Андрей Воронин
Слепой. Защитнику свободной России
Глава 4
В пятницу, ближе к вечеру, Сиверов оставил свой «БМВ» на платной стоянке в десяти минутах ходьбы от дома, в котором жила Оксана. Пройдя по улочке, он свернул налево в переулок, остановился возле березы и внимательно осмотрел двор перед домом. «Пока все тихо, – отметил он. – Что ж, пора выдвигаться». Глеб был одет в джинсовый костюм. На нем была кепка черного цвета, а неизменные очки завершали его образ. В руках он нес большую спортивную сумку.
Сиверов вошел в подъезд, быстро поднялся на второй этаж и открыл ключом входную дверь квартиры, в которой жила Оксана. Накануне вечером, в кафе, женщина передала Глебу ключи. Прикрыв дверь, он прошел в спальню, поставил стул сбоку у окна, сел и стал ждать.
Отсюда двор был виден как на ладони. Никто не мог войти в подъезд незамеченным. «Хороший обзор, осталось только ждать», – подумал Сиверов. Он вспомнил один случай на войне в Афганистане…
Лопасти вертолетов вращались медленно, как во сне. Его разведгруппу срочно перебрасывали на двух машинах в один из горных районов под Кандагаром. Разведчики Глеба Сиверова волей судьбы оказались ближе всех к месту засады, в которую попала колонна, перевозившая продукты. Каждый метр ущелья был пристрелен. Духи из пулеметов и гранатометов с двух сторон хладнокровно подбивали «КамАЗы» и БМП. Радист успел передать по рации координаты боя, но после этого был убит снайпером.
Вертолеты разведгруппы прибыли на место боя, когда все уже было кончено: советская колонна была уничтожена, а духи отошли. Сиверов шел вдоль горящих, покореженных машин, сжимая от ярости кулаки. Повсюду лежали убитые 18-20-летние советские парни.
После того случая Глеб зарекся куда-либо опаздывать.
«Почему, когда я вспоминаю Афган, всегда сначала вижу крутящиеся лопасти вертолета?» – задал себе вопрос Глеб. Но ответа он не знал.
Начинало смеркаться. Пока все было тихо. «Люди Острова не торопятся. А может, перенесли встречу? Хотя вряд ли. Судя по рассказу Оксаны, Петр Остров одержим ею. Нет, его люди должны появиться сегодня обязательно», – заключил Сиверов.
Черный «мерседес» был еще в двадцати километрах от Суздаля. За рулем сидел Сергей Говорцов по кличке Череп, прозванный так за то, что всегда ходил лысым. Рядом с ним был его товарищ Андрей Брошин. Ростом он был ниже Черепа, да и по комплекции друзья сильно различались. Если Говорцов был высокий и атлетичный мужчина, то Брошин, напротив, – худощавый. Остров хорошо платил, поэтому и Говорцов, и Брошин с большим рвением работали на хозяина, устрашая конкурентов. А если того требовали обстоятельства, то и уничтожая их.
– Наша красавица наверняка уже со страху с ума сходит, – ухмыльнулся Череп.
– Здорово ты тогда ее припугнул, – заметил Брошин.
– Знаешь, что мне сказал Остров перед отъездом? – Говорцов многозначительно посмотрел на товарища.
– И что же?
– Если она откажется быть его любовницей, то мы должны ее трахнуть, причем жестоко, по своему усмотрению. И дочку ее тоже.
– Значит, нам сегодня может крупно подфартить, – заржал Брошин. – Оксана – баба красивая, и я, если честно, очень хочу, чтобы она отказала Острову.
– Ты прав. Поиметь такую да еще с дочкой – это круто, – оскалился Говорцов.
– А если она согласится ублажать шефа?
– Тогда в субботу вечером должна приехать к нему на дачу.
– Понятно, – протянул Брошин. – Выходит, это все мулька про квартиру. Пыль в глаза, так сказать?
– Сам подумай, зачем Острову ее жалкая двухкомнатная квартирка? У него бабла немерено, ты же сам знаешь.
Немного помолчав, Брошин сказал:
– Не мое дело, конечно, но шеф, по-моему, помешался на этой бабе.
– Я тоже не понимаю его. Он почти каждый день тайком от жены трахает новую красотку. И на хрен ему сдалась эта Лаврентьева? Безусловно, она видная, но красивых баб у нас хватает.
– А может, в этом и есть своя фишка? – предположил Брошин. – Мы по приказу шефа завалили ее муженька, а Остров хочет «завалить» в постель его женушку.
Дружки рассмеялись.
– Нет, шеф реально помешан на Лаврентьевой. Он давно хочет ее трахнуть, а она ни в какую. Это разозлило его. Он же не привык получать отказы. А тут какая-то баба из провинциального городка так выделывается перед ним. Как это так? Непорядок, – въезжая в Суздаль, сказал Череп.
– Наше дело маленькое. Если бы шеф сказал мне грохнуть сегодня Лаврентьеву и ее дочку – мне без разницы, лишь бы Петр Ефимович платил исправно.
– Это точно, – согласился Череп. Помолчав, он сказал: – Короче, сюсюкаться я с ней не собираюсь.
– А если она скажет, что продала квартиру? – спросил Брошин.
– Это ее проблемы. Правила изменились: либо она едет к шефу, либо мы ее поимеем вместе с дочуркой. Пусть решает сама. К тому же, думаю, она сразу смекнула, что Острову от нее нужно, – ухмыльнулся Череп.
– Кажется, приехали. Сколько там времени? – поинтересовался Брошин.
– Уже начало двенадцатого, – взглянув на часы, ответил Говорцов.
Когда начало темнеть, Глеб вышел на площадку, открыл электрощит и отключил свет в квартире Оксаны. На кухонном столе он оставил включенным фонарик. Было начало двенадцатого, когда к дому подрулил черный «мерседес». Примерно через минуту из машины вылез здоровый бритоголовый мужчина, а за ним еще один, невысокий и худощавый. Обоих Сиверов уже видел. «А вот и гости пожаловали. Кажется, начинается», – подумал Глеб.
– Только на кухне какой-то слабый свет, – посмотрев на одно из окон второго этажа, произнес Брошин.
– Возможно, сидит и ждет нас, а ребенка уложила спать, – предположил Череп.
– Готовится к встрече. Наверняка уже помылась, вазелин приготовила… – ухмыльнулся Брошин.
– Сейчас узнаем. Пошли, – сказал Череп.
Мужчины поднялись на второй этаж. Говорцов нажал на кнопку звонка, но он не сработал.
– Может, звонок неисправен? – удивился Череп.
Он постучал в дверь, но никто ему не открыл.
– Уже обделалась со страху и не может встать с унитаза, – ухмыльнулся Брошин.
Говорцов повернул ручку, и дверь открылась. Они вошли внутрь и тихо прикрыли за собой дверь.
– Оксана, ты где? – повысил голос Череп.
Но никто не отозвался.
– Что-то не нравится мне все это, – тихо сказал Брошин и вытащил пистолет.
Череп попытался нащупать выключатель, но в темноте не нашел его.
– Посмотри, что там на кухне, – приказал он Брошину.
Тот медленно направился на кухню. Череп повернул голову в сторону подельника, и вдруг чья-то крепкая ладонь закрыла ему рот. В то же мгновение острый кусок стали вонзился ему в горло. Сиверов тихо уложил бездыханное тело Черепа на пол.
– Слушай, Серега, здесь никого, только фонарик на столе, – сказал из кухни Брошин.
Но ответа не последовало.
– Чего молчишь? – выходя из кухни, спросил Брошин. – Серега, ты где? – его голос дрогнул.
Сиверов мощнейшим ударом кулака выбил пистолет из правой руки Брошина и подсек его ноги. Все произошло настолько быстро, что дружок Черепа не успел опомниться. Глеб навалился на него сверху, приставив к горлу нож, и тихо сказал:
– Одно твое неверное движение – и ты покойник.
Брошин от неожиданности и испуга едва промямлил:
– Не убивай, не надо.
– Это будет зависеть от твоего поведения, – все так же тихо произнес Сиверов.
– Я буду делать все, что ты скажешь, – пробормотал Брошин.
– Это хорошо. Только так ты можешь сохранить жизнь.
– Я понял. Чего тебе надо?
– Зачем вы приехали к Оксане? – надавив лезвием ножа на горло Брошина, спросил Глеб.
– Я не имею к этому никакого отношения. Нас послал Петр Ефимович Остров. Он буквально потерял голову из-за Оксаны. Остров сказал нам изнасиловать Лаврентьеву и ее дочку. Это в том случае, если она не согласится приехать к нему, – сбивчиво пояснил Брошин.
– Когда и куда она должна приехать?
– В эту субботу, на его дачу, что возле Владимира. Оксана знает где. Он будет ждать ее вечером. Только не убивай, я все расскажу.
– Он хочет, чтобы Оксана стала его любовницей?
– Да. Она ему отказывала уже много раз, вот он и взбесился. Хочет, чтобы она приехала сама. Это его условие.
– Мне нравятся твои ответы. И еще вопрос. Остров отдал приказ убить мужа Оксаны?
– Да, Остров. А я что? Он приказал, а мы выполнили, – обезумев от страха, скороговоркой выпалил Брошин. – Только не убивай меня, прошу!
– Сколько человек охраняет дачу Острова?
– Обычно три-четыре.
– Чем вооружены? – продолжал допытываться Сиверов.
– Пистолеты и автоматы «Узи».
– Собаки в доме есть?
– Нет. У него аллергия на шерсть животных. Не убивай меня! Только не убивай!
– Расслабься, ты мне все рассказал…
Глеб резко провел ножом по шее Брошина. Тот дернулся, захрипел и затих. Все было кончено. Глеб поднялся: «Пришли насиловать, уроды… А в итоге кое-кто захлебнулся собственной кровью».
Глеб вытащил из спортивной сумки еще одну. Трупы предстояло вынести и похоронить где-нибудь в укромном месте. Он включил свет, разложил на полу в прихожей полиэтиленовую пленку и первым затащил на нее Черепа. «Начнем с тебя», – нагнувшись над трупом бандита, подумал Сиверов и стал расчленять его ножом. Сложив части тела Говорцова в одну из спортивных сумок, Глеб принялся за тело Брошина. Разделанный Брошин оказался во второй спортивной сумке. На всю работу у Сиверова ушло не более полутора часов.
Глеб вытер в прихожей пол от крови, благо тот был покрыт линолеумом, после чего умылся в ванной, снял окровавленную майку и брюки, переоделся, бросив испачканную одежду в сумку с трупом.
В два захода погрузив сумки с трупами в багажник черного «мерседеса», Сиверов сел в машину бандитов и завел ее ключом, который он предусмотрительно извлек из кармана брюк Черепа. Выехав за город, Глеб свернул в лес, вскоре остановился, достал из багажника сумки и, отойдя от «мерседеса», принялся копать яму. Потом Сиверов бросил сумки на дно ямы и быстро забросал ее землей. «Никто и не узнает, где похоронены эти псы», – сплюнул Глеб. Подъехав на «мерседесе» поближе к Суздалю, он бросил машину на обочине и пошел пешком в сторону ночного города.
Глава 5
На следующий день Сиверов утром заехал в библиотеку к Оксане.
– Привет. Доброе утро, – войдя в кабинет, поприветствовал он ее.
– Здравствуй, Федор. Не ожидала тебя увидеть с утра, – поднимаясь из-за стола, сказала женщина.
– Чуть свет, и я у ваших ног, – улыбнулся Глеб.
– Приятно, что ты знаком с классикой. Что-то случилось?
– Все в полном порядке. На дворе светит солнце. И вы с дочерью живете в замечательном городе.
– Да ты садись.
Глеб присел на стул и скрестил ноги.
– Как там мои «друзья» во главе с бритоголовым? Что говорят? Приезжали ко мне?
– Приезжали и были встречены хлебом-солью.
– А если серьезно?
– В общем, больше они тебя никогда не побеспокоят.
– А что с ними случилось? – спросила Оксана.
– Я могу только сказать, что ты их больше никогда не увидишь. Извини, добавить на сей счет мне нечего.
Наступила тягостная тишина. Оксану что-то беспокоило. Наконец она сказала:
– Федор, утром я пришла домой, как мы с тобой и договаривались. В общем, когда я застегивала босоножки, заметила в прихожей на полу капли крови. Я очень боюсь. Если твои друзья что-то сделали с людьми Острова, он непременно мне отомстит. Я его знаю.
«Черт, надо же, я вроде внимательно все убирал», – вспомнив минувшую ночь, подумал Сиверов.
– Я не знаю, что ты увидела на полу, – подыскивая слова, начал Глеб, – только для беспокойства у тебя нет причин. Все будет хорошо и с тобой, и с твоей дочкой.
– И все же я очень волнуюсь, – призналась Оксана. – Петр Остров только с виду мягкий и обходительный человек. Но по сути это садист, умело скрывающий от окружающих свою реальную сущность.
– Мне твои опасения понятны, однако просто верь мне, – твердо сказал Сиверов.
– Я тебе верю, Федор. Хотя бы потому, что мне больше некому верить и не на кого положиться.
– Я приехал поговорить с тобой. Нужно довести это дело до конца.
– Что ты имеешь в виду? – напряглась Оксана.
– Надо, чтобы ты навсегда забыла про Острова и жила спокойно.
– Я бы хотела, но как это сделать?
– Остров будет ждать тебя в субботу на своей даче, – сообщил Сиверов.
– Откуда ты знаешь? И к чему говоришь об этом? Я к нему ни за что не поеду.
– Оксана, обещаю, что в эту субботу ты забудешь о существовании Петра Острова. Я гарантирую тебе. Но для этого ты должна поехать к нему, чтобы усыпить его бдительность.
– Но я не собираюсь с ним спать, я же говорила тебе.
– А тебе и не придется этого делать. Просто нужно хорошо сыграть роль напуганной до смерти женщины, которая согласна абсолютно на все. И этого будет достаточно, – пояснил Глеб.
– Послушай, Федор, прости за прямолинейность, но мне кажется, ты обошелся без друзей. Ты понимаешь, о чем я говорю.
– Может быть, и так… Но главное – я не дам в обиду ни тебя, ни Свету.
– Ты необычный журналист, – покачала головой Оксана.
– Я уже говорил тебе, что на срочной службе побывал в горячей точке. Это все, что я могу тебе сказать.
– А ты уверен, что справишься с Островым? У него большая охрана.
– Охрана, говоришь, – усмехнулся Глеб. – Но они же ничего не подозревают. Поэтому преимущество у нас.
– Хорошо, допустим, я поеду к Острову. А что дальше?
– Мудрый человек сказал, что задачи следует решать по мере их поступления. Первое, что нужно сделать, – позвонить Острову, быть покладистой в разговоре, испуганной и договориться с ним о встрече, – пояснил Сиверов. Выдержав паузу, он спросил: – У тебя есть его телефон?
– Где-то записан…
– Он у тебя с собой?
– Да, в сумочке, в записной книжке.
С этими словами Лаврентьева извлекла из светлой дамской сумки небольшой блокнот, поискала нужный номер и вскоре сообщила:
– Есть его мобильный.
– Отлично. В общем, сейчас нужно ему позвонить.
– Но почему именно сейчас? – удивилась женщина.
– Просто слушай меня, Оксана, и не задавай лишних вопросов. Договорились?
– Ладно.
– Помни, эта тварь убила твоего мужа и хочет покалечить жизнь тебе и твоей дочери.
Оксана взглянула на Глеба:
– Я поняла, Федор.
– Вот и отлично. Кстати, к тебе приезжали двое: этот здоровый, бритоголовый, а второй худощавый, среднего роста. Короче, скажешь Острову, что они якобы приказали тебе приехать к нему в субботу на дачу и ты согласилась. Если он вдруг спросит, где они, ответишь, что не знаешь. Поняла?
– Да. Но я же не поеду к нему одна?
– Я сказал: нужно усыпить его бдительность. Об остальном позабочусь я.
– Так мне прямо сейчас звонить? – в голосе Оксаны чувствовались нотки сомнения.
– Да, прямо сейчас набирай номер. И еще, ты знаешь, где находится его дача?
– Да, конечно, в лесу.
– Это хорошо, что в лесу, – размышляя, произнес Сиверов. – А теперь звони.
Лаврентьева взяла со стола мобильный телефон и, глядя в блокнот, набрала нужный номер. Через несколько секунд она услышала тихий, вкрадчивый голос Острова:
– Слушаю. С кем я имею честь беседовать?
– Доброе утро. Это Оксана Лаврентьева.
– Приятно слышать тебя. Давненько мы с тобой не виделись. Надо бы нам с тобой этот недостаток устранить.
– Я согласна. Нам действительно надо встретиться в интимной обстановке, выпить чего-нибудь хорошего, поговорить.
– Я рад твоим словам, Оксаночка. Всегда знал, что ты не просто красивая женщина, коих хватает, но еще и умная. Это сочетание красоты и ума мне в тебе особенно нравится. Ты все прекрасно понимаешь. Я, признаться, благодарен тебе за этот звонок. Ты не пожалеешь, обещаю. Тебе ли не знать, Оксана, что я щедрый человек. А тебе с дочкой нужны деньги, ведь малышка подрастает. Я все понимаю, а жизнь, как это ни прискорбно звучит, дорожает. Ты будешь обеспечена по полной программе.
– Я на это и рассчитываю. Мне действительно нужны деньги и сильное мужское плечо.
– Ты получишь и то и другое сполна. С твоей-то красотой… Не сомневаюсь, что и в постели ты хороша.
– Я не разочарую тебя. Сделаю все, что только ты скажешь, – мягко и вкрадчиво произнесла Оксана.
Сиверов в знак одобрения показал большой палец.
– Я уже предвещаю нашу встречу, Оксана.
– Мне тоже хочется увидеть тебя, Петр, побыстрее.
– Я тебя понимаю: в библиотеке много не заработаешь, – нарочито вздохнул Остров. – С момента нашей встречи ты не будешь ни в чем нуждаться, помни об этом. Я куплю тебе хорошую машину. Летом ты с дочкой можешь отправиться куда-нибудь в Ниццу, Майами… Весь мир будет перед вами, вы поедете, куда только пожелаете.
– Спасибо. Моя Света очень хочет увидеть море.
– Она непременно его увидит, и не один раз. Зимой вы тоже сможете съездить отдохнуть куда-нибудь в теплые края. Повторяю, с деньгами у тебя проблем не будет.
– Признаться, Петр, я рада это слышать. Безденежье меня уже замучило, – жалобно сказала Лаврентьева.
– Без денег в нашем сложном и противоречивом мире весьма непросто. Но, уверяю тебя, об этом ты можешь забыть. Я тебе даже больше скажу, – играя в доброго дядю, произнес Остров, – с сегодняшнего дня ты можешь бросить свою работу. Зачем получать гроши с твоей-то внешностью и умом?
– Я так и сделаю. Мне моя работа уже стала просто ненавистной, – соврала Оксана. – Череп передал мне вчера, что мы можем встретиться у тебя на даче, в субботу.
– Именно так. После напряженной трудовой недели мне необходимо расслабиться. Ты не представляешь, сколько сил отнимает бизнес! В какое время в субботу мы можем с тобой увидеться?
– Думаю, часиков в девять вечера будет самое то.
– Хорошо, меня устраивает это. Кстати, могу прислать за тобой машину.
– Не стоит беспокоиться. Я приеду на такси.
– Замечательно! Я потом оплачу дорогу, об этом не беспокойся.
– Значит, до встречи в субботу, в девять.
– Одну минуточку, Оксана.
– Слушаю тебя…
– Мои люди, которые приезжали к тебе, куда-то пропали. Череп, случайно, не говорил что-нибудь об их планах? Может, они собирались заехать, к примеру, в какой-нибудь ресторан?
– Нет, я ничего не слышала. Сергей сказал мне о твоем предложении, я согласилась. Мы поболтали еще немного, а затем они уехали.
– Ладно, это мое дело. До встречи, Оксаночка. С нетерпением буду ждать тебя в субботу.
– Я тоже, Петр.
Закончив разговор, Лаврентьева отключила телефон и, взглянув на Сиверова, спросила:
– Ну как я разговаривала?
– Как заслуженная артистка, – улыбнулся Глеб. – Станиславский бы тобой гордился.
– Я серьезно, Федор?
– Все было хорошо и убедительно. Главное, что он клюнул.
– Да, проглотил наживку и не подавился, – зло произнесла Оксана.
– Не переживай, у него все впереди.
Они замолчали. Через некоторое время Оксана спросила:
– Ты сегодня придешь ко мне?
– Нет, не приду, – покачал головой Сиверов.
– Это почему же? Я приготовлю твои любимые котлеты.
– Я бы с удовольствием приехал, но Остров может послать в Суздаль своих людей, чтобы узнать, куда пропали Череп и его напарник. А нам пока лучше не встречаться.
– Я об этом как-то и не задумывалась. А Остров очень подозрительный. Он на самом деле может кого-нибудь прислать.
– Только ты не волнуйся, Оксана, – успокоил женщину Глеб. – В субботу, думаю, мы свое наверстаем.
– Да, я поеду к Острову. А ты, понятно, будешь рядом, а потом заберешь меня.
– Ты умная женщина!
– Спасибо.
– А сейчас, Оксана, опиши мне подробнее местность вокруг дачи Острова. Ведь ты, как я понимаю, бывала там.
– Да, была с мужем. Когда Остров построил эту дачу, он приглашал нас на ее открытие. Тогда он закатил настоящий бал, шампанское лилось рекой. Еще один раз я была на этой даче на дне рождения Острова. В общем, как я уже сказала, его особняк находится примерно в десяти километрах от Владимира, в лесу, на небольшом холме, окруженном деревьями. Внизу течет небольшая речка, не помню ее названия. Больше вроде и рассказывать нечего. Словом, живописное место, красивое, – заключила Оксана.
– А как дача выглядит внешне? Опиши.
– Это большой двухэтажный дом из красного кирпича. Остров любит произвести впечатление. На входе – колонны. К даче проложена асфальтированная дорога.
– А что насчет забора?
– Ой, это я упустила, – спохватилась Оксана. – Особняк окружает бетонный забор высотой примерно в два метра. Вот, собственно, и все.
– Хорошо, – Глеб задумался. – Значит, поступим так: ты, как и сказала Острову, вызовешь такси. Кстати, в какое время собираешься выезжать? – поинтересовался Сиверов.
– До Владимира недалеко, поэтому примерно в половине восьмого вечера.
– Отлично. Когда будете за городом, попроси водителя, чтобы он сильно не гнал, объясни, что боишься скорости. Я буду держаться на своем «БМВ» неподалеку. Когда приедешь к Острову, будь с ним любезна и вежлива. В общем, играй, но не позволяй, чтобы у него закрались какие-то сомнения. Скажи, что мечтала об этом романтическом вечере. Ужинай с ним не торопясь. Будь спокойной. Все остальное – за мной. Уедем с дачи Острова, как ты уже поняла, вместе.
– Я буду молиться за тебя, Федор!
– Все будет хорошо, только старайся не выдать себя. Играй так, чтобы он поверил, что ты его рабыня.
– Для женщины это несложно, – улыбнулась Оксана.
– Тогда я пойду. До субботы, – Сиверов поднялся, подошел к Оксане и поцеловал ее.
