Андрей Воронин
Слепой. За гранью
Глава 7
Илья Моисеевич тупо смотрел перед собой и, похоже, мало что соображал. Как он оказался в кабинете генерального директора, Бурачков не знал, не помнил и вообще находился в некой прострации. Бедного затравленного бухгалтера доставили прямо к заводу, где его подхватили охранники КПП и, позвонив в приемную руководства, сообщили Сивцову о находке…
* * *
В кабинете Юрия Алексеевича вокруг главного бухгалтера предприятия, который хватал ртом воздух и жадно пил воду, собралось человек пять – все акционеры ликеро-водочного завода. Одни с недоумением, вторые с растерянностью, а третьи с негодованием хлопали глазами и сжимали челюсти. Но главным виновником их интереса и возмущения был не несчастный бухгалтер, а принесенный им «подарок» братвы: на столе генерального директора ликеро-водочного завода в полиэтиленовом пакете лежала отрубленная кисть Михаила Акопова – сборщика бандитских податей среди питерских бизнесменов.
– Что это? – бросив взгляд на окровавленную кисть, спросил Юрий Алексеевич у бледного главного бухгалтера.
Илья Моисеевич непонимающе посмотрел на родственника, потом обвел присутствующих недоуменным взглядом и безвольным голосом ответил:
– Подарок…
– От кого? – не выдержав напряжения, выкрикнул Арчил Ашотович Магомедов – начальник службы безопасности ликеро-водочного завода, брат заместителя генерального директора Михаила Ашотовича Магомедова.
Бурачков посмотрел на коллегу и неопределенно махнул рукой.
– От этих… – ответил он.
– От кого? – переспросил Юрий Алексеевич. – От бандитов? От этого урода – князя из грязи?
– От него… – испуганно произнес маленький толстенький человечек.
В кабинете генерального директора ликеро-водочного завода повисла мертвая тишина, но продлилась она всего лишь несколько мгновений.
– Сука! – вскочив со своего места, громко воскликнул начальник охраны предприятия. – Да их всех нужно со свету сжить! Сколько же можно терпеть?
С заявлением Магомедова-младшего присутствующие были согласны, но прекрасно понимали, что сила не на их стороне.
– Помолчи, Арчил, – подняв руку, произнес заместитель генерального директора Магомедов-старший. – Не стоит пороть горячку. Надо все взвесить и принять разумное решение.
Младший брат побледнел от негодования.
– Михо, ну какое такое еще правильное решение?! Они же не отстанут от нас так просто. Тут вопрос жизни и смерти. Если мы дадим слабину, они сожрут нас, как шакалы падаль!
Юрий Алексеевич, молча слушавший перепалку между своими партнерами, встал и холодным, почти ледяным тоном произнес:
– Так, мужики, хватит базарить! У нас есть три пути: первый – продать свои акции бандитам, второй – развязать с ними войну и третий – уступить несколько своих акций банку «Северное сияние», чтобы заручиться их поддержкой и остаться на плаву.
В кабинете директора вновь повисла тишина. Никто из коллег и партнеров Сивцова не торопился брать слово. Однако неприметный и невзрачный на вид мужчина лет шестидесяти, который являлся главным технологом завода, взял-таки на себя смелость высказать мнение.
– Я не уверен, что если мы свяжемся с банком, то останемся на плаву, – заметил Крутиков.
Взоры акционеров устремились на главного технолога ликеро-водочного завода.
– Почему вы так думаете, Семен Витальевич? – поинтересовался у своего подчиненного генеральный директор.
– Я краем уха слышал не очень лестные отзывы о директоре банка Желобжинском, – произнес Крутиков. – Те, кто имел с ним дела, частенько оставались внакладе.
– Краем уха, – усмехнулся Арчил Ашотович, – где-то, что-то… Нет, Семен Витальевич, это не разговор…
– Я согласен с Арчилом, – сказал генеральный директор, – нужны факты и доказательства, господин Крутиков. А вообще, господа, я даже и не знаю, что предпринять в данной ситуации. Если нас не сожрут одни, то это сделают другие…
– Это точно, Алексеевич, – согласился заместитель Сивцова, – не одни, так другие. Но Семен Витальевич прав, что не доверяет банку «Северное сияние». У меня также есть негативная информация о Желобжинском и о его банке, и поэтому я тоже не знаю, с кем нам лучше иметь дела…
В кабинет вошла симпатичная секретарша генерального директора с подносом.
– Господа, я думаю, вам не помешает чашечка горячего кофе, – мило улыбнувшись, произнесла Людмила Викторовна и, поставив на стол поднос, поставила перед каждым из присутствующих по небольшой кофейной чашке на блюдце.
Хозяин кабинета недовольно посмотрел на секретаршу, которая в последнее время стала слишком много проявлять самостоятельности:
– Благодарю, Людмила Викторовна, однако нам сейчас не до кофепитий.
– Это точно, – сказал начальник охраны, – тут кофе не поможет, тут бы скорее канистра коньяка пригодилась.
Сивцов бросил недовольный взгляд на Магомедова-младшего.
– Давайте отбросим шутки в сторону… – раздраженно произнес он и хотел было что-то еще добавить, но неожиданно зазвенел его мобильный телефон.
Юрий Алексеевич решил не отвечать на телефонный звонок, но по привычке бросил взгляд на номер абонента, который решил его побеспокоить, и побледнел…
Глава 8
Юрий Алексеевич с трудом проглотил комок в горле и, превозмогая себя, взял телефон.
– Слушаю… – сухо сказал он.
– Здравствуйте, Юрий Алексеевич, – бодро поздоровался абонент.
– Здрав-ствуй-те… – медленно ответил директор и, сделав вид, что не понимает, с кем разговаривает, поинтересовался у собеседника: – С кем имею честь говорить?
– Это вас беспокоит Павел Иванович Обухов, – представился абонент.
– Чему обязан? – выдавил Юрий Алексеевич.
– Да в принципе ничему, – все так же нагло и беспардонно ответил Обухов. – Всего лишь хотел поинтересоваться здоровьем вашего родственника.
– Вашими молитвами… – неопределенно ответил Сивцов.
– Ну, я так и думал, что с ним все будет в порядке, – произнес Обухов и тут же добавил: – Он же умный человек.
Коллеги вопросительно смотрели на своего генерального директора и старались уловить каждое слово. Однако Юрий Алексеевич поднял руку с вытянутым вверх указательным пальцем, как бы предупреждая всех, чтобы они молчали и даже не шевелились.
– Вы на что намекаете? – спросил директор.
– Ни на что я не намекаю, уважаемый господин Сивцов, – спокойно, но твердо ответил Обухов. – Просто я хотел бы, чтобы вы приняли наше предложение относительно вашего предприятия. И я уверен, что вы, как человек разумный, сделаете правильный выбор в сложившейся ситуации.
Юрий Алексеевич проглотил застрявший кусок горечи, но, собрав остаток сил, ответил собеседнику:
– Я тоже уверен, что мы сделаем правильный выбор в сложившейся ситуации, господин Обухов.
– Тогда будьте любезны, если вас не затруднит, сообщите о вашем решении, – попросил Обухов генерального директора, – и желательно в самом ближайшем времени.
– Постараюсь, – сухо ответил Сивцов.
– Вот и прекрасно, – произнес Обухов, – ведь это в ваших же интересах. Желаю здравствовать вам, Юрий Алексеевич, и вашей семье долгие годы, – попрощался он и положил трубку.
* * *
Юрий Алексеевич также отключил мобильный телефон и положил его на стол перед собой. Потом не спеша закурил сигарету и обвел всех присутствующих взглядом.
– Ну что, мужики? – грустно вздохнув, спросил главный акционер ликеро-водочного предприятия. – Вот нам и поставили ультиматум – или завод, или жизнь.
Никто даже не пошевелился. Конечно, все они прекрасно понимали, что рано или поздно им придется делать выбор. Однако предполагать это одно, а стоять перед фактом – это уже совсем другое. И снова молчание нарушил Семен Витальевич Крутиков.
– Завод – это, конечно, хорошо, но жизнь – она, знаете ли, лучше, – неуверенно произнес старый технолог и, посмотрев искоса на присутствующих, добавил: – Пожить еще немного хочется.
– Я такого же мнения, дорогие друзья, – сухо сказал Магомедов-старший. – Как говорится, лучше синица в руках, чем журавль в небе.
– Да какая синица в руках, господа?! – подскочив на стуле, возбужденно и негодующе воскликнул Магомедов-младший. – Стоит нам только уступить, как они отрубят эту синицу вместе с нашей рукой! Я предлагаю дать отпор этой шпане.
Михаил Магомедов недовольно посмотрел на своего разгоряченного брата и возразил ему:
– Это не шпана, дорогой Арчил, а закоренелые бандиты, у которых есть поддержка на самом высоком уровне и здесь, и в Москве! Нам всем отрежут головы, если мы затеем с ними войну.
– Ты что, испугался? – смерив брата недовольным взглядом, с укором произнес начальник охраны.
Высокий кавказец побагровел, бросил испепеляющий взгляд на коренастого брата и уже был готов подняться, чтобы достойно ответить обидчику, однако сдержался и, стараясь не заводиться, сухо и жестко произнес:
– Я никого не боюсь, брат, и ты это прекрасно знаешь!
– Тогда в чем дело? – поинтересовался начальник охраны.
– А дело в том, что я думаю о наших родных, – пояснил заместитель генерального директора. – Первое, что они сделают, – постараются добраться до нас через наших детей, жен и других близких нам людей.
Михаил Ашотович окинул взглядом притихшего и отрешенного от мира Бурачкова, который вроде бы и слушал, но ничего не понимал.
– Вот тебе пример – Илья Моисеевич! – сказал он и тут же кивнул чернявой головой в сторону дымящего сигаретой генерального директора Сивцова. – Через него неприятности тянутся к Юре. Но это еще цветочки, ягодки впереди.
Арчил пренебрежительно фыркнул.
– Знаешь, где я эти ягодки видел! – гневно выкрикнул он.
– Нет, не знаю, Арчил, – жестко ответил Магомедов-старший, – но я помню, что произошло осенью в Москве! Или ты забыл, как поступили с директором ликеро-водочного завода и его семьей? Так я тебе напомню, дорогой, – продолжил высокий кавказец, – их всех закопали живьем в землю.
Арчил Ашотович на мгновение задумался, прекрасно понимая, что в словах старшего брата есть резон, однако так просто не хотел сдаваться.
– Во-первых, этот Обухов никакого отношения не имеет к той истории, – возразил он, – а во-вторых, всех наших родных можно пока отправить за границу.
Юрий Алексеевич, молча слушавший перепалку двух братьев, вдруг поднял голову и, затушив сигарету в пепельнице, вмешался в разговор.
– Всех не спрячешь, – задумчиво произнес генеральный директор, – это и во-первых и во-вторых… Имеет ли Обухов отношение к столичным событиям или нет – это мне неизвестно, но я думаю, что все происходящие события связаны одной ниточкой. Бандиты хотят подмять под себя винно-водочный бизнес.
Арчил Ашотович недовольно вздохнул.
– Так что будем делать? – поинтересовался он у Юрия Алексеевича.
– Не знаю, – откровенно ответил хозяин кабинета. – Возможно, придется расстаться с нашим детищем… Однако мне нужно позвонить, потом кое с кем встретиться и подумать…
Юрий Алексеевич поднялся со своего места, как бы давая всем понять, что на сегодня разговор окончен. Остальные члены акционерного предприятия также поднялись со стульев, так ничего и не решив. Однако все покидали кабинет генерального директора ликеро-водочного завода с неприятным осадком в душе…
Глава 9
Зал на втором этаже и в самом деле был местным буфетом, но по случаю празднично и торжественно оформленным. Участие в продолжении работы приняло небольшое число делегатов. В основном тут были политики, правда не очень высокого ранга, но могущие решать проблемы если не всей страны, то уж местного региона точно, бизнесмены средней руки, деятели искусства, среди которых была парочка ярких и известных звезд…
Для проформы делегатам движения борьбы за трезвость выдали по брошюрке о вреде алкоголя, пару листиков с инструкциями о дальнейших действиях членов общества и план будущих мероприятий, а затем перешли к основному мероприятию, а именно к фуршету, на котором велись разговоры и решались частные вопросы, заключались коммерческие сделки.
Перед собравшимися людьми выступило несколько известных артистов, в том числе и восходящая звезда театральных подмостков и российского кино Лев Веснушкин.
– От своего лица и от лица моих товарищей по нашему театральному цеху, – пафосно возвестил смазливый паренек, – хочу поблагодарить наших спонсоров из банка «Северное сияние» и особенно его генерального директора Желобжинского Аркадия Вацлавовича, который не только помогает нашему движению, но и всячески поддерживает творческих людей.
В зале раздались аплодисменты, и все повернулись к банкиру, который тихо беседовал с дамами и своим секретарем Иосифом Исааковичем Мятешем.
– Мы восхищаемся вами! – послышался хвалебный возглас.
– Вы так много сделали для страны! – жеманно пропел Веснушкин и громко заорал: – Ура! Ура! Ура!
Аркадий Вацлавович бросил неприязненный взгляд на крикуна.
– Спасибо за ваши лестные слова о моей деятельности, – неискренне улыбаясь, произнес банкир, – но думаю, что вы переоцениваете мои заслуги.
Лица женщин приобрели серьезное выражение, и они дружно замотали головами.
– Нет, нет! – посыпалось со всех сторон. – Конечно, не переоцениваем!
Комплименты уже стояли поперек горла у бизнесмена, однако не мог же он прилюдно послать своих воздыхательниц куда-нибудь подальше, вот и приходилось мило улыбаться в ответ. Но в конце концов Аркадию Вацлавовичу надоело играть в светские игры.
– Благодарю вас за беседу, милые дамы, – с улыбкой, но решительно произнес уставший банкир, – однако меня ждут дела.
При этих словах мужчина кивнул головой в сторону появившегося в дверях смуглолицего статного мужчины.
– Вы отдыхайте, веселитесь, а мне еще нужно кое с кем переговорить о дальнейшей работе нашего фонда, сказал Желобжинский. – Прошу прощения…
На лицах милых дам отпечаталось разочарование и неудовольствие, но возразить почетному гостю, а главное богатому спонсору женщины не посмели. Они только печально вздохнули и покивали ухоженными головками.
– Понимаем…
– Очень жаль!
– Будем рады снова видеть вас, – послышалось на прощание.
Желобжинский машинально кивнул и улыбнулся, отходя вместе со своим секретарем в сторонку.
– Иосиф, что это за ангелок пел дифирамбы в мою честь? – на ходу спросил банкир.
Иосиф Исаакович преданно осклабился и не без гордости сообщил:
– Восходящая звезда российского, а возможно, и мирового искусства!
Аркадий Вацлавович приостановился и сурово спросил:
– Кто?
– Звезда российского… – попытался повторить удивленный секретарь, однако так и не закончил своей мысли.
– Скотства! – помог ему банкир.
– Не понял… – выдавил секретарь.
– А надо бы понимать! – тихо, но жестко произнес Аркадий Вацлавович. – Ты кого мне подсунул?!
Иосиф Исаакович, зная крутой характер своего начальника, побелел от страха.
– Как «кого»? – просипел он враз охрипшим голосом. – Молодая талантливая поросль, которую вы сказали поддерживать, выводить в люди и тому подобное…
– Вот именно – тому «подобное»! – возмущенно прошептал разгневанный политик. – Педераста! Я тебя о чем просил, Ёся?
– О чем? – тихо спросил секретарь.
Банкир язвительно усмехнулся.
– Я просил проследить за тем, чтобы лицо нашего общественного движения было хорошо узнаваемым и располагающим к себе! – жестко пояснил Желобжинский.
– Так он же располагает, – попытался оправдаться секретарь банкира, – все женщины от пятнадцати до шестидесяти пищат от него.
– Да, сейчас он нравится сикухам и этим размалеванным старухам, – сказал умный банкир, – а что будет завтра? Ты слиняешь на свою историческую родину, а расхлебывать кашу с сексуальными меньшинствами придется мне!
Секретарь замахал руками.
– Нет, нет, Аркадий Вацлавович, все продумано. В нужный момент мы уберем его с основной сцены.
Желобжинский недоверчиво глянул на собеседника.
– Надеюсь, – немного смягчившись, бросил он, но тут же нахмурился.
– Не сомневайтесь… – поспешил заверить разгневанного хозяина Иосиф Мятеш, – все будет сделано! Вы же, Аркадий Вацлавович, меня знаете…
– Знаю, Иосиф Исаакович, сказал Аркадий Вацлавович, – поэтому и не гоню тебя в шею.
– Благодарю! – облегченно выдохнул секретарь. – Все будет хорошо!
Аркадий Вацлавович, увидев, что смуглолицый мужчина наконец закончил разговор с хозяйкой банкета Инной Гольдберг, поспешил свернуть распекание секретаря.
– Ладно, Иосиф Исаакович, поверю тебе, – подытожил он.
– Слово даю, Вацлавович…
Желобжинский уже почти добродушно усмехнулся.
– Слово не воробей, Иосиф… сказал банкир. – Но помни – если этот твой голубой мальчик полезет ко мне с объятиями, я тебя вместе с ним отправлю…
Куда собирался отправить начальник своего подчиненного, Мятеш так и не услышал, но все прекрасно понял, а посему счел за лучшее тихо следовать за банкиром, который остановился у мраморной колонны.
Глава 10
Банкир уже изрядно устал от всей этой показухи и суеты, но вынужден был играть взятую на себя роль дальше…
– Добрый вечер, товарищ полковник, – подойдя к смуглолицему мужчине и протянув руку для приветствия, поздоровался Аркадий Вацлавович.
Смуглолицый улыбнулся и пожал руку своему визави.
– Да я бы не сказал, господин банкир, что он добрый, – ответил он и указательным пальцем небрежно пригладил левый ус. – Скорее, Аркадий Вацлавович, он весьма и весьма неприятный и, я бы даже сказал, скверный…
– О чем это вы, Александр Отариевич? – нахмурившись, спросил банкир.
– Дурные вести из Москвы, – сообщил смуглолицый страж порядка и вновь провел пальцами по усам, – большие люди интересуются питерским рынком…
Желобжинский недоуменно посмотрел на него.
– Так был же уговор, что столичные фраера не суют свой нос на питерский рынок, – недовольно сказал он.
– Аркадий, мне ли тебя учить, – мрачно произнес полковник. – Ты же знаешь, что договоренности в нашем мире соблюдают только те, кто слаб и немощен. А когда люди набирают силу, да еще обретают поддержку в верхних эшелонах власти, то моментально забывают о всех своих обещаниях и вспоминают только о своих обидах и упущенной выгоде.
– Это я, дорогой ты мой полковник Курочкин, и без тебя знаю, – сердито огрызнулся банкир. – Ты мне конкретнее обрисуй ситуацию!
– А конкретнее Обухов Павел Иванович, известный в уголовном мире под кличкой Князь, положил глаз на ликеро-водочный завод, который ты хочешь купить, – сказал полковник Курочкин.
Желобжинский недоверчиво покосился на него.
– Да у этого голодранца и червонца-то нет! – возразил он. – А ты мне тут плетешь, что он хочет Сивцова купить.
Полковник усмехнулся:
– У него-то, может быть, денег и нет, зато они есть – и немалые – у других людей!
Аркадий Вацлавович недоуменно наморщил лоб.
– У каких это других людей? – спросил он.
– Я же тебе уже говорил, что питерским рынком заинтересовалась московская мафия, – ответил смуглолицый мужчина.
– А кто конкретно?
– Уголовнички во главе с криминальным авторитетом Карасевым Сергеем Александровичем по кличке Карась, – сказал полковник Курочкин и тут же добавил: – Но за ними стоят люди из Администрации Президента.
– Кто?
– Пока точно не знаю, – ответил полковник, – есть пара кандидатур на примете… Ребята работают, так что думаю – скоро узнаем.
– Поскорее бы, Сашок, – покусывая губы, попросил собеседника банкир.
– Сам понимаю, Аркадий, – согласился с банкиром полковник, – но если бы ты подкинул зеленой капустки, – при этих словах страж порядка демонстративно потер пальцами перед носом Желобжинского, – то дело пошло бы намного быстрее. Ты же понимаешь, что у нас на государственной службе получают гроши, а у моих московских коллег аппетит куда как хороший.
– Побойся бога, полковник, – раздраженно произнес банкир, – ты же знаешь, что у нас сейчас нет денег, все пущено в оборот!
– А этим дебилам алкашам по миллиону давать есть деньги? – с укором произнес Курочкин.
– Это для дела, – резко возразил седовласый банкир. – Чтобы держаться на плаву в политике, иногда нужно не только обещаниями кормить людей, но и кинуть им кость.
– Слишком жирная косточка, – съязвил страж порядка, однако тут же добавил: – Впрочем, это твое дело, господин банкир, поступай как знаешь и решай, что для тебя сейчас важнее – твой престиж или конкуренты.
Аркадий Вацлавович поиграл желваками на скулах, однако примирительным тоном сказал.
– Ладно, полковник, я отстегну кое-что.
Александр Отариевич расплылся в улыбке.
– Вот это разговор, – одобрительно сказал он.
– Только ты сильно губу не раскатывай, – предупредил Аркадий Вацлавович, – много не получишь!
Смуглолицый усач пожал крепкими плечами.
– На безрыбье и рак рыба, – изрек он.
– Вот именно, – подтвердил господин Желобжинский и задумчиво посмотрел по сторонам.
На некоторое время в разговоре мужчин возникла пауза, которую нарушил банкир. Взяв полковника Курочкина под руку, Аркадий Вацлавович тихо поинтересовался:
– А это точно, что Обухов положил глаз на ликеро-водочный завод?
Полковник утвердительно и решительно кивнул:
– Точно!
Банкир на мгновение задумался.
– Значит, информация подтверждается… – неопределенно сказал Желобжинский.
– Какая?
– О том, что Князь всерьез занялся лакомым пирогом, – ответил Аркадий Вацлавович.
Полковник Курочкин недоуменно взглянул на собеседника.
– Я что-то не пойму, – сказал Александр Отариевич, – ты что, знал о проделках местной братвы?
– Кое-что слышал, – признался банкир, – но не придал особого значения, думал, что это слухи… А оно вон как повернулось!
Полковник промолчал, кривя губы в едва заметной усмешке.
– А ты откуда узнал о наезде Князя на Сивцова? – поинтересовался банкир у него.
– Угадай, – уже вполне явно ухмыльнулся полковник.
– Нету времени играть в угадалки, – серьезным тоном ответил Желобжинский.
Полковник Курочкин не стал тянуть с ответом.
– Да мне сам Юрий Алексеевич позвонил и рассказал весьма занимательную историю…
– И что же тебе поведал генеральный директор ликеро-водочного завода? – с нетерпением спросил банкир.
– А то, что ликеро-водочный завод вот-вот уплывет из-под нашего носа прямо в лапы уголовников! – вырвалось у полковника.
Такой расклад не входил в планы банкира.
– Нельзя допустить, чтобы Сивцов продал акции предприятия Обухову! – воскликнул Желобжинский.
Полковник Курочкин язвительно усмехнулся:
– А как ты этого не допустишь?
– Необходимо собраться и обсудить наши дела, – произнес Аркадий Вацлавович. – У меня, кажется, есть идея! Нужно позвонить в Златоглавую Викторовичу и посоветоваться с ним, – задумчиво прошептал он и тут же приказал: – Срочно найди Бороду!
Полковник молча кивнул и отошел от возбужденного банкира…
