Андрей Владимирович Швец
Самая средняя школа 1.5

– Ух ты! – воскликнул Максим, которому грандиозность этой задачи нравилась куда больше, чем перспектива перевернуть несколько столов.

– А во-вторых? – спросила Даша, которая уже обзавелась очками и короткой стрижкой.

– А во-вторых, в изменении истории обязательно должны участвовать Клим и Лиза.

– Почему? – спросили вместе Даша и Лиза.

– Сама толком не могу объяснить, но примите как факт, Лиза и Клим – ключ к этой игре, – ответила Антонина Васильевна.

Даша передернула плечами, значимость подруги в этой истории казалась ей сильно преувеличенной. Гунара тем временем закончила изучение холодильника.

– Достаточно примитивный нагревательный прибор, – сказала она. – Тепло отдается помещению, а холод остается в камере.

Даша хотела было что-то возразить, но Максиму не терпелось начать играть.

– И как мы в эту историю попадем? – спросил он.

– Будите Данталиона, – дала распоряжение Антонина Васильевна.

Ботис выключил интерактивные панели, которые до сих пор летали вокруг него, и кончиком хвоста пощекотал Данталиона за ухом. Тот сразу встал, отложил в сторону тетрадь, подбросил монетку, неизвестно откуда у него взявшуюся, поймал ее и решительно направился к выходу из учительской. Ботис жестом предложил всем последовать за Данталионом, и сам вышел последним.

– Только у меня не так много времени, – выходя сказала Даша.

– А вот у меня его завались, – заметил Максим. – Тут, может быть, повеселимся.

– А я хочу вернуть маму, – хмуро произнесла Лиза, смотря себя под ноги.

Клим тоже хотел вернуть родителей, но он все более отчетливо понимал, что речь идет о большем – о спасении всего их мира. И постоянно меняющийся облик Даши не позволял забыть об этом. Юноша подумал еще и о том, что разворачивающиеся события все больше походили на очередной фантастический блокбастер о несостоявшемся конце света. Через сюжеты о спасении мира, как и о расследовании убийства, люди мельком заглядывают в пугающую бездну, к которой их странным образом влечет.

Вся компания пересекла коридор и вошла в кабинет истории вслед за решительно шагающим Данталионом. Не прекращая движение, он прыгнул вверх и словно за какие-то невидимые нити потянул за собой всех остальных.

***

Кабинет истории исчез и все оказались в странной, как будто нарисованной, белой комнате. В ней не было никакой мебели, а вместо потолка и стен – несколько линий, обозначающих их. Даже пол только угадывался по тому, как расположились на нем присутствующие.

По большому счету, там нечего было разглядывать кроме самих себя. Правда, Даша опять стала такой, какой и была до начала превращений. Благодаря такому возвращению эта странная комната стала казаться Климу и Лизе безопасней и родней, чем меняющийся мир, из которого они только что выпрыгнули. И они не сразу заметили стоящую к ним спиной фигуру в белом лабораторном халате. Когда же человек к ним обернулся, то они с удивлением узнали в нем преподавателя математики Константина Кирилловича.

– Удивлены? – спросил учитель – Ну, а как вы хотели попасть в мир проекций? Только через математику, самую абстрактную из наук. Но я вас не пропущу без вопроса, как вы понимаете.

Молодые люди переглянулись и собрались, как в классе перед опросом.

– Математика порождает миры, вложенные друг в друга как матрешки. То, чего нельзя в меньшем мире, можно в большем. Каждый запрет порождает новый мир, в котором этого запрета нет, – произнес Константин Кириллович.

– И у подростков так, я читала, – вставила слово Гунура. – Чем больше им запрещаешь, тем сильнее у них желание нарушить запрет.

– Да. Сначала был мир только натуральных чисел, но нельзя было из большего вычитать меньшее. В мире каких чисел этого запрета уже не существует? – задал вопрос учитель.

Клим знал ответ, но по обыкновению промолчал.

– Отрицательные, – предположил Максим.

– Целые, – ответила Даша.

– Все верно. Целые, которые в отличии от натуральных могут быть и отрицательными, и в которые входят натуральные числа тоже, – сказал Константин Кириллович.

Даша и Максим дали друг другу пять.

– Потом выяснилось, что при делении некоторых целых чисел не получаются тоже целые числа. И опять возникла необходимость расширения. Как стал называться новый мир чисел?

– Эти … дробные, – опять первым предположил Максим.

– Рациональные, – ответила Даша.

– Все верно. Но потом оказалось, что рациональные числа не могут быть квадратными корнями некоторых рациональных чисел. И появились числа?

Даша с Максом не могли вспомнить. Клим знал, но по своей привычке отвечал про себя, и только шевелил губами. На него посмотрела Лиза, и он сказал вслух.

– Иррациональные.

– Я так и подумала, – тут же подтвердила Даша.

– Да, это мои самые любимые, – мечтательно протянул Константин Кириллович. – А еще есть и транцедентные – еще более иррациональные. А потом оказалось, что нельзя брать квадратный корень из отрицательного числа. И появились …. ?

– Комплексные, – уже не выжидая ответил Клим.

– А потом пришло время для какого запрета и ограничения?

Наступила пауза, во время которой сквозь белые стены все больше и больше становился видимым реальный кабинет истории. Он постепенно возвращался. Гунара, Ботис и Данталион смотрели на молодых людей, не вмешиваясь. Это был не их экзамен.

– Клим!? – воскликнула Лиза.

Теперь уже все смотрели на юношу, который от такого внимания вообще с трудом мог думать.

– Деление на ноль, – предположил Клим.

– Да, как то так …. – пробубнил себе под нос Константин Кириллович, и казалось, потерял интерес к происходящему.

– И я об этом подумала, – сказала Даша.

Комната исчезла, и они все оказались на, таком же белоснежном, как и комната, облаке.

15.00

– Ты уже выбрал свою будущую сферу деятельности? – спросила Первая Девочка Мальчика.

– Он станет мастером, – сказала ее подруга.

Девочки засмеялись, и по виду их друга можно было судить, что стать мастером – не самая радужная перспектива в их мире.

– Не знаю еще, – буркнул Мальчик.

– А уже скоро год инициации и нужно определиться.

– Да помню я. Но я еще хочу учиться.

– А кто не хочет, но выбирать придется.

– Захочу – выберу, а захочу – нет, – нахмурился Мальчик. – Чего пристали? А не выберу – жребий и так все решит.

Вторая Девочка достала из складки одежды маленький предмет.

– Хочешь, я сейчас за тебя монетку брошу?

Все трое опять рассмеялись – никто не бросает жребий за другого.

Мимо них величаво проплыли виды южной страны. Пустыня, пирамиды и широкая река, на берегах которой что-то делали люди, похожие на муравьев. Мы бы сказали, что это был муравьиный Древний Египет.

– Они не похожи на нас, – захотел сменить тему разговора Мальчик.

– Наставник Кантарион учил, что жителей низших миров мы всегда видим в виде насекомых, – сказала Первая Девочка.

– А почему?

– Не знаю. Нам не говорили.

Они смотрели, как муравьи-египтяне молятся, собирают урожай и тянут огромные плиты к недостроенным пирамидам, отбрасывающих по три тени от трех палящих солнц.

***

Ботису было очень неуютно на облаке. Он крепко прижимал к себе серебристый шар и все время переставлял лапы, стараясь найти более устойчивую позицию. Данталион опять спал, механически лепя из облачного вещества какие-то фигурки, как лепят дети, играющие с песком. Гунара удобно устроилась, свесив ноги вниз. А Константин Кириллович расположился выше всех, отчего напоминал капитана корабля, вглядывающегося вдаль. Молодые же люди еще боялись подходить к краю – стояли в центре облака спиной к спине и осматривались. Под ними проплывала Земля, но не такая, какой они ее привыкли видеть из иллюминатора самолетов, а как будто нарисованная, словно огромная карта.

– Так, во что мы играем? – решил еще раз уточнить Максим, который первый из товарищей пришел в себя и стал осторожно ходить по их облаку.

– В цивилизации, – произнес Константин Кириллович сверху.

– А что нам нужно сделать?

– Нужно что-то изменить в ходе развития какой-нибудь из них.

– Что нам можно делать именно тут? – спросила Даша.

– Практически, все, – немного подумав, ответил математик.

– А что такое цивилизация? – спросила Лиза.

То есть она хотела спросить, что под этим понятием подразумевается в данном случае и в данном контексте. Но ее вопросы обычно были только частью того, о чем она действительно спрашивала.

И конечно, все знали, что такое цивилизация, но знали приблизительно, а чтобы что-то изменить нужно знать точно, что именно вы собираетесь менять, как правило.

– Одни считают, что цивилизация – это просто ступенька в развитии страны, поднимающая ее над соседями, – сказал Константин Кириллович.

– Что-то выдающееся? – решил уточнить Ботис, который, в конце концов, нашел устойчивое положение.

– Да, можно и так сказать.

– А другие как считают? – спросила Гунара.

– Другие говорят, что чем больше у людей выбора, тем цивилизованней общество.

– Так себе определения, – бросила Гунара, продолжая болтать ногами, – но я сейчас сама во всем разберусь.

– А вот, зарождаются первые цивилизации, – произнес Константин Кириллович, показывая вниз.

Молодые люди немного освоились на облаке и осмелели. Все происходящее воспринималось ими как какой-то виртуальный аттракцион. Было забавно наблюдать за снующими внизу фигурками людей.

Стало ясно, что они пролетают над территорией Древнего Египта. То там, то тут появлялись дворцы и храмы, от которых потянулись красные и оранжевые нити, связывающие воедино большие территории.

– Здесь все понятно, – уверенно заявила Гунара. – Появились излишки пищи. Всем работать необязательно, поэтому кто-то стал правителем, а кто-то жрецом или математиком.

Клим уже заметил, что Гунара часто делает логичные и в тоже время неверные выводы. Но в данном случае он был склонен согласиться с ней. Хотя ему нравилось и другое полушутливое определение. Суть цивилизации – в системе ценностей, позволяющей ее носителям считать себя более цивилизованными, чем их соседи.

Даша хотела что-то возразить, но не сразу нашла нужные слова. А спустя минуту было уже поздно. Виды под ними менялись очень быстро. Пролетев над морем и пустыней, они снизились над болотистой и холмистой местностью.

– А это мы где? – спросил Максим, обращаясь к Константину Кирилловичу.

– Попробуйте сами определить, – уклончиво ответил тот.

Клим пошевелил губами, называя место.

– Междуречье! – воскликнула Даша.

И опять на их глазах обширную территорию пронзили и связали нити, идущие от храмов и дворцов. Облако быстро снизилось. Стали видны потоки варваров, атакующих город.

– Вот сейчас они эту цивилизацию уничтожат и без нас, – констатировал Максим.

– А, у нас, – сказал Ботис, все больше проявляя интерес к происходящему внизу и наклоняясь вперед, – если победители и побежденные готовы были меняться, то они создавали новую цивилизацию. Но это было очень давно.

Они еще больше снизились. И видно стало, как варвары забегают внутрь дворца варварами, а выходят вполне себе цивилизованными, с аккуратно подстриженными бородами и в чистой одежде. Молившийся на коленях человек встал, отряхнулся и собрался было идти по своим делам, но поднял голову, увидел облако с фигурами на нем и снова упал ниц.

– И как тут можно что-то изменить? – спросил Максим.

– Мы спрыгнем и вмешаемся, – воинственно сказала Гунара.

И она чуть было это не сделала, но они уже летели над морем. Неожиданно появившаяся чайка с криком налетела на Ботиса. Демон зашатался и выпустил серебристый шар из рук, который сразу пропал в тумане, сквозь который проглядывали очертания какого-то острова и огромной горы. Ботис не колеблясь прыгнул за ним и тоже исчез в тумане. За ним соскользнула со своего места и Гунара, но облако вдруг совершило неожиданный маневр и подхватило ее.

– Мы его подберем, когда снова будем пролетать над Критом, – сказал Константин Кириллович. – А он нам расскажет, что там делал.

– Ладно. Но я бы уже что-нибудь здесь разобрала, – сказала Гунара, – разве мы здесь не для этого?

– И я бы уже спустился, – согласился Максим.

– Но ведь нужно изменить целую цивилизацию, – сказала Даша, – и чтобы эти участвовали.

Она указала головой на Лизу и Клима, которые все еще стояли в центре облака в нерешительности. Даша честно пыталась побороть в себе нехорошее чувство досады из-за того, что особенная роль в этой игре была отведена её подруге, а не ей.

Клим смотрел на океан, который распростерся под ними и над которым они стремительно пролетали. Он бы и рад был что-нибудь предложить, но ничего не приходило в голову. Лиза сначала выжидающе смотрела на него, а затем разочарованно отвернулась. Ни о чем, кроме своей мамы, она сейчас не могла думать. Иногда ей казалось, что все происходящее – очередной ее сон. Но это ее не успокаивало, она привыкла серьезно относиться к своим сновидениям и глубоко переживать их. И еще ей казалось, что в спасении ее мамы поможет Клим, но он ничего не делал, а только шевелил губами.

Неожиданно под ними оказались джунгли, в которых, несмотря на высокую скорость полета, можно было разглядеть отдельные поселения людей. Это была Америка.

– Что-то не похоже на цивилизацию, – заметил Максим.

– Наверное, это Америка, и цивилизаций пока нет, – сказала Даша.

И опять под ними оказались бескрайние водные просторы.

– Китай, – облизав обсохшие губы, сказал наконец Клим, достаточно громко.

– Что? – спросил Максим.

– Сейчас будем пролетать над Китаем.

– Конечно, – подтвердила Даша.

– Нужно там что-то изменить, – сказал Клим.

– Так давайте! – поддержал Максим.

– А что вы там собираетесь менять? – спросила Гунара. – Нужно изменить развитие всей цивилизации. Если с первичными все понятно – достаточно напустить на них голод, то про следующие цивилизации ваши ученые вообще ничего не могут толкового сказать. Я, конечно, с этим разберусь еще, я могу найти логику во всем, но вот только эта ваша история уже скоро закончится.

Гунара при этом ходила по облаку и жестикулировала.

Клим опять очень живо представил себе, как кто-то крикнул: «Смотрите…. Китай!». Воображаемая сцена полностью захватила юношу, как и всегда бывало в его фантазиях. И в этой новой реальности он взял управление экспедицией в свои руки. Наконец-то проявился его ум и характер. Он догадался, что нужно лишить древнюю китайскую цивилизацию ее главной книги. Юноша сам становится рядом с математиком и управляет облаком, одновременно отдавая распоряжение Гунаре и Максиму. Они пикируют к столику в беседке, на которой лежит раскрытая Великая Книга. Максим прыгает вниз и бросает её Гунаре, после чего запрыгивает на облако сам. Они взмывают вверх. И уже сверху наблюдают, как меняется мир под ними.

Но эту, такую реалистичную, фантазию Клима грубо прервал возглас Даши:

– Смотрите …. Индия!

И, действительно, сначала они увидели очертания Индостана, а через мгновение уже неслись над могучей рекой. Как и в Египте, и Междуречье здесь от дворцов и храмов тянулись многочисленные нити. Однако было и отличие. Пять основных цветов, казалось, были разбрызганы по всей территории, но в брызгах не было хаоса, наоборот, эта цветная мозаика связывала все огромное пространство в единый пестрый узор.

– А почему так странно … , – Максим показал вниз, явно имея ввиду раскраску.

– Красиво, – сказала Лиза и, обращаясь к Климу, повторила вопрос. – Почему?

– Пять каст, – предположил Клим.

– Кстати, может быть, – поспешила подтвердить Даша, слегка раздосадованная, что не она догадалась первой.

В этот момент их облако стало петлять между горными пиками, пока опять не оказалось над равнинной местностью. Это уже был определено Китай, но он был весь опутан не только красными нитями, идущими от центра, но и коричневыми. Если присмотреться, то по этим линиям двигались чиновники, а на их пересечении сидели писцы.

– Что они все пишут? – спросил Максим.

– Это бюрократическая система древнего Китая, – сказал Константин Кириллович, опять забыв, что это игра для молодых людей, и они сами должны отвечать на вопросы.

Для Клима такое непоследовательное поведение математика служило еще одним подтверждением того, что это не игра, и что их верные или неверные ответы не имеют значения. Но что тогда имеет? И еще один вопрос возник у юноши. Очевидно было, что Константин Кириллович вместе с Антониной Васильевной и странными новыми знакомыми разыгрывают для них эту якобы игру, но сами прекрасно осведомлены о настоящих целях их миссии. Но тогда и их математик совсем не тот, за кого себя все время выдавал.

– Ах да, – вставила Даша, продолжая разговор о Китае, – там чиновники должны были много учиться и сдавать экзамены.

– Вот что нужно уничтожить! – в сердцах крикнул Максим, и вызвал понимающие улыбки товарищей, – но поздно уже.

Они летели над степью, по которой то тут, то там двигались кочевники. Лиза снова помрачнела.

– Я никогда не увижу маму? – спросила она, задавая вопрос сама себе.

– Опять эти глупости! – возмутилась Даша.

– Но мы ничего не можем сделать!

– Да, история-то проходит ваша, – еще раз напомнила Гунара.

Лиза продолжала сидеть, смотря перед собой, и из ее глаз опять покатились крупные слезы.

– Послушай меня, подруга, – сказала Гунара, обхватив Лизу, – ты уверена, что все это по настоящему? – и она обвела рукой вокруг.

– Нет, – выдавила из себя Лиза.

– Ну, значит, и не нужно плакать. У нас есть задача, и у нас есть свое облако.

Лиза улыбнулась, и все облегченно вздохнули.

Они снова пролетали над Междуречьем, где паутина разноцветных линий стала еще более густой. Потом над морем и застывшими на нем парусными суденышками. Быстро снизившись, они остановились над островом в том месте, где потеряли Ботиса, у той же горы. На этот раз не было тумана, и они смогли разглядеть храм с рогатым изваянием. На вымощенной перед храмом площади восседал Ботис и растерянно смотрел то на молящихся перед ним людей, то в небо. Увидев облако со всей компанией, он замахал им лапой и поднялся. Они спикировали вниз и Гунара, схватив Демона за рог, забросила его на облако, которое тут же взмыло вверх под громкий богобоязненный стон людей.

– Как ты? – поинтересовался Константин Кириллович у Ботиса.

– Хорошо.

– Они там тебе молились что ли? – спросила Гунара.

– Да, как божеству.

– Так может он изменил их? – спросил Максим.

– У них и так был культ быка, так что Ботис хорошо вписался. Но он мог просто своим появлением изменить цивилизацию, – Константин Кириллович многозначительно посмотрел на молодых людей.

– Значит, нам нужно просто появиться среди местных? – предположил Максим.

– Он и появился, но ничего не изменилось, – возразила Даша, показывая на Ботиса, бережно крутящего свой серебристый шар.

– Но он хотя бы попробовал.

– Нужно найти еще и подходящий момент, – настаивала Даша.

Видимо, они поднялись очень высоко, потому что стали видны общие очертания побережья Средиземного моря, на котором начали появляться яркие красные пятнышки.

– А это что?

– Это греческие полисы. Оторванные от центра и незначительные по размеру они были более готовы к изменениям, чем большие государства, – пояснил Константин Кириллович.

В одном месте побережья красные точки слились в одно ярко красное пятно.

– Древняя Греция? – спросила Даша.

– Да.

– Это они придумали демократию? – спросил Максим.

– Да, – ответила Даша и задумалась, чтобы выдать полную справку.

– Как я поняла из вашей истории, при демократии власть должна нравиться народу, в этом ее и сила, и слабость одновременно, – сказала Гунара.

– Не совсем, – возразила Даша.

– Люди никогда не признаются себе в том, что в демократии их привлекает, главным образом, злорадное удовольствие от регулярного увольнения руководителей, – сказал Ботис, усаживаясь подальше от края облака и обращаясь к Гунаре. – У нас тоже так было.

Внизу появилось еще одно новое образование из красных и коричневых линий, поглотившее другие сплетения. И все эти нити вели в одну точку на Апеннинском полуострове.

– А это, наверное, Рим? – Даше эта игра уже начинала нравиться, она здесь все знала.

Начали расти оранжевые пятна различных религий, поглощающие все большие и большие территории, под которыми как артерии и вены пульсировали нити разных цветов. Облако совершило вираж и стало двигаться над знакомыми очертаниями берегов и рек, между которыми только начиналось какое-то движение.

– Россия! – опять первой узнала Даша.

– Что сейчас там происходит? – спросил Максим.

– Русь только что приобщилась к среднеземноморской культуре и приняла религию наиболее яркой соседней цивилизации – Византийской, – дал справку Константин Кириллович.

– Опять не успели, – сокрушенно произнесла Лиза и покачала головой.

– А что еще там осталось по России? – поинтересовался Максим.

– Следующее заимствование у Монгольской империи, а затем у Западной Европы.

– Так скоро все и закончится, – констатировала Лиза со вздохом.

– А что там у монголов взяли? Может вмешаться? – спросил Максим, полный решимости действовать.

Сначала все посмотрели на Дашу, поскольку она отвечала в основном на последние вопросы, но девушка затруднялась что-либо сказать.

– Пусть он предложит, – Гунара показала на Клима, который покраснел от обращенного на него общего внимания.

– Монгольское владычество разделило Русь. Москва была готова меняться, Киев – нет, – произнес Клим внезапно пересохшими губами.

– И эти изменения наступят сейчас? – спросил Максим.

– Кажется, да, – ответил Клим.

– В Москву! – крикнул Макс.

И облако, совершив головокружительный пируэт, понеслось над деревянными постройками и церквями. Впрочем, некоторые здания были каменными, хотя и не впечатляли своими размерами. Облако ударилось о землю перед палатами московского князя Ивана Третьего и тут же поднялось, оставив у крыльца молодых людей, Гунару и Ботиса. Константин Кириллович и вечно спящий Данталион остались на облаке.

Максим без промедления проследовал внутрь здания, и за ним вошли все остальные. Палаты московского князя выглядели примерно так, как обычно их и представляют. Кирпичные неровные своды, покрытые белой штукатуркой и простая грубая мебель, среди которой, впрочем, попадались и изысканные экземпляры с искусной резьбой и росписью. Максим повел друзей на звук голосов, и после нескольких поворотов коридора они оказались в темной части большой палаты, из которой могли наблюдать за происходящим.

Князь полулежал на троне и рассматривал, как слуга собирал бронзовую птицу с двумя головами. Крылья и головы присоединялись к корпусу и могли вращаться. Рядом стоял старец с длинной седой бородой.

– Это я с приданным получил, с Софией своей, – задумчиво произнес князь. – Теперь эту птицу нужно как-то пристроить, раз Византия пала.

– А может принять латинскую веру и забыть про Византию и про это, – слуга показал на двуглавую птицу.

– Принимай чужое, но и свое не забывай, – изрек старец.

– Ладно, ладно, – князь встал и потянулся. – Что будем с птицей византийской делать? Ты верно то ее собрал? Чегой-то они друг на друга не смотрят? Людям же это объяснить как-то нужно будет.

– А скажем, что это ты княже и жена твоя София. А что не смотрите друг на друга, так вы уже неделю не разговариваете, – предложил слуга.

– Это мы мебель выбирали для палат. В концепции не сошлись. Но не всегда же у нас так.

Князь в задумчивости прохаживался перед бронзовой птицей.

Слуга повернул головы друг к другу, клюв к клюву. И вопросительно посмотрел на Ивана Третьего.

– А так как будто сам с собой целуется. Разговоры пойдут, – князь опять развалился на троне. – Ох, тяжелая это работа – принимать государственные решения.

– Особо, когда и государства то пока нет, – живо отозвался слуга.

– Поговори мне! Верни, как было, и свету дай поболе.

Слуга опять развернул головы в разные стороны и пошел поджигать факела вдоль стен.

– Скажем, что смотрит во все стороны: и на восток, и на запад, – предложил старец.

– А что туда смотреть? – спросил князь.

В этот момент свет от факелов осветил дальний угол палаты, в котором стояла и наблюдала за происходящим вся компания. Иван бросил на них взгляд, но не был удивлен.

– Легки на помине. Вы каких держав послы?

– Разных, – быстро ответил Максим.

– А что вместе ходите?

– Экскурсия у нас.

– Вот сейчас у вас и спросим. Как головы повернуть птице?

– А почему их две? – спросила Гунара. – Что-то я не помню у вас таких птиц.

– Ну, это типа чтобы смотреть и на запад, и на восток, – князь покосился на старца.

– И зачем вам это? – спросил Максим.

– Вера наша православная из Византии, а у монголов мы возьмем их умение управлять бескрайними землями, – бросился защищать свое предложение старец.

– А вам это надо? – продолжал Максим, проходя мимо бронзовой птицы, и потрепав ее за хвост, за что получил от слуги по рукам.

– Нужна же какая-то идея, миссия…., – продолжал старец.

– А может тихонько жить в свое удовольствие?

– Ну, не знаю…

– Вернитесь к истокам, – поддержала Максима Даша, догадавшись к чему он клонит. – Откажитесь от всего чужеродного. Превратитесь в небольшую экологически чистую страну.

Тихо и быстро мимо прошли люди-муравьи, прикасаясь ко всему ладонями. Молодые люди замерли в недоумении, увидев их впервые и испытав неприятное чувство брезгливости. Климу показалось, что Ботис и Гунара были с ними знакомы, хотя и удивились, встретив их здесь.

– А это кто? – спросил слуга.

– Это комиссия Министерства Образования, – сказал Ботис.

Иван Третий все это время ходил в раздумьях перед своим троном, и наконец обратился к гостям:

– А вот вы, послы стран зарубежных, обещаете не нападать и дружбы не навязывать?

Все согласно закивали.

– Тогда решено. Не нужны нам эти головы.

Слуга ловко вынул обе.

– Хотя так тоже странно как-то. Одну верни.

Слуга оставил одну.

– Ну, все. Теперь наша идея – никаких идей. Я – на рыбалку, – сказал князь и вышел через маленькую дверь за троном.

Максим высоко подпрыгнул, и они с Дашей опять дали друг другу пять.

– Может получилось? – спросила воодушевленная возможным успехом Лиза.

– Конечно получилось, – сказал Максим и направился к выходу, – пошли посмотрим.

Они вышли во двор, который разительно изменился. Кругом бегали утки, куры и поросята. Москва стала походить на маленькую деревушку. Их ловко подхватило облако.

Уже поднимаясь, они увидели, как в палаты шла рассерженная женщина, в сопровождении людей-муравьев. Под ними, насколько хватало глаз, простиралась патриархальная деревенская идиллия. Но вдруг, все опять пришло в движение. И опять стал возводиться город, строиться Кремль, появились линии, идущие из Москвы и охватывающие все большую и большую территорию.

– Не получилось, – выдавил из себя Клим.

Но все и так уже это поняли. Внезапно, неизвестно откуда, появилось еще одно облако, на котором размещались люди-муравьи.

– Так кто это? – спросил Максим.

Ботис опять хотел было сказать, что это комиссия Министерства Образования, но Гунара его опередила.

– Это гости из нижнего мира.

– Зовите меня Чинтуку, – сказал главный человек-муравей. – Не хочется вас расстраивать, кажется так вы говорите, когда хотите расстроить.

Чинтуку ухмыльнулся и посмотрел на остальных своих товарищей, ожидая реакции на свою шутку, но те продолжали стоять с ничего не выражающими лицами. Тогда он продолжил.

– Изменить историю у вас не получилось.

– Почему? – спросила Даша

– Скажем так, Софии не нравится, когда ее приданному откручивают голову.

– Зачем вы вмешались? – спросил Ботис.

– Нас просто устраивает то, что происходит, поэтому мы не хотим, чтобы вы это остановили.

– Вы хотите разрушить этот мир? – спросила Гунара.

– Мы хотим воспользоваться этим разрушением.

– Это одно и то же, – заметила Даша.

– Вовсе нет, ты же не откажешься от вкусного рагу из кролика?

Пока все думали, при чем здесь кролик, облако с людьми-муравьями исчезло также неожиданно, как и появилось. А их собственное облако поднялось достаточно высоко, чтобы можно было увидеть почти все континенты, густо покрытые не только цветными линиями, но и подобием мозаики – тесными экономическими связями, основанными на разделении труда. Затем планета словно закрылась крышкой. Облако взорвалось белизной.