Андрей Владимирович Лесковский
Закон-Тайга
Глава 1
Говорят – повезло, чего-же оспаривать, лучше согласиться, раз оно и вправду так получилось тогда . В общем, началось всё с того, что на заре карьеры, занесло меня как-то в Соединённые Штаты, хорошо хоть не навсегда, или, правильней сказать : слава Богу, что не навсегда . Большой удачей начинающего журналиста, вполне справедливо посчитал я тогда выпавшую, на мою счастливую голову, командировку на Аляску . Американские частные фонды тому причиной, те самые "бескорыстные" разносчики демократии, чей вред мы, ослеплённые перестройкой и падением железного занавеса Советского Союза, в большинстве своём, в то время не видели . Напротив, с Америкой модно было дружить и восхищаться достижениями великой нации . Да, как не стыдно было признать, но покупали нас в те времена гадские фонды реально за пачку жвачки. И уж тем более нам, представителям второй древнейшей профессии, выбранное поприще редко внушает возможность проявления брезгливости к хорошо оплачиваемому заказу . Американцы, однако, денег на нас не жалели, ну и мы, чего уж душой кривить, отвечали взаимной симпатией .
Таким образом выпала мне честь и, по тем временам, большая радость, в составе группы молодых и перспективных борзописцев постсоветского пространства, отправляться в Соединённые Штаты, с благовидной целью правильного освещения для сограждан образа жизни оплота демократии . Радости, как я уже сказал, полные штаны ! Первая загранкомандировка и не куда-нибудь, а в Америку ! Ништяк, кажись, поднимает на верх волна, ну теперь только прояви сноровку, дабы удержаться на гребне . Гони текст, журналюга , но только уж постарайся, чтобы от строк твоих чесаться не хотелось . А пока, хватай чемодан да беги в аэропорт .
После многочасового перелёта, Нью-Йорк, что стоял нашим промежуточным пунктом по дороге на Аляску, потрясал до основания мой мозг, лишил сна на все два дня пребывания в нём, а главное открыл широту мира, за что я ему, конечно, очень благодарен . Непременно хотелось увидеть и Брайтон-Бич , и Пятую авеню, как впрочем и весь Манхеттен . Как же ! То ведь были не просто названия, а сама Америка, воспетая ранее эмигрантским шансоном . Времени на сон не оставалось и напрасно, потому что сон, в итоге, безжалостно "нахлобучил" своей массой, лишь стоило удобно устроить задницу на сидушку в вагоне метро . Спасибо ещё карманы не обчистили, как зачастую оканчиваются подобные истории, но заехал я очень далеко, причём в совершенно ненужном мне направлении . Вот так вот, думаю : довелось затеряться в Нью-Йорке . Может где-то и романтично, только доля дискомфорта, так-таки, присутствовала и не малая : ну, там всякие банды Нью-Йорка, да прочая, стереотипом засевшая в голове, дребедень . Рисковать не стал , взял такси, а вот тут-то я уже и пал жертвой конкретного вымогателя, коим оказался водитель, какой-то чалманосец, наверное индус . Негодяй чуть не восемьдесят долларов у меня отжал, ровно столько, сколько было на тот момент с собой . Да и того ему, похоже, мало, хотел больше сотни, торговался до последнего . Я конечно расстроился ! Денег то с собой не много, а тут подвернулся такой редкий и не додавленный гад ! В итоге карман мой прохудился настолько, что пришлось ограничить себя самым незатейливым продуктовым набором, в ожидании обещанного суточного довольствия .
Тем не менее, нужно было ещё как-то предъявлять собственную состоятельность, то есть, взять да и написать хотя-бы с десяток листов стоящего текста . Для начала попробовал накропать черновичок о потомках белогвардейских, тогда тема одна из модных была . Только один добродушный человечек, улыбчивый такой старичок, сказал : "Не валяй дурака ! Откуда тут белогвардейцы ? Пиши лучше о евреях !" Я бы наверняка с ним согласился, но о евреях уже было кому писать, причём целенаправленным заданием .
Попробовал изложить злободневную тему, на примере жадного таксиста – индуса, получилось хреново, даже показывать не стал тот очерк . Опять-же, не стоило забывать, что мне надлежало проследовать дальше на север и это сразу было известно . Никаких шансов задержаться в Нью-Йорке лишних пару дней, жаль, конечно, но через головы лезть не стал, резонно посчитав, что в данной ситуации полезно проявить некоторую скромность .
Мы с двумя коллегами из нашей группы имели разнарядку отправляться на Аляску, где предлагалось копать материал о русских людях, волею судеб проживающих теперь в самом северном штате, бывшем владении Российской Империи .
Но, худо-бедно, немного денег я, всё-таки, получил от фонда, вместе с билетом до Анкориджа, на душе полегчало чуть-чуть . Вместе с тем почувствовал некое дуновение романтизма, что-то ещё с детства затаившееся в душе, после прочтения Джека Лондона . Как-же ! Аляска, белое безмолвие, золотые россыпи в студёных горных речках и тому прочее .
Правда там, почему-то, первое время, возник непонятный тупик, этакий творческий ступор, когда ощущаешь себя полным дураком . Предложенные избитые темы об освоении Аляски русскими купцами и переселенцами, потомки которых где-то ещё разбросаны на просторах этого огромного штата, или бородатые староверы, меня совсем не вдохновляли на творчество . Ну никак я не чувствовал в том достойного материала, всё писано, да переписано на несколько раз, ещё один очерк на эти темы заранее веял откровенной халтурой, а хотелось написать нечто такое, чтобы ух …! Но пока не получалось .
Репортёр Дик Лансон, состоявший в штате одной местной газетёнки, был назначен мне куратором и наставником на земле Аляски , мужик, вроде как, неплохой, только слегка нудный . Ну а он, надо полагать, наверняка имел все основания заподозрить своего подопечного в непроходимой тупости, ибо мои коллеги – соотечественники в несколько суток успели обрасти внушительными ворохами черновиков и заметок, в то время как я, к стыду своему, мог лишь похвастаться доскональным изучением ассортимента баров Анкориджа, укрепляя уверенность простого, американского обывателя в том стереотипе сильного пристрастия русского человека к алкоголю . Хорошо ещё деньжат выдали "проклятые капиталисты", иначе имел бы я все шансы пропиться до карманных дыр .
Да, но по совести сказать и некоторые плюсы лёгкого алкоголизма, так-таки, соизволили присутствовать ! Во-первых, мой английский будучи, мягко говоря, отвратительным, поскольку учил я его ускоренным темпом буквально перед отъездом, теперь становился похожим на удовлетворительное владение языком, быстро совершенствуясь в живом общении . А главное, в один прекрасный вечер, судьбе угодно было подбросить мне, наконец, интереснейшего собеседника, а вместе с ним и потрясающую тему для достойного материала.
Матрос краболовного судна, по имени Пол Уайтгрэй, здоровяк и бородач, очень похожий на снежного человека с картинки, рассказал, понятно, за очередным стаканчиком, что капитаном и старшим помощником на его посудине русские – отец с сыном . Причём старик, капитан тот, человек весьма интересной биографии, поскольку оказался на Аляске , ещё в пятидесятых годах , переплыв Берингов пролив не на утлой лодочке – каяке и даже не с братьями чукчами, которые зимой преспокойно гоняют за продуктами в Америку по льду, на собаках . Ничего подобного ! Он, мол, старикан этот, вдвоём с приятелем своим, который, кстати тоже жив здоров, только годами ещё более стар и в море уже не ходит, так вот, явились они сюда самым, что ни на есть, пиратским образом и были доставлены на берег военным кораблём, коему эти русские сдались в море . Стоит ли говорить, что эту наживку я заглотил сразу . Дика Лансона не пришлось долго убеждать в интересе наметившегося сюжета . В нём ведь ещё можно было разглядеть былого азартного журналиста, хоть теперь осталось от того не шибко много, но на сей раз и он почувствовал вкусный запах жареного и, уже утром следующего дня, мы помчались за добрую сотню миль, к небольшому посёлку с рыбацким причалом .
По дороге Дик рассказывал, что "русские эскимосы", видимо имея ввиду наших любимых чукчей, всегда шлялись через Берингов пролив, не очень-то забивая себе головы существованием границы, кроме того, действительно бывали случаи когда на этот нелёгкий путь отваживались отчаянные перебежчики . Они всегда, практически по первому запросу, получали политическое убежище, но, как правило, долго не задерживались на Аляске, а стремились перебраться на более тёплые территории Соединённых Штатов . Впрочем, большую часть пути Дик Лансон опять дул мне в уши про явные преимущества рыночного капитализма и демократии, чем весьма утомлял, ибо до политического обозревателя я тогда ещё явно не дозрел . Мне приятней было отвлечься созерцанием местной природы, так похожей на родную Сибирь, ёлочки да камушки, легко представить себя где-нибудь на Алтае, вот только пожалуй, качество дороги навязчиво выдавало принадлежность чужой стране, сие доказывали и указатели, щиты информации на "не нашем" языке .
Нужный пирс мы искали совсем недолго, можно сказать, вышли на него практически с прямой, не маневрируя . Нужный нам поворот был прекрасно обозначен указателем и дорога вскорости упёрлась в приличную автопарковку, за которой начиналось море, а, в качестве пограничного пункта, распростёрлась бетонная полоса швартовочного пирса . Ни малейшего свободного участка у причала, до последнего дюйма, всё занято разнокалиберными плав средствами . Помимо маломерных катеров и лодок там томились два краболовных судна, принадлежность к этому промыслу выдавали на их палубах штабеля сеточных ловушек для клешнявых стервецов . Пришвартовавшись к причалу, краболовы безмятежно отдыхали, на палубах ни души, но они составляли компанию трём рыболовным сейнерам, что расположились по другую сторону бетонного перекрытия пирса, а вот на них то, не в пример краболовам, вовсю кипела работа . Один сейнер аврально готовился выйти в море, а с двух остальных сгружали улов . Сезон промысла лосося заканчивался и рыбаки торопились выбрать все полученные квоты . Ну а краболовы, тем временем томились в безделии, выжидая последние дни до начала своего сезона . Хотя основная часть флотилии была широко ориентирована в промысле , более жадные до денег капитаны сейчас ловили лосося, а потом меняли сети на крабовые ловушки, используя по максимуму все возможности заработка .
Нас интересовал краболов «Алдарак», один из пришвартованных на причале. Однако на нём было практически безлюдно, если не считать одного вахтенного, сильно опухшего от сна . Матрос сказал, что капитан и его помощник на берегу, даже попытался предположить, где скорее всего они сейчас находятся . Однако его информация оказалась весьма неточной, по его словам, капитан мог быть либо дома, либо в одной из контор с дурацкими названиями в три-четыре буквы, в общем, мы заполучили целых три адреса возможных поисков, так что нам пришлось сделать несколько лишних кругов по посёлку и след неуловимых русских вновь привёл на "Алдарак" . Вторая попытка получилась более удачной, капитан оказался на судне .
"Монументальный старик" – так крепко напрашивалась на карандаш эта фраза, что захотелось именно в таком варианте записать её в блокнот . Действительно, будто сошедший с иллюстрации, мощный такой морской старичело, образ, навеянный восторженной романтикой ушедшей парусной эпохи позапрошлого века . Настоящий штормовой капитан вырисовывался бы именно так , будь я живописцем . Несмотря на то, что ему явно под семьдесят, старик был силён и статен, как говориться, ещё крепко держит палубу ногами . Чуть сдвинутая на затылок, видавшая виды, фуражка, украшенная только маленьким золочёным якорем, да двумя тонкими листиками по грани козырька, прикрывала самый верх хорошо сохранившейся в объёме, но совсем поседевшей, до белоснежного оттенка, шевелюры . Коротко подстриженная борода и не потухшие искорки в карих глазах . До полноты образа не хватало только трубки , или , на худой конец , сигары , но старый капитан курил простые сигареты, ничем непримечательный, для Америки, "Кэмел" . Привлечённый нашим появлением, он отшвырнул окурок за борт и направился к брошенному на пирс трапу .
– Серж Бек, капитан "Алдарака" – Представился старик . – У вас ко мне дело, джентльмены ?
– Дик Лансон, репортёр "Анкоридж Дэйли Ньюс", а это мой коллега из России… – Дик опять впал в замешательство от необходимости правильно произнести русское имя, вместо удобного для американца, сокращения .
– Что, действительно из Союза ? – Интерес капитана к гостям стал более очевиден.
– Как правильно заметил господин Лансон : из России . Советский Союз раскололся и нас об этом не сильно спрашивали . – Я сказал это на русском, было крайне интересно, не позабыл ли старик родного языка .
– Да, да … Нас всегда мало о чём спрашивали … мать их ети ! – Он говорил совершенно чисто, что подразумевало постоянную практику . – Прошу на борт, джентльмены . Удобней будет поговорить на мостике, в кают-компании пока полный бардак, привезли тюки с барахлом из прачечной, а мои ребята только завтра начнут обживаться . Прошу .
Мы проследовали за капитаном на мостик . Там было немного тесновато, но вполне удобно для троих . Прежде всего бросалось в глаза предельная функциональность остановки и максимум современного оборудования . Новейшая цифровая радиостанция, вполне современные радар и эхолот, резервные контуры электропитания . Некоторые капитаны военных кораблей могли бы позавидовать навигационным системам этого краболова, точно говорю ! Я познал в этом толк несколькими годами ранее, когда нарабатывал лёгкость написания материала и, по заданию редакции, начинал свою практику на плав-базе рыбаков Магадана .
На имеющимся небольшом столике, рядом с пультом, последовательно заняли места пепельница, наполовину опустошённая пачка "Кэмел", зажигалка, а за ними и бутылка джина с тремя стаканами . Капитан начал наполнять тару, но Дик сразу запротестовал, сославшись на то, что он за рулём . Ну а я-то, понятно дело, принял предложенное угощение с удовольствием . Грех не выпить с хорошим то человеком и мы с капитаном стукнулись стаканами . Принятая доза вкусного, крепкого алкоголя подстёгивала мой интерес немедленно перейти к главному, я достал блокнот и ручку . Старик, со своей стороны, не замедлил вновь плеснуть в наши стаканы по доброму глотку напитка .
– Ты писать обо мне собрался, парень ? – Усмехнулся капитан Бек . – Очень любопытно, каким героем я стану для новой России . Как сам думаешь ?
– А кем Вы были для Советского Союза, капитан ? – Согласен, что заданный мной вопрос оказался несколько бестактным, но мистер Бек создавал впечатление человека уравновешенного и умного, отчего я немного осмелел.
– Сергей Саныч, можешь меня звать, я не обижаюсь . – Старик снова по-доброму улыбнулся, закуривая сигарету . – Для Советского Союза ? Однозначно – враг, тот, кто вне закона… Беглый зэк, осужденный когда-то за антисоветскую пропаганду и скрывшийся от правосудия на территории враждебного государства ! Да ты небось в курсе, раз приехал ко мне .
– Да, но не совсем . Удалось мне лишь пару оборванных листочков из той книги былых лет прочесть, а вернее сказать : услышать, но уж очень хотелось бы знать полную историю , Сергей Саныч ! Так сказать, чтобы новым взглядом донести суть её для возрождающейся страны .
– Ну что-ж, я расскажу тебе подробно, но только и времени для того нужно немало . Давай-ка, парень, переместимся ко мне домой, заодно пообедаем, а может и поужинаем, история-то долгая, в двух словах не получится её поведать . Ну да и твой американский коллега пусть к нам присоединяется . – Сергей Саныч кивнул на Дика Лансона .
– С удовольствием, капитан ! Скажите, а капитан Бек, это … – Я не успел закончить вопрос .
– Бектимиров Сергей Александрович ! – Он склонил голову в ироничном поклоне .
* * *
Бедным или малоимущим назвать Сергея Александровича точно язык не повернётся, даже по американским меркам . Он имел в собственности четырёхэтажный дом на центральной улице посёлка, только это не был дом в привычном понимании . Первый этаж его занимал бар, весьма солидных размеров, в нём хватило места для трёх бильярдных столов, да с полдюжины небольших, на четверых, обеденно – распивочных столиков, выставленных вдоль стен . Само собой имелась длинная барная стойка, с табуретами, вокруг которой могли присесть ещё человек пятнадцать, друг друга не стесняя . Заведение явно давало хозяевам своим стабильный доход, поскольку, несмотря на то, что вечер только начинался, а здесь собралась уже приличная компания выпивающих, числом не менее двадцати, похоже, из постоянного контингента .
Втором этаж занимал мини-отель, где располагались с десяток комнат, обустроенных по стандартам недорогих трёхзвёздочников, каждая с туалетом и душем . Номера сдавались в наём , преимущественно матросам, не утруждающихся пока приобретением собственного жилья . Лишь третий и четвёртый этажи этого здания занимала семья Бектимировых, надо сказать, семья старого капитана оказалась совсем не маленькая . Трёх сыновей, да пока ещё, семерых внуков было угодно Богу послать Сергею Александровичу . Старший сын, Георгий ходил с отцом первым помощником, а его жена, что интересно – негритянка, совместно с семьёй среднего сына Захара, занимались делами бара и мини-отеля . Сын младший, Гордей проживал в Анкоридже, будучи ещё молодым да неженатым и, с полагающейся его возрасту страстью, впитывал радости большого города . Как мне показалось из услышанного , его не очень притягивала карьера менеджера, тут скорее присутствовала юношеская тяга к самостоятельности .
Первым делом мне предоставили номер на втором этаже, кстати единственный свободный в мини-отеле, по всему видать и здесь семейный бизнес процветал . Коморка, правда, досталась – дрянь, потому только и была она свободна . Её, как правило, вообще не сдавали постояльцам , ибо та комнатушка под лестницей размерами своими никак не вытягивала на полноценный номер . Ерунда ! Мне эта теснота дискомфортом ничуть не показалось, опять-же приятно сэкономить немного денег на простые человеческие радости . Куратор мой, мистер Дик Лансон, оставаться надолго в том рыбацком посёлке не собирался и, после сделанного им, телефонного звонка , поспешил вернуться в Анкоридж, предоставив подопечному почти полную самостоятельность, однако взяв с меня обещание быть на связи, а кроме того, непременно знакомить его с добытым материалом . Таким образом я избавился от «няньки», чему, признаться был рад .
Ни за обедом, ни после него не удавалось мне толком начать разговор, ведь едва мы вернулись домой, как внучата заявили полные права на деда и не отпускали его до самого ужина . Лишь уже совсем к вечеру, когда померкли все краски осеннего дня, укрываясь в наступающей темноте, появился в доме ещё один старичок, тот был явно постарше Бектимирова, причём лет на десять и, в силу преклонного возраста своего, передвигался он уже о трёх ногах, пользуясь изящным, но крепким резным костыльком . Даже не будь на нём старенькой морской фуражки, всё равно сразу угадывался бывалый трудяга нелёгкого промысла морского, насквозь просоленный стихией . Старый краб –иначе не скажешь !
– А это, позволь представить, мой старинный приятель Николай Степанович Егоров, Ник Джордж по-здешнему – Отрекомендовал вошедшего Бектимиров . – Это с ним мы, сорок годов назад, бежали с Чукотки . Рад тебя видеть, Коля . Представляешь, кого занесло сегодня по наши души : журналист из России . Во как !
– Можно просто : дед Егоров . Приглядываю, те самые сорок годов, за ентим вот обормотом, мать его в норку ! – Рука его, хоть и слегка подрагивала , но стиснула мою ладонь с уверенной силой . – Да, бывали времена… Сейчас, конечно, я уже дряхлая развалина, но грех жаловаться . Господь мне и так щедро годов-то отмерил . Вон ещё пяти зим не прошло, как с Серёгой в море выходил первым помощником .
– Авторитетно подтверждаю : наш дед Егоров – несокрушимая глыба ! – Сергей Александрович положил руку на плечо старого друга . – Так оно и выходит, что именно в тот момент, когда у тебя уже не остаётся сил противостоять ударам испытаний, тогда Бог, смилостивившись над тобой, посылает надежного товарища и вместе вы проходите то, что одному было не под силу . Большую часть жизни прошли мы вместе с дедом Егоровым, давно уже породнились . Елена прекрасная, та, что замужем за моим средним, Захаром – дочь Николая . Стало быть внуки общие, это те, которые беленькие, а те, что чёрненькие, как сам понимаешь – Георгиевичи, от старшего сынка и Анет, ну мы-то её, конечно Анюткой, да Нюрочкой зовём . То-то уж долго арапчоночка к нам привыкала, по-русски до сих пор плохо говорит, стесняется .
Анет, думаю, скорее мулатка, нежели чистокровная негритянка, это угадывалось в более утончённых чертах её лица, но цвет кожи достался ей очень тёмный, в проявление мощного африканского генотипа . Она по-доброму улыбнулась, явно понимая фразу свёкра, сказанную о ней и, будто смутившись, уткнулась в могучее плечо мужа Георгия, обнимая его руку . К большому семейному столу вернулась Елена, уложив спать малышню, она обняла отца, нежно целуя морщинистую щёку старика . Не хватало только самого Захара, Бектимирова – среднего, но все знали, что он всегда задерживается в баре до последнего посетителя .
– Ну, Коля, как ты думаешь ? Может расскажем молодому человеку нашу историю ? Пущай пишет ! – Обратился Бектимиров к деду Егорову, угадывая моё нетерпение . – Пиши сынок, но только так пиши, чтобы, прочитав страницу, хотелось бы читать следующую, а не перелистнуть десяток !
– Ты, Серёга, рассказывай ему лучше с самого начала, с того момента, как в тюрьму угодил . Можешь приврать маленько … – Мудро рассудил дед Егоров . – Ну а я встану уже в свой черёд и поведу от Станового хребта, где ты свалился мне на голову и врать тебе уже не дам, сам буду !
– То-то и я так полагаю, но рассказ тогда уж больно долгим станет . Однако в один вечер и не закончим . Временем то располагаешь, писатель ?
– Сергей Александрович, да помилуй Бог ! – Взмолился было я . – Сколь угодно готов слушать ! Тем более этот гадский папа американский – Дик Лансон, что за мной тут присматривает, оставил меня в покое на целую неделю .
– Ну и ладно, Христос с тобой . Слушай, коли ушей, да бумаги не жалко ! – Улыбнулся Бектимиров, начиная своё повествование . – Ага … Вот с бумаги, однако, и началось … то-то, что так … Ведь каково бывает, бумага то, она великую силу имеет ! Если на ней уже что-то нарисовали, или написали, можно её выбросить, сжечь, наконец, задницу подтереть, да и забыть, будто не было ничего, а можно так использовать, что десять раз пожалеет тот, кто замарал ту бумажку своим творчеством …
Он говорил спокойно, грамотно, украшая речь интересными фразами, которые я, в первую очередь, старался не упустить, быстро беря на карандаш . По некоторым словам и оборотам сразу угадывалось сибирское происхождение рассказчика . Такие понятия как, к примеру , в описании погоды : "няша", "шишибыры" или "падера", слышимые мной и ранее в общении с деревенскими сибиряками, для многих нуждаются в расшифровке . Наверное потому я излагаю его историю в общепринятой форме, хотя, может быть и напрасно .
* * *
Больше всего юный Серёга Бектимиров сожалел о том, что опоздал родиться на добрых три года . Впрочем о том-же печалились большинство мальчишек, появившихся на свет божий в 1930 году . По меркам того времени – не самое невезучее поколение, ибо гражданской войны не застали, в годы массовых репрессий они ещё были малы, даже военные годы в "ребятишках" пробегали . Великая битва, в которой они не приняли участие, закончилась, без малого три года назад и теперь им доставалось только отслужить в армии мирного времени, да и то ещё надо дождаться совершеннолетия .
Огненный меч войны жестоко прошёл по семье Бектимировых . Два старших брата, Егор и Гордей, сложили головы на полях сражений . Отец, Александр Георгиевич, несмотря на все свои старания, так и не смог убедить военкома призвать на фронт старого таёжника . Пятидесятилетний возраст был железной причиной отказа . Но чёрные крылья смерти распростёрлись и над ним, выбрав орудием своим страшного и свирепого зверя : медведя – шатуна . Встретившись один на один с таким чудовищем в тайге, у человека есть только шанс на меткий выстрел . Александру Георгиевичу не повезло : нога его, которую он упирал в сухую ветку, торчавшую из-под снега, провалилась в сугроб в тот самый момент, когда палец уже выжимал курок карабина, а широкая голова приближающегося зверя была точно на мушке . Выстрел, резким щелчком своего звука, лишь спугнул пару кедровок вдалеке, а пуля пролетела мимо, даже уха не задев Топтыгину ! Патрон был единственный в обойме карабина, подвела привычка не перезаряжать оружие, пока в нём оставался хоть один заряд . В следующий миг зверь уже рядом, ужасная, сокрушительная сила, с которой не справиться безоружному человеку … То, что осталось от Бектимирова Александра заняло один небольшой рюкзак, в котором, собственно и принесли домой останки . Мешка даже не развязывали, так и заколотили его в небольшой гроб . Узнав о гибели отца, мать стаяла, как свечка и, пережив мужа всего на два месяца, отправилась в мир иной, оставив младшего сына, Серёжку, наедине с жестоким миром .
Парню пришлось рано повзрослеть и теперь в этом рослом черноволосом богатыре едва-ли угадывался семнадцатилетний юнец . Тайга закаляет, не оставляя шансов слабому, неумелому и неприспособленному . В каждодневной борьбе с силами природы, когда зачастую сама жизнь бывает поставлена на карту, нет места трусливому малодушию . С малых лет приучал Серёгу отец к суровому существованию на таёжном промысле и постигая эту трудную науку парнишка всегда выглядел на порядок взрослее своих ровесников, выросших в более благоприятных условиях . Однако, Сергей вовсе не превращался в угрюмого лешего, напрочь забывшего, присущую его годам, жизнерадостность и юношеский оптимизм . Он смог достойно принять удары судьбы и не согнуться под гнётом свалившегося на его плечи горя .
Посёлок Алдарак считался достаточно крупным для диких мест Енисейской тайги . Имелась семилетняя школа, небольшой клуб, заготконтора и магазин, когда-то была даже церковь, но победивший социализм сокрушил сей храм, оставив унылые развалины . Здесь не было только колхоза с полями и фермами, поскольку народ жил и кормился тайгой . С наступлением зимы мужики уходили на промысел, добывали пушного зверя . Возвращаясь домой ранней весной, они могли позволить себе провести короткое время распутицы со своими семьями, а в лето снова покидали дома, отправляясь почти за двести вёрст на работу в леспромхоз . Таким образом постоянным населением посёлка оставались, в основном, бабы, ребятишки, да старики . Но война, повыбив мужиков, внесла свои коррективы в устоявшийся расклад . Старикам пришлось позабыть о спокойной старости на печи, а подрастающим ребятам значительно сократить беззаботные годы детства .
Этой зимой промыслового зверья в ближайшей тайге было мало и Сергей не пошёл добывать соболей да белок . Вместо того, он работал в леспромхозе, тем более, что лесоразработки теперь начались недалеко от Алдарака, с перспективой сплава по Енисею добытой за зиму древесины, после весеннего паводка великой реки .
Благодаря лесорубам, посёлок стал выглядеть несколько веселее . Печка в клубе топилась каждый вечер, переливы гармошки дополнялись девичьими визгами . Подрастающая послевоенная молодежь постигала основы правильных взаимоотношений полов , руководствуясь собственными ощущениями . По этому поводу между парнями нередко случались серьёзные стычки, бывало, что бились в кровь, но редко кто из ровесников желал отведать вторично увесистого кулака Сергея Бектимирова . Серёга хорошо умел драться, хотя в хулиганах не числился, некогда ему было валять дурака .
* * *
В тот малопримечательный вечер Серёга возвращался домой довольно поздно . Уже добрую неделю поселковая молодёжь готовила клуб к празднованию третьей годовщины великой победы. А поскольку Серёжка Бектимиров ещё с ранних лет своих проявлял неплохие способности к живописи, он взял на себя основной груз творческой работы по изготовлению плакатов и транспарантов к празднику .
Луна взошла над верхушками вековых кедров, проливая свой призрачный свет на посёлок . Вот только созерцанию красоты наступающей ночи совсем не располагала мрачная туча чешуйчатокрылых кровопийцев – уже разбуженных наступившей весной, комаров . В этот год что-то уж очень рано поднялась и встала на крыло голодная орда смрадных тварей . Большие, рыжие, как говорят сибиряки – с воробья размером, настоящие вампиры, яростные и беспощадные . Серёга счёл за благо ускорить шаг, отмахиваясь от наседавшей нечисти .
– Сильно спешишь, рисовальщик хренов ? – Этот противный гнусавый голосок был безусловно знаком Серёге, он остановился, чтобы достойно ответить хаму . Комары поспешили незамедлительно воспользоваться появившимся шансом и пошли в атаку, как смертник на авианосец противника, безжалостно дырявя кожу своими хоботками сразу, не прицеливаясь, едва только удавалось достичь жертвы .
Митька Сапегин вполне справедливо и без всякого преувеличения считался самым никудышным парнем в посёлке . С малых лет он умудрился настроить против себя почти всех местных мальчишек и не только, а всему виной была его непреодолимая тяга возвысить себя над остальными . Однако не имея надлежащего ума, очень необходимого для лидера, да и, по правде сказать, вообще хоть чего-то, хоть мало-мальски привлекательного в себе самом, он, юный негодяй, перестал гнушаться любыми средствами в своей пакостной мести, при достижении нужных ему целей . Никакая подлость с его стороны давно уже никого не удивляла и была весьма даже предсказуема . За это Митька регулярно получал пинки и оплеухи, количество которых ограничивалось лишь только твёрдой гарантией ответных пакостей со стороны этого молодого мерзавца . Да, в большинстве случаев, с ним не хотели связываться, но не бить его просто невозможно .
– Ах ты сморчок поганый ! У Енисея берега попутал что ли ? – Серега ухватил Сапегина за ворот телогрейки, ощутил исходящий от него стойкий самогонный перегар . – Ну, говори, гад, какого чёрта тебе надо .
Сергей крепко, по-мужски встряхнул "собеседника", а после занёс правую руку для удара, продолжая левой удерживать Митькин ворот . Фуфайка на оппоненте затрещала, казалось, по всем швам .
