Андрей Владимирович Фёдоров
Ущелье Шорохов
Далее взору ребят предстала небольшая площадка в виде насыпи из песка и мелкого камня. Высотой она была сантиметров пятьдесят, а под ней располагалось болото, заросшее мхом. От площадки шли две тропинки. Одна влево в сторону какой-то возвышенности. Вторая вела направо вглубь леса. И про это распутье в видео не было сказано ни слова.
Митя встал в ступоре. Казалось, такая ничтожная проблема создала действительно трудно решаемую задачу. Поверни не туда, и заблудишься! Выйдешь на берлогу с медведем или логово с волком, а потом родня будет твои обглоданные кости по кусочкам собирать. Или всем городом окрестности прочёсывать в составе поисково-спасательных групп, а найдут голодных, с виду кожа, да кости, спящими под деревом, обнявшись, потому что так хоть ночью не холодно. Та ещё картина будет, учитывая то, как в мелких городах «любят» секс меньшинства. Сразу слухи неприятные поползут, потом в СМИ напишут. Начнут скандал раздувать, на редакторе фото перемонтируют, типа голыми в обнимку обнаружили, и в сообщества городские выложат. Ужас.
И какой из Мити тогда турист, если всего одно маленькое препятствие в виде двух тропинок, а он не знает куда идти? И сомневается ещё! Взять, плюнуть и пойти, куда глаза глядят, а потом выживать, как Беар Гриллс, питаясь тем, что под ногами найдёшь! На медведя голыми руками, волкам пасть разрывать, как делал Кинг-Конг в одноимённом фильме с тиранозаврами. Ходить в звериной шкуре с огромной деревянной дубиной на плече и напевать песни Макса Кавалеры из репертуара его групп Sepultura и Soulfly. Толик потом бы своей шкуру зверя принёс, как в старые, недобрые первобытные времена, а Митя поддался зову природы и больше никогда бы не вернулся в цивилизацию. Вот, что значит хардкор!
Шутки, шутками, а Митя серьёзно не понимал, куда идти, а фантазия, коза, уже создавала в голове образы грядущих неприятностей в связи с тем, что они вполне могли заблудиться, и это было не смешно. Ведь к долгому пребыванию в лесу были совершенно не готовы, не говоря уже о приспособленности. Толик бутерброды, как и Митя, не взял. Из запасов только две бутылки воды, которые к счастью, уже давно валялись в Толином рюкзаке. Но в целом всё было очень плохо.
– Что думаешь? – спросил Толик с отрешённым сонливым взглядом вдаль.
– Пошли по правой! – решительно отвечал Митя и двинулся вперёд по тропе. Толик следом.
Благо хватило ума остановиться через пятьдесят метров, когда твёрдая земля под ногами сменилась мягким мхом, из-под которого при нажатии сапогом сочилась вода, будто из губки. Это ещё повезло, что не было трясины, но благо, Митя и Толик шли вдвоём и в случае чего могли помочь друг другу. А если бы решился отправиться до ущелья в одиночку?
– Митя, мы тут сейчас утонем! – воскликнул Толик, – пошли по другой тропе.
– Согласен, – расстроено отвечал тот. Ведь вдруг и вторая тропа окажется не той, что нужна, и в итоге их поход окажется бессмысленным? Он начал волноваться.
Пройдя по второй, они снова вышли на мох, потом забрели в заросли, через которые продолжала тянуться тропинка, внезапно буквально взлетевшая вверх по склону какого-то холма с крутым склоном. Пришлось снова взбираться наверх, что далось Мите с трудом: натёртая мозоль не забывала о себе напоминать.
Но в итоге страдания не прошли даром.
Митя, шедший первым, буквально выскочил из зарослей на открытое пространство, увидел высоченные отвесные скалы и от радости закричал:
– Толик!!! Это надо видеть!!!
***
Оказалось, они взбирались по той самой скале, до которой нужно было добраться. И взору их предстала великолепнейшая картина.
Это было то самое «Ущелье Шорохов».
С виду напоминало огромный кусок скальной породы, рассечённый по гиперболе в результате землетрясений или иных пагубных воздействий на гору, после чего пространство между ней и отколовшейся скалой со временем заполнила вода, к удивлению ребят кристально чистая. Невооружённым глазом было видно дно.
Вообще поражал тот факт, что место само по себе было абсолютно чистым. Ни единого бычка, пластиковой, либо алюминиевой или стеклянной посуды из-под пива, да и вообще какого бы то ни было мусора. А ведь ущелье располагалась от города, как оказалось, практически в шаговой доступности!
Это радовало, потому, как ничто не мешало насладиться очарованием матушки-природы, не постеснявшейся, не поленившейся сотворить этакое чудо, поражавшее количеством растущей зелени.
Вообще в такие места лучше всего ходить осенью. Тогда и будет оно самое буйство красок различных оттенков зелёного, жёлтого, оранжевого и красного, в которые облачает природа деревья, лес, перед тем, как укутать на зиму в бархатное и нежное снежное одеяло, дабы сберечь до весны в целости и сохранности.
Повезло автору того ролика, благодаря которому Митя и и Толик нашли ущелье. Он ходил сюда именно осенью.
Сейчас же всё вокруг было настолько зелёным, что на душе становилось даже как-то чуть-чуть уныло.
А в остальном, это было место невероятной красоты, поражавшее своими размерами, величием, мощью. Будто сошедшее с полотна неизвестного художника, оно сразу приворожило к себе, казалось, обладало необъяснимой магической силой, подобной тем, какие есть у гадалок, ворожей, колдуний и прочих, обладающих сверхъестественными способностями, если те, конечно, существуют.
Митя осматривал всё вокруг с глупой, детской, наивной улыбкой, будто не верил собственным глазам. Одно ведь дело, увидеть какое-нибудь живописное местечко на картинке, а другое – наяву.
Проходя всё дальше по краю скалы, ребята с каждым следующим шагом всё больше очаровывались, будто оказались во сне. И пускай, в этом ущелье побывали все, кому не лень. Они чувствовали себя первооткрывателями, будто прилетевшими на незнакомую планету за сотню световых лет от земли, оказавшимися в самом прекрасном месте во всей вселенной. И радости не было предела, почти как у Колумба, ступившего на остров Сан-Сальвадор 12 октября 1492 года, только чуть проще, наверно. Всё-таки несоразмерно велики открытия великого мореплавателя и двух друзей из маленького заполярного города, впервые за долгое время решившихся выйти за пределы зоны комфорта, чтобы ощутить всю прелесть и силу природы, создавшей столь впечатляющий шедевр.
Митя чуть ли не танцевал от счастья. За все девятнадцать лет, что он жил в Заполярье, своими глазами видел только скудную тундру, горы с редкой растительностью, а то и облысевшие в результате губительного для них антропогенного воздействия. В остальное время, не вылезая за пределы городской черты, видел только убогие, облезлые панельки, оставшиеся наследием со времён советского прошлого, побитые дороги и мусорные баки, забитые доверху до такой степени, что отходы уже не умещались внутри. Чтобы подойти ближе, чем на пять метров, нужно было надевать противогаз. А причиной тому было неисполнение подрядчика своих обязательств по вывозу мусора вовремя. И после всего увидеть это…
Даже удивительно, что за все годы Митя так ни разу и не побывал в этом ущелье. Справедливости ради стоит отметить, что и на горы он никогда не взбирался, хоть и жил прямо у них «под пятой». Причин тому много было. И до Кировска добираться лень, и откладывалось постоянно, и сил на покорение вершины ушло бы много. Но тут место находилось в шаговой доступности, и от того ещё удивительнее, чем раньше, было осознавать, что за всю жизнь он про это ущелье вообще ни разу не слышал. Притом, столь живописное, выделяющееся среди остальных гор, что Митя, эстет до мозга костей, не мог поверить в реальность происходящего, не желая закрывать глаза, чтобы ни на секунду не перестать любоваться этим местом, ощущать его могучесть и поразительную прелесть, невиданную им до сих пор.
Но Митя не забывал, что его заставило сюда прийти. Тут сразу и обнаружил конструкцию, напоминавшую каменный дольмен, стоявшую на куске скалы, выступавшей из-под почвы и мха.
Но тут же вновь отвлёкся. Ведь со скалы, на которой они стояли, открылся отличный вид на Апатиты, которые с этого ракурса ни Митя, ни Толик ещё не видели.
Город, как на ладони. Будто игрушечными выглядели здания электростанции и фабрики АНОФ-2. Вдали можно было разглядеть семиэтажное здание в районе «каменного сада», будучи заброшенным, место это было излюбленным для сборищ наркоманов и бомжей. Также хорошо было видно дороги в город с промзоны, трассу в сторону Кировска со стоявшей на съезде базой горюче-смазочных материалов и посёлок Титан – десяток пятиэтажек брежневской эпохи со школой и пожарной частью. Остальной вид прикрывала Воробьиная гора. Казалось, всего восемьдесят метров в высоту, но уже не было видно главной городской достопримечательности – недостроенной больницы, как памятника светлому коммунистическому будущему, которого так и не наступило.
