Андрей Васильев
Закон охоты
Глава 4
– Страх как, – подтвердила Светлана.
– Невероятно, – подала голос и Марго.
Они все что, надо мной издеваются, что ли? Или не надо мной?
– Ишь вы какие! – рассмеялась Хозяйка, причем, как мне показалось, с одобрением. – Ладно, нет ничего проще. Вам всего-то надо будет следующей ночью сходить туда, а после вернуться обратно. Ну и там, куда пойдете, одну вещичку прихватить, которую после вы мне отдадите. Для таких удальцов, как вы, пустяшное дело.
– Уели, – вздохнул я, всем видом показывая свое сожаление о случившемся. – Они остры, а вы острее.
– То-то же. – Повелительнице, как видно, понравилось то, что она увидела и услышала. – Гостю и другу в моем доме дозволено многое, но не все. Помните об том!
– Мы не со зла, – повинилась с края стола вурдалачка.
– По недомыслию, – присоединилась к ней Светлана. – И еще – хотелось бы конкретики. В смысле – куда именно надо сходить? И точно ли мы за одну ночь успеем обернуться?
– Дорогу покажут, не переживай, – повернула голову в ее направлении подгорная владычица. – И обратно сопроводят, не сомневайся. О другом пекись – как остальное спроворить?
– Мы бы с радостью, только ведь неясно, что именно проворить требуется, – снова подключился к беседе я. – Соглашусь со Светланой – подробности нужны.
– Место то, куда я вас отправлю первую службу исполнять, отсюда не сильно близко находится, – голос Хозяйки зазвучал громче. – Это если по земле идти. Но моими подгорными тропами вы туда доберетесь аккурат к тому часу, когда луна на небо выйдет. А следом за ней и те, кто хранит былое, появятся.
Елки-палки, сколько же тумана она наводит. При этом внятной информации – ноль.
– Что насупился? – усмехнулась Хозяйка, как видно понявшая, о чем я думаю. – Желаешь напрямую? Изволь. Дела, что нынче творятся, пробудили многих из тех, кто обычно спит. Время их давно ушло, теперешний мир им настолько чужой, что они ни вражды, ни добра к нему не испытывают, потому предпочли жизни забвение. Но кровавая луна мало кого обходит стороной, слишком сильна ее власть над этими местами. И пока она в небесах, даже тени прошлого не знают по ночам покоя. Мало того – они вытаскивают из своих нор, куда нет хода ни мне, ни вам, ни кому-либо другому, скрытое в них добро, чтобы и оно впитало в себя силу небесного холодного огня. Когда-то очень давно эти вещи творили как раз для того, чтобы они служили живущим под луной, вот воспоминания и остались в памяти проснувшихся. Многое сгинуло, но память о луне живет.
Чем дальше, тем больше мне не нравилось то, что она говорила. Не знаю, что там за существа такие, которые с давних пор спят, а нынче бодрствуют, но встречаться с ними мне точно не хочется. А тем более что-то у них забирать. Наверняка же они доброй волей со своим имуществом расставаться не захотят.
– Мне не нужно все, что покинет тайники, хотя добра у этих теней прошлого, поверь, накопилось немало, – продолжала тем временем вещать Хозяйка. – Я хочу лишь получить каменную голову дикого зверя с оскаленными клыками. Там такая есть, не сомневайся. Изначально их было четыре, но сейчас осталась лишь одна, последняя. Вот ее ты мне и принесешь.
– А остальные три куда делись? – неожиданно для всех влезла в разговор Марина.
– Две попали в руки людей, которые сами не поняли, что обрели, – ответила ей владычица. – Третью же умыкнул один хитрец-колдун, который обвел вокруг пальца и тех, кому она принадлежала, и, что уж скрывать, меня. Редкостный пройдоха. Мне бы на него злиться надо, а я всякий раз, вспоминая ту историю, смеяться хочу. Ох, до чего ловкая шельма!
– Смеяться, – проворчал Пров и сдвинул густые брови. – В скалу этого шутника лет на сто затворить бы, потом на часок выпустить, чтобы он молочка попил и по травке побегал, да снова на сто лет туда же! Паскудник такой!
– Да он уж помер давно небось, – предположил Глузд и осушил кубок с медовухой. – Лет прошло сколько?
– Не думаю, – качнула головой Хозяйка. – Больно хитер. Не удивлюсь, что он и Смертушку вокруг пальца сумел обвести так же, как меня тогда. И если так, то кто знает, авось еще и свидимся.
– А что за зверь? – спросил я. – Как вообще эта голова выглядит? Размера какого?
На самом деле вопросов у меня было куда больше, но начать я решил именно с этих. Может, там башка с дом величиной, ее захочешь – не допрешь.
– Зверь сам похож на нашу рысь, но немного друго, й – подумав, ответила повелительница. – Клыки побольше, уши не такие. Тот колдун его «пантерой» назвал. Мне такая живность неизвестна, но раз сказал, то, наверное, она бегает где-то на белом свете. Тут этому охальнику врать резона не имелось.
Краем глаза я заметил, что Светка после этих слов немного насторожилась.
– Цвета она черного, как сама Ночь. И не сильно велика. – Хозяйка покрутила ладони с растопыренными пальцами над столом. – Где-то вот такая. Ну или чуть побольше.
Выходило, что искомый предмет размером будет со среднестатистическую дыньку-«колхозницу», то есть без проблем влезет в рюкзак. Уже хорошо. Уже легче.
– А, часом, не на острове ли это диво хранится? – Метельская подперла голову рукой. – На том, что находится посреди озера, которое люди Тургояком называют?
– Раньше оно носило другое имя, но нынче именно так его и кличут, – в очередной раз улыбнулась Хозяйка. – Ишь как сметлива!
– Так я же местная, – пояснила оперативница, – родной край люблю и знаю. Короче, народ, по ходу мы на остров Веры идем.
– Веры в кого? – заинтересовался Аркаша. – В древних богов? Вроде о них речь шла.
– Да нет, там не конфессиональная тема, его по имени одной отшельницы назвали. Она там жила. И вообще – не лезь в разговор!
– Любознание не порок, – неожиданно встала на защиту юноши Глаша, чем всех нас, и в первую очередь непосредственно Аркашу, удивила. – Особенно если к месту.
– У острова того тоже название не одно, – молвила Хозяйка. – И первое из них ему вовсе не люди дали, а те, кто в этих краях обитал до них. После же его Пинаевым звали. Прятался там один лихой человек, я сама ему дорогу в те края указала. Давно было.
– Пинай, – уверенно заявила Метельская. – Соратник Пугачева, который смог от плахи уйти. Значит, он не легенда?
– Нет, – качнула головой владычица. – Но я не из жалости это сделала и не потому, что смелость его меня впечатлила. Он за мою помощь смог отдариться, да так, что я приказ отдала припасов ему с собой положить. Лет пять он там обитал, а после куда-то ушел и больше в мои края не возвращался. Может, и дольше бы пожил, да только кровавая луна на небосвод вышла, тот раз крайний перед нонешним аккурат был, а следом за ней старые хозяева проснулись. Пинаю ума хватило понять, что тут саблей да смелостью дело не решить, вот он и взял ноги в руки.
Это что ж там за существа такие, если отбитый на всю голову «пугачевец», который ни бога, ни черта наверняка не боялся, с острова срулил? Наверняка при этом прекрасно понимая, что там, за горами, ему спокойной жизни не дадут?
И еще – почему, интересно, она сама ту голову не прибрала? За столько-то лет? Или кто-то из подручных этого не сделал? Нет, ясно, что какая-то причина на это есть, причем наверняка веская. Только вряд ли она мне ее назовет.
– Я отвечу на твой вопрос, воин, – прозвучал голос Хозяйки. – Почему нет?
– Вслух произнес? – опешил я и уставился на нее. – Вот ведь!
– Нет, ты молчал. – Глаза женщины лучились весельем. – Все просто. Ты не дурак, потому не мог не спросить у себя – почему диковина, которая мне нужна, до сих пор еще там? Что мне мешало ей овладеть?
– Не он один не дурак. – Метельская подавила зевок. – И мне интересно, в чем тут дело.
– Горы – мои, – обвела помещение рукой Хозяйка. – И хребты, между которыми озеро лежит – тоже. А вода не моя, у нее свой хозяин есть. И остров тоже не мой. Нет мне на него ходу, и слуги мои только рядом могут походить, а туда даже заступить ногой права не имеют. И все, что там находится, не в моей власти. Рада бы – но никак.
– А как же тогда мы вам… – неуверенно произнесла Марго.
– Вы – мне, – не дала ей договорить Хозяйка и для наглядности сначала ткнула пальцем в мою сторону, а потом направила его на себя. – В дар, за радушие и помощь. Так – можно. Так мы Покон не нарушим.
– В принципе, мне почти все ясно, – я покрутил головой, разминая шею, – кроме двух вещей. Первое – кровавая луна не первый раз на небо вылезла. Чего ж раньше вы кого-то туда не отправили?
– Не всякий раз так с гостями везет, – мигом ответила женщина. – Чтобы и ловкие, и смелые, и умелые, и со своим интересом.
Врет. Вот тут врет. Наверняка имелись у нас предшественники, только удача оказалась не на их стороне. И это плохо.
– И второе. У нас должна быть уверенность в том, что добытый нами предмет не нанесет какого-то вреда людям. Не нам, а вообще. Это принципиальный вопрос.
На самом деле этот аспект меня не сильно волнует, но не задать такой вопрос я не мог. Марго – это замечательно, она прекрасный и умелый боец, особенно с учетом того, что на дело мы пойдем ночью. Но ее одной мало, потому мне сейчас очень нужна Метельская, у которой, как я давно уже понял, в голове хватает разноразмерных тараканов. Вот втемяшится ей в голову не ровен час, что Хозяйка приобретенный нашими трудами каменный череп фосфором намажет и станет им туристов в темноте тоннелей до смерти пугать, и все, мигом начнутся разные «не пойду», «соучастие в будущем преступлении проходит без меня». А вдвоем мы, боюсь, не вывезем. Хотя тут и троим не факт, что подфартит, разумеется, но…
– Клянусь своим престолом и горами, подарившими мне жизнь и власть, в том, что сей амулет важен лишь для меня, – на указательном пальце ее правой руки сверкнул алой искрой гигантский рубин, – ни для кого из ныне живущих он не опасен и какой-либо угрозы роду людскому не несет. То, что в нем когда-то жило, давно сгинуло, теперь это просто черный камень, в котором осталось немного древней силы, которая пропадает без толку под землей. Кровавая луна подпитывает время от времени эти крохи былого величия, но еще пара-другая сотен лет, и от них следа не останется.
Под сводом пещеры что-то загудело, а после на меня сверху посыпалась каменная крошка, как бы подтверждая слова, что сейчас прозвучали. Да, собственно, у меня в том и сомнения не возникало особого. Знаю я такие артефакты, сталкивался. Чем он старее, тем меньше от него вреда в принципе. Их делали не для людей, а иногда и не люди, потому и власти над нашим племенем большинство из них не имело и не имеет. Ну, если, конечно, не пытаться слишком глубоко залезать в эти старые тайны при помощи книг, написанных кровью на девичьей коже, которую с бедолаги снимали заживо, или начать шарашить молотком по какому-нибудь амулету, созданному где-нибудь в Урарту каким-нибудь царем-звездочетом с труднопроизносимым именем. Тогда, понятное дело, возможны разные варианты, причем в большинстве своем безрадостные.
Что до Хозяйки – сдается, знаю я, зачем ей эта голова понадобилась. Не исключено, что это ключ от закрытой двери, с ее помощью она на остров попасть сможет. Гражданка она властная, это хорошо видно, потому ей эта независимая территория – что бельмо на глазу.
Хотя, возможно, я и неправ. В любом случае выяснять истину не стану, поскольку не мое это дело. В конкретном данном случае фраза «Меньше знаешь – крепче спишь» более чем уместна.
Итак, по предмету поисков ясность предельная, и, правды ради, все относительно неплохо обстоит. Невелик, приметен, безопасен. Вот только одна загвоздка все портит – вряд ли нам его просто так возьмут и отдадут.
– Вашего слова более чем достаточно, – склонил голову я. – И следующий вопрос – те, кто сейчас является владельцем искомой головы – они кто? Это духи? Призраки? Или все же эти существа… э-э-э-э… Телесны?
Лучше бы последнее. Если у врага есть тело, то это просто замечательно. Во-первых, ты его видишь и более-менее понимаешь, откуда следует ждать удара. Во-вторых, хоть какое-то оружие его да возьмет. То есть так или иначе можно такого противника убить. Это реально. Вон на того же Голема, как оказалось, тоже необязательно сначала обезглавливать, а после сжигать, есть на него надежный угомон попроще – небесное железо. Кстати – вот кого бы в союзники. С этой машиной для убийства шансы на победу возросли бы до максимальных.
Хотя нет, хреновая мысль. Гнать такие из головы надо, не дай бог, накличу беду.
– Они не призраки, – качнула головой Хозяйка, – и не духи. Они, скорее, тени. Отзвуки тех, кто здесь был после начала времен, еще до того, как первые люди появились здесь и стали воздавать им почести, равно богам. Тела их давно стали прахом, и души тоже отправились туда, где им место. Но все же часть их сути осталась тут, в местах, где когда-то они познали свое величие.
Я глянул на Светку, которая чуть ранее обозначила тот факт, что она очень, очень знающий краевед. Мой взгляд был истолкован верно, но в ответ я получил лишь короткий жест, который трудно было истолковать двояко – ничего Метельская про обитателей острова Веры не знала.
– А они агрессивны? – осведомился Аркаша. – Или как?
– Говорю же – они безразличны ко всему и ко всем, – пояснила владычица. – Разумеется, до той поры, пока вы не станете им докучать.
– Или посягать на их собственность, – закончила за нее фразу Марина и заливисто рассмеялась. – Мне кажется или вас отправляют на убой? Просто так, незамысловато.
Не знаю уж, каким образом, но наша новая знакомица успела накидаться в хлам за мизерный отрезок времени. Пока мы тут судили-рядили об островах и головах пантер, коих никто в этих краях не видел с той поры, когда солнце было богом, она, оказывается, хлестала медовуху, недостатка которой на столе не наблюдалось. Причем на пустой желудок и не закусывая. И вот результат!
– Как баранов, – разорялась она, сверкая глазами, а после приложила пальцы ко лбу и, наклонив голову, протянула: – Бэ-э-э-э-э!
– Пьяница-мать – горе в семье, – вздохнула Глаша, глянув на хохочущую девчонку. – Гляньте-ка!
– Экая мерзавка, – сложила губы «гузкой» повелительница. – Что несет!
– Так спьяну, – заступилась девчушка в сарафане за Марину. – Дурная еще. Молодая.
– Но и спускать такое с рук я ей не намерена, – заявила ее покровительница. – Ты смотри, что творит!
В этот самый момент она показала Хозяйке язык, а потом еще и к носу руки приставила «а-ля Буратино». На этом, впрочем, показательные выступления госпожи Белозеровой закончились, она тихонечко вздохнула, примостила голову на стол и уснула.
– В институте тогда она вот так же под конец козлила, – наябедничал Аркаша. – Даже хуже. Материлась жестко, декана старым хрычом называла и спрашивала, поджуживает ли он хорошеньких студенток-должниц, которые на отчисление идут.
– Так ведь наверняка поджуживает, – со знанием дела заявила Метельская.
– Конечно. Но вслух об этом говорить не принято, – возмутился Стрелецкий. – Есть же какие-то правила приличия, верно?
– Я снова почти ничего не поняла, кроме одного – от этой пигалицы много неприятностей, – подытожила Хозяйка. – С другой стороны, хмель коварен, он и хорошего человека запросто может негодяем сделать. Вот что я скажу тебе, воин: бери-ка ты ее на остров с собой.
– Да зачем? – опешил я. – И так не до конца ясно, что нас ждет, а тут такой груз вы к ногам привязываете!
– Поверь, я тебе, скорее, подарок делаю, – очень тонко улыбнулась сидящая во главе стола женщина. – Просто ты этого пока не понял. Бери. Такова моя воля! Заодно и проверим, так ли сильна ее удача. И на том – все. Поели, попили, пора честь знать. Да и отдохнуть вам не помешает, вымотали вас пути в моих владениях, я знаю. Идите, набирайтесь сил. Как придет время отправляться в путь – за вами придут.
Мы даже толком поблагодарить ее за угощение не успели, настолько быстро нас вывели из зала. Впрочем, то, что все пожелания этой дамы местными обитателям выполняются по команде «бегом», я уже давно сообразил. Не скажу, что готов к тому же, но и спорить без нужды с ней не собираюсь. Одно только плохо – я так и не уловил до конца, с кем же нам придется столкнуться на острове. Кое-что смекнул, разумеется, но этого мало.
– Ты понял? – обратилась мне Светлана сразу же после того, как нас доставили в уже знакомые покои, а после показала мне на сопящую Марину. – Или нет?
– То, что девчонка, возможно, пригодится нам в качестве жертвы? – уточнил я. – Разумеется. Там даже не намек был, она чуть ли не впрямую это сказала.
– Знаешь, Макс, я, конечно, очень далека от морализаторства и толстовства, но на подобное сама не пойду и тебе этого сделать не позволю. – Метельская сделала пару шагов вперед, и мы, по сути, теперь стояли нос к носу. Вернее, нос к груди, я все же был повыше нее. – Окажись на ее месте твоя бывшая… Тогда возможно. Но и то не факт! А эту дурочку я на менгире пластовать ножами точно не дам!
– А что такое менгир? – заинтересовалась Марго, уже улегшаяся на одну из лавок и время от времени мечтательно поглядывающая на Аркашу, которого от того бросало в легкую дрожь.
– Камень такой, – пояснила Метельская, – сильно древний. Их люди, тогда еще очень дикие… Хотя теперь не знаю. Может, и не люди, если верить недавно услышанному. Короче – примитивное святилище. Ну, мне так кажется, официальная наука такого четкого определения вроде не дала.
– Точно-точно, так и есть. – Аркаша поерзал и перебрался поближе ко мне. – Я читал. Их еще мегалитами называют. Макс, скажи ей, пожалуйста! Ну что такое!
– Марго, если хочешь поесть – поешь, – показал я рукой на Стрелецкого, который аж обмер после моих слов. – Не хочешь – не надо. Но добавлять саспенс в наши дела не нужно, у нас так все через задницу идет, если ты не заметила. Мы бог весть где, скоро пойдем черт знает куда, леший знает зачем. А тут ты еще наше дитятко вот-вот до истерики доведешь. Только ее нам и не хватало!
– Ладно, ладно. – Вурдалачка улеглась на спину, подложила руки под голову и уставилась в потолок. – Спи спокойно, дорогой товарищ, сегодня ночью тебе ничего не угрожает. А следующей, если что, мы не эту пьянчужку в жертву принесем, а тебя.
– Максим, ну вот опять! – просопел Аркаша.
– Все объективно, мой юный друг, – доброжелательно объяснила ему Марго. – Ее жалко, тебя нет. Плюс мы же голосование можем провести, прямо хоть сейчас. В смысле – кого на жертвенный камень укладывать. Уверена, что большинство голосов отдадут за тебя.
– Ладно, и вправду хватит, – попросила ее Метельская. – Хотя в чем-то я с тобой согласна.
– Расскажи мне про остров, – попросил я ее. – Все, что знаешь и помнишь.
Оказалось, что озеро, о котором шла речь, находится не так и далеко от того места, где мы когда-то, кажется, уже вечность назад, начали свой путь. Оно велико, даже по уральским меркам, где водоемов хватает. Остров же Веры, о котором шла речь, там не единственный, есть еще десяток других, но он из них самый большой, если таковым можно назвать клочок земли, в котором квадратного километра нет. Кстати, формально это вообще полуостров, поскольку во время паводка перешеек, связывающий землю с берегом, уходит под воду.
Но – мал, да удал. Вроде бы площадь всего ничего, а сколько разных чудес и всякостей там есть. Тут тебе и стоянка неандертальцев, и каменная гробница, сделанная невесть кем невесть когда для захоронения невесть кого, и остатки жилья старообрядцев на пару с их же кладбищем. Последних, впрочем, тут везде хватает, Урал эти суровые и аскетичные люди осваивали не меньше, чем те же Демидовы, наивно полагая, что длинная рука Петра и прочих Романовых здесь их не достанет, потому тут в лесах и на болотах наткнуться на старый скит или завалившуюся на бок церквушку можно запросто. В иных даже рукописные книги в окладах и потемневшие от времени иконы реально обнаружить, не до всех заветных мест добрались шустрые искатели древностей. Вот только брать их я никому бы не посоветовал, не выйдет из того никакого добра или выгоды, одни проблемы. Например, можно вовсе после из леса к людям не выбраться, неустанно наматывая круги среди деревьев и раз за разом оказываясь близ все той же полуразрушенной церквушки с непривычным для нашего глаза крестом. Я знаю, о чем говорю, довелось мне как-то одного такого собирателя древностей, которому дали наводку на подобную деревеньку, разыскивать. Причем опоздал я, сгубила жадность паренька. Только рюкзак да ружье и отыскал. И все. Больше ни следочка, как не было его вовсе. А какая там тишина! Более страшной и тягучей в жизни не встречал.
Ну, не суть. Так вот, еще на этом острове есть мегалиты, стоявшие там уже тогда, когда Сахара ещё являлась саванной, а Месопотамия – огромным болотом. Они были до появления Стоунхеджа и возведения пирамид, до покорения дельты фараонами Верхнего Египта, до… Короче – древность немыслимая, умом не охватываемая. Но при этом местные мегалиты и тогда новыми никто бы не назвал, указанный возраст – условный. Просто точнее пока никто сказать не может.
И действительно, одна из археологических экспедиций, которые то и дело на остров Веры наведываются, в свое время откопала две гранитных головы представителя семейства кошачьих, плюс еще какую-то штуковину, которая была похожа то ли на волка, то ли на оленя. Светка сама их не видела, но один из ее давних приятелей, музейный работник, про это ей рассказывал. Причем вырыли их из земли как раз у мегалитов, которые расположены один в один как святилище. Два по бокам лежат, третий между ними стоит, он тут главный.
Там, у этих камней, надо полагать, и третья голова находится, та, что нам нужна и за которой, хочешь не хочешь, на остров Веры идти придется.
Кстати, с Верой этой тоже особой ясности нет. Кто говорит, что она дворянка, нахватавшаяся дурных народовольческих идей и сбежавшая сюда от опостылевшего быта, от всех этих балов, юнкеров и французских булок, кто утверждает, что на самом деле девица относилась к купеческому сословию и подорвалась из дома по романтической причине. Не захотела выходить замуж за того, кого ей папенька подыскал. Как бы то ни было, Вера эта на острове прожила немало и прославилась со временем как невероятно умелая целительница. По слухам, выхаживала даже таких хворых, которые сами на себя рукой махнули, а это верный путь в могилу. Но при этом, по тем же слухам, ни славы знающей травницы, ни как прозорливой ведуньи она не снискала. Не говорили в народе про такое. В результате так никто и не понял, откуда она черпала знания и силу, сие осталось тайной навсегда.
А вот мне сдается – смогла она как-то достучаться до тех, к кому мы в гости скоро отправимся. Мало того – получить от них силу или что-то еще, то, что позволило лечить людей, причем очень эффективно.
Вывод. Если я прав, то получается, можно с этими отблесками прошлого как-то общий язык найти? Пусть не сразу, но можно.
– Короче, Макс, я вообще не понимаю, как мы будем выкручиваться, – закончила свой рассказ Светлана. – У меня лично опыта во всех этих «пойди туда – не знаю куда» нет совершенно. На тебя вся надежда.
– Тот случай, когда лесть не радует совершенно, – признался я, укладываясь на лавку и подсовывая под голову извлеченную из рюкзака надувную подушку. – Блин, стой, не надо… А, уже все. Нет, не наш сегодня день!
Увы, юная Марина не смогла удержать в себе все, что выпила, чем очень опечалила всю нашу компанию, даже совершенно небрезгливую Марго. Ну, тряпки с ведром тут не наблюдалось, увы. Из всех коммунальных благ обнаружилась только здоровеннейшая дырка в полу, из которой время от времени поддувал холодный ветерок.
А самым веселым оказалось то, что, когда наша новая спутница проснулась, она никого из нас даже не вспомнила. Вернее, ее воспоминания заканчивались на том, как их троих отвели в какой-то каменный карман, где эта не сильно дружная компания еле-еле разместилась, а следом мигом принялась переругиваться, виня друг друга в случившемся. В это, кстати, сразу верю. У Майи всегда во всем виноваты все, кроме нее любимой.
– Вот как такое могло быть? – спрашивала у нас Марина, хлебая холодную воду из кувшина, стоявшего на столе, и морщась от головной боли. – Я провалами в памяти не страдаю.
– Непохоже, – возразила ей Марго, по-прежнему лежащая на лавке. – И потом – вон следы на полу. Они уже подсохли, конечно, но идентифицировать их можно без труда.
– Да неважно – помнишь ты чего, не помнишь, – равнодушно отметила Метельская, сидевшая за столом и чистящая пистолет. – Главное – ты идешь с нами. Таково условие.
– Куда иду? – страдальчески промычала Белозерова. – Зачем?
– Туда, куда поведут. – Светлана со щелчком вставила в рукоять магазин. – Как баранов, говоря твоими словами. Если тебя интересует географический аспект – в сторону Миасса.
– Это где?
– Там, – оперативница ткнула пальцем в сторону выхода. – Или там? Неважно. Какая тебе разница?
– Никуда я не пойду, – заявила девушка, ставя кувшин на стол. – Делать мне больше нечего.
– Все так, – похлопал ее по плечу подошедший Аркаша. – Нечего тебе больше делать, потому что накосорезила ты люто и огребешь за это неслабо. Я тоже накануне косяк упорол, так меня эти трое второй день в дугу гнут и словом, и делом. А твой грешок почище моего, уж поверь. Ты Хозяйке местной горы язык показала, а после еще один жест, не сильно приличный. Потому или с нами, или вообще никуда никогда больше не доберешься. И папа тебе тут не поможет. Лучше не спорь, прими наказание как данность.
– Никак наше чадушко что-то осознало? – всплеснула руками Марго. – С ума сойти можно!
Не сомневаюсь, что Аркаша говорит от чистого сердца, только руководит им не чувство коллективизма или жалость. Нет, он так о себе заботится, скорее всего, поскольку понимает: Марго не шутила – если дело все же дойдет до жертвы, то ей станет он. И Метельская за него вряд ли станет вписываться, слишком уж они друг друга не жалуют. А так – какой-никакой шанс. Мнение Светы веско, спора нет, но последнее слово все равно остается за мной, а у нас с Аркашей деловые отношения, которые что-то да значат.
И я его даже винить ни в чем не могу. Парень принял условия игры и старается выжить всеми возможными способами. Так что в нем не сознательность прорезалась. Он взрослеть начал.
Белозерова побурчала еще немного, побурчала, да и замолкла. Ну а через пару часов в пещеру пожаловали три крепких воина под командой Глузда, который окинул нас взглядом и негромко произнес:
– Все, пора. Пошли, гости дорогие, время должок отрабатывать.
