Андрей Васильев
Файролл. Разные стороны

Глава вторая
о том, что власть не всегда является властью, да и не всегда она нужна

Я развернул самое первое сообщение от администрации (хорошо хоть, что они сворачиваются в пиктограмму, а то, как вспомню храм Витара, где мне такая же фигня чуть ли не весь обзор закрывала, да еще и не свернешь ее никак) и, помедлив секунду, согласился ознакомиться с условиями квеста. Сомнений в том, что мне его придется принять в любом случае, у меня не было – коли там, в «Радеоне» кто-то так настырничает с ним, это считай, как приговор – можешь соглашаться, можешь не соглашаться, к стенке тебя все одно поставят.

«В процессе выполнения заданий, связанных с убийством Верховной ведьмы Гретхен, вами был получен и выполнен квест «Глаз за глаз», выданный вам вождем гэльтского клана Гэлингом Линдс-Лохэном.

В число наград за этот квест входили родство с Гэлингом Линдс-Лохэном и меч его пращура, Игрэйна Линдс-Лохэна.

В связи с тем, что в схватке с ведьмой молодой Гэлинг погиб, а иных представителей мужского пола в роду вождей клана Линдс-Лохэнов в настоящий момент нет, то именно вам предлагается принять на себя руководство кланом.

Вам предложено принять задание «Долг старшего»

Условие – вам следует незамедлительно прибыть в поселение Эринбуг, где вы должны встретиться с Эбигайл Линдс-Лохэн, сестрой погибшего Гэлинга.

Награды:

2000 опыта;

Предупреждение. Данный игровой сценарий содержит в себе социальную составляющую, по этой причине, в случае вашего отказа от его принятия, вы будете подвергнуты ряду штрафных санкций, а именно:

Игровые штрафные санкции:

Все кланы Пограничья назовут вас кровным врагом, после чего каждый гэльт будет считать жизненно необходимым вызвать вас на смертный поединок;

Для вас будут недоступны все квесты, связанные с кланами Пограничья.

Штрафные санкции со стороны администрации игры:

Данные санкции будут оглашены вам позднее в письме, которое придет на ваш игровой почтовый ящик (в соответствии с п.п. 12.3.3 «Соглашения администрации игры и игрока»).

Я неуверенно посмеялся, потер лоб, еще посмеялся, перечитал эту галиматью и икнув, нажал «Принять». А что мне еще оставалось делать? Вычеркнуть из игровой жизни целый регион, в который мне еще неизвестно сколько раз надо будет наведаться и заполучить кучу врагов, которые рассеяны по всему Раттермарку? Один Бран со своими головорезами чего стоит…

Что за хрень? Что за социальная составляющая, за которую столько всяких санкций навешивают, может я чего проглядел? И заметим, награда за квест такая, что мне стыдно будет кому-то рассказывать, что я вообще за нее куда-то ходил и что-то делал.

Но вообще так не бывает. Ну, погиб Гэлинг, упокой какой-нибудь из богов его отважную душу. Так что, в этом самом Эринбуге дядьев никаких у него нет, братьев троюродных, еще какой родни? Это же клан, родоплеменная система, они там все в каком-то смысле родственники. Нереалистично выходит, нежизненно, пусть даже дело и в игровом мире происходит. Чую, будет мне, о чем с Валяевым поговорить, опять же может сжалится он над мной, подскажет, как от этого груза ответственности уйти.

Я еще немного повздыхал, изучил полученные от старого Орта умения, которые и в самом деле оказались не то, чтобы совсем уж хламом, но и не жемчужинами – активное создавало вокруг игрока пятно света сроком на одну минуту, пассивное же добавляло к моему оружию дополнительную остроту, ибо теперь я умел затачивать клинки. Но с учетом того, что добавилось всего лишь две единицы к урону у каждого из клинков, можно сказать, что не добавилось почти ничего. Впрочем, в описании умения мне посоветовали почаще навещать кузнецов, затачивать у них клинки, и тогда умение будет расти и прогрессировать.

Я еще посидел на кровати, посмотрел на часы, встроенные в интерфейс, поразмыслил – сходить к почтовому ящику или ну его и рассудил, что лучше это сделать на свежую голову, к примеру, завтра. Попадется какое-нибудь письмо из не слишком приятных, а меня о таких предупреждали, я окончательно выйду из себя, и тогда, чего доброго, напишу кому-нибудь резкость или путевой лист выпишу такой, что за полгода не дойдешь… Не стоит оно того. Не убегут письма никуда, они давно в ящике лежат.

Дома никого не было, Вика, надо думать, до сих пор сидела в редакции. Надо завтра туда ехать, оно понятно, что снова возвращается безумная круговерть Большой земли, но решение, которое я принял недавно, относительно редакционных дел, казалось мне верным – игра игрой, а профессия профессией.

Я похрустел суставами, потянувшись, удовлетворенно хмыкнул, не ощутив тянущей боли в спине, подошел к зеркалу в прихожей и посмотрел на свою рожу – синяки плавно покидали ее, что неплохо и, было, собрался посетить место, безмерно чтимое мужчинами и с искренним уважением называемое ими «Храмом раздумий», как зазвонил телефон.

– Н-да – пошагал я обратно в комнату – Интересно, и кто на проводе? Слон?

Это был не слон. Это был Зимин.

– У-ха-ха-ха – зловеще загрохотал в трубке какой-то просто нечеловеческий смех – Что, смертный, испугался?

– Эммм – проглотил я слюну – Ну, есть маленько. А это вы чего?

– Это не «чего» – язвительность голоса моего хозяина грозила просочиться по проводам и вылиться из телефонной трубки – Это аццкий хохот. Понимаешь, мы, силы тьмы, завсегда хохочем перед тем, как поглотить чью-то душу.

– Очень страшно – с облегчением выдохнул я. Я уж было перепугался, что Зимина паралич мозга хватил, по причине чрезвычайных нагрузок на его умную голову – Прямо жуть.

– Минут десять репетировал – похвастался Зимин – Елизу перепугал.

Я непочтительно хмыкнул в трубку. Елизу Валбетовну, по моему глубокому убеждению, и Джек Потрошитель бы не перепугал, на пару с Джейсоном Вурхесом. Вот она их – запросто.

– Ну, не перепугал – сбавил обороты Зимин – Удивил.

Я снова хмыкнул в трубку, еще ехидней. Удивление так же не входило в каталог эмоций холодной, бесчувственной и очень красивой дамы из приемной Зимина.

– Ладно – буркнул Зимин – Насмешил я ее. Но вообще тебя убивать уже пора.

– Чего это? – возмутился я.

– Умный сильно стал – снова съязвил Зимин.

– Вчера уже пытались – ответил я ему тем же.

– Ладно, давай, портки натягивай и вскоре будь готов вниз спускаться – машина за тобой уже минут десять как ушла.

– Я из капсулы как пять минут – удивился я – Вы ее с запасом послали что ли, чтобы, если что, она у подъезда постояла?

– Ты тупеешь, мой бедный друг, причем просто на глазах – печально проговорил Зимин – Я спросил у Зигмунда, что ты делаешь, он мне сказал, что тихо смеешься, как идиот, и трешь лоб, сидя в своем номере гостиницы. Я рассудил, что видимо после таких действий ты дальше играть точно не пойдешь, и отправил за тобой авто.

– А Зигмунд – это кто? – полюбопытствовал я.

– Зигмунд – начальник группы контроля за действиями игроков, администраторов начальник и модераторов командир – ответил мне Зимин – Все, жду у себя.

Я натянул на себя джинсы, как мне и велел Зимин, после, подумав, даже перевыполнил первоначально поставленную задачу, побрившись и одев верхнюю одежду.

К машине меня вели как какого-нибудь представителя иностранной державы, от двери до дверцы. Один крепкий молодой человек меня встретил у двери в квартиру, другой, придержав дверцу машины (хорошо еще не открыв) устроился на переднем сидении автомобиля.

Все это было мило и очень трогательно, но меня порядком опечалило. Во-первых, Азов просто так ничего не делает и людские резервы зазря не расходует, а значит кому-то мое тщедушное тельце все-таки нужно. Во-вторых, я всегда был на редкость свободолюбивым существом, и сама мысль о том, что мне теперь везде и всюду придется ходить с крепкими ребятами за спиной, меня вообще не грела.

Подъезжая к «Радеону», я пришел к выводу, что с Азовым надо по этому поводу поговорить. Ну, если в магазин они с нами ездить будут или там, к примеру, на дачу летом – то ладно, можно им сумки вручить или лопату в руки дать (вряд ли они на это согласятся, хотя, если на них Вику спустить…). Но вот если эти крепкие ребята в редакции сидеть будут – так я против. Они мне там, в здании, всех пенсионеров перепугают, всею незамужнюю и хоть сколько-то товарно выглядящую женскую часть перебаламутят, из-за чего в моей редакции двери закрываться не будут, и это я уж молчу про груды колкостей, которые выдаст в мой адрес Ленка Шелестова, она такой шанс не упустит. В общем – нафиг, нафиг.

Рыжую Дарью я заметил сразу же, как вошел в здание. Если честно, она мне как-то запомнилась по прошлому визиту, я бы не сказал, что прямо в душу запала, но некоторое приятное томление, увидев ее, я испытал. Душевное, конечно.

– Дамы – я наклонил голову – Дарья.

– Воот, теперь все поняли? – горделиво сообщила товаркам Дарья, уставившись на меня своими зелеными глазюками, в которых можно было не то, что мне в одиночку утонуть, в них можно было всю Кантемировскую дивизию утопить, вместе с их автопарком, чипком и самым главным генералом – Теперь поняли, какой у нас тут расклад? Вы – «дамы», я «Дарья». Пощелкали вы свой шанс.

– За языком следи – очаровательно улыбнулась стоящая рядом с ней девушка с короткой стрижкой и очень тонкими чертами лица, которую я до этого ни разу не видел – Если не хочешь проблем. Добрый день, Харитон Юрьевич.

– Проблемы – дело такое – Дарья провела быстро кончиком языка по верхней губе. Розовый проблеск на перламутровой помаде – и мой пульс начинает зашкаливать. Черт, как она это делает? – Тут ведь важно, ради чего эти проблемы… Или кого?

– Ольга, проводи господина Никифорова наверх – бесстрастно сказала девушка с короткой стрижкой – До дверей кабинета проводи.

– Эльза, а почему она? – сузила глаза Дарья, в ней появилось что-то от кошки перед атакой – Что-то личное? Почему не я?

– Дарья – чуть повысила голос девушка, которую, похоже, звали Эльза – Простите нас, господин Никифоров.

– Кхгм – прочистил я горло, немного удивленный увиденным – Да нет, даже где-то приятно, самолюбие мужское, то, се. За меня так уже лет десять никто не сражался, ну только врачи как-то разок.

– Прошу вас – невысокая Ольга, протянула руку, указывая мне на лифт.

– Да я знаю куда идти – махнул я рукой – Мне же здесь уже как дом родной, я сюда чаще, чем к себе в редакцию хожу.

– Порядок есть порядок – отчеканила Эльза – Есть определенная категория гостей, которые должны быть сопровождены до того места, куда они направляются.

– Ну, раз надо, значит надо – пожал плечами я.

Дарья промолчала, на верхней губе у нее появились бисеринки пота, и если бы взглядом можно было испепелять, Эльза, скорее всего, поместилась бы в сигаретную пачку.

По лицу Эльзы, в свою очередь, ничего нельзя было понять. Оно было абсолютно бесстрастно. Остальные девушки с ресепшн умело прятали ехидные улыбки – видно Дарью здесь не очень-то и любили. Оно и понятно – когда среди красавиц все равно находится та, кто еще красивее… Куда там собачьим боям…

– И не сомневайся, Даша, я непременно доложу Ядвиге Владековне о твоем поведении в целом и в отношении господина Никифорова в частности – услышал я, удаляясь от стойки – Не думаю, что она все это одобрит.

– Кто бы сомневался – да, похоже, что этой рыжей любое болото, как асфальт – пройдет и не заметит.

– Вот ведьма рыжая – вырвалось у меня непроизвольно. Ольга, нажимавшая в этот момент кнопку лифта, с непонятной улыбкой посмотрела на меня.

– Извините – я изобразил улыбку типа «вот не сдержался» – Но она такая… Живая.

– Не то слово – скупо улыбнулась Ольга – Иногда даже чересчур.

Больше девушка мне ничего не сказала, только сделала что-то вроде книксена, когда я покидал лифт.

– А, Никифоров – Елиза Валбетовна как всегда была само очарование, эдакая модель атомной бомбы в миниатюре. Красива, загадочна, не встречается в мирной жизни и не оставляет после себя ничего живого – Говорят, тебе кто-то недавно хорошенько наподдал?

– Есть такое – кивнул я и сделал жалобное лицо.

– Надеюсь, ты хотя бы сопротивлялся? – недоверчиво глянула на меня Елиза.

– Как берберийский лев – заверил ее я – Встал грудью на защиту Вики.

– Н-да – Елиза Валбетовна покачала головой – Лев, да еще и берберийский. Это, наверное, в миниатюре, масштаб один к ста… Тапочки там принести, на дверь порычать.

– Елиза Валбетовна – я, насупив брови, изобразил отважного и смелого защитника девиц и иных угнетаемых людей женского пола – Я, конечно, произвожу впечатление угрюмого дрища, но я по факту не такой, мамой клянусь.

– Ну, если мамой – брови-ниточки прекрасной повелительницы двадцать третьего этажа дрогнули в сомневающемся изгибе – Поверю уж, хотя все равно…

Я шаркнул ножкой в знак признательности за хоть какую-то веру в меня, долбанул в дверь кабинета Зимина пальцами, обозначив стук, и не дожидаясь ответа, проскользнул в него.

– А, смертный – Зимин сидел в кресле и глядел на карту Файролла, находящуюся на его стене – Что, не страшно входить в логово Тьмы?

– Да ладно вам уже, Максим Андрасович – побурчал я, стоя в дверях – Сколько уже глумиться-то можно?

– Много – расплылся в улыбке Зимин – И долго, и еще с удовольствием. Да ладно я, вот сейчас Кит придет, вот он оторвется на тебе по полной, это я тебе гарантирую.

Меня передернуло, я представил себе размер бедствия, носящий фамилию «Валяев» и подумал, что лучше бы они и впрямь были мятежными духами, оно мне дешевле бы вышло.

– Ты чего в дверях залип, проходи, садись – в уголках рта Зимина была добрая улыбка, он явно на меня не злился. Он смотрел на меня так, как взрослые глядят на ребенка, который говорит им какие-то очень важные и понятые им вещи, являющиеся на самом деле всего лишь детскими фантазиями.

– Поесть нету? – решил не изображать из себя графа Монте-Кристо я, это он в доме мутных личностей не кушал, меня же подобное сроду не смущало – А то подхарчиться дома не успел, сразу из капсулы сюда рванул. Вот, только побрился – и в машину.

Зимин ткнул в какую-то кнопку на мощном агрегате, стоящем на столе, и, видимо, кроме телефона, несущем в себе массу дополнительных функций.

– Елиза, распорядись там, чтобы нам сюда еды какой-нибудь доставили, мой гость сытым к начальству не ходит. Да и Никита наверняка голодный придет.

– Корми теперь его еще – раздалось из глубин аппарата – А Валяеву, сколько я его помню, всегда не еда была нужна, а бутылка…

– Елиза! – по возможности грозно сказал Зимин.

В ответ раздалось фырканье, и связи разъединилась.

– Вот же наградил меня кто-то секретарем – потер лоб Зимин – Не поверишь – лишний раз боюсь из кабинета выйти, и так год за годом.

– Очень страшная женщина – поддакнул я хозяину и увидел в его глазах вопрос – Нет, не в смысле страшная, что страшная, а в смысле, что грозная и властная. Я ее очень боюсь, если честно.

– Ее все боятся, ну кроме, может только Ядвиги, они вроде как очень старые подруги, а может та что-то про Елизу знает, что-то такое, что никто не знает – Зимин нажал кнопку, и карта Файролла на стене закрылась узорными жалюзи.

– А Ядвига – это кто? – я это имя пару раз до сегодняшнего дня слышал, да и внизу только что оно прозвучало.

– Ядвига – это начальница управления по работе с персоналом – Зимин достал из ящичка на столе сигару – Она знает всех и каждого в «Радеоне», и совершенно без сантиментов решает их судьбу, иногда даже не сообразуясь с нашими пожеланиями, ну в рамках дозволенного конечно. Не завидую сотрудникам из тех, кто попробует встать на ее пути. Ну, из младшего и среднего персонала компании, конечно, не из высшего руководства.

– Да? – удивился я – А чего тогда я…

– Ты взят на работу непосредственно нами, мной и Никитой, а после одобрен Стариком, и вопросы твоей судьбы и жизни решаем только мы, или Старик, чье слово является последней инстанцией. Кстати, гордись – твое личное дело лежит в его сейфе, рядом с моим, валяевским и еще десятком руководителей рангом поменьше. Хотя она как-то раз пыталась потребовать у меня, чтобы я приказал тебе явиться к ней на прием, давно, еще в начале осени, но я в тот день был не в духе, так что ей не повезло. Да и ни к чему тебе это.

Я проникся, прочувствовал, погордился и задал следующий вопрос.

– А мои гаврики? Чего их она тогда не дергала к себе?

– Твои люди не в штате «Радеона» – пояснил Зимин, окутываясь клубами дыма – Они тоже не в ее поле действия, повезло им. Кстати, она тебя здорово не любит.

– Чего это? – удивился я – Особенно учитывая то, что мы с ней даже не встречались ни разу.

– Да за крота в твоем издании она тебя не любит, запрос-то через нас шел – Зимин пощелкал пальцами, встал, достал из настенного шкафа бутылку коньяку, два фужера, наполнил их, один пододвинул мне, во второй окунул кончик сигары, с аппетитом затянулся и продолжил – Азов тогда такой хай поднял, ну, мол, «бардак, левая рука не знает, что правая делает». Такое шапито было!

Зимин даже зажмурился, видимо воспоминания были из разряда приятных, смахивало на то, что он эту Ядвигу не сильно любил.

– И чего? – тихонько поинтересовался я, пытаясь отвлечь хозяина от сладких воспоминаний.

– Чего, чего – Зимин приподнял фужер, отсалютовал мне им и сделал глоток, я ответил ему тем же – Потом это дошло до Старика, он через Стеллу, свою секретаршу, передал Ядвиге свое неудовольствие ее работой, в ее управлении прошла волна сокращений, а ты приобрел врага, сам даже об этом не зная.

Вот и нафига он мне это рассказал, а? Будто у меня и так мало головной боли было, теперь еще одна досталась. Где-то тут, в «Радеоне» сидит злобная и мерзкая тетка по имени Ядвига и точит на меня большой и желтый зуб. Почему-то мне казалось, что эта самая Ядвига выглядит именно так – толстая, страшная и нерасчесанная бабища с кривыми зубами. Баба-яга такая. Бррр.

– Да ты не напрягайся – приободрил меня Зимин – Не тронет тебя никто, она в курсе, что сам Старик обласкал твою персону своим вниманием и что ты у него на приеме был. Тут, в «Радеоне» есть куча народу, причем не из рядовых сотрудников, которые и на этаже-то его не были, сама Ядвига у него в кабинете всего несколько раз была, да и то на очень серьезных совещаниях или в качестве приглашенного консультанта, но никак не на личной встрече. Она серьезный функционер, но не настолько, как ей хотелось бы.

– Эва как – снова проникся я.

– Вот так – Зимин снова улыбнулся – И когда ты придешь сюда работать, будь готов к тому, что не только она тебя будет недолюбливать, тебя очень многие будут даже не то, что не любить, а попросту ненавидеть, потому что выскочек не любит никто.

– Выскочек? – не понял я этого слова.

– Ну, а кто ты с их точки зрения? – Зимин ухмыльнулся – Возник неизвестно откуда, сразу попал в любимчики замов Самого, таскается на их этаж, как к себе домой, они его выделяют, дали ему все, что он хочет, потом с ним имеет беседу Старик, а это почти гарантия возвышения над остальными. А они ведь работают тут годами, тянут лямку и все никак. Вот и кто ты в их глазах?

– Ну да – согласился с ним я – Как есть выскочка и наглый интервент.

А что, все верно, я просто как-то не задумывался над этой темой, не было ни повода, ни предпосылок. Ай-яй, а ведь если я войду как хозяин на тот этаж, куда меня водили, это будет все равно, что босую ногу в яму со змеями сунуть. Непременно кусать будут и шипеть.

– Что, призадумался, детина? – мягко спросил Зимин – Не печалься, Киф, все не так плохо. За тобой я, Кит, Азов, Вежлева, которую ты, кстати, подзабыл, а она все время спрашивает, как у тебя дела. Поверь, в открытую никто не рискнет с тобой схватиться, это на самом деле так. Ну, а те кто у тебя за спиной будет шуршать… Тут ты уж сам гляди. Ты же знаешь законы этой жизни – либо жри сам, либо сожрут тебя, так было, есть и так прибудет вовеки.

– Максим, не пугай парня, мы и с теми, кто за спиной, пособим – раздалось от двери. Там стоял Азов, который, видимо, слышал последние слова Зимина – У меня мало принципов, но я всегда готов помочь тем, кто придет мне на помощь в нужный момент. Пока Киф не давал мне повода в том, чтобы я в нем усомнился.

– Уууу – загудело что-то за дверью в кабинет и в него влетело нечто в черном плаще, какой-то немыслимой маске и закружилось по комнате – Ууууу, я часть той силы, что вечно хочет зла! Уууу!

– Кит, ты больше похож на гаитянского колдуна – захихикал Зимин – Ты где эту маску взял, чудило? Где-то я ее видел уже…

Валяев (а это явно был именно он) остановился и немного обиженно спросил у меня –

– Чего, не страшно?

– Нет – ответил я как на духу – Но снова дураком себя почувствовал, есть такое.

– Ну, это твое нормальное состояние – без обиняков заявил мне Валяев – Ладно, закончили развлекаться, обсудить многое надо. Макс, набулькай мне на три пальца.

– Ну, я же говорила, что он попросту спивающийся и безответственный тип – в кабинет вошла Елиза Валбетовна, за ней две девушки катили столики, на одном из которых были какие-то салатницы, розетки и тарелочки с закусками, на втором же была весьма впечатляющих размеров свиная нога, в которую был воткнут кривой нож, причем, судя по запаху, нога эта была копченая, ее красиво обложили разными соленьями и обставили маленькими соусниками, рядом лежали широкие и плоские деревянные тарелки и столовые приборы.

– Елиза, душа моя – расплылся в улыбке Азов – А я как раз не обедал.

– Знаю, это вон только Никитка спиртным питается – поджала губы Елиза Валбетовна – И Максим тоже обед пропустил, и вот этот лохматый мальчишка голодный вечно ходит.

«Лохматый мальчишка» – это был я. Да, надо пойти подстричься, понял я, потрогав затылок.

– Да уж пора – критично заметила Елиза Валбетовна, явно поняв, о чем я подумал – Куда только эта твоя девица смотрит, как там ее… Вика. Вот позвоню ей, все выскажу.

Я хотел было за Вику заступиться, но потом решил – да ну, стремно. Так она может и забудет, а если влезу – точно позвонит.

– Валяев – глаза Елизы Валбетовны расширились – Ты где маску Тонтон-Макхута взял? У меня?

– Ну она там… Это… – Валяев побледнел и попытался спрятать маску за спиной – Там она… Того…

– Валяев, скотина такая, это о папеньке моем память, он мне её на инициацию подарил! – Елиза поджав губы, вырвала у Валяева страхолюдную маску и вышла из кабинета, за ней бесплотными тенями скользнули девицы, которые привезли тележки с харчами.

– Ну ты, Никитос, неистовый и бесстрашный – без тени шутки покачал головой Зимин – Ты чего, правда у нее маску позаимствовал? То-то я смотрю – знакома мне она.

– Так Елизы не было, я думал, что верну на место, пока она где-то ходит – забормотал Валяев, опасливо косясь на дверь, и залпом закидывая в себя грамм сто коньяку.

– Да ладно тебе, Кит – хохотнул Азов, берясь за нож и вилку, и начав ловко ими орудовать, нарезая толстые ломти свинины – Если сразу не прикончила, то, значит, уже пронесло. Так, господа, хватаем тарелки, сегодня я на раздаче.

– Да поди её знай – проворчал Валяев, подходя к тележке и беря себе тарелку с огромным ломтем мяса – Надо теперь будет внимательно смотреть за цветом камней на ее перстнях, когда она рядом.

– А почему за цветом камней? – я тоже взял тарелку, без особых церемоний зацепил соусник с аджикой, убедившись, что на нее никто особо не смотрит и устроился на диване, пододвинув к себе журнальный столик. Ну да, выглядит хамовато, но есть же хочется. Тем более, что остальные тоже не слишком чинятся.

Вообще, что мне очень нравится в моих хозяевах – они естественны в своих желаниях. Когда им хочется перекусить, то в большинстве случаев они не едут куда-нибудь в самый пафосный ресторан поглощать блюда с труднопроизносимыми названиями, а попросту едят там, где можно это сделать. Что-то мне подсказывает, что Валяев, если сильно проголодается, то плюнет на свои собственные слова и запросто перекусит в каком-нибудь фаст-фуде. Хотя Зимин, конечно, вряд ли станет это делать… Азов же, подозреваю, может есть вообще что угодно, включая булыжники и гвозди.

– Есть такие камни – ответ на мой вопрос от Азова, прозвучал только минут через семь, когда подстихло скрежетание ножей и вилок о дерево тарелок, алчное сопение четырех мужских носов, и шуршание челюстей, пережевывающих мясо – Они меняют цвет, когда содержимое перстня перекочевывает куда-нибудь в другое место, например, в бокал или тарелку.

– Да бросьте вы – Зимин встал и утащил за свой стол розетку с икрой – Не станет Елиза травить Никиту, даже за маску дядюшки Валбета. Максимум, что она может ему сыпануть, то что-нибудь эдакое, потешное. Ну, там, снижающее потенцию, или слабительное моментального действия.

Валяев нахмурился, обвел нас взглядом и спросил Зимина –

– Импрессионисты, я верно помню?

– Верно – Зимин покивал – Верное решение, оно тебе дешевле выйдет.

Валяев достал телефон, набрал кого-то и довольно резко сообщил абоненту –

– Мне нужно что-нибудь из импрессионистов, подлинник и максимально быстро. Доставите в кабинет Зимина, только заверните во что-нибудь. Цена? Ну что вы как дети!

– Елиза вредна, злопамятна, но любит тонкий подхалимаж – негромко сказал мне Азов – Запомни на будущее. Никита на верном пути.

Хрен с ней, с потенцией, если что. Представляю, сколько стоят эти импрессионисты, да особенно если быстро. У меня таких денег нет, да и не будет никогда. Но надо все-таки пойти подстричься, от греха.

Минут через десять и еще два подхода к тележкам, я понял, что есть я больше не хочу, а хочу я спать.

– Так, поскольку всех сейчас потянет в сон, то не будем тратить времени – Азов, как всегда, знал все – Что у нас на повестке дня?

– Ад и Небеса – хмыкнул Зимин.

– Чего там в Архипелаге, давай выкладывай – икнул Валяев.

– Кто на тебя такой зуб имеет, приятель? – уставился на меня Азов.

– А что мне теперь делать? – вздохнув, обвел глазами присутствующих я.