Андрей Валерьевич Степанов
Эгоист: Умерший город
– Спецподготовка, – вывялил Владимир.
– Да-да, – подтвердила девочка. – Они мне объясняли.
– Ребенку на уши лапшу не вешайте и нам тем более. Что это такое?
– Да какая разница? – озлобился я вдруг на массу бесполезных вопросов. – Вас спасли от волков, нашли девочку, вылечили рану – ваш мужик вообще грязным бинтом замотал то, что от руки осталось. А вы все чего-то еще хотите.
– Нет, мы…
– А теперь послушайте, – серьезно начал я. – Мы вам помогли, потому что вы обратились к нам за помощью. Мы могли бы пройти мимо, отправить вас куда подальше или еще чего похуже. Но мы помогли. И теперь вопросы кажутся мне как минимум лишними!
Я не знал, откуда проснулась эта злость. На людей, на ситуацию или на что-то еще. Трудно сказать – может, что-то похожее было в прошлом, которого я никак не мог вспомнить. Но в любом случае, ситуация в целом мне не нравилась совершенно. Хотелось побыстрее разрулить ее – неважно в какую сторону.
Поймав себя на мысли, что всех пятерых можно отправить на тот свет – просто потому, что так проще, я передернул плечами.
– Надеюсь, мы поняли друг друга? – спросил я чуть тише.
Все мы в этот момент стояли внутри двора. Когда местные увидели, что мы ведем к ним девочку, они сами вышли из дома. Поэтому, как только снаружи мелькнул луч света, все замолчали. Точнее, не последовало ответа на мой вопрос.
Насчет того, что это – незваные гости, можно было не сомневаться, потому что остальные пятеро замерли сразу же. Даже девочка – рот ей никто не зажимал. Потом присели, плавно, чтобы не издать лишнего звука, но луч света не рвался в дома.
– Пойдем посмотрим, – одними губами произнес я Владимиру. Тот согласился и мы, уже привычные к сумеркам, без труда нашли лестницу наверх.
Здание, которое осматривали не мы, сохранилось лишь до двух с половиной этажей – как раз почти посередине оконного проема бетон разломился, сохранив неплохое укрытие для нас. Отсутствие крыши и высокие углы оставили приличное количество снега, под которым неплохо прятались шаткие булыжники.
Как раз на один из таких я и умудрился поставить ногу. Камень пошатнулся, я поехал вперед и уперся ладонью в стену, чтобы не вылететь в оконный проем.
Ни о какой скрытности теперь можно было и не мечтать. Я сгруппировался и сполз по стене, прижимаясь к ней стеной, пока Володя занимал позицию по другую сторону окна. Пару раз выдохнул – тишина.
– И кто это там прячется, а?
Глава 11
Сколько противников было снаружи, мы не могли определить. Высунуться и словить пулю – не лучший вариант для первого дня операции, когда мы уже влипли в историю с местными, с волками, с девочкой. А теперь еще и это.
Громко лязгнул затвор, но затем наступило затишье.
– Может, показалось? – раздался голос с улицы. – Просто что-то упало. Или собака там
– У нас уже давненько ничего не падало, – грубовато ответил второй.
– На прошлой неделе рухнуло только, забыл?
– А… Но все равно надо бы проверить.
– Да надо оно тебе? Лезть еще куда-то?
От внезапного выстрела в воздух я вздрогнул. В очередной раз за этот день. Дернулся я, и снова пошатнулся булыжник у меня под ногами, зашуршав по оторванным обоям.
– Я же говорил, там кто-то есть! – снова послышался торжествующий голос. – А ну, выходи! – и луч света ударил по проему.
Гады, точно определили, где мы находимся. Я глянул на Владимира. Тот лишь отрицательно помотал головой: сиди и не высовывайся.
– Мож, гранату бахнем? Так, для подстраховки? – предложил второй. – Неохота туда лезть самому.
– А давай!
Звонко выдернутая чека заставила меня напрячься. Звук знаком, к тому же люди снаружи сами предупредили. Я даже не успел толком зависнуть в очередной порции бесполезных мыслей, а в проем уже влетела граната.
Рванул прочь Владимир, подав мне безмолвный сигнал. Я последовал его примеру, но дал деру в другую сторону: он перемахнул через глыбы, направившись внутрь дома, я же, не думая, сиганул в соседнее окно.
Наверно, это было большой глупостью, но еще глупее было бы прыгнуть в освещенное – сразу на стволы. Мне помогло несколько факторов.
Во-первых, никто не ожидал, что я прыгну – высота больше трех метров и темнота вокруг убеждали наших противников в собственной абсолютной защищенности даже на улице без единого укрытия.
Во-вторых, один еще не взял в руки оружия после того, как бросил гранату, а другой стоял, уставившись вверх. Им ничего не угрожало – несколько метров до стены, которая разделяла зону поражения, а также двадцать сантиметров бетона были прекрасной защитой.
Поэтому, когда я, эффектно махнув пальто в полете, приземлился на косую плиту и заскользил по ней дальше, стараясь удержать равновесие, никто не успел даже прицелиться. И это дало мне драгоценные секунды, чтобы сосредоточиться на ногах – удар оказался чувствительным, но все конечности работали отлично и, как только я соскочил с плиты, уйдя в тень подальше от упавшего фонарика, сразу же прицелился и отправил ближайшего из двоих на тот свет.
Пистолет сработал почти бесшумно, а словивший пулю пошатнулся, успел сделать шаг назад, а потом наклонился вперед и рухнул лицом в снег, противно захрипев при этом.
Оставшийся на ногах второй отлично высвечивался своим же фонариком, который зарылся в снег и, сохраняя тень на ногах бандита, продолжал ярко гореть, не моргая. Вооруженный словно забыл о том, что кто-то может дать ему отпор и, пораженный смертью товарища, молча принял следующую пулю, что вылетела из моего пистолета.
Все вместе заняло несколько секунд. Время, в которое мозг работает стремительно, без мыслей. Лишь после того, как упало второе тело, я подумал, что можно было бы задать пару вопросов – автомат слишком неповоротлив, чтобы успеть сделать выстрел быстрее меня.
Сейчас уже поздно думать и говорить. Я быстро осмотрелся по сторонам и, хотя трудно было рассмотреть хоть что-то в уже сгустившихся сумерках, решился подойти ближе к телам.
Колено щелкнуло, когда я попытался начать движение, но потом пришло в норму. Все же прыгать с высоты больше трех метров не так безопасно. Кирилл бы уже что-нибудь съязвил, но его я до сих пор не слышал в своем ухе и начинал переживать.
– Справился? – Володя выскочил из окна, водя автоматом так, чтобы максимально охватить зону вокруг меня.
– Пока тебя дождешься, – пошутил я.
Он встал рядом, продолжая прикрывать, а я присел на корточки, взял фонарик и осветил мертвецов. Незаметные раны и малое количество крови на первый взгляд путали. Сбивали с толку – что очень хорошо, если в отрядах местных бандитов есть военные или полиция. Не исключено, что там в обилии водятся и те, и другие. Нужно было срочно выяснить, каков расклад, чтобы не оказаться один на один против сотен и тысяч противников.
По одежде трудно было сказать, чем занимались эти двое. Хорошие стеганые куртки. Теплые, плотные, непродуваемые. Похоже, что либо у этих ребят проблемы с теплом на базе, либо они очень много времени проводили на улице.
В карманах же почти ничего не было. Ни денег, ни документов. Немного жвачки, мятая пачка сигарет. И никаких средств связи.
– Что-то не так? – спросил Володя, заметив, как я начал по второму кругу хлопать карманы бандитов, пытаясь отыскать что-то упущенное.
– Не могли же они сами по себе тут шариться. Без телефонов и раций. Непонятно.
– А говоришь, памяти у тебя нет, – фыркнул Воронков. – Хорошо соображаешь для того, кто первый день на ногах. Кстати, как тебе прыжок?
– Так себе, – ответил я и выпрямился. Забрать можно было только оружие и немного патронов для пятерки местных. Иначе они с обрезом далеко не уйдут. Ну, и сигареты тоже, ладно. Кажется, я уже превращаюсь в одного из мародеров, что обирают трупы.
– А я думал, что для тебя теперь нет ничего невозможного.
– Когда-нибудь, когда-нибудь, – многозначительно ответил я, поднимая автомат и выключая фонарик. Не хватало еще кого-нибудь привлечь сюда. К тому же, после взрыва и так достаточно шума. – Эй! – я заметил движение за углом дома, узнал Николая и махнул рукой, но только когда Владимир подтвердил, что за моей спиной все безопасно. – Давайте сюда! – добавил я негромко, потому что местные продолжили колебаться.
Оружие забрал себе Руслан, за сигаретами потянулся Николай и обе женщины, с тем отличием, что мужчина сразу же закурил, прикрыв глаза от удовольствия, а Маша с Викой тихо спрятали сигареты в карманы.
– Ну видно же! – одернул старшего Руслан, а потом посмотрел на нас с Владимиром: – Идемте к нам, уже поздно.
– Да ладно, – тихо произнес Володя, чтобы никто, кроме меня, этого не услышал.
Группу мы расставили так, чтобы двигаться максимально распределенно. Никто не слышал о минах или ловушках в городе – похоже, что в этом районе, несмотря на недавние перестрелки, был относительно безопасно. Меня волновал только один вопрос:
– Ты не думал, откуда здесь волки? – спросил я Владимира.
– Из леса, – на полном серьезе ответил он.
– Хочешь сказать, что оцепление охватывает настолько большие площади?
– Конечно. Потому что постарались оцепить еще и место падения вертолета с тобой.
– А, так только из-за меня здесь находятся десятки тысяч солдат? Мне пора почувствовать вину за свои проступки, – с сарказмом ответил я. – А серьезно?
– Серьезно, – вздохнул Володя. – Чтобы все пострадавшие территории были охвачены максимально. С окраин выселили людей…
– Так все же не всех здесь заперли!
– Конечно, нет, но даже здесь, как видишь, было бы бесполезно что-то делать.
– Не скажи, – возразил я. – Дома стоят, грунт ровный. Правда, один из тех двоих вспоминал, как на прошлой неделе что-то рухнуло.
– Не буду спорить с тобой из-за геологии. Суть в повреждениях. Максимально оградили. Что не смогли оградить – убрали. Чтобы не было вопросов лишних.
– В наше время это порождает еще большее количество вопросов, – я внимательно смотрел под ноги, чтобы не наступить в какую-нибудь трещину. – Чем больше прячешь, тем больше ищут. Не могут найти – додумывают. Не могут доказать – клеят обманки. А дальше волной идет убеждение и…
– Хорош, жутко уже от твоих рассуждений, – отмахнулся Владимир. – Полежал в коме полтора месяца, а по итогу о вечном болтаешь, точно истину для себя открыл, пока в бессознанке валялся. Но при этом утверждаешь, что не помнишь ничего из произошедшего за последние недели.
Мы шли без фонарей. Ветер, который временами хорошенько продувал пространство рядом с нами, разогнал тучи, и на небе проявился месяц – достаточно яркий для тех, кто привык перемещаться в сумерках.
– Ну не помню я, что теперь. Пытаюсь вспомнить, но пока что не получается. А тебе-то что с того, помню я или нет? Я веду себя как-то иначе?
– Да, – последовал откровенный ответ. – Иначе. Напрягает, что многого не помнишь. А еще то, что рамки у твоей амнезии очень четкие.
– Не сказал бы, – я покачал головой, но не был уверен, что Володя это заметит. – Я не знаю, что я делал примерно последние полгода или может даже больше – не считая того времени, что я валялся в коме. Это уже не так подозрительно выглядит?
– Пожалуй, что так. Ладно, извини, – Воронков, казалось, немного успокоился. – Я всего лишь переживаю за тебя из-за всего случившегося.
– Признателен, – я картинно приложил ладонь к отвороту пальто. – Но давай займемся делом. Мы и так достаточно отвлеклись, а если еще тратить время на переживания, что не приведут ни к чему хорошему, то про задание и вовсе можно забыть.
– Пока вы болтали, мы уже пришли.
Я попытался прикинуть, куда мы вышли – получалось, что вернулись на улицу, где отстреливали волков, но примерно на километр дальше к востоку. Дорога здесь сохраняла прежнюю ширину, но при этом была не так сильно завалена мусором. Сказывалась удаленность от жилья – вокруг я не заметил ничего высокого, даже близко похожего на остатки строений.
Максимум один этаж и…
– Нам сюда, – Руслан указал на пролом в заборе.
Отсутствие снега и, как итог, следов, внушали чувство безопасности – даже если кто-то здесь пройдет или проедет, они не подумают, что за забором кто-то прячется. Только вот место мне показалось не слишком подходящим.
– Точно? – усомнился я, заглядывая в щель между двумя бетонными панелями. – Там вроде как темно.
– Мы на подземном этаже, – ответил Николай, осторожно щупая пальцы. – Там безопасно, тепло и сухо.
– Если это так, твоя теория о военных базах только что потерпела крах, – сказал я Володе, протискиваясь внутрь.
Вся группа забралась следом.
– Вообще, у нас есть нормальный вход, но там сейчас слишком снежно, могут заметить, что здесь живут люди, – добавил Руслан и повел нас дальше. – И нас не слишком много, около тридцати или сорока человек, не больше, – сказал он, точно хотел предугадать мои следующие вопросы.
– И как живется?
– Плохо, конечно, – ответил парень, закидывая за спину трофейный автомат. – Звери, голод. Болезни. Сырость. Бывает, что и на группу могут напасть.
– Но все же вы не побоялись выйти к нам. Давай по чесноку, Руслан, – не удержался я, намереваясь добиться правды любой ценой: – сперва вы никак не могли узнать, кто мы такие. Те двое сегодня тоже ходили отдельно, как и мы. И тоже в гражданском, как и мы. Я не заметил, искали ли они чего, но в целом с расстояния, когда мы впервые заметили вас, мы с Володей ничем от них не отличались.
– Ну… по чесноку, значит, – Руслан прочистил горло, хотя в этом явно не было никакой нужды. – Если бы у нас была винтовка, мы бы начали стрелять. Но винтовку похерили позавчера, когда давали деру от… – он указал пальцем вверх, потому что мы как раз спускались на первый уровень подземной парковки. Я обратил внимание лишь на обилие трещин в стенах, но не на потолке.
– Чистая случайность, что нас не пристрелили, да?
– Получается, что так. Но когда мы подобрались ближе, а вы не стали стрелять по нам, я подумал тогда, что это знак ваших мирных намерений.
– Или могло быть ловушкой, чтобы перебить вас в ближнем бою, – парировал я. – Не забывай, что мы с подготовкой.
– Не напугаешь. Сейчас – нет. Вот если бы ты бросился с ножом на пятерых, тогда бы я решил, что ты – псих, – с легкой усмешкой ответил Руслан.
– А вот ваша Лиза вообще решила, что я не человек, – ответил я и выжидательно посмотрел на парня. Тот никак не отреагировал, и я порадовался тому, что подозрения были только у девочки.
– Да у нее свои тараканы в голове, – Руслан лишь пренебрежительно махнул рукой. – Пусть женщины за ней присматривают, они обе готовы считать ее дочерью. Здесь все кого-то потеряли. У Николая семью завалило где-то в центре. Он курьером работал, был на выезде, а потом, когда все началось, уворачивался на трассе от падающих столбов. Ему повезло – многих там передавило.
Я слушал, не перебивая, пытаясь вникнуть в сложные сплетения, которые теперь объединяли этих людей.
– Маша осталась без мужа и ребенка. У Вики на ее глазах погиб отец. Сама без семьи. Обеим чуть за тридцать, – и, увидев, как у меня округлились глаза, произнес: – а чего ты хочешь? Полтора месяца такой жизни краше никого не делают.
– Ага, – только и ответил я, быстро обернувшись на плетущихся в хвосте женщин с ребенком. Реальный возраст угадывался с большим трудом.
– А девочка успела чудом из школы выбраться. Первый этаж, ряд парт возле окна. Никто больше не сообразил, пока падали потолки. Может, конечно, еще кто-то выбрался, но этого мы уже не узнаем.
Стоянка была очень большой. Должно быть, единственный подземный паркинг на весь район, куда местные жители могли ставить свои автомобили. С освещением здесь было тяжко, поэтому, как только мы остановились сразу после спуска, включилась пара фонарей.
– На улице мы их никогда не зажигаем без крайней необходимости, – пояснил Руслан. – Заметят и… Ну, тут вообще вариантов немного. В большинстве случаев ненормальные с оружием просто убивают друг друга, а так, кхм… в зависимости от обстоятельств и желания. Думаю, не стоит продолжать, ты и так все понял. Повидал всякого, раз, как ты говоришь, вы оба с подготовкой.
– Угу, – коротко ответил я. Монолог от Руслана рисовал грязную картину без чести и достоинства. Некогда благородный город, развалившись архитектурно и похоронив большую часть населения, теперь разлагался дальше. – А как с выживанием обстоит?
– Ну, видишь, держимся пока. Обираем магазины, склады, смотрим, где чего осталось. Сливаем бензин и солярку по возможности. Все помогают, чем могут. Кто готовит, кто ищет, кто собирает и сортирует, кто за хранение отвечает. Здесь же сам видишь, стоянка. Мест для жилья толком нет. Ну, в самом начале не было вообще, сейчас более-менее наладили какой-то комфорт.
– А разве не проще было сразу рвануть за пределы города?
– Не-е-ет, – протянул парень. – Совсем не проще. Я понимаю, тренированный мозг иначе думает. Вот ты сегодня вообще вниз спрыгнул – я видел через окно. Как Бэтмен прям. Вот это тренировка. Решение принял и сделал. А мы? Сперва перепугались все. Представь, какой гул тут стоял! Земля дрожит, вибрирует. Все рушится вокруг. Прям… – его передернуло. – А особенно, когда видишь, как гибнут люди рядом. Так что нет, не проще. Хотелось бежать, да некуда. А когда пришел в себя, понял, что на улице холодно, сыро. Грязища и темнота. Надо куда-то деться.
– М-м-м, – понимающе промычал я. – Плохо было дело. Ну а потом, когда уже какое-то укрытие нашел…
– Да какое укрытие! – воскликнул Руслан. – Я сам тут полторы недели с этими ребятами. Мотался туда-сюда. Прибился даже к банде какой-то, от которой сбежал через несколько дней, когда они смеха ради человека посреди улица зарезали.
– Кошмар какой, – ответил я, правда, не слишком эмоционально.
– Вот, а Николай сказал, что они пробовали выйти на юг, но там заборы и военные. А у нас ни связи, ничего. И через город особо не пробиться, чтобы сунуться в другую сторону. Поэтому пока сидим тут, думаем, собираем припасы. И вот за это, – он дотронулся до автомата, – тоже спасибо. Нам не лишним будет.
– Да пожалуйста, – я пожал плечами. – Мне нетрудно.
А сам подумал о том, сколько здесь брошенных людей сходит с ума или уже сошли. И докатились до убийств ради удовольствия. Пожалуй, добраться до центра города будет совсем непросто.
Глава 12
Осознавать, что на подземных этажах стоянки живут люди, для меня было как-то дико. Если задуматься, все получалось очень даже логично. Если исключить сквозняки, то под землей даже сейчас сама по себе была плюсовая температура. Меньше времени и энергии на обогрев, а защищать проще, когда территория ограничена и прекрасно известно, где может подойти противник.
С другой стороны, ограниченное пространство давало массу неудобств. Если внезапно убежищу придется принять еще тридцать-пятьдесят человек, то все придется перестраивать. А отходы? Даже пять-десять человек генерируют их в достаточном количестве, тогда как… мне уже самому не терпелось увидеть, как живут люди здесь, без света и базовых удобств.
Стоянка делилась на две части – мощная стена отгораживала один зал от другого. И в первом я в отсветах фонариков видел даже запыленные автомобили. Удивительно, что при таком размере сам паркинг не рухнул в отличие от наземных конструкций.
Знаки приоритета тоже заметно посерели от налета пыли и даже на их фоне в глаза бросился добротный деревянный щит с воротами, в которые как раз мог поместиться небольшой грузовичок.
Его нельзя было назвать наспех сколоченным, однако обилие дырок в полу указывало на то, что это далеко не первый вариант. Руслан остановился рядом с дверью, которая выделялась по контуру черной полосой резинового уплотнителя, и провел по ней ладонью.
– Долго делали. Когда я пришел, еще только начали ставить, помогал. Там внутри брусья вот на таких штырях, – он показал сперва толщину в палец, а потом длину до локтя. – Крепятся и с боков, и снизу, и сверху. Дожидались, когда будет сильный ветер, чтобы не слышал никто, как бетон сверлим.
– Так у вас и электричество, и инструмент есть? – поинтересовался я, пока к нам постепенно подходили остальные.
– Конечно. Всего полно, с одной стороны. А с другой стороны ситуация такая, что жить опасно, когда под боком столько накопилось, – сказал Руслан и, к моему огромному удивлению, смахнул пыль с небольшого дисплея, нажал на кнопку и не опускал ее, пока не появилось изображение: – Впускай. Мы не одни.
– Надеюсь, привели, кого надо? – послышался ворчливый голос из динамиков, но из-за самой двери я не услышал ничего. – Заходите.
Металлический штырь в двери звучно встал на место, сопроводив одно простое движение жутковатым металлическим лязгом, которое эхом отдалось по всей стоянке. Руслан с усилием потянул за ручку двери и раскрыл ее.
Толщина полотна больше подошла бы двери мощного сейфа. Я с недоверием присмотрелся – насчет штырей Руслан тоже не соврал. Выломать такое полотно не удастся даже джипом, а загнать на стоянку так едва ли получится.
– Да входи уже, – натужно улыбнулся парень, – тяжело ведь.
Я перешагнул через высокий порог, обратив внимание на то, что второе помещение стоянки было ничуть не меньше первого. Огромная площадь, которая могла бы разместить сотню-другую выживших с полноценным комфортом, пустовала. А вдалеке виднелось зашитое гипсокартоном и досками, стружечными щитами и прочим, казалось бы, барахлом, пространство.
По факту же, стоило мне приблизиться, проявилась целая система, которая надежно удерживала каркасные стены, заполненные утеплителем завидной толщины. У меня тут же возникло ощущение, что люди, которые все это сооружали, поселились здесь надолго, явно не на одну зиму.
Те же ощущения испытывал и Владимир, который с недоверием смотрел на это все, пытаясь подобрать слова.
– Временным убежищем это никак не назовешь. Ты одну входную дверь видел?
– Видел, толстая, деревянная. Сжечь и все, – нашелся я наконец со слабым местом импровизированного лагеря.
– А вот и нет. С торца стальную пластину видно. Сантиметр. Броня. Очень опытные люди это все делали. Знающие и толковые. Так что если ты намерен кого-то здесь просить о помощи, то я готов признать, что здесь нам действительно могут помочь.
– Вот и отлично!
– Руслан! – мужчина средних лет, на вид заметно лучше, чем Николай, но ощутимо старше нашего второго спутника, вышел из-за обилия деревяшек к нам навстречу. За ним потянулись остальные любопытные. – Вы сегодня долго! Похоже, что это из-за новых гостей, да? Они попали в переплет?
– Тут все попали в переплет, – ответил я. – Живности рядом много развелось. Всякой: и мохнатой, и двуногой, но излишне агрессивной.
– Интересные у нас сегодня гости, – тот, кого я принял за главного, обошел меня и встал сбоку. – Франтоватые. Модные. Снаружи, м?
– Снаружи, – не обращая внимания на нажим, ответил я. – У нас здесь свои дела, но мы решили помочь вашим взамен на посильную помощь нам. Расскажете, что к чему, поработаете проводниками.
– А вам не кажется, молодой человек, – главный наклонился почти к самому моему лицу. Что было проблематично, учитывая его рост на полголовы ниже моего. – Не кажется ли вам, что это слишком, м-м-м, нагло?
Я скосил глаза и увидел, что его ладони, которые до того находились в карманах, теперь были сложены на животе.
– Он вернул нам Лизу! – воскликнула Маша.
– И помог убить волков, – добавила девочка.
Главный выждал пару секунд, чтобы убедиться, что никто больше не скажет и слова, а потом, продолжая внимательно смотреть на меня снизу вверх.
– А вы не думаете, что они могут быть шпионами? Специально подосланными к нам?
– Да ты псих, если правда так думаешь, – высказался Володя из-за моей спины.
Я не спешил хвататься за оружие. Сейчас самое время все решить мирно, а не слушать инстинкты, что помогают в реально опасных ситуациях. Но угрожающе щелкнуть шеей не повредит. Что я и сделал, вслушиваясь не только в щелчки между позвонками, но еще и в трение натянутых сухожилий. Привычки к восприятию этого звука до сих пор не сформировалось.
– Вовсе нет, – он неожиданно сделал шаг назад, очень вычурно склонил передо мной голову и протянул правую руку для приветствия: – Михаил Елисеев, к вашим услугам.
Я не спешил жать ладонь человеку, который вел себя странно до крайности, к тому же представлял собой главного в этом лагере.
– Очень интересно, – добавил он, не опуская ладони. – Никакого доверия.
– А вы его у меня и не вызываете, – ответил я.
– Тогда с какой стати я должен верить? – он сжал губы и ринулся ко мне, перехватив правую руку, которую я уже собирался сунуть под пальто, а другой рукой схватив шею. – М? С какой?
– С такой, что я даже левой не промахнусь, – ответил я, с трудом прогоняя воздух через сжатую глотку. Елисеев опустил глаза на упертый в его живот ствол, который я поддерживал левой рукой. Хорошо, когда есть подвижная кобура.
– У тебя курок не взведен, – облизнулся он, смачивая пересохшие губы.
– Хочешь проверить? – спросил я без тени угрозы.
– Нет, – пальцы на моей шее тут же разжались, запястье правой руки Елисеев тоже предпочел быстро отпустить, а не считать дырки в своей шкуре.
Я же по-ковбойски держал ствол, не вынимая из кобуры, и смотрел исключительно на главного:
– Еще один такой фокус – и я даже предупреждать не стану.
Тот на миг опустил голову, а потом развернулся ко мне спиной и взмахнул руками:
– Чего стоим? Работы нет? Вперед-вперед! Давайте! Еще столько всего предстоит! – возвышенно закончил он и увел паству за собой, оставив меня с каменным лицом. Разве что на нем застыло истинное отвращение ко всему происходящему:
– Он ваш главный? – спросил я Руслана.
– Ну, как бы да, – он извиняюще пожал плечами. – Иногда странный бывает. У него какой-то свой план, чтобы мы все отсюда выбрались. Но в чем он состоит, он нам не рассказывает. В остальном мы собираем всякое, иногда приводим людей. Вот, кстати, – он указал пальцем на патлатого паренька, – вот его я привел за два дня до вас. И ему сразу же работу нашли. А потом еще просил приводить.
– Может, у него крыша поехала? – спросил я, согнул ногу и поморщился от успевших надоесть звуков.
– Да нет, план у него, – мимо прошел еще один из общины.
– Ну-ну, – вздохнул я. – По крайней мере вид вашего лагеря внушает надежды на то, что простоять он может при необходимости долго. Для нас место найдется, думаю?
– Конечно. Вот тут у нас есть пара свободных…
За основными стенами, куда нас завел Руслан, я ожидал увидеть лежаки, но сперва увидел полноценные перегородки, а потом уже и нормальные «комнаты» с приличными кроватями, причем нормальной площадью, метров в восемь, а то и чуть больше.
– … свободных кроватей, – закончил парень.
– Хорошо, что не лежаков, – заметил я. Владимир не скрывал удовольствия. – А в остальном у вас тут тоже комфортно?
– Да, электричество, как видите, – Руслан обвел руками редкие лампочки, свисающие на проводах с высокого потолка, – вода централизованно из общего бака, но ее не очень много, постоянно приходится пополнять. Питьевая отдельно – удалось недавно раздобыть несколько кулеров и довольно много бутылей. А если вам интересно перед сном послушать о том, что в городе творится, то поговорите с Николаем. Он здесь один из самых знающих. Или сам подскажет, – заканчивал он уже в дверях, – или сообщит, к кому обратиться можно.
– Ага, спасибо, – кивнул я.
У нас с Володей были раздельные комнаты. Каждому здесь выделялся определенный метраж и отдельная односпальная койка. С хорошим матрасом, между прочим, и даже кое-какой мебелью.
Кто был автором этого убранства, мне выяснить не удалось, но зато я точно знал, что здесь можно спать в комфорте, хотя и не в полной безопасности – Елисеев мне не нравится абсолютно.
А если у него в этом лагере есть доверенные люди, то стать случайной жертвой я не собирался. И пока придумывал, что мне делать с личной безопасностью среди тридцати незнакомых людей, каждый из которых может оказаться угрозой после такого «радушного» приему, решил переговорить с Николаем.
После недолгих блужданий я без особого труда нашел его в импровизированном лазарете.
Импровизированном лишь потому, что стены не были выкрашены в ослепительно белый, а лишь покрыты то ли лаком, то ли чем-то наподобие, чтобы пыль не летала в воздухе. В остальном же здесь было неплохое оснащение и даже полноценное стоматологическое кресло нашлось. От лагеря на три десятка выживших я ожидал на порядок меньшего.
– Вам помочь? – сидящий за столом мужчина в очках оторвался от пальцев Николая, и они оба одновременно посмотрели на меня.
– О, вот наш спаситель, – слабым голосом, но не избегая улыбки, проговорил бородатый мужчина. Врач же напротив, носил минимальную щетину на подбородке, что делало его вид на порядок интеллигентнее.
– Рад знакомству, – он склонил голову и взял в руки иглу, зашивая то, что осталось от пальца. – Если вы ко мне тоже с ранением, то придется подождать. Я не могу разорваться, в отличие от всего остального.
– И кто же здесь еще рвется? – уточнил я.
– Пальцы у Николая, например.
– Медицинский юмор, – пояснил раненый. – Мы уже привыкли.
– Надеюсь, что мне не придется к этому привыкать, – ответил я, и, пока остальные переваривали мои слова, продолжил: – Руслан сказал, что вы здесь – один из первых?
– Да, – кивнул Николай. – Я, Елисеев и еще пара человек. Потом к нам примкнули еще люди и получилось вот это, – он обвел здоровой рукой подземную стоянку. – Долго искали целое, не треснувшее здание. С неделю, наверно, кочевали.
– Мне интересно знать, что произошло в самом начале, – полюбопытствовал я. – Момент взрыва и то, что происходило после.
– Взрыва? Так это был взрыв? – доктор даже перестал зашивать пальцы Николаю. – Это очень интересно, должен вам сказать. Никогда бы не подумал…
– Да много ты взрывов видел, – мужчина покачал головой. – Эх, Кондратьев… шей уж!
– Видел, представь себе! Когда медицинский закончил, пришлось в карьерах самосвалы водить, в девяностые. Так что видел и достаточно. И могу точно сказать, что если это и был взрыв, то какой-то чудовищной силы. Скорее уже метеорит.
– Так уж вышло, что у меня есть более экспертное мнение, которое гласит, что это был именно взрыв, – ответил я тоном, не терпящим возражений. – Так что было?
– Да жопа была, – пожал плечами Николай. – Все ходуном ходило. Как будто волна прошла местами. Там, где я ехал, даже дорога вздыбилась. Поверьте, то, что мы тут обошли один квартал – это не показатель совсем. В других местах все гораздо хуже.
– Может, в этой стороне просто нет метро? – предположил я.
– Ну… а правда, – задумался раненый. – Нет. Нормальных веток здесь точно нет, а если какие потайные, о которых никто не знает… – поймав мой скептический взгляд, он тут же поправился: – я ж без всякого… нормального метро нет.
– Так продолжайте, – попросил я, когда он замолк, причем надолго.
