Андрей Валерьевич Степанов
Похоть Inc.
Глава 37
Пара пистолетов, направленных на меня с очень близкого расстояния, не оставляли шансов убежать. Словить пулю в придачу к остальным моим бедам? Нет уж, спасибо.
– Тони, скотина, где же тебя носит! – подумал я, слушая шаги.
– Темыч, проверь дом, живо!
– Почему я?
– Реще, бля! – рявкнул у меня над самым ухом тот, кто, похоже, был постарше званием. – Мордой к стене. К стене, я сказал!
Глухо зазвенели наручники. Оправдываться еще и тут?
– Я ничего не сделал! – крикнул я.
– Это мы потом разберемся, что ты сделал, – отозвался полицейский, стягивая наручники вокруг моих запястий. – Нас вызвали – мы приехали разобраться.
Хлопнула дверь за моей спиной:
– Она без сознания, Дим.
– Твоих рук дело? – меня тут же прижали к стене, едва не сдирая кожу с лица о старую штукатурку. – Признавайся.
– Нет! – выдавил я и тут же ощутимый пинок под коленку едва не опрокинул меня. – Да что вы…
– Шьем о нападении, Дим? – прозвучало над моей головой.
– Вооруженном или нет?
– Ничего не нашел, но ее камера разбита и…
– Забрал?
– Нет.
– Так забери, олух! – меня принялись обыскивать и телефон снова покинул мой карман.
– Вообще-то меня похитили! – выпалил я.
– Ага…
– И связали!
– Да-да, очень интересно, – абсолютно безразлично произнес полицейский и развернул меня к себе лицом. – Вот это да-а-а! – протянул он. – Ты и правда малолетка какой-то.
– Мне двадцать!
– И что, потянуло на постарше?
– Да что ты…
Полицейский склонил голову и открыл рот, чтобы ответить мне, но так и замер в движении, обратившись в статую. Я осторожно отступил на шаг назад: сбоку дома появился Тони:
– Живо отсюда!
– Но у него мой телефон! – воскликнул я. Полисмен и правда держал устройство на уровне груди, так что я не мог даже допрыгнуть до него со скованными руками.
– Рома, блядь! – простонал Тони, подбегая ближе.
– Там внутри еще второй, – предупредил я, пока компаньон вытаскивал телефон из напряженных пальцев полицейского, а потом его же ключами расстегивал наручники.
– Срать на него. Ты меня позвал, я пришел. Валим, живо.
– А что это… – голос второго так же оборвался, как и подвижность первого, только напарник еще и в дверях застрял – тугой доводчик придавил его тушку к косяку дверным полотном.
– Бегом! – скомандовал Тони и припустил в обход полицейского автомобиля, чтобы не попасть в поле зрения видеорегистратора.
Я припустил за ним со всех ног. Он знает дорогу обратно, в этом я был уверен, поэтому, не задумываясь, петлял следом.
Частный сектор окружал нас невысокой, но плотной застройкой с обилием растительности. Но все же она не заглушила несколько криков за нашими спинами – приглушенных и отдаленных:
– Куда он делся?!
– Э! Что за…?!
– В машину! Быстрее!
К этому времени мы уже успели отбежать на несколько сот метров в сторону: пока полицейские очнулись, пока отдышались – у нас была хороша фора. А вскоре показалась береговая линия и отели.
Не убитое алкоголем тело даже не чувствовало усталости от длительного бега. Тони имел форму получше, но я все же не отставал от него. Выбежав на набережную, мы перешли на трусцу, а потом и вовсе притормозили, стараясь смешаться с толпой.
Она несколько раз успешно скрыла нас от патрулей, что прогуливались в туристической зоне, а потом и вовсе нырнули в отель, поднялись в номер и только там я позволил себе отдышаться.
Тони критически осмотрел меня – ободранная щека и ожог на руке привели его в замешательство:
– Все либо пошло не по плану, либо она забыла стоп-слово, – медленно проговорил он.
– Даже не пытайся обратить все это в шутку! – выкрикнул я. – Меня опоили, похитили, связали, а потом натравили полицейских! Вообще не смешно!
– Рома, тихо, – Тони миролюбиво поднял ладони. – Давай по порядку, расскажи, что пошло не так.
– Да все пошло… А как ты меня нашел? Неужели сработало, что я тебя позвал?
– Сработало-сработало, – успокоил он. – Ты про Веронику рассказывай, как милая девушка с психологической травмой внезапно превратилась в какого-то монстра – если все было так, как ты говоришь.
– Она подумала, что я так же, как и те парни в школе, пытаюсь с ней сделать что-то неприличное. Откуда ее так переклинило – не знаю. Но она опоила меня на веранде, потом кто-то помог ей с моим телом – ожог видишь? Это я скотч плавил.
– Плавил? – прищурился Тони. – Как?
– Ну… – запнулся я, – как ты, мысленно. Только вот не сразу это получилось… Совсем не сразу.
– Так, об этом позже. Значит, она заподозрила тебя, но приняла за маньяка, который ее хочет соблазнить, что ли?
– Нет, – терпеливо откликнулся я, выискивая полотенце, чтобы намочить его и прикрыть ожог. – Она только и твердила, что о малолетках, да о разнице в возрасте. Точно я пробудил ее старую травму. Может, она просто свихнулась? Ты не мог в ней просчитаться? Все-таки, ты был без своей программы.
– Вероятность ошибки есть всегда, – подтвердил компаньон. – Но такая беда с головой… – он наклонился и оторвал с моих брюк остатки скотча. – М-да. Нам понадобится новый план, потому что эту дамочку ты трахать уже не будешь.
– Угу, даже желания нет, – отозвался я и ушел в ванную, откуда через минуту вышел с мокрым полотенцем, обернутым вокруг поврежденной руки. – Спасибо, что выручил. С полицейскими я бы точно не справился.
– На то мы и напарники, чтобы помогать друг другу. Но задачу мы не можем оставить невыполненной.
– Так может мы просто посмотрим на нее с другого угла?
– С какого же, Ром? Она все еще угроза, все еще знает о наших и в любой момент… Черт, да уже завтра полиция может получить доступ к ее компьютеру, выудить оттуда пакет материалов и начать копать! Мы не можем терять времени!
– Постой-постой, давай все же попытаемся придумать что-то другое. Нельзя так в лоб. Она сейчас тоже едва ли о сексе думает, и ты не совратишь ее, сам говорил, что слишком много сил на это уйдет.
– Твоя правда, стажер, – Тони нахмурился. – Ладно. Давай сюда душу, которую мы должны были ей передать, а с утра на свежую голову поразмыслим, как добраться до Вероники.
Я похлопал по карманам, вытащил ключи от номера, телефон, вывернул оба наизнанку – пусто.
– Кажется, я ее потерял…
Глава 38
Холодность и расчетливость Тони, которые я приписал ему при нашей первой встрече, улетучились моментально. Мгновенно и без остатка. Глаза сузились до щелочек:
– Повтори.
– Потерял… кажется…
– Я тебя убью! – взревел Тони, а я лишь чудом умудрился увернуться, рухнуть с кровати на пол и, спотыкаясь, свалить в ванную, прижав дверь изнутри. – Открывай, сучий потрох! – и со всей дури двинул в дверь так, что деревяшка затрещала. Привет, «Сияние»!
– Давай спокойно все обсудим…
– Я тебе сейчас устрою спокойно, блядь! – за дверью послышался какой-то шорох, а потом сильный удар едва не опрокинул меня. – Открывай, сука!
– И не подумаю! Я не виноват! Может, она вывалилась, пока меня тащили к Нике в дом!
– Все помойки у меня облазишь тогда!
– Или… в море!
– Утоплю гада! – взвыл Тони и еще раз саданул плечом в дверь, а потом принялся крыть меня, на чем свет стоит, бормоча себе под нос. Последовал хороший удар раскрытой ладонью, а потом послышалось громкое сопение.
Слишком часто меня дурили в последнее время, так что я не спешил открывать дверь и выждал еще немного, прежде чем заговорить:
– Успокоился?
– Нет.
– У меня идея.
– В жопу твои идеи! Ни разу еще не теряли душу! Как выкручиваться будем?
– Так я и предлагаю обсудить. Но мне нужно, чтобы ты успокоился, потому что мой прах тебе вряд ли поможет.
– Что, гениальная башка, ты можешь предложить? Экстренно раздобыть чужую душу? Знаешь, сколько бумажной волокиты будет потом??
– Э-э-э, не знаю. Так я могу выйти?
– Посиди еще, а то я ненароком могу тебе шею свернуть.
– Я же твой главный помощник, помнишь?
– Другого найду.
– Так я особенный, сам говорил.
– Переживу, ты пока все равно ничего не умеешь, – продолжал спорить Тони, а я пытался его разболтать, чтобы тот побыстрее успокоился – план в моей голове уже созрел, и мне оставалось лишь донести до компаньона суть идеи.
– Неправда, я же сжег скотч.
– Сжег ты руку, а скотч только лишь оплавил.
– Ну так помоги мне. Научи. И моя помощь тем более для тебя станет неоценимой!
Тут я услышал, что в дверь забарабанили. В комнате раздались шаги – Тони пошел открывать:
– У вас все хорошо? – спросила Камилла настороженно, но голос у нее был сонный. – Я слышала шум.
– Мой друг поскользнулся в ванной. Ничего серьезного, только ушибся. Не переживайте.
– Ему не нужна медицинская помощь?
– О, нет, все заживает, как на собаке.
Разговор шел дальше, становясь слишком приторным для того, чтобы слушать его, так что я достал телефон и, листая ленту новостей, подумал, что как-то нехорошо получается с моей подругой. Или моей девушкой.
И то ли от слащавости Тони и Камиллы, то ли от пережитого шока быстро набил сообщение Алле: «Скучаю». А на время посмотрел уже после того, как сообщение отправилось – половина четвертого утра.
– Бляха-муха…
– Хорош материться и открывай, я уже успокоился, – Тони постучал костяшками пальцев в дверь. – Что там у тебя за идея?
– Сейчас, – я открыл и первым делом посмотрел, нет ли кого-то еще в номере: – Ты не предложил ей потрахаться?
– Я могу передумать относительно ТЕБЯ, – выразительно произнес компаньон и буквально выдернул меня из ванной. – Давай, делись идеей.
– В общем… я же не договорил насчет Ники.
– То, что она ненормальная, я уже понял.
– Нет, она заметила, как я освободился.
– Лучше бы ты молчал…
Но меня уже было не остановить:
– Орала «демоны!» и прикрывалась иконой. Ты понимаешь, какой шанс?
– Шанс, что тебя ебнут крестом по голове? – фыркнул Тони. – Или утопят в святой воде?
– Нет, шанс решить ее проблему взамен на решение нашей. Договориться.
– О как! Ну, продолжайте, мистер Джексон.
– Что?
– Фильм «Переговорщик», – напомнил Тони. – Посмотри на досуге. Желательно до того, как ты заявишься к Веронике.
– Ты не дослушал.
– Ну!
– Раз у меня снова получилось, значит, я достаточно привык к новому телу, чтобы пользоваться силой, как и ты, верно?
– Не знаю, – Тони покачал головой. – Я же не видел.
– Но ты слышал, как я звал тебя! – вскричал я. – Слышал и раз пришел, то никак не можешь отрицать, что я могу пользоваться вашей Силой!
– Эх… убедил. Можешь. Но пока что кое-как. То есть, практически никак.
– Так научи! И Нику я возьму на себя. Объясню, как обстоят дела, почему я вообще там появился. Помогу ей, а она взамен уничтожит данные. И пока я решаю твою проблему, ты поищешь душу. Едва ли с ней что-то случилось.
– Ты же понимаешь, что это все невозможно осуществить?
– Почему? Я еще стажер у вас, Ника считает меня демоном, поэтому я приду к ней и…
– Попадешь в лапы полиции. Ее же теперь будут охранять, наверняка!
– Едва ли – если она будет говорить, чтобы ее защищали от демонов, она первая же загремит в психушку! – уверенно заявил я.
– Звучит логично. Но в чем именно ты хочешь ей помочь?
– С ее психикой. Она до сих пор переживает из-за того случая со слитым видео. Наверняка хочет отомстить обидчикам.
– А ты поможешь, мстительный демон, – Тони неожиданно рассмеялся. – Ты же ничего не умеешь! Не можешь даже правильно концентрироваться!
– У нас есть еще несколько дней – ты меня научишь.
– О, слышу твердость и решительность. Когда приступим? После второго завтрака?
– Зря ты так. Я хочу учиться. И чем быстрее научусь, тем лучше мы все провернем. Пошли сейчас?
– Куда?
– Туда, где нет людей. А если и увидят, то подумают, что мы йоги – или на что там это будет похоже?
– Хм… – Тони поскреб подбородок. – Мне не очень хочется соглашаться, но другого выхода я не вижу. Так мы хотя бы попробуем… Да, действительно, давай рискнем. Мы же не последний раз живем!
– Вот именно! – я накинул пиджак и собрался к выходу.
– Только последний вопрос – что она может сделать со своими обидчиками такого, в чем ты бы смог ей помочь? Что ее удовлетворит?
Я замер у двери, прикидывая, что сам бы хотел сделать в такой ситуации, и криво усмехнулся, когда ответ сам собой пришел в голову:
– Их смерть.
Глава 39
Едва ли мой ответ шокировал Тони больше, чем меня самого. Но ведь это правда: что бы ни писали сценаристы и их цензоры для фильмов с добрым концом, едва ли можно найти что-то более приятное, чем мучения недруга.
Он не заставил себя ждать – и, обогнав по коридору, вывел меня сперва на набережную, а потом на пляж. Патрули уже исчезли с улиц. Похоже, что никто так и не дал ориентировку на поиск молодого парня в рубашке и светлых брюках.
Мы прошли по набережной до упора, пока плитка не сменилась галькой, а затем двинулись дальше, прочь от городка, выйдя из бухты. Сквозь шум волн до меня донеслись стоны.
– Что это? – спросил я, невольно поморщившись. В кромешной тьме почти ничего не было видно – я различал лишь контуры валунов, да блеск воды.
– Там, – Тони указал пальцем в сторону скалы. – Но пялиться невежливо, – прошептал он, а потом громко добавил: – Продолжайте-продолжайте, мы уже уходим!
Две фигуры ритмично двигались, не обращая на нас никакого внимания. Так что Тони пожал плечами, весело хмыкнул и мы, шурша галькой, продолжили наш путь. Примерно через полкилометра он остановился.
– Не устал? – спросил он, подойдя к кромке воды.
– Устал, – честно признался я. – Но это не повод останавливаться.
– Да мы уже пришли. Здесь мы даже той парочке не помешаем.
– Так, что нужно делать? Я готов!
– Ты же понимаешь, что все сразу не получится.
– Научи меня хотя бы концентрироваться. Я пойму остальное.
– Уверен? Думаешь, только концентрация поможет? Надо понимать природу вещей. Природу действий и процессов, иначе все это бессмысленно. Захочешь что-нибудь поджечь, а в итоге заморозишь. Или все просто рассыплется в прах.
– Но ведь все в конечном итоге состоит из атомов, разве не так? – я пнул камушек и отправил его в море.
– Ой, не нуди. Атомы, кварки, сто двадцать с чем-то элементов системы открыто, а в зависимости от условий меняются их свойства. Люди видят факт, но не видят формулы. А нужно видеть правила, по которым все работает.
– Или установить свои, – добавил я. – И, к тому же, сейчас нудишь ты. Как старый дед, которому не нравится все новое.
– Мне не нравится ограниченность, хотя, если подумать, это и хорошо. Людьми, как стадом, управлять проще. Особенно если тебя принимают за демона.
– Так, быть может, все так оно и было? Вся эта еретическая хрень? Образы и прочее: кто-то из ваших воспользовался чьими-то страхами, приделал себе рога и крылья, чтобы казаться страшнее – и вот уже мы любуемся горгульями на католических соборах.
– Может быть. Ты сюда болтать пришел?
– Действовать! Учи, Тони!
– Я вроде бы как основные правила тебе объяснил.
– Правила? Но как действовать? Я отлично понимаю, что происходит при нагревании, но как нагреть – не понимаю.
– Выйди за пределы разума. В переносном смысле, разумеется, – уточнил Тони. – Перестань мыслить человеческими категориями. И ты увидишь, как все просто.
– Легко тебе говорить, – я взял в руки овальный камушек, едва ли больше пятирублевой монеты и почти такой же плоский. – И вот его надо нагреть. Грейся, сука! – прикрикну я на него. Впрочем, безрезультатно. Только Тони посмеялся:
– Так точно не сработает. Вспомни про свой скотч.
– Он как будто начал плавиться, когда в нем отражалась вспышка от фотоаппарата, – ответил я.
– Вот видишь. Представь и спроецируй. То, что ты сопротивлялся Вике, уже говорит в пользу тебя. Ты можешь. Убери все рамки, все, что тебя ограничивает. Можешь даже представить, что вот эта галька у тебя в руке – черная дыра.
– А так можно? – удивился я.
– Тебе просто не хватит сил превратить ее в черную дыру, так что смело представляй, – отмахнулся компаньон и тоже взял камушек. – Смотри, для простоты показываю, как надо делать.
Он положил гальку на раскрытую ладонь. Камень начал светиться – сперва робко, как разгорающийся костерок дает слабый свет, а потом ярче, отливая красным.
Тони зашипел и отдернул руку, а камушек тут же упал на берег, продолжая светиться и постепенно затухая, но приковав все мое внимание.
– Как-то так, – прокомментировал Тони.
– Так ничего непонятно.
– Ты смотришь, но не видишь.
– А ты не говори, как индеец из вестерна, – я тоже раскрыл ладонь и уставился на камень: – Смотришь, видишь, фу-ух… – и зажмурился.
Камушек в ладони. Галька. Кусок булыжника, давно отколотый ветром, льдом или другим булыжником, а затем упавший в воду, которая омывала его до тех пор, пока он не сточился до почти идеального круга.
Или это и не галька вовсе. Кусочек вещества. Такого же, как и все остальное. Мягкого и податливого, как хорошо разогретый пластилин. Разогретого… Так же, как и галька в руках у Тони. Все легко, вот же оно, тепло, внутри.
Чем больше я убеждал себя, что все не то, чем кажется, тем меньше чувствовал окружение. Да его и не должно быть. Все окружающее субъективно. А в руке у меня – фонарик. Огонек, зажигалка, факел, закоротившая батарейка – все, что угодно, что может дать тепло и свет.
Пальцы слабо осветились красноватым сиянием. Только бы Тони молчал, подумал я, и сияние тут же угасло. Черт!
Снова в никуда душой и телом, камушек уже не просто светится, он горячий. Хотя… Чтобы светиться, он уже должен быть температурой больше тысячи градусов! И опять тьма.
– Да что такое, у тебя же почти получилось! – воскликнул Тони, окончательно вырвав меня из транса.
– Я лишь подумал, что…
– Ну?! – нетерпеливый вопрос заставил меня вздрогнуть.
– Что это не соответствует законам физики…
– Да ебаный в рот, Рома! – Тони саданул ладонью по берегу и запулил в воду несколько камушков разом. – Мне еще раз тебе объяснить? Законы физики – это попытка людей объяснить природу, но не сама природа. Если у тебя есть Сила заставить камень излучать тепло, значит ты сделаешь это и пусть все Ньютоны и Резерфорды в гробах крутятся! Давай! Мне что, взять эти пушистые хрени, как у девочек из команды поддержки и махать: Рома, жги! Рома, давай!
– Не мешай, мне надо сосредоточиться!
Я вновь погрузился в себя. Ведь управлять тем, что неподвластно простым людям – это же куда лучше, круче и важнее, чем деньги и даже секс. Так, а может надо просто получать удовольствие от процесса?
– Что ты там говорил про поляризацию душ?
– Я тебе говорил, чтобы занялся этим несчастным камнем, Рома!
– Не-не-не, поляризация, это важно, напомни. Удовольствие поляризует душу и… а, впрочем, уже не надо.
Я понял, ЧТО надо чувствовать. И КАК надо чувствовать. Удовольствию надо позволить пройти сквозь меня. Удовольствие от процесса, как в сексе. Мне будет приятно от того, что этот камень будет теплым. Что он будет даже горячим. Что он начнет светиться.
По спине промчался табун мурашек, вызвав приятный холодок. Да! Как же мне это нравится! Теплый камень, горячий… он светится!
Вместо мрачного красноватого оттенка галька излучала теплый желтоватый свет. А я хочу еще ярче! Белоснежный – это будет пик удовольствия!
Переход занял секунду, не больше – и вот я уже вижу в своей ладони не слишком горячий, но зато идеальный по яркости источник света. Он не слепил, но выражение лица сидящего рядом Тони я видел отчетливо: полнейшее непонимание происходящего.
– Твою-то мать, – проговорил он, ткнув пальцев в гальку. Сперва отдернул, но затем быстро прикоснулся снова: – она едва теплая.
– Да! – воскликнул я, готовый кричать от восторга.
– Это же охуенно!
– Да! – повторил я, захлебываясь от радости. Хотелось смеяться – эйфория захлестывала разум.
– Может, я перегнул насчет черной дыры. Не стоит рисковать, пожалуй.
Я выбросил камень в море, и он еще некоторое время светился там, на самом дне, в нескольких метрах от берега. Пока мне не надоело поддерживать свечение.
– Чувствуешь усталость?
– Нет, мне одуренно хорошо! – прокричал я – тише говорить было просто невозможно.
– Так, отлично, теперь пошли спать. Ты выучил. Давай, идем, пока ты обрушил здесь что-нибудь на радостях.
– А я могу?..
– Можешь-можешь, знаю, что можешь. Пощади этот город и ложись спать. Завтра займемся твоим планом.
Глава 40
Шесть часов крепкого сна немного восстановили мои силы. Тони растолкал меня, недвусмысленно намекнув, что пора заняться делами.
Я схватился за телефон, ожидая увидеть ответное сообщение от Аллы, но заветный огонек уведомления ни о чем не сигнализировал. Странно.
– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался Тони моим состоянием. – Голова как? Гудит?
– Да вроде бы хорошо все.
– Ну-ка, встань ровно.
– Еще пять минут!
– Встань, я сказал!
Пыхтя от недовольства, я поднялся с кровати. Вытянул руки в стороны, потом вперед. Затем Тони заставил меня коснуться кончика носа.
– И зачем все это?
– Чтобы я понял, что с твоей головой плюс-минус все в порядке, – спокойно ответил он. – Теперь давай попробуем что-нибудь повторить.
– Типа я забыл за ночь? – фыркнул я, расслабился и отправил в полет через всю комнату подушку, на которой спал.
– Неплохо, – пробормотал Тони. – Осталось понять, откуда ты черпаешь силы.
– Потом разберемся, – до жути довольный собой, проговорил я. – Едва ли мои силы кончатся в самый неподходящий момент.
– Рад, что ты так уверен в себе. Значит, моя помощь тебе больше не требуется?
– Нет, я этим я разберусь сам. Займись, пожалуйста, поисками души, пока нам обоим кто-нибудь сверху не ввалил.
– Корпоративный дух на высоте, – уныло посмеялся Тони.
Камилла принесла завтрак, дробно постучав в дверь, а потом долго стояла рядом, пока мы рассматривали еду.
– Прости, дорогая, но сегодня у нас много дел, поэтому позже, – на этих словах хозяйка гостиницы внимательно посмотрела на меня, – У него их больше всего, – Тони осторожно взял женщину за плечи и направил к выходу.
– Как бесцеремонно, – воскликнул я, размазывая масло по хлебу.
– И не говори. Приятные вещи не хуже наркотиков вызывают привыкание. Должно быть, ее муж совсем не уделяет ей внимания.
– Муж??! – я поперхнулся чаем.
– Да, она говорила.
– Нет, она сказала, что у нее дела.
– Это я так сказал, а она имела в виду, что замужем. Умей читать женские фразы между строк.
– Охуеть… – я поставил чашку стол, потрясенный новостью.
– Что, у тебя никогда не было подружки, бегавшей к тебе от другого парня? А, прости, забыл, ты был не той комплекции, чтобы заиметь такую подружку.
Колкость прошла мимо ушей, потому что я все еще переваривал факт. Мало того, что старше, так еще и…
– Не забывай, в нашей работе это регулярное явление. Может оказаться так, что твое следующее задание тоже будет замужним или находиться в иных отношениях. Да, здесь все сложно, но и платят больше. Тем более все в твоих руках. Некоторые годами трахаются на стороне и не создают никаких подозрений. Поэтому выбрось этот мусор из головы, – сурово посоветовал он. – А теперь доедай и собирайся.
В этот раз на выход я предпочел надеть футболку, чтобы в если вдруг в том районе ищут деловитого парня, я бы не подходил под его описание.
– Уверен, что не надо подстраховать? – еще раз уточнил компаньон на выходе из гостиницы.
– Нет, все будет в полном порядке. У меня хорошо подвешен язык, и я сумею договориться с этой ненормальной.
– Как скажешь.
– Ты так переживаешь из-за последнего стажера?
– Он уже мертв, что мне переживать из-за него? – как-то слишком нервно ответил Тони, и я перестал задавать неудобные вопросы:
– Удачи в поисках!
И направился в частный сектор. Беда в том, что я толком не знал, куда идти. Когда мы ночью убежали оттуда, я помнил лишь общие черты улиц и направлений. Как выглядит дом, в который мне нужно попасть, я не представлял вовсе.
Поэтому брел, старательно прокручивая у себя в голове обратный путь, чтобы не заблудиться окончательно. Но петляющие узкие улочки и скрытые за зеленью одноэтажные домики казались мне запредельно похожими друг на друга.
А еще ее могли забрать в психушку – я представил, как она верещит в лицо полицейским про демонов и те скручивают ее так же, как и меня. Но едва ли – слишком легко они поверили в мою виновность, а ведь я только вышел из ее дома. Знакомые? Друзья?
Я замедлил шаг. Как бы не попасть в беду с такой спешкой. И вообще надо расслабиться. Иначе я не смогу себе помочь даже раскрытой в себе силой.
Из дворов вышел пушистый рыжий кот и вальяжно направился в мою сторону.
– Брысь!
Кот проигнорировал мой крик, и принялся тереться о ноги. Мысленный приказ не сработал тоже и наглая морда, выпустив когти, потянулся к моей коленке.
– Засранец, – улыбнулся я и почесал пушистого за ухом. – Почему же ты такой непослушный?
Рыжик громко замурлыкал, а потом демонстративно отвернулся и ушел домой, точно всей целью его выхода на улицу был я.
– Ну да, – пробормотал я, – ни тебе спасибо, ни пожалуйста, – а подняв голову, заметил знакомый садик со стеной дома, к которой меня прижали. – Хм! А ты молодец, рыжий!
Полицейской машины возле дома не было, да и сам район оказался тихим, точно еще спал – хотя дело шло к полудню. Только редкое гудение насекомых прерывало внезапно образовавшуюся тишину.
Поэтому я предпочел обойти квартал еще разок, чтобы убедиться, что все в порядке – слишком уж не хотелось мне попасть в ловушку. Но, к моему удивлению, все действительно было тихо, и сонный район словно выпал из жизни.
Набравшись решимости, я подошел к нужному дому и толкнул дверь. Та подалась, впустив меня внутрь без необходимости ломать замки.
– Ух ты, – вырвалось у меня. К счастью, негромко – находившиеся в доме могли услышать.
Только вот внутри никого не оказалось. Лишь беспорядок, который я учинил вчера, остался без изменений, да разбитую камеру убрали. Сломанный стул валялся на полу, сдвинутый поближе к стене – вот и все изменения.
Нику могли и правда увезти в больницу – все же, она потеряла сознание. А вот ее ноутбук оказался на месте. Прикрыв лицо ладонью, на случай если камера в рамке монитора пишет автоматически при запуске техники, я открыл компьютер и попытался войти в систему. Запаролено.
Это мне точно не вскрыть, так что я еще разок обошел дом, заглянул под диван – вдруг черная коробочка с душой закатилась туда. Проверил письменный стол. Там не было ничего, кроме каких-то записей о перемещении, заметок с парными именами, датами, временем и прочими цифрами. Наверно, важное.
Я заставил один из листков слететь со стола. Ага, все в порядке, форму я еще не потерял. Сев на стул, я принялся подкидывать листок в воздух, наблюдая, как он падает, почти касаясь пола, а потом снова взмывает вверх.
– Маленький домик, русская печка, – принялся напевать я, осматривая старый дом. Там и правда была печка, которая поначалу мне даже в глаза не бросилась. Дикий край, честное слово! – Пол деревянный… – листок снова взмыл вверх, а когда опустился ниже, в арке показалась Ники.
– А-а-а! – заорала она.
– А-а-а-а! – вскрикнул я от неожиданности.
– Демоны! – проревела она, а ее голосу бы позавидовал сам Крамаров.
– Эй, стой, погоди! – я вскочил со стула, опрокинув его, и сунулся в арку, но тут же присел, уворачиваясь от прилетевшей в стену сковороды. Лучше бы она пряталась за иконами.
– Я тебе сейчас погожу… – о стенку ударилась тяжелая кружка, почти рядом с моей головой.
– Хватит! – рявкнул я, но слова не помогали.
Ника замахнулась – теперь в ее руках оказалась тарелка. Короткий «звяк», и она рассыпалась на осколки прямо между ее пальцами.
– Что?! – рыжая потянулась за второй, но та разлетелась еще до момента, как ее коснулись пальцами.
– Спокойствие, только спокойствие! – я вошел в кухню, а Ника сжалась между кухонным столом и шкафом. – Вообще-то я пришел помочь, а ты в меня посудой кидаешься.
Рыжая сползала по шкафу все ниже, дрожащей ладонью шлепая по столешнице, пока не нащупала нож.
– Положи на место, и мы с тобой поговорим, – повторил я просьбу, не желая больше ничего крушить в этом крохотном домике. – Если бы я хотел твоей смерти, ты бы уже давно разлетелась, как эта тарелка, – я кинул в ее сторону осколок керамики, застрявший на моей футболке.
Она выбросила вперед руку с ножом, но, к счастью, я это предугадал.
– Обожемой… – запричитала Ника, отбрасывая в сторону бесполезный кусок металла, согнутый пополам. – Поговорим, да, конечно!
