Андрей Усачев
Воздушный «Котобой», или Приключения котов в небе и на земле

– Руля здесь нет. Вместо него – вентиль на баллоне. Струя горящего газа разогревает воздух, и шар поднимается. Захотите снизиться – закройте вентиль.

– Вверх-вниз – это понятно, – сказал Котаускас. – А как вправо-влево?

– Тоже вентилем. На разной высоте воздушные потоки движутся в разные стороны. Вы должны поймать нужный ветер и держаться правильного воздушного течения…

– Мне нравится, – сказал Шустер, разглядывая вентиль. Старый лодочный штурвал был мышонку великоват. А новый вентильный руль – в самый раз. – Всё выше, и выше, и выше, – запел он.

– Очень высоко подниматься не советую, – предупредил Маманин. – Чем выше, тем холоднее, и воздух в аэростате быстрее остывает. И сами замёрзнете, и газ быстро израсходуете. По моим расчётам, шести баллонов вам только-только хватит в одну сторону…

– Ничего, обратно морем пойдём!

Пока капитан и юнга осваивали азы воздухоплавания, Афоня занимался подготовкой к экспедиции. Три баклажки с водой, мешок сушёной рыбы и сухари в наволочке – вот всё, что старпом доставил на борт. Вещей тоже взяли по минимуму: топор, спиннинг, большой морской атлас, компас, подзорную трубу и телефон на случай экстренной связи. Даже знаменитый валенок Шустера был оставлен. Боясь перегрузить лодку, Афоня взял одно шерстяное одеяло на троих.

– Если что, у горелки погреемся!

Воздушный шар вытащили из прицепа, расстелили на берегу и тросами привязали к бортам лодки. Марианна принесла из дома простыню, кусок джинсовой ткани и старую красную юбку. В тех местах, где ткань аэростата истрепалась, она поставила заплаты.

У пристани собралось всё население деревни. Коты перешёптывались:

– Взлетит…

– Не взлетит…

– А спорим – взлетит!

– Да как он взлетит, если горелка вверх направлена, а шар на земле лежит? – резонно заметил кто-то.

Но Маманин знал своё дело. К выхлопной трубе машины присоединили пожарный рукав, другой его конец засунули в оболочку аэростата. Когда завели двигатель, шар зашевелился и стал раздуваться, словно надувной матрас. Все – и в лодке, и на берегу – с замиранием сердца смотрели, как сморщенная груша аэростата расправляется и, лениво покачиваясь, растёт над землёй.

– Лево руля, – сам себе скомандовал Котаускас, чиркнул спичкой и повернул вентиль.

Из горелки вылетел длинный огненный язык. «Котобой» оторвался от воды и натянул тросы…

– Отдать концы!

Маманин и Мороз, придерживавшие шар, отпустили верёвки, и Афоня втащил их в лодку. «Котобой» стал плавно подниматься в небо.

– Летят!.. Ух ты!.. А я что говорил!

Сквозь восторженный гул односельчан до воздухоплавателей донёсся голос Марианны:

– Без Коти не возвращайтесь!

– А если вы не вернётесь, можно я заберу якорь? – крикнул Шлында. – На память!

И тут же получил от старого Тимофея Тимофеича тумака.

Набрав высоту, «Котобой» поймал северный ветер и устремился на юг.

Бледно-жёлтый аэростат издалека напоминал неяркое полярное солнце с трёхцветным российским флагом на боку.

– Правильные заплатки поставила, – одобрительно сказал Степан Иванович Мороз Марианне. – Сразу видно, наши коты летят!