Андрей Шопперт
Колхозное строительство 4
Глава 4
Событие восьмое
Ленин доказал, что управлять страной могут и кухарки.
Сталин доказал, что управлять страной может один человек.
Хрущёв доказал, что управлять страной может и дурак.
Брежнев доказал, что страной можно вообще не управлять.
Ну, не с корабля на бал. Дали целых восемь минут. Носки переодеть. Зубы почистить. Побриться. Жене Лии слезинку утереть. Карапузу машинку сунуть.
Звонок в дверь. Мужчина в штатском. Не знает о Дольче. В два мешка оделся. Нижний просто обычный мешок, только пополам разрезали. Пословица не подойдёт. В смысле: «Широко шагаешь – штаны порвёшь». Ага! А в какое время её придумали?
– Пётр Миронович, я по поручению Леонида Ильича. Приказано доставить вас в Завидово.
– А если не поеду? – пошутить хотел. Мешковатый не понял. Глаза выпучил. – Спучь. Щютка!!! – не сказал, на работе человек.
– Пять минут подождите, сейчас спущусь, – и хотел дверь закрыть.
– Приказано охранять, – хорошо ногу не выставил, просто как-то подобрался.
– Ну, заходи. Как звать тебя, охранник? – руку протянул.
Товарищ в коричневом пальто мешковатом, осторожно стиснул ладонь. Здоровенький.
– Пётр.
– Тёзка. А ты не знаешь тёзка, это надолго? Охотники там?
– Так точно.
Вот, уже лучше. Тогда понятна спешка. И ясно во что одеваться. Ударим Дольчей по партноменклатуре. Пётр себе для охоты в зимний период заказал комплект из 21 века. Куртка с кучей карманов и капюшоном, штаны с наколенниками из плащёвки и тоже все в карманáх. Курточку с налокотниками и манжетами из той же плащёвки и опять с карманами, где только можно. Ремень, с огромным ножом. Вспомнил фильм про австралийца одного. Крокодил Данди. Им можно?
Картинка. Всё, Дольче Габанов на пару месяцев работой обеспечен. Это не ваши брезентухи. Тут ткань от Свердловского камвольного комбината с рисунком «Серый камыш». Вышел из комнаты, где переоделся на всеобщее обозрение.
Карош. Мешковатый поскучнел. Это не мечта. Мечту мечтать можно. Это дальше.
– Забыл. Таня, Маша, карикатуры мне достаньте.
– Давно, – Маша-Вика протянула тубус.
– Поехали, тёзка.
Оба на! Прислали, так прислали. «Турья» его. Синяя. Новую сделали. Их уже семь. Пять по автовыставкам разъехались. Одна, первая, у Ильича. И вот эта. Вокруг толпа граждан. Автолюбители! Потрогать не решаются. Взглядом «общупывают». Нет, ребята. Зря. Не скоро станет доступна для населения. Да, вообще не станет. Зачем обычному человеку такая мощь. Гонять по просёлкам? Буеракам?
– Как машина, тёзка?
– Самолёт, – кивнул уважительно.
– Что ж, полетели, – ух, как громко. И правда – самолёт!
Тупо заснул на заднем сиденье. В самолёте не дали. Все лезли к Маше с автографами. Узнали.
– О, эта та девочка, что разгромила Америку!!! – вот, что значит телевидение.
Правильные они попаданцы. Дочь Америку, папа Францию. Если честно, то и за Англию уже можно переживать. Через три дня ведь улетают. Эндрю Луг Олдхэм уже в своих дымчатых очках в Москве. Последние ЦУ выдаёт. Звонил в Париж, ругался на чистом английском, даже без акцента.
– Где Маша???
– Париж подожгла. Шутка. Сам загорелся. Не выпускают, но скоро будем. Жгите. Тьфу. Ждите.
Во! Как блудного сына встречают. На крыльцо выскочили. Почти всё Политбюро. А сзади охотники стеной.
– Тебя, Петро, нельзя за границу выпускать. Живой хоть? Сам послу звонил. Дай обниму, – смачно с Ильичом поцеловались. Жаль, помады нет на губах, не вкусно.
– Леонид Ильич, а можно я больше не поеду?
– Ты, Пётр, маленький ещё, хоть и вымахал. Куда партия пошлёт, туда и полетишь. Ну, пойдём в дом. Ишь, а вырядился. Похвастать хотел. Получилось. Теперь чего, всем надо будет. А это чего притащил? Гранатомёт? – Шестьдесят лет человеку. Рулит сверхдержавой. А как ребёнок.
Зашли, Пётр сдуру куртку верхнюю снял. А там опять камуфляж и нож от Данди крокодила.
– Вот, ссука! – тут же выхватил его Гречко.
Даже егеря подобрались. Меч.
– А ну-ка, – Брежнев завладел. Покрутил, – Хорош!
– Это образец. Для вас подарок в машине. Такой же, но из булата. Не стал доставать. Ещё охранники всполошатся.
– Миша, неси, давай, быстрее, – Брежнев обернулся к егерю.
Выпали из реальности старички. На десять минут. Пётр комплект заказал на зоне. Достал булатную саблю за кучу денег. Её перековали в два ножа. Крокодильский и стилетик, для разделки трофеев охотничьих. Рукоятки из кости. Дробный узор ступеньками по металлу. Вещь. Не стыдно главе государства дарить.
Опять поцелуйчики.
– А гранатомёт чего притащил?
– Это, Леонид Ильич, подарок из Франции, сам на их Монмартре, пока его не разгромили для вас купил, – достал карикатуры на Де Голля, на Черчилля, на Рузвельта и на нынешнего главу Белого дома Линдона Джонсона.
Пошли по рукам.
– А на меня Пётр не было? – смеётся.
– Нет, Леонид Ильич. Не видел. Боятся, наверное, – по правде-то были. Но куму нужна правда.
– Боятся, а и правильно. Как перестанут, я им снова тебя в гости отправлю, – и правда смешно. Ржут, как кони боевые.
Охота как охота. Пётр опять попал в компанию вождя. Плохо, это, наверное. Кому-то ведь дорогу перешёл. Черненко здесь. Подгорного нету. Ему? Пётр не помнил, сколько ему осталось. Когда Брежнев совместит посты? Нет, не скоро ещё. Обязательно надо будет после задобрить дядечку. Тоже выходец с Украины. Как-то читал про него Пётр в будущем. Автора не помнил, а слова вот всплыли. Автор этот в дневниках называл Подгорного «ничтожным» и «случайным» человеком, отмечал его честолюбивый характер. И из детства всплыло, что Николая Викторовича критиковали за то, что в ущерб тяжёлой промышленности хотел развивать лёгкую. Вывод. Этого человека нужно сделать другом. Дочь уже приходила к Дольче. Завёл он на неё формуляр. И она сейчас работает на Петра. Учёный – селекционер. Познакомимся.
Вождь завалил оленя. Прямо как на ковре. Петру достался трёхкилограммовый кусок оленины и опять поцелуй на прощанье. Так ведь и во вкус войти можно.
Событие девятое
Один архитектор спрашивает у другого: – Почему ты все время говоришь «заштрихерь»? Второй удивлённо отвечает: – А что, «заштрихуй» лучше?
Наркозём. Огромное кособокое здание. Каре. Только струсившее. Увидели построенные квадратиком солдатики противника и ломанулись от него. С улицы этого не видно. С улицы вообще бред. Башня стеклянная и к ней лоджии приляпаны. Потом нос корабля. И снова лоджии. Архитектор Алексей Щусов. На этом Алексей Викторович не успокоился. Ещё мавзолей нарисовал. Тоже красный. Есть в Москве и ещё одно здание – дом на Ростовской набережной. Полукольцо. Зачем все эти изыски. Чтобы строители мучились возводя. Ладно, надо сделать скидку на время и моду этого времени. А ещё на то, что с Молдавии товарищ. Какие там анекдоты есть про молдавских строителей. «Я буду управлять роботом! – обрадовался молдаванин, получив у бригадира перфоратор».
Сейчас в Наркозёме министерство Сельского хозяйства СССР.
Мацкевич Владимир Владимирович бывший министр отправлен послом к чехам. Ещё не уехал, ждал, когда эта выскочка вернётся и дела примет. Вот вернулся, принимает. Министр на тёзку Владимира Владимировича не похож. Здоровенький, лысый как шар. На Хрущёва тоже не похож. Тот комик, а этот вполне благообразен. Работает министром с перерывом уже тринадцать лет. Перерыв интересный был, председателем исполнительного комитета Целинного краевого Совета депутатов трудящихся впахивал товарищ. Когда сняли Хрущёва и первого секретаря ЦК КП Казахстана Юсупова и Целинный край расформировали, то оставшегося без кресла Мацкевича вернули в сельское хозяйство. Угробил МТС, угробил целину, угробил сельское хозяйство. Не всё сам, Хрущёв помогал.
Интересно, а вот скоро Пражская весна, подсказать? Или пусть угробит? Не решил Пётр, с товарищем общаясь. Не боец. И не самостоятельная фигура. Только хуже может сделать.
Отправив товарища собирать вещи, Пётр позвал Филипповну и попросил сделать ему чайку. Непейводу забрал с собой. Не уживутся они с Демичевым. Прибьёт она его. Жиденький. Интеллигент в маминой кофте. Попил и закатал рукава.
– А ну подать сюда Ляпкина – Тяпкина. Нужен человек, что отвечает за все НИИ. Где этот очкастый круглоголов?
Интересно, а есть такой?
– Тамара Филипповна, а позвоните, пожалуйста, в ВАСХНИЛ и пригласите директора с замом по науке завтра в восемь посетить нас. Я убежал. К руководству.
Брежнев позвонил домой утром, поинтересовался, не хочет ли Пётр с ним чего обсудить.
– Конечно, Леонид Ильич, есть о чём поговорить.
– Вот к обеду и приезжай. Я простыл немного. Водка холодная видно вчера была, – посмеялись.
– Я вам мёда и лекарств медовых привезу.
– К обеду давай. Не заставляй Викторию три раза всё разогревать.
Приехал к обеду. Ильич и правда плохо выглядит. Точно простыл вчера. И хорошо. Не в смысле хорошо, что более Генсек, а что Пётр вовремя подвернулся. И самопиар и забота в одном лице. Услышал, что заболел Брежнев, и по дороге в Завидово заскочил домой, забрал подарки для его женщин, и лекарства для самого Ильича. На даче собралось всё женское общество. Бабушка Виктория, внучка Виктория и Халя. Пообнимались, Пётр сунул каждой по пакету и попросил пока не открывать и не заглядывать. Потом, после обеда, насладитесь.
Не получилось, только зашёл, только разделся, как со второго этажа послышался девичий визг. Не утерпела Вика, раскрыла пакет. Франция!!!
Бабушка побурчала и пошла на верх. И исчезла. Пошла Галина Леонидовна и пропала.
– Леонид Ильич, я вам тут пчелиные лекарства из Краснотурьинска привёз. Сейчас махом вашу простуду вылечим, – Штелле стал доставать из сумки баночки. Брежнев сначала чуть сморщился. Пётр про то, что второй Ильич из всех лекарств предпочитал водку с перцем, слышал, вот сейчас можно и проверить, – Так, вот в этой баночке пыльца и перга. Пыльца – это как раз то, что пчелы собирают с цветов, а перга – консервированная в мёде пыльца, которая в запечатанных сотах начинает бродить и прорастать. От простуды не поможет, нужно по ложечке вместо витаминов. Бактерицидное действие оказывает воск при воспалении горла. При ангине очень помогает жевание сотового мёда. Действие получается двойное: мёд и воск делают свою «работу» – активно справляются с бактериями и укрепляют иммунитет, – Вторую баночку на стол, – Попробуйте, Леонид Ильич.
– Не знаю Пётр, думаешь, поможет, – Брежнев неохотно зачерпнул воск ложечкой и стал жевать, – А приятно.
– Вот в этой банке прополис, – достал следующую Штелле. – Прополис обладает ярко выраженным антибактериальным и противовоспалительным эффектом. Из него сделаем средство для полоскания полости рта. Отлично заживляет ранки во рту, очищает зубы, укрепляет десна. Раствором прополиса нужно полоскать горло при ангине, – Так, а вот это самое сильное средство, – Пётр извлёк последнюю баночку. – Маточное молочко. Лучшее лекарство при борьбе с ангиной, в том числе с её хроническими формами, потому что отлично справляется со всякими стафилококками. Также маточное молочко полезно сердечникам, оно улучшает работу сердечной мышцы. Молочко лечит даже диабет. У вас как с сердечком, Леонид Ильич?
– Ты Пётр лучше Чазова. Может и медицину на тебя взвалить, – Брежнев засмеялся, но тут же закашлял. Выплюнул в раковину воск, но потом вернулся к столу и зачерпнул ещё ложку, – Понравилось, и горло саднит меньше. Ты чего девкам-то подарил, что они там визжат? Или секрет?
– Да, какой секрет от партии, – посмеялись, – Бельё всякое нижнее, чулки там, колготки, бюстгальтеры. Косметику, да духи. Франция.
– Не можем сами. – Поморщился Генсек.
– Мы трусы хуже делаем, а они в хоккей хуже играют и космические корабли у нас лучше и танки. Надо будет, и трусы научимся делать. Или продадим им один танк, и на всю страну трусов хватит.
– И я так думаю. Вика, Халя, давайте вниз. Проголодались мы.
Событие десятое
Поднялись на второй этаж в кабинет Генсека. Что не так с этим миром? Кто уж у Брежнева готовит, сама бабушка Вика или кухарка или шеф-повар, но всё невкусное, пресное и резиновое. Суп был вообще по непонятному рецепту, борщ, в который свёклу не кинули. На второе лапша с куском того самого оленя. Мясо нормально приготовлено, а лапша в один комок слиплась. Чай некрепкий. Что не так?
Брежнев сел у незажжённого камина и закурил. «Новость», значит, неплохое настроение.
– Ты, Пётр, понятно не успел ничего сделать, а подумать успел? Чем в осаде в Париже занимался? Не думал о работе? – колечки попытался выпустить, только одно получилось, и снова закашлялся. Погасил, взял ложечку и баночку опять с воском, – Полезней ведь.
– Конечно, думал, Леонид Ильич.
– И до чего додумался. До трусов, – гоготнул.
– Леонид Ильич, я сейчас крамольную вещь одну скажу. Только дослушайте до конца, пожалуйста.
– Колхозы будешь предлагать разогнать? – нахмурился Вождь.
– Кто вам таку дурость сказал. Колхозы укреплять надо. Более того именно этим и собираюсь заняться в первую очередь, – отмахнулся Пётр.
– Ладно, были тут реформаторы. Говори, что хотел.
– Не нужно нам сейчас поднимать урожайность и собирать больше продукции.
– Тебя там в Париже не завербовали? Как у них разведка называется?
– Не знаю. Вам ведь должны были докладывать, Леонид Ильич, что примерно четверть всей продукции тупо сгнивает. При большом урожае выращенную продукцию просто в бурты сваливают, а потом в лучшем случае перепахивают. Даже на корм скоту не пускают.
– И что предлагаешь?
– Исправить главную дурь, что сделал Хрущёв, – нужно выдержать паузу. Брежнев не любит Хрущёва. Сейчас обзовёт, и ему легче будет воспринимать информацию.
– И чего ещё кукурузник натворил?
– Разогнал МТС.
– Ну, тут ты не первый. Предлагали уже вернуть технику и людей в МТС, только посчитали уже. Если и вернут колхозы, то убитую, без запчастей. Только деньги переводить, не заработают МТС, – пренебрежительно скривился Генсек.
– Люди, которые предлагают вернуть технику в МТС либо дураки, любо на самом деле подкуплены ЦРУ.
– Вот как? – встрепенулся Ильич, – А ты сейчас чего говорил?
– МТС начали создавать в начале тридцатых и до 1958 года при том, что готовились к войне, воевали, потом восстанавливали хозяйство, огромное количество вполне работоспособных хозяйств создали, – опять паузы. И держим.
– Кхм. Ну… Дальше ховори, – даже говорок прорезался.
– Нужно не отбирать у колхозов и совхозов технику, а создавать новые МТС и начинать не с тракторов и комбайнов, а с овощехранилищ, элеваторов, зернохранилищ, силосных ям. Ремонтных мастерских. Жилья для будущих механизаторов и слесарей. Столовые, наконец.
– Вот как!? – пусть думает. Сейчас главное вообще не говорить. Кивать мыслям вождя.
Брежнев встал с кресла. Выплюнул в камин воск. Тут же зачерпнул новую ложку. Прошёл к окну.
– Зима. – Задёрнул штору, пошёл, включил свет, – Напиши мне на бумаге с цифрами на первый ход. Осилишь, или помощь нужна.
Молчать до конца.
– Я в ЦК скажу, пусть считают.
Молчать.
– А ты свой вариант. Так лучше будет.
Молчать.
– А я ховорил товарищам, что ты справишься. Справишься?
– Если помогать будут, а не палки в колёса вставлять.
– Хто? – потянулся за сигаретой, но передумал, – Мы же тебе, вон, сколько полномочий дали.
Молчать.
– Ты не молчи, Пётр, если кто вякнет, сразу мне звони. Разберёмся. Захроем вякальник. Когда бумагу сделаешь?
– Неделю дадите, Леонид Ильич?
– Начинай. Ладно, Пётр, что-то глаза слипаются от твоих лекарств. Ты езжай домой, а мне поспать надо. И не бойся шакалов. До, свидания.
Внизу женская половина семейства долго обнимала и не пущала. Согласился на чаёк. Зря, конечно, сейчас чего выпросят. Нет. Ни слова. И Дольче не нужен. Или друг друга стесняются.
– Маша подбирала подарки, я даже и не смотрел, – и это чистая правда.
– Поцелуй её от нас. Самая умная девочка в нашей стране, – кивнула бабушка Виктория.
– Если с размерами не угадала и можно исправить, вы зайдите в Дольче. Он исправит, надеюсь, – засмущались. Как это женщина в СССР пойдёт к мужчине трусы ушивать. Сами угробят. Да и бог с ними. Главное, внимание оказал.
– Петя, а что с моей мебелью? – вот, что ли зачем оставляли. Хале не терпится.
– Сегодня им звонил. Через неделю обещали отгрузить.
Был зацелован и размазан и замазан в новой губной французской помаде.
Событие одиннадцатое
Новости науки. Молдавские селекционеры скрестили пальцы на руках.
Всесоюзная академия сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина (сокращённо ВАСХНИЛ) – высшее научно-исследовательское и координационно-методическое учреждение по водному, лесному и сельскому хозяйству СССР. В её систему входили более 150 научных учреждений. Так в справке написано, что принесли с собой товарищи.
150!!! Столько во всём остальном мире нет. Чем занимаются? Петру вспомнились пакетики с семенами из будущего, как что красивое, или интересное, так совсем не языке родных осин. Лысенко Трофим Денисович виноват. Вёл науку не туда. Все 150 научных учреждений загнобил и угробил. Пётр читал в «Роман-газете» при перестройке «Белые одежды». Дуракам шлея под хвост попала. Яровизация, чеканка, летняя посадка картофеля, выведение сортов зерновых ускоренными методами, противостояние с генетиками, посевы по стерне при отсутствии в то время гербицидов, гнездовые посадки растений, ветвистая пшеница, порождение одних видов другими. Всё это один человек? Монстр. Как так-то? Неужели миллионы людей враз ослепли? Подпевалы, карьеристы, просто услужливые дураки, взяли и загнали настоящую науку под плинтус.
Сто пятьдесят научных учреждений. Как этим командовать? Ни одним колхозом в жизни не командовал. Это не про Лысенко. Это про себя. Лысенко, между прочим, жив – здоров и с прошлого года работает заведующим лабораторией Экспериментальной научно-исследовательской базы АН СССР «Горки Ленинские».
Наведаться надо обязательно. Вот заклеймили лауреата трёх сталинских премий и Героя труда и что, попёрла наука вперёд? Точно ведь, всего два года прошло не успели загнанные под лавку генетики плечи расправить. Подождём? (Подождём мою маму. Подождём твою мать!). А кто сейчас рулит наукой? Вот сидят напротив.
Павел Павлович Лобанов, возглавлял Академию по очереди с Лысенко. Вскормил следующего президента. Вавилова. Нет, не того. Другого! Да ещё какого! Отца «Борщевика». Уже написана диссертация и этот неубиваемый сорняк начал свой поход по нашей стране и странам соц. демократии. ГДР, Болгария, Венгрия, Польша, Чехословакия все горя хлебнут с Борщевиком Сосновского.
Что ж, начнём борьбу. Из будущего известна только одна эффективная методика борьбы с этим растением. Предлагается вспашка и дискование зарослей с последующей посадкой клубней топинамбура, либо даже высадка клубней топинамбура в заросли борщевика.
– Павел Павлович, я выделю деньги. Много денег. Нужно начать бороться с борщевиком Сосновского. Автора диссертации о его пользе, Петра Петровича Вавилова, назначите главным. Если я узнаю, что он просто заехал Москву, чтобы сменить рубашку, то сядете в тюрьму вместе с ним. За вредительство. Как враг народа. Да, сталинизм кончился. Враги остались. Вавилов главный. Вы его поддерживаете. Мне нужен план борьбы с вашим детищем. Поэтапный. Нужно обнаружить каждое растение, нужно поднять вой во всех газетах. Нужно чтобы все работники вашей академии отработали один месяц на борьбе с этим вселенским злом. И нужно продумать, как заразить этим растением все кап. страны. Ясна задача? Вот и хорошо, а теперь давайте поговорим о топинамбуре. Это единственный враг борщевика и это растение, которое не сильно уступает борщевику в зелёной массе. Стоп, забыл. По борщевику, нужны исследования на «Фототоксичность». И чтобы летом я видел здесь Вавилова с ожогами на руках. Вот теперь давайте по топинамбуру.
Говорили долго. Даже понравился Петру этот Пал Палыч. Упёртый и не глупый мужик. О многом поговорили. Лесопосадки в степях. Часть не приживается, солончаки. А нет деревьев с корнями, что вглубь не лезут. Сосны, например. Найдёте? И замечательно. Нужен план. Нет не надо по стране и пятилетний. Нужен по каждой области отдельный. Кто будет заниматься, все заняты? Подготовьте списки всех ваших проблем, над которыми работаете. Много?
Стоп. А если я куплю за границей кучу семенного материала. Да, в любой стране! Это ускорит? Нет? Это почему? Всё сначала начинать? Можно у вас полюбопытствовать Пал Палыч, а какова урожайность пшеницы в Голландии? Климат, агротехника, удобрения, пестициды – это понятно. Давайте эксперимент проведём. Куплю я у них пшеницу, посеем рядом вашу чемпионку районированную и их семена. Чтобы условия были совершенно одинаковы. Посеем?
И так по десятку культур и по десятку вопросов. Устал Пётр так, что к вечеру уже язык не ворочался. Напоследок добил товарищей.
– Пал Палыч, мне нужны данные о том, где у нас выращивали коноплю или канабис и что там были за урожаи, куда девали. Что с урожайностью в других странах с похожим климатом.
– Так запретили.
– Я вот тут тезис накатал. Озвучить? Спасибо. Посевные площади растения в нашей стране доходили до шестисот тысяч гектаров. Из конопли изготавливали практически всё – одежду и обувь, бумагу и краски, косметику и медицинские препараты, растительное масло и зерно, даже топливо и пластик. Страна являлась главным производителем и экспортёром растения в мире. Есть где ошибка? Всё верно. Дальше пойдём. К 1940 году Россия выращивала 4/5 всей конопли в мире. Подавляющее лидерство сохранялось до 1970-х годов. Нет ошибки? Опять дальше двинем. Конгресс США принял закон «О налоге на марихуану», который сделал выращивание растения неприбыльным.
В 1961 году участники ООН установили особый контроль над коноплей, производство в Европе резко сократилось. Под давлением соседей посевы стали сокращаться и в СССР. Не ошибся.
– Наркомания и на самом деле ведь начала подниматься по стране, – значит, поддерживает, раз защищает.
– А если южные районы исключить. На севере ведь из конопли наркотика не получить?
– Нужно провести дополнительные исследования, чтобы определить границу. Тут можно, а тут уже нельзя.
– Займитесь. И про данные, что я у вас попросил не забудьте. Всё откланивайтесь. Вымотали вы меня, – улыбнулись затравлено.
– Тамара Филипповна, а сколько мы сегодня кофе выпили. Каждый по восемь кружек. Завтра даже если просить и угрожать буду, не делайте. Какао пусть будет.
Перед самым уходом домой вспомнился Петру рассказик не рассказик, анекдот не анекдот, где то прочитал. Вроде бы преподаватель генетики и селекции эту историю рассказал.
«Мне рассказывала мой научный руководитель. Великий учёный была. Были они как то в 75 году в Версале (Франция) в составе делегации советских учёных селекционеров. И им показывали новые выведенные виды черешни, вишни, сливы и их гибридов, но Французы следили очень пристально чтобы не оторвали даже росточек или листик. Трогать то их запретили, а вот испробовать продукт, нет! Так наша находчивая делегация распределила между собой деревья (сорта), мол, ты ешь этот, ты этот, а я этот. Сожрали все с косточками, и вечером приехали в гостиницу, и стали ждать выхода их наружу. Потом все отмыли, отчистили и привезли на Родину! Посадили, и был прорыв в советской науке! Ну, разве иностранец на это отважится? А нам надо науку двигать. Приспичило!!!».
