Андрей Шляхов
Распутин. Три демона последнего святого
Блажен муж, иже не иде на совет нечистивых и на пути грешных не ста, и на седалищи губителей не седе, но в законе Господни воля Его, и в законе Его поучится день и нощь. И будет яко древо, насажденное при исходищих вод, еже плод свой даст во время свое, и лист его не отпадет, и вся, елика аще творит, успеет. Не тако нечестивии, не тако, но яко прах, его же возметает ветр от лица земли. Сего ради не воскреснут нечистивии на суд, ниже грешницы в совет праведных. Яко весть Господь путь праведных, и путь нечистивых погибнет.
Псалтырь, Пс.1
Я кричу, и мой голос дикий,
Это медь ударяет в медь,
Я, носитель мысли великой,
Не могу, не могу умереть.
Словно молоты громовые
Или воды гневных морей,
Золотое сердце России
Мерно бьется в груди моей.
Н. С. Гумилев. «Наступление»
Я знала, что отца, в отличие от прочих, окружает какая-то тайна. Знала, что он обладает даром целительства. В общем, знала, что мой отец особенный. Но при этом воспринимала только как любимого отца. До остального мне дела не было.
Матрена Распутина. «Распутин. Почему?» (Воспоминания дочери)
От автора
О Григории Распутине писали много. И все по-разному, с разным отношением, с разными целями.
Такой уж он был, Григорий Распутин. Неординарный, неоднозначный, нестандартный… Кто знает, как могла бы сложиться его судьба, если бы не свела его жизнь с последним царем из дома Романовых и его семьей.
Близость к сильным мира сего опасна, подобно житью у подножия вулкана.
Трагизм судьбы Григория Распутина в том, что, став другом царской семьи, он одновременно превратился в мишень для нападок, объект непрекращающейся травли.
Враги метили в царя, а попадали в Распутина. В загадочного, непонятного, неведомо откуда возникшего старца.
Распутина звали старцем не из-за возраста (он не прожил на свете и пятидесяти лет), а из-за его богатейшего духовного опыта.
К сожалению, до нас дошел искаженный образ Григория Распутина. Даже не образ, а нечто вроде гаденькой карикатуры. Распутина усиленно пытались представить то развратным авантюристом, нагло втершимся в доверие к недалекой императорской чете, то шарлатаном, владеющим навыками гипноза, которые и позволили ему приобрести расположение Николая II и его жены. По образному выражению Александра Блока, пуля, направленная в Распутина, попала в самое сердце династии Романовых.
И мало кто задумывался о том, зачем нужна была Распутину эта близость. Он не искал себе сановных должностей и не сколачивал состояния. После Распутина не осталось никакого капитала – деньги как приходили к нему, так и уходили, не задерживаясь.
Мало кто понимал истинные мотивы, заставившие Распутина осесть в холодном, чопорном, так и не ставшем ему близким Петербурге.
Он был зеркалом, в котором каждый мог увидеть свою душу, себя самого.
Он был загадочным…
Он был непонятным…
Он был – настоящим!
Мне так и хотелось назвать эту книгу – «Рассказ о настоящем человеке», но нечто подобное в отечественной литературе уже было.
Я долго не мог подобрать подходящего названия для книги о загадочном сибирском старце и его безграничной, поистине необъятной любви к людям и миру вообще.
Дописывая последнюю главу, я вдруг понял, что эта книга должна называться «Любовь загадочного старца». Именно так, и никак иначе.
В этой книге нет ни слова авторского вымысла. Разве что если кто-то из современников Григория Распутина позволил себе немного приукрасить действительность…
Приятного чтения!
Глава первая
У истоков
Слобода Покровская Тюменского уезда Тобольской губернии была селом большим и вдобавок весьма удачно расположенным. Стояла слобода на берегу реки Туры у оживленного тракта, проложенного между уездным городом Тюменью и губернским центром Тобольском, что называется, на бойком месте. Да и до города Тюмени было недалеко, всего шестьдесят верст, по сибирским меркам – рукой подать.
Девятого января 1869[1] года здесь, в крестьянской семье Ефима Яковлевича Распутина и его жены Анны Васильевны, родился сын Григорий.
Григорий Ефимович Распутин. Найдется ли в русской истории более загадочная и противоречивая личность? Одни склонны считать его святым мучеником, другие же видят в нем расчетливого прохиндея, коварно втершегося в доверие к царю Николаю Александровичу и царице Александре Федоровне, последним венценосцам династии Романовых.
Даже сама фамилия Распутина истолковывается по-разному.
Недоброжелатели, пафосно восклицая «Бог шельму метит!», возводят ее корни к распутству, а почитатели – к распутице, распутью, распутыванию.
Согласно толковому словарю Владимира Даля («Что-то я распутился», сиб. – неможется, расхворался.) нельзя исключить, что своей фамилией Распутины обязаны некоему болезненному, вечно хворому предку.
Вариантов много, и все они разные. Каждый волен выбрать себе толкование по вкусу. Главное, чтобы фамилия не заслоняла личность и не вызывала предвзятого отношения к ее носителю.
Впрочем, далекие предки Распутина, жившие в Вологодской губернии, носили фамилию Федоровы. На новом месте они стали писаться Изосимовыми, по имени того самого Изосима Федорова, который вместе с супругой своей и решился покинуть родные насиженные, места, чтобы попытать счастья в далекой, богатой землей Сибири. Затем Изосимовы превратились в Роспутиных или Распутиных. Скорее всего уличное прозвище, данное одному из Изосимовых, настолько прилипло к владельцу, что стало новой фамилией.
Появившись на свет, Григорий получил эту фамилию от своего отца, не прилагая к тому никаких усилий, и поначалу носил ее, навряд ли задумываясь о скрытом в ней смысле. Распутин и Распутин. Если на белом свете есть Ивановы, Смирновы, Насоновы, Лебедевы и великое множество других фамилий, то отчего же не быть Распутиным? Нормальная фамилия, не хуже прочих.
10 января 1869 года новорожденный младенец был крещен и наречен в честь святого Григория Нисского, страстного обличителя прелюбодеев. Крестными Григория стали его родной дядя Матвей Яковлевич Распутин и некая девица Агафья Ивановна Алемасова.
Все дети, родившиеся у Ефима и Анны до Григория, умирали в младенчестве. Григорий выжил, но рос мальчиком болезненным, тщедушным, совершенно не отличавшимся тем крепким здоровьем, которое молва традиционно приписывает сибирякам.
В автобиографическом сочинении, названном «Житие опытного странника», Григорий Распутин писал: «Вся жизнь моя была болезни».
Григорий рос отроком странным. Друзей у него не было, да он в них и не нуждался, потому что, по собственному признанию, все свободное время посвящал мечтам о Боге и размышлениям о природе сущего.
Душе его, порывистой, мечтательной, тонко чувствующей, было тесно в узких рамках крестьянского быта, в котором изнурительная работа чередовалась с беспробудным пьянством. По собственному признанию, в годы юности своей Григорий Распутин «плакал и сам не знал, откуда слезы и зачем они».
Со сверстниками своими он беседовал о том, что волновало его более всего, – о Боге, о приходе Мессии, о птицах – воплощении свободы и небесного бытия. Григорий тянулся к добру, он верил в хорошее, доброе, вечное… Подолгу и часто просиживал он со стариками-односельчанами, жадно внимая их «рассказам о житии святых, о великих подвигах, о больших делах, о царе Грозном и многомилостивом…».
Долгими зимними вечерами сельские грамотеи читали вслух Евангелие, разворачивая перед заинтересованными слушателями величайшую из драм в истории человечества, легенду, в которой сплелись воедино и вера, и любовь, и предательство, и лицемерие, и страдание, и несправедливость, и жестокость, и прощение, и грех, и искупление его. Можно вообразить, как действовало Евангелие на мечтательные, восприимчивые к чуду души…
Григорий думал, сравнивал, созерцал, и вся юность его прошла в этом самом созерцании, словно во сне. Сталкиваясь с темными сторонами жизни, Григорий имел обыкновение схорониться в потайном месте и молиться там, молиться истово, самозабвенно, прося у Бога терпения и мудрости. Он был неудовлетворен духовной скудостью своего крестьянского бытия и не находил ответа на многие из вопросов, которые ставила перед ним жизнь. Ему было грустно, и по обычаю предков стал он топить свою грусть там, где она тонет лучше всего, – в вине. Лет с пятнадцати Григорий стал пить, ища в зелье не веселья и радости, но забвения и спокойствия, и пил он долго…
«…разве во мраке позна́ют чудеса Твои, и в земле забвения – правду Твою?
Но я к Тебе, Господи, взываю, и рано утром молитва моя предваряет Тебя.
Для чего, Господи, отреваешь душу мою, скрываешь лице Твое от меня? Я несчастен и истаеваю с юности; несу ужасы Твои и изнемогаю. Надо мною прошла ярость Твоя, устрашения Твои сокрушили меня, всякий день окружают меня, как вода: облегают меня все вместе. Ты удалил от меня друга и искреннего; знакомых моих не видно» (Пс. 87:13–19).
Дочь Распутина – Матрена (Мария) Григорьевна, покинувшая Россию после событий октября 1917 года, оставила нам воспоминания о своем знаменитом отце. В ее последней книге «Распутин. Почему?» рассказывается о том, как тонули в реке Григорий и его двоюродный брат Миша, бывший старше годами. Миша утонул, а Григорию удалось спастись, но горьким было это спасение, в котором крылось предсказание его будущей смерти…
«Когда отца затягивала черная стоячая вода пруда и гнилая жижа, поднимавшаяся со дна, заливала нос, рот и уши, проникая, казалось, в самый мозг, он детским еще сознанием прозрел свой конец, – пишет Матрена Распутина. – Черная обжигающая невская вода, веревки, обвившие его, – и никакой надежды на спасение. Ужасная репетиция. Со страшным знанием о своей смерти он и жил».
Поистине – тяжелая ноша. И лишь крепкому духом была по силам она. Как тут не сорваться?
На Руси пили всегда, с незапамятных времен. Пили задолго до князя Владимира, провозгласившего, что «веселие Руси есть пити», пили везде, во все времена и при всех правителях. Пьянство было нормой крестьянской жизни, первым способом проведения досуга и излюбленным методом избавления от усталости и горьких дум. Пьянство, без преувеличения, было патриархальным правилом земледельцев.
Не являлся исключением из этого правила и Ефим Распутин, отец Григория. Правда, по наследству передалось Григорию умение не допиваться до последнего. Отец его в свое время взялся за ум – бросил пить и начал заниматься летом земледелием, а зимой извозом. Подкармливался он, как и все жители слободы Покровской, от реки – на досуге промышлял рыбной ловлей и зашибал «живую деньгу», разгружая пароходы и баржи. Со временем Ефим Распутин стал хозяином справным – заимел избу из восьми комнат, кое-какую скотину: двенадцать коров и восемь лошадей. Слобода Покровская вообще считалась богатым селом.
Некоторые односельчане характеризовали Григория как буйного и агрессивного во хмелю. Находились и такие, что обвиняли его в воровстве. Так, покровский крестьянин Картавцев рассказывал: «Я поймал Григория на краже у меня остожья… Разрубив остожье, он сложил все на телегу и хотел увезти. Но я поймал его и хотел заставить везти краденое в волость… Он хотел бежать и желал было ударить меня топором. Но я в свою очередь ударил его колом, и так сильно, что у него из носа и рта потекла кровь ручьем… Сначала я думал, что убил его, но он стал шевелиться… И я повез его в волостное правление. Он не хотел идти… но я ударил его несколько раз кулаком по лицу, после чего он сам пошел в волость… После побоев сделался он каким-то странным и глуповатым». Затем Картавцев рассказал, что в отместку Распутин украл у него лошадей.
Трудно судить о том, правда это или нет. Ведь Картавцев рассказал о пресловутой краже остожья во время допроса следователем «Чрезвычайной следственной комиссии по расследованию противозаконных действий министров и прочих должностных лиц царского режима». Комиссия эта была образована Временным правительством 4 марта 1917 года для того, чтобы найти как можно больше фактов, порочащих только что павший режим самодержавия. Вполне возможно, что работа членов Комиссии была весьма пристрастной и интересовались они только разоблачениями да обличениями, и ничем больше. В подобной ситуации об объективности говорить не приходится – сойдет любая ложь, которая «ложится в тему», соответствует поставленной цели.
Кстати говоря, протоколы этой Комиссии обрабатывал и готовил к изданию не кто иной, как знаменитый русский поэт Александр Блок.
Разумеется, чуть ли не в первую очередь Комиссия заинтересовалась личностью Григория Распутина, полуграмотного русского мужика, к слову которого нередко прислушивался сам государь император Николай II.
Тут уж, по меткому народному выражению, всякое лыко годилось в строку, лишь бы порочило образ ненавистного новой власти старца Григория.
«От сети клеветнического языка, от уст сплетающих ложь» не застрахован никто, тем более – мертвые, которые не могут свидетельствовать в свое оправдание. Да и надо ли им это? Известно ведь, что «мертвые сраму не имут».
В архивах вышеупомянутой Комиссии есть показания и о том, как отец посылал Распутина на лошадях за сеном и хлебом в Тюмень, а он возвращался пешком «без денег, и побитый, и пьяный, и порой без лошадей».
Впрочем, если даже и водились за Григорием Распутиным по молодости какие-то грехи, то с течением времени они безвозвратно канули в небытие. Не пьянство и кражи стали смыслом жизни Григория Распутина, а поиски истины, поиски смысла жизни, поиски сокровенных законов мироздания, поиски духовности, поиски Христа.
Один из следователей Комиссии, некий Смиттен, не писал в своем заключении относительно молодого Григория Распутина ничего хорошего: «Свидетели отмечают, отец Распутина пил сильно водку. Мальчиком Распутин рос грязным и нечистоплотным, так что сверстники иначе не называли его, как „сопляком“… Пятнадцати лет Распутин начал пить водку, причем после женитьбы на двадцатом году пьянство его еще усилилось… В этом раннем периоде его жизни свидетели характеризуют Распутина как человека хитрого, наглого, с буйно-разгульной, экспансивной натурой. В пьяном виде, бахвалясь, он запрягал лошадей и катался по двору, любил подраться, ругался скверными словами не только с посторонними, но и с родителями». А вот его коллега, следователь Владимир Руднев, то ли более проницательный, то ли более объективный, признавался впоследствии: «Я пришел к заключению, что в жизни Распутина, простого крестьянина, имело место какое-то большое глубокое переживание, совершенно изменившее его психику и заставившее обратиться к Христу».
Товарищ (заместитель) прокурора Екатеринославского окружного суда Владимир Руднев демонстративно покинул Комиссию в августе 1917 года. В прошении об отчислении он мотивировал свое решение неоднократными попытками председателя Комиссии Муравьева побудить его «явно к пристрастным действиям». Рудневу было поручено «обследовать источник безответственного влияния при дворе».
В положенное время, восемнадцати лет от роду, Григорий женился на крестьянке Прасковье Федоровне из соседнего села Дубровного. Жена была на несколько лет старше мужа. Согласно данным переписи 1897 года семью Распутиных составляли «хозяин Ефим Яковлевич Распутин, 55 лет, жена его Анна Васильевна… сын Григорий, 28 лет, жена его Прасковья Федоровна, 30 лет». Примечательно, что Григорий не стремился по обычаю того времени, женившись, отделяться от отца и жить своим, самостоятельным, хозяйством. Однако и от крестьянского труда не уклонялся. «Много в обозах ходил, много ямщичал и рыбу ловил и пашню пахал, действительно это все хорошо для крестьянина», – пишет Распутин в своем «Житии опытного странника». Работящая и хозяйственная Прасковья родила Григорию семерых детей, из которых трое первых умерли, трое последующих (сын Дмитрий, родившийся в 1894 году, дочь Матрена и дочь Варвара, появившиеся на свет соответственно в 1897-м и 1900 годах) выжили, а последняя девочка тоже умерла.
Жена не смогла удержать мужа дома. С двадцати восьми лет Григорий Распутин начал уходить в странствия по святым местам.
Уже упоминавшийся следователь Смиттен писал, что оставить родной дом Григория побудила неприязнь односельчан, недовольных его поведением, и в первую очередь его воровством.
Матрена Распутина же утверждает, что отец никогда не брал чужого. Напротив, он с детства не раз «прозревал» чужие кражи. Не верят в историю с воровством и многие биографы Григория Распутина.
Сам же Распутин писал о своем преображении так: «Всякую весну я по сорок ночей не спал. Сон будто как забытье, так и проводил все время с 15 лет до 28 лет. Вот что тем более толкнуло меня на новую жизнь… Киевские сродники исцелили, и Симеон Праведный Верхотурский дал силы познать путь истины и уврачевал болезнь бессонницы. Очень трудно это было все перенесть, а делать нужно было, но все-таки Господь помогал работать, и никого не нанимал, трудился сам, ночи с пашней мало спал».
Он не был лентяем, пускавшимся в странствия для того, чтобы избежать тягот крестьянского труда. Не был и юродивым, блаженным в полном смысле этого слова. В свои двадцать восемь лет Григорий был зрелым семейным человеком, которого на путь странничества могла привести лишь веская, крупная, серьезная причина.
Не обошлось и без знаковой встречи, о которой нам стало известно благодаря Матрене Распутиной. В одной из своих книг она пишет, что отец ее время от времени подрабатывал ямщиком, развозя седоков на своих лошадях по тракту (занимались жители Покровской и таким промыслом). Как-то раз Григорий вез из Покровского в Тюмень студента Духовной академии Мелетия Зборовского (впоследствии он станет епископом Барнаульским и Томским и по совместительству ректором Томской Духовной семинарии). Разумеется, разговор между ними зашел о Боге, и произвел тот разговор настоящий переворот в душе Григория. Рассказав седоку о своих видениях, Григорий спросил у него совета и услышал в ответ: «Тебя Господь позвал».
Раз Господь позвал – ослушаться нельзя, грех это великий. Григорий ушел странствовать.
Справедливости ради надо отметить, что на допросе, учиненном ей в 1919 году судебным следователем по особо важным поручениям при Омском окружном суде Соколовым, впоследствии написавшим книгу «Убийство царской семьи», Матрена Распутина показывала иное: «В жизни моего отца, когда я была еще маленькой девочкой, что-то произошло, что изменило совершенно всю его, а впоследствии и нашу жизнь. Раньше отец жил, как все крестьяне, занимаясь хозяйством. Вдруг он оставил семью и ушел странствовать. Должно быть, что-то произошло у него в душе: он перестал пить, курить и есть мясо и ушел из дома. Я думаю, что на него так воздействовал известный в наших местах странник Дмитрий Иванович Печеркин, родом из деревни Куличи (верст 300 от Тобольска). По крайней мере, перед уходом отца Печеркин у нас был, и они ушли тогда вместе с отцом. Я помню, когда отец вернулся домой, мама не сразу его узнала. Приблизительно это было в 1905 году».
Если начать сопоставлять все сведения о первой половине жизни Григория Распутина, то легко можно запутаться в противоречиях. Да и надо ли копаться в мелких, совершенно несущественных деталях? Какая разница – кто именно или что именно подвигло Григория Распутина на странствия? Важен сам результат. Важно, что Григорий оставил дом свой, семью свою, чтобы отправиться на поиски «ангельского хлеба души человеческой».
«Услышь, Господи, молитву мою и внемли воплю моему; не будь безмолвен к слезам моим, ибо странник я у Тебя и пришлец, как и все отцы мои» (Пс. 38:13).
В 1892 году Григорий Распутин отправился в первое свое паломничество или странствие, это уж кому как угодно называть, во время которого посетил он Верхотурский монастырь, расположенный в Екатеринбургской губернии.
Из Верхотурья спустя три месяца вернулся совершенно другой человек. Один из односельчан Распутина по фамилии Подшивалов, встретивший странника на обратном пути, вспоминал, что «возвращался он тогда домой без шапки, с распущенными волосами и дорогой все время что-то пел и размахивал руками». Другой же односельчанин, некто Распопов, вспоминал о Григории так: «На меня в то время Распутин произвел впечатление человека ненормального: стоя в церкви, он дико осматривался по сторонам, очень часто начинал петь неистовым голосом».
Побывав в Верхотурском монастыре, Григорий Распутин бросил пить, курить, есть мясо и сладости. Пуще прежнего начал он сторониться людей, все больше и больше времени проводил в молитвах, обучился грамоте – причем читал не только на современном ему русском языке, но и по-церковно-славянски.
Задержался он дома недолго – всего через месяц снова собрался в дорогу…
