bannerbannerbanner
Куропаткин. Судьба оболганного генерала

Андрей Шаваев
Куропаткин. Судьба оболганного генерала

Полная версия

Часть I
Старательный провинциал

Глава 1. Кадетство и юнкерство

РОДНАЯ ЗЕМЛЯ И СЕМЬЯ

В судьбе человека главными и определяющими являются два ключевых фактора – семья и среда общения. С родителями, семьей и средой общения в период становления как личности Алексею Николаевичу Куропаткину несказанно повезло.

У кадрового военного в императорской России, как правило, не было постоянного, обустроенного раз и навсегда угла, стабильного места пребывания, наполненного семейным уютом, с размеренным, заведенным раз и навсегда неторопливым бытом, где все житейские проблемы запрограммированы заранее на годы вперед и решаются постепенно и последовательно, без внезапных вводных, связанных с изменением БОЕВОЙ И ОПЕРАТИВНОЙ ОБСТАНОВКИ, а, следовательно, и жизненных обстоятельств. Нормой для армейского офицера, его жены и детей считалась кочевая жизнь с периодическими переездами к новому месту службы, которых за карьеру могло набраться с десяток. Своего собственного, личного жилья нет, приходится перебиваться съемными комнатами, в лучшем случае – переменными служебными квартирами, нередко затрачивая на проживание немалые деньги из скудного офицерского жалованья.

Одним словом, временщики, зачастую не обремененные неподъемным домашним скарбом.

Семье скромного, не высоких чинов офицера Николая Емельяновича Куропаткина повезло больше, чем другим: в его послужном списке значатся только располагавшаяся в западных губерниях Российской империи рота топографов Военно-топографического депо при военном министре, Полоцкий и Первый Санкт-Петербургский кадетские корпуса.

Алексей Николаевич Куропаткин появился на свет в Витебске 17 марта 1848 года, крещен в Витебской Иоанно-Богословской церкви. В Полоцком кадетском корпусе преподавал топографию, геодезию и ситуацию его отец – Николай Емельянович, имевший на момент рождения сына Алексея – второго ребенка в семье, офицерский чин прапорщика.

Часть детства и периодические отпуска во время учебы и службы, пенсионная жизнь после отставки героя нашего повествования прочно связаны с селом Шешурино Наговской волости Холмского уезда Псковской губернии, где располагалось родовое имение его матери.

В запрятанной среди бескрайних, глухих лесов и прозрачных, с сероватым отливом озер далекой от столицы деревне у маленького, непритязательного к быту, не избалованного барчука жизнь шла так же, как и у тысяч ему подобных отпрысков мелкопоместных дворян с присущими характерными элементами обыденности существования провинциальных усадеб: забавы с крестьянскими детишками-сверстниками, походы в лес и на озера, купание, рыбалка, катание верхом на лошадях, сбор грибов и ягод, навеянные приключенческими романами Джеймса Фенимора Купера, игры в благородных индейцев, степенные обеды и вечерние чаепития, застольные разговоры взрослых, домашние театральные постановки, обязательное чтение книг и обстоятельный пересказ усвоенного из литературных произведений взрослым.

Маленький Алексей Куропаткин от природы характер имел живой и поведение весьма подвижное, в силу чего, даже не будучи перманентным «поджигателем обычного возбуждения» и необузданным озорником, хлопот и беспокойства родителям и прислуге доставлял предостаточно.

Дед Алексея Николаевича, простой крестьянин Емельян Куропаткин, выходец из крепостных Екатеринославской губернии, дослужился за двадцать пять лет пребывания в строю до унтер-офицера.

В мае 1817 года у него родился сын Николай, определенный в школу военных топографов, по окончании которой с 1833 года служил в роте топографов Военно-топографического депо. Основная задача, стоящая в то время перед военными топографами, заключалась в создании на геодезической основе непрерывного крупномасштабного картографического изображения территории Российской империи. С середины 1830-х годов интенсивные астрономо-геодезические работы и тригонометрические съемки проводились в западных приграничных и близких к ним губерниях России, в том числе и Псковской. Там в 1845 году прапорщик Николай Куропаткин на одном из вечеров в Дворянском собрании познакомился с дочерью отставного морского офицера, капитана второго ранга Павла Петровича Арбузова – мелкопоместной дворянкой Наговской волости Холмского уезда Александрой Павловной.

Взаимная симпатия перешла в отношения, с самого начала принявшие серьезный характер, вскоре молодые люди вступили в законный брак.

Как наиболее подготовленного и грамотного специалиста в области геодезии и картографии, прапорщика Николая Куропаткина направляют в военно-учебные заведения: он преподает топографию, геодезию и ситуацию в Полоцком, а с 1852 года – в Первом Санкт-Петербургском кадетском корпусе.

Полоцкий Кадетский Корпус


Отец Алексея Николаевича Куропаткина зарекомендовал себя умелым наставником; вперед, отталкивая сослуживцев локтями, не лез, но и на месте не стоял, совершенствовался сам и непрерывно работал над улучшением методики образовательного процесса, более того – стал автором учебных пособий для воспитанников кадетского корпуса по топографии и геодезии. Должностные обязанности исполнял без сучка и задоринки, за многолетнюю безупречную и добросовестную службу в армии удостоен орденов Святой Анны и Святого Станислава III степени, бронзовой медалью «В память войны 1855–1856».

По службе продвигался не быстро, больших должностей и званий не снискал: чин подпоручика ему присвоен в 1849 году, поручика – в 1854-м, штабс-капитана – в возрасте 41 года в 1859 году.

В 1861 году Николай Емельянович Куропаткин, выслужив положенную по закону пенсию, вышел в отставку в чине капитана и, оставив казенную квартиру в Санкт-Петербурге, окончательно поселился с семьей в имении супруги в Шешурино.

Незаполненный деятельностью образ бытия не приветствовал, в лени и сытости не пребывал, сибаритству и обломовщине был чужд, вел активный и трезвый образ жизни, играя заметную роль в местном дворянском обществе. Некоторое время занимал должность мирового судьи, а затем уездным земским собранием удостоился избрания на пост председателя Холмской уездной управы – органа местного самоуправления. Главу управы в то время утверждал губернатор, в ведении уездной управы находились вопросы народного просвещения, здравоохранения, налогообложения, развития сельского хозяйства и содержания путей сообщения, имелся хоть и небольшой, но свой местный бюджет.

Преподаватель кадетского корпуса – это совершенно уникальная категория, особая косточка офицерского состава русской императорской армии. Кадетские корпуса представляли собой исключительные, отличные от других военно-учебные заведения с неподражаемым внутренним миром и специфическими взаимоотношениями между офицерами-воспитателями, педагогами и разно возрастными юношами-кадетами.

Там невозможно прослыть уважаемым преподавателем, если он являлся некомпетентным, безвольным и слабым, нетребовательным, не умеющим настоять на своем и в то же время не желающим понять и простить, потакающим всегда и во всем нередко дерзким и не воспринимающим ошибок других юным воспитанникам в погонах.

Но не могло быть и речи о другой крайности: совершенно неприемлемо вести себя с кадетами подобно откровенно казарменному хаму-держиморде. То, что считалось нормой во взаимоотношениях с нижними чинами, с солдатами и унтер-офицерами в строевых армейских подразделениях, с полным подавлением личности подчиненного, нередко сдобренного рукоприкладством и унижениями, – в кадетских корпусах категорически не проходило.

Авторитет и положительную репутацию завоевывали и удерживали только те офицеры-воспитатели и преподаватели, кто проявлял профессионализм и выдержку, умение грамотно подать и доходчиво донести до учеников специальный или общеобразовательный предмет, сочетать требовательность и индивидуальный подход, имел педагогические навыки и опыт воспитательной работы с осознанным пониманием того, что перед тобой не полуграмотная, безответная солдатская крестьянская масса в серых шинелях, не принявшие присягу на верность царю взрослые, сформировавшиеся физически и морально мужчины, а мальчики и юноши, дворяне, с еще с не окрепшей психикой, не сформировавшимся внутренним миром, будущие офицеры, которым через некоторое время придет черед самим воспитывать личным примером и вести за собой в бой сотни и тысячи людей.

Влияние отца на Алексея Николаевича было огромным – он привил старшему сыну системность в работе, сформировал выдержанный, твердый характер и ориентировал именно на тот стиль поведения в кадетской, юнкерской и офицерской среде, который позволил Куропаткину не стать белой вороной и четко следовать здоровым морально-нравственным нормам коллективизма и офицерской чести. Отец привил и любовь к чтению, бережному, почти пиететному отношению к книгам, именно отец положил начало семейной куропаткинской библиотеке, ставшей к началу ХХ века одним из лучших частных собраний в России по военной истории и военному искусству.

В семье Николая Емельяновича и Александры Павловны Куропаткиных воспитывалось восемь детей, что в то время в России считалось нормой, Алексей Николаевич стал вторым ребенком и старшим сыном.

Скромный оклад обыкновенного преподавателя кадетского корпуса особо шиковать и накапливать ИЗЛИШКИ впрок никак не позволял, фамильных драгоценностей не имелось, получение наследства от богатых родственников не предвиделось, в кредитную или ломбардную петлю не влезали принципиально, приданое супруги в виде шешуринского хозяйства баснословных прибылей не приносило – еле-еле сводили концы с концами, поэтому возможность обучения юного отпрыска с полным содержанием за счет казны выглядела весьма предпочтительно и позволяла существенно сократить расходную часть довольно скудного дворянского домашнего бюджета.

КАДЕТ

Благодаря хлопотам отца – влиятельного, пользующегося признанием у начальства и коллег преподавателя – в 1858 году, как сына офицера, проведшего на действительной военной службе более десяти лет, Алексея Куропаткина, к его неуемному детскому восторгу, радости и гордости зачисляют в приготовительный класс Первого Санкт-Петербургского кадетского корпуса.

 

Идеально и всесторонне продуманная и надежно выстроенная даже в мельчайших деталях, где напрочь отсутствовали случайные элементы, многокомпонентная, объединенная ЕДИНЫМ ЗАМЫСЛОМ русская национальная концепция кадетского образования и воспитания образца середины XIX века четко вписывалась в стратегическую историческую ПЕРСПЕКТИВУ поступательного развития Российской империи, направленную на достижение абсолютной ГЕГЕМОНИИ на евразийском континенте.

Помимо определяющей всё и вся базисной экономической составляющей, стержневым хребтом империи являются ее сухопутная армия, военно-морской флот и спецслужбы – единственные структуры государственного механизма, способные как отразить внешнюю агрессию, так и успешно осуществить военное нападение во имя империи, подавляющим ИНТЕЛЛЕКТОМ, огнем и мечом реализуя задумки политиков по территориальной экспансии и проведению в отношении противника показательных акций влияния либо возмездия.

Армия, флот и спецслужбы нуждаются в регулярном пополнении УБЫЛИ командного, руководящего состава, постоянном, целенаправленном, системном и неиссякаемом воспроизводстве базового, системообразующего кадрового контингента, коим является ОФИЦЕРСКИЙ КОРПУС; тщательном отборе, обучении, воспитании однородной в классовом иерархическом понимании, безукоризненно управляемой и искусственно сформированной КАСТЫ беспрекословных исполнителей политической воли МОНАРХА; офицерской касты как основы УСТОЙЧИВОСТИ трона и военного МОГУЩЕСТВА империи; касты, скроенной по единым лекалам, с идентичными морально-волевыми и духовными качествами, одинаковыми поведенческими критериями оценки фактов, событий и явлений и адекватным реагированием на них в виде конкретных поступков; одинаковым мироощущением и миропониманием, образом масштабного и ситуативного мышления.

В основу кадетского образования в императорской России было поставлено ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЕ развитие будущих офицеров.

В 1848 году военное ведомство подготовило каталог книг, согласно которому следовало иметь в наличии и систематически пополнять библиотеки кадетских корпусов изданиями по различным отраслям знаний, как гуманитарным, так и физико-математическим и техническим. Списки литературы, рекомендованной для чтения кадетами, регулярно и тщательно обновлялись, в финансах, выделяемых на наполнение библиотек, недостатка не наблюдалось, могли экономить на чем угодно, только не на учебной и художественной литературе для будущих офицеров.

Ведущее место в каталоге и списках рекомендованных книг занимали издания военно-патриотического характера; произведения сомнительного свойства с малейшим намеком или подтекстом на критику государственного строя и православия в кадетские корпуса категорически не допускались.

Кроме того, по команде сверху был основан и успешно до 1863 года выходил «Журнал для чтения воспитанникам военно-учебных заведений» с разделами по изящной словесности, истории, наукам, в том числе и военным. Периодическое издание, в написании статей для которого принимали участие известные писатели и общественные деятели XIX века: П.А. Плетнев, М.Н. Талызин, И.П. Шульгин, Г.П. Данилевский, А.В. Висковатов, выходило два раза в месяц, и, по мнению находящихся в теме современников, «этот скромный журнал для юношества» был «лучше десяти других литературных журналов, издаваемых для публики; статьи в нем выбраны со вкусом, с умением и представляют все вместе полезное и разнообразное чтение».

Наверное, этот симбиоз педагогики и генетики является уникальным достижением акмеологии – каким образом, используя какие формы и методы, на основе каких методик с детско-юношеского возраста, веками, НА ПОТОКЕ, последовательно, по ступеням превращать мальчишек-дворян в элитную СТРАЖУ, стойких и бесстрашных охранителей и защитников самодержавия, причем осуществлять этот процесс исключительно на идейно-патриотической платформе, оставляя денежную и материальную составляющую служения Родине далеко за пределами долговременной поведенческой мотивации кадета, юнкера, офицера.

В 1848 году в Главном управлении военно-учебных заведений Военного министерства подготовили «Наставление для образования воспитанников военно-учебных заведений», где сформулирована цель деятельности системы кадетского образования и воспитания в России: «…доставить юному военному дворянству приличное сему званию воспитание, дабы укрепить в воспитанниках сих правила благочестия и чистой нравственности и, обучив их всему, что предопределено для них в военном звании знать необходимо нужно, сделать их способными с пользой и честью служить Государю, и благосостояние всей жизни их основать на непоколебимой приверженности Престолу. Христианин, Верноподданный, Русский добрый сын, надежный товарищ, скромный образованный юноша, исполнительный, терпеливый и расторопный офицер – вот качества, с которыми воспитанники Военно-Учебных заведений должны переходить со школьной скамьи в ряды Императорской Армии с чистым желанием оплатить государю за его благодеяния честной службой, честной жизнью и честной смертью».

Первостепенное место в нравственном воспитании кадет принадлежало религиозному воспитанию, почитанию православной церкви, соблюдению христианских заповедей и обрядов, привитию любви к Богу, формированию чувства долга, почтительности к родителям. Более того, весь уклад жизни кадетских корпусов, распорядок дня были основаны с учетом православного календаря.

Первый кадетский корпус располагался в некогда принадлежащем сподвижнику Петра Великого, генералиссимусу и светлейшему князю Александру Даниловичу Меншикову дворце на Васильевском острове.

В образовательный и воспитательный процесс сознательно внедрялся принцип максимальной загрузки кадет – ни минуты свободного, бесконтрольного от офицеров-воспитателей или преподавателей времени. Особенное внимание было обращено на то, чтобы кадеты постоянно вели в заведении жизнь деятельную, но законную и правильную, получали доброкачественную пищу, исправную удобную одежду, по возможности длительное время пребывали на свежем воздухе и всегда содержались в строгой опрятности.





Первый Кадетский Корпус



Во время учебного года, продолжавшегося с середины августа до середины июня, распорядок дня для воспитанников был следующим: подъем в шесть утра, два завтрака – в семь и одиннадцать часов, обед – в четырнадцать и ужин в двадцать часов, после двадцати одного часа общий отбой. На классные занятия отводилось время с восьми до одиннадцати утра и с трех до шести часов дня, то есть всего шесть часов в день. Два с половиной часа выделялось на самостоятельную подготовку; на строевую подготовку, гимнастику и прогулки – от двух до трех часов.

На время летних каникул роты кадет старших классов непременно выводились в загородные полевые лагеря, где занимались первоначальной военной и строевой подготовкой, повторением пройденного за год учебного материала; малолетние слушатели отпускались домой к родителям. Поэтому летние месяцы первых лет учебы юный кадет Алексей Куропаткин неизменно проводил в родительском имении в Шешурино.

Объем общеобразовательных предметов был внушительным: Закон Божий, русский, немецкий и французский язык, чистописание, арифметика, алгебра, геометрия, тригонометрия, химия, физика, география, химия, всеобщая и отечественная история, механика, черчение, зоология, ботаника, минералогия, физиология, законоведение. Изучались первичные основы военных предметов – тактики, фортификации, артиллерии, топографии, геодезии и ситуации. Поощрялись занятия фехтованием, верховой ездой, танцами, пением, живописью.

Особое значение придавалось строевой подготовке: порядку воинского приветствия, движению строевым шагом, выполнению команд и передаче приказаний, нахождению в шеренгах и походных колоннах, соблюдению при этом равнения, интервалов и дистанций по фронту и в глубину, быстрым, четким и сноровистым действиям с оружием с элементами штыкового боя. В физической подготовке предпочтение отдавалось преимущественно гимнастике, чему способствовало оборудование специальными спортивными снарядами и лестницами залов для физических упражнений. Целью физического воспитания было «сбережение и подкрепление здоровья, развитие и усовершенствование телесной силы воспитанников, дабы сделать их способными к перенесению трудов военной жизни».

За основу формирования и развития морально-волевых и нравственных качеств кадет была взята теория ВОСПИТАНИЯ СРЕДОЙ. Общее направление воспитания основывалось «на любви к Богу, на благоговении к постановлениям святой церкви, на сыновней преданности престолу, на бескорыстной любви к Отечеству, на душевном сознании долга семейного и отечественного, военного и гражданского, и на современном состоянии наук в просвещенном мире».

Сущность кадетского воспитания – православие, честь, самопожертвование.

Мерами для поощрения воспитанников служили выдача похвальных листов и книг в подарок, помещение фамилий наиболее отличившихся в учебе кадет на красную доску, производство в ефрейторы, в младшие, старшие унтер-офицеры и в фельдфебели.

Смышленый, внимательный, усидчивый и настойчивый кадет Алексей Куропаткин учился отлично, сразу с первого курса попав в ряды лучших воспитанников, его средний годовой балл по всем предметам никогда не опускался ниже 10 при принятой в то время 12-балльной системе оценки знаний, за прилежание и успехи в освоении учебной программы ежегодно награждался похвальными листами и книгами с дарственными надписями. Энергичный и шустрый, образцовым поведением не отличался, но и никогда не слыл злостным нарушителем воинской дисциплины.

Поощрение лучших невозможно без применения мер дисциплинарного воздействия на нерадивых и оболтусов. Кроме обычных наказаний за неуспеваемость, принятых в общеобразовательных гимназиях, к воспитанникам кадетских корпусов применялись такие меры, как: временное снятие погон, помещение фамилии провинившегося на черную доску, надевание вместо положенной по форме одежды черной куртки серой, в крайних случаях назначались розги. При явной неэффективности использования всего комплекса дисциплинарных взысканий, безнадежно отстающие в учебе и регулярно демонстрирующие неудовлетворительное поведение «дурные кадеты» подлежали отчислению и переводились в батальоны военных кантонистов или же, по достижении зрелого возраста, назначались на службу нижними чинами в армейские части.

При корпусе существовал исторический музей с экспонатами и собраниями коллекций на военно-историческую тематику. Воспитанию чувства гордости за родной корпус и прославивших его выпускников служили мраморные мемориальные доски: находившиеся в храме кадетского корпуса из камня черного цвета с именами и фамилиями воспитанников, погибших на поле боя и скончавшихся от полученных в сражениях ранений; расположенные в общем зале доски из белого мрамора с именами выпускников-георгиевских кавалеров и, установленная в музее, выполненная из серого мрамора панель с именами генералиссимуса Суворова, фельдмаршалов Румянцева, Каменского и Прозоровского.

Помимо традиций официальных, прописанных в наставлениях, приказах и прославляющих армию исторических трудах, существовали неписаные, но обязательные и неукоснительно соблюдаемые всеми поколениями воспитанников традиции, хранителями которых являлись кадеты старших курсов. Подчинение младших кадет старшим, но без явных унижений, издевательства и оскорблений, забота старших о младших, нерушимое товарищество, недоносительство, отрицание воровства у товарищей, КРУГОВАЯ ПОРУКА, ежегодное посвящение в кадеты – все это формировало особый кадетский дух и правила поведения в юношеской военной среде.

В мемуарах Куропаткин, вспоминая шестилетнее пребывание в кадетском корпусе, напишет: «…корпусная обстановка способствовала созданию любви к военной службе, созданию воинственности, презрению ко всему невоенному, упрочению духа товарищества».

В Алексея Николаевича Куропаткина и в тысячи других воспитанников за годы обучения в кадетском корпусе преподаватели и офицеры-воспитатели заложили интеллектуальные, морально-нравственные, волевые и физические базовые ОСНОВЫ для дальнейшей многолетней службы. Сформированная за годы учебы готовность преодолевать «ухабы жизни» позволила многим кадетам сделать достойную выдающуюся военную карьеру.

 

Из выпускников Первого кадетского корпуса 1864 года наибольшую известность, помимо Куропаткина, приобрели его товарищи-однокашники – Василий Соллогуб, Анатолий Стессель, Михаил Ляпунов и Дмитрий Масловский.

Василий Устинович Соллогуб большую часть службы проведет в структурах военной разведки, а 1896 году возглавит ее центральный аппарат, став, по представлению военного министра Ванновского, управляющим делами Военно-ученого комитета Главного штаба, в отставку выйдет в чине генерала от инфантерии.

Начальник Квантунского укрепленного района генерал-лейтенант Анатолий Стессель, кавалер орденов Святого Георгия 3-й и 4-й степени обретет печальную «славу» организатора позорной сдачи порта Дальний и крепости Порт-Артур во время Русско-японской войны.

Военный губернатор острова Сахалин, генерал-лейтенант Михаил Ляпунов в июле 1905 года отдаст приказ о прекращении сопротивления сахалинского гарнизона высадившейся на остров японской армии.

Дмитрий Федорович Масловский станет видным представителем отечественной школы исторической науки, крупным ученым, профессором и генерал-майором, создателем и начальником кафедры истории русского военного искусства Николаевской Академии генерального штаба, автором непревзойденных до настоящего времени по объему и качеству содержания, признанных классическими работ «Русская армия в Семилетнюю войну» и «Записки по истории военного искусства России 1683–1794 годов».

В 1864 году из Первого кадетского корпуса выпустились 127 человек, которых распределили примерно поровну в 1-е Павловское и 2-е Константиновское военные училища, Куропаткин попал в более престижное, опекаемое императорской фамилией, 1-е военное Павловское.

ЮНКЕР

В послужном списке Алексея Николаевича Куропаткина 19 июня 1864 года обозначено как дата вступления в военную службу. В этот день он стал юнкером Павловского военного училища. Впереди – более пяти десятилетий календарной службы.

В 1863 году начальником образованного Павловского военного училища назначен бывший директор Павловского кадетского корпуса генерал-майор Петр Семенович Ванновский. По свидетельству современников, «он принял это назначение в “эпоху великих реформˮ, совершенно не соответствуя их духу складом своего характера и своих воззрений, сложившихся в Николаевское время. Но в сравнительно узких рамках своей деятельности он не проявил тогда резкого антагонизма с ними, оставаясь в пределах требований военной службы».

Составной частью «великих реформ» времен Александра II – ликвидации военных поселений и отмены крепостного права, непрерывно струившихся преобразований земских, судебных, цензурных, образовательных, финансовых и прочих – стали кардинально изменившие организационную структуру, облик оборонного ведомства, вооружение и систему подготовки русской сухопутной армии реформы военные, названные впоследствии «милютинскими» – по имени их разработчика, инициатора и активного проводника, военного министра. Одним из сомнительных нововведений Милютина стало расформирование всех кадетских корпусов и образование вместо них военных гимназий.

Павловское военное училище создано 16 сентября 1863 года из специальных классов Павловского кадетского корпуса и получило в свое распоряжение здания Первого кадетского корпуса, не избежавшего наряду с другими печальной участи преобразования в военную гимназию.

Военный министр Милютин считал: «В юнкерских училищах заключается будущность нашей армии. Если учреждение х удастся на практике, то армия будет обеспечена строевыми офицерами со степенью развития, достаточного собственно ля служебных целей. Прочие военно-учебные заведения имеют другие цели, но поднятие нравственного и умственного уровня в массе офицеров мы должны ожидать именно от юнкерских училищ».

Цели военного воспитания в Павловском военном училище заключались:

– в глубоком укоренении чувства воинского и верноподданического долга;

– в формировании честного, строго исполнительного и мужественного характера;

– в развитии и упрочении сознания о высоком значении воина, призванного к защите престола и отечества;

– в прочном усвоении воинской дисциплины и чинопочитания;

– в поддержании между юнкерами духа доброго товарищества, с должной в порядке службы подчиненностью к старшим из них по званию.

17 мая 1864 года император Александр II принял на себя звание Шефа училища. Просто так, одним росчерком пера уничтожить память о первом в России кадетском корпусе не дали – в приказе военного министра № 158 от 17.05.1864 года говорилось: «Дабы сохранить память о 1-м кадетском корпусе как о рассаднике военного образования в Отечестве, и предании, связанном с его именем, о доблестях военных начальников и государственных людей, проведших юность в этом заведении, придать Павловскому училищу название “1-го военного училищаˮ».

5 июня 1864 года состоялось торжественное перенесение знамен – ранее переданное военному училищу знамя Павловского кадетского корпуса было отнесено на хранение в церковь училища. Знамя Первого кадетского корпуса вместе с мундиром императора Николая I стали символами воинской чести, доблести и славы 1-го военного Павловского училища.

Помимо выпускников кадетских корпусов Павловское юнкерское училище формировалось, по выражению одного из очевидцев этого события, и «из самых разнообразных элементов молодежи общества, охваченного либеральными идеями».

Прошедший кровавые испытания Венгерским походом 1849 года и Крымской войной, награжденный за храбрость орденом Святого Владимира IV степени с мечами генерал Ванновский, принимая под свое командование Павловское училище, прямо и сурово заявил новоиспеченным юнкерам: «Я вас заставлю уважать строй и выбью из головы все бредни, не отвечающие требованиям военной службы».

И действительно, он сразу дал училищу тон и направление, которые не смогли вытравить следовавшие за ним начальники, менее его умные и гораздо более слабые.


П.С. Ванновский


Основанием деятельности Ванновского стало неукоснительное соблюдение воинского долга и дисциплины. Идеальный пример исправности по службе и полной самоотдачи он стремился подавать сам, присутствуя по возможности на всех учебных занятиях юнкеров, постоянно обходя все казарменные и аудиторные помещения и проявляя всюду, особенно по строевой части, повышенную требовательность. К сожалению, последняя нередко омрачалась грубостью, как воспринятой им в той суровой служебной школе, которую он прошел в молодые свои годы, так и вытекавшей из вспыльчивости и несдержанности его характера.

«Ведь я собака, не правда ли, – признался он однажды одному из своих ближайших сотрудников по училищу, – я всех кусаю, никому дремать не даю, а потому и порядок такой, какого, может быть, ни у кого нет. Когда вы будете начальником, советую вам также быть собакой».

Порядок при СВИРЕПОМ Ванновском в училище действительно был образцовый, исключительно благодаря его неустанному и неусыпному контролю, надзору и беспощадной требовательности. Особенное значение он придавал своим приказам, в которых безжалостно наказывал, карал, а иногда и ернически высмеивал юнкеров, внушая им, что «будущему офицеру нарушать правила, теряться, а тем более лгать – непристойно».

Свои приказы он никогда не отменял, держась наполеоновского правила «Ordre contre ordre est toujours desordre» – «порядок против порядка – это всегда беспорядок», а в редких случаях, если в приказах была допущена ошибка, предпочитал лично извиняться перед незаслуженно обиженным.

Крайне недоверчивый и подозрительный, он трудно сближался с людьми, а как человек властный, и не искал этого, предпочитая, чтобы его больше боялись, чем любили. «Любовью своей, – говорил он, – кроме тех, кого я сам люблю (а таких немного), я вполне пренебрегаю; двигателями большинства служат только личный интерес и страх; вот я на этих струнах и играю».

И потому при нем из училища, при самых строгих его требованиях, было исключено юнкеров меньше, чем при его снисходительном преемнике – генерале Пригоровском, а к своим бывшим питомцам он всегда хранил и проявлял чувство сердечной привязанности, всячески им помогая и содействуя по службе.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33  34  35  36  37  38  39  40  41 
Рейтинг@Mail.ru