Андрей Римайский
Дневник Арти
Секрет
– Послушай, Таня, ты не только смейся, хорошо? – с надеждой посмотрел он на хрупкую девушку, сидевшую напротив.
– Это еще почему? – с вызовом бросила она, не дожидаясь объяснений. Улыбка ее карих, с какой-то желтинкой, глаз готова была вспыхнуть тем самым, от чего просил удержаться ее друг.
Юноша с легким осуждением погрозил ей пальцем.
– Я хочу поделиться с тобой таким секретом, о котором еще ни одной душе не рассказывал. А тебе бы только и смеяться!
Казалось, он немного обиделся.
– Ну, не дуйся, Борей…
– И не Борей, а Андрей! – перебил ее собеседник.
– Но, когда ты сердишься, ты так похож на северный бурный ветер! И потом… – Таню только подзадоривала его сердитость, – игра слов и звуков! Слышишь: Борей-Андрей, Андрей-Борей?
Таня едва сдерживала смех, подступивший к самому горлу, если не к белоснежным зубкам, точно прячась за ними, чтобы выскочить будто из-за засады.
Андрей готов был развернуться и выйти из комнаты, где они уединились. В вечернем полумраке, под лучами заходящего солнца, можно было разглядеть старенькое, но вполне добротное пианино под настенными часами, большой книжный шкаф с цветными корешками книг, несколько шкафов для вещей, письменный стол с двумя стульями, и, собственно, просторную кровать, на которой и сидели наши собеседники.
– Ну брось, Андрей! – смилостивилась Таня. – Я больше не буду. Честное слово!
Андрей искоса поглядел на нее.
– Ты мне веришь? – вполне доверчиво смотрела на него подруга.
– Да, – сдался он. – Но…
– Что «но»?
– Надеюсь, что и ты мне так же поверишь, когда поделюсь с тобой секретом!
Андрей смотрел на нее так, как смотрят на того, в руках которого находится всё твое счастье. Девушка поняла, что в этот раз ее друг настроен самым серьезным образом и ему не до шуток. Женское любопытство сыграло дальше свою роль. В данном случае – вполне уместную.
– Так скажи, скажи! Ну что там за секрет такой у тебя? – Таня чуть не запрыгала вокруг него, как у новогодней елочки, которая вот-вот должна зажечься.
– Да ты присаживайся! – скомандовал он. – И не шуми так! Родители сегодня что-то рано легли отдыхать. И не хотелось бы их будить!
Таня с явным недовольством заставила себя сесть.
– Кроме того, – добавил Андрей, чтобы как-то уравновесить эмоциональные метания подруги, – тут дело важное и не такое скорое! Мне бы только понять, что со мной происходит!
– А с тобой что-то происходит? – взметнула красивые брови над карими глазками Таня.
– Провокационный вопрос?
– А вопросом на вопрос не вежливо отвечать, – заметила девушка.
Таня, обладательница хрупкой фигуры, имела вдобавок ко всему не только миловидное личико, длинные, словно водопадные струи, волосы с манящим бронзовым отливом, но и острый, меткий, хотя порой и больно ранящий ум. Ее слова, точно стрелы, норовили попасть прямо в яблочко! Горе, если этим яблочком была голова сидящего напротив!
– Да, происходит, – перешел на шепот Андрей. – Но началось это не сейчас…
– Люблю истории, которые, словно из сказки «Тысяча и одна ночь», перетекают из одной бесконечности в другую.
– Почти так! – согласился Андрей.
Таня состроила мину.
– Боюсь, что ты мне просто не поверишь! Поэтому вот и требую от тебя, чтобы ты дала мне рассказать, не перебивая. И… больше никому не рассказывай! По крайней мере, пока… Пока мы не поймем, что со всем этим делать. Я один уже просто-напросто потерялся в догадках! Сколько лет прошло. А меня по-прежнему все происходящее удивляет и восторгает.
– Расскажи же, что и когда началось! – Танина заинтригованность отражалась на всех складках ее лица и в суетливых движениях рук.
– Не сейчас! Как-нибудь позже, – махнул рукой собеседник. – Это история не на одну минуту. Обещаю тебе, что расскажу всё с самого начала по порядку. И этот рассказ будет самым необычным, что ты слышала! Он будет о моих родителях.
За окном солнце окончательно растворилось в вечерней полумгле, стаи ласточек с криками разлетались после ужина по своим гнездам.
– Подожди, я позвоню папе, что буду позже, а то он будет волноваться.
И девочка со смартфоном подошла к окну. Вид с окна восьмого этажа завораживал. Недалеко виднелся парк, скрытый летней листвой, через которую мигали огоньки фонарей. Словно тысячи светлячков плясали танец на лоне первозданной природы. Чем и ценился этот район города – здесь старались сохранить ландшафт нетронутым, не загораживая его небоскребами.
– Вот! – кивнула девочка. – Теперь всё в порядке. Продолжай!
– Так вот, – приступил Андрей. – Ты же знаешь, что мои родители хотели девочку?
– Папа Гоша твой и мама Ната?
– Да!
– Девочку? При взгляде на твоего мужественного папу мне бы и в голову не пришло, что он хочет умиляться девчачьим причудам! – рассмеялась Таня.
– А вот поди ж ты! Это так! Мне как-то мама проговорилась за семейным ужином!
– Хотя многие папы хотят девочку, пожалуй. Ведь мы – самое прекрасное, что есть в мире. Не зря папа выбрал меня, когда…
– Ну, скромности тебе не занимать.
– А ты как хотел? – выпятила губки девочка, но даже это у нее вышло мило.
– Хотел бы хоть одно предложение договорить без того, чтобы ты не перебила.
– Надо крепче держать свою мысль и тогда всё получится! – убежденно сказала Таня.
Андрей посмотрел на нее с видом, говорившем, что она безнадежна.
– Ладно, продолжу. Ты помнишь тот день, когда к нам в гости приезжал дядя Мацуки?
– Тот старенький японский дедушка?
– Да. Папа всегда просил называть его дядей. Но кому конкретно он приходился родственником – никто никогда не говорил. Честно говоря, я подозреваю, что никому.
– Почему же он тогда приезжал к твоему папе? Тем более, это же был не первый такой международный визит? – девушка улыбнулась, поняв по лицу друга, что выразилась в очередной раз метко.
– Да. Но в прошлые года я был слишком маленький, чтобы что-то понимать, да и они оставляли меня в комнате с тетей Лизой, маминой сестрой.
– Так.
– Вот. А в тот раз я был сам! И уже достаточно смышлен, чтобы на цыпочках вроде как проходить мимо их комнаты в туалет, но невольно замирать у замочной скважины!
– О, это трюк всегда работающий! – захлопала в ладони девочка. – И что ты разузнал?
Андрей невольно оглянулся по сторонам и прошептал:
– Вот тогда-то я и узнал об этом секрете…
– Секретный секрет, – так же тихонько пропищала Таня. И добавила: – Я никому не скажу.
– Ну хорошо… Но смотри! Ты дала слово. Впрочем, – добавил он, – когда это девчонки держали слово? Ну да ладно! Говорил дядя Мацуки. Вот что я услышал тогда.
И он стал рассказывать.
***
– Одно из самых больших преступлений человечества начала XXI века… а преступлений этих, надо сказать, – множество… так вот, одно из самых, прямо скажу, пакостных – это извращение цветов радуги! Присвоение их группой людей с животными чувствами! А ведь радуга – всегда была, есть и будет тем, что после любого дождя притягивает взгляд человеческий! И какой тайной и явной радостью наполняются сердца как детей, так и взрослых, когда они видят радугу! И вот это чудо, эта тайна, эта мистерия природы, если угодно, оказалась в руках тех, кто к свету не имеет никакого отношения! А теперь что? Вы принимаете законы, запрещающие пропаганду этих сообществ, так сказать. Это хорошо, конечно. А как будете решать с их символами? Тоже под запрет? Может, выйдете после дождя на улицу и запретите появляться радуге? А если завтра какие-то сатанисты решат присвоить себе солнышко, то что, запретите символ Солнца?
– Но почему же чудо? – негромко проговорил Гоша. – Ведь вам, как ученому, наверняка известно научное объяснение радуги.
– Вы про то, что свет солнца – белый – состоит из световых волн различной длины, где самые длинные наш глаз воспринимает как красный цвет, а самые короткие как фиолетовый? И когда потоки солнечного света, пролетая сотни тысяч километров в секунду, сталкиваются в земной атмосфере с капельками дождя, то происходит процесс дисперсии – разложения белого света на весь спектр? Отражаясь в капельке от внешней границы, часть света попадает на внутреннюю стенку капли и вновь отражается там, преломляясь на цвета. И уже эти цвета мы видим в виде дуги.
– Поскольку мы стоим на земле. А иначе был бы целый круг!
– Да. Но это объяснение чисто научное и дает ответ только рассудку, но не нашим чувствам. Ведь вспомните свою молодость! Разве вас не охватывало чувство прекрасного в те мгновенья, когда, выскочив на улицу, бежали вприпрыжку? Особенно, если бывали влюблены! И разве в тот миг вы думаете о физике явления?
Тут лицо дяди Мацуки приняло восторженный и мечтательный вид, точно он был мыслями уже не в комнате родителей, а где-то далеко – там, где живет оставленная нами страна юности, бодрости и свежих чувств. Возможно, он видел японский сад цветущих сакур, а, возможно, вспоминал ту восточную красавицу, от больших глаз которой трепетало его сердце, неподвластное доводам ученого рассудка о том, что все объяснимо с научной точки зрения.
– Теперь, – дядя вернулся в реальность, – к тому, о чем вы мне писали в письме, и почему я приехал.
Гоша и Ната тотчас оживились.
– Вы пишите, что не помните, сколько знаете друг друга.
– Кажется – всю жизнь! – хором ответили родители Андрея.
Дядя Мацуки задумчиво покачал головой.
– Возможно, возможно… кхе-кхе… что и не одну…
– Что вы там бормочете, дядя? – округлил глаза Гоша.
– Продолжаю раздумывать. Передай я эти находки не в те руки – быть беде! Но если вы из тех самых… кхе-кхе… И говорите, иногда видите такие сны, что не отличишь, где сон, а где явь?
Супруги обступили дядю, повторяя истории, о которых маленький Андрей слышал чуть ли не с пеленок, когда мама рассказывала их вместо сказок на ночь. Она думала, что, когда он подрастет, то забудет их, но Андрей все помнил.
– Так-так, – внимал дядя Мацуки, – значит, ты как македонский воин, а ты как служительница в храме, оказываетесь в одном месте и в одно время… и проживаете во сне такие насыщенные жизни?
– Да! И чего там только не происходит!
– И часто вы оказываетесь вместе?
– Да! Точно всю жизнь там знали друг друга! – опять хором ответили супруги.
– Что ж… возможно, возможно. Дайте мне еще минуту подумать.
И он заходил по комнате. Его шаги, несмотря на преклонный по нашим меркам возраст, были легки, как у молодого юноши, а выверенная походка поражала.
– Вы, конечно же, не верите в возможность перевоплощения духа человека?
Гоша улыбнулся.
– Ну, дядя Мацуки, мы же православные христиане, а не буддисты, как вы.
Дядя в ответ хитро прищурился.
– Одно другому не противоречит. Исток у всех один.
Супруги замахали руками, готовясь о чем-то спорить.
– Ладно, ладно, – соединив ладони, сказал дядя. – Вот как мы поступим. Я доверю вам те находки, которые привез… Взамен на то, что вы будете присылать мне подробные письма и отчеты каждое утро, сразу по пробуждении!
– Находки? Какие? Письма? О чем? – удивились родители Андрея.
– Крайне важно, чтобы вы следовали всем моим указаниям, которые я вам оставлю! – казалось, дядя Мацуки даже пригрозил им пальцем.
Тишина, повисшая в комнате, никогда более не повторялась в таком первозданном виде, когда и самые мельчайшие пылинки в воздухе затихли, точно по некоему неслышимому приказу.
Голос же дяди с его неповторимым, легко узнаваемым акцентом звучал таинственно и крайне доверительно.
– Поутру происходит смена реальностей. Наш мозг адаптирован к ней превосходно. Словно выгрузка одной и загрузка другой операционной системы на сверхмощном процессоре. И счет идет вовсе не на минуты. Порой и секунды много бывает. Так. Один только миг. И этот миг крайне важно, слышите, крайне важно уловить и запечатлеть! А запечатлев, тут же пригвоздить к бумаге! Иначе он, как солнечный зайчик, как та же радуга после дождя, рассеется в иной атмосферной среде, оставив по себе только смутные, пусть и прекрасные воспоминания.
– Вы говорите о моменте просыпания? – уточнила почему-то Ната.
– Так его называют большинство людей. Для меня же это, как в калейдоскопе, всего лишь смена картины мира. И она может ввести в заблуждение любого. Ведь смотря на такой яркий, красочный мир, разве можно поверить, что за секунду до этого ты был в не менее ярком и красочном? И считал его за реальность, ни секунды не сомневаясь в том, что живешь именно там, в том месте! Ведь вспомните: когда вы спите и во сне видите сон, разве вы сомневаетесь в его реальности? А? Ну ответьте мне! Задаете ли вы себе вопрос, что вы спите?
– Конечно, нет, – сказал Гоша. – Напротив, кажется, что это и есть – самая та жизнь, единственная и неповторимая. Особенно в тех снах, про которые мы вам писали!
– О! Это – особенные сны. В их природе я бы и хотел разобраться. С помощью вас, мои дорогие.
Дядя выждал театральную паузу и продолжил.
– Так вы согласны сообщать мне всё, что с вами будет происходить в этих снах? Учтите, их качество изменится. Да и сами они могут теперь измениться после нашего эксперимента.
– Разумеется, – заверил Гоша, нисколько не смутившись.
– Конечно, – чуть менее твердо сказала Ната.
– Замечательно! – воскликнул дядя. – Это первое и пренепременное условие. Возможно, мы с вами вместе сделаем большое дело!
– Какое дело? – удивилась Ната.
– О… всему свое время, – невозмутимо ответил дядя, отводя глаза в сторону, и продолжил. – Что ж, дорогие мои, возможно, у нас все получится. Эти сферы не должны попасть не в те руки! Я буду вам в деталях сообщать, какие шаги нужно будет проделать, чтобы все пошло, как надо, под вашим полным контролем. А иначе… впрочем, до этого, уверен, не дойдет…
С этими словами он достал из своего дорожного саквояжа небольшой по размерам холщовый мешочек серого цвета, подвязанный шнурочком серебристого цвета. Супруги плотно обступили дядю, ловя то редкое мгновение предвкушения неизведанного, когда силы воображения способны взбудоражить самого уравновешенного человека.
Андрей притих за дверью, ловя вздохи, охи, биения сердец и, наконец, безудержные восторги, захлестнувшие больше маму, как наиболее эмоциональную личность из находившихся в комнате. Впрочем, дядя Мацуки быстро пресек бурные излияния и зашикал на них, завязывая мешочек обратно. Как бы хотелось Андрею в этот миг оказаться рядом с ними и заглянуть внутрь. Но нельзя было выходить из режима скрытности, дабы не пропустить следующие откровения. И не зря выдержка его не подвела. Японский дядя продолжал говорить, передав мешочек Гоше.
– Об этих находках раньше не очень-то распространялись, хотя об экспедициях на Луну все знали. Но вот что там находили – ни астронавты, ни ученые в космических центрах не имели права распространяться. Америнцы первыми добрались до неожиданных находок. Может быть, во многом поэтому заварилась с тех пор такая каша, которая, кажется, доведет до того, что пар из кастрюли снесет не одну только крышку. Так вот, об их находках не буду много говорить, эти сферы, что вам передаю, не имеют к ним отношения.
– Так откуда же они? – нетерпеливо спросила Ната.
– Вы, возможно, и не слышали, что китайский луноход еще в феврале 2022 года сделал невероятное открытие на обратной стороне Луны?
– Нет, этой областью мы особо и не интересовались.
– А зря. Силикаты, которые содержатся в лунной пыли в изобилии, под воздействием высоких температур и дали нам эти превосходные, чудесные образцы, – дядя с явной гордостью и любовью смотрел на мешочек в руках Гоши, который тот держал так, словно боялся сделать лишнее движение. – Неизвестно точно, что дало там температуру – удары метеоритов о поверхность, после которых образуются те порой гигантские кратеры, которые мы наблюдаем и на видимой части Луны, или же вулканические процессы в далеком прошлом нашего спутника… но результат вышел до того неожиданным, что в это сложно поверить. Хотя некоторые древние легенды и гласят, что некогда люди жили на Луне, и лишь потом перебрались на нашу матушку Землю.
– Да, я тоже что-то об этом слышала, – кивнула Ната.
– Тогда вам не покажется странным, почему мы испытываем невольное тяготение, видя на ночном небе такой близкий и далекий наш спутник. Точно оставленный некогда дом. Впрочем, он так же полон тайн и загадок, как и наша с вами Земля! Вот одну из них передал вам. Бережно храните их и пользуйтесь только по инструкции. Вот тут я вам все расписал подробно и тщательно.
С этими словами дядя Мацуки передал Гоше плотную тетрадь темно-синего цвета.
– Прочитайте все внимательно и следуйте инструкциям, – опять повторил свое напутствие японский дядюшка.
Андрей от долгого стояния в одной позе, причем далеко не самой удобной, невольно притопнул на одну ногу.
– Что это там? – спросил дядя.
– Сейчас гляну, – засучивая рукава, сказал папа Гоша.
Но когда он открыл дверь, то ничего и никого за ней не обнаружил.
***
– Дальнейшего я уже не слышал, – сказал Андрей внимательно слушавшей его Татьяне, – но и этого было более, чем достаточно, чтобы понять: рядом с тобой произошло самое настоящее чудо!
– А дальше? Дальше? – нетерпеливо прошептала девушка.
– Вот ты всегда торопишь события!
– Конечно. Время не терпит остановок!
– Время не терпит мчащихся, – рассмеялся юноша. – Знаешь ли ты, что согласно теории относительности, чем быстрее мчаться, тем больше будет время замедляться вплоть до полной остановки и даже движения вспять? Поэтому, быстро мчась, ты просто рискуешь замереть в какой-то секунде жизни… ничего не видя вокруг, ничего не замечая! «Тише едешь – дальше будешь», как любит повторять мама, когда папа предлагает ей очередные физкультурные тренировки!
– Она не любит тренировки?
– Да нет. Любит. Но в меру, – улыбнулся Андрей. – Папа же какой-то настоящий фанатик этого дела. Не удивлюсь, что он бы и в самом деле мог запросто бегать марафоны в полном облачении! Когда я был маленьким, он на ночь рассказывал такие вот рассказы. Я все думал, что это просто небывальщина… До того дня, когда дядя Мацуки передал нам сферы…
– Нам? – перебила девушка. – Ты сказал «нам»?
– Ну да. Ведь не думаешь же ты, что то, что оказывается у родителей пусть в самом дальнем и закрытом схроне, не становится однажды достоянием и их ребенка?
– Так они у тебя?
– А что бы это был за секрет, который нельзя пощупать? Иначе – это просто сплетни у крыльца о том, кто чем живет! Почему я тебя и предупредил, чтобы ты никому – ни слова! И главное – молчок родителям!
– А они что, не знают?
– Они решили, что потеряли три сферы, когда мы ездили в одно лето на дачу в Подмосковье… Мы там отдыхали как-то на берегу озера и во время пикника маму укусила пчела в руку… ну, она и дернула другой рукой. В итоге наша подстилка со всем содержимым взлетела на секунду в воздух, а затем гравитация сделала свое дело, и все разлетелось по местной травушке! В том числе и почему-то незавязанный мешочек со сферами! Папа, конечно, первым делом бросился к маме. Он-то не видел, как я, что то была обычная пчела. Больно, да, но не смертельно. Уж сколько раз меня кусали пчелы… Даже за нос, когда я ползал по траве и совал свой любопытный орган во все травинки. Так вот, папа бросился к маме, а я бросился к давно желанному содержимому мешочка, в который я и прежде заглядывал (и не только), но не смел взять, так сказать, «свою долю». Все ждал подходящего случая! И вот такой случай! Ну скажи мне, как я мог не воспользоваться им?
– Ну доставай же скорее тогда, показывай! – Таня всплеснула руками от нетерпения.
– Не спеши. Я в свое время поспешил. И не было бы сейчас этого разговора, если бы я мог сам справиться. Но мне нужна помощь. Твоя. Именно поэтому и доверяю тебе этот секрет!
Таня затаила дыхание, так как поняла, что только в этом случае Андрей наконец сможет довериться ей и рассказать все, что собирался. Ее ожидания оправдались.
– Когда я первый раз заглянул внутрь сферы, у меня закружилась голова, а перед глазами поплыли цветные пятна. Знаешь, как бывает, когда смотришь какое-то время на солнце, потом отводишь взгляд в сторону, а везде перед тобой прыгают солнечные зайчики. И нужно подождать, пока они не растворятся, дав возможность видеть мир реальным, без их непредсказуемой пляски. Смотрела так на солнце?
– Да, конечно…
Но Андрея уже было не остановить. Главное было начать.
– Только тут эффект был в десять, нет, в сто раз больший! Как жаль, что я не нашел тех инструкций, о которых говорил дядюшка Мацуки. Наверняка там было что-то важное, о чем он предупреждал, и чего я не так и не узнал. Вот теперь расплачиваюсь… Что бы ты лучше поняла, что я хочу тебе сказать… Как же сложно передать другому человеку то, что видишь и чувствуешь сам! Представь себе, что мне надо было бы рассказать другому о цвете, которого он не видит. Вот как бы ты рассказала о, например, фиолетовом цвете, если бы ты видела его, а я – нет?
Девушка явно задумалась. Да и действительно: можно ли передать словами то, что происходит за пределом, где кончаются описания?
– Ну, не знаю, попробуй хоть как-то?
– Только вчера я погиб…
Таня так и замерла, не смея шелохнуться. Оторопь охватила и лицо ее, и странно застывшие пальцы. Каменное изваяние и то более живо выглядело бы, чем внезапно побелевшие щечки юной девушки. Андрей же, как ни в чем не бывало продолжал, видимо, не понимая, какую бурю эмоций вызвал у своей подруги. Так часто бывает, что в самые важные минуты мы каким-то роковым образом не замечаем тех важных перемен, которые происходят в душах близких нам людей. А эта перемена, надо сказать, в дальнейшем сыграла если не ключевую, то весьма важную роль.
– Я тебе расскажу всю эту историю. Хотя и она – не самая страшная из всех моих переживаний, которые уже изрешетили за эти годы мое сердце… Когда все дети, как дети, играются в игрушечных солдатиков и войнушку понарошку, я испытываю какие-то дьявольские муки порой и наяву, попадая в самые крупные переделки!
Его взгляд улетел, казалось, прочь, будто он и сейчас видит нечто такое, что вызывало бурю эмоций.
– Да что и говорить, – продолжил Андрей через пару мгновений, которые растянулись в тишине комнаты в долгую паузу, – таких историй было немало. И эта вот… Как раз вчера, когда все группы потока собрались на паре по химии, ты еще тогда какой-то интересный вопрос задала…
– А, ну да, – чуть пришла в себя девушка. – Про закись азота… Образуется ли в природе сам по себе «веселящий газ»?
– Да, да, точно! Так вот именно тогда мне было совсем не до веселья, когда весь поток хохотал. А мне хотелось провалиться под парту. Да я частично так и сделал. Благо, сидел на галерке, почти на самом верху аудитории. Оттуда и лектор-то казался не таким уж и крупным. Вот тогда-то передо мной плыли силуэты двух братьев… Когда ты получала награду после урока в виде хороших оценок за хорошие вопросы, я тоже получал награду… Ты сейчас услышишь всю эту историю… Меня звали Чезаре. Я прожил долгую жизнь, у меня была семья. Но все рушилось, когда по стране прокатились волны, разделившие людей на разные партии. Сколько было событий! Последнюю сцену я прожил вчера на уроке химии… А у меня до сих пор перед глазами мелькают выступы старого замка. Что же я наделал? Слушай.
И он поведал следующую историю.
