Андрей Поляков
Доктор Корнивальд и летучая рыба
В отчаянии он начинает судорожно набрасывать интересные факты о летучей рыбе, которые узнал за последние дни. Может из этого хоть что-то родится?
1) Летучие рыбы могут пролететь пятьдесят метров на своих крыльях, но, используя потоки воздуха, способны растянуть полет до четырехста;
2) Именно их икра, «тобико», используется в суши;
3) Летают они хреново и врезаются в проходящие корабли;
4) «Крылья» – на самом деле длинные брюшные или грудные плавники;
5) …
6) …
7) …
8) Меня уволят из-за сраной рыбы. Подпись, сургучная красная печать, критик Канцелярии второго ранга Доктор физических наук Людвиг Корнивальд.
Людвиг проводит остаток дня шляясь по улочкам любимого города. Снуют трамваи и велосипедисты, легкий ветер колышет многолетние вязы, щадящее солнце бежит по крышам особняков, переживших не один десяток войн. Проходят стайки студентов, от которых ощутимо пахнет травкой, усатые грузчики восседают с кружками пива в складской забегаловке со столами в бело-красную клетку, а из овощного здороваются редкие здесь мигранты, которые всегда опрятны и приветливы. Под вечер, проголодавшись, и так ничего и не придумав, он в расстройстве идет в облюбованное местечко близ центрального парка. В биргартене херра Беккера как всегда многолюдно, шумно и накурено. Кивнув улыбчивой официантке-блондинке, Людвиг берет 0,5 Эггера, венский шницель и немного шнапса. После третьей рюмки приходят воспоминания – его первые нелегкие шаги в физике. Которая далась ему намного сложнее словесности, в первый год он нередко приносил домой тройки и двойки, а родители, ничего не понимавшие в точных науках, пытались отговорить сына от бесплодных усердий и предлагали заняться тем, к чему действительно есть предрасположенность. Литературой.
Рюмка шнапса застывает на полпути ко рту. Озарение.
За полчаса до окончания рабочего дня Людвиг вбегает в зал Канцелярии, хватает перо, проливает полбанки чернил и размашисто пишет:
