Андрей Буровский
Апокалипсис XX века. От войны до войны
После Первой мировой войны гражданские войны произошли во всех странах, населенных европейцами. Частью они вызваны были теми же причинами, что и «наша» Гражданская война 1917–1922 годов. Частью ее принесли на штыках коммунисты из СССР. Книга ПОСВЯЩАЕТСЯ всем людям всех народов, всех политических убеждений, которые боролись, как могли, с охватывающим Европу безумием.
А тем, кто нес в себе и навязывал другим безумие силой оружия, – даже не проклятие, плевок в морду, не более того.
Автор
Мы утверждаем, что момент социального взрыва во всех государствах неизбежно наступит, и мы, которым история раньше других вручила победу, при первом раскате Мировой революции должны быть готовы вынести военную помощь нашим восставшим иностранным братьям.
Л.Д. Троцкий
Введение
Призрак бродит по Европе… Призрак коммунизма.
Карл Маркс
Считается, что только в Российской империи после Первой мировой войны прогремела Гражданская война 1917–1922 годов. Большевики в ней победили, и потому Гражданская война навсегда разделила российскую историю на две части: ДО и ПОСЛЕ. А во всем остальном мире революции прошли – но какие-то маломощные. Эти революции потерпели поражение, и потому возникло два мира: социализма и капитализма. Ведь в Европе продолжался капитализм, а в России начался социализм.
Это глубоко неверное мнение, хотя и удобное.
Удобство для СССР было в том, что позволяло соединить идею революции и социализма с национальной идеей. Мы вот такие, мы вовсе не гниющий Запад, и потому у нас социализм. «Мы» коренным образом отличаемся от «них».
На Западе тоже было удобно считать Гражданскую войну и социализм особенностью России. Во-первых, противопоставление «нас», которые «хорошие» и революций не допустят. И «их», которые «плохие» и у кого сплошные гражданские войны. Во-вторых, описание кошмаров нашей Гражданской войны позволяло еще хорошенько попугать «своего» обывателя и сделать его лояльнее. Чтобы не слишком интересовался собственной историей и политикой… А то ведь внимательный человек много чего мог найти в истории своих собственных западных стран.
Действительность совершенно иная.
Вовсе не по России бродил призрак коммунизма весь XIX век. Весь XIX век Европа бредила революциями. Весь XIX век Европа пыталась построить утопический социализм. Общинами-фалангстерами по французскому утописту Фурье в 1830-е годы занималось до 20 тысяч французов. Парижская коммуна 1871 года была ничуть не менее кровавой и страшной, чем Совдепия Троцкого и Ленина – только что кончилась быстрее. Она была настолько страшной, что глава Французской республики Тьер наивно произнес после нее: «С социализмом покончено навсегда!»
На развалинах подожженного коммунарами Парижа, на горах трупов заложников казалось: мир получил прививку от прыжка в утопию. Но так только казалось.
Во-первых, никуда не девались проблемы европейской цивилизации. И с социализмом, и без социализма она зашла в тупик, и оставалось совершенно неизвестно, как из него выходить.
Во-вторых, к началу XX века социал-демократия стала фактором политики, даже стала частью системы власти в большинстве стран Европы. Тоже социализм своего рода, только мирный. Коммунисты потому и ненавидят социал-демократов, что социал-демократы без них и без всяких утопий внедряют в жизнь идею общественной справедливости.
В-третьих, соблазн сделать сказку былью резко возрос в ходе громадной войны, которую современники назовут Великой, а потомки – Первой мировой.
Идея социалистической утопии была неопасной, пока рос уровень жизни и общественное богатство распределялось все более справедливо. Пока научно-технический прогресс работал на рост благосостояния.
А во время Великой войны оказалась уничтожена 1/3 всех материальных ценностей, к тому времени созданных человечеством. Европейцы уже привыкли к относительному богатству… Ас 1916 года большинство людей испытывали очень большие нехватки решительно во всем необходимом.
Зиму 1916/17 года в Центральной Европе называли «турнепсной»: по названию кормовой свеклы – турнепса. В эту зиму турнепс стал важным продуктом для миллионов. По карточкам выдавали ровно столько еды, чтобы не умирать с голоду. В Германии дневная норма – 116 г хлеба или муки, 18 г мяса и 7 г жира. «Отоварить» карточки можно было только после многочасового стояния в очереди, и то не всегда. Зимой 1916/17 года множество людей, в том числе детей и стариков, тихо угасли в своих нетопленых домах, откуда и крысы ушли.
Кайзер Вильгельм II откровенно писал императору Австро-Венгрии Карлу: «Мы сражаемся против нового врага, намного более опасного, чем Антанта: против международной революции, которая находит сильнейшего союзника во всеобщем голоде»[1].
Мир оборачивался такой жуткой несправедливостью, что идея радикального переустройства общества становилась все более привлекательной.
В 1917 году в Германии бастуют полтора миллиона рабочих. Им нечего есть. Еще в 1916 году военное министерство издало «Положение по поводу действий Главнокомандующего в случае больших стачек в военной промышленности».
В Британии 2 февраля 1917 года тоже ввели нормированное распределение хлеба. 688 стачек с 816 тысячами участников.
Во Франции прошло 314 стачек с 41 тысячей участников.
Неизбежная кровь? Слишком страшную школу прошла Европа в огне этой войны, чтобы испугаться кровопролития.
Сохранение культурных традиций? Европа слишком разочаровалась в своих собственных ценностях, чтобы сохранять их любой ценой.
Солдат Первой мировой стал основным участником революционных событий. За время этой войны были призваны в армию порядка 75 миллионов человек. В странах Антанты: 27 млн – 10,7 % всего населения Великобритании, 17 % населения Франции. В Германии, Австро-Венгрии призвали 23 млн человек: 20,7 % и 17,1 % всего населения. В Российской империи призвали 15,7 млн человек (8,7 % всего населения).
Из 75 миллионов призванных погибло 36 млн человек (48 %). 39 миллионов вернувшихся – это 8 % всего населения Европы. 33 % всего ее активного мужского населения.
Эти люди прошли страшную школу. Все решал солдатик с винтовкой, он был везде – а убить его было легко. Солдата травили газами и сжигали огнеметами, на него сбрасывали бомбы с аэропланов и дирижаблей. Солдат с винтовкой атаковал траншеи и бетонные укрепления: бегом пересекал пустое, пристрелянное пулеметчиками пространство перед траншеями, ножницами резал колючую проволоку, взбирался на валы, прыгал в траншеи…
Доты, землянки, тепло? Их не хватало на всех. Отхожие места были не везде. Бани – по случаю. Вши серыми ручейками сползали с уже мертвых и отправлялись на поиски живых. Чистоплотные парни «искались» друг у друга, но извести вшей никогда не удавалось.
Трупы убирали не сразу, а между линий окопов неубранные трупы могли лежать неделями, месяцами. Солдат мучился от медвежьей болезни, болел тифом и холерой, страшно вонял в месяцами не стиранном белье, постоянно чесался от вшей и грязи.
За считаные месяцы, даже недели окопной жизни миллионы людей утрачивали прежнюю веру в осмысленность и доброту мира. Для них исчезли гарантии безопасности и покровительства закона, которые давались своим подданным европейскими правительствами. Традиционные ценности свободы, законности, личного успеха, семейного счастья для них ослабевали, а то и совершенно исчезали.
В 1917 году призрак коммунизма забрел и в Россию. В силу ряда причин в России этот зловещий призрак почувствовал себя особенно уютно. Но и в России утопическую революцию для построения коммунизма делали не как национальную, а как часть Мировой революции. Гражданская война с самого начала считалась Мировой войной пролетариев с буржуями. Россия для коммунистов была лишь плацдармом для начала этого мирового безумия.
Только в 1989 году КПСС отказалась от лозунга Мировой революции. До этого СССР официально считался только началом создания Земшарной республики советов. Коммунисты были готовы вторгаться в другие страны, чтобы принести в них советскую власть. Гражданская война создала опыт: советскую власть удалось принести в Среднюю Азию, Грузию, Армению, на Украину и в Молдавию. Не будь штыков Красной Армии – там не было бы советской власти.
Гражданская война не признавала никаких границ между государствами. У коммунистов было немало причин думать, что если они вторгнутся в Европу – их поддержат: ведь Европа – родина революционных утопий. Во всех странах Европы жили те, кто хотели бы их воплотить в жизнь.
24—30 апреля 1916 года в Дублине шли ожесточенные уличные бои: «Гражданская армия», партия Шин Фейн и другие боевые организации пытались свергнуть власть англичан и добиться независимости. Английская армия подавила восстание.
Июль 1917 года – новые беспорядки в Дублине, после которых правительство амнистировало всех участников восстания. Но Гражданская война в Ирландии продолжалась.
С февраля по декабрь 1917 года солдаты Русской армии братаются с солдатами Германии и Австро-Венгрии – но ведь и германские солдаты братаются с солдатами противника. Они тоже революционеры. В Германской и Австро-венгерской армиях в конце 1917 года известно до 200 выступлений солдат, создания солдатских советов.
Во Французской армии в апреле 1917 года тоже начались волнения. 29 апреля до 30 тысяч человек отказались воевать. Солдаты пошли походом на Париж, предъявлять требования правительству: немедленно прекратить войну! Клемансо оказался решительным человеком: верные правительству войска рассеяли идущих к Парижу. До 1000 человек было расстреляно, остальные вернулись на фронт. Но главное – выступления солдат уже начались.
В 1919 году Франция вынуждена была вывести войска с юга России еще и потому, что ее солдат разагитировали коммунисты. Тоже прямая связь событий в разных странах, проявление одной закономерности.
Одновременно с революционными событиями в России, весной 1918 года шла Гражданская война в Финляндии. В ноябре 1918 года и по крайней мере до 1923 года – в Германии. Это время создания Советов рабочих и солдатских депутатов в Бремене, Ростоке, Шверине, Дрездене, Лейпциге… долго перечислять. Это эпоха Брауншвейгской, Баварской, Аугсбургской советских республик, двух массовых Берлинских восстаний, Революции 1923 года, выступлений национал-социалистов.
Гражданская война в Германии 1918–1923 годов шла под прямым влиянием Гражданской войны в России. Фактически как продолжение того же потока событий.
В марте – августе 1919 года существовала Венгерская советская республика. В 1918–1919 годах советская власть устанавливалась в некоторых городах Польши.
В Италии после Великой войны два года продолжалось «красное двухлетие». В Британии и в США рабочие не хотели грузить военные грузы на корабли, везущие помощь белым армиям.
В Британии не шли военные действия, но и Британия в дни всеобщей забастовки 1926 года оказалась на грани гражданской войны. К этому шло.
Гражданская война в Испании 1936–1938 годов очень походила на «нашу» Гражданскую войну 1917–1922 годов.
Конечно, огромную роль в революционном процессе играл СССР: и своими штыками, и пропагандой. Но никакая болезнь никогда не проникнет в здоровое тело. Никакие немецкие денежки, никакая пропаганда еврейских и европейских умников никогда не свалила бы Российскую империю, не ввергла бы ее в Гражданскую войну, если бы Российская империя была совершенно здоровым организмом.
Точно так же и никакая военная агрессия Советской России или СССР не могла бы установить советскую власть без помощи населения захваченных стран. Дело не только в размерах страны. Эстония маленькая, но и она отстояла свою независимость. В ней было слишком мало тех, кто хотел строить утопию. А Украина большая, но в ней были те, кто помогал большевикам ее завоевывать и преобразовывать.
Так было и в Белоруссии, и в Армении, и на мусульманском Востоке… Везде коммунисты побеждали только там и тогда, где у них была «пятая колонна» внутри государства.
Во всех странах Европы была такая «пятая колонна»: Великая война окончилась в ноябре 1918 года, но ее солдаты никуда не делись. 39 миллионов солдат Великой войны, треть мужского населения Европы, понесли свой опыт в мирную жизнь.
Очень может быть, что в странах Европы революции не начались только потому, что Первая мировая война закончилась в 1918-м. Продолжайся она до 1920-го, даже до 1919 года, революции вспыхнули бы во многих странах: может быть, еще более страшные, чем в России.
После Великой войны мир не вернулся к прежней стабильности и определенности. Период 1918–1939 гг. в мировом масштабе – период промежуточности, неопределенности, переходности.
События 1917–1926 годов в Европе вполне подобны событиям 1917–1918 годов в России. События 1926–1938 годов – подобны краткому «миру» в России начала 1919 года – когда государства с разным политическим строем уже существуют, а война между ними пока еще не началась. С 1938 года во всей Европе происходит почти то же самое, что в России в 1919–1920 годах: война всех против всех.
С 1914 года мир вступил в полосу войн и революций, продолжавшуюся до 1945 года. Коммунисты подогревали эти войны и революции, чтобы в их огне родился социализм во всем мире, произошла бы Мировая революция. Но и без них ведьмино варево булькало и бурлило.
Историки спорят: прогремели на свете две Мировые войны, 1914–1918 и 1939–1945 годов, или была только одна Мировая война, но с большим, сравнительно мирным, перерывом между активными фазами?
Этот 21 год между Мировыми войнами может казаться «мирным» только на фоне сражений под Марной, Верденом или Сталинградом. Это период Гражданской войны Европы.
Все эти годы Европа металась между несколькими разными моделями своего будущего устройства. Разные страны и народы делали разные выборы. Они навязывали друг другу эти выборы и воевали друг с другом.
А в СССР в это время продолжалась Гражданская война и постоянно выплескивалась в Европу.
Моя новая книга посвящена Гражданской войне Европы. Страшным и грозным событиям 1917–1938 годов, которые изменили мир ничуть не меньше, чем события 1917–1922 годов в России.
Часть I
Победители и побежденные
Говорят погибшие. Без точек
И без запятых. Почти без слов.
Из концлагерей. Из одиночек.
Из горящих яростно домов.
Говорят погибшие. Тетради.
Письма. Завещанья. Дневники.
На кирпичной на шершавой глади
Росчерк торопящейся руки.
На промозглых нарах железякой
На стекле осколками стекла
Струйкой крови на полу барака
Расписалась жизнь – пока была.
Л. Озеров
Глава 1
Уничтоженные империи
Вильгельмовский рейх погиб не только в результате проигранной войны – он сгорел в огне революции.
Д. Проэктор
ВЕЛИКАЯ ВОЙНА: СУДЬБЫ РОССИИ И ЕВРОПЫ
В России сложилась скверная традиция: изучать историю России отдельно от истории Европы. В результате многие события становятся вообще непонятными.
При власти коммунистов в СССР к тому же многое скрывалось: и про немецкие деньги, и про последствия Российской революции 1917 года на судьбы Европы. А последствия были, и очень тяжелые. С марта – апреля 1917 года натиск русских войск на Восточном фронте начал слабеть. В июне – июле русские войска откатываются назад. Пока немцы не снимают с Восточного фронта войска, русская армия продолжает разваливаться. В сентябре 1917-го начинается новая волна братаний, в октябре – декабре фронт разваливается настолько, что немцы начинают переброску войск с него на Западный фронт: там-то воюют.
Восточный фронт в 1917 году
_. _ – Государственные границы на 1 сентября 1914, – Линия фронта на 3 января 1917-го, + + + – Линия фронта на январь 1918-го, – Территории, оккупированные германскими войсками по договору с гетманом Скоропадским (Изображение сетки) – Территории, захваченные Румынией в январе 1918 года
После Брестского мира из 240 дивизий на Восточном фронте осталось всего 90. Да и те не самые лучшие. К тому времени германское командование разделило все дивизии на три «сорта»: годные к любым операциям, годные ограниченно и годные только к ведению позиционной войны. Самим солдатам о «сорте» их дивизии не сообщалось, но на Восточном фронте оставались в основном дивизии «третьего сорта»: годные только к обороне.
Не будь Брестского мира, поражение Германии было бы неизбежно на протяжении первых 2–3 месяцев 1918 года. Выход России из войны позволил Германии протянуть войну до осени 1918 года.
Перебросив войска с Восточного фронта, Германия даже предприняла три наступательные операции: 21 марта в районе Соммы, 27 мая на реке Эна и 15 июля 1918 года на Марне. Все три наступления захлебнулись.
Можно спорить, был ли вообще у стран Оси шанс выиграть войну. Похоже, что такого шанса у Германии не было изначально. Судьбу Великой войны решали не храбрость и даже не подготовка войск, а объем ресурсов воюющих держав. С Россией и колониальными империями державы Центральной Европы никак не могли равняться. Можно порассуждать
о перспективах союза Германии, Австро-Венгрии и России… Но в реальности такой союз не состоялся, и страны Оси не имели реальной возможности выиграть Великую войну. А с лета 1918 года вопрос стоял только так: много ли еще они протянут?
Итак, страны Оси не могли выиграть войну при любом раскладе.
Война продолжалась на 5–8 месяцев дольше, потому что Российская империя вышла из Великой войны. Из чего следует, что на «совести» большевиков не только все жертвы Гражданской войны в России, но и все погибшие на протяжении этих 5–8 месяцев в Европе.
КОНЕЦ ВЕЛИКОЙ ВОЙНЫ И РЕВОЛЮЦИЯ
Можно назвать по крайней мере три причины капитуляции Германии и Австро-Венгрии в ноябре 1918 года. Об одной из них говорят много – истощение ресурсов стран Оси.
О второй говорят поменьше – о вступлении в войну США.
О третьей причине не говорят вообще – о революциях в Германии и Австро-Венгрии.
Собственно говоря, с Германией можно было и не вести военных действий: достаточно было ее блокировать, и Германия тут же начинала вымирать от голода и холода. Зима 1916/17 года была «турнепсовой». Зима 1918/19 стала бы последней уже не для тысяч людей – для миллионов.
Воевать Германии было попросту некем: ее людские ресурсы оказались полностью исчерпаны, мобилизационный ресурс составлял не более 100 тысяч человек.
Кризис пополнения армии при фантастических потерях пережили все государства. Но и в Британии и Франции были колонии! Британия ввела воинскую повинность в 1916-м и призвала 600 тысяч человек. А из колоний получила пополнения свыше 2 600 000 человек. Франция за войну получила из своих колоний 766 000 человек.
В Германии не было пополнения из колоний, не было и грозных союзников. Таким союзником могла бы стать только Российская империя… Но и она, выведенная из войны, союзником не становилась.
Германия призвала на военную службу 10 500 000 человек, и теперь в стране осталось не более 950 000 пригодных к военной службе мужчин. Для пополнения потерь немцам ежемесячно требовалось около 112 000 человек, взять их было неоткуда. С июня 1918 г. германская армия фактически поедала сама себя, расформировывая одни части для пополнения других. Всего за время войны в Германии сформировали 100 дивизий, а в последние 5 месяцев войны расформировали 29 дивизий для пополнения других.
Несмотря на поставки из России и особенно с Украины, недостаток горючего, фуража и каучука только нарастал. Интересно сравнить размеры солдатского пайка в разных странах. Если во Франции паек составлял 3816 калорий, то в США – 4714 калорий, а в Британии – 4193 калории. В то же время в Германии солдатский паек в 1917-м уменьшили до 2500 калорий. Германский солдат был не голодным, но и не особенно сытым.
В самой Германии к июлю 1918-го недельная хлебная норма составляла 1250 г плюс 62 г жиров.
Долго ли могла держаться Германия? Ее Генеральный штаб полагал, что по крайней мере до 1920 года, а может быть, и до 1921-го. Даже если в стране началась бы гуманитарная катастрофа, армия еще повоевала бы.
ВТОРАЯ ПРИЧИНА ПОРАЖЕНИЯ
США долго не хотели этого, но все же объявили Германии войну 5 апреля 1917 года. Дело в том, что 1 февраля 1917 г. германские подводные лодки начали «неограниченную» войну: топили все суда под любыми флагами, которые шли к берегам стран Антанты. Большая часть поставок осуществлялась США. Теперь их торговые суда топили, а экипажам не оказывали помощи.
Вступив в войну, США 18 мая 1917 г. ввели закон о всеобщей воинской повинности. 13 июня 1917 г. началась высадка американцев во Францию. К 21 марта 1918 г. там было уже свыше 300 000 солдат, причем число высаживавшихся во Франции ежемесячно росло. Всего в армии США находилось 1 300 000 солдат, все они хотя бы теоретически могли бы участвовать в военных действиях.
Ни страны Оси, ни союзники не ждали, что американцы смогут с такой скоростью перекинуть свои войска к театрам военных действий. Они же построили ни много ни мало 16 железных дорог от портов высадки к фронтам. По рельсам поехали солдаты, грузы, оборудование, танки, артиллерия, боезапас. К лету 1918-го американцы стали заметной силой.
Во главе вооруженных сил США находился генерал Першинг. Интересно, что во время Русско-японской войны 1904–1905 годов он состоял военным агентом США при японской армии.
С 18 июля 1918 года силы держав Центральной Европы окончательно иссякли. Окончилась окопная война, союзники теснили германскую армию. Они даже не пытались окружить германские армии, уничтожить их или заставить капитулировать. Германская армия отходила в пределы Германии со скоростью не свыше 2 км в сутки. Она могла бы так и отойти за Рейн, сохраняя боеспособность.
Клемансо в январе 1918 г. открыто заявил, что победа Антанты будет одержана лишь осенью 1919 г. Американцы вводили войска, рассчитывая на ведение войны до середины – конца 1919 года. Если бы такой сценарий событий реализовался, условия мирного договора могли быть для Германии менее жесткими[2].
