Андрей Максимов
Солнце на дороге
© Максимов А. М., 2017
© Рыбаков А., оформление серии, 2011
© Акишин А. Е., иллюстрации, 2017
© Брикман Д. Б., фото автора, 2017
© Макет, АО «Издательство «Детская литература», 2017
Издано при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям в рамках Федеральной целевой программы «Культура России (2012–2018 годы)»
О конкурсе
Первый Конкурс Сергея Михалкова на лучшее художественное произведение для подростков был объявлен в ноябре 2007 года по инициативе Российского Фонда Культуры и Совета по детской книге России. Тогда Конкурс задумывался как разовый проект, как подарок, приуроченный к 95-летию Сергея Михалкова и 40-летию возглавляемой им Российской национальной секции в Международном совете по детской книге. В качестве девиза была выбрана фраза классика: «Просто поговорим о жизни. Я расскажу тебе, что это такое». Сам Михалков стал почетным председателем жюри Конкурса, а возглавила работу жюри известная детская писательница Ирина Токмакова.
В августе 2009 года С. В. Михалков ушел из жизни. В память о нем было решено проводить конкурсы регулярно, каждые два года, что происходит до настоящего времени. Второй Конкурс был объявлен в октябре 2009 года. Тогда же был выбран и постоянный девиз. Им стало выражение Сергея Михалкова: «Сегодня – дети, завтра – народ». В 2011 году прошел третий Конкурс, на котором рассматривалось более 600 рукописей: повестей, рассказов, стихотворных произведений. В 2013 году в четвертом Конкурсе участвовало более 300 авторов.
В 2015 году объявлен прием рукописей на пятый Конкурс. Отправить свою рукопись на Конкурс может любой совершеннолетний автор, пишущий для подростков на русском языке. Судят присланные произведения два состава жюри: взрослое и детское, состоящее из 12 подростков в возрасте от 12 до 16 лет. Лауреатами становятся 13 авторов лучших работ. Три лауреата Конкурса получают денежную премию.
Эти рукописи можно смело назвать показателем современного литературного процесса в его «подростковом секторе». Их отличает актуальность и острота тем (отношения в семье, поиск своего места в жизни, проблемы школы и улицы, человечность и равнодушие взрослых и детей и многие другие), жизнеутверждающие развязки, поддержание традиционных культурных и семейных ценностей. Центральной проблемой многих произведений является нравственный облик современного подростка.
В 2014 году издательство «Детская литература» начало выпуск серии книг «Лауреаты Международного конкурса имени Сергея Михалкова». В ней публикуются произведения, вошедшие в шорт-листы конкурсов. Эти книги помогут читателям-подросткам открыть для себя новых современных талантливых авторов.
Книги серии нашли живой читательский отклик. Ими интересуются как подростки, так и родители, библиотекари. В 2015 году издательство «Детская литература» стало победителем ежегодного конкурса Ассоциации книгоиздателей «Лучшие книги года 2014» в номинации «Лучшая книга для детей и юношества» именно за эту серию.
Солнце на дороге
Роман для молодых людей любого возраста
От автора
Кто такие эти современные подростки? Что им надо вообще? Что им интересно? О чем можно рассказать им так, чтобы, отбросив гаджеты, они сели за книгу и увлеклись ею?
А Бог их знает…
Кто такие эти современные взрослые? Что им надо вообще? Что им интересно? О чем можно рассказать им так, чтобы, отбросив дела, которые они всегда считают важными, они сели за книгу и увлеклись ею?
А Бог их знает…
Чем вообще отличаются подростки от взрослых, если мне, как и каждому, доводилось встречать молодых старичков и весьма пожилых юношей?
А Бог их знает…
Возраст – характеристика состояния, а не прожитых лет. Молодые люди (как и пожилые) бывают в любом возрасте.
В общем, трудно разобраться со всем, кроме одного: пиши о том, что интересно тебе, тогда, глядишь, кто-то еще сможет этим увлечься.
Не так давно я заинтересовался историей древней Руси. Заинтересовался до такой степени, что возник этот роман.
Я не историк и не претендую на абсолютную достоверность того, что написано. Конечно, роман, который Вы держите в руках, – это в определенной степени фантазия. Но фантазия на историческую тему.
Однако, читая исторические книги о жизни наших предков, изучая их мифологию, я понял, что ужасно хочу про все это написать. Я хочу проникнуть в этот мир и увести за собой читателя.
Я вдруг осознал, что в наши дни очень часто используют образы древнего фольклора. И слава Богу. Но как же мало знаем мы про эти образы! И как часто толкуем их абсолютно недостоверно.
Захотелось написать книгу, опирающуюся на дошедшие до нас из глубины веков письменные источники и мифы, в которой прошлая жизнь нашей родины будет описана максимально – для меня – достоверно.
Если не ошибаюсь, Алексей Толстой говорил, что, когда рассказываешь о прошлом, надо думать не о том, что произошло на самом деле, но о том, что могло бы произойти, о том, что должно было бы произойти..
Я хотел бы поблагодарить H Шапорову, В. Калашникова, Юр. и Юл. Мизун, А. Копылова, М. Семёнову и многих других писателей и ученых, которые открыли для меня удивительный, волшебный, невероятный и одновременно совершенно реальный мир древней Руси и предоставили возможность рассказать о нем тому, кто сейчас держит в руках эту книгу.
Мой роман приключенческий, потому что он обращен в первую очередь к подросткам, а это люди, с которыми важно говорить увлекательно.
Подросток – это очень интересный читатель. Я убежден: люди тринадцати – шестнадцати лет все без исключения философы. Потому что так или иначе, умело или нелепо, серьезно или стебаясь, но они выстраивают свои отношения с миром. Они хотят понять этот мир и себя в этом мире.
Вдруг тут книга поможет?
Почему нет?
Поэтому, с моей точки зрения, разговор с подростками должен быть не только увлекательным, но и серьезным, а главное – уважительным.
В своей книге я беседую не с детишками, высокомерно поглаживая их по голове. Я разговариваю с людьми. С интересными мне собеседниками. Подросток, который сегодня садится на диван и открывает книгу, – это уже интересный человек. Это уже личность, безусловно заслуживающая уважения.
Увлекательность повествования вовсе не исключает серьезности поставленных вопросов. Что такое история родной страны и насколько можно ощущать себя ее продолжением? Что такое любовь и что такое дружба? Насколько человек хозяин своей судьбы? Как, по каким законам люди познают друг друга?
Таких вопросов немало. Один из важнейших: что такое подлинная Вера? И тот, кто верит в Бога, он сильней неверующего или слабей?
Только не надо говорить, что «поколение гаджетов» не хочет об этом думать. Нам, взрослым, часто проще считать, что наши дети не хотят говорить о серьезных проблемах и думают только о ерунде. Неправда! Они – хотят.
И последнее. Задумайтесь над такой простой арифметикой. У человека, как известно, двое родителей, четверо бабушек и дедушек, шестнадцать прабабушек и прадедушек и так далее. Так вот, если считать количество родственников любого человека до эпохи появления славянских племен на территории будущей России, а потом сравнить с количеством народонаселения в то время, то окажется, что тогда жили только наши, пусть и дальние родственники.
Так что я предлагаю Вам книгу о Ваших кровных родственниках.
Спасибо всем, кто взял ее в руки и заинтересовался.
Надеюсь, Вам не будет скучно.
С искренним почтением к моему читателю
Автор
Часть первая
1
Все шло неправильно. А он слишком хорошо знал: если жизнь идет неправильно, значит, она направляется к каким-нибудь гадостям. Оптимисты называют их приключениями. Это дела не меняет: приключения – это и есть гадости, которыми одаривает нас жизнь.
Еще ничего не началось, а ощущение такое, будто он уже устал.
И мысли какие-то невеселые в голову лезут.
«Я не молодой человек. Мне пятьдесят скоро. Я устал от приключений.
Я мечтаю сидеть с сыном на красивом берегу, любоваться разноцветным закатом и рассуждать о смысле жизни. Потому что с детьми нужно рассуждать только о смысле жизни, в сущности, с ними больше не о чем разговаривать…
Но ты солдат, полковник Николай Васильевич Антошин. А солдат – это кто? Правильно: тот, кто выполняет приказы. И хоть в своем двадцать первом веке живи, а хоть в этом, чужом, – у военного человека одна наука жизни: выполняй приказ, покуда не выполнишь. Или не погибнешь. Вот и весь выбор.
Тебя куда послали, полковник? В прошлое? Чудесно! Зачем тебя послали? За молодильными яблоками? Замечательно!
Вот и ищи без лишней рефлексии эти никому неведомые молодильные яблоки. Потому что в работе солдата рефлексия полезной не бывает никогда.
С кем я разговариваю? Зачем? Вроде никогда за мной такого не замечалось.
Может, странная страна действует? Как там говорил Алекс? Древняя Русь, мол, страна, в которой еще нет Бога.
Моя страна, только начинающая жить. Моя страна-ребенок, в которой нет Бога.
И что?
Вот в нашем двадцать первом веке, который уже закончился почти, Бог вроде бы и есть… Но много ли ты знаешь людей, полковник Антошин, которые живут, обращая на Него внимание?
Ты успел повоевать, дорогой Николай Васильевич. Ты помнишь, когда люди вспоминали Бога? Только когда шли убивать. Они говорили: «С Богом!» – и шли уничтожать чужие жизни.
Почему-то они были убеждены, что Господь именно их благословляет на убийство таких же людей, тоже созданных «по образу и подобию», чья вина заключалась лишь в том, что они носили другую форму.
Вот ты, полковник Антошин, в Бога веруешь? Вроде да. А людей убиваешь? Точно да. И как оно одно с другим у тебя совмещается?»
…Смешок.
Явный смешок ниоткуда… То ли с неба, то ли не с неба.
Хотя кажется, что небо тут везде.
Смешок.
Будто Кого-то, живущего везде, рассмешили мысли полковника, и Он усмехнулся.
Этот смешок явно принадлежит Тому Голосу.
«Смешок принадлежит Голосу… По-русски не разучился еще разговаривать, полковник Антошин Николай Васильевич?
И что это за Голос вообще такой? Откуда Он взялся? Он не с небес идет и не из воздуха. Этот Голос не имеет источника: Он повсюду, Он отовсюду, Он везде…
И почему-то хочется называть Его Голосом с большой буквы. Почему?
Называть… с большой буквы… Полковник, не сходишь ли ты с ума? Рано еще. Ведь путешествие только началось…»
– Ты говори вслух, полковник Антошин, – неожиданно посоветовал Голос. – Не бойся. Диктуй свои мысли, диктуй чувства и сомнения. Сомнения – это особенно важно. Сомнения двигают мысль.
«Кому диктуй? Зачем?» – хотелось крикнуть Антоши ну.
Но не кричалось почему-то.
Изо всех сил полковник старался не думать о том, почему этот странный Голос видит его. От одной этой мысли становилось страшно.
Скафандр, надетый на Антошина, должен делать его невидимым для всех обитателей прошлого. Ученые конца двадцать первого века уже давно поняли: коль человек не жил в прошлом, ему и незачем там появляться. Только ходить невидимым, только наблюдать. Антошину же надобно схватить пока неведомые молодильные яблоки – и тут же к себе, в свое время. Вот он – маячок на скафандре, вот она – связь с его миром, его гарантия возвращения.
А таинственный и непонятный Голос его видит!
Антошин приучил себя: если мысли могут породить панику, их надо выкинуть из головы. Вышвырнуть безжалостно и навсегда!
Он еще раз ощупал скафандр: всё на месте. Слава Богу…
Ну вот – опять о Боге…
Смешок.
«Он что – мысли мои читает, что ли, Голос этот?
А почему они Его смешат?»
Говорить с невидимым Голосом было странно. Но молчать тоже было как-то нелепо.
И полковник заговорил.
– Я – полковник в отставке Антошин Николай Васильевич, – повторил в который уже раз полковник в отставке Николай Васильевич Антошин. – И никакие сомнения мне не нужны, понятно? Я не для того отправлен в прошлое, чтобы сомневаться. Когда человек прыгает в прошлое, ему незачем сомневаться – ему нужно просто наблюдать. Эти наблюдения будет фиксировать камера. Вот она, в скафандре. У меня есть еще маячок. Вот он, в воротнике скафандра, чтобы в моем времени меня всегда могли отыскать и, в случае опасности, вернуть обратно. Кроме этого, чип-переводчик с любого языка вшит под кожу. Так надежнее. Что еще у меня есть? Запасы еды. В тюбиках. И всё. Никакого записывающего устройства, в которое я мог бы заносить свои сомнения, не предусмотрено.
И снова – Голос:
– Записывающее устройство? Смешно… Зачем оно тебе, когда есть воздух? Воздуху и диктуй – он запомнит. Планетникам. Вон их сколько! Разве они забудут то, что ты говоришь?
– Планетники? Это еще кто?
– Демоны облаков, повелители туч. Они давно живут, у них память хорошо развилась за столько тысячелетий. Ты говори, они запомнят. Воздух – он давно существует, – продолжил произносить странные слова Голос. – Ему скучно. Так что ты рассказывай – развлекай воздух.
«Развлекай воздух… Чушь! Бред! Может, мне еще с дождем сплясать: вдруг дождик тоже затосковал? Солнце вот опять же… Не перегрелось ли, случаем?»
Антошину казалось, что он вслух ничего не говорил.
Но Голос его конечно же услышал, произнес строго:
– Шутить так не стоит про Солнце. От Солнца – вся жизнь… Или ты про это тоже забыл? Все, что у человека есть, – это Солнце и дорога, поэтому к ним надо относиться уважительно. Что вы за создания такие, люди? Что не надо – помните, а что необходимо помнить – забываете навсегда!
Мало того, что этот Голос, видишь ли, мысли читает, так Он еще берется судить… «Ты кто такой, чтобы людей судить?» – так и хотелось закричать.
Не кричалось.
Почему Голос не показывается? Что за история странная: Голос есть, а кому он принадлежит – неясно.
Антошин огляделся.
Кругом стоял лес. Густой, непролазный, кричащий, орущий, щелкающий, яркий, изумрудно-зеленый. Цвета в этом древнем мире казались непривычными и насыщенными, будто не уставшими еще от многовекового существования.
А в остальном – неприятный лес. Тревожный какой-то. Недружелюбный.
Полковник Николай Васильевич Антошин был человеком непугливым. И все-таки приятно было осознавать, что в этом явно агрессивном мире он невидим.
Стоп! Но ведь Голос же его видит?
Всё. Не думать! Не думать! Не думать! Не паниковать!
Полковник Антошин не любил непонятного. Оно раздражало его четкий военный ум.
Когда необъяснимое появлялось, хотелось спрятаться. Куда? Только в собственные мысли.
«Полковник Антошин, – размышлял полковник Антошин, – если ты не можешь изменить неприятные обстоятельства, их надо просто не замечать. Разве позабыл ты этот закон жизни человека, работа которого – попадать в неприятные обстоятельства?
Полковник в отставке Антошин, возьми себя в руки немедленно! Войди в ум и там останься. Выйти из ума – означает умереть. А тебя не за тем послали в прошлое из твоего комфортного двадцать первого века, чтобы ты так сразу и умер.
Тебя послали за другим.
Выполняй приказ, солдат!
Надо быстро сориентироваться во времени. В веках, так сказать. В эпохах».
…Полковник Антошин знал, что нужно сделать, оказавшись в неведомом времени, – посмотреть на циферблат с одной красной стрелкой и одной красной же цифрой ноль.
Если стрелка показывала на ноль, значит, прыжок совершен точно и Антошин попал, куда целили те, кто его в это путешествие отправлял. Не дошла стрелка до ноля – значит, недолёт, перешла – перелёт…
Все разумно, понятно и правильно.
Антошин посмотрел на циферблат. Стрелка металась как сумасшедшая, будто стараясь вырваться из плена. То не добегала до ноля, то перебегала, то замирала на нем.
Это было неразумно, непонятно и неправильно. Полковника не предупреждали, как надо поступать в подобной ситуации. Инструкций по этому поводу у него не было.
Мыслей, впрочем, тоже.
И снова возник Голос:
– Мне надо, чтобы ты увидел не конкретные дни и годы, но Время. Мое Время. То, как я вижу его протяженность. Ты должен его понять.
Антошин попробовал возмутиться:
– Я не за тем сюда прыгал из моего двадцать первого века! Меня послали, чтобы я нашел молодильные яблоки, в которых, говорят, заключена тайна бессмертия. И всё. Я должен их найти. А вот это всё: время там, эпоха… Ля-ля… Мне всё это неинтересно.
Казалось, Голос искренно удивился:
– Разве человеку дано знать, зачем он выходит из дома? Выходит за одним – получает другое. Ты разве этого не заметил? Знать свое будущее люди не могут. Но ты не волнуйся, полковник в отставке Антошин Николай Васильевич, будут тебе молодильные яблоки. – Голос замолчал на мгновение, а потом добавил спокойно: – Если выживешь. – Голос вздохнул, как показалось полковнику, печально: – Выживешь – узнаешь…
– А если… – начал полковник.
Голос договорить не позволил:
– Пока – живи! Ты должен увидеть это Время. Прожить его и понять. Полковник в отставке Антошин из двадцать первого века, ты пришел сюда не наблюдать, а жить.
Голос еще не закончил произносить свои, пожалуй излишне патетичные, слова, а Антошин с ужасом увидел, как его скафандр вместе с маячком, с запасами еды и надеждой вернуться обратно в свое время начинает таять, словно сосулька под лучами нахального весеннего солнца.
– Перестань! Что ты делаешь? Скафандр – мой единственный шанс возвратиться на Землю! Ты что? Тут моя еда, моя защита. Я же объяснял! Что ты творишь? Не надо! Нет!
Голос усмехнулся:
– Вернуться на Землю? А разве ты не на Земле?
– Да у нас так говорится: на Землю – значит, домой…
Скафандр на Антошине таял безвозвратно и неотвратимо.
– Тебя ведь никто не звал сюда из твоего двадцать первого века? Раз пришел – живи! Это честно. Живи, а не наблюдай.
Полковник понял, что умолять о чем-то Голос, упрашивать Его, убеждать – пустое дело.
Он только спросил растерянно и беспомощно:
– А как же я теперь на Землю вернусь, ну то есть к своим?
– Выживешь – вернешься.
– Как?! – заорал Антошин. – Без скафандра это невозможно! Меня потеряют на Земле!
Голос повторил:
– Выживешь – вернешься.
«Вот заладил!» – подумал Антошин и тут же пресек свои мысли, вспомнив, что Голос их слышит.
Полковник оглядел себя: белая холщовая рубаха, широкие штаны и сапоги. Надо признать, одежда была хоть и непривычной, но удобной.
Оказаться в чужом и непонятном времени без скафандра, без еды и, главное, без связи со своим временем – это было самое страшное, что только мог себе представить человек, совершивший прыжок в неведомое прошлое.
Но отчего-то жутко не становилось. Более того, не покидало ощущение, что все происходит именно так, как и должно происходить.
– Но ты ведь не оставишь меня здесь навсегда? – спросил полковник. – Ты вернешь меня в мое время?
Ответа не было.
Голос исчез.
Антошин уселся, прислонившись спиной к березе, и задумался.
«Ну и куда же теперь идти? Где искать эти чертовы молодильные яблоки?
Впрочем, искать ли? Зачем, если шанса вернуться домой практически нет, а надежда вся только на этот странный Голос. Даже если это Голос Бога – так что? Ведь надеяться только на Бога – самое ненадежное дело.
Ну, предположим, отыщу я эти яблоки, и куда с ними?
Лишние мысли. Может, правильные, но лишние. Есть приказ, полковник Антошин, и ты должен его выполнять. Вот и всё».
Полковник огляделся. Он сидел в густом лесу – ни дороги, ни тропинки.
За ветками Антошин увидел просвет, туда и пошел, потому что в просвет идти разумней да и приятней, чем в глухую, беспросветную чащу.
Птицы пели радостно-истерично, как им и было положено, и воздух казался каким-то особенным. После давящей и загрязненной атмосферы его времени этот воздух словно имел вкус.
За спиной хрустнула ветка.
Антошин обернулся.
И тут же получил удар в лицо.
Он упал в мягкую траву, нелепо запрокинув голову.
Сквозь кроны деревьев небо казалось поделенным на кусочки.
Антошин попытался подняться, но получил еще один удар и потерял сознание.
2
Начальник охраны полковник Антошин Николай Васильевич любые разговоры считал лишними. Даже с охраняемым лицом предпочитал в беседы не вступать и потому знал о своем шефе немного – только самое необходимое, но достаточное для того, чтобы хорошо выполнять свою работу.
А работу свою полковник Антошин привык выполнять хорошо.
Охраняемое лицо, по имени Алекс, так и сказал, когда совсем недавно брал его на работу:
– Люди, которым я верю, рассказывали, что вы отлично знаете свое дело. Очень надеюсь убедиться в этом лично. Вопросы есть ко мне?
Вопросов у Антошина не было никогда. А если и находились, полковник предпочитал их задавать самому себе.
В тот злополучный день шеф вышел из кабинета и остановился.
Это было неожиданно. Алекс передвигался по жизни быстро и в приемной своей не задерживался никогда.
Шеф любил повторять: «Если человек передвигается по жизни медленно – значит, ему некуда спешить, а если ему некуда спешить – значит, он не востребован. А если он не востребован – значит, несчастен. Я хожу по жизни, как счастливый человек».
Роста шеф был небольшого, и, пожимая ему руку дважды в день – утром при встрече и вечером при расставании, – Антошин едва заметно пригибался.
Одевался Алекс небрежно – свитер, джинсы. Так одеваются либо очень бедные, либо очень богатые люди.
– Зайдите ко мне, Николай Васильевич, – буркнул Алекс.
За тот месяц, что Антошин работал у шефа, в кабинет его вызывали впервые. Полковник расстроился: изо всех возможных разговоров треп с начальством он не любил более всего.
Когда Алекс предложил: «Николай Васильевич, не хотите ли виски или коньяка?» – Антошин почувствовал недоброе. Начальники никогда не будут предлагать выпить прежде, чем сказать что-то хорошее. Раз шеф предлагает спиртное – жди неприятностей.
– Спасибо, на работе я не… – начал Николай Васильевич.
Шеф не дал ему договорить:
– Ну и напрасно. Начальству никогда ни в чем отказывать нельзя. Это оставляет неприятный осадок… К делу. Вас никогда не удивляло, почему я взял вас на работу, хотя прежний начальник охраны прекрасно себя чувствует?
– Насколько мне известно, он пошел на повышение.
– Начальники охраны уходят только на пенсию. – Алекс налил себе виски и залпом выпил. – Я хотел присмотреться к вам, прежде чем поручить ответственное задание. Присмотрелся. Поручаю.
Шеф еще плеснул себе в рюмку.
– Вам надо прыгнуть в прошлое. В шестой век нашей эры. Или в седьмой. А если вам больше нравится цифра четыре, то в четвертый…
– Россия? – зачем-то спросил полковник.
– Разумеется.
О путешествии в прошлое шеф говорил так, словно речь шла о необходимости сходить в магазин.
– Задание необычное, полковник. Речь в данном случае не идет о том, чтобы проверить достоверность тех или иных исторических событий. Речь идет о бессмертии. – Алекс сделал паузу, дабы Антошин мог оценить значимость сказанного, и повторил: – О бессмертии.
Услышанное не то чтобы не радовало, а даже как-то плохо осознавалось.
Конечно, Антошин слышал, что ученые нет-нет да и прыгнут в прошлое, чтобы, например, стать свидетелями какого-нибудь исторического события. Не так давно какой-то умник прыгнул в конец восемнадцатого века и выяснил, что Сальери вовсе не убивал Моцарта. Все кричали об этом как о сенсации. Что, надо сказать, удивляло и даже отчасти забавляло Антошина: он никак не мог понять, чего так переживать по поводу событий трехвековой давности?
Начальник охраны налил себе виски, отхлебнул и произнес спокойно:
– Не могли бы вы точно объяснить, в чем смысл и суть того задания, которое вы хотите мне поручить? Я военный человек и не могу выполнить приказ, смысла которого не понимаю.
Алекс расхохотался.
– Мне нравится ваше спокойствие, Николай Васильевич. Я не ошибся в вас. Слушайте. Вам предстоит дело очень сложное, но, если у вас получится, вы навсегда войдете в историю человечества. И я тоже. Мы вместе войдем. Речь идет о тайне бессмертия. Вы хотите в нее проникнуть?
Ни на секунду не задумываясь, Антошин ответил:
– Нет.
Ответ неожиданно обрадовал Алекса:
– Вот и хорошо! Не будет лишней романтики. Что вам нужно сделать? Вам нужно, как я уже сказал, прыгнуть в древнюю Русь. Для чего? Объясняю. Там росли молодильные яблоки. По преданию, тот, кто их съест, обретет бессмертие.
– Вы что, верите в этот бред? – искренно удивился Антошин.
Вопрос явно не понравился шефу.
Алекс встал, прошелся по кабинету, снова сел, выпил и произнес жестко, пожалуй даже излишне жестко:
– Люди путают мифы и сказки, Николай Васильевич. Вот проблема. Вы, например, знаете разницу? Не надо отвечать – потратим время. Сказки – это вранье. Мифы – это преувеличенная реальность. Понятно? По глазам вижу, что не до конца понимаете. Николай Васильевич, вы знаете, что я очень богатый человек. Знаете?
Антошин кивнул.
– А вам известно, откуда мое богатство?
– Я стараюсь не перегружать себя информацией, которая не нужна мне для дела, потому что…
Алекс снова не позволил договорить:
– То есть не знаете. Итак, откуда мое богатство? Я что-то украл? Я качал нефть? Я продавал автомобили? Ерунда. Я не умею всё это делать. Я – ученый. Вы знаете миф о «Летучем голландце» – странном корабле, который появлялся непонятно откуда и приносил беду? В историю с «Летучим голландцем» никто не верил – думали, сказки. А я знал: миф! Мне удалось поймать «Летучего голландца»… Не спрашивайте меня как. Это вопрос технологии. Капитану «Летучего голландца» было известно, где лежат затонувшие корабли, включая, разумеется, и те, которые везли клады. Мне удалось его убедить открыть мне эти тайны. Как? Это тоже вопрос технологии и денег. Любого человека можно убедить рассказать то, что тебе нужно, дав ему то, чего ему не хватает. Потому что наш мир так устроен, что в нем всем чего-нибудь обязательно недостает: кому – денег, кому – славы, кому – приключений… Дай человеку то, в чем он нуждается, и он расскажет тебе все, что знает, причем с радостью.
Антошин уже не раз замечал: когда Алекс начинает говорить, он не обращает внимания на того, кто находится рядом, произносит слова быстро, торопясь, будто убегая от погони. И вообще становится очень похож на сумасшедшего. Однако полковник знал: сумасшествие – болезнь бедных людей. То, что у бедных называется «сошел с ума», у богатых именуется «милыми странностями».
– Может быть, вы слышали историю про снежного человека, которого удалось поймать и посадить в клетку? – спросил Алекс и продолжил, не ожидая ответа: – Это сделал я. Демонстрация снежного человека в клетке оказалась довольно прибыльным шоу. Сейчас дрессировщики работают над тем, чтобы заставить его выступать на арене цирка. Задача оказалась трудной. Два дрессировщика уже погибли… Ничего, у других получится. – Алекс на секунду задумался, будто вспоминая, к чему он все это говорил. – Итак, настала пора проверить миф про молодильные яблоки, для чего вам и придется отправиться в прошлое.
Алекс откинулся в кресле и, казалось, впервые сфокусировался на Антошине – ждал ответа.
Полковник молчал. Поскольку прямого вопроса не было, он не видел необходимости отвечать.
Шеф встал, подошел к Антошину и произнес почему-то тихо, едва ли не шепотом:
– Древняя Русь – это некий совершенно удивительный мир. Он существовал по своим законам, и вам, полковник, волей-неволей придется эти законы познать. Помните, Николай Васильевич, что вы попадете в мир, в котором Бога еще нет.
– Там, наверное, были свои боги, – неожиданно для себя сказал Антошин.
Казалось, кто-то продиктовал ему эту фразу.
Алекс расхохотался:
– Вы как себе это представляете? Были одни боги, а потом им на смену пришли другие? Просто пересменка какая-то! А куда ж те делись, на смену которым Этот пришел? А? – Он продолжал смеяться. – Впрочем, с богами сами разберетесь. Прекрасно понимаю, что путешествие опасное. Не за зарплату же вам его совершать. Так вот, за прыжок в прошлое вы полу́чите…
Ручка как бы сама собой очутилась в правой руке Алекса, и таким же непостижимым образом в левой оказался блокнот.
Шеф написал сумму, вырвал листок и протянул его Антошину.
Сумма вызывала уважение.
– Но если вы принесете молодильные яблоки, к этой сумме прибавится еще три ноля.
– Сколько?! – выдохнул полковник.
Алекс словно не услышал вопроса.
– Итак, что же такое молодильные яблоки? Этого не знает никто. Где они растут? Неясно. Как выглядят? Никто не видел. В чем их суть? Это единственное, что про них известно, да и то по этому поводу есть разные мнения. Одни считают: тот, кто их съест, помолодеет. Другие – обретет бессмертие. Что, в сущности, одно и тоже. Я, признаться, склоняюсь ко второй версии. Ваша задача – доставить молодильные яблоки сюда. Хотя бы одно. Этого достаточно. Я отдам его своим химикам, они узнают его состав, после чего я стану хозяином бессмертия. Надо ли вам объяснять, что бессмертие очень дорогой товар? Вопросы есть?
Антошин никак не мог поверить в реальность происходящего: он должен отправиться в какую-то древнюю Русь, за дурацкими молодильными яблоками!
Однако листочек был вполне реален. Как и цифра, выведенная на нем.
Антошин налил себе виски и спросил, сам не зная зачем, может быть, для того только, чтобы время потянуть:
– Вы что, всерьез верите во все это?
Алекс посмотрел на Антошина. В глазах этого человека читалась отчаянная злая сила.
– Я дарю вам эту бумажку с цифрами, она вас будет вдохновлять, – без тени улыбки произнес Алекс. – Это первое. Второе. Я верю во всё, неприсутствие чего не доказано. Слово «неприсутствие» вас не смущает? Отлично! Если вы принесете мне доказательства того, что молодильных яблок нет, сумма увеличится на один нолик, принесете яблоки – на три. Это понятно? Вовсе ничего про них не узнаете – сумма не увеличится. Отправляться необходимо сразу после того, как получите необходимые инструкции. Вы же в прошлое, насколько мне известно, не прыгали никогда?
– Бог миловал… – вздохнул Антошин.
– Помилует и на этот раз, – позволил себе улыбнуться Алекс. – Если Он, конечно, миф, а не сказка… Аванс я перечислил на ваш счет, можете проверить. У вас, если не ошибаюсь, есть сын?
– А что?
– Если вы не вернетесь из этого путешествия, – а такое, должен вас предупредить, вполне вероятно, – я позабочусь о нем, можете не волноваться.
Алекс подошел к Антошину и произнес тихо:
– Николай Васильевич, вы мне искренне симпатичны, правда. Если вы вернетесь с яблоками, вам не надо будет думать о том, как прожить свою старость, понимаете? Но я прошу вас, полковник Антошин, прошу искренне: будьте там осторожны! Это странный мир. В мире, где нет Бога, возможно всё. Помните об этом и возвращайтесь. Я буду вас ждать. Редкий случай, когда бы я очень хотел заплатить человеку максимальную сумму. Понимаете меня? Так что вы там как-то… Не знаю… Осторожнее с жизнью своей, что ли… В смысле не часто рискуйте. – Алекс усмехнулся. – Кстати, многие склонны считать, что Бог – это сказка. Но вы-то, надеюсь, понимаете, что это – миф, и даже больше чем миф?
