–Давай, а я постараюсь позвать домового, – на минуту задумавшийся леший сразу осекся и продолжил. – Хотя лучше пока не стоит, а то такого хозяина он первой же ночью придушит.
Друзья, пожав руки, направились заниматься своими делами. Леший, окинув взглядом дворовую обстановку, растерялся, не зная, с чего начать. Первым делом Иваныч правил хату, конечно, не без помощи своих древних знаний. Хата, как живая, начала выбираться из земли, в которую она уже была погружена наполовину, и под ее фундаментом были видны могучие корни древних дубов и елей, которые выровняли это убогое строение. После того как хата стала ровно относительно остального двора, леший занялся оживлением старых досок, хоть и не было в них живительного сока, от которого они питались, когда стояли на опушке, но хозяину леса это не помеха. Он пошептал пару заклинаний, и из старых напитавшихся досок стали появляться поджарые бруски и в некоторых местах даже проглядывались побеги, а вместо тонкой дощечки, которая заменяла дверь, стояла крепкая дубовая заслонка, как будто приросшая к остальному дому, но легко двигающаяся от легкого нажатия. Следом появился забор из живых и крепко сплетенных побегов дубка, где в некоторых местах даже росли жёлуди, чему свинья Машка была несказанно рада и, кажется, даже прохрюкала спасибо, пробегая, как умалишённая, мимо лешего к большому скоплению желудей. Вся земля Васиного участка весело покрывалась зеленью, и бедные курицы с удивлением и опаской наблюдали за подобным чудом: такого они не видели отродясь, одна даже с испугу снесла яйцо.
У Степаныча дела шли также хорошо. Заполнив убогий огород свежей водой, которую тот впитал в исчерченную землю с причмокиванием. И даже в одном месте сделал неприметную заводь, куда позвал удалого карася. Попросив у лешего горсть семян и деревцев, начал засаживать землю, которая с огромным удовольствием и жадностью принимала каждое живое растение и отдавала ему все нужные элементы. Двор доходяги сразу же зацвел каким-то сказочным цветом и стал похож на тридевятое царство. Незаметно для них настал вечер, а Вася все не возвращался. Хоть и были товарищи реликтовыми существами, но желудок у них тоже присутствовал и он просил подпитать его. Наколдовав ростков и яблок, они быстро перекусили и легли. Деревня вновь погружалась в мрак, и лишь Вася не желал спать. Вновь в нетрезвом состоянии в одних портках он двигался в сторону дома. А несколько часов назад, попав в деревню, он быстро нашел каких-то незнакомцев, которым был нужен третий, и, позабыв обо всем, разошелся как обычно. Один ему рассказывал, как нужно жить и обязательно сечь детей и жену, а то распустятся, и кто тогда будет вести хозяйство. Он ведь кормилец и никому ничего не обязан. Вася поддакивал каждому слову, хотя редко понимал, что ему говорят. Другой же в свою очередь говорил, как утопил щенят от недавно родившей суки, а потом подумал и добавил, что сейчас вернётся и ее добьет, нечего плодиться, хоть гавкать не будет.
– Может, и с тещей также сделать?
И вся ужасная троица залилась каким-то адским смехом.
– Вот от меня дети требуют телефон, а я их за это ремнем, нечего тут просить. Мы вот как-то жили, и они поживут, а то ишь что захотели, об бате не думают, – сказал первый мужик
– Правильно! Вот Васе хорошо: жену бил-бил, она и сбегла, теперь никаких проблем, живет как хочет. Хочет, пьет, и никто ему слова поперек не скажет.
Вася только кивал и глотал обжигающий самогон, который, как он думал, может заменить душевную теплоту. Разойтись мирно не получилось. Заговорив о политике, философы, искавшие истину на дне стакана, не нашли общий язык, затеяли драку, из которой Вася вышел побитый и в одних портках. Выйдя на тропинку, ведущую к его двору Вася не смог поверить своим глазам, начал их тереть до покраснения. В его голове возникали разные мысли, но одна крепко засела. Белочка проклятая пришла, долго тот ее ждал и наконец, поймала. Не успев закончить свои мысли, он потерял сознание и упал в канаву рядом с домом.
Глава 3. Перелом.
Проснувшись, Вася первым делом увидел пяточек своей свиньи, но она уже была не та Машка, которую он знал, у этой была какая-то стать и хвост штопором. Что-то унизительно прохрюкав счастливая и надменная свинья, продефилировала мимо Васьки. Поднявши похмельное рыльце, Вася не мог узнать родной двор, это были какие то царские хоромы, на секунду он даже засветился от счастья и у него пролетела мысль, – вот заживу, – но мимолетное видение, быстро вернулось в свое русло ведь солнце не давало забыть о вчерашней попойке, да к тому же синяки не заживали за одну не спокойную ночь в ковыле. Пройдя по зеленому двору, который за ночь покрылся легким и пушистым слоем разного вида травки, Вася вышел в цветущий огородик, откуда тянулся, сладкий запах, цветущих растений и деревцев, особенно выделялась, алея посаженных яблонь, идущих мимо не известно, откуда взявшегося заливчика полного рыбы. Глаза несчастного засверкали толи жадностью толи счастьем. Он как сумасшедший, кинулся ловить рыбу, сразу же выкидывая ее на берег и деля: малька на засужку под пивко, побольше на ушицу под водочку, а вот эту самую большую на раздачу буду всех угощать да самогон собирать.
Степаныч проснулся от противного чувства, как будто мыши кусали его за пятки, существо, которое, прожило всю свою жизнь, в реках и озерах, это чувство было по-настоящему противно. Подскочив и быстро пощупав свои ноги он действительно заметил, что его грызут мышата, которые готовы были съесть все, что попадало в этот дом и они с Иванычем не исключение. Отогнав голодных надоед, да и к тому же отдав им, остатки вчерашнего ужина он отделался от них, но нет от противного чувства.
– Мухомор заплесневелый вставай, так ты весь лес у себя бы проспал,– сказал Степаныч грубо распинывая лешего.
–А что ? Мой лес не трож это святое, – быстро как скороговорку проговорил Иваныч потянувшись к солнышку.
– Пойдем искать нашу потерю,– почесав затылок, он добавил, – все еще не могу понять, на кой ляд он нам сдался, чего нас неладное дернула вмещаться в жизнь людскую. Последний раз мы так делали только в страшные годы, когда иго немецкое приходило в наши края, тогда каждый листочек и лужинка помогало людям этой земли, тогда им было страшно и тяжело, так кто же еще им мог помочь кроме нас и матушки земли. А сейчас все забывают даже те ужасные года от жира бесятся из нас чудовищ делают, а иногда и вовсе забывают, зайдя в лес или ловя рыбу в твоих владениях Степаныч даже не поздороваются. Зато везде выгоду ищут или же как всех надурить и главное себе накопить. Как так народ мог поменяться как будто души в них нет, а одна злость, жестокость и не мысли об будущим только о том как бы дни свои бездельные заполнить и то занимаются только развратом и пьянством,– закончив свой монолог леший хотел потянуться и уйти в себя да не дал ему этого сделать закричавший Степаныч.