Андрей Константинович Гоголев
Заратуштра, или Хождение духа Ницше. Второе издание

Предисловие

Поскольку в прошлом религия определяла своим содержанием весь государственный строй и общественный быт народов, являясь по сути единственной идеологией и источником знаний, постольку этим сочинением и предпринято обращение к «копилкам» имперских и локальных верований, философских учений – к основанию будущего, без прошлого не существующего: в устах героев романа легко угадываются цитаты из Библии, евангелий и апокрифов, из книг Авесты, Энциклопедии Абхидхармы, Корана, табличек библиотеки Ашшурбанапала, изречения Конфуция; использованы высказывания известных философов, богословов и историков; предпринята также реконструкция древнеславянских верований по итогам исследований проф. В.А. Чудинова.

В России начала XXI века, при полном отсутствии, на мой взгляд, какой-либо проработанной идеологической платформы развития государства, с одной стороны, наметился процесс возврата к патриотичным лозунгам времён периода правления царя Ивана IV (идеология староверов, в частности). Но, с другой стороны, в прямо противоположном направлении, вместо повсеместного развития национальных особенностей внедряются чуждые понятия и неприемлемые для человека Российской суперэтносистемы моральные устои и правила ведения житейских дел. К сожалению, уже давно возникла ситуация, предсказанная Н.С. Трубецким: «Низы продолжают жить обломками культуры, некогда служившей нижней ступенью, фундаментом туземной национальной культуры, а верхи живут верхними степенями другой, иноземной, романо-германской культуры; в промежутке между низами и верхами помещается слой людей без всякой культуры, отставших от низов и не приставших к верхам именно в силу качественной разнородности обеих культур, сопряжённых в данной нации»

Стоит сказать, что отрисовка образа одного из отрицательных героев сочинения и отсутствие в книге каких-либо компромиссов с идеями этого персонажа родились из осмысления фраз Артура Н. Чемберлена¹ и В. П. Вихлянцева². При этом надеюсь, что мне удалось отделить свои оценки идеологической базы оголтелого иудаизма с его секулярной модификацией идеологии стран Внеморальной Оси от приятия еврейской нации в целом, равно как и приятия всех иных народов.

Основой части сюжета книги служит плод штурмового вдохновения Фридриха Ницше, его филологический шедевр «Так говорил Заратустра», а также аксиома, к которой пришли одновременно и Ф. Ницше и Ф. Достоевский; все «теоремы» этой книги «выведены» именно от этой аксиомы.

Текст оказался бы трудночитаемым, выполни я все правила цитирования: настолько обильно он насыщен идеями и высказываниями, которые мне не принадлежат. Поэтому постоянно отсылать читателя к номерам стихов, айятов, к фрагардам, наскам, ха, карикам и т.п. первичным и объединительным текстовым ячейкам религиозных Писаний, к литературным памятникам мира и к другим источникам мною посчиталось ненужным – имеющий уши да услышит; знающий да узнает. Однако при любом использовании заимствованного материала, – будь то лишь отдельная меткая фраза или объёмный пассаж, будь то прямая мысль, мысль, которая только навела меня на собственные размышления, или будь то графический или музыкальный образ, – в любом случае автор первоидеи обязательно включался мною в перечень, помещённый в конце работы, либо он прямо упоминается в тексте.

Читатель, хорошо знакомый с цитируемыми здесь источниками и авторами, тотчас опознает их в тексте, но однако обнаружит, что некоторые фразы использованы порой с неточностями. Более того: здесь можно встретить текстовые фрагменты, сконструированные из купюр одновременно нескольких авторов и цитат из литературных памятников; на страницах сочинения друг с другом «встречаются» люди разных эпох (но разных ли?), а среди персонажей появляются вообще непостижимые сущности. Кто-то поспешит назвать такой стиль сюром, я же предпочитаю квалифицировать такие художественные элементы как реминисценцию наоборот. По крайней мере, если в музыке никто не удивляется появлению вариаций на известную мелодию, или попурри, или даже витиеватых джазовых драпировок общеизвестных мелодий, то почему не может существовать литературного джаза?

В целом книга задумана как хрестоматия по курсу «Религиоведение» с возможно более близким соприкосновением с основами функционирования той или иной религии или учения на высшем уровне, написана в нестандартной форме остросюжетного романа не без элементов мистики. Главный герой романа, основав, на мой взгляд, самое гениальное, а, следовательно, самое понятное и изящное на планете вероучение, столкнувшись как с самыми мрачными идеями, так и впитав в своих путешествиях вечные идеи Совести, в своей новой жизни явит миру новую религию Добра, сокрушающую Зло и блокирующую все причины Страданий как людей, так и Земли. Но как и всякое новое это новое учение Добра вберёт в себя весь прежний людской опыт Совести, который, надеюсь, достаточно полно описан в данной книге.

Предлагается значительно переработанная вторая версия романа. Первое издание см: – М.: Торус-Пресс.

Пролог

Они потянулись с юго-востока. Ко времени ледники отошли вспять, и никто из людей аР на берегах реки Ра³ не возражал пропустить племена из Согдианы через свои, уже давно ухоженные земли, на Север, к их общим истокам. Пропустить, оказав помощь семенами и продовольствием, передав пришельцам опыт единения с природой и временем Земель Единства, – таково было решение вождей, в головах которых даже и не шелохнулась мысль испросить мнение четырёх храмовых жрецов – настолько очевидным было решение; всех охватила сладостная дрёма воспоминаний крови.

Да и откуда было взяться сомнениям, если предания стариков отрисовывались в странниках отнюдь не блёклыми красками, от общения рождалось чувство неосознанной взаимной симпатии и душевного подъёма, примерно так же, как и тогда, когда встречаешь близких после долгой разлуки.

Путь пришельцев был очень долог и лежал через многие земли; будучи любознательными, останавливаясь в ожидании отставших и готовясь к новым испытаниям, они впитывали в себя все самые лучшие достижения принимавших их хозяев; все дивились на сёдла коней их кожаные, на луки, отсылающие стрелы в даль необъятную, на ножи длинные, на горшки расписные да на повозки громыхающие; многое было диковинным в скарбе пришельцев.

Среди которых выделялся один, ходивший сам по себе, Мастер. Он был ещё не стар, никогда и ничего не просил, был одет в видавшее виды рубище; чуть вившиеся и уже седые волосы спадали ему на смуглое лицо – он прятал за ними иногда вспыхивающие добрые смешинки глаз. Когда ему приносили еду, он принимал её с таким видом, что всем становилось понятно: эта плошка с кашей принадлежала ему всегда, и дарителю просто глупо ожидать какого-либо знака благодарности. Собственно, никто и не ожидал. Более того, была заметна опаска отказа: подносящий явно волновался – а будет ли принят знак внимания? Но больше он питался мёдом и лесной ежевикой, им одолжив свой желудок.

Можно было заметить, что к общению с ним люди готовились загодя, стараясь составить свой вопрос короче и яснее с тем, чтобы и получить ясный и короткий ответ; и с тем также, чтобы скорее уступить времени очередь нуждающихся в сопереживании и советах мудрого.

Мастер притягивал внимание Ученика, о котором, но только по скупым обрывкам фраз Верховного жреца храма Макоши людей Ра было известно, что тот готовит его к долгому пути. Но что это за путь и сколь он будет долог, оставалось непонятным.

И вот однажды Мастер первым обратился к Ученику:

– Существует связь причинности, в которую ты вплетён, и, после твоей смерти, она опять создаст тебя! Скажу больше: ты сам принадлежишь к причинам вечного возвращения; поэтому я заговорил с тобой, и зная ещё, что ты любопытен.

– Ты не нуждаешься в моей проповеди, но я нуждаюсь в твоих знаниях! – Так начал свой ответ Ученик. – По рассказам вашего вождя о земле твоей родины я вижу, что мир ваш поделён царями, их обуяла жажда богатства, и не успокаиваются они на достигнутом. Но как это произошло? Скажи, что сохранила память ваших предков о давних временах? Был ли царь у первых людей?

– Нет!

– Что же тогда было?

– И в ваших краях, да и на континенте нашего исхода, сохранилось предание, что Господин Богов для постройки Земли и её окружения создал сущности; это было Первое Поколение Созидателей, это были боги Первопричин, через посредство которых появились первые люди. Этих перволюдей можно назвать существами Второго Поколения Созидания. Предание гласит, что они имели физическую форму, были порождены Разумом, обладали семью органами и членами тела без каких-либо изъянов и высокоразвитыми способностями. Они были красивы, с приятным цветом кожи, самосветящиеся, передвигающиеся по воздуху, живущие радостью, то есть имеющие радость в качестве пищи, с долгой продолжительностью жизни, то есть живущие долго.

И вот у этих живых существ, пребывавших в таких условиях, однажды появился в распоряжении сок земли, по вкусу напоминающий мёд. И тогда одно из этих существ, обладающее самой нетерпеливой природой, почувствовав запах сока, попробовало его на вкус и съело. Затем и другие сделали то же самое. Это и явилось началом потребления материальной пищи…

– Именно так начало вырождаться Второе Поколение людей? – Спросил Ученик.

– Да. Благодаря постоянной практике потребления такой пищи, тела этих живых существ стали плотными и тяжёлыми, а сияние исчезло. В результате наступила темнота, а затем появились Солнце и Луна, под светом которых люди переродились. Так явилось на землю Третье Поколение.

Постепенно у этих новых существ, охваченных страстным желанием ощущать вкус, исчез также и сок земли и появился тонкий земляной пирог, или «земляная пена». Они стали испытывать жадное влечение и к нему. Со временем этот земляной пирог тоже исчез. Затем появились ползучие лесные растения. К ним также возникло жадное влечение, но и они исчезли. Потом появился дикорастущий рис – стали есть и его. Поскольку он был грубого качества, для выведения шлаков у живых существ появились каналы для их выведения, а также женские и мужские половые органы, различающиеся по форме.

Ты, конечно, догадался, Ученик, что это были уже люди Четвёртого Поколения. Эти новые существа, видя друг друга, в силу прежней привычки радоваться друг другу, становились жертвой ошибочных представлений о причинах этой радости, вызвавших в дальнейшем чувственное влечение; с этого времени они начали деградировать, одержимые злым духом…

Рассказчик тягостно вздохнул, и было заметно, что речь пойдёт теперь о тяжело и лично переживаемом.

– Что же было дальше? – проявил нетерпение собеседник.

– Раньше живые существа вечером приносили рис для вечерней еды, а утром – для утренней. И вот одно из этих существ, будучи ленивым по природе, сделало запас. Другие, глядя на него, также начали делать запасы. И тогда у них возникло понятие «моё». Это новое понятие потрясло мир, который наполнился к тому времени ворохом чудес рук человеческих, но оно же и привело к катастрофе: так, почти полностью погибло Четвёртое Поколение. Но некоторым людям удалось спастись, они разбрелись по свету; при этом часть знаний предков удалось сохранить, но немногим. Похоже, что ты – наследник тех немногих.

– А что привело к тому, что народ твой двинулся на Север?

– Это – ещё более грустная история, и, похоже, история несбывшихся ожиданий счастья.

Рис, который всё время продолжали срезать, перестал родиться. Поэтому, разделив между собою поля, люди Пятого Поколения, расселившиеся на нашем континенте, присвоили их и стали грабить чужие. Так появилось воровство.

Для того чтобы воспрепятствовать воровству, крестьяне собрались и выделили из своей среды специального человека, который за шестую часть урожая должен был охранять поля. Этот хранитель полей стал у нас называться кшатрием; так появилось само понятие «кшатрий»⁴. Поскольку он был, по-вашему, тем избранным царём, относительно которого множество людей пришли к согласию, и устраивал всех, возникло и укрепилось само наименование «царь». Таково начало династии царей.

Впоследствии при одном из царей начало процветать воровство среди тех, кто из жадности не делился установленной долей. Царь использовал против них оружие. Так впервые потекла кровь. Поэтому другие люди стали говорить: «Мы так не поступали». Это положило начало лжи. Так на землю опустилось покрывало страданий.

Считается теперь, что причинами всех бедствий человечества и его вырождения являются страстное влечение к ощущению вкуса и лень. – Так на время прервал свою грустную историю собеседник.

– Вы нашли путь выхода из страданий?

– Нет. Но ты скоро повидаешь тех, кто на пути поиска. Мы же были поглощены мечтой о стране-легенде, Северной стране Куру, сказания о которой передавались многими поколениями из уст в уста. И мы двинулись на этот континент, зовущийся у нас Уттаракуру, туда, где люди от природы благонравны, туда, где нет резона лгать, убивать и воровать, так как эти проявления алчности и инструменты борьбы за собственность не имели объекта приложения. Предание говорило также, что там нет никакого религиозного учения, а, следовательно, лгать, объявляя себя Учителем веры, также невозможно. Мы предположили, что невинность жителей Уттаракуру была в том, что они просто не знали, что такое невинность.

Проследив за птицами, вождь повёл наше племя по пути их весеннего перелёта. И вот мы здесь…

– Многое из сказанного тобою – как будто описание моей родины и Озера моей родины. Но соглашусь, что часть описанного тобою утеряна и перенесена людской мудростью из настоящего в речи сказителей о стране Яви⁵, о той стране, в которую уходят у нас все умершие, оставляя только одну просьбу: чтобы весть об их смерти была отпечатана на облаках.

Собеседник немного задумался, но затем продолжил:

– Жрецы четырёх ваших храмов уже собрались; они поддержат указ предводителей; наш вождь поведёт народ дальше, через ваши земли, на запад⁶. Но будет и другое решение. Ты скоро покинешь свои края, и тебе надлежит получить новое имя-прозвище, которое на языке Города богов одновременно означает и блистательную звезду и отражает качества души того, кто достоин быть погонщиком самых мудрых и нетребовательных существ; имя, по которому люди южных континентов будут отличать тебя как посланника традиций предков – людей Четвёртого Поколения; имя, с которым я буду приветствовать тебя при встрече через много лет.

– Как же звучит это имя?

– Заратуштра.

Часть I. Бал неправдоподобных

Росстаня

Вечерние тени показывали направление пути. Верховного жреца храма Макоши обуревали невесёлые мысли. Рядом шёл тот, в развитие способностей которого был заложен труд всей его жизни, и теперь Ученику, к которому так удачно подошло новое имя, предстояло осуществить план, задуманный сообществом всех храмовых жрецов людей Ра.

– Ну, вот и место расставания. – Подумал жрец вслух.

В центре небольшой поляны возвышался огромный камень-валун, около которого путники и расположились.

– Ты говорил, что путь наш к Ра ведёт. Я чувствую сильный поток воды. Река рядом?

– Нет, Заратуштра, Ра тебя встретит завтра. Ты же чувствуешь два потока подземных рек, которые, пересекаясь под вот этим огромным камнем, разговаривают с ним; это – две Реки мудрости, а этот камень – одна из слёз Макоши… Ты покинешь меня утром, мы сидим на росстанях.

– О великий жрец! Есть ли слова, которые мне стоит ещё раз услышать?

Жрец как будто не услышал вопрос, но, продолжая прерванную гонку своих мыслей в лабиринтах будущего, сам того не заметив, открыл им дорогу к ушам Заратуштры:

«Но знай пришелец продолжение истории поколений…

Ни один народ не может жить, не сделав сперва оценки: если хочешь сохранить себя, не дóлжно оценивать так, как оценивает сосед. Многое, что у одного народа называется добром, у другого зовётся глумлением и позором. У каждого народа – свой бог, и чем сильнее народ, тем особливее его бог. Когда же боги становятся общими, когда начинают у многих народов становиться общими понятия о зле и добре, тогда вымирают народы и тогда самое различие между злом и добром начинает стираться и исчезать, – так умирают и сами боги»

Но только Верховные жрецы северных ариев знали продолжение этой вечной мудрости, которое только сейчас пыталось найти место в сознании Заратуштры:

Если народ индивидуален в своём коллективном сознании, то он образует и индивидуальное государство. Но если у каждого народа должен быть свой собственный бог, то, следовательно, и у людей каждого государства также должен быть свой бог, отличный от богов народов иных государств.

Но если бог один в нескольких государствах, то такие государства являются химерами. Или химерой является их общий бог.

Вот и путники, южные арии. Куда денется тот опыт, который был накоплен этими переселенцами в иных условиях; разве не будут из поколения в поколение передаваться вера предков, устои, правила и практика ведения житейских дел? Разве нет у них своего понятия Добра и Зла? Слишком легко получив в странствиях от других народов приумножение знаний и опыта, не подвигнут ли их эти приобретения задать себе вопрос: «Разве мы не выше других?». Вобрав в себя кровь многих, разве не скажут ли они: «Наша кровь – новая кровь земли!»?

Уже через пару десятилетий их новое поколение свою нерасположенность нашим законам начнёт прятать за фасадом масок благонравия, но маски те с каждым кругом рождений будут становиться всё тяжелее и тяжелее, и наступит момент, когда носить их на лицах будет уже невмочь; маски опадут сами собой и тут же им понадобится собственный флаг. Затравки кодекса «Моё» дадут бурные ростки, которые за шестую часть единственного годового урожая будут обильно удобрять своею властью новоявленные кшатрии пришельцев, но ощущение ими своего могущества не сможет сравниться с могуществом кшатриев континента трёх урожаев в год. Память зависти не даст им покоя, и они захотят утроить своё личное «моё», но что в краях северных можно сделать только присвоением чужого «моё». Именно тогда и будет поднято знамя нового воинственного и жестокого бога-предводителя: забияка Перун станет на время их главным кумиром, и этого кумира они станут навязывать всем иным народам с тем, чтобы создать империю разных народов, но с одним богом и пусть он будет иметь несколько имён. И первое, что этот злобный бог затеет – это назначит себе избранных, но тех только, и только тех, кто признал Его Отцом множества, желая утроить личное «моё».

Первое, к чему стремятся воины в бою, – это захватить стяг врага; первым падёт наш центральный храм Ретры; женское начало Матери-земли будет предано забвению, а Море выбросит на берег её окаменевшие слёзы…

Жестокость породит только жестокость. И вот уже от собственных оголтелых они начнут избавляться их ссылкой на Остров. Через много столетий потомки переселенцев на том Острове-на-Углу генами вспомнят прошлое и, по подобию, начнут поступать также, наивно полагая, что они навсегда избавляются от населенцев своих узилищ, отсылая их за многие моря, и на Запад, и на Восток.

Так мир захлестнёт долгая Эпоха Моли.

О боги! Неужели, чтобы людям познать истину, им так необходимо испытать безмерность страданий?!»

Жрец унял поток своих тяжких мыслей, окружив густой тишиной слух Совести Заратуштры. Но вскоре тот прервал гнёт скорби своего учителя вопросом:

– Зная последствия пропуска южного народа через наши земли на запад, – образования там сообществ племён Внеморальной Оси, – почему жрецы не воспротивились решению вождей? Ведь повлиять на развитие будущего можно только из прошлого, – того времени, которое было только сейчас, но которое люди по наивности называют настоящим.

– Увиденные мною картины будущего не являются прямым следствием нашей поддержки решения вождей. Образовавшись единожды, династиями царей скоро будет охвачен весь мир; этот процесс мы не в состоянии остановить. Повлиять на него, находясь только мыслями в будущем, невозможно; для этого нужно жить там. Уроки же событий прошлого, уроки Четырёх предыдущих поколений людей никого, как правило, не настораживают. Мы дали согласие на проход пришлых племён, понимая, что события предрешены, но их последствия можно ослабить. При ином решении у нас не осталось бы времени для действий. И более того, отказ был бы осуждён всеми людьми Земель Единства, и тогда дробление человечества началось бы быстрее и с более тяжёлыми последствиями, принеся людями огромные страдания.

– Учитель! Я хочу помочь людям, я хочу дать им человека, кто сможет побороть эти страдания, – сверхчеловека, по следам которого станет возможным найти дорогу к знаниям людей Четвёртого и предыдущих Поколений, к знаниям тех, кто покорил небо и время. Я хочу дать людям сверхчеловека сейчас! Но захотят ли они меня понять?

– Не давай им ничего. Лучше сними с них что-нибудь и неси вместе с ними. Разделённая с другими несправедливость есть уже половина справедливости. И тот должен взять на себя несправедливость, кто может нести её! В каждом человеке есть добро, и если ты снимешь с человека груз его страданий, то свои добродетели он сам будет способен нести, без твоей помощи.

Ничего не бойся! Опасайся лишь невежд, тех, кто упорствует в своих заблуждениях. И вот что я не говорил тебе прежде – не спорь с ними: очень трудно вести против течения ту часть человечества, которая стремится вниз по течению! Бойся глупости осад! Путь этих упорствующих в Явь будет очень долог, так как невежество – самый страшный человеческий грех! Но в том и задача твоя: сократить их путь, отдав накопленное в хождении причине Явленного Вновь; только с его появлением чаша весов со Злом начнёт подниматься.

Костёр уже догорал. Камень, казавшийся неподвижным и просто мёртвой глыбой сообщества элементов земли, стал вдруг излучать напряжение, которое ощущалось Заратуштрой примерно так же, как и чувство напряжённого внимания собеседника. Казалось, что слова жреца материализуются в пространстве, разделяясь на мельчайшие облачка водяной пыли своих сотен элементов, впитывали их и затем преобразовывали в цепочки, которые представлялись Заратуштре роем светящихся, пляшущих, немного смешных голубых звёздочек. Рой перемещался на зов камня, плясуны свободно заполняли «дом» валуна, ласкали невидимые перегородки бесчисленного множества «комнат» и, проникая наконец в них, казалось, успокаивалась средь элементов земли.

Всё это напоминало обряд венчания постольку, поскольку каждая пара смешливых плясунов порождала вскорости один, такой же пляшущий комочек, но уже с изумрудным мерцанием. И вдруг весь народившийся ясельный рой устремился вниз, к перекрестью потоков Великих подземных рек. В местах падения малышей вода вспенивалась, озаряя подземные прибрежья изумрудными всполохами.

«Наверное, именно эти водяные молнии и есть материализованные людские мысли и слова. Если существует безусловное и вездесущее Начало, то для него нет ничего тайного, ибо исток всегда связан с устьем. Следовательно, человек не может утаить от Создательницы ни свои мысли, ни слова и, уж конечно, ни дела; каждому человеку даётся оценка. Но как остальные люди смогут узнать, что есть злая мысль и плохое слово, если и мысль и слово человека исчезнут в небытие? Ведь тогда людям не на чем будет поверять свои мысли и слова свои, понимать то, что нельзя.

Впрочем, зачем же отталкиваться от низкого, поверяясь основаниями Зла? Запрыгнуть разумом на бóльшую высоту можно, отталкиваясь только от более высокой поверхности, то есть от добрых мыслей и добрых слов – трамплина в Небо! И если им в Яви⁷ даётся такая оценка, то она должна быть доступна людям так же, как и предмет оценки. Тогда и мысли, и слова в вечности не растворяются и не должны растворяться, да и рукописи не должны бесследно сгорать. Но лишь те мысли и те слова от Добра, что гостеприимны элементам Земли, только из которых Ею и выстраивается лестница в Небо», – подумал Заратуштра.

Беседа возобновилась, и Жрец продолжил свои последние напутствия:

«Единица – это исходное Я всей Вселенной, и исходное Я человека – его основы; Я – это то первое и исходное, для уменьшения которого уже невозможно подобрать делитель. И как уже скоро напишет один из философов: «Единица есть начало всякого числа, абсолютное единство, она есть сама абсолютная максимальность: всеблагий Бог».

Но нет в мире целых чисел и нет во Вселенной целых отношений, так как Миром и обществом правят лишь малые возмущения: всякое бесконечно большое всегда исходит от бесконечно малого и всякое бесконечно большое – всегда оборотная сторона бесконечно малого! Как только ты найдёшь закономерность в целых числах – знай, Заратуштра: ты ошибся! Только бесконечнодробное ведёт к Истине, так как сама Истина бесконечна. И запомни: без чисел мудрость – вздор.

Ты можешь догадаться, что Мать-земля, породив человека, как и любая мать, хочет видеть своё чадо сильным и умным, способным стать хозяином в Доме, где он рождён. Трон царя Яви – царствующего Сына Земли – сейчас пуст. Его должен занять лучший из людей, сверхчеловек, тот, кто будет обладать знаниями и опытом побед над причинами людских страданий, тот, кто будет знать, что есть счастье, собою испытав его безмерность. Я говорю о сверхчеловеке, о твоём человеке, Заратуштра! Я говорю о будущем «Боге»!

Поэтому сейчас, в преддверии Эпохи Моли, очень важно собрать воедино и сохранить истоки духовного развития всех людских общностей, следы житейской мудрости всех народов. Только тогда – не сразу, но со временем, – оказавшись разъединёнными, и в тот момент, когда люди подойдут к краю пропасти и перед лицом своей смерти окажутся в готовности осознать, что их представления о добре и зле мало чем отличаются от представлений соседа по планете, только тогда наступит время сверхчеловека, который, вооружившись собранными и сохранёнными знаниями, положит основу грядущему возрождению Великого Единства, похоронив Эпоху Моли.

События, которые начнутся через много лет, должны быть заложены и тобой, Заратуштра. Те богатства разума, что удастся вычерпать в хождении, ты передашь людям, и ты только что видел, как именно – есть много таких камней на земле. К сроку, который нельзя изменить, народится человеческий детёныш, природный остаток истории нашего народа Единства будет передан многими поколениями в его сердце, связь причинности приведёт его к этому камню, и Явленный Вновь сможет считать с него и мои заветы, и твой опыт хождения. Так мы заложим в него семя Озера разума, которое до назначенного часа будет охранять слезу Макоши, так начнётся возрождение всего уже утраченного и всего того, что будет утрачено в Эпоху Моли.

Явленному Вновь суждено стать той бесконечно малой, той песчинкой, что обрушит склон песчаного холма, стать той упавшей на склон горы каплей, что приведёт к сходу снежной лавины; ему будет суждено стать Председателем кшатриев земного шара.

Завтра ты сядешь в чёлн, Ра вынесет его в море. Ветры и волны прибьют его к земле с высокими холмами, верхушки которых протыкают облака там, где капли дождя скребутся о воздух. Звери приведут тебя к пещере.

Вечерами ты будешь слушать шуршание вечных странниц. Может статься, что только вчера вода поднялась в небо с памятью людских радостей и печалей из какого-то отдалённого уголка Земли, и тогда тебе останется только послушать облака – плод сватовства воды с ветром. Сёстры молнии – беженки от боженьки – будут пытаться стирать память влаги; поэтому торопись услышать весть людей. Так ты узнаешь о народах всё, но также и имена тех, кто встанет стеною гнева против сквозей Неопознанного Совестью. Тебе предстоит понять, что несут людям возводящие основания новых империй не государств, но Совести, понять всех, кто также торит путь к сверхчеловеку, соединить их опыт.

Затем, подобно солнцу, ты будешь должен закатиться, как называют это люди, к которым тебе предстоит спуститься с гор. Так начнётся твой закат.

Я же останусь здесь. Нашими священными рунами я высеку на камне послание тому, кому будет дозволено через тысячу лет прочесть их, и только тогда, когда возникнет окружение основ возрождения Единства. Потом я защищу от невежд своё послание шумом незначащих насечек. Затем я умру.

Орёл, что будет жить с тобою в горах, увидит в море остатки моего погребального челна и принесёт тебе весть».

– Это и будет твой знак к началу моего пути? – спросил Заратуштра.

– Да… И помни: никогда не пытайся быть свободным от чего-либо; можно быть свободным только для чего-либо. Нельзя освободиться от страданий; можно только освободиться для борьбы с причинами их появления.

Уже засыпая, Верховный жрец еле слышно спросил в никуда:

– Если тень человека от света Солнца темна, то какую тень отбрасывает от человека Чёрное солнце?