Андрей Игоревич Изюмов
Заклятые враги
– Ну и чья команда на коне, Генри?! – Стив отбросил шлем в сторону и, прихрамывая подошел вплотную. В ушах шумело, Райли потряс головой и продолжил. – Но… я не ожидал, Хоппер. Ты сыграл опрометчиво и отважно. Удивил меня. Но не поимел, как грозился.
Генри увидел на губах Стивена кривое подобие улыбки, рассмеялся, и почувствовал, как болит грудная клетка. Со стороны его хохот больше напоминал собачий лай. Идиот Райли так ничего и не понял. Хэнк, пошатываясь, встал на ноги и уставился в глаза давнему противнику.
– Кубок вручат Алексу, – он закашлялся и сплюнул на поле, – а ты будешь маячить за ним ширмой, Стив. Великий капитан, надежда сборной. Сегодня ты обычная декорация. И это первая игра, в которой ты не вышел на награждение! Я поимел тебя, как и обещал! И все, что тебе остается – тупо скалиться на месте запасного!
Стив стиснул зубы. Его пальцы непроизвольно сжались в кулак.
– ВЫ ТОЛЬКО ПОГЛЯДИТЕ!!! РАЙЛИ И ХОППЕР СЦЕПИЛИСЬ ПРЯМО НА ПОЛЕ!!! НЕПРИМИРИМЫЕ СОПЕРНИКИ!!!
***
Генри Хоппер улыбнулся в объектив голокамеры и легким движением руки поправил галстук. Черные волосы были зализаны назад и создавали бросающийся в глаза контраст с бежевым вечерним костюмом.
– Не могу отказать себе в любви к моде прошлых столетий, – сверкнул он белоснежными зубами, и девушка, что брала интервью, покраснела. – Хотя моя команда так и норовит приодеть меня по нынешней моде. Надеюсь, хоть вы не считаете костюмы пережитком прошлого?
– Вы выглядите прекрасно, Генри. Или я могу называть вас Хэнк?
– Вы можете называть меня как угодно, если закончите этот вечер в моей компании за ужином и бокалом вина, – парировал Хоппер, и журналистка смутилась еще больше.
– Вы – лучший выпускник колледжа Юриспруденции Академии за все время ее существования, – постаралась сосредоточиться на работе девушка. – Ваши прошлые достижения в спорте и науке впечатляют, Хэнк! Вы – знамя будущего и, не побоюсь этого слова, эталон современности! Ваша работа в межгалактическом сенате вдохновляет людей! Поведайте нам, что же заставило вас принять данное решение?
– Долгие годы мне приходилось конкурировать с успешными в тех или иных делах людьми, – улыбнулся Генри, – и я привык доказывать им и себе, что каким бы особенным не мнил себя человек, а я окажусь лучше! Так было на начальных курсах, так было в Высшей школе Республиканской Академии, так будет всегда и на межгалактической политической арене, милая!
– Но перед вами открыты все двери, почему же вы приняли решение вернуться на Миллениум, Хэнк?
– Я не хочу прозябать в кресле там, где и без меня хватает людей, способных повлиять на галактику. Нова Спектрум – прекрасная планета, лучший во Вселенной образовательный центр, но все те, кто прочил мне карьеру в столице, не забывайте – я родился на Миллениуме! И я уверен, что смогу стать тем, кто приведет планету к истинному могуществу.
– Люди считают, – девушка слегка потупилась под пронзительным взглядом Хоппера, – что человеку вашего калибра нечего делать на планете, три четверти которой занимают урановые рудники. Звездная система Лайан-Прайд существует по законам и порядкам космических вооруженных сил…
– Я знаю, леди, – перебил Хоппер, небрежно взмахнув рукой. – Я вырос там и до сих пор помню законы до последней буквы. Я знаю, что такое выправка и исполнительность! Но на Миллениуме не нашлось еще ни одного военного, который не подчинялся воле лидера. И под моим руководством Миллениум придет к…
Стив отключил звук голопроектора, пожалев о том, что не существовало кнопки, позволяющей сделать то же самое с реальным ртом Генри Хоппера. Райли сплюнул на пол и закурил.
– Твою мать… – буркнул он. – Чертов Хоппер! Куда катится, мать ее, Вселенная, если в сенате у нас сидят ублюдки типа Хоппера?!
– Завтра мы отправляемся на Олд-Прайм, Стив, – хлопнул его по плечу приятель. – Не забивай себе голову лишними проблемами.
– Но ты слышал, Нэтт? Сукин сын собрался баллотироваться в президенты Миллениума! Моей родной планеты!
– Для этого ему должно повезти, Стив.
– Лучше бы удача не улыбнулась этому ублюдку! – отчеканил в ответ Райли, и парни, что сидели с ним за столиком в баре, согласно закивали.
***
– Мы потеряли остатки флота, сэр, – советник трясущейся рукой вытер со лба пот. – Они блокируют все точки гиперпрыжков, уничтожают корабли акцентированными ударами. Повстанцы предложили выжившим на мирных условиях перейти под их знамена, и теперь наша армия снова раскололась надвое! У вас в распоряжении осталась лишь десятая ее часть!
– А что сенат? – прошептал Хоппер. – Какова их позиция?
– Республиканский сенат принял решение обособить наш сектор и признать его зоной нерегулируемого конфликта, сэр.
– Это все? – ледяным тоном поинтересовался Генри.
– На данный момент ведутся переговоры… сенат рассматривает самый важный для нас вопрос… они решают, готовы ли пойти на условия Восстания, и признать вашу кандидатуру лишенной полномочий… – запинаясь, осторожно ответил советник.
В порыве нахлынувшей ярости Генри схватил кресло и запустил им в стену.
Советник никак на это не отреагировал.
– Значит, нас бросили? – прошипел Хоппер и вцепился руками в волосы. От идеальной прически и невозмутимой внешности не осталось и следа.
Шел третий год его правления планетой в должности полномочного представителя Единой Космической Республики в звездной системе Лайан-Прайд и второй год бушевавшей войны за обособленность и независимость сектора.
Восстание было тщательно продумано. Оно грянуло, словно гром среди ясного неба одновременно по всей планете, и всего за сутки переросло в полноценную войну. Противник действовал слаженно и четко, впрочем, другого от него и не ждали. Восстание поднял лучший за всю историю Единой Космической Республики адмирал вооруженных сил. Его карьера протекала молниеносно, ордена, медали и награды сыпались нескончаемым потоком, а на счету не было ни единой проигранной битвы. Гениальный тактик и военный стратег – достойный конкурент Хэнку Хопперу, которого на протяжении всей карьеры называли не иначе как «Золотой мальчик».
На поверку адмирал оказался мальчиком из платины.
