Андрей Голов
Страх в лагере
– Ты чего? Домой, что ль, захотел?
– Страшно, темно. Не ходите, он вас убьёт. Там в темноте не ходите.
Все переглянулись и отступили, оставив лежать вздрагивающее тело на кровати.
– Ты это, не плачь. Не пойдём мы. Хочешь, я фонарик включу на телефоне, если страшно, – сказал Кирилл, и все тут же бросились к телефонам, в темноте засветились огоньки.
Плач не прекратился, Славик схватился за простынь и замотался в неё, словно пытался спрятаться от лучей фонариков и взглядов столпившихся вокруг него пацанов. В растерянности все отступили и разошлись по койкам. У Ивана появилась мысль позвать вожатую, но на самом деле что он ей скажет, что мальчик в комнате испугался темноты? Как-то глупо, возможно, это минутная слабость, а завтра Славику станет за такое поведение стыдно.
На следующий день Иван пошёл к Егору сам. Жизнь в лагере стала совсем понятна: подъём, линейка, завтрак, купания и репетиции к открытию смены, кружки, обед, ужин. Такой порядок Ивана не радовал. Ни творчество, ни спортивные игры его не привлекали, а плавал он плохо, да и мелкая река Серёжа – это не Красное море, а мутный лягушатник. Так что план Егора бродить самостоятельно по территории уже казался гораздо интереснее, чем вначале.
Иван боялся, что после двух отказов Егор больше не захочет с ним иметь дело. После обеда, когда они вышли из столовой, Иван протянул Егору булочку.
– Слушай, не обижайся на меня. Пошли гулять?
– Да какие обиды. Пошли, я тебе такое покажу, – радостно заявил Егор и от булочки отказался.
Они пошли, обошли столовую и нашли тропинку среди кустов и разросшихся лопухов. Они шли в сторону реки, пока не упёрлись в деревянную покосившуюся будку, за которой начиналась заросшая травой, когда-то выложенная плиткой дорожка.
– Что за сарай? – спросил Ваня.
– Сортир старый. Что, в деревне таких не видел? Там дальше заброшенная часть лагеря, старые деревянные корпуса. Вот там и полазим.
– А нас не поймают?
– Ха, пусть ловят. И что они тебе сделают? Из лагеря выгонят, так вроде бы и сам побыстрее отсюда хотел свалить. До отбоя отсидимся, а то припашут дурацкие отрядные песни учить или газету рисовать, ну на фиг.
Они свернули за туалет, пролезли через кусты, за которыми оказался деревянный забор, и вышли к старым корпусам. Вид Ваню не впечатлил: облезлые небольшие домики с разбитыми стёклами на верандах и заколоченными окнами, исписанными надписями прошлых исследователей.
– В ближние наверняка крепко забиты, чтоб не лазили. Давай к самой ограде, обычно сторожам туда лень ходить.
– И откуда только ты всё знаешь, – удивился Ваня.
– Ой, да я, знаешь, уже сколько по лагерям мотаюсь. Всё одно и то же. Быстренько у старожилов порасспрашивал, что и как, ну а дальше логика, – подняв указательный палец вверх, заявил Егор.
– А старожилы – это Диман и Славик. Что-то они какие-то шуганные, – ехидно сказал Ваня.
– Сам виноват, я же тебя звал. А ты всё в их компьютерный класс рвался.
– Я думал, там интернет есть, надо было согильдийцам написать, что я без связи.
– Размечтался, интернет, старые бродилки и обучающие программы. Там даже сетки нет. Ладно, прощаю. Видишь, теперь только с тобой пошли. Мир?
– Ладно, пошли найдём, где до отбоя посидеть.
На самом деле Иван не терял надежды поймать хоть где-то в лагере нормальную сеть. Он украдкой поглядывал на телефон, но, когда они дошли до забора, последняя палочка на экране мигнула и пропала.
– Во, отличный домик, чтоб отсидеться.
Действительно, дверь сдалась быстро, гвозди слабо держались в гнилом косяке. Внутри было пыльно и пусто, только в углу большой комнаты стояли каркас металлической кровати и пара тумбочек без дверок, а в углу валялась стопка старых плакатов. От всего этого повеяло унынием и скукой.
– И что мы тут делать будем? – осмотревшись, спросил Иван.
– Ну, давай страшные истории рассказывать, а ещё я вот еды нам надыбал.
Егор вытащил из кармана мелкие зелёные яблоки и высыпал на пыльную тумбочку.
– Фу, гадость, они же кислые и грязные, – скривился Ваня.
– Как хочешь, – пожал плечами Егор и уселся на соседнюю тумбочку. – Вот слушай местную байку. Туалет-то видал. Так вот, его не просто так там оставили, это как бы памятник над могилой.
– Чего? Кто себе туалет на могилу поставит?
– Не перебивай. Было это в середине девяностых. Новых корпусов ещё не было, из теперешнего только столовая, и та без ремонта. Жили тут, а там, где мы зашли, лагерь заканчивался, только калитка и тропинка к реке. Так вот, ушёл ночью пацан из отрядного домика, наверно, решил искупаться или из лагеря сбежать, вот только скрутило его, по-видимому, и забежал он в этот туалет, и больше его никто не видел живым, а вот его призрак бродит по старой территории. Лагерь после этого чуть не закрыли, но потом перестроили, а туалет хотели разобрать, да только не вышло, рабочие в страхе убежали.
– Чушь какая-то. Нестрашно совсем. Да и как узнали, что он именно в этот туалет зашёл, а не в реке, например, утонул.
– Так видели, как призрак его оттуда появляется. А ещё говорят, если призрак рядом, то от него, ну, пованивает. Это тебе так нестрашно, а ты ночью сюда приди. Сам тогда рассказывай, умник.
Ивану показалось, что в домике стало темнее, и действительно повеяло чем-то сортирным. Ничего рассказывать ему не хотелось, он подумал, что если б уступил комп отцу, то сейчас лежал бы на диване дома, играл в планшет или приставку и жевал бутеры с колбасой. При воспоминании о бутерах желудок заурчал, и Ваня понял, что пришла пора ужинать.
