Андрей Гоголев
Опросник

Полная версия

Введение

«Познай себя, и ты познаешь богов и Вселенную» – такой афоризм, после продолжительного спора, явили семь величайших мудрецов Древней Греции, а первые два слова и вовсе были высечены в камне храма Аполлона в Дельфах.

Эта книга выросла из богатой почвы: из книг выдающихся мыслителей, умеющих задавать вопросы. Таких мудрецов и трудов их много больше, чем семь, поэтому для прочерчивания линии преемственности я выберу всего трех: Сократ (и его диалоги, переданные устами Платона), Марсель Пруст (и его таблица вопросов) и Макс Фриш (с его опросником).

Сюда также можно отнести и других выдающихся исследователей, имена которых занесло песком минут на десятилетия вглубь: я говорю о тех людях, которые в моей начальной школе (Интернет ещё не вошел тогда в нашу повседневную жизнь) составляли анкеты в зеленых тетрадках, непременно раскрашенных фломастерами и отяжеленных наклейками. Помню, что в ходу было сокращение ХА, то есть Хозяин Анкеты и ещё помню самые частотные вопросы:

Как тебя зовут?

Твое прозвище?

Кем хочешь стать?

Любимая группа?

Любимый фильм?

Какой покемон самый крутой?

Твоя мечта?

Любимый школьный предмет?

У тебя есть хобби?

С кем в школе дружишь?

Кто из мальчиков/девочек в школе тебе нравится?

Что пожелаешь ХА?

Сократ велик и диалоги его, на мой взгляд, самые настоящие боевики, только перестрелки, преследования и взрывы происходят с идеями, а не с человеческими телами. Сократ в этих диалогах ничем не слабее Брюса Уиллиса. Только его оружие не огнестрельное, а такое, которое всегда попадает точно в голову: правильно заданный вопрос.

Однако вопросы его крепко вплетены в повествование и выделить их оттуда – означает разрушить смысл высказывания. Это равно тому, что если бы вместо боевика по пустому экрану летал бы «Беретта-92» без глушителя и от начала до конца фильма палил бы в белую пустоту разрывными снарядами.

Марсель Пруст, чье имя теперь можно встретить и над теми анкетами, которые он не составлял, оставил нам довольно компактный опросник. По сей день используют многие журналисты: одни называют имя Пруста, другие же нет, полагая этот опросник чем-то вроде народного творчества. Эта идея не слишком далека от правды. Сам Пруст жил и воспитывался в таком обществе, где устные анкеты были в ходу: речь идет о Париже конца XIX века. Сознавая свое невежество, признаюсь, что самое, на мой взгляд, лучшее в анкете Пруста – его собственные ответы.

Анкета хороша, но ее мало не только для книги, а даже и для брошюры. Да и сами формулировки, полагаю, сильно устарели, например: “Ваш девиз?” Возможно, такой вопрос был уместен в той культуре, где у некоторых фамилий имелись не только девизы, но и гербы, но теперь такой вопрос звучит странно. Может быть “Ваш слоган?”, но и это заставляет человека думать, что его сравнивают с шоколадным батончиком или гигиеническими прокладками.

Наконец, Макс Фриш, человек, который натолкнул меня на написание этого опросника. В его дневнике есть довольно большая часть, состоящая из вопросов. Это очень содержательная часть. Макс Фриш известен не только в своей родной Швейцарии, постановки по его пьесам идут и на русском языке. Хорошо переведен и опросник, по крайней мере тот, что я купил у достопочтенного издательства libra.

Существует легенда (может быть, это правда) о том, что замысел опросника пришел Максу Фришу прямо в окопах войны против Гитлеровских войск. Чтобы не сойти с ума юный писатель выдумывал истории, а когда и это занятие надоедало – задавал вопросы однополчанам, чтобы те в ответ рассказывали свои истории. 650 дней отдал он честной военной службе и беспощадному писательскому фиксированию этих поистине тяжелых дней.

Повторюсь, что не знаю, правдива ли эта легенда, но сама мысль, что правильно заданный вопрос может спасти от ужаса войны, может дать человеку почувствовать, что он не один в самых тяжелых условиях, мысль, что искренний вопрос есть искреннее ожидание истории, мысль, что диалог спасителен – дала мне силы продолжать то, что начал Макс Фриш.