bannerbannerbanner
полная версияБиологическая опасность

Андрей Даньков
Биологическая опасность

Полная версия

Так что, мне можно было не бояться за Лену. Здесь были все крупные сетевые магазины, иными словами, все условия.

Я попросил Лёху сопроводить меня, мало ли что случится.

Автобус пришлось оставить где-то в метрах пятистах от подъезда. Стоит сказать, что весь жилой комплекс построен по странной схеме: первые несколько этажей занимает что-то торгового центра вместе с парковкой, а только на них уже построены жилые дома. То есть, первый этаж фактически является третьим или даже четвёртым, а к подъездам можно попасть только преодолев крутой подъём.

Я уже хотел дёрнуть дверь на себя, как увидел, что домофон работает, значит – электричество всё ещё есть.

Когда мы вошли, то на нас вышел местный консьерж Анатолий Савельевич.

– Стой, или стрелять буду! – он вытащил свою "Сайгу-12", которая не стреляла из-за разрыва ствола.

– Савельич, хорош людей дурить! Свои!

– Быть того не может, Гоффман.

– Здравствуйте, простите, что мы так ворвались.

– Да ничего, а это что за солдат удачи?

– А? Он со мной. Мы думали, здесь будут эти, регенераты.

– Да не было таких. Никого здесь не осталось. Только невеста ваша да я. Всё.

Мы с Лёхой прошли на лестницу и начали подыматься на тридцать седьмой этаж.

Весь этот путь мы преодолели за полчаса, и когда я впервые за четверо суток оказался у порога дома, то меня охватила тревога. Лёха это заметил и изготовился к стрельбе. Я решил демаскировать себя и нажал на звонок. По ту сторону двери раздалась приятная птичья трель. Я понял, что зря переживал, так что махнул рукой, чтобы Лёха убрал ствол.

Ещё через пару секунд замки на двери стало открываться. Когда же открылся последний замок, у меня заколотилось сердце, причём случилось это так сильно, что я даже схватился за грудь.

Дверь отворилась, и в меня влетела Лена, сразу обняв меня и прижав к себе.

– Ты приехал… – шёпотом, со слезами, прошептала она.

– Конечно, я приехал, как я мог. – ответил я, запустив руку в волосы.

Мир для нас словно сжался до одной точки, которой и были мы.

– Кхе-кхе! Вы тут вообще-то не одни! – сказал Лёха.

– А-а-а-а-а-а! – завопила Лена.

Я конечно не удивился, что она испугалась, но это – то, что мне ну вообще не надо. Так что мне пришлось проявить грубость и рукой закрыть ей рот.

– Быстро в квартиру!

Мы быстро зашли в квартиру.

– Попрошу что это называется, разуться. – сказала Лена.

Алексей быстро расшнуровал свои берцы и он взялся за рацию.

– “Моисей”, говорит “Первенец”. Там помощь нужна кому-нибудь?… Понял вас, ну не знаю что, пообедайте там!…

Видимо никому помощь сейчас не нужна, так что Лёха скомандовал отбой.

– Лена, познакомься, майор Алексей Алфёров, командир отряда ССО, ну и причина, по которой я смог так быстро добраться до тебя.

– Так, вы выглядите… как это говорят подростки, няшно?

– Ну так, кого попало бы я не выбрала!

Это верно. Кого попало она тут же выпроводит в окно.

– Лёх, у меня сколько есть времени?

– Вообще – сколько хочешь, но по идее –  не больше часа. Не хочется мне оставаться в Москве на больший срок.

– Ладно.

Я ушёл в комнату, где начал складывать вещи в старый туристический чемодан. Да, конечно он уже поношен, но по крайней мере, выделяется на багажной ленте, плюс, в нём ехали мои вещи во время переезда в Россию. Так что… я его никогда не выброшу. Так, что-то я отвлёкся. На сбор вещей у меня ушло минут двадцать. Следом в чемодан отправились накопители и жёсткие диски из компьютера и ноутбука. Последним в чемодан отправились документы. В небольшой рюкзачок, который я откопал в задворках шкафа, отправились драгоценности и сменная одежда, так как я уже четвёртые сутки в форме.

– Лёха, ты готов?

– Я-то всегда готов, а что насчёт тебя – так этого я не знаю.

– Ну тогда пошли… Чёрт! Я же забыл про них!

Надо сказать, что у меня дома стоит сетевое хранилище с жёсткими дисками на восемь терабайт. И я про них забыл напрочь. Пришлось немного задержаться и выкорчевать их из пазов.

– Ну где вы там? Автобус подают уже!

– Да бегу я!

Из-за отсутствия времени пришлось скинуть диски, а всего их четыре, в рюкзак. Последним я взял ключи от своей машины.

Когда я выходил из квартиры, то мне показалось, что я больше никогда сюда не вернусь. Закрыв дверь, мне пришлось бегом спускаться по лестнице и догонять Ленку с Лёхой. Через несколько минут мы добежали до первого этажа и там разделились – Лёха побежал в автобус. Лена – осталась рядом с Савельичем. А я – побежал в сторону паркинга за своей машиной.

К счастью, регенератов мне по пути не повстречалось, так что я пулей запрыгнул за руль и заблокировал двери. Заведя двигатель, я довольно быстро вырулил к подъезду, откуда выскочили Лена с Савельичем. Я разблокировал двери и открыл дверь багажника дистанционно.

– Бегом в машину! – крикнул я.

Через несколько секунд Лена уже оказалась в машине и скомандовала:

– Савельич не едет! Погнали!

Честно, не знаю, чем я думал в тот момент, и просто утопил педаль в пол, покидая жилищный комплекс.

Через минуту мы увидели автобус Лёхи и остановились около него.

– Ну что, давайте-ка в аэропорт, а мы с ребятами на подмогу. “Аарон” угодил в передрягу в Капотне. Короче, мы погнали.

– Давайте!

Я вернулся в машину, где Лена уже перебралась на переднее сидение и подключила музыку.

– Лен, ты чего?

– Да просто… захотела. Нельзя?

– Почему сразу нельзя? Просто последние дни было не до попсы.

– Тогда “Чингисхана[19]”?

– А давай!

Под звуки песни “Moskau”, мы быстро покинули Москву и направились по “проторенной дорожке” в Остафьево.

До аэропорта не произошло ничего интересного. Мы просто проехали организованный нашими ребятами КПП (Лёха сообщил им наш госномер) и остановились около самолёта.

______________________________

[14] Речь идёт о технологии "складного экрана" для смартфонов. Конечно, для нас с вами это просто игрушка, но будем предполагать, что в недалёком будущем такие смартфоны будут править бал. Кстати, Павел пользуется складным смартфоном Xiaomi (не реклама)

[15] ИЛС (КГС – система инструментального захода самолётов на посадку радиомаячная) – система обеспечения безопасной посадки самолёта

[16] Другие системы инструментальной посадки самолёта

[17] “Колда” – сленговое русскоязычное название серии компьютерных игр “Call of Duty” (Зов долга)

[18] речь о Немецком национальном районе Алтайского края. Кстати, я уже упомянул райцентр этого образования Гальбштадт (нем. Halbstadt) во второй главе.

[19] Dschinghis Khan (рус. «Чингисхан») –  немецкая диско-группа, появившаяся в 1979 году в ФРГ

Глава 4: Первые неприятности

"Люди по нынешним временам куда опасней мертвяков."

Андрей Круз

11 апреля 2029 года. Аэропорт Остафьево, Новая Москва. 14:56

Когда мы остановились около самолёта, то нам навстречу выскочила Оля. Сразу же Лена выскочила из машины и побежала к своей лучшей подруге. Я не знаю, о чём они болтали в тот момент я включил радио и запустил автопоиск станций.

Почти сразу приёмник наткнулся на какие-то сигналы. Я ткнул на отключение режима "MUTE" и какой-то голос начал вещание.

– …Сохраните свои души, исповедайтесь в грехах своих смертных и вознеситесь к Господу! Грядёт Судный день, и только истинно раскаявшиеся в деяниях своих, вознесутся в Райские…

Да ну нафиг! Ещё мне религиозных фанатиков не хватало! Я вырубил приёмник и заглушив машину, покинул её.

– Эй, подруги, вы там наобщались уже? – ехидно спросил я

– Да ну тебя! – хором ответили они.

– Ладно, Лен, пойдём, вещи в самолёт перенесем.

– Давай.

Мы оставили Олю в гордом одиночестве и за несколько минут перенесли всё, за исключением моего рюкзака и её сумочки в багажный отсек самолёта.

После этого мы с Леной прошли внутрь самолёта и я попросил Сельчука выйти из кабины.

– Так, давай быстрее, я сижку на телефоне с "Моисеем".

– И как они?

– Плохо, нарвались на засаду каких-то бандитов.

– Чёрт… Харитон Владимирович, позвольте…

– Да я и сама могу. Елена Викторовна Лесничая.

– В будущем – Гоффман. – пошутил я всерьёз.

– Понятно всё с вами. Давай в кабину!

– Ясно. – ответил я и повернулся к Лене.

– Работа, скорее всего.

– Я понимаю.

Она ушла, видимо чтобы поболтать с Олей, так что на ближайший час я свободен, и чтобы не терять время даром, ушёл в кабину.

– Как они там? Прорвались?

– Не знаю. "Моисей" сообщил о нападении на них и отключился. "Аарон" попал в толпу регенератов, еле ноги унёс, все живы. Капотня – мёртвая зона. "Иаков" почти добрался до Красногорска. Там кстати, территория под контролем ОМОНа, так что там тихо, по идее.

– Ясно. А что будет, если Лёха не выберется?

– Тогда сваливаем.

– Понятн…

Раздался телефонный звонок. Звонил водитель машины с позывными "Иаков". Те добрались до Красногорска и ненадолго встали там из-за потёкшего радиатора.

– Понял вас, сообщу "Моисею". Может он что придумает. – ответил Сельчук на сообщение. – Звони Лёхе.

– Понял.

Я набрал номер Лёхи и стал ждать.

Только через минуту пошёл отсчёт времени разговора.

– Кто это?

– Фриц. Что там у вас?

– Расскажу по возвращении, что-то срочное?

– Да. "Иаков" встал с поломкой у себя на точке назначения. Говорят, что могут не добраться своими силами.

– Понял, пусть ждут. Будем где-то через три часа.

– Понял.

Сельчук тут же позвонил "Иакову" и передал ему информацию о подмоге.

А пока ребята работали там, я решил прогуляться по терминалу и закуткам аэродрома, но стоило мне зайти за небольшой склад, как вдруг кто-то завопил.

 

– Что случилось? – крикнул я, бросившись в ту сторону.

Однако стоило мне подбежать, как я увидел, что на Никиту напал мужчина.

Стой, стрелять буду! – я вытащил пистолет и, так как он не стоял на предохранителе, пальнул в воздух, демонстрируя силу.

Напавший внезапно повернул голову и посмотрел на меня. Мне не нужно было объяснять, что или кто это такой. Регенерат каким-то образом добрался до нас.

– Что б ты сдохла, скотина! – я быстро изрешетил голову регенерату, вырубив того минут на десять. – Он тебя укусил?

– Да… – прошептал Никита и показал левую руку.

Рука представляла собой печальное зрелище: ладонь с пальцами его не слушались, а по ним обильно текла кровь. А сама рана… словно тот регенерат пытался съёсть её. Мне стало ясно, что у Никиты осталось минут десять, и того может быть, меньше.

– Это всё? Конец? – спросил он.

Я не стал врать и ответил честно.

– Да, прости.

– Да за что? Толкьо… пристрели меня, не хочу им быть.

– П-п-п-прости, но я не могу. – сказал я.

– Слушай, я и так не жилец, так что неважно, ты в меня выстрелишь, я стану таким же, просто сделай и всё.

Вот она, та самая черта, перейдя которую, ты больше никогда не будешь прежним. И имя этой черте – убийство. И неважно, почему ты это сделал, защищал своих, грабил кого-нибудь, исполнил последнюю волю умирающего, после этого человек, что в тебе живёт, умрёт, и родится новый, ожесточённый на всех младенец.

– Я не могу.

– Можешь. Ты же выстрелил в регенерата? Так?

– Но они не умирают.

– Не важно, ты готов выстрелить в человека, и это главное… он встаёт.

Регенерат вставал неуклюже, словно он не может понять, как ему это сделать.

– Значит, мозги нам всё же нужны…

Я озвучил эту мысль вслух и перезарядив пистолет, выстрелил ему в висок, а потом, когда он опять отключился, то выстрелил в шею, надеясь перебить позвонки. Когда тот вновь затих, я повернулся к Никите.

– Прошу тебя… Ради Вали…

– Я… Я не смогу, понимаешь?

– Я понимаю, но прошу.

– Х-хорошо…

– Скажи Валечке, что я… я люблю её…

– Сам скажешь!

Я набрал номер Сельчука.

– Харитон Владимирович, сейчас-же берите Валю и бегите за склад в трёхстах метрах от самолёта! Скорее! – я выключил телефон и сказал. – Сейчас они прибегут.

Когда Сельчук прибежал, волоча за собой Валю, я немного успокоился.

– Никита! – завопила Валя, обнимая мужа.

– Прости меня, дурака… хотел покурить, а тут вот он… регенер… Кха-кха… рат… Живи дальше… сама…

– Нет! Ты не можешь так оставлять меня!

– Мне… я люблю тебя… прости… прощай…

– Харитон Владимирович?

Я посмотрел на своего экзаменатора глазами, полными испуга. Он видел, что пистолет ходит в руках ходуном, но нацелен примерно в Никиту.

– Я не могу…

– Что ж… Ха! – Сельчук издал громкий звук, от которого я дёрнулся и случайно спустил курок.

Дёрнувшаяся от отдачи рука дала чётко знать, что мои руки отныне навечно в крови. Стоило мне открыть глаза, как в них отмечался образ Никиты. От картины произошедшего меня вырвало. В итоге, я немного попятившись назад, выронил пистолет и сел на асфальт.

Ко мне подошёл Сельчук, который спровадил Валю с Олей.

– Сочувствую. Первый раз всегда тяжело. Кажется, что ты стал для мира изгоем, который лишился права жить в обществе, ты каждый день коришь себя, отказываясь принять факт произошедшего… Но у тебя не было иного выбора, кроме как убить его. Иначе он бы убил тебя. Так ладно, пошли

Сельчук довёл меня до самолёта и сдал в руки Лены. От нахлынувших эмоций я снова сел прямо на асфальт и облокотившись спиной на трап, зарыдал… Лена сидела рядом и успокаивала меня.

Через полчаса после произошедшего, ко мне подошёл Сельчук.

– Ты как? В порядке?

– Вроде…

– Так, это "вроде" не считается. Иди и поспи. Елена, у вас аптечка в машине есть?

– Я не знаю, если честно. Может, вы попросите Олю сходить за ней? – ответила Лена за меня

– Конечно.

Меня в этот момент мутило, а сознание было ну вообще как в тумане.

Я не помнил, как оказался в машине с Леной, как потом изливал ей душу, сделав из невесты жилетку, в которую можно поплакаться, как она достала лежавшую в багажнике бутылку водки, как… короче, я отключился, и похоже, что с Леной…

18:32

Когда я проснулся с квадратной головой… опять? Так, это уже было! Я напился второй раз за сутки, это знаете ли, уже опасная тенденция! Так и до алкоголизма рукой подать.

В тот момент я хотел, чтобы события хотя бы последних двенадцати часов были страшным кошмарным сном, но увы, я лежал не в кресле салона бизнес-класса самолёта после того, как решил нажраться, а на заднем сидении своей машины, припаркованной около самолёта. Значит, это был не сон, и я правда убил человека, хоть и обречённого на скорую смерть и превращение в регенерата…

От мыслей я потянулся за бутылкой, но не нашёл её. Значит, мы её выпили, что уже хорошо. Кстати, а где Лена?

Ой, да вот же она! Дрыхнет рядом со мной и… что? Мы переспали на заднем сидении моей машины? С ума сойти!

Мне потребовалась изрядная доля везения и хоть какой-то реакции от негнущихся пальцев, чтобы напялить на себя рубашку с брюками и выйти из машины. Я не стал надевать пиджак и обувшись в туфли, неспешно побрёл в сторону самолёта, поглощая полторашку минералки, которая лежала в багажнике.

Только тогда я заметил скопление транспорта около самолёта – все три поисковые миссии вернулись обратно. Только автобус Лёхи был весь изрешечён дырами от пуль и кажется, картечи.

С трудом поднявшись по трапу, я вошёл в самолёт. Первым человеком, которого я увидел, была Валя. Она была с огромными синяками под глазами и всё время плакала. Её лучше не беспокоить.

Я зашёл в салон самолёта, где Лёха уже проводил что-то вроде совещания для оставшегося экипажа и пары своих парней.

– … и поэтому считаю, что нам придётся или организовывать… минутку. – он отвлекся от остальных и крикнул мне – Фриц, дуй сюда!

Я медленным шагом прошёл к ребятам, которые обсуждали сегодняшние происшествия.

– Короче, мне сказали про регенерата на поле… кстати, он так и не встал, как и Осипов. Паш, ты сделал правильно. Понятно, что ты сейчас не воспримешь мои слова верно, но теперь мы все волки друг другу, и рано или поздно, ты опять спустишь курок.

Я промолчал. Так-то он прав: теперь убийство человека – хоть и табу, но не такое строгое.

– Да, пойдём, поболтаем.

– Хорошо…

Мы с ним вышли на площадку трапа.

– Помнишь, ты предположил, что регенератам можно снести башку, чтобы они сдохли?

– Ну… было такое, а что?

– Твоя идея перебить шейные позвонки хоть и не удалась, зато мы теперь точно знаем, что регенераты не могут восстанавливать позвоночник. Видимо, что-то им не даёт.

– Слушай, я вот что думаю, у Никиты рука выглядела так, словно её пытались съесть.

– Так и было по сути, им нужна еда, а так как додуматься сварить макароны они не могут, не то что зайти в магазин и стырить буханку хлеба, они вынуждены "выкручиваться" таким вот образом. Ну и, за компанию, пополняют свои ряды.

– Мда уж… значит, кости они восстановить не могут, а кожу – запросто.

– Какой-то плохой сюжетец для не менее трешового боевичка категории Б[20]. Не находишь?

– Ага. И знаешь, помнишь того, которому башку кто-то снёс?

– Забудешь такое. Мозг им не нужен, но тогда чем же они думают?

– Задницей! Ну ты даёшь, вроде умный парень, а такие вопросы задаёшь, словно идиот. Ничем они не думают.

– Так, если… давай думать логически, если им ну скажем, снесём мы им голову, то что, будут бегать как курицы, или всё же окончательно упадут?

– Хм… на бандитах надо было проверить твою теорию.

– Каких… а, на тех, что тогда на вас напали?

– Ага. Парни смылись от толпы регенератов, а мы угодили в заварушку от бандитов. Видимо, кто-то решил под шумок пограбить город и сколотил шайку.

– Есть мысли, кто это мог быть?

– Без понятия. Они то уж точно ничего не скажут.

– Перестреляли?

– Куда деваться, реквизированное имущество испаганили, моих подстрелили, ладно все лёгкие, обошлось.

– Повезло, как утопленникам. Кстати, что есть по Солнечногорску?

– Ну, есть кое-какое уточнение. Они в посёлке Савельево, это в десяти километрах от города. Сам город, ну и как многие другие, кишит регенератами. Ладно, собирайся, совет будет.

Мы встали и уже через несколько минут сидели около штабного планшета.

–Так, смотрите, МКАД считайте, что спорная территория.

– Спорная с кем? Бандиты понятно.

– С регенератами, ну или военными. Так что, туда не суёмся. Поедем по ЦКАДу, там выйдем на Ленинградку и если дороги не будут забиты, то быстрым ходом добираемся до деревни. Но так как у нас мягко скажем, прибавление, то надо будет что-нибудь придумать с питанием. Значится так, есть несколько крупных ТЦ в Чертаново, в Бутово соваться не будем, там ещё держатся ОМОН. Так что, я…

В этот момент в салон вбежал спецназовец в уже приевшейся всем балаклаве.

– Лёха! Там к нам четыре машины едут! Два "Ауруса" внедорожника, микрик той же марки и один такой же, но седан.

– Понятно, депутат какой-то.

– Что делаем?

– Я свяжусь с Миролюбовым, пусть расскажет, что это такое, а ты – давай тормози этих визитёров.

Спецназовец убежал, а Лёха остался и достав спутниковый телефон, позвонил в Киров.

– Алфёров на связи. К нам приближается группа "Аурусов", вроде как депутатский кортеж, но мы не уверены. Можете объяснить, что это такое?… Так, и что, организовать ему красную дорожку?… Ах вот как? Тогда можете слать его в жопу! Тут не литерный борт, а операция по эвакуации, согласно строго определённым…  Что значит, в Солнечногорск можно, а депутата нельзя?! Вашего депутата в этих списках не было! Пусть выкручивается, а на самолёт он не сядет! Честь имею!

Лёха точно был в бешенстве.

– Ты представь, пересоединили с Миролюбова на на какого-то хрена, типа зампредседателя ЧКшки. И тот мягко скажем, приказал плевать на всё, что мы делаем и срочно обеспечить его перевозку туда, куда он пожелает. Да ни в жизни! – когда Лёха закончил возмущаться, он взял рацию и отдал приказ. – Отряд, слушай мой приказ – взять наш самолёт в кольцо окружения так, чтобы никто вас не видел. На посту – схоронились там все, чтобы не отсвечивали, пока я не скажу воскреснуть! – Лёха убрал рацию и сказал. – Так, Фриц, убирай свою машину от самолёта. Всем остальным – закрыть шторки на иллюминаторах и вести себя тихо, как в морге! Харитон Владимирович, готовьтесь запустить двигатели и взлететь, уверен, что фокус с трапом сработает. И ещё, военных на этом рейсе не было. Пусть они если что, обделаются.

– Хорошо.

Я быстро спустился по трапу и прыгнул за руль машины, тут же включив зажигание.

– Паш, а что ты делаешь? – спросила меня сонная Лена.

– Прячу тебя! Держись!

Я резко воткнул заднюю передачу и с пробуксовкой дёрнул машину. От резкого старта Лена чуть не упала, но удержалась.

– Так, у нас гости, но уверен, криминала быть не должно.

– А ты? Кто самолёт поведёт?

– Сельчук. А мы… будем прорываться. Так, сиди здесь, я побежал.

Я быстро выбежал из машины и запер её так, чтобы открыть изнутри было нереально и побежал к самолёту, где намечается маски-шоу в исполнении Лёхи и его "ансамбля". Однако он был одет не в "Ратника", которым всех бойцов ССО начали снаряжать ещё до Крымской весны, а в футболку и штаны от формы.

– Ты чего здесь забыл? – начал он возмущаться.

– Хочу посмотреть на того, на кого я налоги плачу.

– Понимаю, народное недовольство… стволом не свети, с этим мы сами.

– Ладно. А что без формы?

– А? Фактор неожиданности.

Лёха дал команду своим спрятаться за различными объектами, даже за основными шасси. Через две минуты утомительного ожидания на перрон выскочил кортеж машин.

– Кто-кто, а они точно за безопасность не беспокоятся. – пошутил я. – не иначе как бессмертие ему даровали.

– Кончай… а вот насчёт бессмертия мы проверим.

Стоило нам потрепаться насчёт бессмертия, как из резко остановившегося микроавтобуса выскочило человек восемь крепких парней в чёрном обмундировании.

– Лежать! Морды в асфальт! – заорал один из визитёров и выстрелил из причудливого автомата в воздух, давая понять, что настроен серьёзно.

Мы с Лёхой не стали усугублять наше положение и легли на асфальт.

– Что будем делать? – шёпотом спросил у него

– Подожди две минуты. Они сейчас на взводе и начнут стрелять, случись что. Так что – дай им чутка остыть и расслабиться. – также шёпотом ответил он мне.

Стоило всей ораве “частных охранников” выйти из автобуса и взять под контроль прилегающую к самолёту территорию, из седана вылез мужик лет пятидесяти. Ну… типичный депутат, который обожрался у себя на посту. За ним вышла молодая девушка, ну не знаю, лет двадцати пяти что ли.

 

– Кто здесь командир самолёта? – на весь аэродром проголосил депутат и резким движением руки приказал двоим своим людям привести капитана. – Так, господа, и дамы, как я полагаю. Согласно постановлению Правительства и Чрезвычайной Комиссии Российской Федерации[21], я конфискую этот самолёт для эвакуации людей в приоритетном порядке!

Вот же скотина. Люди в его понимании – он со своей жёнушкой, которая через пару лет отправится в свободное плавание, и его друзья, которые, видимо, были куда более успешны в вопросе побега с тонущего корабля под названием “Россия”. А мы – так, быдло, которое должно платить налоги на его роскошную жизнь и уступать ему место в шлюпке, причём, освобождать всю шлюпку.

Вскоре сюда привели Сельчука. К чести налётчиков, они не стали избивать его.

– Ты пилот?

– Ну допустим.

– Значит так, кто ещё на борту?

– Люди, подлежащие эвакуации согласно эвакуационным спискам Чрезвычайной комиссии.

– Значит так, всех этих людей я приказываю ссадить с самолёта и приготовиться ко взлёту!

– Вы не имеете права! – заявил Сельчук, но тут же получил удар в печень.

– Имею право даже застрелить любого из вас! Так… видимо, придётся действовать жёстко. Семченко! Пристрели кого-нибудь! Да так, чтобы все видели!

– С радостью!

Один из охранников выдвинулся к нам и… схватил меня за шиворот.

– Смотрите, босс, да это пилот!

– Кончай его. Самолётом и один сможет управлять, если конечно, заставить.

– Ты идиот! В одиночку с этим самолётом не справится никто на свете! – начал орать Сельчук, пытаясь меня спасти.

Конечно же, он блефовал. Любым современным компьютеризированным авиалайнером, не говоря уже про лёгкую авиацию, может управлять, естественно при должной подготовке, даже стюардесса. А вот, прилети мы на допотопном советском лайнере, требующем наличия бортинженера, а если не радиста со штурманом, тогда да, в одиночку даже движки запустить не вышло бы.

Меня грубо развернули, и я увидел глаза своего палача. Абсолютно чёрные, полные ненависти к миру… короче, человек без моральных принципов и тормозов. Стоило мне открыть рот, как мне в солнечное сплетение прилетел огромный, размером с два кирпича, кулачище.

От удара у меня в глазах заискрило, а мир вокруг на какое-то время потемнел и залился белым шумом в ушах.

Что ж, если сейчас меня и пристрелят, зато честно… Мда… Ленка, как же она будет без меня?

Когда мир снова предстал передо мной, я увидел направленный на меня ствол пистолета. Кажется, это был “Грач”, с какими бегают парни Лёхи, но мне это уже неинтересно. Всё равно, из чего меня пристрелят. Увидев злобный оскал палача, я зажмурил глаза, боясь неизвестности, и когда я услышал щелчок, раздались сухие и хлёсткие выстрелы.

– Всем лежать! Работает спецназ!

Где-то я это уже слышал.

Я услышал шлепок возле себя – охранник, который хотел меня пристрелить, сам лежал с простреленной головой

– Ты как, цел? – спросил подбежавший спецназовец.

– Ага… – ответил я, не веря, что всё ещё на белом свете… который, правда, уже не слишком белый.

Всего за несколько секунд депутата и его шайку свалили на асфальт, а некоторые “охранники” лежали неподвижно, в том числе и мой несостоявшийся палач. Кстати, "делегация" пополнилась ещё четыремя людьми, видимо водителями машин.

– Чёрт подери! Ты как? Нормально? Цел? – спрашивал меня подбежавший Сельчук.

– Да… вроде цел, только дышать тяжело.

– Через пару минут очухаешься.

– А вы хорошо придумали с блефом по поводу числа пилотов.

– Знаю. Но знали ли они?

Мне потребовалось несколько минут, чтобы отойти от шока, но когда всё получилось, я встал, и неровным шагом, побрёл в сторону самолёта.

– О, вижу, испытание смертью ты прошёл. – заметил Лёха.

– Издеваешься? Меня чуть не пристрелили, а ты… Ты что, решил сделать из меня бойца?

– В точку, не копию своих парней, но способного постоять за себя и тех, кто рядом.

А что? Я хоть и не служил, но хотел закончить военную кафедру. Правда, у нас в Краснокутске такой не было предусмотрено.

– А где этот депутат?

– Где где? Сидит возле своей машины под охраной, связанный.

– И что мы будем делать?

– По идее, таких в расход. Но по факту – арестуем и привезём в Киров под конвоем. Там с ним разберутся.

– Хорошо… Я пойду, машину обратно пригоню.

– Давай.

Я быстро вернулся к машине, где Лена сидела на водительском сидении и слушала музыку. Открыв с кнопки дверь, я здорово напугал её.

– Паш, ты чего вообще удумал, а? Помереть раньше времени? Так знай – я сама тебя прикончу, если потребуется! – то ли в шутку, то ли всерьёз говорила она.

Эх, знала бы она, что я мог вполне успешно лежать с дыркой в башке… короче, я нервно засмеялся.

– Что смешного?

– А ничего, что твоего женишка чуть не пристрелили?

– Что? Вот что бывает с немцами, желающими посмотреть на всякую бяку!

– И всё?

– Ну… А ничего, что тебя могли убить?!

– Могли… да…

– Больше никогда, слышишь… – Лена надавила на солнечное сплетение, отчего я зашипел от боли. – …Никогда не полезешь в гущу событий чисто ради интереса!

– Больно вообще-то! – взмолился я.

– Прости. Сильно ударили?

– Ну… кулак размером с твою сумочку, что скажешь…

– Господи, тебе ж рёбра могли переломать. Дышать не тяжело? Боль есть?

– Сейчас нет. Поехали.

– Куда?

– К самолёту. У нас там совет намечается.

Я сел за руль и за несколько секунд доехал до самолёта, остановив машину на нашей импровизированной стоянке. Туда же отправились и машины депутатского кортежа… пока не решим, что делать с ними.

Возле "Пазика" Лёха уже готовил что-то вроде судебного заседания, но сидел на телефоне, и я догадываюсь, с кем он говорил.

– …Ага, то есть надо было позволить ему убить человека?… Да. Вас понял. Служу России.

Я медленно подошёл к Лёхе.

– Что, требуют отпустить?

– Наоборот, всех в расход.

– То есть, убить? – спросила Лена.

– Да. Оказывается, наш "депутат" – Лёха взял это слово в воздушные кавычки – давно лишён мандата за ту историю с Сохо.

– Каверин? Антон Каверин?

– Знаете его?

– Представляла семью того, кто остался прикован к постели после того, как он сбил того человека на полной скорости. Скажу сразу, иск мы проиграли.

Вскоре началось заседание трибунала. Как сказала Лена, мы нарушаем с десяток законов, но не собирается вмешиваться в процесс, который нужен нам больше для вида.

– Признаётесь ли вы, Каверин Антон Германович, в попытке угона воздушного судна, реквизированного Чрезвычайной комиссией для спасательной операции, превышении должностных полномочий, покушении на убийство, нелегальном обороте оружия, и угоне автотранспортных средств из гаража особого значения Федеральной службы охраны Российской Федерации?

– Да… только не убивайте… прошу вас… умоляю!

– Прекратить истерику! – рявкнул Лёха. – Суд удаляется для принятия решения.

Лёха встал и ушёл в автобус.

Я решил последовать за ним, и не зря.

– По идее, их всех надо в расход, но так нельзя, к сожалению. Короче, всех их свяжем, запрём в багажном отделении и так довезём до Кирова. Что скажете, Харитон Владимирович?

– Согласен со всем, кроме багажного отсека. Они же никого не убили, не беспредельничали, всего лишь попытались угнать самолёт… за компанию едва не застрелив моего человека.

– Можно пять копеек вставить? – встрял я в разговор. – Вообще, я думаю, пусть отправятся на исправительные работы.

– Это как? – спросил Сельчук

– Просто. Лёх, ты же хотел заглянуть в торговые центры?

– Ну, хотел… я понял твою идею, но не одобряю. Им придётся дать оружие, которое бесполезно…

– Это точно. А сажать их в багажное я бы не советовал. – начал Сельчук. – В теории, из багажного отделения можно попасть в пассажирский салон или повредить кабели управления.

– Мда уж… а сколько там допускается… – спросил Лёха

– Если по давлению, то оно будет совпадать с салонным, а вот температура – градусов десять выше нуля, не больше.

– По топливу мы тоже не сильно потратимся, можно сказать, мы больше сожгли на дороге сюда из-за большего количества топлива на борту.

– Хорошо, ваше решение?

– Связать их по рукам и ногам, заклеить рот, предварительно сняв всё обмундирование и обувь и запереть их в багажном отсеке.

– Я не согласен. – сообщил я. – Давайте просто оставим их здесь, снабдив минимальным пайком на сутки.

– Я поддерживаю Пашу. – сообщил Сельчук.

– Тоже поддерживаю. Пойду, вынесу приговор.

Мы все вышли из автобуса и через несколько минут Лёха уже зачитывал обвинение.

– Согласно постановлению Трибунала, вы лишаетесь права на эвакуацию и обеспечение безопасности! По окончании основной фазы операции по эвакуации гражданского населения, вы будете оставлены на месте временного лагеря с рационом питания из расчёта на одни сутки и одним пистолетом Ярыгина без патронов из расчёта на всю вашу компашку.

Рейтинг@Mail.ru