Андрей Даньков
Биологическая опасность
Так что, мне можно было не бояться за Лену. Здесь были все крупные сетевые магазины, иными словами, все условия.
Я попросил Лёху сопроводить меня, мало ли что случится.
Автобус пришлось оставить где-то в метрах пятистах от подъезда. Стоит сказать, что весь жилой комплекс построен по странной схеме: первые несколько этажей занимает что-то торгового центра вместе с парковкой, а только на них уже построены жилые дома. То есть, первый этаж фактически является третьим или даже четвёртым, а к подъездам можно попасть только преодолев крутой подъём.
Я уже хотел дёрнуть дверь на себя, как увидел, что домофон работает, значит – электричество всё ещё есть.
Когда мы вошли, то на нас вышел местный консьерж Анатолий Савельевич.
– Стой, или стрелять буду! – он вытащил свою "Сайгу-12", которая не стреляла из-за разрыва ствола.
– Савельич, хорош людей дурить! Свои!
– Быть того не может, Гоффман.
– Здравствуйте, простите, что мы так ворвались.
– Да ничего, а это что за солдат удачи?
– А? Он со мной. Мы думали, здесь будут эти, регенераты.
– Да не было таких. Никого здесь не осталось. Только невеста ваша да я. Всё.
Мы с Лёхой прошли на лестницу и начали подыматься на тридцать седьмой этаж.
Весь этот путь мы преодолели за полчаса, и когда я впервые за четверо суток оказался у порога дома, то меня охватила тревога. Лёха это заметил и изготовился к стрельбе. Я решил демаскировать себя и нажал на звонок. По ту сторону двери раздалась приятная птичья трель. Я понял, что зря переживал, так что махнул рукой, чтобы Лёха убрал ствол.
Ещё через пару секунд замки на двери стало открываться. Когда же открылся последний замок, у меня заколотилось сердце, причём случилось это так сильно, что я даже схватился за грудь.
Дверь отворилась, и в меня влетела Лена, сразу обняв меня и прижав к себе.
– Ты приехал… – шёпотом, со слезами, прошептала она.
– Конечно, я приехал, как я мог. – ответил я, запустив руку в волосы.
Мир для нас словно сжался до одной точки, которой и были мы.
– Кхе-кхе! Вы тут вообще-то не одни! – сказал Лёха.
– А-а-а-а-а-а! – завопила Лена.
Я конечно не удивился, что она испугалась, но это – то, что мне ну вообще не надо. Так что мне пришлось проявить грубость и рукой закрыть ей рот.
– Быстро в квартиру!
Мы быстро зашли в квартиру.
– Попрошу что это называется, разуться. – сказала Лена.
Алексей быстро расшнуровал свои берцы и он взялся за рацию.
– “Моисей”, говорит “Первенец”. Там помощь нужна кому-нибудь?… Понял вас, ну не знаю что, пообедайте там!…
Видимо никому помощь сейчас не нужна, так что Лёха скомандовал отбой.
– Лена, познакомься, майор Алексей Алфёров, командир отряда ССО, ну и причина, по которой я смог так быстро добраться до тебя.
– Так, вы выглядите… как это говорят подростки, няшно?
– Ну так, кого попало бы я не выбрала!
Это верно. Кого попало она тут же выпроводит в окно.
– Лёх, у меня сколько есть времени?
– Вообще – сколько хочешь, но по идее – не больше часа. Не хочется мне оставаться в Москве на больший срок.
– Ладно.
Я ушёл в комнату, где начал складывать вещи в старый туристический чемодан. Да, конечно он уже поношен, но по крайней мере, выделяется на багажной ленте, плюс, в нём ехали мои вещи во время переезда в Россию. Так что… я его никогда не выброшу. Так, что-то я отвлёкся. На сбор вещей у меня ушло минут двадцать. Следом в чемодан отправились накопители и жёсткие диски из компьютера и ноутбука. Последним в чемодан отправились документы. В небольшой рюкзачок, который я откопал в задворках шкафа, отправились драгоценности и сменная одежда, так как я уже четвёртые сутки в форме.
– Лёха, ты готов?
– Я-то всегда готов, а что насчёт тебя – так этого я не знаю.
– Ну тогда пошли… Чёрт! Я же забыл про них!
Надо сказать, что у меня дома стоит сетевое хранилище с жёсткими дисками на восемь терабайт. И я про них забыл напрочь. Пришлось немного задержаться и выкорчевать их из пазов.
– Ну где вы там? Автобус подают уже!
– Да бегу я!
Из-за отсутствия времени пришлось скинуть диски, а всего их четыре, в рюкзак. Последним я взял ключи от своей машины.
Когда я выходил из квартиры, то мне показалось, что я больше никогда сюда не вернусь. Закрыв дверь, мне пришлось бегом спускаться по лестнице и догонять Ленку с Лёхой. Через несколько минут мы добежали до первого этажа и там разделились – Лёха побежал в автобус. Лена – осталась рядом с Савельичем. А я – побежал в сторону паркинга за своей машиной.
К счастью, регенератов мне по пути не повстречалось, так что я пулей запрыгнул за руль и заблокировал двери. Заведя двигатель, я довольно быстро вырулил к подъезду, откуда выскочили Лена с Савельичем. Я разблокировал двери и открыл дверь багажника дистанционно.
– Бегом в машину! – крикнул я.
Через несколько секунд Лена уже оказалась в машине и скомандовала:
– Савельич не едет! Погнали!
Честно, не знаю, чем я думал в тот момент, и просто утопил педаль в пол, покидая жилищный комплекс.
Через минуту мы увидели автобус Лёхи и остановились около него.
– Ну что, давайте-ка в аэропорт, а мы с ребятами на подмогу. “Аарон” угодил в передрягу в Капотне. Короче, мы погнали.
– Давайте!
Я вернулся в машину, где Лена уже перебралась на переднее сидение и подключила музыку.
– Лен, ты чего?
– Да просто… захотела. Нельзя?
– Почему сразу нельзя? Просто последние дни было не до попсы.
– Тогда “Чингисхана[19]”?
– А давай!
Под звуки песни “Moskau”, мы быстро покинули Москву и направились по “проторенной дорожке” в Остафьево.
До аэропорта не произошло ничего интересного. Мы просто проехали организованный нашими ребятами КПП (Лёха сообщил им наш госномер) и остановились около самолёта.
______________________________
[14] Речь идёт о технологии "складного экрана" для смартфонов. Конечно, для нас с вами это просто игрушка, но будем предполагать, что в недалёком будущем такие смартфоны будут править бал. Кстати, Павел пользуется складным смартфоном Xiaomi (не реклама)
[15] ИЛС (КГС – система инструментального захода самолётов на посадку радиомаячная) – система обеспечения безопасной посадки самолёта
[16] Другие системы инструментальной посадки самолёта
[17] “Колда” – сленговое русскоязычное название серии компьютерных игр “Call of Duty” (Зов долга)
[18] речь о Немецком национальном районе Алтайского края. Кстати, я уже упомянул райцентр этого образования Гальбштадт (нем. Halbstadt) во второй главе.
[19] Dschinghis Khan (рус. «Чингисхан») – немецкая диско-группа, появившаяся в 1979 году в ФРГ
Глава 4: Первые неприятности
"Люди по нынешним временам куда опасней мертвяков."
Андрей Круз
11 апреля 2029 года. Аэропорт Остафьево, Новая Москва. 14:56
Когда мы остановились около самолёта, то нам навстречу выскочила Оля. Сразу же Лена выскочила из машины и побежала к своей лучшей подруге. Я не знаю, о чём они болтали в тот момент я включил радио и запустил автопоиск станций.
Почти сразу приёмник наткнулся на какие-то сигналы. Я ткнул на отключение режима "MUTE" и какой-то голос начал вещание.
– …Сохраните свои души, исповедайтесь в грехах своих смертных и вознеситесь к Господу! Грядёт Судный день, и только истинно раскаявшиеся в деяниях своих, вознесутся в Райские…
Да ну нафиг! Ещё мне религиозных фанатиков не хватало! Я вырубил приёмник и заглушив машину, покинул её.
– Эй, подруги, вы там наобщались уже? – ехидно спросил я
– Да ну тебя! – хором ответили они.
– Ладно, Лен, пойдём, вещи в самолёт перенесем.
– Давай.
Мы оставили Олю в гордом одиночестве и за несколько минут перенесли всё, за исключением моего рюкзака и её сумочки в багажный отсек самолёта.
После этого мы с Леной прошли внутрь самолёта и я попросил Сельчука выйти из кабины.
– Так, давай быстрее, я сижку на телефоне с "Моисеем".
– И как они?
– Плохо, нарвались на засаду каких-то бандитов.
– Чёрт… Харитон Владимирович, позвольте…
– Да я и сама могу. Елена Викторовна Лесничая.
– В будущем – Гоффман. – пошутил я всерьёз.
– Понятно всё с вами. Давай в кабину!
– Ясно. – ответил я и повернулся к Лене.
– Работа, скорее всего.
– Я понимаю.
Она ушла, видимо чтобы поболтать с Олей, так что на ближайший час я свободен, и чтобы не терять время даром, ушёл в кабину.
– Как они там? Прорвались?
– Не знаю. "Моисей" сообщил о нападении на них и отключился. "Аарон" попал в толпу регенератов, еле ноги унёс, все живы. Капотня – мёртвая зона. "Иаков" почти добрался до Красногорска. Там кстати, территория под контролем ОМОНа, так что там тихо, по идее.
– Ясно. А что будет, если Лёха не выберется?
– Тогда сваливаем.
– Понятн…
Раздался телефонный звонок. Звонил водитель машины с позывными "Иаков". Те добрались до Красногорска и ненадолго встали там из-за потёкшего радиатора.
– Понял вас, сообщу "Моисею". Может он что придумает. – ответил Сельчук на сообщение. – Звони Лёхе.
– Понял.
Я набрал номер Лёхи и стал ждать.
Только через минуту пошёл отсчёт времени разговора.
– Кто это?
– Фриц. Что там у вас?
– Расскажу по возвращении, что-то срочное?
– Да. "Иаков" встал с поломкой у себя на точке назначения. Говорят, что могут не добраться своими силами.
– Понял, пусть ждут. Будем где-то через три часа.
– Понял.
Сельчук тут же позвонил "Иакову" и передал ему информацию о подмоге.
А пока ребята работали там, я решил прогуляться по терминалу и закуткам аэродрома, но стоило мне зайти за небольшой склад, как вдруг кто-то завопил.
– Что случилось? – крикнул я, бросившись в ту сторону.
Однако стоило мне подбежать, как я увидел, что на Никиту напал мужчина.
Стой, стрелять буду! – я вытащил пистолет и, так как он не стоял на предохранителе, пальнул в воздух, демонстрируя силу.
Напавший внезапно повернул голову и посмотрел на меня. Мне не нужно было объяснять, что или кто это такой. Регенерат каким-то образом добрался до нас.
– Что б ты сдохла, скотина! – я быстро изрешетил голову регенерату, вырубив того минут на десять. – Он тебя укусил?
– Да… – прошептал Никита и показал левую руку.
Рука представляла собой печальное зрелище: ладонь с пальцами его не слушались, а по ним обильно текла кровь. А сама рана… словно тот регенерат пытался съёсть её. Мне стало ясно, что у Никиты осталось минут десять, и того может быть, меньше.
– Это всё? Конец? – спросил он.
Я не стал врать и ответил честно.
– Да, прости.
– Да за что? Толкьо… пристрели меня, не хочу им быть.
– П-п-п-прости, но я не могу. – сказал я.
– Слушай, я и так не жилец, так что неважно, ты в меня выстрелишь, я стану таким же, просто сделай и всё.
Вот она, та самая черта, перейдя которую, ты больше никогда не будешь прежним. И имя этой черте – убийство. И неважно, почему ты это сделал, защищал своих, грабил кого-нибудь, исполнил последнюю волю умирающего, после этого человек, что в тебе живёт, умрёт, и родится новый, ожесточённый на всех младенец.
– Я не могу.
– Можешь. Ты же выстрелил в регенерата? Так?
– Но они не умирают.
– Не важно, ты готов выстрелить в человека, и это главное… он встаёт.
Регенерат вставал неуклюже, словно он не может понять, как ему это сделать.
– Значит, мозги нам всё же нужны…
Я озвучил эту мысль вслух и перезарядив пистолет, выстрелил ему в висок, а потом, когда он опять отключился, то выстрелил в шею, надеясь перебить позвонки. Когда тот вновь затих, я повернулся к Никите.
– Прошу тебя… Ради Вали…
– Я… Я не смогу, понимаешь?
– Я понимаю, но прошу.
– Х-хорошо…
– Скажи Валечке, что я… я люблю её…
– Сам скажешь!
Я набрал номер Сельчука.
– Харитон Владимирович, сейчас-же берите Валю и бегите за склад в трёхстах метрах от самолёта! Скорее! – я выключил телефон и сказал. – Сейчас они прибегут.
Когда Сельчук прибежал, волоча за собой Валю, я немного успокоился.
– Никита! – завопила Валя, обнимая мужа.
– Прости меня, дурака… хотел покурить, а тут вот он… регенер… Кха-кха… рат… Живи дальше… сама…
– Нет! Ты не можешь так оставлять меня!
– Мне… я люблю тебя… прости… прощай…
– Харитон Владимирович?
Я посмотрел на своего экзаменатора глазами, полными испуга. Он видел, что пистолет ходит в руках ходуном, но нацелен примерно в Никиту.
– Я не могу…
– Что ж… Ха! – Сельчук издал громкий звук, от которого я дёрнулся и случайно спустил курок.
Дёрнувшаяся от отдачи рука дала чётко знать, что мои руки отныне навечно в крови. Стоило мне открыть глаза, как в них отмечался образ Никиты. От картины произошедшего меня вырвало. В итоге, я немного попятившись назад, выронил пистолет и сел на асфальт.
Ко мне подошёл Сельчук, который спровадил Валю с Олей.
– Сочувствую. Первый раз всегда тяжело. Кажется, что ты стал для мира изгоем, который лишился права жить в обществе, ты каждый день коришь себя, отказываясь принять факт произошедшего… Но у тебя не было иного выбора, кроме как убить его. Иначе он бы убил тебя. Так ладно, пошли
Сельчук довёл меня до самолёта и сдал в руки Лены. От нахлынувших эмоций я снова сел прямо на асфальт и облокотившись спиной на трап, зарыдал… Лена сидела рядом и успокаивала меня.
Через полчаса после произошедшего, ко мне подошёл Сельчук.
– Ты как? В порядке?
– Вроде…
– Так, это "вроде" не считается. Иди и поспи. Елена, у вас аптечка в машине есть?
– Я не знаю, если честно. Может, вы попросите Олю сходить за ней? – ответила Лена за меня
– Конечно.
Меня в этот момент мутило, а сознание было ну вообще как в тумане.
Я не помнил, как оказался в машине с Леной, как потом изливал ей душу, сделав из невесты жилетку, в которую можно поплакаться, как она достала лежавшую в багажнике бутылку водки, как… короче, я отключился, и похоже, что с Леной…
18:32
Когда я проснулся с квадратной головой… опять? Так, это уже было! Я напился второй раз за сутки, это знаете ли, уже опасная тенденция! Так и до алкоголизма рукой подать.
В тот момент я хотел, чтобы события хотя бы последних двенадцати часов были страшным кошмарным сном, но увы, я лежал не в кресле салона бизнес-класса самолёта после того, как решил нажраться, а на заднем сидении своей машины, припаркованной около самолёта. Значит, это был не сон, и я правда убил человека, хоть и обречённого на скорую смерть и превращение в регенерата…
От мыслей я потянулся за бутылкой, но не нашёл её. Значит, мы её выпили, что уже хорошо. Кстати, а где Лена?
Ой, да вот же она! Дрыхнет рядом со мной и… что? Мы переспали на заднем сидении моей машины? С ума сойти!
Мне потребовалась изрядная доля везения и хоть какой-то реакции от негнущихся пальцев, чтобы напялить на себя рубашку с брюками и выйти из машины. Я не стал надевать пиджак и обувшись в туфли, неспешно побрёл в сторону самолёта, поглощая полторашку минералки, которая лежала в багажнике.
Только тогда я заметил скопление транспорта около самолёта – все три поисковые миссии вернулись обратно. Только автобус Лёхи был весь изрешечён дырами от пуль и кажется, картечи.
С трудом поднявшись по трапу, я вошёл в самолёт. Первым человеком, которого я увидел, была Валя. Она была с огромными синяками под глазами и всё время плакала. Её лучше не беспокоить.
Я зашёл в салон самолёта, где Лёха уже проводил что-то вроде совещания для оставшегося экипажа и пары своих парней.
– … и поэтому считаю, что нам придётся или организовывать… минутку. – он отвлекся от остальных и крикнул мне – Фриц, дуй сюда!
Я медленным шагом прошёл к ребятам, которые обсуждали сегодняшние происшествия.
– Короче, мне сказали про регенерата на поле… кстати, он так и не встал, как и Осипов. Паш, ты сделал правильно. Понятно, что ты сейчас не воспримешь мои слова верно, но теперь мы все волки друг другу, и рано или поздно, ты опять спустишь курок.
Я промолчал. Так-то он прав: теперь убийство человека – хоть и табу, но не такое строгое.
– Да, пойдём, поболтаем.
– Хорошо…
Мы с ним вышли на площадку трапа.
– Помнишь, ты предположил, что регенератам можно снести башку, чтобы они сдохли?
– Ну… было такое, а что?
– Твоя идея перебить шейные позвонки хоть и не удалась, зато мы теперь точно знаем, что регенераты не могут восстанавливать позвоночник. Видимо, что-то им не даёт.
– Слушай, я вот что думаю, у Никиты рука выглядела так, словно её пытались съесть.
– Так и было по сути, им нужна еда, а так как додуматься сварить макароны они не могут, не то что зайти в магазин и стырить буханку хлеба, они вынуждены "выкручиваться" таким вот образом. Ну и, за компанию, пополняют свои ряды.
– Мда уж… значит, кости они восстановить не могут, а кожу – запросто.
– Какой-то плохой сюжетец для не менее трешового боевичка категории Б[20]. Не находишь?
– Ага. И знаешь, помнишь того, которому башку кто-то снёс?
– Забудешь такое. Мозг им не нужен, но тогда чем же они думают?
– Задницей! Ну ты даёшь, вроде умный парень, а такие вопросы задаёшь, словно идиот. Ничем они не думают.
– Так, если… давай думать логически, если им ну скажем, снесём мы им голову, то что, будут бегать как курицы, или всё же окончательно упадут?
– Хм… на бандитах надо было проверить твою теорию.
– Каких… а, на тех, что тогда на вас напали?
– Ага. Парни смылись от толпы регенератов, а мы угодили в заварушку от бандитов. Видимо, кто-то решил под шумок пограбить город и сколотил шайку.
– Есть мысли, кто это мог быть?
– Без понятия. Они то уж точно ничего не скажут.
– Перестреляли?
– Куда деваться, реквизированное имущество испаганили, моих подстрелили, ладно все лёгкие, обошлось.
– Повезло, как утопленникам. Кстати, что есть по Солнечногорску?
– Ну, есть кое-какое уточнение. Они в посёлке Савельево, это в десяти километрах от города. Сам город, ну и как многие другие, кишит регенератами. Ладно, собирайся, совет будет.
Мы встали и уже через несколько минут сидели около штабного планшета.
–Так, смотрите, МКАД считайте, что спорная территория.
– Спорная с кем? Бандиты понятно.
– С регенератами, ну или военными. Так что, туда не суёмся. Поедем по ЦКАДу, там выйдем на Ленинградку и если дороги не будут забиты, то быстрым ходом добираемся до деревни. Но так как у нас мягко скажем, прибавление, то надо будет что-нибудь придумать с питанием. Значится так, есть несколько крупных ТЦ в Чертаново, в Бутово соваться не будем, там ещё держатся ОМОН. Так что, я…
В этот момент в салон вбежал спецназовец в уже приевшейся всем балаклаве.
– Лёха! Там к нам четыре машины едут! Два "Ауруса" внедорожника, микрик той же марки и один такой же, но седан.
– Понятно, депутат какой-то.
– Что делаем?
– Я свяжусь с Миролюбовым, пусть расскажет, что это такое, а ты – давай тормози этих визитёров.
Спецназовец убежал, а Лёха остался и достав спутниковый телефон, позвонил в Киров.
– Алфёров на связи. К нам приближается группа "Аурусов", вроде как депутатский кортеж, но мы не уверены. Можете объяснить, что это такое?… Так, и что, организовать ему красную дорожку?… Ах вот как? Тогда можете слать его в жопу! Тут не литерный борт, а операция по эвакуации, согласно строго определённым… Что значит, в Солнечногорск можно, а депутата нельзя?! Вашего депутата в этих списках не было! Пусть выкручивается, а на самолёт он не сядет! Честь имею!
Лёха точно был в бешенстве.
– Ты представь, пересоединили с Миролюбова на на какого-то хрена, типа зампредседателя ЧКшки. И тот мягко скажем, приказал плевать на всё, что мы делаем и срочно обеспечить его перевозку туда, куда он пожелает. Да ни в жизни! – когда Лёха закончил возмущаться, он взял рацию и отдал приказ. – Отряд, слушай мой приказ – взять наш самолёт в кольцо окружения так, чтобы никто вас не видел. На посту – схоронились там все, чтобы не отсвечивали, пока я не скажу воскреснуть! – Лёха убрал рацию и сказал. – Так, Фриц, убирай свою машину от самолёта. Всем остальным – закрыть шторки на иллюминаторах и вести себя тихо, как в морге! Харитон Владимирович, готовьтесь запустить двигатели и взлететь, уверен, что фокус с трапом сработает. И ещё, военных на этом рейсе не было. Пусть они если что, обделаются.
– Хорошо.
Я быстро спустился по трапу и прыгнул за руль машины, тут же включив зажигание.
– Паш, а что ты делаешь? – спросила меня сонная Лена.
– Прячу тебя! Держись!
Я резко воткнул заднюю передачу и с пробуксовкой дёрнул машину. От резкого старта Лена чуть не упала, но удержалась.
– Так, у нас гости, но уверен, криминала быть не должно.
– А ты? Кто самолёт поведёт?
– Сельчук. А мы… будем прорываться. Так, сиди здесь, я побежал.
Я быстро выбежал из машины и запер её так, чтобы открыть изнутри было нереально и побежал к самолёту, где намечается маски-шоу в исполнении Лёхи и его "ансамбля". Однако он был одет не в "Ратника", которым всех бойцов ССО начали снаряжать ещё до Крымской весны, а в футболку и штаны от формы.
– Ты чего здесь забыл? – начал он возмущаться.
– Хочу посмотреть на того, на кого я налоги плачу.
– Понимаю, народное недовольство… стволом не свети, с этим мы сами.
– Ладно. А что без формы?
– А? Фактор неожиданности.
Лёха дал команду своим спрятаться за различными объектами, даже за основными шасси. Через две минуты утомительного ожидания на перрон выскочил кортеж машин.
– Кто-кто, а они точно за безопасность не беспокоятся. – пошутил я. – не иначе как бессмертие ему даровали.
– Кончай… а вот насчёт бессмертия мы проверим.
Стоило нам потрепаться насчёт бессмертия, как из резко остановившегося микроавтобуса выскочило человек восемь крепких парней в чёрном обмундировании.
– Лежать! Морды в асфальт! – заорал один из визитёров и выстрелил из причудливого автомата в воздух, давая понять, что настроен серьёзно.
Мы с Лёхой не стали усугублять наше положение и легли на асфальт.
– Что будем делать? – шёпотом спросил у него
– Подожди две минуты. Они сейчас на взводе и начнут стрелять, случись что. Так что – дай им чутка остыть и расслабиться. – также шёпотом ответил он мне.
Стоило всей ораве “частных охранников” выйти из автобуса и взять под контроль прилегающую к самолёту территорию, из седана вылез мужик лет пятидесяти. Ну… типичный депутат, который обожрался у себя на посту. За ним вышла молодая девушка, ну не знаю, лет двадцати пяти что ли.
– Кто здесь командир самолёта? – на весь аэродром проголосил депутат и резким движением руки приказал двоим своим людям привести капитана. – Так, господа, и дамы, как я полагаю. Согласно постановлению Правительства и Чрезвычайной Комиссии Российской Федерации[21], я конфискую этот самолёт для эвакуации людей в приоритетном порядке!
Вот же скотина. Люди в его понимании – он со своей жёнушкой, которая через пару лет отправится в свободное плавание, и его друзья, которые, видимо, были куда более успешны в вопросе побега с тонущего корабля под названием “Россия”. А мы – так, быдло, которое должно платить налоги на его роскошную жизнь и уступать ему место в шлюпке, причём, освобождать всю шлюпку.
Вскоре сюда привели Сельчука. К чести налётчиков, они не стали избивать его.
– Ты пилот?
– Ну допустим.
– Значит так, кто ещё на борту?
– Люди, подлежащие эвакуации согласно эвакуационным спискам Чрезвычайной комиссии.
– Значит так, всех этих людей я приказываю ссадить с самолёта и приготовиться ко взлёту!
– Вы не имеете права! – заявил Сельчук, но тут же получил удар в печень.
– Имею право даже застрелить любого из вас! Так… видимо, придётся действовать жёстко. Семченко! Пристрели кого-нибудь! Да так, чтобы все видели!
– С радостью!
Один из охранников выдвинулся к нам и… схватил меня за шиворот.
– Смотрите, босс, да это пилот!
– Кончай его. Самолётом и один сможет управлять, если конечно, заставить.
– Ты идиот! В одиночку с этим самолётом не справится никто на свете! – начал орать Сельчук, пытаясь меня спасти.
Конечно же, он блефовал. Любым современным компьютеризированным авиалайнером, не говоря уже про лёгкую авиацию, может управлять, естественно при должной подготовке, даже стюардесса. А вот, прилети мы на допотопном советском лайнере, требующем наличия бортинженера, а если не радиста со штурманом, тогда да, в одиночку даже движки запустить не вышло бы.
Меня грубо развернули, и я увидел глаза своего палача. Абсолютно чёрные, полные ненависти к миру… короче, человек без моральных принципов и тормозов. Стоило мне открыть рот, как мне в солнечное сплетение прилетел огромный, размером с два кирпича, кулачище.
От удара у меня в глазах заискрило, а мир вокруг на какое-то время потемнел и залился белым шумом в ушах.
Что ж, если сейчас меня и пристрелят, зато честно… Мда… Ленка, как же она будет без меня?
Когда мир снова предстал передо мной, я увидел направленный на меня ствол пистолета. Кажется, это был “Грач”, с какими бегают парни Лёхи, но мне это уже неинтересно. Всё равно, из чего меня пристрелят. Увидев злобный оскал палача, я зажмурил глаза, боясь неизвестности, и когда я услышал щелчок, раздались сухие и хлёсткие выстрелы.
– Всем лежать! Работает спецназ!
Где-то я это уже слышал.
Я услышал шлепок возле себя – охранник, который хотел меня пристрелить, сам лежал с простреленной головой
– Ты как, цел? – спросил подбежавший спецназовец.
– Ага… – ответил я, не веря, что всё ещё на белом свете… который, правда, уже не слишком белый.
Всего за несколько секунд депутата и его шайку свалили на асфальт, а некоторые “охранники” лежали неподвижно, в том числе и мой несостоявшийся палач. Кстати, "делегация" пополнилась ещё четыремя людьми, видимо водителями машин.
– Чёрт подери! Ты как? Нормально? Цел? – спрашивал меня подбежавший Сельчук.
– Да… вроде цел, только дышать тяжело.
– Через пару минут очухаешься.
– А вы хорошо придумали с блефом по поводу числа пилотов.
– Знаю. Но знали ли они?
Мне потребовалось несколько минут, чтобы отойти от шока, но когда всё получилось, я встал, и неровным шагом, побрёл в сторону самолёта.
– О, вижу, испытание смертью ты прошёл. – заметил Лёха.
– Издеваешься? Меня чуть не пристрелили, а ты… Ты что, решил сделать из меня бойца?
– В точку, не копию своих парней, но способного постоять за себя и тех, кто рядом.
А что? Я хоть и не служил, но хотел закончить военную кафедру. Правда, у нас в Краснокутске такой не было предусмотрено.
– А где этот депутат?
– Где где? Сидит возле своей машины под охраной, связанный.
– И что мы будем делать?
– По идее, таких в расход. Но по факту – арестуем и привезём в Киров под конвоем. Там с ним разберутся.
– Хорошо… Я пойду, машину обратно пригоню.
– Давай.
Я быстро вернулся к машине, где Лена сидела на водительском сидении и слушала музыку. Открыв с кнопки дверь, я здорово напугал её.
– Паш, ты чего вообще удумал, а? Помереть раньше времени? Так знай – я сама тебя прикончу, если потребуется! – то ли в шутку, то ли всерьёз говорила она.
Эх, знала бы она, что я мог вполне успешно лежать с дыркой в башке… короче, я нервно засмеялся.
– Что смешного?
– А ничего, что твоего женишка чуть не пристрелили?
– Что? Вот что бывает с немцами, желающими посмотреть на всякую бяку!
– И всё?
– Ну… А ничего, что тебя могли убить?!
– Могли… да…
– Больше никогда, слышишь… – Лена надавила на солнечное сплетение, отчего я зашипел от боли. – …Никогда не полезешь в гущу событий чисто ради интереса!
– Больно вообще-то! – взмолился я.
– Прости. Сильно ударили?
– Ну… кулак размером с твою сумочку, что скажешь…
– Господи, тебе ж рёбра могли переломать. Дышать не тяжело? Боль есть?
– Сейчас нет. Поехали.
– Куда?
– К самолёту. У нас там совет намечается.
Я сел за руль и за несколько секунд доехал до самолёта, остановив машину на нашей импровизированной стоянке. Туда же отправились и машины депутатского кортежа… пока не решим, что делать с ними.
Возле "Пазика" Лёха уже готовил что-то вроде судебного заседания, но сидел на телефоне, и я догадываюсь, с кем он говорил.
– …Ага, то есть надо было позволить ему убить человека?… Да. Вас понял. Служу России.
Я медленно подошёл к Лёхе.
– Что, требуют отпустить?
– Наоборот, всех в расход.
– То есть, убить? – спросила Лена.
– Да. Оказывается, наш "депутат" – Лёха взял это слово в воздушные кавычки – давно лишён мандата за ту историю с Сохо.
– Каверин? Антон Каверин?
– Знаете его?
– Представляла семью того, кто остался прикован к постели после того, как он сбил того человека на полной скорости. Скажу сразу, иск мы проиграли.
Вскоре началось заседание трибунала. Как сказала Лена, мы нарушаем с десяток законов, но не собирается вмешиваться в процесс, который нужен нам больше для вида.
– Признаётесь ли вы, Каверин Антон Германович, в попытке угона воздушного судна, реквизированного Чрезвычайной комиссией для спасательной операции, превышении должностных полномочий, покушении на убийство, нелегальном обороте оружия, и угоне автотранспортных средств из гаража особого значения Федеральной службы охраны Российской Федерации?
– Да… только не убивайте… прошу вас… умоляю!
– Прекратить истерику! – рявкнул Лёха. – Суд удаляется для принятия решения.
Лёха встал и ушёл в автобус.
Я решил последовать за ним, и не зря.
– По идее, их всех надо в расход, но так нельзя, к сожалению. Короче, всех их свяжем, запрём в багажном отделении и так довезём до Кирова. Что скажете, Харитон Владимирович?
– Согласен со всем, кроме багажного отсека. Они же никого не убили, не беспредельничали, всего лишь попытались угнать самолёт… за компанию едва не застрелив моего человека.
– Можно пять копеек вставить? – встрял я в разговор. – Вообще, я думаю, пусть отправятся на исправительные работы.
– Это как? – спросил Сельчук
– Просто. Лёх, ты же хотел заглянуть в торговые центры?
– Ну, хотел… я понял твою идею, но не одобряю. Им придётся дать оружие, которое бесполезно…
– Это точно. А сажать их в багажное я бы не советовал. – начал Сельчук. – В теории, из багажного отделения можно попасть в пассажирский салон или повредить кабели управления.
– Мда уж… а сколько там допускается… – спросил Лёха
– Если по давлению, то оно будет совпадать с салонным, а вот температура – градусов десять выше нуля, не больше.
– По топливу мы тоже не сильно потратимся, можно сказать, мы больше сожгли на дороге сюда из-за большего количества топлива на борту.
– Хорошо, ваше решение?
– Связать их по рукам и ногам, заклеить рот, предварительно сняв всё обмундирование и обувь и запереть их в багажном отсеке.
– Я не согласен. – сообщил я. – Давайте просто оставим их здесь, снабдив минимальным пайком на сутки.
– Я поддерживаю Пашу. – сообщил Сельчук.
– Тоже поддерживаю. Пойду, вынесу приговор.
Мы все вышли из автобуса и через несколько минут Лёха уже зачитывал обвинение.
– Согласно постановлению Трибунала, вы лишаетесь права на эвакуацию и обеспечение безопасности! По окончании основной фазы операции по эвакуации гражданского населения, вы будете оставлены на месте временного лагеря с рационом питания из расчёта на одни сутки и одним пистолетом Ярыгина без патронов из расчёта на всю вашу компашку.
