Андрей Беляков
Исцеление
– Вы курите?
– Да.
– Ну, покурите, посидите, что уж Вы так сразу.
Григорий достал папиросу. Его осоловелые глаза приобрели характерный блеск.
– Приду, сразу упаду спать, спасибо Вам, давно мечтал выспаться.
– Это алкоголизм, Григорий, нужно как-то бороться.
Мужчина промолчал, затягиваясь. Вера Анатольевна подставила ему пепельницу.
– А семья? Семья у Вас есть?
– Семья? Была, да только нет уж никого.
– Ой, простите.
– Да нормально все, Вы-то тут причем. Один я остался, отболело уже, ничего уже не держит, умерло все, проще так даже, – повторил мужчина. – Ладно, пойду я, еще раз спасибо.
– Да за что?
– За все, – и он вышел… А утром, причем довольно рано, в кабинет к Вере Анатольевне ворвался главврач, взволнованный весь, красный как рак. И бедная женщина было подумала, впрочем, речь пошла совершенно о другом.
– Фролова! Че сидишь-то, срочно собирай санитарок, Степаныч где? К нам командующий едет.
– К нам? – зачем-то переспросила врач.
– Ну, а к кому же, со штаба позвонили. Что ж за напасть-то такая, ну за что мне это все?
– А нужно-то чего, командующему этому?
– Да почем я знаю, давай марафет там, раненые пусть в порядок себя приведут, через 10 минут планерка у нас, в моем кабинете.
За имеющийся в их распоряжении час персонал госпиталя подготовился по максимуму. Степаныч даже перила на входном крыльце подлатал, до этого все руки никак не доходили. Хотели еще было покрасить, да передумали после, от греха подальше – прислонится еще кто или, того хуже, возьмется за них, из начальства. Беды потом не оберешься. Надраили полы, раненые побрились и приоделись, как могли. Поменяли постельное белье, и еще много чего сделали. Порядок и чистота бросались в глаза, а хлорка их щипала… И вот он появился во дворе госпиталя в окружении штабных офицеров и взвода охраны. Главврач доложил по форме, бледный весь, взволнованный, но четко, без заминки получилось. А командующий даже проходить не стал, снял папаху и, поглядывая на солнце, щурился, улыбаясь. «Скоро весна, скоро.»А солнце впервые за последнее время не жалело своего тепла и ласки и уже по-весеннему пригревало. Прекратился ветер, что завывал всю ночь. И даже птицы оживились, громко чирикая. Красота! Словно и нет этой проклятой войны.
– Ну, где герой наш, зовите, я заходить не буду, времени в обрез. Да, и завтра в штаб, получишь новый приказ, переезжает твой госпиталь через неделю. Хватит прохлаждаться, устроили тут санаторий, понимаешь.
