Андрей Арсланович Мансуров
С шилом в заднице!..
Прямоходящие двуногие
Когда завыла сирена противометеоритной защиты, ступни Пола, одетые в когда-то синие, а сейчас неопределённого цвета носки, ещё и с дыркой, из которой нелепо торчал правый большой палец, находились в традиционной позиции – то есть, на верхней панели главного пульта управления. А тело, как бы откинувшись на подголовник кресла, стоявшего всего на двух колёсиках из пяти, нежилось в почти лежачем положении. Про то, что напарничек, вместо того, чтоб бдить в обзорные экраны, или приборы, читал очередную книжонку в кричаще-розовой бумажной обложке, можно и не упоминать.
Джо, которому, если уж совсем честно, весьма ощутимо ударило по расслабленным нервам, и раскочегарило сердце, заставив то затрепыхаться внутри грудной клетки, словно желток в миксере электробармена, как раз перешагнул порог рубки. Правда, пыхтел как паровоз он не от сирены. И даже не от того, что сердился на раздолбая-напарника. А от того, что только что отпахал очередные три часа на тренажёрах. Так что вид расслабленно «дуракавалявшего» в кресле Пола вызвал только лёгкую досаду – впрочем, как и всегда, когда нарушался негласный распорядок уклада жизни и работы на их кораблике.
Поэтому Джо не без удовлетворения констатировал, что нелепый взмах руками не помог его легкомысленному товарищу удержать конвульсивно дёрнувшееся горизонтально полувисевшее в расслабленно-комфортном положении тело, когда кресло уехало из-под него. Книжка, затрепетав страницами, словно диковинная птица, взлетела к подволку. А удар седалищной части читателя о покрытую тощеньким пластиковым ковриком палубу рубки гулко разнёсся по помещениям «Чёрной каракатицы»: Бум-м-м!
Пол выразил негодование традиционно: завопил: «Ай!», и добавил и другие слова облегчающего душу космослэнга.
Джо, слушая, как в кают-компании возмущённо верещат перепуганные сиренной, ударом и воплем попугайчики, вздохнул: только что всё было спокойно, и вот, нате: тарарам возник такой, что можно вообще подумать, что начался апокалипсис. Малый.
Однако, удержав ехидную ухмылку, и слегка (Да – только слегка!) в глубине души позлорадствовав, поскольку предупреждал напарничка не раз о неустойчивости такой позы, Джо сразу передумал приказывать Матери сменить наконец гнусный звук сигнала опасности на более приятный слуху. Например, на какой-нибудь бодрый вальс Штрауса.
Пол же, даже не делая пока попыток подняться, вспомнил наконец, что есть на свете и слова, что-то разумное обозначающие:
– Мать! Что за фигня?! Нельзя было, что ли, просто голосом сказать, что на нас летит очередная каменюка?! Ну, или молча расколошматить её из большого лазера?!
В голосе Матери, центрального компьютера их посудины, Джо тоже послышались нотки удовлетворения (Похоже, не только Джо нервировала легкомысленность позы «дежурного вахтенного», и его пофигистское отношение к этому ответственному делу!):
– Могла, конечно. Но это не настроило бы вас на нужный лад. На должную степень внимания. И настороженности.
Джо, про себя всё ещё похихикивая, и внимательно всматриваясь в действительно появившийся в верхнем левом углу центрального обзорного экрана, странной формы, но явно каменный, объект, в голос прорваться удовлетворению от «шоу» не дал:
– Заинтриговала. Ну и что там, на чёртовой «каменюке», такого, что мы должны настроиться на «серьёзный лад»? И насторожиться? – пододвинув из угла своё «фирменное» кресло капитана, временно убранное туда Полом, он водрузил его на положенное место – напротив всё того же главного пульта. Сел. Кресло традиционно заверещало возмущёнными двумястами двадцатью фунтами нагрузки сервомоторчиками. Но должную форму под его обширный, как это дело обозначал Пол, зад, приняло быстро.
– Сейчас покажу. – очень быстро космический булыжник, приближенный великолепным зумом их оптических преобразователей как бы наехал на людей, электроника обработала картинку так, что стало видно буквально каждую трещинку и бугорок. Справа вверху экрана возникли ряды строк с буквами и цифрами: параметры «каменюки».
Поднявшийся наконец на ноги, и потирающий копчик Пол, завопил, тыча пальцем:
– Антенна! Готов поспорить на свою долю прибыли за этот год против дохлого таракана, что это – антенна! А вот и вторая!
– Незачем так орать. – Джо криво усмехнулся, – Дохлого таракана, как, кстати, и живого, на нашей посудине не найдёшь и за бессмертие души – спасибо Матери. И крысе Шушаре. А то, что это – антенна, увидел бы и крот. Другое дело, что Мать права: эта штуковина не может не настораживать в таком контексте.
– В-смысле?
– В смысле – раз есть антенна, а вернее – даже две, это говорит сразу о минимум трёх вещах. Во-первых – кто-то разумный там живёт. Или жил. Во-вторых, раз уж они там живут, следовательно, метеорит, ну, или там – астероид, подготовлен к этому. Основательно и капитально. То есть – изрыт ходами и каморками-помещениями. Плюс движки, плюс энергоустановка, плюс склады с едой, водой, горючим, и всем прочим, что положено иметь долго эксплуатируемому и обжитому кораблю. Движущемуся преимущественно инерционно. То есть – долго и медленно. В обычном пространстве. Поскольку преобразователи Вейла в такую хреновину не впихнёшь – масса не та. Да и объём.
Ну и в третьих… Раз эта штука, к которой мы уже достаточно близко подобрались, до сих пор не палит в нас уже из своих противометеоритных пукалок, следовательно, никого живого… и ничего функционирующего на ней не осталось. Я прав, Мать?
– Да. Одно небольшое дополнение. Живого, в традиционном понимании этого слова, там действительно не осталось. Как и функционирующего. Однако один из наших портативных и «самых продвинутых», а, следовательно, дороженных, ауэрометров, установленный на зонде, однозначно показывает: некая энергетическая субстанция, или, если угодно, нематериальная сущность, там, внутри, присутствует.
– Да-а?! – Пол проявил живейшую заинтересованность традиционно, а именно – запустил пятерню в растрёпанные космы на тыльной части головы, а глаза буквально засветились, – Ты имеешь в виду, что людей нет, но внутри остались их призраки?
– Вот уж нет. – Мать, когда хотела, категоричности в тон добавить умела, – Это – вовсе не призраки. Это – существо. Вполне самостоятельное. И разумное.
И это – не человек.
– Чёрт! Чтоб мне сдохнуть! Э-э, нет – тьфу-тьфу! – Пол, сплюнув через левое плечо, теперь пошкрёб отросшую щетину на подбородке, – Что значит – не человек?!
– А то и значит. Его «аура», и то нейроизлучение, что я – а вернее, биосканнер-ауэрометр – улавливает, а я пытаюсь расшифровать, совершенно не поддаётся анализу. Ничего знакомого и привычного. Более того: это излучение не может принадлежать ни одному представителю так называемых млекопитающих. Или рептилоидов. Или гидроидов. Или вообще – гуманоидов любого вида, но во плоти. Что-то общее в излучениях всех существ, облечённых в эту самую плоть, всегда есть. А здесь – абсолютно другие параметры. И особенности. Странно.
Похоже, та неизвестная земной науке штуковина, что сейчас проживает на этом переделанном в корабль астероиде – абсолютно не материальна. И никогда не была. То есть – не имеет собственно тела в нашем обычном представлении. А сразу появилась на свет и существует в виде сгустка очень сложно организованной психокинетической энергии.
– Плазмоид, что ли? – Джо вспомнил древние теорийки о том, что шаровые молнии – один из видов разумных существ. Теорийки, кстати, не подтвердившиеся.
– Нет. Тоже ничего похожего. Впрочем, сейчас покажу.
Над консолью центрального пульта возникло изображение. Как всегда – голубое, голографическое, обозначенное только линиями основных наружных контуров. Медленно поворачивающееся. Для того, очевидно, чтоб людям было понятней, Мать вывела рядом для масштаба условную фигурку человека.
Действительно, странная штуковина. Пугающая.
Фигурка человека (Это оказался для разнообразия Пол) едва достигала вытянуто-круглому цилиндрическому сгустку до середины высоты. А уж про длину… Шагов тридцать, не меньше. Тело, вернее туловище – сегментированное, практически одинакового диаметра по всей длине. Джо почему-то сразу вспомнились земные гусеницы. Превращающиеся затем в экзотических бабочек. Только вот вряд ли в космосе можно порхать с планеты на планету – это вам не цветочки…
– А что мне представляется наиболее существенным, и опасным, так это то, что корабль, если верить данным сканирования, – над пультом возникла теперь сложная система из внутренних отсеков-полостей, и коридоров, связывавших их в единый запутанный и многоуровневый лабиринт, – создавался для, и эксплуатировался какое-то время как раз существами во всём аналогичными вам. То есть – прямоходящим двуногим млекопитающим. С плоскими ногтями.
– Ты, Мать, Платона нам, пожалуйста, не цитируй. Ты прямо скажи. Это – эта тварь всех людей сожрала?
– Едва ли. Во-всяком случае, не тела. Может быть, души? (Хе-хе!) Но пока я оценила бы вероятность этого в три и пятьдесят пять сотых процента.
– А… Почему так низко? – Джо вполне заценил адекватный юмор их главного компьютера. Понимая, что она, раз уж напугала вначале, теперь пытается как-то поднять их настроение. Традиционным способом – приколами и шуточками в «его стиле».
– В тех скафандрах, что ещё сохранились там, в помещениях и коридорах, имеются аккуратные и круглые дырки. Проделанные явно пулями. А калибр их соответствует тому, что имелся у пистолетов этого экипажа. – на центральном экране возник лежащий на полу одного из коридоров сплющенный скафандр, действительно, во всём подобный таковым же устройствам Пола и Джо. И в нём – однозначно: дырки. А затем возник и приблизился и пистолет, зажатый в одной из рук того, на ком этот скафандр был когда-то одет. Правда, самого тела, как показывал сканнер рентгеновского аппарата, внутри не имелось.
– А…
– А тела внутри скафандров давно сгнили и рассыпались в труху. Поскольку там, внутри, всё ещё есть атмосфера, и через дырки она, разумеется, внутрь проникла.
– И как давно это…
– По моим примерным расчётам – не менее чем двадцать восемь, плюс-минус одну тысячу лет назад. Точнее смогу сказать только когда отберу пробы.
– То есть…
– Совершенно верно. К людям, населяющим планету Земля, при всей схожести внешних параметров, эти погибшие точно не принадлежат. Не тот у вас тогда был технологический уровень. – показалось Джо, или Мать специально выделила тоном это «вас»?
– Блинн… Уровень-то, конечно, – твоя правда… Ну и задала ты задачку, Мать… Но если не это существо их сожрало, то какого, собственно говоря, …рена оно тут делает?
– Недостаточно данных для точного ответа.
– Р-р-р!.. – Джо отреагировал, как, собственно, от него и ждали все окружающие в такой ситуации, когда компьютер изображает из себя старую брюзгу, обидевшуюся на не менее привычное предложение «не кормить их непроверенной туфтой», – Мать! Кончай свои приколы. Я уже извинился за тот раз. Скажи неточно.
– С вероятностью тридцать два и одиннадцать сотых процента оно таким примитивным способом путешествует. От одной звёздной системы к другой.
– Погоди-ка. Оно же – «энергетическая субстанция»? Мы уж сталкивались, знаем. Помним. – Пола передёрнуло, и Джо мысленно согласился: как тут не вспомнить «любимую» Мерзкую Тварюгу! – Ну и не нуждаются такие – в «носителях» в виде кораблей! А прекрасно обходятся своими, так сказать, силами. И полями.
– Совершенно верно. Тому созданию носитель не требовался. Его кожа-поле прекрасно справлялась со всеми мыслимыми и немыслимыми внешними воздействиями.
Тут – не так. Это существо, я бы так выразилась, более изнежено. В открытом космосе оно не смогло бы поддерживать свой гомеостаз. – Джо плохо помнил, что такое «гомеостаз», кажется, что-то связанное со способностью организма, вот именно – «поддерживать». Этот самый организм. Живым. Но чтоб не показаться совсем уж всё из учебников по ксенобиологии позабывшим раздолбаем, с умным видом покивал, – Могу предположить, что первоначально оно жило на поверхности… Ну, или в пещерах какой-либо планеты с атмосферой. И не слишком сильной гравитацией. Так что собственной, так сказать, «встроенной», защиты от молекулярного водорода, или, там, солнечного ветра, ну, или экстремальных магнитных полей, у него нет.
Но в данном случае как именно оно там оказалось, и что делает, точно ответить пока не могу. Поэтому предлагаю вам самим выяснить это. Просто спросив у него.
– Так ты что – уже установила с ним ментально-телепатическую связь?!
– Нет, разумеется. Однако вы же наверняка попрётесь, наплевав на мои предупреждения и советы, обследовать «чёртов» астероид. Вот там и спросите. Лично. А я уж как-нибудь переведу. Язык тех, кто летел на этом корабле, я уже освоила. По надписям в коридорах и табличкам на приборах.
– Погоди-ка… – Джо, как всегда, вцепился в самый существенный пункт сообщения, – Так ты – что? Советуешь нам туда – не соваться?
– Вот именно.
– А почему?
– А потому, что существует примерно тринадцатипроцентная вероятность, что хоть млекопитающие и перестреляли друг друга сами, но именно это… Хм. Существо их на это спровоцировало. (Я понятно выражаюсь? В-смысле – не убивало само, а только науськивало друг на друга!) Но потенциальную его, этого существа, опасность для разумных гуманоидов… Ну, или вообще – существ в так называемой плоти, пока точно вычислить не могу. Как и внутреннее строение, и особенности повадок и жизни.
Как раз для этого мне и нужны конкретные факты и данные из памяти имеющихся на борту «Генерала Мрюсса» компьютеров.
Джо покачал головой. Пол хихикнул. Впрочем, довольно нервно. Джо спросил:
– Кто такой этот Мрюсс, что в его честь назвали кусок камня в тридцать миллионов тонн?
– Точно смогу ответить, только когда в мои руки попадёт информация из процессора центрального компа этого самого «Генерала Мрюсса». – голос Матери оставался непоколебимо спокоен, но Джо знал, что на самом деле – она относится к ним не только и не столько как к детям, не понимающих элементарных вещей с первого раза, и вечно норовящих нашалить и попасть в неприятности, а как… К друзьям и партнёрам. – И, кстати: имейте в виду, что потрошить этот самый компьютер вам придётся прямо там, на борту чёртовой каменюки. Не забирая его, как обычно, на нашу посудину. Да и то: только в случае, если не будет возражать против такого потрошения это самое «аурическое» существо.
Потому что согласно Межпланетному Кодексу, параграф девяносто два пункт девять дробь три, оно в настоящее время и является фактически хозяином и владельцем этой частной собственности. А именно – тридцатимиллионнотонной каменной штуковины. Со всеми законными и подобающими этому статусу примочками и прибамбасами.
– А здорово она обзывает права человека, права на частную собственность, на неприкосновенность личности, и всё прочее, прописанное у нас в Конституции. – Пол не скрывал ехидства в голосе, посматривая то на Джо, то на центральную консоль Матери.
– В данном контексте не вижу особого смысла придираться к таким определениям этих понятий. (Пол проворчал: «Потому что и сам их так называешь!») В принципе-то – сформулировано верно. Мы ещё никогда не «потрошили» корабль, кому-то живому, да ещё и находящемуся на этом самом корабле, принадлежащий. Но вот вопрос: можно ли считать этот корабль – собственностью существа, которое его явно не строило, и вероятней всего является просто пассажиром? Да ещё и безбилетным, то есть – не имеющего права там находиться, если, как ты утверждаешь, они не подозревали о его присутствии.
– Они не подозревали. Поскольку анализаторов или сканнеров подобных нашим, на борту «Генерала» попросту нет. Похоже, ещё не изобрели. Эти приборы и наши-то учёные изобрели всего с пару десятков лет назад. И ещё десяток лет старались довести опытные образцы до рабочих вариантов. Поэтому мы и сами, хочу напомнить – закупили их всего семь лет назад! Когда вышли вторая и третья модификации. А первая была нам «не по карману»! Да и работала …реново!
– Ладно, с этим понятно. Но ты не ответила. Оно – Хозяин корабля?
– Точно ответить невозможно.
– Мать!!! Что за фигня?! Речь же – о наших Законах и правилах?!
– Вот-вот, и я о том же. Наши Законы и разные «поправки» к ним сформулированы для такой ситуации достаточно нечётко и расплывчато. В частности, в Инструкции по контактам с инопланетными формами жизни, параграф триста восемьдесят пятый, пункт пять, сказано…
– Мать! Кончай изображать вредную бюрократку-буквоедку. Просто скажи: он – владелец, или нет?
– Это зависит от того, в какой именно инстанции в суде будет разбираться дело о хищении вами с чужого корабля материальных ценностей: предметов искусства, артефактов, или личных вещей экипажа, а так же…
– Хватит! – Джо сплюнул, – Как мне не хватает старой доброй ситуации с пустыми кораблями и планетами, и честно вымершими туземцами и экипажем! – он сжал кулаки, но раздражение от этого не пропало. Но зато в голову пришла другая мысль, – Ну а если мы ничего оттуда брать не будем? А, вот именно, получим его разрешение, и покопаемся в харде прямо там, на месте? Будет ли считаться в этом случае «противоправным действием», или кражей, добыча информации? Особенно, если мы её просто… Перепишем?
– Нет.
– Вот! Отлично! Именно это я и хотел услышать с самого начала. А не зубодробительную лекцию про тонкости трактовки наших Законов, Инструкций, Правил, Уставов, и подлые лазейки в них для казуистически настроенных Федеральных прокуроров, адвокатов, и прочих юристов-правозащитников. Теперь ты, Пол. Хватит моргать. И кривить рот. Собирай барахлишко, да – в скафандр! Мать! Надеюсь, ты уже уровняла скорости, и приблизилась на достаточное расстояние?
– Естественно. Но когда вернётесь, несмотря на то, что в живых там – только нематериальное существо, и вас, и челнок всё равно буду обрабатывать капитально.
То есть – от души.
Причалили без проблем: магнитные захваты надёжно зафиксировали их повидавший виды челнок на корпусе, если так можно его назвать, чужого корабля. Пока подлетали, Джо успел весьма придирчиво и внимательно осмотреть булыжничек снаружи.
Ну и – ничего. Камень как камень, разноцветный, без каких бы то ни было следов того, что его обрабатывали снаружи, пытаясь придать нужную форму – природный, стало быть. Просто его посчитали «подходящим», и… Выбрали. Общие тона – преимущественно чёрный и серый. В-основном гранит, как сообщила Мать, с вкраплениями базальта, кварца, и металлосодержащих руд – кое-где имелись рыжие и коричневые проплешины: явно – окислившийся металл. То есть – ржавчина. Значит – кусок из чьей-то континентальной платформы, скорее всего.
Как часть континентальной платформы оказалась выброшена в космос, Джо даже задумываться не хотел – похоже, цивилизация, обитавшая на этой планете, достигла уровня, позволившего создать гиперкварковую бомбу. Так что осколков в этой системе должно быть предостаточно… Вот и смогли строители из другой расы подобрать подходящий.
Но поскольку залежи полезных руд, или даже драгоценных камней больше не входили в число их приоритетов, с точки зрения минералогии камень интереса не представлял. Да и ничего ценного подобывать, раз уж камень «чужой», так и так не удалось бы.
– А прикольно. Он весь такой… вытянутый. Как авианосец. И захваты работают. Получается, внутри этой длиннющей штуки имеется какая-то железосодержащая руда!
– Ну ты ещё скажи, что тебе больше понравилось бы висеть не на магнитных якорях, а на тяге от движков. – Джо щёлкал тумблерами и поворачивал рукоятки на пульте челнока, выключая эти самые движки и на всякий случай вентилируя шлюз инертным аргоном. Вытянутая форма астероида его как раз не удивляла: грамотно выбран. Грамотно спроектирован и «доработан». И действительно вполне напоминает обычный авианосец. Или крейсер. Или банальный транспортник.
– Да нет. Это было бы глупо. Да и опасно! Опять-таки – экономия горючего тогда оказалась бы…
– Ага. – Джо поспешил перебить, поскольку Пол приблизился к его «любимой» мозоли, – Ну что? Готов?
– А то!
– Ну так шевели тем, что отличает нас от четвероногих: нижними хожнями. С плоскими ногтями. Трюм и тамбур ждут нас – не дождутся!
– Уже иду. – Пол действительно вылез из противоперегрузочного кресла второго пилота, но идти и правда в трюм почему-то не спешил. И, если честно, Джо и сам не испытывал особого желания идти и обследовать чужака и его корабль.
Паранойя?
Или «адекватная» реакция на предупреждение Матери?
Пол, выглядевший как-то особенно мрачно, пялился в палубу рубки. Вздохнул:
– А, может, ну его на фиг? И вернёмся на «Каракатицу»?
– Ну уж дудки. Горючее потратили, до камушка-корабля долетели. И пусть руками трогать и по карманам рассовывать местные сувениры и нельзя, когда это мы пытались «откосить» от сования голов в петлю? И задниц – на раскалённые сковороды? Ты что – забыл, что у нас там – шило?! Давай, напарничек, шевелись – выдвигаемся!
– Ладно. Но запомни – я тебя предупреждал.
– О чём же это?
– О своих нехороших предчувствиях, о плохом сне накануне, о том, что у меня живот крутит, о тёмной карме, о… – вероятно, Пол, загибая пальцы, и дальше перечислял бы то, что не пускает его на привычную, вроде, разведку, но Джо весьма ощутимо и невежливо треснул его коленом в ту часть скафандра, где кончался ранец с аккумуляторами, запасами кислорода, воды, и всего прочего:
– Хватит торчать на дороге! Всё равно мы туда полезем. Так что двигай: раньше сядешь – раньше выйдешь, как говаривали наши сокамерники на Поллуксе-два.
– Ладно. Ладно. Полезли. Мать, там до входа-то – далеко?
– Нет. Шлюзовая камера «Генерала» буквально у вас под правым крылом.
– Ну, хоть здесь повезло…
Джо хотел было указать, что везение тут совершенно не при чём, и он пилотировал строго по указаниям Матери, чтоб сесть именно так, но…
Промолчал.
Шлюз неизвестной конструкции сюрпризами, как, впрочем, и банальной нормальной работой, не порадовал. Как схематически показала на рамке откинутого Джо на своём предплечьи планшета, Мать, стальная каморка, три на три на три ярда. Серые матовые стены. Запоры, ничем не отличающиеся от привычных… Вот только смазка затворов и дверей давно высохла и закаменела, и пришлось долго и аккуратно, чтоб чего не повредить, прогревать петли и замки шлюзовой камеры газовой горелкой, сверлить дырки, и тыкать везде маслёнкой с универсальной смазкой, чтоб можно было хотя бы вручную – сервомоторы давно сдохли, да и электричества в сетях чужака не имелось! – сдвинуть и открыть трёхметровую створку.
– Проклятье! – Джо опять треснулся рукой о шлем в попытках утереть обильно выступивший на лбу пот. Вспомнил про микропа. (Поздновато. Уже одно это сказало бы в каком он состоянии, если б и сам не чувствовал себя как жирная мышь в окружении стаи голодных котов!) Ткнул в клавишу запуска маленького робота. Тонкие механические руки нежно и заботливо промокнули салфеткой его вспотевшее и раскрасневшееся лицо, – Куда проще было с необитаемым наследием! Хочу снова пустые или заброшенные корабли и планеты! На тех, где есть жизнь, всегда проблемы! Не то, что на ничейных: вжик-вжик плазменным резаком, и – нате вам! Удобная и большая дыра в люке готова!
– Э-э, тебе бы только как всегда: чтоб только нашлось чего вырезать, расплавить или порушить! – Пол пыхтел, пытаясь в одиночку сдвинуть массивную и явно многослойную конструкцию. Джо, вместо того, чтоб адекватно ответить на традиционный прикол, пришёл к нему на помощь. Створка вдруг подалась, и пошла в сторону. Пол крякнул:
– Ух ты! Сработало!
В динамике Джо услышал ехидный смешок Матери:
– А вы – что? Сомневались в данных наших сканнеров, и моих аналитических способностях?
Пол, лицо которого, как обнаружил Джо, после этой реплики покраснело, что было заметно даже сквозь светофильтр скафандра, поспешил уверить их бортовой супер-компьютер, что ни в чём таком он не сомневался! Он просто… Слегка устал. И запыхался. От усилий.
Сам Джо поинтересовался о другом:
– Мать! Нам придётся задвинуть створку назад, чтоб открыть внутреннюю?
– Да. Как я и сказала, блокировка здесь – чисто механическая. То есть работает даже без электричества. А внутреннюю атмосферу сохранять вы обязаны. Иначе владелец сможет подать в наш суд иск. За причинённый ущерб. И это может вызвать отъём наших кровных денежек, лежащих у нас на счету в банках на…
– Хватит! – Джо фыркнул. Затем обратил лицо к Полу, – Давай-ка, напарничек. Поехали. Двигаем эту – взад, и приступаем к прогреву посдыхавшей требухи внутренней.
На то, чтоб прогреть и смазать петли, направляющие пазы, и замки, и отодвинуть створку уже внутренней двери каморки, ушло минут пять. Быстро, если учесть, что на наружную ушло пятнадцать. Но, вероятней всего, тут помогло то, что дверь была куда как «хилее», как это дело обозначил Пол. И не подвергалась воздействию солнечного ветра и молекулярного водорода. Двадцать восемь тысяч лет такого воздействия – это вам не хухры-мухры, как обозначил это дело уже Джо. И многометровая толща камня наверняка отлично защищала обитателей, пока те были живы, и оборудование от угроз космоса…
Коридоры корабля-астероида оказались вполне сопоставимы с аналогичными на земных кораблях. В сечении – те же три на три ярда, стены адекватно выровнены и оплавлены: чтоб не цепляться, да и не нервировать взгляд острыми углами породы. Единственное, что заставляло напрячься – отсутствие привычной белой – для пассажирских! – и защитной – для армейских! – окраски. Правда, двери в помещения по бокам выглядели вполне привычно: в такие, и правда, спокойно мог бы входить и человек.
– Ну? – Пол подбоченился, – Где так называемый «хозяин» всех этих хором?
– Прямо перед тобой, если верить нашей аппаратуре.
– О! – как отметил не без злорадного удовлетворения благоразумно помалкивавший Джо, горделивости в осанке и храбрости в тоне напарника поубавилось, – Вот как. И… Как же нам его приветствовать?
– Скажи: «Оммахим берилл пуранте нюсмит Коро Мрюссо!»
– Чего?
– На языке обитателей – пардон: бывших обитателей! – это значит «Приветствуем тебя, достопочтенный хозяин «Генерала Мрюсса!»
– Блинн… А можешь повторить ещё раз? И, пожалуйста, помедленней.
– Да без проблем.
Когда Пол действительно повторил сказанное Матерью через наружный динамик, прямо в мозг Джо пришёл ответ:
– Спасибо за приветствие. Вы могли бы и не заморачиваться переводом: я говорю на языке любых существ, которых встречаю на своём пути.
– Ты телепат? – Джо почувствовал, как холодок пробежал по спине, спустившись и ниже, – Значит, ты давно знаешь о нашем прибытии и ждал нашего прихода?
– Отвечаю на первый вопрос: да, я телепат. Поэтому сложностей перевода для меня не существует – я сразу вижу понятие, а не его буквенное облачение. Правда, мысли я вижу только вблизи, буквально в пяти-шести шагах. На второй: нет, о вашем приходе я не знал до того, как вы начали попытки открыть наружный люк. Поэтому и вышел встретить. Проявление, так сказать, хозяйского гостеприимства. Ну, и разумной осторожности.
Пол хмыкнул, как показалось Джо, весьма нервно и сердито, из чего Джо заключил, что перспективка предоставить свои мысли чужаку напарника не радует:
– Вот уж точно! Мало ли в космосе болтается всяких прохиндеев, расхитителей ценностей с пустых посудин, и наглых говнюков, просто желающих силой реквизировать или отъять предметы чужой собственности!
– С этим, как я вижу, к счастью всё в порядке. Вы признаёте моё право на этот корабль, и всё, находящееся на нём. Следовательно – добро пожаловать. Вы можете осмотреть всё, что вам интересно. Провести, так сказать, экскурсию. С одной маленькой поправочкой: добывать информацию из центрального компьютера рубки я вам не разрешаю. Право на конфиденциальность. И личное пространство. Да и память погибших астронавтов нужно чтить.
– Поняли. – Джо сразу насторожило заявление существа насчёт «потрошения» компьютера, но в голос он уж постарался его не выпустить, – Без проблем. Мы уважаем… И будем соблюдать твои права. И чтить память. Спасибо за предложение осмотреться. А как нам, кстати, называть тебя? Не «существо» же?
– Ха-ха. Действительно, это было бы не совсем тактично. Собственное имя должно иметься, разумеется, у любого разумного индивида. Называйте меня Спрыл.
– Очень приятно. – Полу, к сожалению, не слишком хорошо удалось замаскировать несомненную неприязнь к хозяину корабля-астероида, как и недовольство отказом дать выудить и изучить информацию из компьютера рубки, – Я – Пол. А вот это – Джо. Просим прощения, что не представились сразу.
– А ничего. Здравствуй, Пол. Здравствуй Джо.
– Здравствуй ещё раз, Спрыл. Позволишь вопрос… э-э… личного плана?
– Спрашивай, Джо.
– А как ты вообще оказался на этом корабле? Ведь он требуется только существам вроде нас – сугубо, так сказать, материальным?
– Верно: мне для существования какие-либо носители, или предметы не нужны. А вот для путешествий… Куда удобней забраться в движущийся в нужном направлении камень, ну, или корабль, пусть лететь предстоит и тысячелетия – зато это позволяет сохранять внутренние ресурсы энергии. И даже не питаться по дороге.
– А чем же ты питаешься?
– Обычно некоторыми из диапазонов излучений нейтронных звёзд. Но в той галактике, откуда я родом, все такие звёзды истощили свои ресурсы, и я стал весьма ограничен в своих действиях и возможностях. А тут как раз мимо пролетал этот носитель. Случилось это около пятнадцати тысяч лет назад по вашим традиционным мерам времени. С тех пор и путешествую. К сожалению – медленно, и инерционно. И довольно скучно. Поскольку экипаж давно мёртв, а самостоятельно воздействовать на сугубо материальные предметы, такие, как регулятор ускорения, или стартёр двигателей, я не могу. У меня, как вы, наверное, догадались, нет исполнительных приспособлений. Проще говоря – рук.
– Ага, понятно. Извини за бестактность, Спрыл. Ну а теперь, если ты не против, можно мы и правда – обойдём твой корабль?
– Конечно. Я же уже разрешил вам.
Корабль, если честно, ничем выдающимся или оригинальным не поразил.
Пусть неизвестные дотошные и кропотливые строители и создали его как разветвлённую сеть выплавленных и выдолбленных в скале ходов и помещений, сугубой функциональности и обыденности этих самых помещений и механизмов и устройств, размещавшихся в них, это не меняло. Как ничем оригинальным не поразило и оснащение: запасы воды, запчастей, масла, топлива. Двигатели, генераторы, насосы, вспомогательные устройства, и всё прочее, что положено иметь любому длительное время автономно работающему в дальнем космосе кораблю. Несколько особенно больших внутренних пространств-полостей явно имели природное происхождение, и в тех местах, где не были «доработаны», сверкали в свете налобных прожекторов скафандров гроздьями каких-то разноцветно переливающихся кристаллов. Красиво, как отметил Джо. Наверняка эти места строители оставили нетронутыми специально – чтоб экипаж мог рассматривать драгоценности в свободное время… Или под настроение… Или – изучать, если уж совсем нечем было бы заняться в долгие дни инерционного полёта. А необходимость в каком-то разнообразии наверняка у этих астронавтов возникала. Уж больно тут всё…
