Андрей Арсланович Мансуров
Подкладка изнанки Ада!
«Птенчик» на неуверенно ступавших крохотных лапках ползал по сохранившемуся пружинно-проволочному скелету матраца, и жалобно поскуливал, принюхиваясь.
Ага – вот в чём дело! Остатки булки, сыра и сухарей просто подгорели до черноты, поэтому он их сразу и не узнал! Видать кроха-то… Голодна. Собственно, этого и следовало ожидать! Только вот сухари, сыр, или молоко вряд ли ему…
Подумав, Джо встал, и сбегал на камбуз. Кусок натуральной телячьей вырезки они приберегали для праздничного обеда. Если удастся найти что-то потенциально очень дорогое. Но сейчас, похоже, малышу мясо нужней. Да и не едят те, кто вылупился из яиц – молока.
Джо отрезал виброножом кусочек с палец. Подумал. Отрезал ещё три. Положил возле уродливой мордочки. Но так, чтоб держаться на безопасном расстоянии!
Ага. Всё верно. Дракончик, принюхавшись, и потыкавшись мордочкой, с вожделением смешно не то – завыл, не то – зарычал, и выпалил в кусочки мяса огненной струёй. (Хорошо, что Джо догадался положить их на кварцевый поднос, тоже захваченный из кухни! Впрочем, если б и не захватил, хуже Половской кровати от этого всё равно уже не стало бы. Вот и пусть спит теперь на стальном поддоне…)
Ах, вот чего малышу не хватало – запаха жаренного мяса! Наверное, инстинкт велит поджаривать всё, что попадёт в поле зрения, и проверять – тот ли запах? А сейчас, посмотрите-ка: детёныш уплетает так, словно неделю не кормили! Джо хмыкнул.
На третьем куске малыш немного притормозился. Похоже, насытился. Раскатисто рыгнул. Закатил хитрущие глазёнки-бусинки. Однако кусок доел. И четвёртый прикончил. К этому времени вернулся Пол. Комбез ему пришлось одеть старый и грязный.
Джо буркнул:
– Фу! Тебе должно быть стыдно! Тоже мне – отец. В каком виде ты являешься перед отпрыском!
– Верно, верно. Потом переоденусь. Когда постираю запасной. Как он тут вёл себя?
– Дядю слушался, не шалил. Почти. Я скормил ему грамм двести лангета. Поджарил он его сам. Похоже, он может есть и сырое. Но проверяет на запах. С помощью огня.
– Да-а?! Ух ты! Вот уж о чём бы я не подумал, так это о мясе… Хотел дать молока и сухарей. Но ты, конечно, прав. Крокодильчики тоже едят то, что поймает мать. Или – сами. Мясного.
– Вот именно. Поэтому придётся послать челнок с дроидом – пусть завалит какого-нибудь оленя. Или кроликов настреляет. У нас на борту натурального мяса – килограмма два. Слишком дорого оно, знаешь ли, для двух небогатых космопроходчиков!..
– Нет, погоди! Горючее же для челнока обойдётся дороже!
– А вот это ты хорошо сказал. Значит, стоимость горючего тоже вычтем из твоей доли!
К вечеру дракончик прикончил лангет, и Джо пришлось заняться разделкой двух туш оленей, которых привёз чёртов дроид. Тоже мне, охотничек …ренов: Джо еле обрезал всё испорченное сгоревшее мясо возле ран-дырок от струй лазеров, в которые пролез бы кулак. Однако мяса получилось килограмм шестьдесят. Нормально. Хватит надолго.
Как наивно думал Джо. Пока не пришлось самому кормить Дракончика на следующее утро: провозившийся и проусюсюкавшийся с малышом всю ночь Пол запросился отоспаться. Каюта напарника теперь ещё больше напоминала поле боя.
– По потолку он, что ли, тебя гонял?!
– Нет. По потолку он бегал сам, а я только успевал носиться за ним с подушкой: всё думал, сейчас грохнется! Ушибётся…
– Грохнется он, жди. Он летает получше десантного бота. – Джо еле увернулся от пикировавшей сверху штуковины, захлопавшей при приземлении на пол перепончатыми крыльями, – Мяса-то хватает?
– Похоже, нет. Только что он осилил кусочек с доброго цыплёнка.
Джо, пока Пол ушёл отсыпаться, пригляделся к дракончику внимательней.
Дракончик у них подвижный. Вон как резво припустил из угла в угол: погнался за своей тенью. А сейчас катается на спине – чешется. Надо же – прямо котёнок. Или – щенок.
А что: и правда – симпатичный. Поджарое тело в чёрно-коричневых чешуйках. Изящная длинная шея. Хвост, который малыш иногда, словно играя, складывает кольцами. Да и лапки уже не кажутся беспомощными – вон как лихо разрывают обивку подушки! Похоже, малыш опять проголодался: подошёл к сидящему снова на стуле Джо, и, попискивая и взрёвывая, потёрся шеей о штанину комбеза. Хм-м… А глаза-то… Выразительные. В них явно – просьба.
Ну как не дать?!..
Пришедший вечером Пол присвистнул:
– А кто тут говорил, что дитё нельзя перекармливать, а то у него будет несварение?
– Ну, я говорил. – Джо понимал, конечно, что нельзя кормить всегда, когда малыш просит… Но Полу же в этом не признаешься! Заприкалывает, – Но похоже, с метаболизмом у него… Какой-то он уж очень ускоренный. А само дитё резвое – только успевай выдёргивать из пасти явно несъедобную фигню. Кстати, извини за будильник. И тумбочку.
– Да ладно – вычтем, как ты говоришь, из твоих. А насчёт метаболизма… Да, пожалуй. Но то, что когда я уходил, в малыше был всего метр, а сейчас – два, точно виноват ты!
Джо не нашёл возможным отрицать очевидный факт.
Дракончика решили назвать Питером.
К концу третьего дня резвящийся, словно жеребец, Питер гонял малого и большого дроидов, «выряженных» Матерью в голопроэкцию кролика и оленя, по всему кораблю, и от струй огня по всем стенам оставались закопчённые чёрные полосы. Дракончик, однако, всё чаще попадал, за что дроиды давали ему заранее приготовленное мясо…
Джо и Пол, бегавшие позади питомца, только успевали орать: «Фас!», «Так его!», «Молодец, Питер!».
Но громче всех орали попугайчики, пока их не вынесли в грузовой трюм, и не заперли. Однако подпалённый хвост самца немного отрезвил Джо – а то уж он было совсем присоединился к «усюсюканью».
– Нам пора подумать, как бы вернуть Питера домой, пока он ещё помещается в челнок! Да и весит он теперь… С полцентнера! А уж когда поднимается на задние лапы, чтобы облизаться. – Джо как раз отбивал (не слишком, впрочем, активно – скорее обозначал, что сердится!) очередную атаку хлыстообразного языка, и ухмылялся на радостное поскуливание, – я лично на ногах с трудом удерживаюсь!
– Знаешь, как-то он подозрительно быстро растёт.
– Мать! Что там с метаболизмом этого слюнявого паршивца?
– Активней вашего в семь целых, девять десятых раза. И усвояемость продуктов на двадцать три процента больше. Он приспособлен к повышенному содержанию кислорода.
– Понятно. Благо, кучи за малышом убирает Пол. – Джо хохотнул, и снова посерьёзнел, – И какого же он будет размера, когда рост закончится?
– В холке (если мне позволительно применять такое размерение не к коню или псу) – пять метров. В длину – восемнадцать. Рост закончится (ну, при условии своевременной и полноценной кормёжки!) через пять месяцев.
– Ну, нет! Тварюга такого размера у нас на «Ночном ястребе» не поместится! Да и еды… Мы – не рефрижератор, чтоб вместить столько мороженного мяса! Пол! Предлагаю немедленно отвезти дракончика на родину. Так сказать – домой.
– А мы же вроде, собирались…
– Фига с два! Я не полечу на корабле с хулиганистым игривым паршивцем, который налетает изо всех углов одновременно, и шершавым языком может запросто провертеть дырку мне в щеке! Он, наверное, думает, что охотится. Хватит, Питер! Фу, говорю, бессовестный дракон! Зализал всего… А нам бы надо показать ему в реале, то есть – на планете, на кого ему нужно будет охотиться.
– Да как ты можешь!.. Ведь он такой нюська… Ух ты, моя прелесть! – Пол обхватил дракончика за сильно потолстевшую шею. Тот в ответ довольно заурчал, привстал, и умудрился завалить Пола на спину. После чего от языка досталось и Половскому лицу.
– Ну ладно. Твоя взяла. – Пол, уставший куда больше напарника за эти всего три дня, сопротивлялся предложению Джо не слишком сильно, – полетели. Только вот ещё что. Если мы не хотим, чтобы он снова «вымер», нужно «высидеть» и остальные яйца: вдруг там найдутся и самки?
– Мать! Найдутся там «вдруг» самки для нашего «нюськи»?
– Что значит – «вдруг»? Я уже проверила. Остальные три яйца и содержат самок!
– А… Почему такая пропорция – один самец на три?..
– Это просто. Были бы два самца – они всё равно дрались бы до тех пор, пока не остался бы один. Сильнейший. Так в природе у многих животных – те же олени, моржи, быки, львы… А тут – рассчитано, что три самки быстрее восстановят этот вид.
– Н-да, пожалуй… Хотя… Им обязательно драться?
– Нет. Если территория для снабжения пищей окажется достаточно велика, не обязательно. Ну, то есть – им нужно пространство. Охотничьи угодья. Территория для популяции, словом.
– Уговорили, ладно. А как мы его в челнок-то заманим?
– Вот уж проблема! – Джо прошёл в камбуз и отрезал от остатков туши в холодильнике здоровенный кусище. – Питер! Ко мне, малыш! Дядя Джо даст чего-то вкусненького!..
Как ни странно, но научить Питера охотиться на настоящих кроликов оказалось нетрудно. За что Джо поблагодарил Мать: реалистично воссоздала псевдотела.
Непуганные зверьки даже не поняли вначале, что резво галопирующую штуковину размером с пони нужно бояться: струи огня настигали кроликов быстро и точно! (Вот уж когда Джо порадовался, что они с Полом догадались одеть на дроидов асбестовые чехлы!)
На пятый день с момента «высидки» Питер отчалил. Похоже, отправился охотиться в дальний лес. Да и хорошо: они занялись оставшимися яйцами. Два пристроил снова у себя на пузе Пол, одно согласился «принять на грудь» Джо.
Самки выглядели, конечно, не столь представительно: у них не было ни шикарного гребня на голове, ни столь могучих передних лап.
Однако лангет они поглощали с не меньшим аппетитом.
Назвали по предложению Пола – Мими, Люси, и, разумеется – Розмари…
Больше всего Джо боялся, что воссоединение не обойдётся без драки или недоразумений.
Однако прилетевший на свист Питер есть «девочек» не спешил. «Ну так – не идиот же!» – как гордо заявил трёхкратный «отец». Джо всё удивлялся: в драконе уже было «в холке» побольше его роста – два метра! Правда, теперь он обниматься не лез, а просто вылизал им лица, и перенёс внимание на самочек.
Джо не удивился, когда после обнюхивания Питер рванул в ближние заросли и через пару минут притащил в пасти трёх кроликов. «Дожарили» их «девочки» сами…
Через три дня напарники прилетели прощаться.
Питер на зов явился, девочки – нет. Дракон облизал друзей как обычно. Джо собрался с силами:
– Питер. Мы прилетели попрощаться. Нам… Пора домой. Прощайте, дети!
Он не ждал, что Питер ему ответил. Однако тот вполне явственно ответил. И Джо не удивило, что голос звучит в мозгу: а дракон-то – телепат!:
– Дядя Джо! Папа Пол! – после чего питомец хитро посмотрел на них обеих искоса, – Я понимаю. Ведь я же вижу, что мы очень… Разные. Значит вы мне – не родные. Но воспитывали даже лучше, чем родных! Спасибо, что помогли нам вылупиться и встать на крыло!
Наш род никогда вас не забудет!
Прилетайте снова, когда захотите – мы вам всегда рады!
Джо, продышавшись, ответил за них двоих – Полу как раз что-то в глаз попало:
– Спасибо, Питер! А ты нам теперь и правда – родной. И как я рад, что мы не стали осторожничать, а высидели вас! Удачи вам в возрождении Рода! – они с напарником не придумали ничего лучше, как пообнимать чешуйчатого статного красавца за шею и грудь.
– Угу. Спасибо за все! Ну, счастливо, па, счастливо, дядя!
Когда машущая крыльями размахом в полчелнока громада скрылась за кромкой леса, Пол оторвал взор от неба. Протер глаза. Вздохнул. Джо и сам чувствовал сжимающие сердце волосатые когтистые лапы… Печаль.
Хотя, чего бы им печалиться?! Они сделали доброе (наверное!) дело. Драконы продолжат царить на этой планете. А вот люди…
В наушнике послышался голос Матери:
– Люди, насколько мне удалось расшифровать барельефы – не местные. Они или прилетели… Или их привезли сюда. Раса драконов – аборигены. И их культура не строилась, как у людей, на материальных изделиях или архитектурных конструкциях.
– Почему раньше молчала?
– Не хотела вас расстраивать. А сейчас вы и так расстроены – дальше некуда.
– Ах ты, психолог доморощенный! Ну как на неё обижаться?! – Пол повернулся к Джо, – Права ведь!
– Н-да, точно. Ладно, полетели. Заглянем сюда лет через восемнадцать, посмотрим, как они тут.
– Вот-вот, посмотрим… Если живы останемся. Жаль только, что кроме приятных воспоминаний так отсюда ничего и не добыли…
– Это вы, папочка Пол, ничего не добыли. А вот дядя Джо и тётя Мать озаботились разжиться волшебной плитой. И если наши учёные смогут «расколоть» механизм её действия, с отчислений за патенты мы сможем безбедно…
Не восемнадцать, а все восемьдесят!
Кровавая утопия, или рукопись, найденная на орбите
– Нет! У них всё есть! И они… Выглядят абсолютно счастливыми!
– То, что у них на мордах застыли, словно приклеенные, глупые улыбки, вовсе не об этом говорит.
– Да-а?! А о чём же?! – тон Пола не позволял усомниться, что на этот раз он абсолютно уверен в своём мнении.
– А о том, что все они тут – под кайфом! От местного алкоголя. Ну, или нажрались, обколись, или нанюхались наркоты! Уж слишком неуверенно они ходят. Мотает их из стороны в сторону! И говорит это, по-моему, не о «всеобщем щастьи», а о тотальном контроле над их сознаниями. Не знаю только, кто этот кукловод. И зачем ему это надо. Ого, смотри, как парня повело! – Джо ткнул пальцем в особь мужского пола, которая и правда, вдруг пошла по тротуару зигзагом, и, чтоб не упасть, остановилась, оперевшись о стену дома.
– А знаешь что?! Я даже готов плюнуть на наш уговор не привлекать к этому делу Мать, и спросить напрямую у неё! И я абсолютно уверен, что все – всё равно счастливы! – глаза Пола, уставившегося на Джо, оказались широко открыты, и рот скривился. Что говорило о… Волнении. Если обозначить это чувство столь слабым словом.
Джо пожал плечами. Он устал спорить, доказывая очевидное для себя:
– Во-первых, не «наш уговор», а – твой. Ты предложил «самим догадаться», как им удалось воплотить мечту о «Золотом веке». Это же ты у нас – как всегда гений всех времён и народов. И считаешь, что твоя «интуиция» позволит мгновенно, лишь взглянув на видео с зондов, вычислить, что тут и как. И с чего они прямо «лучатся» – это твои слова. Ну вот мы и насмотрелись. И ни …рена не понимаем, что тут и как. И почему. Так что валяй: спрашивай!
– Ну и спрошу! – Пол выглядел обиженным, – Мать! Что тут – не так? Почему «идиллия», которую мы видим, по версии Джо таковой не является?
– Она не является таковой не только по его мнению. Но и по моему.
А «не так» тут много чего. Правда, я ещё не всё выяснила до конца – вы же запретили спускать зонды на поверхность. Да и по нашим законам нельзя позволять себя обнаруживать примитивным цивилизациям. Так что пока смотрим на всё с высоты птичьего полёта. И изучаем выловленные на орбите артефакты. Но главное – Джо прав. Они все явно под действием некоего пока неизвестного мне фактора, эффект от которого действительно напоминает действие алкоголя. Или наркотиков. То есть – признаки эйфории, вызванные явно внешними факторами – налицо.
Но пока не отберу проб крови, не сниму энцефалограмму, или хотя бы не возьму пробы воздуха и воды, сказать точно, что это – не могу!
– Ага. Понятненько. – Пол поперебирал пальцами по подлокотникам кресла, покивал головой, – Значит, всё-таки это произошло. И мысль Джо близка к истине. Ну ладно, готов признать: в кои-то веки мой скептически настроенный и традиционно пессимистичный напарничек оказался прав.
– Не могу не напомнить, что согласно беспристрастной статистике, более двадцати восьми процентов случаев его «предсказаний», или гипотез, оказывались близки к истине. Или просто – полностью совпадали. А вот твоих – только пятнадцать. Что в два раза меньше.
Джо заржал, откинувшись на спинку своего капитанского кресла, пальцем ткнул в сидящего рядом, в кресле штурмана, Пола:
– Наконец-то! Вот оно! Признание моих заслуг перед Отечеством и Общественностью! – он вздохнул. Убрал наигранную весёлость из тона, и уже нормальным голосом сказал, – Но всё же – получается, что более семидесяти процентов версий я порол полную …ерню. А ты – восемьдесят пять процентов. Безгрешна у нас только Мать.
– Это не совсем так, – мягкий и приятный женский голос, которым их главный компьютер с ними обычно разговаривала, не изменился ни на йоту, – Я тоже ошибалась. В ноль целых сорока семи сотых процентов случаев.
– Э-э, ерунда. – Джо хмыкнул, – По сравнению со мной – это в сто раз лучше! Про Пола уже и не говорю. Но проблема не в этом. Вот объясни нам сейчас, когда мы уже не уповаем на Половскую дурацкую трактовку версии о всеобщем счастье и его причинах, как это так получилось.
Цивилизация – примитивнейшая. Нет даже радиовещания. Только газеты и кино. Но – все работают. Учатся. Хлопочут по хозяйству. Ходят по магазинам. Да и вообще: делают всё, что положено делать нормальным жителям нормального Социума. И, вроде, со всем тщанием и охотой! И – счастливы? Или… Или им кто-то сделал пластические операции, навсегда заставив улыбаться – как в книге Виктора Гюго «Человек, который смеётся»?
– Всё – не совсем так. Во-первых, никто им операций не делал. Улыбки – результат именно – внутреннего состояния. Которое вызвано, как я уже сказала, внешними факторами. Радиовещания нет, но есть радиоретрансляторы и вышки с антеннами. И ими усеяна вся поверхность планеты. Вернее, её суши. И некий сигнал с них постоянно передаётся. Его характер, хоть он и закодирован, я смогла определить даже с орбиты.
Он управляет некими устройствами, вживлёнными прямо в кору головного мозга каждой особи. Заставляя ту вести себя так или иначе. Вероятно, предусмотрено и болевое воздействие, если особь будет сопротивляться внушению. Но в данном случае, как мы видим, воздействие идёт явно на центры получения наслаждения. Удовольствия. Удовлетворения. То есть – покорные винтики усиленно поощряются! Следовательно, непокорных и бунтовщиков в этом Социуме нет. Уже нет.
– Чтоб мне лопнуть!!! – лицо Пола аж перекосило, – Биороботы! Управляемые!!! Почему сразу не сказала?! Ведь тут, получается, гнобят наших собратьев по разуму?!
– Если хорошо вспомнить, это ты конкретно мне и запретил говорить. «До того момента, пока сам не попросишь»!
– Ага. А я даже напомню, почему. Хотел повыделываться своим «дедукционным методом»! – Джо плотоядно ухмыльнулся – он знал, что это у него неплохо получается.
– Ну, ладно. Ваша взяла. – Пол выглядел расстроенным. Да и Джо теперь ощущал стыд и дискомфорт, – Повыделываться не удалось. Извиняюсь.
Но как, и откуда ты нарыла что-то, что позволяет тебе говорить так уверенно?
– Я действительно «нарыла». На геостационарной орбите моё внимание привлёк странный предмет – он сверкал, словно кусок стекла. И я отправила к нему один из наших зондов. И вот результат: бутылка с рукописью внутри!
Мать вывела на экран означенную ёмкость. Действительно: бутылка. Похожая на самую обычную земную, из-под, например, водки. Прозрачная, с пластиковой пробкой.
– Не томи. Наверняка ведь уже поймала, извлекла и расшифровала!
– Разумеется. Однако! Рекомендую вначале принять дозу успокоительного.
– Что, содержание настолько шокирующее?
– Я бы даже сказала – кровавое. Страшное.
– Ладно, – Джо посопел, оглянувшись на даже не возразившего Пола, – Вкалывай!
Из лючков в подволке вынырнули манипуляторы с инъекторами. Две струйки бесцветной жидкости исчезли в предплечьях напарников. Манипулятроы скрылись. Мать сказала:
– Лучше я просто прочту. Пока – без комментариев. Что будет неясно, просто разъясню позже. Итак.
«Шестое число пятого месяца две тысячи пятьсот третьего года. Я, Альфран Полер, отправляю это письмо нашим потомкам. Если им удастся когда-нибудь сбросить ярмо Машины. И выбраться в космос. Ну, или уж – зелёным человечкам. Чтоб им было понятней, что произошло на планете. И какие мы идиоты.
А мы – идиоты!!!
Позволили себе идиотскую дурь!!!
Переложили на плечи бездушной Машины те решения и дела, которые должны были принимать и делать сами.
К сожалению, мне некогда описать предысторию подробно: через восемнадцать минут я должен засунуть эту бутылку с Посланием в головной отсек последней баллистической ракеты, программу которой я исправил так, чтоб она доставила эту ёмкость на геостационарную орбиту. Надеюсь только, что мои расчёты, которые пришлось делать на ручном калькуляторе, окажутся верными.
И вот он, итог наших решений и ошибок, вылившийся во вполне реальный и конкретный Апокалипсис. Нас, людей, истребляют и гонят по всей поверхности, и под землёй, словно крыс, уничтожая и отстреливая, безжалостно и методично. Сейчас в наших руках только вот этот, маленький и постоянно сокращающийся, клочок земли – остров у экватора. С последней резервной пусковой площадкой. Пока все, кто могут носить оружие, от малолетних детей до инвалидов-стариков, отбиваются от армии роботов и дроидов, я запускаю это послание. Перехожу к сути. Которую мы вписали в Итоговый Протокол, утвердив на общем собрании непосредственно перед атакой.»
– Тут я должна предупредить: листок с этим самым Протоколом сохранился куда хуже. Потому что оказался снаружи. И был написан явно впопыхах, обычной шариковой ручкой. И просто… Выгорел на солнце!
– Но ты же восстановила хоть что-то?! Хотя бы – по продавленным желобкам от шарика?!
– Разумеется. Но – не всё. И сейчас читаю, восстанавливая по своим логическим программам то, что могу восстановить.
«Обращаемся ко всем людям и разумным созданиям. Мы, человечество планеты Земля (Тут сделать ничего не могу – так она и называлась. Впрочем, как и у девяноста двух процентов встреченных нами рас.) хотим предупредить вас о чудовищной опасности. Никогда, никогда не создавайте компьютер, в котором не было бы прописано жесточайшим образом правило, а лучше – Закон, о том, что он не может допустить того, что его решения могут причинить вред людям! Да и просто – разумным существам!!!
Мы совершили эту чудовищную ошибку.
Более того. Мы поручили этому компьютеру руководить боевыми действиями нашей армии, а вернее – её механизированными и оборудованными радиопередатчиками и компьютеризированными бортовыми системами: танками, самолётами, вертолётами, ракетами, дронами и дроидами. Плюс подземные проходческие комбайны, доставляющими ядерные заряды туда, куда не могут добраться из-за мощной ПВО, самолёты и ракеты.
И вот наша цель оказалась достигнута: а именно, враг разбит, уничтожен, его территория полностью зачищена от живой силы. И гражданского населения.
Но теперь всё это обратилось против нас!»
(Тут имеется огромный недоступный даже моим аналитическим программам, кусок. И – сразу резолюция.)
«Обращаемся к вам, дорогие потомки. И к вам, неизвестные нам чужаки-инопланетяне. Повторяем ещё раз: не совершайте наших ошибок. Не проявляйте преступные лень и малодушие, пытаясь переложить ответственность и принятие важных, судьбоносных решений – на плечи бездушного и ненавидящего людей, механизма. Машины. Боевого Компьютера. Потому что он ошибок не допускает. И слабых мест у него нет. И тактика и стратегия, которую он против нас сейчас применяет, подла и цинична, но очень… Эффективна!
И нет никаких сомнений в том, что очень скоро будет уничтожен последний живой солдат! И наша цивилизация закончится. И – вовсе не из-за войны.
А из-за нашей собственной глупости. Недальновидности. И лени!
Прощайте.
Мы постараемся запустить это послание на орбиту. Доктор Альфран Полер перенастроил программу последнего носителя, и выбросил радиоблок, через который он мог бы связаться с Центральным Оборонным Компьютером. И получить другие указания.
Надеемся только, что наш урок и пример хоть кого-то хоть чему-то научит!»
Далее – дата. И двести тридцать восемь подписей. Которые сохранились неплохо, но вряд ли скажут нам что-либо полезное!
Джо почесал затылок. Что делал теперь лишь в самых трудных случаях: Мать и напарник честно предупредили его о возможной плеши от частого чесания. Сказал:
– В-принципе, всё понятно и без выгоревшей части. Единственное, что этот компьютер не выбил подчистую всё человечество, а оставил часть. На развод, вероятно.
Влез Пол:
– Но что же делать-то?!
Джо насупился:
– «Делать» нам не нужно, да и нельзя – ни-че-го! Вспомни-ка Космозаконодательство. Пункт восемь дробь двенадцать гласит, что вмешиваться в деятельность разумных рас категорически!.. До десяти лет колонии. А уж вмешиваться так, чтоб изменить коренной уклад жизни!.. Пожизненно.
– Проклятье! Но… Не можем же мы их вот так, на растерзание какому-то мерзавцу, оставить?!
– Почему – «на растерзание»? Ты же сам только что говорил. Что выглядят они вполне счастливыми. По «визуальным» данным. То есть – с виду. И – явно сыты и одеты. У каждого есть дом, семья. Работа, дети. Что ещё надо для гармоничной жизни?!
– Нет! Они – главное! – не свободны! Тут есть – сволочь! Кукловод…
– Кукловоды есть и у нас. И пусть они называются Президентами или Королями, и действуют не напрямую на мозги граждан, а опосредованно, через СМИ и органы власти, суть от этого не меняется. Каждый народ обязательно норовит посадить к себе на шею кучку нахлебников-бездельников, и потом вынужден следовать их, иногда дурацким и вредным, указаниям!
А ещё, напарничек, не могу не попенять: я же сразу сказал, что что-то тут нечисто. Не могут, вот прямо все одновременно, быть довольны – вот всем. И счастливы! Сами по себе. А не по чьему-то приказу. Вот, кстати. Наконец сподобился спросить. Мать.
Кто сейчас отдаёт им все эти приказы?
– Да всё тот же компьютер. Большой, мощный. «Центральный Оборонный». Располагается под северным полюсом, в бункере.
– Погоди-ка, погоди! Какой-такой – компьютер?! Не мог он не сдохнуть за эти века! Ведь самые совершенные электронные чипы и платы больше нескольких лет… Ну, десятков лет – не служат! Вон: мы даже твои меняем каждые семь лет!
А цивилизация примитивнейшая, и у них даже радио нет! А, значит, не может быть и микросхем, ламп, транзисторов, флэшек для памяти, и всего прочего, что полагается для строительства… Или хотя бы – ремонта компьютеров!
– Да. Сейчас у них ничего этого нет. Но!
Примерно двести сорок лет назад всё это, и вполне себе продвинутая промышленность, у них имелась! Затем, как я смогла вычислить и узнать, произошёл некий всепланетный катаклизм. Вероятней всего – та самая, первая, война. Никто не победил. И противостояние перешло в условно «мирную» стадию – то есть, все затаились. Но принялись срочно развивать свою науку и передовые методы планирования и ведения боевых действий. (Не правда ли, напоминает нашу историю? Про Холодную войну.) И одна из сторон конфликта, как раз и занимавшая территориально весь северный материк, разработала и построила компьютер, который должен был защитить их от врагов. И управлять всеми вооружениями. А вскоре, когда он доказал свою «продвинутость», они и надумали – ударить первыми! Не пропадать же добру! (Да и не ждать, пока того же не сделают враги!)
А чтоб не заморачиваться самим его обслуживанием – весьма трудоёмким на первых этапах эксплуатации! – и ремонтом, построили и целую армию роботов-ремонтников, заселенных в его нутро. И для обслуживания электростанции, питающей нашего друга и всё это хозяйство, и вообще – всей немаленькой инфраструктуры при компьютере, тоже понастроили роботов. Гигантских. С манипуляторами, как у настоящих монстров.
Разумеется, Главный Оборонный Компьютер смог сделать то, для чего его соорудили. И действовал намного эффективней и быстрей, чем Штаб противника.
Врагов-людей, как и сказано в послании, окончательно уничтожили. Вместе с их инфраструктурой, промышленностью, и жилым фондом. Территория была зачищена… Скажем так: абсолютно! Оставшихся немногочисленных выживших в захолустных «крысиных углах» методично уничтожили те же роботы. Уже летучие. И подземные.
Но! (Всегда есть эти «но!»)
Когда в целях экономии электроэнергии, и «во избежание» «непредвиденных осложнений» Главный Компьютер Министерства обороны хотели отключить, эти самые осложнения и начались.
Он воспротивился этому.
И воспротивился настолько эффективно, что и от этой стороны осталось не более миллиона выживших. Тоже – в захолустьях. Думаю, то, что он вооружил и направил на войну с хозяевами всех находившихся в его распоряжении и полном подчинении роботов, объяснять не надо? Как и то, что они-то друг друга ремонтировали вполне успешно, а вот люди – не очень?
– Н-нет… Это логично. Хоть и беспринципно. И, поскольку их «оборонный» компьютер наверняка был построен без Первого Закона робототехники, (Иначе он не смог бы планировать убийство людей-врагов!) думаю, желающих повоевать с ним вскоре просто не осталось.
Тут влез Пол:
– Погоди-ка, Мать… Я что-то не успеваю за полётом твоей мысли. Если компьютер уничтожил и тех и этих, то кто же – это?! – Пол обвёл широким жестом экраны рубки, где шла трансляция с поверхности.
– Это – потомки потомков потомков того самого миллиона выживших. Среди которых, кстати, тогда, двести сорок лет назад, практически не осталось мужчин, способных носить оружие. Поскольку именно их, солдат, роботы-солдаты и выкосили в первую очередь, как наиболее опасных. А остались только женщины и несмышлёные мальчишки, лет пяти-семи. И младше. Из которых позже и было выращено стадо (По другому и не назову!) тех, кто смог… Воспроизвести новые поколения!
Разумеется, воспитанных на новых учебниках, и «заботливо» пестуемых умными роботами-наставниками. И уж понятие о беспрекословном подчинении «высшим» и максимально «разумным» приказам этих нянек и учителей, вдолбили накрепко!
– Не верю. Дух свободолюбия в человеке так просто не истребить! Да и матери и бабушки же – остались! Наверняка рассказывали, как всё было! До войны. И компьютера.
