Андрей Арсланович Мансуров
Моя маленькая Ведьма
Часть 2. Рона
Рольф
Я сразу понял, что нужно остановиться.
Да и вообще: у меня никогда раньше такого не было, чтоб в голове звучал чей-то голос! Причём – не в наушниках или ушах, а – в мозгу!
– Кто это здесь? – спрашиваю вслух. Правда, шёпотом.
– Не разговаривай вслух. Говори просто про себя – но отчётливо. Я-то отлично тебя слышу, Рольф. Это Миерна.
– Привет, Миерна. Слышу тебя хорошо. Ты что-то хотела?
– Да. Предупредить тебя, чтоб ты туда не совался. Поэтому и закричала: «Стой!»
– А… Почему я не должен туда соваться? – над странностью того факта, что мы с фактической пленницей дока Ханссена общаемся телепатически, можно задумываться и после миссии. А пока – лучше прислушаться к тому, что посоветует та, что изучала это место и нашего врага явно долго. И, что называется – вплотную!
– Хотя бы потому, что тебя ждут не живые существа, и не мертвяки – их ты смог бы обнаружить сам, или с помощью ска… Дет… Словом, твоих приборов.
– Да? А что тогда?
– Ловушка. Простая. Работающая от нажатия. Это – яма в полу. Глубокая. На дне – острые гарпуны. Из кости.
– Хм-м… Да, наверное такую я бы не… Спасибо. И… Сколько до неё?
– Сорок два шага.
– Отлично. Спасибо ещё раз. А как ты узнала, что я… Здесь? И что – подхожу к ловушке?
– Это просто. Мне это показывает Мьюриэлл.
– О-о! Значит, тут где-то содержат и Мьюриэлл?
– Нет, конечно. Никого живого в подсобном подземелье не осталось. А Мьюриэлл – это просто вторая я. У неё куда более острое… э-э… внутреннее зрение.
– Да-а?! – я открыл было рот, но быстро заткнулся, думая, как бы повежливей сформулировать вопрос. Миерна «растолковала» всё сама:
– Ваш док Ханс называет это там, у себя в мозгу, – шизофренией. Ну, то есть, когда человек считает, что в нём живут… Как бы двое.
И ещё кое-что. Я хочу, чтоб ты знал: я не обижена. Вы можете называть это как вам угодно, но суть от этого не меняется: это Мьюриэлл помогла мне выстоять. И выжить. И сейчас помогает – это она сказала, чтоб я тебя предупредила, потому что ты мне сейчас… Э-э… Не слишком доверяешь. А я – вовсе не какое-то там «хитро замаскированное оружие», а просто… Жертва. Подбирая слова из тех, что есть у тебя в мозгу – «чудовищных экспериментов».
– Круто! Прости. – про себя думаю, что раз уж она – телепатка, и свободно читает у меня в мозгу, конечно, видела, что я о ней… Чувствую, как краска заливает уши. – Но… Наверное, тебе неприятно об этом вспоминать.
– Да уж. Поэтому я и хочу, чтоб ты… Ну и все ваши… Бойцы – помогли мне отомстить. За себя и маму.
– А что там с мамой?
– Она умерла.
– О-о!.. Прости. Мне очень жаль.
– Я понимаю. И вижу, что тебе и правда – жаль. Да и вообще – с совестью у тебя, как ни странно, всё в порядке. – чувствую, как уши снова начинают гореть, – Но сейчас я тебя прошу: пройди в обход этого места, и дальше я укажу тебе настоящий вход во второе, основное, подземелье.
– Отлично. А… Почему ты не показывала его тем, кто орудовал тут до меня?
– Они были слишком… Не обижайся – глупые. И бессовестные. Чурбаны, которым только пострелять бы! И они ни за что не поверили бы, что я хочу именно – помочь. А не заманить их в ловушку.
– Ага, понял. – тут она права. Бойцы группы зачистки – действительно: ребята, мягко говоря, мнительные, и пострелять во всё подозрительно выглядящее, гораздые, – Куда идти?
Направляемый Миерной, я довольно быстро и без особых приключений (Ну, если не считать того, что пару раз поскользнулся, а один-таки – грохнулся на осклизло-заплесневевший глиняный пол служебного тоннеля всей задницей!) добрался до «входа».
– Миерна.
– Да?
– Ты не будешь против, если я расскажу своим про место расположения входа?
– Конечно нет. Обязательно расскажи – я знаю, что тебе спокойней, если сзади тебе прикроют, как ты выражаешься, тыл. Пусть и испачканный. Хи-хи.
А она-то у меня – не без юмора дама!..
Включаю связь, докладываю первому о своём местонахождении, и обнаружении: до этого абсолютно незнакомой нам конструкции «входа». Первый не верит:
– То есть как это – «включается при произнесении определённых слов»?! Ты-то – откуда эти слова знаешь?!
– Мне их Миерна подсказала.
– ?!
– Э-э, не важно. Позже объясню. А сейчас пришлите-ка сюда кавалерию!
Знаю, что через буквально десять минут тут будет не протолкаться от не в меру ретивых, и сопящих от вожделения, бойцов спецназа. Поэтому спешу пройти сквозь проход, открытый повернувшейся на толстой оси плитой. А хорошо она была замаскирована – даже волосяной щели между ней и стенами не видать! (Помечаю поэтому крестом, накорябанным любимым виброножом.)
Бессмысленно говорить, что внутри тоже темно, как у негра в… потому что здесь, в подземных ярусах – всегда темно именно так. Для этого, в конце-концов, нам всем и вживлён ночной глаз – чудо довоенной технологии. Правда, как я слышал, он создавался для андроидоподобных роботов. Однако наши – вернее, Центрального Штаба – «умники в халатах», легко приспособили его к нашим целям.
Вижу узкий коридор, и в конце – как бы дверь. Тамбур?
– Нет, это не тамбур. Это – очередная ловушка. Тут на тебя из дырок сверху скинут парочку сотен миллиардов бацилл какой-то ужасной болезни. Чтоб ты, проще говоря, умер сам, и заразил всех тех, кто придёт тебя спасать.
– Надо же… Коварно, коварно… (Ну правильно – «нежити»-то заразиться и умереть – не грозит!) А нет способа обойти и эту… дверь? Ведь сами-то ведьмы как-то сюда заходят?
– Нет, обойти нельзя. Но… э-э… Вот оно, это слово: дезактивировать можно.
– Это как?
– Очень просто. Видишь – вон там, слева, выключатель?
– Вижу.
– Вот и щёлкни им три раза. А через три секунды – ещё три раза.
Действительно, оказалось просто. Но… Как узнать, что бактерии на меня всё равно не попадали? Они же – не кирпичи, их простым глазом не заметно.
– Не сомневайся. Никто на тебя не попадал.
– Ладно, извини: я всё равно боюсь бацилл. Это – подсознательное. Куда дальше?
– Дальше – вниз. По вон той лестнице. – мою голову словно развернуло к этой самой лестнице.
– Миерна!!!
– Да?
– Это ты мою голову развернула?
– Я.
– Пожалуйста, больше так не делай. Я привык сам распоряжаться своим телом. И своими реакциями. – кручу головой в ставшем как-то сразу тесноватым воротнике кителя, поправляю застёжки, – Именно поэтому я и жив до сих пор.
– Хм-м… Звучит логично. Прости, не подумала. Просто хотела, как быстрее.
А неплохо «оборудована» наша «подопытная». Однако осознавать, что она в любую секунду может перехватить контроль надо мной, над моим телом, или телом любого другого человека… Или даже – целого подразделения… Неприятно. Мягко говоря.
– Ха-ха. Это уж точно. Мне не составило бы труда управлять вашими солдатиками. Но я добрая. К тому же сейчас я – за вас. Вы мне помогаете. Отомстить.
– Ага. То есть – когда мы тебе будем уже не нужны, ты нас…
– Нет, не пришибу, если я правильно угадала слово, которое ты пытаешься спрятать. Вы мне ещё пригодитесь.
– Да-а?.. Это, конечно, радует. Что мы – пока! – тебе нужны. – мои ощущения легко угадал бы любой, самый «легкоформенный» параноик! – А… Потом?
– «Потом» я пока представляю себе плохо. Не забывай – я маленькая беззащитная девочка.
Я не придумал ничего лучше, как заржать, словно жеребец. Даже слёзы выступили:
– Миерна! С тобой не соскучишься. Это ты – беззащитная девочка?! Похоже, ты и ведьмам давала про…раться!
– Ну… – она похихикала, – Старалась. Делала, что могла.
– А они?
– А они – сучки вонючие. Морили меня голодом. «Воспитывали».
– Ух ты… Прости. Это… наверное, жутко. Сидеть вот так, в яме, и голодать.
– Ну, в яме-то я была не всегда. Это они, уже уходя в вот эту часть комплекса, оставили меня. Тебе «на растерзание». Как приманку-отвлечение. Чтоб ты не пошёл искать остальной лабиринт, а «спасал» меня. А так-то я сидела почти как сейчас у вас: в бронированной изолированной комнате. Одна. Но – тоже с игрушками.
Надо же. Бедняга. Похоже, она и впрямь рассматривается и нами, и ведьмами – как супероружие. И – теперь-то понятно, почему. Хотя… Может у неё в рукаве припрятано ещё каких скрытых способностей?!
Теперь уже засмеялась Миерна – словно серебряные колокольчики зазвенели:
– Рольф! Ты самый обаятельный параноик, с которым я общалась!
Нет – она реально молодец. Но всё-таки действительно интересно…
– Миерна. А ты ещё что-нибудь умеешь? Ну, кроме вот этого – дистанционного подчинения тел и чтения мыслей? – я продолжал двигаться, вслушиваясь и всматриваясь в окружающую мешанину проходов и переходов, и водя везде тубусом сканнера. По указаниям своей странной проводницы (Мьюриэлл!) я старался забирать левей – как бы по дуге. Похоже, «секретная» часть лабиринта находится вовсе не ниже, как мы думали вначале, а – выше. Под холмом. А умно. Туда-то грунтовые воды точно не просочатся.
– Ну… Могу ещё видеть глазами всех, кто жив. В… Сейчас, подберу снова термин из твоей головы – в радиусе ста миль, когда обладатель зрения на поверхности, и около пятисот шагов – когда под землёй.
– Постой-ка… Я недопонял. Ты же сейчас – в боксе. И до него от меня километров пятьдесят!
– Это – ничего. Ведь над тобой на поверхности – взвод спецназа на своих бэтээрах. Я использую мозг капрала Кулакова как «промежуточный усилитель» – этот термин взяла из твоей памяти.
– Чёрт возьми! – я… мягко говоря – сильно удивился! – Вот уж не думал, что у этого типа есть мозг! И он хоть на что-то годится…
Миерна снова похихикала. На это раз деликатно – ну прямо, как девица благородных кровей, воспитанная в элитном пансионе:
– На это – очень даже сгодился. Мало того: капрал меня даже не заметил!
– Понятно. А что ещё?..
– А ещё могу научиться – вернее, уже научилась! – трём иностранным языкам: это я уже из голов ваших учёных понатягала. Они же всё время ходят-вынюхивают вокруг меня. Надеются «расколоть».
– Вот это да! – теперь я непрерывно работал и детекторами, – Так тебя скоро можно будет использовать ещё и вместо универсальной переводчицы!
– Да. Можно. Только не думаю, что это нужно будет действительно скоро. По той картине, которую я вижу на биоматрице, на соседних континентах, и туда, дальше на восток – на этом, живых не осталось. На поверхности. Живых, я имею в виду, людей. Только ведьмы и мертвяки. Там вообще мало кто выжил. И с самого начала не было такого сплочённого и дисциплинированного подразделения, как ваше. То, базовое.
И ведьмы победили. Задавили числом.
Да, верно. Если б не наш Первый батальон альпийских стрелков, сумевший какое-то время отбиваться от атак в переоборудованных Карлсбадских пещерах, там, где и сейчас наш Генеральный Штаб, и нас запросто могли бы…
– А что это за… Биоматрица?
– Это такая как бы… Вот слово: схема. Глобус. Ну, изображение планеты у меня внутри. И там видны жёлтенькие точечки – в местах, где есть живые. (Ну, это – когда они вылезают на поверхность. Земля и бетон Бункеров сильно экранируют!) И чёрненькие – где орудует нежить. Меня и держали впроголодь, и мучили – потому, что я имела глупость рассказать, что вижу глобус. А им… А подожди-ка секунду. Я тебе покажу! Остановись.
Теперь – глаза прикрой… Старайся думать обо мне и глобусе.
Ух ты… Точно – биоматрица. Тоненькие пунктирные контуры континентов. Сине-зелёное пространство: там, где живут и правят бал ведьмы. Точечки. Чёрненькие – таких много.
Жёлтые. А вот их-то… Н-да. Всё, как она и сказала.
А вот и красные как бы острова: зоны контроля наших Общин.
Видение пропало, но осталось ощущение безысходности.
Чьё это? Моё? Или всё-таки – Миерны?.. А, может, – Мьюриэлл?
Пришлось, чтоб очухаться, встряхнуть головой – видел ребёнком, как делает это спаниель, вылезший из воды. Приказал себе перестать кусать губы. Полегчало.
Двинулся дальше.
– И они от тебя, значит, добивались?..
– Вот именно. Хотели, чтоб я рассказала, где и сколько кого ещё сохранилось. Им живые нужны.
– Да уж… – молчу, перевариваю. Чтоб пауза совсем уж не затянулась, спрашиваю:
– Стало быть, ты и с расстояния тысяч миль видишь, есть ли живые люди?
– Да, вижу. Когда они – не под землёй. Но видеть эти точечки – это одно, а управлять, видеть их глазами, или хотя бы – связаться – совсем другое. На такое даже моих сил не хватает. А я была самая сильная в моей… э-э… Генерации.
– Постой-ка… – что это мелькнуло у меня в мозгу?!.. (Я – что?! Сам тоже – могу как бы видеть её мысли?!) – Тебя что же, вывели искусственно?!
– Ну… Можно и так сказать. И я буквально на втором году жизни знала – кто.
И для чего.
– Надо же… Нет, если тебе неприятно – не рассказывай.
– Не буду. Но не потому, что неприятно, а – чтобы не отвлекать. К тебе сейчас пожалуют «гости».
Точно. Пожаловали.
Рубиться и махать тубусом генератора ЭМИ пришлось снова изо всех сил.
Мертвяков-то я не боюсь, а вот шершней – да! И то, что этих достаточно редких и дорогих, с хорошей экранировкой, микророботов пёрло на меня не меньше нескольких сотен, говорило о том, что на этот раз от меня хотят отделаться с гарантией! Жало с раствором цианида – это вам не курарин какой! Это – мгновенная смерть!
Однако тут у меня имеется для гадов сюрпризец, о котором наши враги ещё не подозревают: нажимаю неприметную кнопочку на генераторе ЭМИ, и он даёт форсажный режим! Жаль, что при этом вся его начинка за пару секунд сгорает… (Ничего: на базе мне вставят новую!) Зато защита шершня пробивается легко!
Насекомые попадали. Мертвяки тоже – я даже слегка запыхался, пока «поубивал».
Теперь ко мне несётся, словно сбесившийся локомотив, самец росомахи. Вот уж неприятное животное. И, поскольку голова укрыта щитками – из парализатора мозг не взять. Ладно, катану я починил – порубимся!
«Рубка» много времени не заняла – это только в старинном кино все красиво машут, прыгают вокруг друг друга, делают выпады, блоки… Ага, смешно.
Бой в подземельях скоротечен: пара ударов – и кто-то из соперников на полу: воя и агонизируя, пытается лапами затолкать кишки назад: в распоротый живот. А оставшийся на ногах соперник в это время отрубает противную зубасто-клыкастую голову…
– Рольф.
– Да?
– А можно тебя попросить?
– Конечно! Что ты хотела?
– Слушай, просьба такая. Странная, наверное… Ты можешь мне вырезать один такой коготь?
Прикидываю, смотрю. Вроде, нетрудно.
– Да, могу. Однако… Если его не обработать как следует, он будет вонять.
– Ничего – это уж забота доктора. Я попрошу и его.
– Ладно, без проблем. – я хмыкнул. Уж кто бы сомневался, что она дока – «попросит»!..
Вибронож – незаменимая штука. На вырезание самого крупного когтя ушло не больше минуты. Длина чёртова штыря оказалась побольше пяти дюймов!
– Красавец, а?
Я уже давно понял, что Миерна смотрит на всё моими глазами. А, может, и помогает. Моему телу. Потому что «пока мы ей нужны».
– Да, отличный. Я потом попрошу лаборанта, мистера Питерса, просверлить в нём дырочку. И буду носить на шнурке. На шее.
– Миерна. Ты же – «маленькая беззащитная девочка». Но – менталистка. Я уже давно понял, что никакое материальное оружие тебе не нужно. За каким же?..
– Э-э, вам, мужчинам, никогда нас не понять! Это – украшение!
Я прикусил язык. Верно. Точно. В этом смысле – с точки зрения стремления обладать разными красивыми бессмысленными побрякушками, мне и правда… Не понять.
Это не помешало мне поиронизировать над самим собой:
– Извини. Я – балда. Совсем забыл, что нам, трезвым и прагматичным самцам, важно только то, что приносит непосредственную пользу. Ну, или можно использовать как оружие. А вам, кокетливым дамам, нужна ещё и красота. Неописуемая.
– Ха-ха-ха!.. – а заразительно она смеётся. Да и сама, насколько помню, симпатичная. Особенно после того, как док и его ассистенты помыли ей голову, и смыли грязь с тельца, одели…
ВОТ ВЕДЬ ЧЁРТ!!!
– Миерна. Прекрати это немедленно! Никаких «отношений» у нас быть не может! Я – Охотник. Значит – никаких «привязанностей», дружбы, и всего такого, что может отвлекать меня от основной задачи!
– Блинн. – тон сделала нарочито расстроенный, но чувствую – довольна, зар-раза, что стрела попала в цель, – Ты, конечно, прав. Больше не буду. Транслировать тебе мою бесподобную неземную красоту. Извини, увлеклась мечтами. И воспоминаниями…
Однако коготь ты для меня всё равно вырезал! – мысленно чувствую, как эта коза бессовестная показывает мне язык.
Сам же могу только вздохнуть, (Тоже – мысленно!) и почесать в затылке.
– Ладно, Рольф. Соберись снова. Скоро начнётся. – тон, чувствую, посерьёзнел. Похоже, передышка кончилась, – Марвин послал кавалерию. Справишься?
– А то!..
Кавалерия – толпа тренированных инкубов, (ну, это мы их так называем) выполняющих при подземелье функцию пчёл-стражей при улье. То есть ведьм-самцов. Вон: уже летят – ишь, как заколебалось изображение коридора по краям глаза.
Перед собой толкают здоровенный как бы щит – сшитый наспех, словно лоскутное одеяло, из уголковых отражателей, пластика и алюмоплёнки! – призванный нейтрализовать удары парализатора и ЗГ – звукового генератора.
И, судя по пыхтению, щит этот – во всю ширину коридора: мне теперь тварей не достать! Ну, в-смысле – в лоб! Поэтому быстро кидаю в сторону выкативших на тележке из-за угла эту громоздкую конструкцию инкубов две гранаты с самой обычной шрапнелью, и быстро прячусь в боковом коридорчике-обрубке.
– Бу-бу-у-у-х-х-х!!! Тр-рах! Д-з! Д-з-з-з-з…
Осколки-шарикоподшипники так и свистят мимо. Высовываюсь в сторону частично деморализованного противника и бью парализатором по ногам и видимым головам.
Орут, дёргаются, падают!
Ещё бы. Они-то – не мертвяки!..
Неплохо: попадало больше половины, остальные перегруппировываются за обломками щита. Тут же кидаю туда ещё две гранаты – уже с бризантным гексагеном. Прячусь обратно, открываю пошире рот.
Бу-умм! Бу-умм!
Теперь можно и не торопиться. Потому что то, что оставалось от тел – просто раздробилось на мелкодисперсные кусочки-ошмётки. И никакой щит теперь тому, кто остался жив (вернее – псевдожив!) не поможет.
– Знаешь что, Рольф…
– Да?
– Я иногда удивляюсь, за каким …ером начальству вашей Общины нужны группы зачистки. И огромное по численности подразделение спецназа. По-моему, ты и сам прекрасно справился бы с зачисткой от нежити всей норы Марвина.
– Слушай, хоть ты и маленькая девочка, удивляюсь я, что выражаешься-то ты – куда там многим взрослым. Да и соображаешь.
– Ха! Это нетрудно. Я ещё раньше, ну, у ведьм, времени не теряла. А тут понахваталась из мозгов дока, его ассистентов, спецназовцев, инженеров, начальства твоего. А реалистка-то я – с рождения. Так что там – с зачисткой в одиночку?
– С «зачисткой в одиночку», Миерна, не всё так просто… Потому что для гарантии всё равно нужно много людей – чтоб не дать нежити отсидеться в тупиках и каморках. Или уйти через закоулки. И, кроме того, охотник – он, во-первых – как бы… Камикадзе.
Вот – посмотри у меня в мозгах. Поняла, что я имею в виду?
– Ну, когда ты мыслишь чёткими фразами и ясными зрительными образами – всё понятно. А вот когда у тебя всякие там подкорковые ассоциации и подсознательные рефлексы – нет. Туман. Вернее – бессвязное бормотание. Но я поняла, кто такие камикадзе.
– Ага, хорошо. Ну, а во-вторых, не каждый, даже тренированный боец, сможет переть на себе сорок кэгэ громоздкого неудобного оборудования, да ещё и грамотно со всем этим управляться! Нужна огромная сила, выносливость. Реакция! Да и желание.
– А почему ты не говоришь про… чутьё? И – ненависть?
– Твоя правда… Чутьё, – пришлось сглотнуть. И приостановиться. – это главное!
– Я… Поняла. Значит для тебя – всё это – личное?
– Ну… Скорее – да! – кулаки невольно сжались.
Собственно, так бывает всегда, когда я чуть ослабляю контроль, и видения гибели матери, сестрёнки и тётки затапливают Ниагарой моё внутреннее зрение…
– Прости, Рольф. Не хотела тебя расстраивать.
– Ничего. Я… Уже свыкся с тем, что я – монстр-разрушитель. Мститель. Убийца.
– Нет. Ты – не убийца. Я же видела мысли всех. И наших и ваших. Собственно, я и сейчас их вижу. Удивлю тебя: среди бойцов-спецназовцев есть несколько уродов, которые получают реальный кайф, разнося в клочья тех, кто даже опасности для них не представляет. А просто потому, что им это нравится!
– Надо же… Всегда подозревал, что они – дебилы.
– Ну… Не все. Некоторые.
– Понятно. – а, собственно, чего я ждал? Она права: человек, получающий кайф от убийств, и своей безнаказанности за изуверства, за которые нужно бы сажать на электрический стул, идёт работать…
В армию.
Были же в рядах ДжиАй, то есть – штатовских пехотинцев во Вьетнаме и Корее – те, кто коллекционировал уши. Пытал пленных, насиловал малолетних девочек… Хватит.
– Рольф. Впереди – Марвин.
– Что, вот так, прямо сам, к нам и идёт?
– Ну да.
– Храбро. – и правда, в конце коридора показалась фигура. Человек, закутанный в чёрный плащ. – А почему он выглядит как человек?
– Потому что он и есть человек.
– А почему он идёт сам?
– Ну как – почему?! Хочет отвлечь от своих подчинённых и соратниц внимание, и дать им таким образом спастись!
– Район перекрыт. Двойным кордоном. Никого он так не спасёт.
– Да. Но он-то этого пока не знает. Для настолько широкого охвата и осмотра обстановки его способностей и сил не хватает. Он должен подойти к тебе поближе.
– Погоди-ка… Он – что? Тоже может видеть всё вокруг – как ты?
– Ну да. Это те самые наследственные мутации и способности, которые он и пытался передать через свои гены своим потомкам. Насилуя их матерей долго. И тщательно. Чтоб те забеременели. Нами.
– Миерна!!! Так он?!..
– Верно, Рольф. Он – мой отец.
