Андрей Андреевич Вознин
Садовник
Привычно распахиваю сознание. И чудовище жадно тянется навстречу, воспринимая меня очередной жертвой…
Легко покидаю своё материальное тело, и уже в виде крылатого имаго разворачиваю навстречу добыче призрачные щупальца, оплетая и сковывая тварь. Безжалостно протыкаю зыбкую плоть тонким хоботком и с тихим присвистом тяну в себя…
После столетнего перерыва снова наслаждаюсь этим незабываемым вкусом – сочным, с приятным послевкусием свежей черешни. Отличный урожай с восхитительным ароматом! Еды более чем достаточно, и можно не ограничивать себя. И я рву огромными лоскутами эту нежную шевелящуюся энергетическую вуаль. Необъятное чудовище корчится, пытается противостоять напору безжалостных щупалец, избежать уколов жадного хоботка. Но куда там – нашло с кем соревноваться в жоре! Чуждая энергия эгрегора бубонной чумы растекается сладкой истомой, заполняя лакуны, образовавшиеся в моей призрачной оболочке, поднося в подарок саму Вечность…
Теперь я способен воспринимать сознание каждого из миллионов, что были поглощены этим древним порождением самого Ада. Реальности и Времени больше не существует. Чума Фукидида, Юстинианова, чёрный мор… Буквально тону в безграничном океане информации, заключенном в жадно поглощаемой плоти. Стоит только захотеть, и можно легко черпать бесценные знания многих поколений…
Наконец, ещё полностью не удовлетворив вечный голод, останавливаюсь – мне ни к чему чудом выздоравливающие после "молитвы". Лишнее внимание всегда имело неприятное свойство быстро перерастать из обожания в ненависть и обвинение в колдовстве. А затем или медленное умирание на кресте, или быстрое и мучительное в пламени костра.
Открываю глаза и поднимаюсь с колен.
– Спасибо, ты волшебник… – Пациентке становится гораздо легче. Жар на время спадает, и она умиротворённо засыпает.
Я иду по палате, переполненной чумными больными. Великолепный экземпляр штамма стоил всех затраченных на его выращивание усилий.
Этот образчик повстречался совершенно случайно в далёкой Азии. Бивак, разбитый возле дороги, был брошен вместе с пятью окоченевшими торговцами пряностями, уже отдавшими Богу души. Лишь у шестого, бьющегося в предсмертной агонии, удалось перехватить маленький хилый росток. Я долго держал его при себе, выхаживал в груди, пока не оказался в этом городке. Пускай небольшом, но жители оказались просто прекрасной почвой для культивирования. И я высадил его здесь…
Теперь, когда имеется пара прекрасных мощных саженца, можно двигаться далее, чтобы превратить какой-нибудь крупный город в личный питомник с Чёрным Жаком и Heterocera. Где нового урожая хватит надолго…
