Андрей Андреевич Дёмин
Воришка снов
От автора
Это предисловие служит единственной цели – поблагодарить Андрея «Pyrokinesis», трек которого и занес в мою голову первые образы коварного Макса. Я знаю, Андрей и сам пишет к своим песням короткие рассказы, складывающиеся постепенно в одну мультивселенную, поэтому хочу сразу предупредить фанатов: мой Макс не имеет к этим текстам никакого отношения. Треки Андрея служили мощным источником вдохновения, книга пестрит отсылками к его творчеству, но цикл «Final Fantasy» я не читал и не собираюсь, чтобы не смешивать свои образы и мысли Андрея.
Теперь, когда этот вопрос закрыт, я приглашаю вас вслед за собой, в опасный и притягательный мир дрим-сталкинга, друзья!
Посвящается Бельчонку.
Спасибо, что ты меня нашла!
– Значит, всё это мне не приснилось! – сказала про себя Алиса. – А, впрочем, может, все мы снимся кому-нибудь еще? Нет, пусть уж лучше это будет мой сон, а не сон Черного Короля!
(Л. Кэрролл "Алиса в Зазеркалье")
Пролог
Серость. Российские города никогда особо не отличались буйством красок, но здесь, в этой реальности, цвета, кажется, совершенно поблекли.
Дворик ничем не отличался от ему подобных вокруг. Деревья, аккуратно постриженная трава, детская площадка и песочница. Четверо старушек на лавочке, детские крики, которыми, кажется, пропитан весь летний день.
Высокая девушка с длинными каштановыми волосами, забранным в хвостик, одетая в легкую клетчатую рубашку и джинсовые шорты, с рюкзаком на плечах, подошла к прохладной стене одного из домов. Некоторое время она разглядывала её, словно проверяя какие-то свои догадки. Потом сделала шаг вперед – и пошла по стене вертикально вверх. Каблучки изящных туфелек застучали по серому бетону, аккуратно обходя окна. Добравшись таким образом до пятого этажа, девушка прошла сквозь закрытую балконную дверь – и оказалась в квартире.
В комнате пахло дымом от кальяна, стоявшего в центре ковра. Справа от него, в кресле, покоился крупный старик в домашнем халате. Мужчина слабо улыбнулся пришелице.
– Привет, Уля.
Девушка пододвинула к себе стул – и села напротив.
– Я вас долго искала.
– А я долго прятался, – дернул плечами старик.
– От меня?
– В том числе, – мужчина затянулся и выдохнул в воздух очередное ароматное облако, – У тебя вопросов столько, что я на все за месяц не отвечу!
Девушка усмехнулась, и бросила на пол рюкзак.
– Не так много, как вы думаете, дядь Сём. Мама мне кое-что оставила.
Брови Семена удивленно поползли вверх.
– Вроде как все ее личные вещи Контора уперла…
– Вещи – разумеется, – фыркнула Ульяна. – Но мама же не дура. Она написала мемуары. И оставила там, где их могли найти только я и она.
Старик лишь фыркнул.
– Ошибаешься. Она не могла.
– И тем не менее, – девушка наклонилась вперед, – это так, сами увидите. Да и вообще… Я хочу, чтобы вы услышали историю от ее лица. Вы ведь были друзьями.
Старик молча курил, прищурившись и внимательно рассматривая Ульяну.
– Как ты меня нашла? В этих домах столько квартир, и в каждой – защита.
– Расспросила спрайтов во дворе. Сообразила, что через дверь не пройти. Тогда пошла по стене. Ну а попасть в ваш сон… Ничего трудного, если немного подумать и предварительно покопаться в досье.
Семен тяжело вздохнул и прикрыл глаза. Откинувшись в кресле, он задал ещё вопрос:
– Значит, ты теперь тоже с Конторой?
– Наследство, – грустно улыбнулась Ульяна. – Так же, как немногие вещи, уцелевшие после…
– Ладно, – старик вяло махнул рукой- Давай послушаем, что же моя давняя подруга хотела сказать.
Девушка расстегнула рюкзак – и извлекла на свет толстый ежедневник в кожаном переплете. Аккуратно (словно здесь его можно было повредить) открыв его, Ульяна стала читать.
– Здравствуй, Уля. Если ты читаешь эти строчки…
Глава 1
Ночной клинок
Мое бесконечно долгое пробуждение началось с убийства.
Ничто светлое не строится на крови.
Здравствуй, Уля. Если ты читаешь эти строчки, значит, мой дар передался тебе. Вероятно, Контора уже давно связалась с тобой и предложила работу, но если нет – то расскажу тебе о том, что ты видишь сейчас.
Ты уже поняла, что можешь управлять и своими снами, и снами других людей. Это очень редкий дар, часто он не переходит по наследству, но я почему-то уверена, что ты будешь похожа на меня во всем. Почти во всем.
Таких людей, как мы, называют по-разному: сноходцы, сновидцы, осознанцы, странники. Но официально – дрим-сталкеры. Люди, проникающие в мир сновидений. Секретные агенты Правительства, подчиняющиеся только министру обороны и лично Президенту. Надеюсь, что и после меня так будет, потому что иначе мир окажется в полнейшем хаосе.
Многие знают о феномене осознанных снов – человек понимает, что спит, и учится управлять собственным сном, приобретая таким образом статус бога – но лишь в своей голове. Этому, в общем-то, может научиться любой, приложив усилия. Но никто, кроме дрим-сталкеров не умеет проникать во сны других людей. Мы – художники сновидений, рисующие кистью воображения на полотнах чужих душ.
В детстве, да и потом, лет до двадцати, я мечтала написать книгу. И, раз уж у меня теперь полно времени – буду рассказывать историю красочно. Рассказ разделю на главы, потому что слабо помню, в какие даты происходили конкретные события. Опишу все возможности по-настоящему сильного сталкера, и все опасности, которые могут подстерегать его в реальности и снах. И, разумеется, расскажу все о себе. Уверена, вокруг меня нагородят столько лжи, что ты совсем не будешь знать собственную маму. Я не могу этого допустить.
***
Итак, все началось весною. В марте. Извини, числа не назову, на даты у меня память отвратительная. Это была первая неделя марта, точно тебе говорю, снег еще не сошел. Я взяла под командование оперативную группу из четырех опытных ребят – и отправилась на задание в сон американского банкира Брендона Колфилда. Его требовалось устранить.
Ты, наверное знаешь, что если дрим-сталкер убивает человека внутри сна, то жертва умирает и в реальности. У нее просто останавливается сердце. И даже когда умирает здоровый, двадцатилетний юноша – все равно никто не сможет доказать насильственную смерть. Но нас стараются отправлять к важным людям за тридцать, к хроникам и прочим болезным, чтобы всё выглядело максимально естественно.
У каждого человека разные сны, и чтобы попасть в сознание определенной жертвы, сталкеры проводят часы за изучением ее привычек, мировоззрения, биографии. А потом мы еще несколько ночей налаживаем контакт, проникая в сон постепенно, чтобы не спугнуть, чтобы законсервировать мир подсознания, сделать его надежной тюрьмой. Человек удивляется, что несколько дней подряд видит одинаковые сны, но не понимает, что попадает в нашу ловушку.
Так я оказалась на улице средневековой Венеции. Любил этот незадачливый банкир Венецию эпохи Возрождения, что ж поделать. Пришлось подстраиваться.
Свернув в слабо освещенный переулок, я легко взмыла в воздух. Понимая, что законы физики вокруг – лишь сон, управлять ими проще простого. В чужом сознании делать это гораздо сложнее, важно умение удерживать себя во сне, вера в собственную силу, в свою методику работы. И чем проще дрим-сталкер использует способности во сне, чем шире спектр возможностей – тем он сильнее, ценнее, и тем более высокую должность он займет в нашем НИИ.
Не знаю, помнишь ли ты, но уверена, что они постараются поскорее забыть и стереть информацию о том, что я была главой Конторы. Профессор нейробиологии, Светлана Владимировна Сокол. Знаешь, что скрывалось за этой должностью? Давай расскажу.
Я открыла для себя осознанные сны в 12 лет. Это были десятые годы двадцать первого века, и в России тогда только зарождался институт исследования феномена дрим-сталкеров. НИИ нейробиологии и нейропсихологии отметил свой десятый «день рождения». Меня заметили не сразу, да тогда и не забирали на обучение подростков. Контора (так мы между собой зовем наш институт) вышла на меня незадолго до выпускного бала. Предложили высокооплачиваемую работу, пообещали быстрый карьерный рост, пели про помощь государству, науке, человечеству в целом. Вся идеологическая пурга тогда пролетела мимо ушей – главное, что мою способность заметили и предложили поле для реализации. Талант не может сидеть без дела, и самое большое удовольствие – его применение.
Работала я с упоением – и вера, и сила воображения вынесли меня на самый верх Конторы. Теперь я заведовала всем, что составляло НИИ. Мои полномочия ограничивали только Президент и Министр обороны России. Но это не мешало мне с удовольствием принимать участие в некоторых особенно важных и трудных операциях. Вот как сейчас.
Приземлившись на крыше, я бесшумно побежала вперед, перепрыгивая на соседние дома, приближаясь к замку, возвышавшемуся над городом. Там и был банкир. Остальные агенты приближались с других концов города. Мы не были уверены, что все сможем пройти, многие из сильных мира сего, разумеется, уже узнали о дрим-сталкерах – и разработали методы противодействия. Например, удлинение отдельных участков пространства во сне, обучение спрайтов и прочие неприятные вещи. Телепортироваться вот прямо в замок мне уже не удалось, а значит, Колфилд подготовился.
Я решила не привлекать внимания спрайтов внизу – и поэтому не летела, а просто быстро и бесшумно бежала по крышам. Кстати, Уль, забыла рассказать о том, кто же такие спрайты, на случай если мой дар обошел тебя стороной.
Спрайты – это куклы, созданные подсознанием человека, чтобы наполнить мир снов. Они не имеют души, не имеют свободы воли – но действуют так, как желает подсознание хозяина. Спрайты – это главная линия обороны нашей цели. Они не опасны, пока их не становится уж очень много. Дело в том, что сколько их не убивай, подсознание будет порождать все новые и новые куклы.
Цвета вокруг были приглушенные, с оттенком серого. Это – отличительная черта любого сна, индикатор, который помогает не спутать его с реальностью. Запахов почти не чувствовалось – очевидно, банкир не слишком искушен в создании. Запахи и тактильные ощущения – самые сложные из ощущений, на то, чтобы научиться их строить, у меня ушло более двух лет. Многие сталкеры до сих пор путаются.
За несколько домов до крепостной стены я решила спуститься. Мост через ров подняли – значит хозяин ждал нападения. Или просто параноик. В личном деле говорилось, что Колфилд очень осторожный и подозрительный человек.
Я неспешно подошла к краю крепостного рва. Спрайты на дозорных башнях меня точно уже заметили, но впускать не спешили. Ну, не хотите – как хотите. Легкий толчок – и я взмыла в воздух, полы плаща эффектно захлопали на ветру. Все-таки классно одевались венецианские наемники – сапожки, кожаные доспехи, куча всяких симпатичных пряжек, нашивок и прочей красоты. Почему-то вспомнилась старая компьютерная игра, в которую я любила резаться в детстве. Что-то там о наемных убийцах.
Я не летела – предпочитаю высоко и далеко прыгать, ощущения интереснее. Спрайты высыпали на стены. Один, четыре, восемь… Всего их оказалось двадцать три. Я все еще падала на стену, когда воины, облаченные в стальные латы, выхватили вполне современные автоматы и пистолеты.
Ну кто же так грубо работает? Я мягко приземлилась, отгородившись от пуль непробиваемой стеной воздуха. Когда понимаешь, что пули – лишь плод твоего воображения и воображения твоей жертвы, отразить их не сложнее, чем тополиный пух.
Осознав, что пули меня не берут, солдаты дружно побросали оружие на пол и схватились за мечи. Да уж, это будет легче, чем я думала. А уверяли, что без моего участия сюда никак не пробиться.
Заведя руку к затылку, я вытащила из волос любимую заколку – витиеватую палочку из чистого золота 21 сантиметра длиною. Этот талисман помогал в обоих мирах, но лишь здесь, «на глубине», он обретал подлинную силу. Сосредоточив внимание на заколке, я пронаблюдала за тем, как она вытягивается и заостряется, превращаясь в смертоносную шпагу. Перехватив рукоять поудобнее, я влетела в строй, сбросив со стены сразу четверых солдат. Остальные попытались меня достать – но лишь послужили ступенями для разбега. Я оттолкнулась от сжатого кулака одного стражника, перепрыгнула на плечо второму, перелетела через других – и оказалась на свободном участке стены. Краем глаза успела заметить, как несколько солдат опускают мост –ко рву стекалась толпа из города. Вот, о чем я говорила – куклы собрались защитить хозяина. Если их сейчас впустят, меня попросту растопчут. А если дрим-сталкер погибает в чужом сне – он уже никогда не проснется.
«Где же остальные, неужели только я пробилась?»
Размышлять было некогда – и я спрыгнула со стены, прямо на головы к постовым. Пара росчерков шпагой – и болванчики повалились к ногам. Слишком все легко получается!
На то, чтобы поднять мост обратно, понадобилось несколько секунд. Я в одиночку закрутила цепь – сил хватало. Швырнув в спускавшихся со стены спрайтов небольшой огненный шар, я побежала внутрь замка.
Здесь было столько комнат, что я сразу заблудилась. В большинстве из них находилась только прислуга, иногда попадались охранники. Разумеется, никто не мог меня остановить. М-да, скудная у нашего банкира фантазия. Судя по растущему размеру комнат, заполнению пространства золотом и дорогими безделицами, приближался тронный зал.
Наконец, распахнув шикарные двери из красного дерева, я нашла то, что искала.
Здесь было всего лишь три стены – четвертая плавно перетекала в балкон, с которого открывался поистине великолепный вид на закат, разливавшийся по водам венецианских каналов. На балконе, в кресле-качалке удобно расположился Колфилд. Путь к нему преграждали четверо стражников в легкой броне.
– Я все равно до тебя доберусь!
Банкир ухмыльнулся и приглашающе повел рукой.
– Попробуй. Я только что весь город отключил ради этой четверки красавцев. Они тебя по стенке размажут.
Говорил он, кстати, на венгерском. Первым делом каждый из сталкеров во сне учит более ста самых распространенных в мире языков. Так это получается гораздо быстрее и эффективнее.
Я шагнула вперед, поигрывая шпагой-заколкой. У каждого дрим-сталкера со временем формируется свой «рабочий инструмент» – талисман, фокусирующий намерение. Сражаться заколкой мне нравилось.
Четверо воинов шагнули ко мне – и пляска смерти началась. Их мечи, узкие и легкие, летали вокруг, а я отводила клинки, ища малейшую брешь в защите противников. Наконец, один слишком открылся – и шпага нашла его шею. Осталось трое – но они теперь двигались быстрее и точнее, наглядно доказывая простое правило: чем меньше спрайтов, тем они опаснее.
Один из мечей слегка зацепил по плечу, а от следующего выпада я едва успела увернуться. Вот теперь верю, что без меня тут не справились. Банкир-то неплохо подкован, только вот силы нерационально распределил поначалу.
Пропустив мимо себя очередной удар, я рванулась вперед – и насадила-таки еще одного воина на шпагу. И сразу поняла, что не успеваю уйти от двух одновременно летящих в меня клинков.
Я проиграла. Меня одолели всего лишь спрайты. Я не могла их отбросить, не могла заблокировать, ничего не могла. Банкир переиграл меня на своем поле. Его спрайты оказались не просто куклами-болванчиками, а кусками воли, сплавленной в машины для убийства. А против веры и воли может выстоять только вера и воля. Но я не могла убедить себя, что способна пережить два ледяных куска металла под ребра, так что просто прикрыла глаза.
И ничего не произошло. Рядом вдруг раздались два глухих удара. Зазвенела сталь упавших мечей.
«Наши… Добрались-таки!»
Не веря счастью, я открыла глаза и посмотрела на спасителя.
Он был высок. На плечи мужчина набросил черный плащ с капюшоном, расстегнутый на груди, и я увидела легкую черную рубашку, с разбросанными на ней алыми пятнами. Серо-голубые джинсы переходили в черные берцы, подбитые серебром. Подошву ботинка я рассмотрела потому, что незнакомец поставил его на голову поверженного спрайта.
Вопросы так и рвались наружу, но цель – прежде всего. Я повернулась к бледному, осунувшемуся Колфилду. Создать еще спрайтов он уже не мог – появление «черного плаща» сломило волю мужчины.
– Ты уж извини… – начала я.
Незнакомец шагнул вперед прежде, чем я успела что-нибудь понять. Шаг, неуловимое движение – и банкир сполз на пол, булькая перерезанным горлом. Я замерла, завороженно глядя на эмблему, изображенную на плаще убийцы. Серебряный ворон. Я видела раньше таких птиц!
Мужчина повернулся.
– Не справилась даже с этим жирным ублюдком.
Меня удивила злобная насмешка в его голосе. Будто я чем-то обидела этого человека. Будто бы он пришел и спас меня только для того, чтобы засмеяться в лицо.
– Кто ты? Зачем убил его?
– Меня зовут Макс, – мужчина слегка поклонился. – Я – вор. Воришка. Понимаешь?
– Не понимаю, – я покачала головой. – Из какого ты отделения? Почему вмешался и помог?
– Я не помог, – медленно, как неразумному ребенку, объяснил Макс. – Я украл это убийство. Я – воришка. И со временем ты поймешь, как много еще я могу украсть. А сейчас…
Меня словно парализовало. Я просто наблюдала, как неспешно приближается высокая, худая фигура в плаще. Шаг за шагом.
– …пора просыпаться! – и Макс с силой толкнул меня в грудь.
Проваливаясь в бесконечную глубину разрушенного пространства сна, я изо всех сил постаралась зафиксировать в памяти образ этого странного незнакомца.
«Он очень опасен».
Никогда еще я не была так права.
Глава 2
Мерзкое пробуждение
Давай я расскажу тебе, что такое Контора.
Знаешь, какое у нас в институте было шикарное оборудование? Вот, например, тогда я проснулась внутри специальной капсулы, разработанной исключительно под нужды дрим-сталкеров. Мягкие стенки, снотворное, автоматически поступающее в кровь по капельнице, датчики пульса, наушники с мелодией для пробуждения, мерцающие в темноте экраны. Все это оборудование нашему институту установила армия. Конечно, взамен этого за нами следят очень тщательно. Мы – новейшее смертельное оружие, и нельзя позволить врагам нас переманить, соблазнить, перекупить. Даже дома у нас камеры, правда, записи не передаются напрямую на чьи-то мониторы – просто записывают, хранят информацию, и, если что-то случится, их отсмотрят.
– Светлана Владимирова!
Я обернулась к подбежавшему технику – молодому мальчишке лет двадцати пяти. IQ у парня за двести, но передо мной вечно терялся, превращаясь в неуклюжего дурачка. Боялся строгого начальства.
– Что, Коля?
– Никто, кроме вас, не пробился. Группа «Альфа» не смогла преодолеть стену.
Я бросила быстрый взгляд на четверых вытянувшихся по струнке сталкеров. Парни, все как один, смотрели исключительно под ноги, ожидая неминуемого разноса. Вот только у меня сейчас не было на это времени. Да и вообще, неудивительно, что «Альфовцы» не прошли – сегодняшний банкир оказался не лыком шит. Тем интереснее, откуда у этого Макса столько сил и умения?
– Через неделю проведу вам квалификационную переэкзаменовку. Если не справитесь – о работе в поле даже не заговаривайте. Будете полы подметать и молодежь подтягивать. А пока – свободны.
Парни сорвались с места, Коля тоже предпочел ретироваться, и вскоре в комнате я осталась одна. Хорошо быть директором, но вот страх и безмерное уважение к моей персоне порой напрягают. Особенно, когда тебя только что выставил полной дурой неизвестный сталкер.
На выходе из лаборатории я столкнулась с Семеном. Ты, наверное, плохо помнишь его – когда Семен работал, ты была еще совсем маленькой. И все-таки, попытайся: невысокий, коренастый, хитрый прищур карих глаз, темные коротко стриженные волосы. Если мы вместе выбирались на отдых, дядя Сёма всегда дарил тебе какие-нибудь сладости. Все время приезжал на разных машинах – у него был целый автопарк и даже вертолет с самолетом.
Ульяна ненадолго прервала чтение и посмотрела на Семена, молча потягивавшего дым.
– Вы постарели. Даже здесь. Почему?
– Поброди по снам столько, сколько я – сама поймешь, – старик протянул ладонь, и в ней тут же возник бокал вина. – Будешь?
Девушка отрицательно помотала головой.
– А я буду, – дернул плечами Семен. – После того, что случилось с твоей мамой, я не стараюсь во снах выглядеть моложе, чем на самом деле. Я стар. Мне нечего стесняться своего возраста.
Уля задумчиво кивнула и продолжила читать.
– С пробуждением! – друг заключил меня в крепкие объятия.
Я похлопала его по спине и отстранилась. Семен работал моим заместителем, и по совместительству главой технического отряда. Это дрим-сталкеры, специализирующиеся на машинах, компьютерах и прочих механизмах во снах и реальности, самый крупный и дорогой из отделов Конторы. Думаю, это единственная область сновидений, где мне не удавалось ничего. Я не могла даже настроить часы, тогда как Сёма со своими ребятами забирался в огромных роботов – и разносил крепости и бункеры объектов одной мощной атакой. – Как вылазка прошла?
– Ужасно, – я взяла из рук Семена папку с документами. Сегодня предстояло еще несколько важных дел.
– Что так? Опять наши оболтусы тебя подвели?
– Если бы только это, – быстро пролистав бумаги, я посмотрела другу в глаза. – Я засекла незарегистрированного сталкера.
Семен нахмурился и весь подобрался, как собака-ищейка.
– Где? В городе, на подступах? Что он делал? Что ты успела запомнить?
Я покачала головой.
– В самой крепости. Он пробрался вслед за мной в зал к банкиру. Пробрался так, что я ничего не заметила, понимаешь? Я! Вообще ни следа!
– Преувеличиваешь! – отмахнулся Сёма. – Не может быть, чтобы этот самоучка тебя обставил!
– Он спас мне жизнь, – добила я, – и убил банкира.
– Что он сделал? – Семен встал как вкопанный. – Как?! Что там произошло???
– Ничего особенного. Банкир оказался очень хорош, не знаю откуда у него такая подготовка. Может, он сам был сталкером, только не осознававшим себя. Либо просто очень сильное и цепкое воображение, не знаю. Но спрайты у него оказались прям-таки лютые, чуть меня не закололи. Вот тогда и появился Макс…
– Так ты знаешь его имя? – перебил Сёма.
– Он сам сказал, – я быстро пересказала другу все подробности разговора с таинственным «воришкой».
Семен слушал молча, делая пометки в смартфоне. Мы остановились у окна, я сверилась с расписанием – до лекции оставалось около семи минут. Читаю историю сновидений. Очень важно понимать, как развивалось отношение ко снам, что оно представляет собой сейчас, и какие ошибки допускали первые сталкеры.
– Так, этого Максима я пробью сейчас по всем базам! К концу лекции будем знать даже как часто он до ветру ходит! Подумать только – такого кадра прохлопали!
– Не торопись. Он может быть агентом другой страны. Преступником. Кем угодно.
– Учи ученого… Ладно, беги, зелень тебя заждалась. А, да! – вдруг спохватился Сёма. – Чуть не забыл! Хочу познакомить тебя с одной из лучших моих учениц, спецом по компьютерам. Миша настоящие чудеса творит, даже я порой диву даюсь! Надо реабилитировать молодое поколение в глазах начальства, раз уж сегодня твои подкачали!
– Хорошо, после лекции проведи её в мой кабинет, – я еще раз обняла Семена и вошла в аудиторию.
Наш институт совсем не похож на остальные. Мы же НИИ, а не образовательное учреждение. И все же, одной из приоритетных задач Конторы было и остается обучение новых сноходцев. В этом году удалось собрать две группы. Талантливые дрим-сталкеры со всей страны сейчас со священным страхом, благоговением и тревогой смотрели на меня. Еще бы – лекцию читает сама Светлана Сокол, великий директор не менее великой и страшной Конторы! Эх, зеленка…
Я прошла за кафедру. До начала занятия оставалось две минуты. Таков ритм моей жизни: из опасной вылазки в чужой сон – на лекцию к молодым кадрам, потом в кабинет: решать проблемы, отвечать на письма… теперь еще разыскивать Макса. Почему-то я была уверена, что Семен ничего не добьется своими проверками. Чтобы так нагло вмешаться в операцию Конторы, надо быть либо совершенно анонимным гением, либо сумасшедшим дураком. Дураком Макс явно не был.
– Добрый день. Не вставайте, – я махнула рукой. Ненавижу эту привычку со школы – вскакивать при появлении мало-мальски уважаемого начальства. Отвратительно. Впрочем, когда мужчины поднимаются на ноги при появлении женщины, ничего не имею против. – Начнем. Тема сегодняшнего занятия – история феномена дрим-сталкеров. С древних времен сны – одна из самых малоизученных и мистифицированных областей человеческого подсознания. Сны снились неандертальцам, древним египтянам, жителям Вавилона. Никто не знает, когда появились первые осознанцы, дрим-сталкеры былого, но ведьмы и другие сверхъестественные существа, проникающие во сны, занимают своё место в фольклоре почти всех стран. Индейские племена делали ловцы снов, тибетские монахи разрабатывали техники осознания и борьбы с кошмарами…
Не буду утомлять тебя полным текстом лекции. Если ты работаешь на Контору, то и сама отлично знаешь историю сновидений, а если нет – то тебе она и не нужна. Скажу только, что закончила я короткой справкой об основателе нашего института:
– Карл Лобневский основал НИИ нейробиологии и нейропсихологии в 2002 году. Он собрал здесь первых дрим-сталкеров и просто светлые головы российской медицины, при участии которых в короткие сроки сформулировал фундаментальные принципы «Доктрины сновидений». Вам они, разумеется, отлично знакомы:
1. Принцип Внедрения – «внедрение в чужой сон возможно лишь при совпадении нейронных импульсов индивидуумов более, чем на 70 процентов».
2. Принцип Влияния – «Как только дрим-сталкер производит влияние на сновидение цели, чужое сновидение начинает влиять на дримсталкера».
3. Принцип Сферы – «Дрим-сталкер может зациклить пространство и/или время сна цели, зациклив пространство и/или время сна для самого себя, если произведено Внедрение».
4. Принцип Последствий – «Все повреждения, полученные под Влиянием сновидения, отразятся на организме дрим-сталкера и его цели соответственно».
Карл Лобневский руководил институтом вплоть до 2011 года, после чего покинул пост директора НИИ.
Попытавшись вспомнить причину, по которой основатель Конторы ушел, я порылась в конспекте, но тщетно, а телефон, лежавший рядом, приветливо засигналил. Лекция подошла к концу.
– Все свободны. Продолжим в следующий раз.
***
В кабинете боль слегка улеглась. Я откинулась в кожаном кресле, прикрыв глаза, вдыхая любимый с детства запах – дерева и бумаги. Запах библиотеки. Когда меня назначили на пост директора Конторы, я первым делом перенесла кабинет в более просторное помещение, которое впоследствии заставила шкафами с папками, тетрадями, журналами и книгами. Очень немногими из них действительно пользовалась – вся информация давно хранилась на компьютере. Но запах – его ведь не скопируешь, не подделаешь и не перенесешь на цифровой носитель.
Как и вкус. Я затянулась сигаретой. Не помню, курила ли хоть раз при тебе. Поверь, я очень редко это делаю. Только когда выполняю задание во сне. Хоть сегодня и его у меня своровали. Мысли, сменявшиеся со скоростью пулеметной ленты, наконец, замедлили бег. Я полулежала в кресле с закрытыми глазами и жевала в зубах тлеющий окурок. Мигрень, начавшаяся по пробуждении, отступила окончательно. Я отключила электронную табличку «Не входить». Пора возвращаться к работе.
Первым в кабинет просочился секретарь. Эту личность я ненавидела и любила с одинаковой силой. Чрезвычайно полезный, как секретарь, он сочетал в себе самые мерзкие качества человека – назойливость, занудность, настырность. Веришь ли, я так и не запомнила, как его зовут. Работаешь с человеком больше пяти лет – а он так и остается для тебя секретарем. Инструментом. Иногда – еще и плохо настроенным.
– Сегодня у вас три важных дела…
«Да-да. У тебя все дела важные. Давай быстрее!»
-…Во-первых, желательно ваше присутствие на собрании третьей лаборатории. Намечается крупный прорыв в области работы с сознанием животных.
«Это не интересно. От животных всегда было мало пользы, на них почти невозможно настроиться. Почему мы еще не свернули этот проект?»
– В Ростовской области зафиксированы проявления новой оккультной организации, по нашей части, в основе ритуалов – сновидения. Подробности уточняем.
Боль, казалось, отступившая, снова уколола затылок, и я невольно застонала.
Секретарь наградил меня умеренно недовольным взглядом и продолжил бубнить.
– В-третьих, Семен Аркадьевич инициировал расследование в отношении напавшего на вас неизвестного дрим-сталкера. Он ждет в коридоре.
Я вздрогнула.
– Кто?
– Семен Аркадьевич, – удивленный вопросом, уточнил секретарь.
«Дура!»
Я кивнула с максимально серьезным видом.
– Если все, ты свободен. Документы по делам оставь на столе.
Секретарь не сдвинулся с места.
– Что мне передать третьей лаборатории?
Вот от этих пустых разговоров и возвращается мигрень.
– Передай, что я занята. Пусть обсуждают своих мышей между собой.
– Собак.
– Что?
– Передам.
Секретарь поднялся со стула и направился к выходу.
– Ты завидуешь нам?
Мужчина замер с протянутой к двери рукой.
– Простите?
– Я спрашиваю: ты завидуешь нам, дрим-сталкерам? Мы можем то, чего никогда не сможешь ты, – я старалась говорить дружелюбно и без презрения. Хотела быть хорошим человеком даже в самые плохие дни.
Кажется, он усмехнулся. Или просто хмыкнул.
– Нет. Я вам сочувствую.
И вышел вон. Я отложила папку «Сектанты» отдельно и снова прикрыла глаза.
Дверь, не скрипнув, отворилась, и вошел Семен.
– Надымила! – проворчал зам, распахивая окно за моей спиной. – Опять беды с башкой?
Я молча кивнула. Семен понятливо крякнул и плюхнулся на стул.
– Давай, проветривайся. Я тебе зелень привел, помнишь?
– А?
– Миша, – напомнил друг. – Наше дарование юное, с утра говорил!
– Да, да, – я приняла вертикальное положение в кресле. Негоже директору встречать новичка с закрытыми глазами. – Это обязательно?
– Не бурчи, Миша может помочь в поиске Макса.
– Кстати. Что там с ним?
– Глухо, – признался друг. – Результатов ноль целых, хрен десятых, в базе дрим-сталкеров не зарегистрирован…
– Ее только начинают заполнять.
– И тем не менее, уже занесли все официальные организации СНГ.
– Этого недостаточно, – я нетерпеливо махнула рукой. – Сам знаешь, любого сталкера из наших я разберу по косточкам. Если Макс работает на другой институт, то точно на западный.
– Я вообще не считаю, что он из других контор, но проверить стоило, согласись.
Я пожала плечами.
– Стоило проверить, не стоило надеяться. Что дальше?
– Составим фоторобот, пустим в базу ФСБ. Пусть ищут по камерам видеонаблюдения, вебкам и прочим. Держу пари, он и недели не продержится.
– Не скажи, – я скрестила руки на груди. – Он ведь скрыл лицо капюшоном, ничего путного не получим. Да и вообще менять внешность – одна из самых простых возможностей сна. Глупо было бы со стороны Макса ею не воспользоваться.
