Андрей Александрович Жидков
Трактаты черного свитка
4.
Однако сделанное Юлией внушение произвело на Дениса Сергеевича неизгладимое впечатление, оставив в его душе крайне не приятный осадок. Который теперь можно было счистить лишь освеженным ощущением собственного величия. Для этого, возвратившись в торговый зал, оскорбленный, уязвленный бог окинул владения грозным взором очей. Благо высматривать долго не пришлось. И с победоносным хозяйским видом приблизился к щуплому очкарику с изъеденным гнойничковыми угрями лицом.
– Покажите вашу сумку! – Произнес Денис Сергеевич повелительным тоном.
Но к пущему недовольству контролера, тот абсолютно проигнорировав его, как будто бы не замечая направился спокойным уверенным шагом к выходу.
– Молодой человек будьте так любезны, предъявите ваши вещи к досмотру! – Более настоятельно повысив голос, повторил приказание Денис Сергеевич.
– На каком основании? – Не останавливаясь, усмехнулся парень.
Денис Сергеевич обомлел. Ибо его угораздило из всего множества посетителей умудриться выбрать человека не только знавшего закон и свои права, но и имевшего наглость ими пользоваться. Однако контролер торгового зала, вместо того чтоб разумно сохранив лицо отступить все ж рискнул использовать последний весомый устрашающий аргумент:
– Я вынужден вызвать полицию! – Прокричал он, срывая голос.
– Вызывай. – Столь же спокойно, с некоторой фривольной небрежностью кинул в ответ через плечо уходящий молодой повеса.
Как на зло в поле видимости не было ни кого из коллег, чтобы призвать на подмогу. В охватившем мужчину отчаянье, он пытаясь остановить, задержать, наглеца схватил того за плечо:
– Ждите, я вызову полицию!
– Тебе надо ты и жди. – Ухмыльнулся молодой человек и отдернув плече добавил. – И не смейте ко мне прикасаться, у вас на то нет никакого права.
С этими словами, поправив на переносице очки, нахальный стервец исчез за дверьми магазина. В то время как Денису Сергеевичу оставалось только проводить его взглядом, давясь в собственной бессильной злобе. Бесспорно этому прохвосту повезло. Будь контролер не один, не вернись Коля доедать свой треклятый суп, его бы вдвоем скоренько скрутили и препроводили в подсобку, где так бы отделали, чтоб на всю долгую жизнь усвоил что закон и права даны не для того чтобы ими пользовались. И ежели впредь обратиться к нему контролер торгового зала, требуя предъявить вещи для досмотра, он беспрекословно должен повиноваться ему как высшему существу…..
5.
Последнее происшествие с щеголяющим своими правами покупателем, коего увы не удалось приструнить в конец омрачило Дениса Владимировича. В результате работу, в конце рабочего дня, он покинул в крайне негативном расположении духа. Что еще в добавок сопровождалось тем, что покидая рабочее место, он вынужден был снимать свой бейджик. Вернее ту чудесную регалию позволявшую ему властвовать. Что только усугубляло, тем более сегодня, скверность духа.
Силясь, дабы не выдать в себе, охватившую все нутро неистовую раздражительность, Денис Сергеевич тем не менее попрощался со всеми весьма вежливо. Даже ухитрился отвесить Юлии пару льстивых комплементов….
Но лишь закрылась за ним дверь как маска сброшена прочь. И если бы случайный прохожий увидел бы то что было сокрыто до сей поры под ней, им бы наверняка овладел неподдельный ужас. Ибо столько ядовитой тлетворной враждебности было в обнажившемся лике.
Однако в вечерний час узенький извилистый мрачный грязный переулок, в который выходила дверь служебного хода магазина был совершенно пуст. Поэтому Денис Сергеевич шел абсолютно спокойно, не таясь. Шаг его был уверен и стремителен. Взгляд из под лубья жесток и прищурен….
Не доходя квартала до дома он свернул обходной дорогой к гаражам. На то была особая и веская причина….
6.
Уже года как Денис Сергеевич изменил и усовершенствовал подвал отцовского гаража. Он значительно утеплил его и обшил изнутри качественной изоляцией. Провел электричество, воду. Соорудил не большой сан узел, стоивший ему массы денег, хлопот и позволивший оборудовать подвал туалетом и раковиной.
Все это было сделано лишь с единственной целью обзавестись пленницей. Игрушкой для битья и разнообразных издевательств, пыток…. И шесть месяцев назад таковая появилась.
Однако Денису Сергеевичу пришлось поступиться солидной частью свои приоритетов при выборе пленницы. Задуманная на эту роль молоденькая чистоплотная ухоженная восемнадцати летняя девочка плохо подходила ввиду приметности. Ведь юную особу из приличной семьи наверняка непременно станут искать. Следовательно, предпочтительней было выбрать из числа тех, кого ни спохватиться, ни полиция, ни вообще кто ни будь на белом свете.
И счастливый случай сравнительно скоро подкинул чертовски гениальную подсказку….
Вроде бы в субботу, Денис Сергеевич шел через Лиговский проспект сверну к Московскому вокзалу, когда увидел двоих бомжей мужчину и женщину. Средь бела дня упившиеся до беспамятства во невменяемом состоянии. Пробегающие, спешащие мимо прохожие кидали на них искоса брезгливые взгляды, а прогуливающиеся полицейские скучающе отворачивали лица . Чем с них поживиться? Ни мзду ни стрясти, ни подать собрать….
Денис Сергеевич наверное около часа, прислонившись к углу дома, рядом с киоском, со стаканчиком мороженного в руке, наблюдал за своеобразной парой. Чей неопрятный вид так коробил, смущая окружающих. Хотя они просто на просто были через чур неряшливы и ничего аморального не вытворяли. Женщина сидела, вытянув ноги, с очень нахмуренным видом страдающего похмельем человека взирала на чинных сограждан. Мужчина же спал крепким, беспробудным мертвецким сном, с присвистывающим сопением выдыхая воздух из высоко вздымающейся груди….
Вот в этот то момент наслаждения сливочным пломбиром Денис Сергеевич внезапно озарился восхитительно замечательной идеей. Заключавшейся в том, что ведь наверняка ни кто, ни хватиться пропажи кого либо, из этой парочки. Да он может подойти прямо сейчас и увести женщину банальным посулом выпивки. А стало быть, кандидатку следует искать именно в подобной среде отщепенцев, судьба коих никому не интересна и абсолютно никого не волнует…..
Спустя около трех недель, для воплощения посетившей Дениса Сергеевича идеи представился, подвернувшись, удобнейший случай. Когда выскочив из дому в свой выходной день за хлебом, кефиром, луком, редисом и диетическим постным маслом, ему встретилась женщина. Неброско одетая в старенькие пообтрепавшиеся вещи, с засаленными давно не мытыми каштановыми волосами, она обратилась к Денису Сергеевичу первой:
– Извините, пожалуйста. – Голос ее был глуховатый, отрывистый, а изо рта до противного разило стойким запахом перегара. – Не добавите ли совсем немножко мелочи на хлебушек?
Ее просьба вызвала на тонких губах мужчины лукавую усмешку:
– Скажи правду. – Чувство превосходства тешило душу наградой. – Тебе ведь на бутылку водки не хватает?
Женщина отвела глаза, продолжая тупо упорствовать:
– На хлебушек.
– А если я сейчас куплю пузырь, составишь мне компанию?
На предложение женщина игриво заулыбалась:
– Ну, только если вы приглашаете! – Пропела она с толикой кокетства.
7.
Денис Сергеевич не пил. Ибо алкоголь одурманивал, притуплял, разум, нарушая контроль над мыслями, а главное лишая плоть должной четкой координации. Он делает слабее, а в больших дозах способен превратить в беспомощного. Что для бога, коим был Денис Сергеевич, было катастрофически не допустимо. Потому он лишь наблюдал за тем как сидящая на низеньком пуфике за приземистым вырезанным из дуба столиком женщина, залпом проглатывала одну за другой граненые рюмки с водкой. Запивая их набранной в пластиковую кружку водой из под крана, с ярко выраженным привкусом хлорки, и при этом практически не закусывая. По крайней мере, только одна из четырех купленных сосисок в тесте была надкушена и только всего до половины. По соотношению к полулитровой бутылке водки, почти практически опустевшей. При этом женщина конечно же пару раз настойчиво предлагала разделить с ней возлияние. Но получила категорический отказ:
– Нет, не буду. Мне нельзя у меня субдермоберабельный гастрит. – Возразил ей мужчина, чокаясь стаканом томатного сока.
– А для чего тогда меня угощаешь? – Брызнула со смеху женщина, показав желтоватые зубы и едва не расплескав содержимое очередной рюмки. – Не ужели Дениска проказник хочешь напоив меня, воспользоваться моей беспомощностью порядочной женщины?
Ее пьяное кокетство было не подряжаемым. Оно в карикатурной манере походило на флирт подзаборной шлюхи мнящей себя непорочной леди. Чем невольно вызвало у мужчины загадочно снисходительную улыбку доброго божества:
– Верочка вы восхитительно красивая, обворожительная женщина, компания которой чрезвычайно приятна для любого мужчины!
И сраженная таким милым обходительным льстивым комплиментом, Вера, поддаваясь столь галантному ухаживанию, порядком разомлела. Чего собственно и ждал Денис Сергеевич.
Встав с места, он медленно приблизившись к охмелевшей даме, внезапно что было силы наотмашь ударил ее тыльной стороной ладони по лицу. От неожиданной мощной оплеухи у женщины из глаз брызнули искры, пространство вокруг закачалось, а сама она опрокинулась на пол…. На губах почувствовался металлический вкус собственной крови. Но тем не менее одурманенная сильной концентрацией алкоголя Вера абсолютно не понимала, не осознавала, происходящего с ней. Даже когда мужчина не церемонясь кухонным ножом срезал с нее одежду вместе с бельем, просто кромсая ее в куски. Она только попыталась вяло отстраниться, отделаться от чего-то делавшегося кажется супротив ее воли. Однако слабое, незначительное, ее сопротивление лишь усиливало удовольствие бога.
Когда же женщина осталась совсем без одежды, голой, Денис Сергеевич придирчиво обозрев ее наготу, брезгливо скуксился. Ибо она определенно не возбуждала его как женщина. Да и было ли чем прельщать? Кожа дряблая, рыхлая. Грудь плоская и сильно обвисшая, болтающаяся подобно ушам спаниеля. Промежность не ухожена и покрыта густой растительностью, имевшей место так же и под мышками.
В целом не притязательное, не приятное зрелище пропитой бабы.
Однако Денису Сергеевичу от нее нужна была вовсе не красота, да и не сексуальность. Он хотел почувствовать себя властителем, владыкой, твердью небесной, богом…. Правда, сочтя, что пьяная, не соображающая, женщина вряд ли доставит ему должное удовлетворение, счел разумным отсрочить ее посвящение в рабство до завтрашнего дня. Когда она протрезвеет. Ну а пока просто приковав ее цепью к стене уложил на подстилку из старого гнилого матраца…..
8.
Лязгнул замок, механическим щелчком. Едва слышно скрежетнули отлично смазанные петли вделанного в полу люка.
Денис Сергеевич неспешно спустился по железным ступеням узенькой лестницы в тесное продолговатое помещение с низким потолком, и скудным убранством. Состоящим исключительно из расположенного в центре деревянного дубового стола со стоящим подле вместо стула пуфиком. В отдалении от которых, у левой стены ближе к лестнице имелись встроенные раковина, а также унитаз. А у противоположной к ним правой стены, в дальнем углу находился скромный из одного лишь не застланного ничем гнилого матраца.
Лежавшее до сель на сем скромном ложе существо при появлении хозяина подняло бритую голову, и завидев его выбралось из своего угла навстречу. Этим существом являлась та самая Вера. Прикованная длинной толстой цепью за одетый на горло ошейник к бетонной стене, она за проведенные здесь пол года не очень то изменилась. Разве что кожа ее более не знавшая солнечного света, сделалась бледнее. Череп, подмышки и промежность женщины были со всей тщательностью гладко выбриты. Поскольку Денис Сергеевич опасался заведения вшей…. Еще для его приятности, увеселения ради, у Веры были удалены, ампутированы соски, а так же мизинцы на руках и ногах. Об прочих забавах хозяина свидетельствовали свежие шрамы от ожогов на ее теле….
Приученная методичным, жестоким, воспитанием женщина, приблизившись к хозяину не подымая глаз, прилежно устремив их в пол, почтительно опустилась перед ним на колени. От чего мужчина самодовольно оскалился, упиваясь раболепным трепетом склоненной перед ним в покорности женщины.
Вот так вот перед ним должна стоять всякая сука. Особенно та что позволила сегодня себе обозвать его оскорбить и принизить достоинство. Тварь! Лицо Дениса Сергеевича, при воспоминании о ней исказила неописуемая садистская, звериная, безумная ярость.
– Юлька, тебя сегодня придётся наказать! – Прошипел он злобно сквозь плотно стиснутые в гневе зубы.
Привыкшая что хозяин постоянно называет ее разными чужими именами, но особливо часто почему-то именно этим, Вера тихонечко пролепетала слова извинения:
– Я была не права. Простите меня, пожалуйста!
Однако мужчина был, не умолим:
– А ну на стол сука! – Скомандовал он.
Женщина, беспрекословно подчиняясь, легла туловищем на столешницу, свесив конечности вдоль его толстых массивных ножек. Фиксируя к их основаниям руки и ноги женщины специальными стяжками, так чтобы та не имела возможности хоть сколько пошевелиться, Денис Сергеевич исчерпывающе разъяснил паскуде в чем именно она виновата:
– Тоже мне выискалась овца тупая, что бы мне еще что-то выговаривать, предъявлять чего-то! Паскуда! Отродье шелудивого верблюда! – Орал мужчина брызжа слюной.
Прилив бешенства его буквально захлестывал. И в нетерпении дать ему волю, сверх человек вынул из рюкзака с которым пришел телефонный шнур. Намотав один его конец на руку, вторым мужчина размахнулся как плетью. Взвившись, ведомый его дланью шнур, со свистом рассекая воздух, хлестанул женщину по бедрам, оставляя на коже бардовый рубец. От чего женщина моментально взвыла принизываемая острой жгучей болью. Слезы из ее инстинктивно зажмурившихся глаз. А импровизированная плеть опускалась на ее голые ягодицы снова и снова, оставляя на них четкие красные, синеватые полосы под истерическую брань лютующего хозяина:
– Белобрысая курица вздумала меня поучать! – Истязая пленницу орал психопат, делаясь пунцовым от удушающей его ярости, и льющейся через горло без остановочной перемежающей слова матерщиной руганью. – Твое место у подошв моих ботинок. Чтоб безостановочно вылизывать их своим поганым языком!
– Простите меня, умоляю! – Что было силы выдохнула на двадцать шестом ударе женщина, рыдая от невыносимой нестерпимой обжигающей ягодицы, бедра резкой боли. От которой содрогалась вся ее плоть, в глазах темнело, на рассекаемой коже выступили капельки крови, а по щиколоткам стекали струйки мочи.
Меж тем насытившись экзекуцией, Денис Сергеевич отбросив в сторону шнур, расстегнул штаны извлеча эрегированный орган. Облачив его нервно трясущимися от нетерпения руками в латексную резину, он овладел Верой. Но взял ее не как женщину, а как мальчика. Анально. При этом фрикции его были максимально грубыми. Проникающими в нее резкими мощными толчками. Словно не совокуплялся с нею, а насиловал. Хотя по существу в действительности так и было.
Ну а для женщины самое страшное было позади. Успевшая узнать хозяйские повадки, она теперь терпеливо ждала, когда он кончит. Ждать благо долго не приходилось. Господин очень быстро разряжался семенем, о чем непременно возвещало несколько ударов кулаком по спине и голове.
После чего, Денис Сергеевич отстегивал женщину от креплений на ножках стола и сбросив со столешницы на пол, торжественно мочился ей на лицо. Теплая, вонючая, противная жидкость заливала, щеки, солонила губы, затекала в нос…. Однако за время пребывания в сем узилище, Вера вполне привыкла к ней. Ее запаху и вкусу…. Главное что после всех этих зверств и истязательств, хозяин милостиво кормил ее. А уходя оставлял пластиковую полулитровую бутылочку из под минеральной воды, наполненную водкой. Которую, судя по ужаснейшему похмелью, Денис Сергеевич не только приобретал из самых дешевых, но и разбавлял, как следует, солидной дозой димедрола.
Попыток же сбежать пленница не предпринимала. Ибо удерживавшая ее цепь была прочной, стены бетонными, а строгий хозяин сломил начисто волю…. А иногда ей вдруг начинало почему-то казаться что мучитель ее наверное любит. А чрезмерная жестокость у него как своеобразный способ выражения чувств. И тут же спохватывалась, понимая, что когда-нибудь он ее убьет, забив на смерть…. Или взбредет ему в голову что либо не вообразимое….
Вот и плакала Вера, выпив триста граммов денатурированного спирта, проклиная свою цепь, хозяина да помышляя над лазейкой из безумной тюрьмы в коею по дурости угодила. Лазейка то эта была правда два месяца уже как готова. Она сплела ее из выдранных из матраца полосок ткани. Только у нее все никак не доставало духа, закрепив один конец на основании штырей рукомойника, на другом затянуть петлю, чтобы сунув в нее голову, совершить маленький побег из ада….
9.
Пока Вера, в очередной раз, упиваясь водкой, томилась, решаясь на самоубийство, Денис Сергеевич неспешно приблизился к подъезду своего дома.
На город уже опускались тихие вечерние сумерки, и скверы начинал заволакивать мрак близящейся ночи. Но почтенные пожилые гражданки все еще сидели на скамейке подле парадной, только собирались расходиться, обратно к экранам сериалам и мыльным телешоу.
Проходя мимо, Денис Сергеевич не преминул уважительно поздороваться.
– Добрый вечер Денисочка! – Практически хором ответили старушки.
А одна из них, самая бойкая активистка с ярко напомаженными фиолетовой помадой губами поинтересовалась:
– Денисочка, а как там мама Ангелина Васильевна?
– Мама в порядке! – Вежливо улыбнулся мужчина. – На ноги только вот жалуется, да давление беспокоит….
– Ноги…, давление…. – Задумчиво повторила сидевшая слева от накрашенной пенсионерки пожилая женщина в лиловом берете, вздыхая так будто именно в этих двух словах был сокрыт особый смысл.
– Ну, ноги и давление у нас у всех Галина Владимировна! Все таки возраст. – Махнув рукой непоколебимым тоном, весомо заверила та самая с накрашенными губёшками старушенция. – Обязательно передавай матери «привет».
– Непременно передам Татьяна Александровна! – Раскланялся в ответ мужчина прежде чем исчезнуть за входной дверью подъезда.
– Какой замечательный молодой человек! – Заключая под итожила носившая имя отчество Татьяны Александровны пожилая дама, глядя в след исчезающему за дверью мужчины.
До сих пор молчавшая третья бабулечка тут же поспешила рьяно согласиться с подругой:
– Денисочка во всех отношениях очень хороший, положительный мальчик! – Она выразительно поджала тонкие губки, вздернув к верху старческий подбородок. – Как такого проглядела моя непутевая дочь? Обходительный, доброжелательный, не пьет, не курит, не сквернословит, да еще и красавец. Состоит на ответственной должности контролером. Воровство пресекает. Вот чем не жених? Просто сокровище, а не жених! Нечета этому электрику которого моя дочь себе выискала, и который только и может, что каждый вечер пить пиво на балконе.
– И много, то у тебя зять выпивает? – Поинтересовалась Татьяна Александровна.
– Целую бутылку пива за один вечер!
– Алкоголик. Определенно алкоголик. – Авторитетно посочувствовала карга в лиловом берете. – Вне сомнений!
– Так у меня еще астма. – Не унималась в причитаниях Раиса Максимовна. – Я его перегар постоянно чувствую. Задыхаюсь.
– Ну а дочка чего?
– Он хитрый ее обольщает, пылинки видите ли сдувает, а она дура и размякла. Но вот того не понимает, в толк не возьмет, что ему квартира нужна. От того он с нею такой и ласковый, что перебрался к нам из коммуналки. Голытьба. Все он работает. Зарабатывает целыми днями с объекта на объект. А на отдельную квартиру им с дочерью заработать почитай лет пять не может. Уже и внукам Сашеньке и Дашеньке по четыре годика исполнилось, а папка их бестолочь. Вот с Денисочкой ей лучше бы было.
– Лучше! – Согласились все.
– Он ведь такой мальчик славный.
Денис Сергеевич естественно не слышал всего этого меда. Хотя обязан он был подобному лестному мнению о себе совсем не каким либо ярко выраженным моральным качествам, а своей природной врожденной трусливости. Боязни что кому-то станет известно об его интимной сексуальной особенности. Что даст кому либо повод сочтя его ущербным, ненормальным, высмеять. Он очень страшился показаться смешным. Он очень не любил когда смеялись над ним. От этого он не имел ни друзей, ни знакомств с разного рода компаниями…. От того и был постоянно один, ведя как бы несколько аскетический образ жизни. И по какой-то странной, не понятной, не вразумительной прихоти абсурда, эта его отстраненность всем со стороны казалась вернейшим признаком человеческой добродетельности. Им всем невдомек что причина банальна. Что бог страшиться быть повержен,… осмеян…. И он их всех призирает, ненавидит лютой ненавистью. И он бы с удовольствием снял кожу живьем с этих сердобольных, через-чур правильных, старушек. А эту юную самочку он с удовольствием бы обратил в сексуальное рабство! Да, да ее! Вот эту стоящую возле кнопки лифта девушку.
Денис Сергеевич приметил ее, а точнее обратил на нее внимание менее полугода назад, и сейчас не без удовольствия вошел вместе с нею в тесную кабинку. Ответив на его сладенькое, интеллигентное, заискивающее приветствие дежурным:
– Здрасте. – Девушка, отвернувшись к дверям, ткнула изящным пальчиком в панель подъемного устройства.
Они были с ней относительно, заочно, знакомы. Ибо жили на одной лестничной площадке. И не более. Поэтому и здоровались как бы исключительно из вежливости. Хотя Денис Сергеевич знал о девушке сравнительно больше чем она о нем.
Так он сумел выяснить, что зовут ее Кристина, ей семнадцать лет, слушает музыку зарубежных популярных исполнителей, носит преимущественно белые трусики с забавными разноцветными мишутками, и постоянно конфликтует с матерью и отчимом. И сейчас находясь с ней в такой непосредственной близости он, прикрыв глаза, с восторгом вдыхал распространяющийся от подростка по кабинке восхитительный аромат. То был чудесный запах дешевых духов с приторно-ванильным оттенком жевательной мятной резинки, топленого молока и пота. Совершенно неповторимый букет, коим пахнет лишь превращающаяся в женщину девочка. В нем чувствуется уже взрослая особа, но по-прежнему еще улавливаются девственные нотки ребенка. Невинное кокетство. Точно так же пахнет распускающаяся роза, впервые в жизни раскрывающая лепестки навстречу алея восходящему солнцу….
И Денис Сергеевич невольно начал мечтать, вожделея заполучить, сей бутон. Он украдкой окинул девушку похотливым взглядом.
Красивая, роста чуть выше среднего, с прехорошеньким прелестным личиком, обрамленным пышным каскадом длинных черных непослушных волос. Низ спадавшим по узким хрупким плечам, вдоль осиного изгиба талии вплоть до линии прекрасных бедер. Бесспорно, ее тело было замечательно сложено. Тонкая, плотно прилегающая светло-бежевая футболка идеально подчеркивала это. Особо выделяя округлости небольшой груди, под лепестками явственно проступающего черного бюстгальтера. Интересно было бы срезать с их холмиков ягодки сосков.
Тут же представив, как красная густая кровь из срезанных им розовеньких сосочков, будет обильным потоком стекать по белоснежной нежной коже, рисуя на ней неровные извилистые линии. Вообразив, как будет при этом она орать, голосить от боли и ужаса. Денис Сергеевич ощутил возрастающее возбуждение. Он опустил взгляд на бедра.
Откровенно короткие шорты с заниженной талией обеспечивали превосходный обзор пикантных красот, как бы стремясь, лишний раз засвидетельствовать все великолепие форм ягодиц их обладательницы, всю стройность загорелых ног….
Денис Сергеевич вновь переместил взгляд, подняв его обратно к лицу. Оно казалось ему сказочно безупречным. Полные губы, большие серо-голубые глаза, под ровными дугами тонких черных бровей, и упрямый курносый носик на округлой кичливой мордашке. Наверно именно это, последнее, в ней ему больше всего и нравилось. Поскольку нет ничего сексуальнее кичливой малолетней суки стоящей на коленях с разбитой рожей, умоляя пощадить отпустив к папочке и мамочке. Как же эти высокомерные современные несовершеннолетние шлюхи любят вспоминать ненавистных тупых родителей в момент, когда у горла острый нож, а анус насильно разрывает чей-то член…. Как эротически прекрасны в сей момент их физиономии преображенные страхом, отчаяньем, задушенной ненавистью, болью…. Как мелодичны рвущиеся с губ стенания, стоны, увещевания, посулы. И с какой податливостью они готовы услужить тому кто пленив, принудит, унизит их, сделавшись их повелителем и богом….
Лифт, скрежетнув и пискнув механизмами, остановился, и обворожительная представительница поколения горделивого тупоголового мясного фарша покинула его. Денис Сергеевич облизнув губы ехидно поглядел ей в след. Скоро эта девочка узрит его величие, и пав на колени признает в нем бога….
Санкт-Петербург 9 ноября 2017 г.
