Андрей Александрович Голубь
Кремлевский ветер
– Странно, связь идёт до шахты, затем обрывается и не доходит до нас. Я попробую перенастроить частоту, а ты найди Профессора и постарайся не отсоединяй трос.
Техник нажал на кнопку спуска и Турок исчез в шахте.
– Тут сокровищница… Книги… Тысячи книг… – повторила рация голосом Профессора.
Турок спустился на дно шахты, Витька сверху посветил на него фонариком.
– Я нашёл дронов, они здесь свалены в кучу, сейчас попробую перезапустить вручную, – крикнул руководитель экспедиции и исчез из поля зрения техника.
По стенам шахты метнулось несколько теней, раздался оглушительный крик, от неожиданности Сабанеев выронил фонарик в шахту, в этот момент лейтенант отпихнул его в сторону и чиркнул ножом по тросу. Натянутая веревка лопнула и исчезла в шахте. Техник бросился на него, но тут же рухнул на землю, сраженный мощным ударом в челюсть. Военный достал из кармана ретранслятор и нажал на кнопку, рация голосом Профессора повторила:
– Тут сокровищница… Книги… тысячи книг....
Лена упала в обморок, на экране часов распластанного на полу Витьки замерцали желтые точки.
***
Лейтенант быстро наладил сигнал и поднял дроны на поверхность. Витька смотрел вниз, пытаясь разглядеть дно шахты под носами запылённых ботинок, спиной он чувствовал дыхание Лены. Руки и ноги были намертво стянуты хомутами, лейтенант передавал по рации координаты их местоположения. Лена уже перестала плакать и только шмыгала носом, в бок ему упиралось лезвие армейского ножа.
– И что там внизу? – спросил Витька.
Лейтенант закончил разговаривать и положил рацию на пол перед собой.
– Москвичи, Витенька. Голодные москвичи. Ты пойми, лично я против вас ничего не имею, но у меня приказ – кормить Москву. Наврал ваш профессор с три короба, не было никаких ходов, никого никуда не выводили, после Великой бюрократической ошибки плато опечатали, а через десять лет москвичи полезли наружу и их стало намного больше чем было до этого и все они хотят кушать. Вот мы их и кормим. Таких групп в день через кордон две-три сотни в день проходит под нашим чутким контролем. И все с оборудованием, с деньгами, с техникой. А ты думаешь откуда у армии дроны? Зеркалка? Это между прочим дорогое удовольствие – метр пленки – пятьдесят зарплат. Мы дронов не производим, Витя, мы их только перекрашиваем. Техника ваша уйдёт с молотка следующей группе, а мы на вырученные деньги поставим партию еды для москвичей.
У техника закружилась голова, и он едва не упал вниз, но Лена успела схватить его за рубашку.
– Но мы можем договориться, я не ожидал, что вы будете шахту бурить, нам она не нужна как ты понимаешь, а с вашими машинами я один не справлюсь. Давай так, вы замуровываете выход, как было, а я вас, так и быть, отпускаю.
Выбор был очевиден, Витька кивнул, лейтенант провёл вдоль его запястья ножом и хомуты посыпались на землю.
Снова заработала конвейерная лента, из зеркальной пленки освободились пласты снятой брусчатки. Через несколько часов работа была закончена и последний слой камня занял своё место, Лена смогла идеально уложить блоки в то самое место, откуда до этого их снимала. Над головами копателей как грифы кружили военные дроны, ни на секунду не выпуская свои цели из поля зрения. Витя сел у конвейера и вытер пот, лейтенант бережно сворачивал зеркальную пленку и распихивал ее по карманам.
– Закончили, отпустишь? Как договаривались, – произнёс Витя.
– Конечно, – ответил лейтенант и махнул рукой, – выход там. Только есть один маленький нюанс.
Он подошёл к технику и срезал ножом крепления респиратора с его затылка.
– Вот теперь до свидания.
Лена обняла мужа и вдвоём они пошли вперёд, не оборачиваясь, в спину им подул холодный кремлевский ветер.
***
В Москве рассвело. По импровизированной дороге на полной скорости гнал джип группы черных копателей, оставляя позади огромные облака пыли. Машина стремительно промчалась мимо небольшого серого холма, колесо едва не задело торчащую из серой металлической пыли порезанную ладонь.
