Анатолий Терещенко
Шпионские истории
Предисловие
Предательство – это восстание против Бога.
Н. Боханов
Обидно, когда ты – Иуда, а тебя продают, как Христа.
А. Давидович
Шпионаж и разведка, предательство и геройство – грани тайной войны. Разведка – одна из старейших профессий на земле. Как и поэзия, она упоминается в строчках шумерского эпоса о Гельгамеше. Ведь слово «разведка» изначально обозначало проведение какого-либо тайного обследования со специальной целью. А по сути – это механизм для решения важнейших, для той или иной страны, задач. Предательство тоже сродни одной из древнейших профессий, название которой все знают.
По свидетельству Полибия, задолго до своего похода в Италию Ганнибал отправил туда шпионов, поручив им собрать самые точные сведения о плодородии долины По и подножия Альп, о населении этих местностей и местах дислокации боевых частей и подразделений противника.
Еще в Новгородской, а затем в Киевской Руси разведка считалась делом не столько государевым, сколько государственным. Она велась ведомствами по двум направлениям: внешнеполитическим и военным. Русские подданные использовались для сбора разведданных в роли послов, посланников и других сотрудников посольств и делегаций.
В России были наиболее известны пять зловещих типов, олицетворяющих понятие предательства: Андрей Курбский – в Ливонской войне, Иван Мазепа – в Северной войне, Андрей Власов – в войне с гитлеровской Германией, Михаил Горбачев и Борис Ельцин (Эльцин) – в «холодной» войне с последующим умышленным развалом большого государства. На Руси от вождей многое зависело и зависит, в том числе и судьбы страны. Сюда надо присовокупить и кровавые последствия этого грехопадения для всех народов страну образовавших. Попытки героизации и оправдания предателей родины всегда находили осуждение среди большинства людей, так как в основе предательства лежит один из смертных грехов – гордыня. Предатели – это всегда слабые, трусливые люди, нередко пытающиеся оправдать свои грехопадения. Как известно, подлость всегда ищет оправдания.
Предательство в форме шпионажа старо как мир. В царское время это понятие называлось «шпионство», а в современный профессиональный обиход оно вошло как «шпионаж». Шпионаж – это, прежде всего, противозаконная разведывательная деятельность спецслужб иностранных государств по добыванию официально засекреченной информации через свою агентуру.
Владимир Иванович Даль в «Толковом словаре живого великорусского языка» определил понятие шпиона как соглядатая, лазутчика, скрытого разведчика…
Глагол «шпионить», помимо базового значения, обозначает «заниматься разведывательной работой», «наблюдать, подсматривать с плохими намерениями».
Но есть различие между «шпионом» и «разведчиком». Так агентов внешней разведки собственной страны, добывающих теми же способами материалы секретного характера в других государствах, принято называть не шпионами, а разведчиками. В патриотической литературе шпионами называют агентов иностранных разведок, а разведчиками – своих шпионов.
На Брюссельской конференции 1874 года предлагалось подвергать неприятельских шпионов смертной казни без суда и следствия, но это предложение не прошло. В соответствии с нормами международного гуманитарного права, в отличие от шпиона, разведчик – это лицо из состава военнослужащих противника, собирающее информацию на территории противной стороны, не считался лицом, занимающимся шпионажем. Это касалось в основном фронтовых разведчиков. Такие лица должны были носить форменную одежду своих вооруженных сил. Поэтому, в случае задержания разведчик имел право на статус военнопленного. Все другие разведчики, по определению, считались шпионами.
В Российской империи «Уложение о наказаниях», изданное в 1885 году, предусматривало лишь ответственность за сообщение иностранным державам планов крепостей, гаваней, портов, арсеналов и опубликование их без дозволения правительства.
Уголовное уложение 1903 года содержало уже более широкое определение шпионажа. Наказание предусматривало каторжные работы.
В отношении военнослужащих 11 февраля 1903 года императором был утвержден особый закон: за все случаи шпионажа в мирное время они карались смертной казнью.
В СССР шпионаж входил в понятие государственной измены и до 1960 года определялся статьей 58-1а Особенной части Уголовного кодекса РСФСР, введенной в действие постановлением ЦИК СССР 8 июня 1934 года:
«Измена Родине, то есть действия, совершенные гражданами Союза ССР в ущерб военной мощи Союза ССР, его государственной независимости или неприкосновенности его территории, как то: шпионаж, выдача военной или государственной тайны, переход на сторону врага, бегство или перелет за границу, караются высшей мерой уголовного наказания – расстрелом с конфискацией всего имущества, а при смягчающих обстоятельствах – лишением свободы на срок до 10 лет с конфискацией всего имущества».
В Уголовном кодексе РСФСР от 1960 года «Измена Родине» была выделена в отдельную 64-ю статью:
«Измена Родине, то есть деяние, умышленно совершенное гражданином СССР в ущерб суверенитету, территориальной неприкосновенности или государственной безопасности и обороноспособности СССР: переход на сторону врага, шпионаж, выдача государственной или военной тайны иностранному государству, бегство за границу или отказ возвратиться из-за границы в СССР, оказание иностранному государству помощи в проведении враждебной деятельности против СССР, а равно заговор с целью захвата власти, – наказывается лишением свободы на срок от десяти до пятнадцати лет с конфискацией имущества и со ссылкой на срок от двух до пяти лет или без ссылки или смертной казнью с конфискацией имущества».
В Российской Федерации понятие государственная измена предусмотрена статьей 275 УК РФ, то есть:
«…шпионаж, выдача государственной тайны либо иное оказание помощи иностранному государству, иностранной организации или их представителям в проведении враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности Российской Федерации, совершенная гражданином Российской Федерации, – наказывается лишением свободы на срок от двенадцати до двадцати лет со штрафом в размере до пятисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех лет либо без такового».
Шпионаж, совершенный иностранцем или лицом без гражданства, по УК РФ влечет наказание в виде лишения свободы на срок от десяти до двадцати лет.
В этой книге автор попытался дать срез эпохальным событиям трех войн и двух революций в нашем Отечестве на протяжении взорванного ХХ века. В основном через предательство верхов и равнодушие низов Царская Россия и Советский Союз прекратили свое существование, в результате чего появилась Российская Федерация с усеченной территорией и необустроенными границами. Немаловажное значение в разрушении Отечества на разных стадиях его исторического развития сыграли «кроты», как чужие, так и свои доморощенные.
О шпионских страстях и пойдет речь в этой книге.
Книга первая
Первая Отечественная война
Игры Наполеона и с Наполеоном
Тяжелый 1812 год – год начала Первой Отечественной войны императорской России с Францией и ее союзниками – вассалами Наполеона Бонапарта, создавшего почти что полутора миллионную армию для покорения России. В Европе он уже хозяйничал, поставив ее на колени. Война против Российской империи была захватническая и, в первую очередь, в угоду крупной французской буржуазии. Прежде всего, Великий император и полководец хотел заставить Россию подчиниться экономическим интересам Франции и создать россиянам вечную угрозу в виде зависимой от французов Польши, присоединив к ней Литву и Белоруссию.
В Варшаве руководители страны не скрывали надежд на то, что при помощи Наполеона они смогут отхватить у России и другие земли – южную черноземную Украину и таким образом добраться до Черного моря. Они потирали руки в ожидании битвы, которая была уже не за горами.
Париж готовился к военно-экономическому прыжку.
Для французов нужны были «чистые» рынки сбыта своих товаров по всей Европе, в том числе и в Российской империи, с обязательным вытеснением англичан с европейских прилавков. А коль Россия не соблюдала блокады английским товарам, значит, ее надо принудить, чтобы она ничего не покупала у англичан и ничего не продавала. Особенно это касалось вывоза российского сырья в Британию: пушнины, пеньки, древесины, зерна и др. товаров, считавшимися тогда стратегическими.
Был еще один фактор, негативно влияющий на взаимоотношения двух стран и двух императоров. Дело в том, что после поражения русских войск в битве под Фриндландом в июне 1807 года Александр I заключил с Наполеоном Тильзитский мир, согласно которому дал обязательства присоединиться к континентальной блокаде Англии. По соглашению с французским императором Россия в 1808 году отторгла у Швеции Финляндию и сделала ряд других территориальных приобретений.
Надо признать, что накануне войны с Россией у великого полководца возникали сомнения в успешности планов развертывания своей Великой армии в сторону России. А.С. Пушкин по этому поводу отмечал, что «гроза двенадцатого года еще спала…Еще Наполеон не испытал великого народа, еще грозил и колебался он…»
С каждым месяцем в нем росла и крепла уверенность в необходимости обуздать Россию, по мере его побед в Европе, в том числе и над австро-российскими войсками, 2 декабря 1805 года в битве под Аустерлицем, под Эйлау 8 февраля 1807 года и 14 июня того же года под Фриндландом. После неудачных боев в Европе Александр I заключил с Напалеоном мир во время личного свидания в г. Тильзите. Русский император понимал, что его армия недовольна этим позорным соглашением, по которому Наполеон принудил царя примкнуть к «континентальной блокаде» Англии. Русские землевладельцы и купцы пострадали от этих кабальных договоренностей.
* * *
Мысль о важности разведки и контрразведки Наполеон пронес по всей своей походной и политической жизни как маршальский жезл, начиная должности с командующего армией, а затем первого консула и императора Франции. Он не жалел ни сил, ни средств на ведение тайной войны в стане противника. Политическая международная агентура велась непрестанно и настойчиво. Он заставлял консулов и дипломатов высших рангов активно участвовать и помогать военной разведке в сборе данных о войсках противника.
Спецслужбы Наполеона возглавляли такие опытные мастера тайных операций как Савари, Дюрок, Бельярд, Биньон и другие.
Как великий полководец, Бонапарт прекрасно понимал, что разведка – Бог всякой войны, а контрразведка – Ангел Хранитель. После блестящих побед в 1805 и в 1807 годах над австрийцами, пруссаками и русскими под Ульмой, Аустерлицем и Фриндландом, он в беседе со своими маршалами заметил:
«Верьте мне, анализируя исходы военных баталий, невольно пришел к выводу, что не столько храбрость пехоты или отвага кавалерии и артиллерии решали судьбы многих сражений, сколько это проклятое и невидимое оружие, называемое шпионами».
Эти слова были произнесены не философом, раздумывающим в тиши кабинета о роли личности в истории, не правительственным чиновником, считающим армию нахлебницей народа, не писателем-миротворцем, не знающим для чего в государстве живет особой жизнью армия, а великим дирижером полков и дивизий в их военной игре. И Наполеон это сказал не в укор своим прославленным героям полевых баталий, а ради понимания высочайшей роли военной разведки и контрразведки в армии, влияющих на исход боевых сражений.
Полководец прекрасно понимал, что без пронырливости и ловкости таких людей как Карл Людвиг Шульмейстер и ему подобных он не одержал бы больших побед. Дивизионный генерал и один из руководителей военной разведки армии Наполеона Савари – участник походов против Австрии, Пруссии и России в 1805 году так характеризовал в письме к Наполеону главного агента в Вене, внедренного в австрийский генштаб:
«вот, Ваше величество, человек, составленный сплошь из мозгов, без сердца».
Шульмейстер, работая на французского императора, сумел очень ловко и быстро войти в доверие к генералу Венду, стоявшего во главе военной разведки Австрии, которого нередко дезинформировал, приближая этим самым поражение противника.
В мемуарах министра наполеоновской полиции Жозефа Фуше относительно роли шпиона Шульмейстера в кампании 1805 года говорится:
«Наполеон замечательно искусно сбил с толку Макса, который точно окаменел на своей ульмской позиции.
Все австрийские шпионы были очень легко подкуплены, тем более что большинство из них уже изменили своим в Италии, где немало содействовали поражениям Альвинчи и Вурмзера.
Теперь стали действовать на широкую ногу, и точно, все австрийские штабы оказались обманутыми.
Я отдал Саварини, заведовавшему шпионством при главной квартире, все мои секретные записки о Германии, и он быстро с большим успехом разобрал их с помощью знаменитого Шульмейстера – истинного протоиерея по части розыска и субординации…
Раз бреши были таким образом пробиты, все остальное было пустяком для наших храбрых солдат».
Во время итальянских походов Бонапарт, приказывая своим генералам хорошо владеть знаниями о противнике через засылку в стан противника лазутчиков, не гнушался лично проводить явки с ценной агентурой.
Так художник Биожи, находившийся при императоре для фиксации исторических моментов, отмечал:
«Трудно себе представить ту массу лиц, которые каждый день имели к нему доступ; тут были и изящно одетые дамы и лица разных сословий, он им хорошо платил, а потому и знал все».
О явной подготовке Наполеона к прыжку на Россию русский император узнал от известного мастера политической интриги, министра иностранных дел Франции Шарля Мориса де Талейрана, вскоре смещенного со своего поста французским императором и готового за деньги служить хоть сатане, о чем говорит его служба при трех политических режимах во Франции. Недаром имя «Талейран» стало практически нарицательным для обозначения хитрости, продажности и коварства.
Надо сказать, что на счету наполеоновской разведки не мало было проведено успешных операций в Италии, Германии, Австрии, Англии и России. Но она всякий раз оставалась как бы в тени на фоне побед французского оружия, хотя по признанию и самого Наполеона и его маршалов почва для них добывалась и обуславливалась достижениями и успехами разведчиков.
Непосредственным помощником Бонапарта в делах руководства разведкой в ходе боевых действий с частями русской армии выступали министр иностранных дел Маре и командующий Эльбским корпусом в Северной Германии маршал Даву. В штаб корпуса военачальника поступали разведывательные сведенья о русской армии, полученные из войск, а в Париж к министру – депеши от французских дипломатов и секретных агентов.
Наполеон считал, что центром тайной войны против России должно быть его посольство в Петербурге, а поэтому внимательно следил за работой дипломатов и военных агентов (атташе) и высоко ценил расторопных работников на ниве тайной войны.
Примером этого может стать высоко оцененная императором служба первого наполеоновского посла в России генерала Савари, ставшего в последующем министром полиции, сменив на этом посту знаменитого Жозефа Фуше.
Противоположным доказательством жесткой реакции на нерадивость французского либерала, холодно относившегося к шпионажу, был резидент военной разведки генерал Коленкур, которого Наполеон отозвал из России. При встрече по приезду в Париж он в резкой форме высказал ему свои претензии.
– В чем причина, мой император, моего спешного отъезда из России? – спросил Коленкур.
– Причина? Для вас, аристократа по родословной, разведка «подлое ремесло». Вы не справились со своими главными обязанностями – искать и докладывать то, что нужно империи и ее великой армии…Французские генералы, даже находясь в Париже, о положении в России осведомлены много лучше, чем дипломаты, наблюдавшие страну вблизи, буквально из окон посольства в Петербурге, – последовал жесткий ответ Бонапарта.
* * *
Как видит читатель, столь бурная деятельность наполеоновских спецслужб не могла остаться незамеченной российским императором. В период с 1810 по 1812 год на территории Российской империи было разоблачено тридцать девять шпионов, работавших на Францию. Однако, Комитету охранения общей безопасности и Министерству полиции становилось все труднее прицельно и качественно работать по выявлению лазутчиков.
Поэтому с учетом сложившейся обстановки было решено создать специальный орган военной разведки и контрразведки под названием «Особая канцелярия при военном министре» (ОКВМ). Главным механизмом деятельности этой канцелярии являлся военный агент (ныне военный атташе. – Авт.) В сотрудники ОКВМ, как правило, подбирались опытные полицейские чины, офицеры, сотрудники таможни и других силовых структур.
В 1810 году по указанию военного министра России Барклая-де-Толли за рубежи России в наши посольства были направлены военные представители с основной задачей – ведение разведывательно-агентурной работы. Вначале отобрали 7 человек из знатных дворянских родов, как наиболее подходящих для деятельности стратегической разведки во Франции и странах-сателлитах Наполеона. Так сказать, «великолепную семерку» пригласил в кабинет военный министр России, будущий генерал-фельдмаршал М.Б. Барклай-деТолли для дачи окончательного инструктажа. Михаил Богданович поставил офицерам задачу – добыть информацию: о планах Наполеона; о местах расположения его войск и их концентрации на границах с России; о военно-экономическом потенциале Франции и ее сателлитов.
Во Францию отправились – Александр Чернышев, Григорий Орлов, Павел Брозин; в столицу Баварии город Мюнхен – Павел Грабе; в столицу Саксонии город Дрезден – Виктор Прендель; в Вену – Федор Тейль фон Сераскеркен; в Берлин – Роман Ренни.
Первые военные разведчики не подвели российского императора и военного министра. К началу 1812 года на столе Александра I лежала подробная карта с местами дислокации крупных французских гарнизонов, направлениями передвижения войск и районами их сосредоточения. Была названа и их точная численность – 450 тысяч человек, с которыми Наполеон перейдет российскую границу.
По указанию военного министра руководству Особой канцелярии было предложено проанализировать все собранные разведданные и подготовить соответствующий меморандум с предложениями тактики и стратегии ведения русской армией боевых действий с будущими оккупантами. Меморандум был доложен Барклаю-де-Толли. В нем, в частности, предлагалось:
«Уклонение от генеральных сражений, партизанская война летучими отрядами, особенно в тылу операционной неприятельской линии, недопущение до фуражировки и решительность в продолжении войны – суть меры для Наполеона новые, для французов утомительные и союзникам их неприемлемые».
Именно этой рекомендательной канвы, созданной нашими военными разведчиками, при сопротивлении французам придерживался Барклай-де-Толли, а затем и Кутузов, что привело к поражению Наполеона в войне с Россией.
Дело Ротмистра Савана
Исторические события с драматическим подтекстом, в которых перемешались имперские амбиции Франции, Австрии и России, геополитические интересы Пруссии и Саксонии, запутали эти страны в клубок, распутать который могли их императоры только при свете огненных баталий. Эти сражения в конце XVIII века привели к неоднократным разделам Польши и потере ее государственной самостоятельности.
25 ноября 1795 года последний король Речи Посполитой – Станислав Август Понятовский сложил свои полномочия. Государство с населением в двенадцать миллионов человек было разделено между тремя соседями – Пруссией, Австрией и Россией. После этого поляки стали искать пристанище за границей. Более осведомленные политически, молодые и сильные, нашли его во Франции.
Уже к 1797 году в составе «итальянской» армии генерала Бонапарта сражались два польских легиона под командованием Яна Генриха Домбровского. Их маршевой песней стал гимн, начинающий словами: «Еще Польска не сгинела» – (Польша еще не погибла. – Авт.) Нужно признаться, что в Отечественной войне 1812 года поляки были самыми самоотверженными из союзников Наполеона, потому что он возвращал полякам надежду на восстановление государственности, хорошо чувствуя желание этого народа к восстановлению страны.
Поляки это почувствовали летом 1807 года, когда в прусском городке Тильзите после нескольких побед Наполеона в Европе, императоры Франции и России заключили некий союз-соглашение, в результате которого стало возможным создание на отторгнутых от Пруссии и Австрии бывших польских землях, Великого герцогства Варшавского. Конечно, эта страна несравнима с Речью Посполитой, но патриотические чувства грели души многих поляков, считавших, что именно сейчас возродилась идея возврата их земель, ставших теперь российскими.
Именно в это время появляются высоко значимые слова великого польского поэта Адама Мицкевича:
«…И повторяют все с восторгом умиленным: «С Наполеоном Бог, и мы с Наполеоном!»
В Польше у Бонапарта появляется новая привязанность – молодая красивая полячка графиня Мария Валевская, с которой у императора закружился очередной роман. В мае 1810 года у Марии родился сын. Сын императора Франции! Александр Валевский стал со временем известным дипломатом, сенатором Франции.
Поляки восприняли эту любовную интрижку как доказательство того, что Наполеон не бросит их на пути возрождения Большой страны. Мария становится национальным символом, народной героиней.
А что Россия? Она видит в образовавшемся герцогстве не что иное, как трамплин для Наполеона, с которого он готов прыгнуть в ее сторону, чтобы покорить силой Великой армии очередную страну.
Начавшая Первая Отечественная война 1812 года подтвердила правильность этих выводов. 24 июня в шесть часов утра войска Наполеона вошли в российский город Ковно, форсировав реку Неман. Вместе с французами втянется в Россию и 5-й (Польский) почти стотысячный корпус, который примет участие практически во всех важных сражениях этой войны.
Кстати, он будет почти весь уничтожен на русской земле, а его остатки будут задействованы в качестве конвоя для сопровождения императора во время его поспешного бегства из России в ноябре, после катастрофы на Березине. В последней битве под Лейпцигом в октябре 1813 года польские части, возглавляемые Юзефом Понятовским, не уступали в храбрости самим французам. За самоотверженность и мужество Понятовский был произведен в маршалы Франции и погиб через день после получения этого высокого звания.
Война закончилась победой русского оружия. Император Александр I решил польский вопрос достойно для поляк. Великое Герцогство Варшавское превратилось после войны в Царство Польское в составе России с широкой автономией и своей Конституцией.
* * *
Именно в это время было впервые продемонстрировано мастерство нашей контрразведки в оперативной игре с противником. Отставной ротмистр Русской армии Давид Саван в 1810 году проживал в Великом Герцогстве Варшавском – вассальном государстве Наполеона. Потеряв заработок в связи с увольнением, он и его семья длительное время испытывали материальные затруднения. Пытался устроиться в школу преподавателем, но всегда получал отказ. Эти трудности были искусственно созданы сотрудниками военной разведки Герцогства, считавшими его наиболее подходящей кандидатурой для вербовки в качестве агента для работы против России.
В поисках заработка недели проходили за неделями, а руководители учебных заведений всякий раз давали ему «от ворот поворот». Другие, подобные ему знакомые устраивались, и тогда Давид стал догадываться, что он кому-то нужен в другом качестве. Момент истины наступил в один из мрачных зимних дней, когда с ним встретился сотрудник местной полиции и сказал, что его хочет видеть начальник Генерального штаба и руководитель разведки герцогства, генерал Фишер.
– Чем я ему могу быть полезен? – спросил Давид.
– Наверное, заслужили, пан Саван. Не каждому доводится беседовать с таким высоким начальником, – вполне логично ответил полицейский.
На встрече Фишер поинтересовался семейным положением.
– Гол как сокол, – ответил ротмистр, – и никаких перспектив.
– А я их вам нашел, – улыбнулся военный чиновник.
– ???
– Да, да, нашел.
– И чем же я должен заниматься?
– Вы должны помочь герцогству в выяснении некоторых обстоятельств по военным вопросам в России, – заметил Фишер. – Суть их будет вам доведена только после согласия. Согласитесь, вам и вашей семье будет обеспечено безбедное существование.
Давид Саван согласился на сотрудничество и зимой 1811 года, получив подробный инструктаж по выполнению секретного задания и деньги, отправился в Вильно. Он как русский патриот заранее решил, что на российской территории придет с повинной. Так и случилось. В городе он обратился к начальнику гарнизона и рассказал все, как было. К работе со сдавшимся агентом подключились контрразведчики из Особой канцелярии, которые не могли упустить такой благоприятной возможности, и по приказу Барклая-деТолли включились в оперативную игру.
Офицеры военной контрразведки отправили к Фишеру своего агента с обилием «правдоподобных» дезинформационных материалов, мастерски подготовленных в штабе 1-й российской армии.
Наполеоновская армия сидела на скудном пайке в плане информации о Русской армии, поэтому данные новоявленного французского «шпиона», отставного ротмистра Савана, поразили своей глубиной и достоверностью. Фишер был доволен. Он приказал устроить агента в ведомство барона Биньона – руководителя секретной службы передового базирования наполеоновских войск и французского резидента в Варшаве.
«Здесь Саван, – как писал Игорь Атаманенко, – одной рукой верстал планы обучения французских секретных агентов, подготовленных к засылке в Россию, а другой составлял шифровки, в которых сообщал о них контрразведчикам из Особой канцелярии. Нетрудно догадаться каков был конец выданных лазутчиков.
Через Савана, пользовавшегося безусловным доверием Биньона, русским контрразведчикам удалось прогнать огромный объем дезинформации о количестве и качественном составе Русской армии, о планах ее командования. Но главная заслуга этого канала состояла в том, что с его помощью удалось ввести в заблуждение даже самого гения войны – Наполеона».
Ставка делалась на главное оружие россиян – необозримые просторы. В связи с тем, что из Парижа от наших военных агентов были получены достоверные сведения о планах Наполеона – дать генеральное сражение Русской армии на границе, контрразведчики Особой канцелярии подготовили дезинформацию для своего агента Савана. Суть ее заключалась в том, что якобы военный министр России Барклай-деТолли подготовил план встречи французской армии на границе с целью ее разгрома до проникновения французов на территорию России.
Саван по приезду в Варшаву встретился с бароном Эдуардом Биньоном.
– Ну, что, какие новости ты привез? – спросил барон.
– Господин Биньон, по приказу Барклая-де-Толли русские армии готовят вам дать генеральное сражение под Ковно. Военный министр приказал стянуть туда многие армейские части – дивизии и корпуса.
– Вы сами-то наблюдали передвижения войск в этом направлении?
– Да некоторые обозы видел, – последовал ответ Савана…
Каково же было удивление Наполеона, когда он на всем протяжении от Немана до Двины практически не встретил никакого сопротивления из-за отсутствия войск неприятеля. Он вел свою армию, вынуждая ее растягиваться как гармошку, вел по русской земле, занимая без боя города и села. Теперь ему нужно было у Великой армии отщипывать солдат для гарнизонной службы, для охраны отстающих тыловых обозов, для борьбы с партизанами.
С первых дней вторжения наполеоновское воинство принялось грабить население, поджигать дома, вырезать домашних животных, опустошать сады, насиловать женщин. Действия французов вынудили русских, украинцев и белорусов объединиться и подняться на священную Отечественную войну. Большую роль в войне сыграло народное ополчение, объединившее мещан и казаков, крестьян и рабочих, поместных дворян и граждан других сословий.
При приближении французов жители сел и городов вместе с семьями уходили в леса, забирая с собой продовольствие, угоняли скот, поджигая копны с хлебными снопами и стога с сеном. Французам пришлось голодать, а лошади их кавалерии гибли от бескормицы.
А в это время на балах в Варшаве польские дамы толковали примерно так: «Одна только Франция любит нас. Посол устраивает нам танцы зимой, а император весной подарит нам освобожденную большую Польшу – вторую Речь Посполитую».
Но скоро полякам пришлось разочароваться: большой Польши не получилось.
Наполеон понял, что ему всучили дезинформацию. Биньон сразу же почувствовал, что Савана могли перевербовать русские. Подозрения усиливались с каждым днем «победоносных» продвижений Великой армии по России.
Саван уловил изменения в отношении к нему французского разведчика. По приказу Барклая-де-Толли 3 июля 1812 года агента с семьей срочно вывезли из Варшавы и направили на постоянное место жительства в глубокий тыл – Казань. За положительную работу на ниве контршпионажа власти ему пожаловали ежегодное содержание в 1000 рублей. По протекции военного министра сыновья Савана были приняты студентами в Казанский университет.
Дело ротмистра Савана явилось отдельным эпизодом в деятельности русской контрразведки в период Первой Отечественной войны. Сотрудниками Особой канцелярии была разоблачена агентура французских спецслужб в ряде городов России: Москве, Бресте, Риге, Санкт-Петербурге, Смоленске, на Украине и Дону.
