Анастасия Эльберг
Пророчество темной бабочки
Часть 1. Боги. Глава 1. Летисия
Новая половина Треверберга, Ночной квартал, бар «Обратная сторона»
Наши дни
– Привет, я бармен, что пьем?
Темный эльф в деловом костюме присел на высокий табурет по другую сторону стойки и, не глядя на Летисию, открыл вечерний номер «Треверберг Таймс».
– Двойной виски безо льда, – бросил он. – Только не разбавляйте. Знаю, вы это дело любите.
– Ничего подобного! – обиделась Летисия. – И вообще, вы тут ни разу не были! Не лучшее начало знакомства, сэр!
– Вроде бы я не говорил, что собираюсь с вами знакомиться, – отпарировал эльф. – Женщины-оборотни не в моем вкусе. Предпочитаю спать с теми, кто на досуге головы не откусывает.
– Ха-ха. Шутка года, приятель. Долго думал – или любишь импровизировать?
– Волчица смешивает коктейли за стойкой бара – вот это и правду шутка года, если не десятилетия. Все говорят, что у нас кровь разбавлена, а порода вырождается. Но я смотрю на тебя и понимаю, о ком следует беспокоиться в первую очередь.
Летисия налила эльфу виски и поставила стакан с напитком на квадратную подставку из плотного картона.
– О своей сестренке побеспокойся, эльфеночек. Смотри, не подавись.
– Ну у вас и обслуживание, леди, – покачал головой посетитель, бегло просматривая сообщения на телефоне. – Вы, наверное, еще и на чаевые надеетесь? Голову мне откусите, если не оставлю?
– Эй, – донеслось из-за приоткрытой двери в глубине бара. – Не хами даме, братец. Пей свой виски. Если он тебе не понравится, можешь валить на все четыре стороны. Не плати и не оставляй чаевых, дело твое. Ты сам сюда зашел, изволь уважать тех, с кем разговариваешь.
Эльф, успевший поднести стакан к губам, вернул его на стойку. Летисия прикинула, что «Обратная сторона» – не первый и даже не второй бар, в который он сегодня заглянул. Наручные часы показывали начало четвертого утра, и по-хорошему у парня следовало забрать ключи от машины, а потом усадить в такси и назвать водителю его домашний адрес.
– Чего сказал? – недобро прищурился он.
– Чего слышал. И, надеюсь, повторять не придется, иначе вылетишь отсюда, как пробка из бутылки.
– Это кто у нас там такой смелый? Покажись-ка, умник, хочу на тебя взглянуть.
– Лучше не стоит, дружок. Для твоего же блага.
– Он прав, – вмешалась Летисия. – Вы пейте, пейте, сэр. Как насчет крекеров или орешков?
Обычно ее смена начиналась в восемь вечера, но по пятницам она приходила в бар к шести, а то и к пяти. «Обратная сторона» не принадлежала к самым популярным заведениям Ночного квартала, и большую часть времени волчица либо протирала стаканы, либо читала книги, либо играла с Сидом в шахматы или карты, либо писала письма матери. От последнего ее и отвлек внезапно объявившийся на пороге бара темный эльф.
– Меня не устраивает здешний уровень обслуживания, – заявил посетитель. – Позовите управляющего, леди. Хочу перекинуться с ним парой слов.
– Управляющий занят, – пискнула Летисия.
Будь на ее месте настоящая волчица, она бы, разумеется, вела себя иначе. Но боги решили сделать Летисию Гринланд неправильным оборотнем. Головы на досуге она не отрывала, не заботилась о своей стае (как минимум потому, что у нее не было таковой)…
– А я-то думал, что клиент всегда прав, и он должен получать все, что хочет, – и не подумал затыкаться эльф.
Старые половицы за спиной Летисии скрипнули.
– Ты выпить сюда пришел – или найти неприятностей на свою жопу? – спросил Сид, подходя к стойке и останавливаясь рядом с барменшей. – Если дело в выпивке, сиди и пей. Если в неприятностях, я тебе их сейчас устрою.
Эльф, мигом растерявший всю браваду, вжал голову в плечи. Волчица уже в который раз почувствовала странную магию, плотное кольцо которой всегда окутывало Сида и мгновенно заполняло окружающее пространство. Она не имела ничего общего ни с обаянием вампиров, ни с мрачным очарованием его родичей, высших темных эльфов. Эта магия ощущалась как тонкая, но очень прочная серебристая паутина, ломающая что-то в привычном ходе вещей.
– Да я-то что, – пробормотал эльф. – Я просто сижу и пью. Никаких проблем, братан, честное слово, никаких проблем. – Он достал бумажник и положил на стойку несколько купюр. – Вот чаевые для твоей барменши. Щедрые.
– Не забудь добавить компенсацию за моральный ущерб, – спокойно сказал Сид.
– За какой еще моральный ущерб? – поднял брови эльф.
– Мои сотрудники очень чувствительны. Они нервничают, когда я избиваю клиентов у них на глазах. Вроде ты хотел поговорить с управляющим?
Летисия отставила очередной стакан и положила руку Сиду на плечо.
– Предлагаю успокоиться, мальчики, – промурлыкала она. – Как насчет того, чтобы выпить за примирение? В бутылке осталось еще немного…
– Я лучше пойду, – взвесив все «за» и «против», сделал правильный вывод эльф. Он добавил к лежавшим на стойке банкнотам еще несколько штук и встал, легко покачиваясь. – Только такси закажу. Зря я так набрался. Обычно я не пью, даже к пиву не прикасаюсь. Это все жена. В последнее время ведет себя как последняя… ну да неважно.
– Ага, они могут, – внезапно решил проявить мужскую солидарность Сид, и волчица с трудом удержалась от того, чтобы засветить ему пощечину. – Сиди уже. Сам закажу тебе такси. Где живешь-то, умник?
– Со вчерашнего дня – в отеле сети «Астер» в Цветочном квартале, – сказал эльф, вновь опускаясь на табурет.
– Ну так сказал бы, что все хреново, я бы распорядился налить тебе за счет заведения. – Начальник поднял трубку висевшего на стене телефона. – Чарли? Привет, это Сид Норман из «Обратной стороны». Уже почти суббота, а я до сих пор не предоставил тебе ни одного клиента. Вот, исправляюсь. – Он помолчал. – Да нет, не обдолбанный, просто пьяный. Нет, не приятель моего брата. Не знал, что у моего брата еще остались приятели – помимо тех, кого он видит во сне, разумеется. Его нужно подбросить до отеля «Астер» в Цветочном квартале. Нет, никаких проблем с полицией. Да, заплачу. Приезжай.
Когда рыжеволосый Чарли, владелец фирмы «Такси Ночного квартала», забрал гостя, Летисия в последний раз протерла стойку и скосила глаза на сидевшего чуть поодаль Сида. Стоило управляющему «Обратной стороны» повесить трубку – и они с эльфом будто по мановению волшебной палочки превратились в лучших друзей, за каких-то тридцать минут оприходовавших не только остатки виски в предыдущей бутылке, но и треть содержимого следующей. Волчицу всегда поражала скорость, с которой мужчины решают дела между собой: вот они бьют приятелю морду, а через секунду уже хлопают его по плечу и называют «стариком».
– В картишки? – спросил Сид, пересчитывая выручку в кассе.
– Нет, – покачала головой Летисия.
– Ну давай. Скажи, что я козел.
– Еще какой козел. Как ты можешь оправдывать мужика, который трахает каждый столб, а потом скулит, что жена послала его на все четыре стороны?
– Долго объяснять. До тебя все равно не дойдет.
– Разумеется. Кто я, на самом-то деле? Всего лишь тупая барменша.
– Так что? В картишки?
– Пошел ты вместе со своими картишками.
Сид присел на деревянный стул возле кассы и открыл потрепанную тетрадь, в которой велся учет поставок спиртного. Летисия не раз намекала ему, что пора бы переключиться на более современные вещи вроде компьютерных таблиц, но иногда начальник проявлял поистине ослиное упрямство. Ему нравилось водить ручкой по бумаге и сверять бесконечные списки, продираясь сквозь собственные каракули. По правде сказать, странностей у Сида было достаточно – в этом плане они с волчицей выгодно дополняли друг друга – хотя на первый взгляд он казался самым обычным парнем. Ну ладно, не совсем обычным. Чего стоят одни только янтарные глаза и каштановые волосы с золотым отливом. Несколько веков назад такая внешность была показателем чистой эльфийской породы, но сегодня с учетом смешанных браков (в том числе, и с людьми) подобное выглядело как иллюстрация из учебника по темной истории. Ростом Сид не вышел – максимум сантиметров 170, да и те с небольшим каблуком – но зато мордашка ему досталась симпатичная. Да что там – красивая. Вполне во вкусе Летисии. И здесь начинались самые большие странности. Умом она понимала, что этот мужчина красив, но на физическом уровне он ее совершенно не привлекал. Между ними будто выстроили тонкую, но непробиваемую стену. Точнее, Сид окружил себя такой стеной, и она защищала его не только от волчицы, но и от остальных женщин. Она сотни раз наблюдала за тем, как он пытается флиртовать с девушками за баром, но они смотрели на него так, словно он ничем не отличается от пустого стакана или пепельницы. Они ему даже не улыбались. Если бы Летисия верила в проклятия, она бы решила, что это тот самый случай.
– Завтра приду к девяти, – заговорила она.
– Почему не к семи?
– У меня дела.
– Субботним вечером? Личную жизнь налаживаешь?
– Водопроводчик придет.
– На безрыбье и рак рыба, – хохотнул Сид, делая пометку в тетради.
– Кое у кого даже раков не наблюдается, – огрызнулась волчица, роясь в сумочке. – Ты не видел мои ключи от машины?
– Наверное, опять на кухне оставила. Или выбросила в мусорный бак вместе с одноразовым стаканом от кофе, как в прошлый раз. Нет, в контейнер я не полезу, не проси. Но подвезти могу.
– Твои попытки подкатить становятся все менее оригинальными.
– Намекаешь на то, что я спрятал твои ключи?
– Господи, Сид. Да хрен с этими ключами. Закажу такси. Пока.
***
В предутренних сумерках Ночной квартал походил на тусовщицу, которая отчаянно набралась и начинает подозревать, что пора бы сворачивать удочки, но от принятия решения еще далека. Из соседних баров выходили обнявшиеся парочки, от дорогих клубов отъезжали шикарные машины с роскошно одетыми мужчинами и женщинами. Пятница плавно перетекала в субботу, выходные официально вступили в свои права, и никто никуда не торопился. Даже подозрительного вида дамочки, прогуливавшиеся вдоль дороги, и не менее странные парни с бегающими взглядами, которые околачивались возле облезлой «мазды». Летисия сунула руки в карманы джинсов и пошла чуть быстрее. Мигающие вывески лав-отелей постепенно сменялись табличками круглосуточных магазинов, и, наконец, впереди появился указатель «спальный район». Он состоял из двух частей, именовавшихся соответственно «район Новой Надежды» и «район Старой Надежды». Волчица жила во втором, и путь до ее дома из Ночного квартала был не таким уж чтобы и близким, особенно при учете того, в котором часу она возвращается с работы, но брать такси не хотелось. И не только потому, что щедрые чаевые эльфа ей еще пригодятся. Летисии нравилось ходить пешком – и еще больше нравилось думать на ходу. Можно насочинять кучу баек, протирая стаканы в баре, но свежий воздух выбивает из головы все лишние мысли, и остается только правда. А говорить себе правду очень важно, любила повторять мама.
Волчица родилась в горной деревеньке, каждый день наблюдала великолепные пейзажи и дышала чистым воздухом без намека на автомобильные выхлопы, пила свежее молоко, ела свежий сыр и охотилась вместе с матерью. У матери, как и у всех женщин-оборотней, была своя стая, состоявшая исключительно из мужчин. Когда в стае рождалась девочка, ей предстояло в будущем сменить главную волчицу. Именно такая судьба ждала Летисию, будь она нормальным оборотнем. Но перекидываться в животных она так и не научилась. Ни в волчицу, как мать и другие женщины ее породы, ни в кошку, ни в собаку, ни в птицу. На попытку воли подать сигнал к трансформации тело реагировало ступором. Летисии не помогали ни медитации, ни наблюдения за природой, ни долгие изнуряющие пробежки по лесам в поисках личных мест силы. Сложно объяснить человеку или темному созданию, насколько важна для оборотня способность менять облик, особенно если этот оборотень – женщина. Можно отнять у темного эльфа высший смысл, но он все равно найдет способ восстать из пепла. Можно наградить обращенного аллергией на кровь, а то и на всю «донорскую» еду, но он найдет способ выжить и подняться над обстоятельствами. Но если боги отнимают у женщины-оборотня способность менять облик, то лишают ее и власти над стаей, и сексуальной привлекательности, и самоуважения. Из создания, которого порой побаиваются даже вампиры, не говоря уж о необращенных, она превращается в жалкую мышь. А кому какое дело до того, чем занимаются мыши? Мыши должны обитать в большом городе. Там, где легко затеряться среди таких же мышей. И жить как можно более незаметно. По крайней мере, пытаться.
Порой Летисия задумывалась о том, что их встреча с Сидом была не такой уж случайной. Кто-то там, наверху, решил свести их пути. Два существа, каждое со своими странностями, без намека на взаимное притяжение, умудрились худо-бедно подружиться. Сид нравился волчице. Он мог сыпать проклятиями и оскорблениями, но под этой маской был надежным, как скала, всегда вступался за нее, если того требовала ситуация. В конце-то концов, он дал ей работу. Они неплохо ладили, даже когда начальник, не стесняясь, мухлевал в картах. Положиться на Сида с закрытыми глазами волчице мешало только одно обстоятельство. «На него что-то находит» – так она называла эти моменты. Нет, не то чтобы Сид выходил из себя, избивал клиентов или громил посуду и бутылки в баре. «Находит» было чем-то глубоким, темным и до того жутким, что Летисии хотелось только одного: вскочить и убежать на другой конец света. В противном случае эта тьма ее сожрет.
Вынырнув из мыслей, волчица поняла, что стоит возле дороги и внимательно изучает что-то в сточной канаве. Что-то… или кого-то. Едва уловимое серебристо-голубое сияние, казавшееся особенно ярким в сгустившейся под утро мгле. Помедлив, Летисия спустилась в канаву, присела на корточки и ахнула. На расстоянии вытянутой руки от нее лежала молодая женщина с тонкими чертами лица, закутанная в полупрозрачную накидку из сверкающей ткани. Инстинкт самосохранения подсказывал, что прикасаться к ней не следует, даже если она еще жива. Кто знает, вдруг у нее травма позвоночника? Или ее отравили каким-нибудь мудреным ядом? Волчица прислушалась, но дыхания женщины не уловила. Кожа незнакомки слабо мерцала, как покров глубоководных водорослей. Будь здесь Сид, он бы учуял магию… Сид. Нужно позвонить ему! Нет, нужно позвонить в «скорую», а потом – в полицию. И остаться здесь до того, как они прибудут. Нет. Лучше уйти. Только обвинения в убийстве ей не хватало для полного счастья. Летисия открыла сумочку и уже нащупала сотовый телефон, но тут светящаяся незнакомка подняла руку и взяла ее за запястье. Вскрикнув, волчица попыталась встать.
– Кто вы, мэм? Вам нужна помощь? У вас что-нибудь болит? А… где ваши документы? Идентификационная карта и прочее?
Внутренний голос подсказывал Летисии, что у женщины нет ни документов, ни идентификационной карты. И голоса у нее тоже не было: незнакомка открыла рот и пошевелила губами, но до слуха волчицы не донеслось ни звука. Она не услышала, а почувствовала этот звук: щеки обожгло ледяным холодом, на ресницах застыл иней. Летисия рванулась в очередной раз, и у нее получилось вскочить на ноги. Она прижала ладони к лицу, а когда снова отняла их, тела женщины в канаве уже не было.
– Семирукая Богиня меня побери, – пролепетала волчица. – Привидится же такое. Проклятые ночные смены меня до добра не доведут.
Лежавший на земле телефон зазвонил, и она, вновь присев на корточки, взяла аппарат. Определитель показывал номер Сида.
– Все в порядке? – спросил он.
– Да… да, конечно. Скоро буду дома. Решила прогуляться.
– У тебя странный голос. Ты уверена, что все хорошо?
Летисия оглядела запястье, которого несколько мгновений назад касались пальцы незнакомки. Чуть выше ремешка часов она заметила маленькое белесое пятно.
– Да. – Она помолчала. – Спасибо, Сид. Я в порядке.
– Далеко ушла? Давай подвезу, а? Не хочу, чтобы ты ходила по трущобам впотьмах.
– Не нужно. Увидимся завтра вечером. Постараюсь прийти пораньше. Пока.
Глава 2. Ливиан
Новая половина Треверберга, Западный район
Наши дни
Мужчина, в идентификационной карте которого значилось имя «Сид Дж. Норман», стоял перед зеркальной стеной в ванной комнате своего пентхауса и внимательно изучал себя. Кое-кто сказал бы, что восторгаться собственным отражением – дурная привычка, женская, а не мужская, глупая и эгоистичная, но ему это нравилось. Он любил себя и даже не пытался это скрывать. Тело было единственным, что ему оставили в тот роковой день, и с тех пор оно ни капли не изменилось: стройное, гибкое и сильное, как у дикого животного. На уход за собой Сид тратил огромное количество денег: тренажерный зал, сбалансированный рацион, еженедельный массаж, бесконечные косметические процедуры, парикмахер, самые дорогие и искусные врачи. Глупо придавать такое значение своей оболочке, особенно если ты бессмертен, и она в подобном вряд ли нуждается, но с годами все это превратилось в привычку.
Когда-то – очень, очень давно, напоминал внутренний голос – у Сида был тысяча и один повод придирчиво относиться к своей внешности. Ну хорошо. Скорее, один повод, имеющий тысячу преимуществ. Женщины. Все это им очень нравилось, а ему, в свою очередь, нравилось производить на них впечатление. Вот она, та охота, от которой он никогда не уставал, хотя сценарий раз за разом повторялся. Он знал, что успеха у женщин добиться не так уж и сложно. Во-первых, ты должен до безумия любить себя и хорошо выглядеть. Во-вторых, ты должен относиться к ним, как к пустому месту, и демонстрировать это почаще. Чем меньше значения ты придаешь юбке, под которой прячется чье-то тело, тем больше шансов на то, что обладательница этого тела будет бегать за тобой до скончания веков. Что такого особенного было в женщинах? Почему именно они, а не деньги, не власть, не война? Наверное, все дело в их запахе. Или в гладкой коже. Или в том ощущении, которое ты испытываешь, овладевая одной из них. А, может, в их гневе. Или в слезах. Или в чем-то другом, сокрытом от мужчин по велению богов. Подобные вопросы Сид себе не задавал. Он любил женщин, а они любили его, и этого было достаточно. Думал ли он о том, что когда-нибудь это выйдет ему боком? Конечно, нет. Он был уверен, что это будет продолжаться вечно.
Вечность. Смертные хотят жить вечно. Необращенные хотят жить вечно. Но все меняется в тот момент, когда ты осознаешь страшную истину: ты и вправду бессмертен. И останешься таковым даже в том случае, если устанешь нести этот груз.
За минувшие столетия Сид на несколько раз объездил весь мир, перепробовал и испытал все, что только может испытать темное существо. Он был бедным, как церковная крыса, и работал ради хлеба. Это было просто, потому что он жил одним днем и не думал о будущем. Он был богатым и не знал, что купить на следующий день – особняк, очередную яхту или личный самолет. Это было намного сложнее, особенно на первых порах, когда он осваивал восхитительное искусство обращения с деньгами. Он был безымянным путешественником и миллиардером, мелькающим на телевизионных экранах. Подводным фотографом на далеких островах и высокопоставленным политиком. Он плавал на кораблях с пиратами, пил шампанское и ел черную икру на великолепных балах у арабских шейхов и европейских королей, рисовал картины, покупал галереи, заводы, ночные клубы и рестораны. А после того, как все это ему до смерти надоело, поселился в Треверберге и открыл маленький бар, получивший название «Обратная сторона».
По здешним меркам Сид был богат, хотя богатеи сказали бы, что он живет скромно. Вместо шикарного особняка он купил десятикомнатный пентхауз общей площадью триста квадратных метров в самом новом кондоминиуме Западного района – пятьдесят пять этажей, сады на крыше, три бассейна, спа-комплекс, ресторан, четыре кинозала, словом, отдельный мирок, как и подобает кондоминиуму – водил классическую «феррари» и шил одежду на заказ. Такие парни не держат занюханные бары. От них ждешь, что они будут сорить наличными, носить за ремнем брюк незарегистрированный пистолет и проворачивать темные делишки. На этой стороне Сид тоже побывал. Правда, недолго – романтики в криминале оказалось в разы меньше, чем он думал. И вот он здесь. В городе, где темные существа и люди живут бок о бок, а магия разве что не струится по улицам, и ее чувствуют все, каждый – на свой лад. Почему он приехал именно сюда? Треверберг – идеальное место для того, чтобы спрятаться. Если не от себя, то от остального мира. Этот город так велик, а ненависти и безразличия в нем так много, что завтра у вас на глазах произойдет жестокое убийство, а вы и бровью не поведете.
– Эй, ты там долго стоять будешь? – окликнула Саманта. – Все уже поняли, что ты красавчик. Иди сюда.
Сид подошел к джакузи из нежно-розового мрамора и уже хотел опуститься в воду, но в последний момент передумал и взял халат. Женщина удивленно изогнула бровь.
– Ты же сам хотел ванну? Пена, соль и все прочее. Но клиент платит и заказывает, а я слушаю и повинуюсь.
– Как ты начала этим заниматься?
– Чего? – подозрительно прищурилась она.
– Ты – умная и красивая женщина. Ты могла бы заниматься чем-то более пристойным, но ты развлекаешь богатых мужчин.
– Э-э-э. – В ясных голубых глазах Саманты читался вопрос: «что не так с этим идиотом, который еще пятнадцать минут назад хотел отыметь меня во всех позах?». – Ну… я – умная и красивая женщина, которая любит деньги. И поэтому я развлекаю богатых мужчин.
– Ты никогда не думала о том, чтобы завязать? Знаешь, начать все с чистого листа? Где-нибудь в другом городе? Или в другой стране?
– Нет, – пожала плечами женщина. Она взяла с бортика джакузи бокал с коктейлем и сделала глоток. – Мне нравится моя жизнь. Ну все? Странные разговоры подошли к концу? Теперь ты разденешься и наконец-то нырнешь в ароматную пену, а заодно и в мои объятия?
– Давай сегодня просто поговорим.
Звонкий смех Саманты эхом прокатился по ванной комнате.
– Если ты чересчур много выпил на работе и переживаешь, как бы не ударить в грязь лицом, не нужно. Я же профессионал. И знаю много профессиональных способов справиться с такими неприятностями.
– Нет у меня никаких неприятностей.
– А в моем прайс-листе нет услуги «три часа трепаться с мужиком просто так». Знаешь, сколько у меня клиентов? Я могла бы назначить на это время кому-нибудь другому.
– Я заплачу. Только скажи, сколько. Вдвое, втрое больше?
– Знаешь, что? Ты извращенец. Только извращенцы зовут проституток к себе домой для того, чтобы они с ними разговаривали. Да, я понимаю, у богатых свои причуды, но ты чересчур странный даже для богатого.
Она вышла из воды, тщательно растерла тело махровым полотенцем и, подхватив с пола нижнее белье, направилась к двери. Сид понимал, что должен что-то сказать, но слова отчего-то не шли на ум.
– Мы с тобой давно знакомы, – наконец нашелся он. – Я думал, ты спокойно относишься к моим странностям.
– В этом городе полно элитных проституток. Найдешь кого-нибудь еще. Я умываю руки, дружок. Мне это надоело.
– Да я же просто…
– Я знаю, где деньги. Провожать не надо. Спасибо за коктейль.
После ухода Саманты Сид налил себе тоника в высокий бокал, сел в круглое кресло из синего плюша возле окна в гостиной и принялся наблюдать за ночным небом. Он подумал о Летисии. Наверное, уже видит девятый сон. Или читает в кровати, но минут через пять выключит лампу и отправится в объятия Морфея. Хорошо быть смертным или необращенным: тебе нужно спать. Ты можешь хотя бы иногда уходить от реальности. Путешествовать по другим мирам, выходить из тела, переживать удивительные приключения и заводить головокружительные романы с незнакомцами. Конечно, Сид тоже мог спать. Точнее, он может лечь в постель, закрыть глаза и отправиться в один из тех самых миров, но какой в этом толк? Он, в отличие от смертных и необращенных, знает: миры не перестают существовать в тот момент, когда вы пробуждаетесь ото сна. Вы всего лишь закрываете дверь. Они остаются там, за чертой. С каждым разом их становится все больше. И когда-нибудь вы навечно останетесь в каком-то из них. Это в его времена и называли смертью. Это и было настоящей смертью – для всех, кроме ему подобных. Если в двух мирах и существовало что-то, чего Сид боялся, как огня, то возможности застрять в таком пространстве. Там, где у него отнимут призрачный шанс на попытку искупить свою вину. Миры бывают разными, и кому, как не ему, созданию, магия которого родственна их магии, об этом не знать. Где-то есть миры без солнца, без луны, без людей. И без времени. Миры, где наказание длится вечно.
Вдали, над лесом и болотами, там, куда еще не добрались трудяги-застройщики, появилась бледная полоса рассвета. Сид попытался вспомнить, когда гулял в пригороде в последний раз. С год назад, если не больше. Он бродил между деревьями, вдыхая запахи ранней весны, и вспоминал. Летисия говорила ему, что не может обращаться в животных, хотя ум точно знает, какие приказы нужно отдавать телу. Должно быть, причина в том, что тело не знакомо с правильными ощущениями? Что будет, если кто-нибудь внушит ей это? С помощью магии, например? Познакомившись с волчицей – странно называть ее так, но из песни слов не выкинешь – Сид мысленно составил список запретных тем. Обращения занимали первое место. Следом шло все, так или иначе связанное с магией. Полностью скрыть свою сущность он не может, но береженого бог бережет.
Хотя о чем это он. Когда боги в последний раз кого-то берегли?
Из прихожей донеслась приглушенная мелодия дверного звонка.
– Кого там черти принесли? – обратился Сид к экрану наручных часов. В баре он сторонился высоких технологий, но ничего не имел против технических новинок в собственном доме.
– Личность не распознана, – ответил женский голос. – Начать повторный поиск в базе?
– Не надо. Сам гляну.
Если вы живете в кондоминиуме, в пять утра в вашу дверь может постучать разве что охранник с глупым вопросом вроде «вам не мешает шум из квартиры десятью этажами ниже, сэр?». На худой конец, новенькая уборщица, заплутавшая в лабиринте коридоров. Но сегодняшнего гостя к порогу Сида Нормана и вправду принесли черти. В буквальном смысле этих слов.
– Самаэль. Вот так сюрприз. Давно не виделись.
– Как тебе прикид? Шьют итальянцы что надо. Хочешь такой же?
– Нет, спасибо. У меня в гардеробной комнате подобного добра полно. Заходи.
Высокий худощавый мужчина с гладкими иссиня-черными волосами, свободно лежавшими на плечах, вошел в прихожую и осмотрелся.
– Хата что надо. Впрочем, устраиваться ты всегда умел. – Он подошел к зеркалу и сунул руки в карманы брюк из белого шелка, изображая модель перед камерой фотографа. – Сид Норман. Ну и имечко. И как тебе с ним живется?
– Не жалуюсь. Ты что-то хотел? Или пришел для того, чтобы продемонстрировать мне итальянский костюм?
Полюбовавшись собой еще несколько секунд, мужчина прошел в гостиную с таким видом, будто квартира принадлежала ему, и развалился в кресле возле журнального столика.
– Хотел поболтать, – сказал он. – Как насчет стаканчика чего-нибудь покрепче? Мне нашептали на ушко, что теперь ты у нас бармен. Ах, извини. Управляющий баром. «Обратная сторона». Звучит двусмысленно. Я оценил.
– А как насчет того, чтобы сразу перейти к делу и побыстрее с этим закончить?
Самаэль улыбнулся и положил ногу на ногу. Появляясь среди людей, он мог выбрать любой облик, так как не имел ни светлого, ни темного, но каждый раз останавливался на том, который ему предписывали легенды: черноволосый юноша с синими глазами и бледной кожей.
– Не злись, Ливиан. Между нами пробежала черная кошка, но это было так давно. Как говорят смертные, кто прошлое помянет – тому глаз вон.
– Теперь я ношу другое имя.
– Да, но сколько бы новых имен ты ни брал, твоя сущность остается прежней. Ты – один из первых богов, а я – демон…
– … который мог бы замолвить за меня словечко, но не стал этого делать, испугавшись гнева отца.
– Все было совсем не так, – отрубил Самаэль.
– Может быть, – кивнул Сид. – Но не сказал бы, что сегодня это меня волнует. Так что? Поговорим о деле? Ты притащился лично, а, значит, оно важное.
Гость достал из потайного кармана пиджака золотой портсигар и открыл его.
– Прямиком из Мексики, – похвастался он. – Делают вручную.
– Да? А я-то думал, что в Мексике можно достать только кокаин.
– Чувство юмора у тебя по-прежнему дурацкое. Присядешь? Я чувствую себя неуютно, когда кто-то рядом со мной переминается с ноги на ногу.
Сид опустился в соседнее кресло и положил руки на подлокотники.
– Ну, выкладывай.
Самаэль извлек из портсигара тонкую папиросу в темно-желтой бумаге и прикурил от маленькой изящной зажигалки со стилизованной буквой «С».
– Знаешь, я тоже не прыгаю от радости при мысли о том, что сюда пришел, но мне нужна твоя помощь.
– О, вот оно что. И какой же помощи ты ждешь от владельца бара?
– Лилит, – коротко ответил гость. – Она ушла.
– Если тебе нужен телефон брачного консультанта, можешь воспользоваться «Желтыми страницами».
– Она ушла насовсем.
– Телефон адвоката по бракоразводным процессам в «Желтых страницах» тоже есть.
– Насовсем и так далеко, что я даже при большом желании не смогу до нее дотянуться. Но знаю тех, кто сможет. Ты – один из них.
Сид расслабленно улыбнулся и помахал ладонью перед лицом, отгоняя сигаретный дым.
– Продолжай. Мне нравится ход твоих мыслей.
Самаэль заерзал в кресле, и по образу лощеного светского джентльмена прошла едва заметная рябь.
– Мы с ней немного повздорили. Ладно, мы серьезно повздорили. Намного серьезнее, чем обычно. Она сказала: дескать, вы, демоны, приходитесь первым богам братьями, если опустить все условности. Так почему же им в свое время крепко досталось, и они до сих пор расхлебывают последствия, а вы живете и в ус не дуете? Не считаю ли я, что это несправедливо? Когда она об этом заговаривает, я ухожу от темы, как могу. И получается, пусть и с переменным успехом. А теперь не получилось. Ну, слово за слово – и мы вспомнили…
– … о пророчестве, – закончил Сид.
Сердце, мгновение назад бившееся привычно медленно, подскочило к горлу.
– Ну да, – кивнул Самаэль. – Я пытался ее вразумить, честное слово, пытался. А она обвинила меня в том, что мы все умыли руки, как Понтий Пилат. Вот скажи, Ливиан: ты вообще веришь в пророчества? В древности им придавали большое значение, но сейчас на дворе двадцать первый век. При всем моем уважении…
– Ты идиот, Самаэль. Зачем ты отпустил ее?
– Говоришь так, будто она спрашивала перед тем, как встать на лыжи! – возмутился демон.
– Ты не понял, верно? Ты ничегошеньки не понял. Благодаря тебе я упустил единственный шанс на то, чтобы вернуть все назад!
