Анастасия Вкусная
Прощай, моя любовь…
Глава 7. Случайные закономерности
Осень в том году действительно пришла очень рано. Тусовка разбрелась по квартирам, и мы с девочками все больше времени проводили в гостях друг у друга, а не на улице. Я готовилась к новому учебному году, надеясь, что он станет лучше, чем предыдущий. Глеб, как и прежде, не давал о себе знать, а я уже и не стремилась к этим встречам. Все чаще от них оставался неприятный осадок невзаимности. Однако тоска меня не отпускала, а, напротив, разрасталась под действием сезонной хандры.
До первых занятий оставалась всего пара дней, и мы с подругами решили как-то это отметить. Поехали в центр, в небольшое кафе, облюбованное студентами и музыкантами. Ранним вечером здесь почти не было свободных мест. Мы заняли столик в самом углу, но даже не успели обсудить заказ. В соседнем зале было шумно, и очень скоро выяснилось, что громкоголосая компания нам знакома. Именно по голосу и поняли. За сдвинутыми столами группа «Система» исполняла свои самые известные песни под аккомпанемент хриплой старушки-гитары. Словно завороженная шла на этот пробирающий до мурашек вокал, пока не уткнулась в группу зрителей.
Импровизированный концерт продолжался минут тридцать. Ребятам аплодировали и желали дальнейших творческих успехов и нового взлета карьеры. По контексту не очень поняла, что происходит, но в углу за столами было нагромождение из дорожных сумок и зачехленных инструментов. Куда-то уезжают? Еще один фестиваль? Почти в сентябре?
Когда овации окончательно затихли, и люди понемногу вернулись к еде и напиткам, сквозь редеющую толпу Глеб увидел меня. Расплылся в удивленно-радостной улыбке, перепрыгнул через пару стульев и через мгновение был рядом.
– О, Алиска, привет! – закружил, приподняв, щекотно смеясь мне прямо в ухо.
– Привет, – улыбнулась в ответ, и правда была рада его видеть, оказывается, соскучилась сильнее, чем думала. – А что это было? Вы куда-то уезжаете?
– Да. Это было прощание. Мы в Москву уезжаем, – Глеб весь буквально светился от счастья.
– В каком смысле прощание? На фестиваль едете? А когда вернетесь?
– Мы совсем уезжаем. Один столичный клуб предложил нам выступать на постоянной основе. Ты понимаешь, Алиска? – он снова закружил меня, смеясь. – Это же совсем другая жизнь!
Глеб делился со мной детским восторгом творческого человека, которого заметили и оценили. Вот только я не могла разделить его чувств. Конечно, механически улыбалась в ответ и кивала, соглашаясь, что все это здорово, и жизнь там будет совсем другая, но где-то глубоко внутри меня что-то происходило прямо сейчас, что-то кардинальное и необратимое.
– Ну ладно, мне надо идти, мы прямо сейчас на вокзал. Хорошо, что увиделись, Алис. Успехов тебе в учебе.
Он снова обнял меня и, махнув на прощание рукой, отбыл в свою новую жизнь, в которой все по-другому. Я какое-то время еще постояла прямо там посреди пустеющего зала кафе, потом развернулась, забрала сумку и вышла в сырой осенний вечер. Не плакала, не могла, не видела причины. Только что закончилось лето, мои первые ненастоящие отношения с мужчиной и с ними же – моя первая любовь. Это просто произошло.
Много позже, переплакав, передумав, перестрадав, я поняла, что это было лучшее окончание нашей с Глебом истории из возможных. Не встреться мы тогда, и девочка Алиса еще долго бы думала, что вялотекущий роман продолжается. И, наверное, только на первом в сезоне концерте в конце сентября от кого-то постороннего узнала бы о том, что группа «Система» теперь живет в Москве. Впрочем, на первый концерт я не пошла, как и на второй и на последующие. Начались занятия, свободного времени стало меньше, а раненое сердце требовало тишины и покоя, а не навязанных воспоминаний. Вернула гитару другу брата, выкинула тетради с аккордами и кассеты металл-групп. С Инной и Аленой мы продолжали общаться еще какое-то время, но разные интересы разводили нас все сильнее. Они пытались вытащить меня на концерты, а я хотела порвать с болезненным прошлым окончательно. В конце концов, все вырастают из этого, только кто-то раньше, а кто-то позже.
В начале октября наступило бабье лето. Гуляя после занятий в субботу, я увидела девчонок и, поддавшись настроению момента, согласилась посидеть с ними на знакомой до боли скамейке. Тусовка жила своей обычной жизнью. Внешне ничего не изменилось от отъезда одной, пусть и очень популярной, группы. Те же лица, те же песни – странно, теперь меня это все совсем не трогало. Мы болтали, подходили и уходили знакомые, я чувствовала себя слегка не в своей тарелке, хотя оснований для этого не было – никто ни разу не спросил меня про Глеба или его переезд. В какой-то момент увидела на противоположной стороне сквера мальчика. На вид ему было не больше пяти, он весело смеялся и гонял мяч вокруг своей матери – стройной женщины лет тридцати. Алена заметила мой взгляд.
– Это сын Глеба. Похож?
Почувствовала себя так, будто меня ударили, и я не могу дышать.
– Не очень, – прохрипела. – А почему он здесь?
– Его мама приходит иногда, у нее здесь друзья. И его с собой берет, оставить вроде не с кем.
– Я имею в виду, почему он не в Москве?
Девочки переглянулись, будто я что-то не то спросила.
– Они же не живут вместе. Алиса, ты чего? И не жили никогда.
– То есть он просто уехал, а сына оставил? – категорически не могла в это поверить, вспоминая, сколько Глеб мне рассказывал про этого мальчика.
Я быстро попрощалась и, еще раз посмотрев на светловолосого мальчугана, который был как две капли воды похож на мою первую любовь, быстрым шагом пошла в сторону остановки. Всю дорогу до дома беззвучно плакала, отвернувшись к заднему окну троллейбуса. Наконец-то поняла, что это не у меня горе, не мне не додали, не меня бросили, не мне предпочли другую жизнь. Я – взрослая, знала, на что шла, догадывалась, что буду плакать и что скорее всего ничего у нас не выйдет. Наполовину моя беда была выдуманной, как и сами отношения. Но есть маленький мальчик, который не знал и не выбирал, которому не додали и бросили. Мои печали вдруг показались настолько ничтожными по сравнению с потерей папы в пятилетнем возрасте, что с того дня я больше никогда не плакала из-за Глеба.
В декабре, уже почти перед самыми праздниками, от встреченной на улице приятельницы узнала, что московский клуб пригласил «Систему» совсем не случайно. Оказывается, Глеб состоял в отношениях с племянницей владельца заведения, которая в нашем городе проводила каникулы. И уехал он не только на подготовленное рабочее место, но и, обзаведясь женщиной, и на ее жилплощадь. Тогда у меня уже почти не болело, и я подумала только, есть ли еще что-то, что сможет меня сильнее разочаровать в собственных чувствах.
В том году я навсегда завязала с музыкальной тусовкой. В моей жизни были другие концерты и, надеюсь, еще будут – те, о которых мы когда-то мечтали с девчонками. В других городах, на других площадках, со звездами другой величины. Любовь к музыке прошла со мной через года, в том числе и к тяжелой. Тот период моей жизни закончился как-то внезапно и на радость маме с папой. До сих пор помню, как сильно они переживали тогда. На их удивление из всего этого мне удалось выйти почти без потерь – я не спилась, мое знакомство с табаком было очень коротким, ни одной случайной связи или опыта с наркотиками. Разбитое сердце не считается, родные об этом даже не догадывались. Не знают и по сей день.
В новом году началась действительно новая жизнь. Та, которую ждала еще в сентябре. У меня появились новые друзья, а с ними и новые увлечения. Я просто закрыла ту часть своей жизни где-то внутри себя и не желала к ней возвращаться. Занялась активной деятельностью при профкоме университета, стала еще более прилежной студенткой, задумалась об аспирантуре. Теперь мой круг общения состоял из людей со схожими целями и взглядами на жизнь. Я чувствовала себя с ними настолько комфортно, что прошлое очень быстро стало отступать. А вскоре мне представилась возможность прочувствовать, насколько искренны мои желания о забвении.
Как активист тогда много общалась с различными университетскими коллективами, в том числе и музыкальными. Ребята репетировали в здании учебного заведения и выступали в его честь на всевозможных конкурсах. Так я познакомилась с одним из участников такой группы. Гитаристом. Очень скоро он начал пытаться ухаживать за мной. И хоть в целом был мне симпатичен, его гитара все портила – от нелепых сравнений до нежелания повторения. Я быстро отказала ему и гораздо категоричнее, чем следовало.
Так прошла зима, а за ней и весна. В мае попыталась встречаться со студентом со своего потока, но ничего не вышло – он не так говорил, не так брал за руку, не туда водил на свидания. Какое-то время поуговаривала себя дать нам шанс, но случайность снова расставила все по местам.
Мы гуляли по центру, и недалеко от места тусовки я увидела Глеба. Он покупал что-то в киоске на остановке. Кажется, совсем не изменился. Был не один, рядом стояла незнакомая мне девушка. Все это довольно резко садануло по не до конца зажившему рубцу. Поняла, что все мои попытки – пустое, внимательно посмотрела на своего спутника, попрощалась, отговорившись срочным делом, и отправилась домой в одиночестве.
После этого случая долго приходила в себя. Почему-то навалилось все то, что задвинула в дальний угол раньше. С парнями больше не пыталась встречаться. Справедливости ради, никто из них не смог бы составить конкуренцию Глебу. Для этого мне нужно было полюбить, а это будет возможным только, когда мое сердце действительно освободится.
Глава 8. Прощай, моя любовь…
С тех пор прошло много лет. Сейчас сыну Глеба столько же, сколько было мне в пору влюбленности в его отца. У меня все отлично – университет я, конечно же, закончила, потом аспирантура и пятнадцать лет по специальности. В личной жизни тоже все случилось – в свое время и с нужным мужчиной. Бабочки, белое платье, первый опыт, любовь и единые интересы, одна жизнь и общие цели, где нет места ревности и неуверенности.
Иногда вездесущий интернет приносит мне какие-то вести о людях из моей юности. Социальные сети, открытые профили и друзья друзей – информации порой бывает слишком много. Я поддерживаю общение с Аленой и Инной, хотя жизнь нас и разбросала по разным странам и городам. Мы не общались какое-то количество лет, но их будто и не было. Музыка, концерты, общее прошлое – темы неиссякаемые. Снова дружим, пусть и дистанционно, и это прекрасно.
Насколько мне известно, Глеб так и живет в Москве. Его группа, сменив множество названий и участников, не добилась сколько-нибудь заметных карьерных успехов. Они по-прежнему выступают в клубах и на фестивалях, будучи, впрочем, довольно популярными в узком кругу ценителей. Я отслеживаю их новые треки и видео, хоть и не рассказываю никому, почему периодически слушаю никому не известную металл-группу.
Глеб так и не женился, но, говорят, обзавелся еще двумя наследниками. Уверена, и сейчас, когда ему за пятьдесят, у него нет отбоя от поклонниц. По крайней мере, фотографий с женщинами, в том числе и юными, в его профиле очень много. Подробностей, конечно, не знаю. В родном городе он практически не бывает, как и я. Все также ремонтирует гитары и мотоциклы, и в свое время прекрасно влился в столичную байкерскую тусовку – колесит по бескрайним дорогам родины с такими же любителями свободы.
Каждый раз, вспоминая о нем, понимаю насколько все это не мое, что ничего бы у нас не вышло, что слез могло бы быть значительно больше, как и последствий. Я слишком обычная, простая, прилетела на его огонь – огромный факел из смеси творчества и свободы – чтобы лишь слегка коснуться и опалить крылья. Пусть и не бабочка, а лишь невзрачный мотылек, те ожоги так и не прошли бесследно и все еще порой побаливают, добавляя ностальгии по юности оттенок романтики. Теперь, как опытная женщина, я понимаю, что могла получить желаемое, лишь слегка подтолкнув, намекнув, дав понять, что осознаю и согласна, что все это без обязательств. И как опытная же женщина принимаю, что и не нужно все это было – пустое, слишком мало для меня, кратковременная сказка с тем же концом. В конце концов, мы были слишком разными – я так и не стала общительной, мне тяжело быть на виду, и вполне комфортно в моем маленьком мирке из самых близких, где уютно, понятно и однозначно. Более того, окончательно порвав с прошлым, неожиданно выяснила, что взрослые мужчины меня вовсе не привлекают. А еще люблю определенность и стабильность, когда не надо ломать голову над вопросами – кто мы друг другу или почему он не? Эмоциональные качели, заламывание рук, ссоры на почве ревности, слежка за объектом страсти – не мое, никогда не было и, надеюсь, не станет в кризисе среднего возраста.
Иногда промозглыми осенними вечерами бывает очень тоскливо. Воспоминания накатывают и не отпускают. В них лето, солнце, шелест ветра в молодой листве и Глеб на траве передо мной – такой желанный, притягательный и безумно красивый. Порой мне снятся унылые черно-белые сны, в которых только он и его песни, как привет из прошлого, только он и его скорость, как ответ моей тихой спокойной жизни, только он и мои спазмы внизу живота, как плач по невысказанной страсти. После таких ночей я сама не своя, и ничто не может унять эту печаль – хочется тайком выкурить невкусную сигарету, хлебнуть дешевого пива прямо из горлышка, включить тяжелый металл с таким знакомым хриплым вокалом и вспоминать. О том лете несбывшихся желаний, о безумной скорости, его светлых волосах, пахнущих солнцем. О поцелуях с привкусом безумия, неразберихе в мыслях, душащей ревности, которой больше никогда не было в моей жизни – и еще о сотне вещей, пережитых и прочувствованных в столь короткий промежуток времени. Да, я знаю, что все это было не мое и не для меня. А еще теперь я знаю, что хорошие девочки умирают от скуки. Поэтому вместе с воспоминаниями приходят и слезы. Эту печаль по несбывшемуся мне не оплакать никогда. Это как недосмотренный фильм, потерянная книга, отсутствующий сигнал сотовой вышки. Это слезы по свободе и собственной трусости, по невзаимной первой любви, по острым ощущениям, которые не для меня, и по тем дням, когда мы были молодыми.
В каморке, что за актовым залом,
Репетировал школьный ансамбль.
Вокально-инструментальный,
Под названием "Молодость".
С.Чиграков
