Диана Славова
Как карта ляжет. Пики
аНОСмия
Анна Бауэр
Ибо аромат – это брат дыхания. Патрик Зюскинд («Парфюмер»)
– Полечка, милая, ну вы ещё как-то по-другому расскажите, как он пахнет? – в голосе молодой матери звучало отчаяние.
– Лариса, я уже пыталась объяснить: у вас нет памяти на запахи, даже генетической. Вы – второе поколение аносмийцев. Вы же меня совсем не понимаете, – развела руками Полина.
– Пожалуйста. Очень прошу! Специалисты говорят, что это поможет укрепить связь между мной и ребёнком, – не сдавалась Лариса.
Полина помялась, потом всё же снова взяла на руки крепкого кряхтящего младенца и вдохнула запах его влажных после сна волос. Она закрыла глаза и долго не выдыхала. У неё порозовели щёки, в груди запульсировало и слегка защекотало.
– Как же вам объяснить… Это такая терпкая сладость…
Лариса беспомощно заморгала.
– Вы же сладкое чувствуете?
– Да, слава богу.
– А хурму пробовали? От неё вяжет во рту, но в то же время сладкий вкус.
– Да-да, потом такое смешное ощущение, как будто что-то волосатое съел.
Полина помолчала.
– Давайте не так. Представьте, что вы мёд едите… От него томно так на языке.
– Да, он не как сахар. Другой немного, – оживилась Лариса.
– Верно. И вот вы взяли стакан тёплого молока, запиваете им мёд. Молоко – оно же мягче, насыщенней по консистенции, чем вода, да? И у вас по горлу течёт эта сладкая, мягкая, тёплая смесь. Она греет грудь, и та в ответ немного набухает. И ещё в голове на секунду всё отключается, хочется закрыть глаза, а когда открываешь – чувствуешь лёгкое опьянение. Как после крепкого вина. Понимаете?
Лариса слушала, приоткрыв рот. Щёки у неё зарумянились, а глаза увлажнились.
– Полечка… Недаром мне в агентстве сказали, что вы один из лучших аромаграфов города. А может, и всей страны!
– Да ну прекратите! – отмахнулась Полина с лёгкой улыбкой.
– Нет-нет, вы даже не представляете, как мне помогаете! У меня свекровь – нюхач… Ой, простите. Не хотела обидеть, – осеклась Лариса.
– Ничего, мне даже нравится, когда нас так называют. Значит, свекровь нюхач? А она вам не помогает?
– Наоборот. Только качает головой и говорит, что если мать запаха ребёнка не познает, то никакого материнского чувства в ней и не проснётся. И что мне не понять. Что я – жертва диадемавируса во втором поколении, и этим всё сказано, – Лариса едва сдерживала слёзы и ковыряла ногтями кутикулу.
– Не слушайте. Вы прекрасная мама. Чаще берите его на руки голенького, кладите себе на грудь, гладьте. Обоняние – далеко не единственный канал общения с младенцем. Тактильный контакт даже важнее.
– Господи, лучше б мы слух тогда все потеряли. Научились бы языку жестов. Жили бы в полной тишине. Хорошо, что остались такие, как вы. Счастливчики… Полечка, раз уж к нам пришли, можно вас попросить: сходите в детскую – там ничем дурным не пахнет? А то свекровь всё время нос морщит, когда заходит.
– Хм… У вас, кажется, грязный подгузник где-то завалялся. Сейчас… А, ну вот – за пеленальный столик упал.
Полина вышла из подъезда дома Ларисы, унося в ноздрях запах детских волос и старого подгузника. В этот день клиентов у неё больше не было. Она с удовольствием опустилась на заднее сиденье прохладного электромобиля, продиктовала навигации адрес аптеки, включила автопилот и закрыла глаза. Мерное гуденье двигателя и плавное скольжение машины укачивало и, как в детстве, навевало на неё меланхолию.
Она частенько тосковала о мире, который знала только по рассказам бабы Лены и из книг. «Ты особенная, Полечка, – слышался ей грудной голос бабушки, – дай тебе бог не прогнуться под тяжестью этого дара». Полина всё ещё чувствовала на себе её взгляд, полный нежности и заботы, помнила запах старенькой квартиры-«пỳтинки» и рассказы о том далёком времени, когда каждый человек обладал обонянием.
– Знаешь, Полечка, раньше ведь в магазинах не вот эти ваши порошки продавались, а продукты.
– Прямо сами продукты?!
– Да, дружок. И фрукты, и овощи, крупы, мясо разное…
– Куски мяса? Какой ужас! – маленькая Полина брезгливо закрывала руками лицо.
Баба Лена грустно улыбалась и обнимала внучку. Теперь, повзрослев, Полина поняла, как тяжело приходилось бабуле, которая чудом сохранила обоняние после диадемавируса. Её передёрнуло от одной только мысли о запахе и вкусе белковых и углеводных порошков, не говоря уже о жировых коктейлях.
– Я ведь как на другую планету попала, Полечка. Как всё изменилось, если бы ты знала! Бог с ней с едой… Люди другие стали. Не чувствуют они ничего – ни носом, ни сердцем! Инопланетяне с холодными глазами – что стар, что млад! – охала бабушка.
Электромобиль остановился, и навигационная система торжественно объявила о прибытии к месту назначения. Полина тут же выпорхнула из машины. Уже на пороге аптеки она с блаженством потянула ноздрями воздух: «Неужто лавандовые подушки?» Один из посетителей аптеки внимательно взглянул на Полину. Та быстро надела серьёзную мину и, стараясь совладать с дыханием, отправилась к кассе.
– Подушки лавандовые не привезли?
– Ой, пойду посмотрю. На склад что-то поступило сегодня, мы не всё распаковали.
Через пару минут пожилая женщина-фармацевт вернулась с большой коробкой.
– Вот, кажется… – она вскрыла упаковку и вместе с подушкой вытащила наружу шлейф маслянистого мягкого аромата. Полина не удержалась и втянула целую пригоршню этого запаха, прикрыла глаза и погоняла его по носоглотке, тут же захмелев. Когда она вышла из своего невольного транса, то увидела, что за ней наблюдают сразу две пары глаз.
– Вам плохо, девушка? – спросил парень, учтиво предлагая опереться на его руку.
– Молодой человек, посадите её вон на тот стульчик, – произнесла аптекарь, не сводя глаз с Полины. – Да вы идите, идите. Вы, кажется, уже взяли, что хотели. Мы тут сами как-нибудь.
Парень усадил Полину, потоптался и вышел. Та сидела с красными щеками и смотрела в пол. Аптекарь вышла из-за стойки, подошла к ней и положила ей руку на плечо.
– Деточка, неужто ты почувствовала? Нюхач, что ли? – голос женщины звучал тихо и мягко, почти как бабушкин.
Полина промолчала.
– Ты поосторожней, дочка. Слишком ценный у тебя дар. Посадят в машину и увезут. Ты чего без охраны ходишь?
– Да нормально жить хочу потому что! Как все! – со слезами на глазах прошептала Полина.
– «Как все» не получится, милая моя. Я ведь по молодости тоже запахи чувствовала, пока в фармацевтику не ушла.
– Как? А теперь нет? – Полина удивлённо взглянула на склонившуюся над ней женщину.
– Нет. Помогала одной компании в разработке лекарства от аносмии. Надышалась каких-то паров у них… Ну и всё. Прощай, золотой нос, достаток. Прощай, нормальные продукты. Теперь тоже эту химию ем. И средств на биоеду нет, да и вкуса её уже не чую. Привыкла. Ох, ладно. Пойдём-ка. Чаёв дать тебе? У нас с ромашкой есть, мятой…
Полина взяла и подушку, и чаи, распрощалась с аптекарем и поторопилась к выходу. Вслед ей донеслось:
– Заходи как-нибудь вечерком, поговорим. Апельсином бабушку заодно угостишь. Хоть кислинку почувствовать…
Полина вышла из аптеки. Внутри ёрзало беспокойство. Она положила покупки в багажник и села в машину.
– Домой, – скомандовала она навигации.
Электромобиль послушно моргнул и выехал с парковки.
«Спалилась… Дура набитая! – вертелось у неё в голове. – „Ты поосторожней, дочка“… „Посадят в машину и…“»
Кстати, машина… Видеотабло регистратора уже пару минут показывало ей чёрный электромобиль, двигающийся ровно с такой же скоростью и в том же направлении, что и её новенький «Блиц». «Да ну-у… Совпадение», – мысленно протянула Полина. Вот и поворот в её квартал. Наверняка этот чёрный сейчас проедет дальше… Но «чёрный», словно верный пёс, помечтал на повороте, клюнул блестящим носом и двинулся за ней.
– Перейти в режим ассистента! – крикнула Полина уже дрожащим голосом. – Поворот налево. Скорость максимально допустимая!
«Блиц» зажужжал и резко вывернул колёса.
– Поворот направо! Теперь налево! Выезжай из квартала! – командовала Полина.
Во рту у неё пересохло, язык не слушался, сердце толкалось куда-то в солнечное сплетение. Машина кидалась то в одну, то в другую сторону, как радиоуправляемая игрушка по прихоти четырёхлетнего мальчишки. Наконец «чёрный» исчез из поля зрения. Но Полина продолжала гонять электромобиль по немыслимым траекториям, пока не оказалась на самой окраине города.
Вечерело. Город с его тёплыми огнями внезапно показался Полине враждебным и чужим. В голове словно вспышки мелькали слова аптекаря: «Слишком ценный у тебя дар»… «Пока в фармацевтику не ушла»… «Ты чего без охраны ходишь?»
Неужели аптекарь сдала? Нет, слишком быстро. Лариса? Эта бедная, замученная свекровью девочка? Вряд ли.
Полина остановила «Блиц» и, озираясь, вышла на обочину. Вечерний ветерок тут же погладил её по волосам и принёс запах сырого леса. Она постояла пару минут, зябко поёжилась и села обратно в уютное нутро салона.
– Домой, – тихо произнесла она.
Электромобиль услышал её и как-то особенно осторожно поехал обратно в город.
На парковке у подъезда стояли лишь соседские машины. «Гостей» не было. Полина выдохнула, выскочила наружу и побежала к дому.
– Девушка! – вдруг раздался из темноты мужской голос.
Полина почувствовала, как прямо по центру тела, между сердцем и животом, всколыхнулась горячая волна и понесла по её артериям жгучий жар. Лёгкие раскрылись, ноги стали сильнее и быстрее, и она, едва касаясь земли носками кроссовок, бросилась к спасительной двери.
– Девушка, вы ключ потеряли! Подождите! Девушка!
Полина обернулась на бегу и встретилась глазами с парнем со смутно знакомым лицом. Он держал в руках ключи от её «Блица».
– Господи! Вы до смерти меня напугали! – выдохнула Полина и неестественно рассмеялась. Она упёрлась руками в колени, отдышалась и уже более уверенно зашагала навстречу молодому человеку. Он держал ключи на раскрытой ладони, как танцор, приглашающий партнёршу. Поравнявшись с ним, Полина улыбнулась и потянулась за ключами.
– Полина Белова? Министерство безопасности! Пройдёмте со мной! – молодой человек резко отвёл ладонь назад.
У Полины тут же обмякли ноги, и она начала оседать. Парень подхватил её за плечи:
– Тэ, тэ, тэ… Не падать!
А потом быстро прошептал:
– Делайте, что говорю, я не причиню вам зла!
Он отвёл безвольно передвигающую ноги Полину в чёрную машину, припаркованную за углом, захлопнул дверь, а потом исчез. Через минуту вернулся с какими-то вещами: на переднее сиденье полетели Полинина сумка и покупки. Теперь-то она узнала его: учтивый молодой человек из аптеки.
Он сел за руль и виртуозно вывел машину из города на автобан. Несмотря на испуг, Полина отметила про себя, что он прекрасно водил вручную.
– Полина, простите меня. Понимаю, что напугал. Но я не мог пустить вас домой. Там облава.
– Облава? – у неё округлились глаза.
– Позвольте мне отвезти вас в безопасное место – там я сразу всё расскажу.
Полина промолчала и лишь иронично посмотрела на его отражение в зеркало. «Как будто, если я не позволю, ты меня так сразу и отпустишь», – подумала она.
Городской пейзаж сменили экополя и длинные минималистические корпусы заводов. Полина смотрела из окна и тщетно боролась с навалившейся на неё усталостью. Несколько раз её голова безвольно падала на грудь, и она просыпалась почти в тот же момент, в который задремала. Потом всё утонуло в мерном гудении электрокара.
Полина проснулась от запаха лаванды. Рядом, в горизонтально откинутом кресле, спал незнакомец из Министерства безопасности. Его рот был слегка приоткрыт, грудь мерно поднималась и опускалась, густые волосы слиплись локонами на влажном лбу, как у спящих детей. Он был ещё очень молод. Полина поймала себя на мысли, что не будь он министерской ищейкой… Под головой у него лежала её подушка с лавандой.
***
– Серёг, что там с Беловой? Привёз её Пашка?
– Нет ещё.
– Странно. Ты же сказал, он забрал её у дома?
– Ну да. Погонял, потом отстал и спрятался. А как вернулась, сумел заманить к себе в машину. Облаву внутри дома сразу сняли. Вот – всё на видео, – Сергей кивнул в сторону экрана.
– Ага. Вижу. Перемотай-ка назад… Ох ты, ну запугал девку: она даже в обморок упала, что ли?
– Ну да, вон он её еле-еле поймать успел.
– Может, совсем плохо стало ей? В больницу повёз? Где они там сейчас? Время-то час ночи уже. Давай проверь по сети и позвони ему, – начальник Отдела спецпроектов сложил на груди руки и выжидающе посмотрел на своего ассистента.
Сергей включил голосовой набор: «Берта, определи локацию Омеги». Через пару секунд система выдала офисным женским голосом:
– Омега вне сети.
– Как вне сети? А где?
– Последний логин Омеги – суббота, 11 июля, 20 часов 23 минуты. Местоположение: улица Комаровского, дом…
– Тьфу. Это адрес Полины. Пашка здесь в ручник перешёл зачем-то, – Сергей указал пальцем в отметку на мониторе. – Видите, Николай Андреевич?
– Звони на личный.
Сергей ткнул в экран на идентификатор Павла-Омеги. «Абонент вне зоны доступа», – отчиталась Берта.
Шеф покачал головой, потёр подбородок и направился к выходу.
– Сними данные с видеокамер на всех выездах из города, – мрачно бросил он и скрылся в дверном проёме.
«Высокую планку поставил себе Пашка, – подумал Серёга. – Неужто в последний момент стало страшно прыгать?»
***
Полина осмотрелась: её похититель крепко спал, за окном виднелся незнакомый лесок. Светало. Что делать? Двери автомобиля, конечно, заблокированы. Она с трудом дотянулась до сумки и начала осторожно копаться во внутреннем кармане.
– Не ищите! Я и второй ваш смартфон выбросил.
Полина вздрогнула и отдёрнула руку, как шпаргалочница на экзамене.
– Да не волнуйтесь вы так. Давайте знакомиться. Павел, – парень опёрся на локоть и улыбнулся.
Полина подняла на него глаза и лишь кивнула.
– Ваша подушка – это нечто! Давно я так хорошо не спал! Что уж там внутри? Хмель?
– Лаванда.
– Точно. Красивое слово. Это трава или цветок?
– И то, и то… Зачем вы меня сюда привезли?
Павел тут же переменился в лице:
– Нам надо поговорить. Выслушайте меня внимательно, и, если всё же захотите вернуться, обещаю отвезти вас обратно. Вот в чём дело…
Полина молча слушала рассказ Павла. Он лежал на её подушке, смотрел в потолок авто своими шоколадными глазами и иногда жестикулировал, распространяя вместе с конфиденциальной информацией облачка лавандового аромата. Оказывается, за ней давно следили как за одним из самых сильных аромаграфов региона. Спецслужбы знали не только о её основной работе в Соцмедцентре, но и о частных клиентах-гурманах, к которым она ходила каждые пару дней, чтобы проверить, не испортились ли их дорогие продукты. Им было известно и о приглашениях на аромаперевод во время дегустаций, которые организовывали для богатых посетителей рестораны. И о консультациях для фирмы, возрождающей традиции естественного питания. И о добровольной помощи исследовательскому центру, который бился над созданием лекарства от аносмии: бесчисленные сканы головного мозга, заборы образцов тканей… Всё это, по словам Павла, и стало причиной пристального внимания со стороны спецслужб.
– Что же в этом преступного? – сыронизировала Полина.
– Да ровным счётом ничего, – ухмыльнулся Павел. – Но! Представьте себе на минутку, что будет, если население начнёт задумываться о том, что именно оно потребляет, чего лишено, и – не дай бог – начнёт сравнивать.
– Ну любые сравнения не в пользу доаносмийских времён. Взять хотя бы экологию! В каком ещё веке был такой чистый воздух? В каменном? Аносмийцам, практически не чувствующим вкуса, всё равно, откуда получать нутриенты – из мяса скота, круп, овощей, фруктов, отборных сортов оливок или, там, из насекомых, планктона, искусственных сахаров и какого-нибудь рапса. Нет животноводческих ферм, прекратились авиаперевозки заокеанских продуктов, – и выбросы парниковых газов сразу в разы сократились. Ну это плюсом к отказу от двигателей внутреннего сгорания… Почти всё теперь выращивают и производят регионально, под строгим контролем… властей, – Полина запнулась.
– Кажется, вы только что сами всё поняли. Аносмия на руку многим: государству, бизнесу, планете. А для медицины и фармакомпаний какое раздолье! Одних лечат от анорексии, потому что они забывают есть. Других – от диабета и ожирения, так как самые востребованные продукты – сладкие. А сколько психозов! Нарушений развития у детей! Моя племяшка в пять лет не говорит – артикуляционный аппарат не развит, потому что ест одни порошки! Я ей как-то свежий огурец достал: пожевать-похрустеть. Так она поперхнулась. К логопеду ходят… Как ни крути, нюхачи невыгодны, Полина. И опасны. Если кому-то с их помощью удастся найти лекарство от аносмии, если люди своими носами почувствуют, какую омерзительную баланду они покупают…
У Полины расширились зрачки.
– Павел, так вы?..
Павел осёкся и замолчал.
– Да, Полина. Давайте выйдем из машины. У меня от вашей лаванды голова разболелась. Да и пора нам – в лесу уже светло, можно идти. Отсюда только пешком. Вы ходок хороший? Хочу вам кое-что показать. А вы уж сами решите, что вам дальше делать.
***
– Николай Андреич, я засёк машину Омеги! – Серёга ворвался в кабинет шефа без стука.
– Какая собака тебя укусила? Остынь. Ну и где? – начальник вышел из-за стола и направился к Сергею.
– Северо-западный выезд, последняя камера засняла! Одна не работала. То есть работала, но объектив чем-то залеплен. А другая, которую недавно в посадках поставили, его засекла. Николай Андреич, положа руку на сердце: мне кажется, он вместе с Беловой смылся.
– Ты чего городишь? Зачем она ему? И на фига ему так себя подставлять? Его же вот-вот повысят!
– А это вы его спросите, когда найдёте, – съязвил Серёга, но Николай Андреевич пропустил это мимо ушей.
– Северо-западный, говоришь? Там же дальше по автобану одни поля и мёртвые города… Так! Ты и поедешь их искать. Прямо сейчас. К утру, может, нагонишь. И возьми с собой кого-нибудь в напарники. Только не из айтишников. Голиафа разбуди.
Серёга посмотрел на шефа со смесью злорадства и обиды в глазах. Поймать и уличить дискредитировавшего себя Омегу очень хотелось: чтоб вылетел отсюда к едрене фене! Глядишь, вместо него повысят… А вот намёк на негеройское телосложение ребят из IT Сергею пришёлся не по вкусу – сам был щупловат.
***
Полина и Павел припарковали машину за кустами и углубились в лес. Утреннее солнце набирало силу и пробивалось сквозь ветви деревьев.
– Смотрите, земляника! – Павел нагнулся и сорвал с куста налитую ягоду. – Только после вас, – он протянул находку на раскрытой ладони. Точно так, как у Полининого дома, когда та потеряла ключи от машины. Она помедлила и бережно взяла ягоду.
– А вот ещё! И ещё! – Павел радовался как ребёнок.
Полина присела и ахнула. В реденькой траве красовалась россыпь почти бордовых, пропитанных зноем ягод.
– Наш завтрак! Пища богов! Полечка, налетайте! А вместо кофе – утренняя роса!
Полина рассмеялась. Они собирали землянику, тут же жадно запихивали её в рот и болтали обо всём на свете, всё дальше отходя от дороги.
– Ой, у вас же всё лицо в землянике! Можно? – Павел достал из кармана рубашки бумажный носовой платок и осторожно стёр с кончика носа и щёк Полины розовые следы ягодной вакханалии. Полина несмело взглянула ему в глаза.
«Наверное, вот так начинается стокгольмский синдром», – подумала она.
Павел щурился на солнце, как сытый кот. Внезапно черты его лица заострились, тело напряглось.
– Пригнитесь! – он сильно надавил ей на плечи. Уже сидя на корточках, указал ей за спину. – Нас нашли! Бежим!
У предательски блестевшего электромобиля стояли две мужские фигуры. Одна – маленькая, будто мальчишеская. Вторая – почти исполинская. Мужчины озирались по сторонам, закрывая ладонями глаза от солнца. Павел схватил Полину за руку и потянул её за собой. Он вёл её быстро, но осторожно, лавировал между сухими прутьями и палками, чтобы не издать ни звука, ни треска. Та слепо следовала заданной траектории. Перепрыгивая через пень, она поскользнулась на обнажённом влажном корне и упала на валежник. Он затрещал, Полина едва охнула, но для обострённого слуха аносмийцев этого было достаточно. Великан и мужчина с фигурой подростка ринулись в их сторону. Павел поднял Полину и прошептал:
– А теперь беги так, как вчера от меня!
И они побежали. Павел – чуть впереди, задавая темп, Полина – сзади. Спустя минут пять бешеной гонки, несмотря на неплохую физическую подготовку, она уже задыхалась. Преследователи тоже заметно сбавили темп. Полина знала, что аносмийцы дышат очень поверхностно, неполной грудью, поэтому объём лёгких у них был меньше, чем у людей прошлого века и нюхачей. Знал это и Павел.
– Ещё немного, давай же! – подбадривал он.
Полина боролась с собой, но у неё резало в боку, к горлу подступал жёсткий ком, и её начинало тошнить.
– Паш, я не могу больше! – она уже почти падала.
Павел развернулся, положил её обмякшие руки себе на плечи и подставил крепкую спину:
– Залезай! Даю тебе минуту передышки!
Полина сгруппировалась, неуклюже запрыгнула на него, и деревья вновь замелькали перед её глазами, хотя и намного медленнее. Вскоре звуки сипящего дыхания за спиной стали еле слышны.
– Оторвались! Они выдохлись, – едва выговорил Павел. Венына его шее вздулись, по спине и груди лил пот. – Слезай, дальше сама. Как двигаться волчьим скоком знаешь? Сто шагов бегом, двести – шагом.
Полина понимающе кивнула. Стало легче. Минут через десять лес начал редеть. Впереди забрезжило солнце, потом показалось поле. «Куда он ведёт меня? Мы же там как на ладони!» – испугалась Полина.
Однако галантный похититель направлялся именно туда. У самого поля он остановился.
– Полминуты отдыхаем, а потом спринтуем!
Передышка прибавила ей сил, но ненадолго.
– Ограду видишь? Нам туда! Нас ждут! Чуть-чуть осталось! – Павел указал на тёмную черту на горизонте.
Сзади послышался треск сухих веток, ломавшихся под весом Голиафа. И снова перед её глазами всё замелькало. Ноги путались в зарослях цикория, мелкий кустарник хлестал её по бёдрам, красные маки расплывались росчерками, палило солнце… Полина споткнулась, наступив на развязавшийся шнурок, упала и закрыла глаза. Будь что будет.
– Омега, стой! Иначе я выстрелю, – крикнул кто-то совсем рядом.
– Не имеешь права, – донеслось спереди.
– Ты полный идиот! Нюхачку пожалел? Вместе с ней покалечат ведь!
Внезапно мощные руки подняли Полину в воздух.
– Вот она! Живая, что ли? – низкий голос грянул ей прямо в ухо.
Полину тряхнуло так, что её голова глухо стукнулась о плечо исполина. «Вот и всё», – подумала она.
В воздухе раздался едва уловимый свистящий звук. Потом ещё раз. Хватка силача ослабла, и она почувствовала, как падает. Чьи-то руки успели её подхватить. Рядом раздался стон. Потом всё стихло.
Полина очнулась всё на том же поле. Подле неё молча стоял Павел. На земле лежали поверженный великан и скорченная фигурка его напарника. У обоих что-то торчало из предплечий. Она присмотрелась. Шприц-дротик? Как для диких зверей? Она подняла голову и вопросительно взглянула на Пашу. Тот вытирал пот с лица и шеи, тяжело дышал, но улыбался.
Первым в себя пришёл Голиаф. Он осторожно сел и, нащупав дротик, выдернул его за наконечник. Потом тяжело вздохнул и резко схватился за нос, потом за горло. Его лицо покраснело, а глаза заслезились, как при удушье. Он кашлял, хрипел, сжимая между могучими руками свою голову, как если бы боялся, что она расколется на части. Через пару минут к нему присоединился Серёга. Он катался по земле, скуля и вращая слезящимися глазами. Полина отвернулась. Рядом послышались быстрые шаги. Она попыталась встать, но Павел успокаивающе тронул её за руку:
– Всё хорошо. Мы в безопасности.
В их сторону бежали двое в зелёной полевой форме: женщина с медицинским чемоданчиком и мужчина с массивным ружьем необычного вида. Длинный ствол, большой цилиндр и оптический прицел подтверждали предположение Полины насчёт дротиков: это был ветеринарный метатель шприцов. Она видела такой в передаче про диких животных. Поодаль стоял внедорожник цвета хаки.
– Дежурный оператор вас вовремя увидел! – на бегу крикнула женщина Павлу, направляясь к Голиафу.
Тот сидел на коленях, рыл руками землю и подносил её к носу. Рвал траву, тёр между пальцами цикорий и зарывался лицом в это зелёное месиво. Его мощная грудь ходила ходуном. Он рыдал. Мужчина осторожно присел подле Серёги. Тот тёр грязными руками красные от слёз глаза, тыкался носом в заросли таволги, засовывал её в рот вместе с осокой и подорожником, жевал корни прямо с комьями земли.
Полина сделала несколько шагов в их сторону.
– Они что?.. Они снова?.. Это как? – она закрыла руками рот и расплакалась.
– Марина Ивановна Брамс, заведующая Специальным научно-исследовательским центром, – представилась женщина в зелёной форме, отходя от Голиафа, и заулыбалась. – В народе – «завбазой нюхачей». Полина, подробные сканы вашего головного мозга и биопробы позволили нам сделать долгожданный прорыв. Спасибо вам! И добро пожаловать!
Полина непонимающе посмотрела на Пашу.
– Лекарство от аносмии уже есть, Полина. Благодаря тебе, – он осторожно притянул её к себе за дрожащие плечи и поцеловал в лоб.
Автор: Анна Бауэр
Инстаграм: @anjuta_bauer
Иллюстрация: Ольга Тулякова
