bannerbannerbanner
Витражи смерти

Анастасия Стрельцова
Витражи смерти

Полная версия

Глава седьмая
Внучка клана Смерти

Сквозь дрему я почувствовала тепло, откинула одеяло и ахнула от удивления. Всю комнату заполнял ровный белый свет. Он лился из окна, за которым не было ни звезд, ни привычного пейзажа. За окном среди этого света возникла фигура – длинный белый плащ с капюшоном закрывал лицо, но силуэт был как будто знакомым. Приближаясь, фигура увеличивалась в размерах – наконец передо мной оказалось огромное бледное лицо с сухими поджатыми губами и глазами, из которых лучилось голубое сияние.

– Вы кто? – нашла в себе силы спросить я.

Губы растянулись в усмешку, раздался звук горна и передо мной появилась женщина в цветном халате и фартуке, с половником в руке. Этим половником она погрозила мне.

– Бабушка? – я совсем не помнила, как выглядели мои родители. Часто пыталась восстановить в памяти лицо матери или деда, но дальше фигур с размытыми лицами дело не шло.

Женщина в халате улыбнулась и тихо и отчетливо сказала:

– На чердаке новый витраж. Не верь никому, только витражам.

Бабушка легко подпрыгнула, распавшись на несколько маленьких одинаковых фигурок. Все эти маленькие бабушки начали танцевать гавайскую хулу.

– Так это сон… – с облегчением прошептала я и открыла глаза.

Солнце уже встало и где-то вдалеке гудел автомобильный клаксон. Прохладный душ помог немного взбодриться. В доме стояла непривычная для утра тишина. Я выглянула из комнаты. Никого не увидев, на цыпочках быстро засеменила к лестнице, ведущей на чердак – и снизу раздался голос Аглаи:

– Да-да, сейчас ее разбужу!

Нарочито громкий стук каблуков горничной разносился по коридору. Я дернула ручку двери: закрыто. Расстроенно побрела назад.

– Морта, ты что тут бродишь? – Аглая пристально смотрела на меня поверх своих очков-половинок.

– Да так, показалось, что птица влетела, – мне захотелось соврать.

– Птица – плохой знак, – поджала губы Аглая. – Иди завтракать.

– Я не голодная, – попыталась возразить я, но спорить было бесполезно.

Дядя сидел в привычной для него расслабленной позе, откинувшись на спинку стула и положив ногу на ногу. Он поприветствовал меня на английском – и я ответила, понимая: игра началась.

Мой дядя не только владел роскошными домами в разных странах мира, но и учил языки тех мест, где приобрел недвижимость. Сейчас мы жили в пригороде Лондона, до этого – в Румынии и Швейцарии. Я и сама свободно говорила на английском и испанском, а если не принимать во внимание жуткий акцент, то и на французском. Знала японский. В детстве учила русский и польский, но со временем польский растаял, а по-русски практиковаться я могла лишь с русскоязычным персоналом.

Итак, дядя дал понять, что у нас будет английский завтрак. Я привычно плюхнулась на стул, откусила хрустящий тост и протянула руку к чашке с чаем. В этот самый момент тело окатила холодная волна – так, что вся я покрылась мурашками. Происходящее вдруг раздвоилось: словно невидимая рука изменила реальность, расслоив на цветной и черно-белый пласты. В цветном слое дядя, отхлебнув свой кофе, продолжил читать газету – но в черно-белом он замер, глядя куда-то поверх моей головы.

Охвативший меня озноб вызвал неконтролируемый поток мыслей. Почему я живу с дядей? Зачем ходить в школу? Могу ли я улизнуть из-под присмотра и погулять в городе? Почему нельзя иметь телефон? Я протянула руку в сторону черно-белой картинки. Интерьер там отличался: мебель, окна, одежда выглядели беднее, изношеннее. Возникло желание проникнуть туда, в это новое странное место, и я подалась было вперед, но крепкая рука рванула меня за шкирку, отбросив обратно в цветное пространство. Икнув, я уронила тост на пол.

Сзади послышался шепот: «Рано тебе еще скользить меж миров».

Я обернулась, но никого не увидела.

В дверях появился водитель, невысокий усатый тип, работающий на дядю сколько я себя помнила. Увидев его, я снова задумалась о том, что все эти годы персонал практически не менялся. Покашляв, чтобы обозначить свое присутствие, водитель обратился ко мне:

– Пора идти, если не хотим опоздать.

– Иди, Морта, хорошего дня, – сказал мне дядя, не отрывая взгляда от газеты.

Уже в машине я спросила:

– А где Димитрий?

– Переведен на другой объект, – сухо ответил водитель.

Я отвернулась к окну. У меня появился план: мне нужно найти способ выйти во всемирную сеть. Почему же раньше такого желания не возникало? Закрыв глаза и успокаивая дыхание, я слушала, как шины тихо шуршат об асфальт. Раздался громкий хлопок, машину занесло на обочину, водитель, нажав на тормоз, вывернул руль… Меня качнуло вперед, с глухим стуком приложив головой об спинку переднего сиденья.

Когда я пришла в себя, рядом сидел Димитрий.

– А… – я, кажется, утратила дар речи, – что тут происходит?

– Приходится менять планы по ходу пьесы, – ответил Димитрий и сухо скомандовал усатому: – К черному входу подъезжай в этот раз!

Тот кивнул и резко повернул влево.

Я посмотрела в окно заднего вида и обомлела. За нами двигались несколько машин с тонированными стеклами.

– Это нападение? – спросила я побелевшими губами.

Димитрий усмехнулся:

– Сопровождение! Нападение пока отменяется, но оно, уж поверь моему опыту, не за горами.

– А почему я?

– Потому что сила твоя никому не по силам.

– Какая сила?

– Узнаешь!

Больше он не произнес ни слова. У неприметных ворот стоял Габриэль – хмурый, бледный, казалось, чем-то обеспокоенный. Они с Димитрием обменялись многозначительными взглядами – и машина уехала.

– Что теперь? – спросила я у Габриэля.

– От меня ни на шаг.

– Я в туалет хочу.

– Учись писать при посторонних.

– Зашибись… – огрызнулась я и села на корточки, давая понять, что приступ подросткового бунта официально объявлен.

– Никто не смотрит. Можешь под елочкой облегчиться. Даже рекомендую.

– Габриэль, Вы серьезно?

Он присел рядом на корточки и по-отечески слегка потрепал меня по голове.

Я почувствовала легкий запах сандала с ноткой красного дерева и лимона. Впервые лицо учителя было так близко.

«Надо же, кожа фарфоровая, как у китайской принцессы», – подумала я, вспомнив, как утром тщетно пыталась замазать выскочивший на подбородке противный прыщик.

– Морта, тебя не просто так ограничивают. Все дело в эмоциях. Ты можешь стать причиной большого несчастья, сама того не желая. Мне предстоит научить тебя справляться с этим. Но времени у нас мало. Твой дядя слишком рано дал всем понять, что ты разбужена.

– Еще бы понимать всю ересь, что Вы несете, – прошептала я.

Габриэль горько усмехнулся.

– Когда мы вдвоем, можно на ты – так будет проще. Помни одно: невзирая на политику твоего дяди, я всегда на твоей стороне и буду защищать.

– Кого? – все еще ошарашенная, спросила я.

– Окружающих от тебя, дуреха. Все, пойдем. Иначе привлечем к себе лишнее внимание опозданием.

Он протянул мне руку и помог подняться.

Я шла за ним, думая, что скорее всего это какой-то розыгрыш. Слишком уж жизнь моя стала похожа на третьесортную мангу.

Когда мы вошли внутрь здания, я обернулась, почувствовав на спине чей-то пристальный взгляд, но никого не увидела.

Этот день в школе ничем особо не отличался – кроме того, что перед глазами постоянно мельтешил Габриэль. На уроке иностранной литературы он сидел в конце класса, читая книгу. На перемене тоже не упускал меня из внимания. Казалось, его пронзительный взгляд скоро дыру прожжет у меня на спине.

После основной части занятий я решила собраться с мыслями в библиотеке. Читальный зал выделялся из всех помещений школы роскошной обстановкой. Среди всех этих шкафов до потолка, эстетики ренессанса и барочных кресел мне было не по себе. Тяжелые и высокие приставные лестницы никак не хотели слушаться, а поиск нужной книги неизменно заканчивался унизительным допросом от мелкой библиотечной служащей, которой на вид было лет пятьсот. Словно высохшая бабочка, она куталась в блеклые крылья – выцветший плед, который не покидал ее плечи ни днем, ни ночью.

Как правило, диалог начинался с того, что библиотекарша широко, словно от ужаса, раскрывала глаза и спрашивала:

– Вы уверены, что именно эта книга нужна вам?

Новичку приходилось не сладко: она могла спросить, какой год издания интересует, какое нужно издательство, с какого языка нужен перевод. Многие учителя, зная эту особенность, заранее снабжали учеников исчерпывающим списком необходимых уточнений. Но если такового не имелось, перфоманс был гарантирован.

Впрочем, это я могла понять: если пятьсот лет сидишь в одном книжном фонде, развлекаться приходится, как умеешь.

Я со вздохом полезла на лестницу, решив взять первый попавшийся том и читать его, пока не приедет охранник дяди.

– Куда эту припадочную понесло? – нарочито громким шепотом спросила высокая блондинка, глядя на меня.

– Тише, это внучка из клана Смерти, – ответил ей тихий голос.

Я застыла, отвернувшись лицом к книгам. Дружить с этими выскочками я не планировала, но, кажется, они явно знали больше, чем я. Я сжала зубы. Мне незачем злиться на них…

– Хочешь, я проучу их? – раздался вдруг тихий голос. Я чуть повернула голову, чтобы увидеть, откуда говорят, но никого не увидела.

– Ты глупее, чем я думал. Я разочарован, – снова раздался голос.

Я нахмурилась.

– Кажется, твой голос мне знаком. Хочешь, чтобы я и с этой лестницы упала? – прошипела я.

В читальный зал ворвалась мелкая фигуристая рыжуха и деловито спросила:

– Девочки, Мирая не видели?

– С чего бы это ему быть в библиотеке? – ответила блондинка.

– Да так… Домовые нашептали… – плотоядно ответила рыжая.

– Линда… Нет, мы его не видели.

– Ну, смотри, я хотел, как лучше, – усмехнулся голос. – Но, кажется, мне пора.

– Ну хорошо. Мне и правда нужна помощь, – вздохнув, призналась я.

 

– Говори.

Тем временем Линда медленно шла вдоль рядов книг, словно лиса, выискивающая добычу.

– Мне нужен выход в интернет, – сказала я.

– Я могу рассказать тебе все что угодно. Зачем тебе лживые сведения, напечатанные спящими людьми?

– Я хочу сама в этом убедиться…

– Хорошо, я обещал помочь. Но взамен… – голос не успел договорить.

– Мирай! Я чую твою ауру за километр, выходи! – раздался визг Линды.

– Увидимся, – прошелестел голос и легкий ветер прошелся по моему лицу.

Меня чуть качнуло, нога соскользнула и я, потеряв равновесие, все-таки рухнула вниз. «Ну и ладно, сломаю ногу – не придется в школу ходить», – успела подумать я и закрыла глаза в ожидании удара о землю. Но его не последовало.

Меня держал на руках Габриэль.

Он молча поставил меня на ноги, сказав:

– Иди за мной, за тобой приехали.

Окинул строгим взглядом замерших от удивления девочек и вышел из библиотеки.

Я поплелась за ним, не поднимая головы.

– Хм, строит из себя невесть что, – фыркнула блондинка.

По дороге домой я приняла твердое решение заставить дядю рассказать мне все. Конечно, я его побаивалась, но и чувствовать себя полной дурой не хотелось.


И как так получилось, что я опять чуть не пострадала из-за того придурка? «Ну, погоди у меня», – сжала я кулаки.


Глава восьмая
Имя им легион

– Морта, ситуация изменилась, пару недель ты будешь в усадьбе, – сказал дядя, не отрывая взгляда от газеты.

Я, мысленно прокручивавшая весь вечер слова, которые решительно скажу дяде, изумленно замерла.

– Я могу не ходить в школу?

– Да. Но тебе наняли учителя.

– Понятно… Так сегодня у меня выходной?

Дядя не успел ответить: вошел его секретарь, что-то быстро зашептал на ухо.

Поняв, что разговор не продолжится, я вышла во двор.

Пожалуй, впервые за годы жизни в усадьбе мне не выдали расписания, которое раньше – всегда – поминутно занимало все время. Вечером оставалось лишь упасть замертво на постель.

Я подняла руки, потянувшись всем телом, и углубилась в дебри большого сада. Проводя пальцами по шероховатому камню забора, я чувствовала, что настроение улучшается. Вдруг под рукой что-то качнулось. Я нащупала выступ, чуть надавила – раздался тихий щелчок, стена вздрогнула, и в ней появился проход. Воровато оглянувшись, я полезла внутрь, даже не подумав, что это может быть опасно.

Проход исчез сразу же, как только я оказалась на другой его стороне. Вокруг меня был густой темный лес. Почувствовав легкий озноб – возбуждение от неизвестности – я приняла этот вызов как приключение. Сама не знаю, зачем я вскинула руки вверх и прошептала:

– Ни зверь, ни птица, ни молодец, ни молодица мне не указ. Не враг, не дух – дым ходит трубой, зверь своею тропой, а мне лес волшебный тайну открой. Во имя Отца и Сына и Святага Духа. Аминь!


Слова вылетали изо рта так, словно всегда были частью меня. Я чуяла их нутром, но совершенно точно никогда ничего подобного не знала, не слышала и не учила – и это шокировало.

Решив держаться едва заметной тропинки, вскоре я вышла к обветшалой каменной ограде: старое заброшенное кладбище поблескивало под лучами солнца, едва пробивающимися сквозь тяжелые еловые лапы. Меня заинтересовала надпись на одном из склепов. Я подошла поближе, присела на корточки, чтобы ее прочитать, но язык не узнала.

– Румынский, – раздался тихий голос.

Я испуганно вскочила.

– Да не пугайся ты, свои, – сказал Мирай, выходя из-за угла склепа.

– Ты следил за мной?

– Приходится. Такую дурочку кто угодно обидит.

– Сам дурак, – огрызнулась я.

Мирай серьезно посмотрел на меня:

– Похоже, дядя так и не объяснил тебе, как обстоят дела.

– Не твое дело, – продолжала упрямиться я.

– Да ты бы в жизни проход не нашла, если бы я тебя не приманил.

– Приманил? Как рыбу, что ли?

Я не понимала, почему рядом с Мираем меня начинает трясти то ли от гнева, то ли от раздражения.

– Почему рыбу? Кого угодно можно приманить, – удивился Мирай. – Не ссорилась бы ты со мной сейчас, ты ведь на нашей территории.

– В смысле вашей? – я обвела рукой кладбище.

Мирай засмеялся. Его бледное лицо преобразилось от улыбки – словно внутри этого всегда сердитого человека на несколько секунд зажегся фонарь. Мирай откинул длинную черную челку.

– Здесь земля клана Магов. А это – спорная территория. Уже несколько веков мы соперничаем с кланом Смерти.

– Я уже слышала, что принадлежу к клану Смерти… Но не понимаю.

– Ты лишь должна понять, что никто не вправе указывать тебе твою цель. Цель ты выбираешь сама. Твой дядя долго скрывал тебя – но даже он не может всю жизнь держать племянницу на седативных.

– Седативных?.. – я почувствовала головокружение.

– Ты же пила витаминки? Их всем одаренным дают, кроме клана Магов. За это мы и изгои. Ну типа должно быть нормальное детство, безопасность и блаблабла.

– Ничего не понимаю, ты пугаешь меня, – я присела на высокий камень, вертикально торчащий из травы так, словно на землю нажали двумя пальцами сверху, и он прорвался наружу.

Мирай присел рядом, теперь я смотрела на него сверху вниз.

– Единственная, кого стоит бояться – это ты, Морта, – тихо сказал он.

– А ты боишься?

– Нет, – спокойно ответил Мирай. – Сила твоя не в даре, а умении его контролировать. Этому надо учиться.

Мирай аккуратно убрал прядь волос с моего лица и заправил за ухо. Я раздраженно дернула плечом.

– Уши милые, зря нервничаешь, – улыбнулся Мирай.

– Не твое дело, – я встала и пошла в сторону забора.

– Место закрытое. Здесь другой слой реальности. Земля магов.

– Магов? Так ты маг?

– Да.

– Ты предлагаешь мне учиться у клана Магов?

Мирай хотел было ответить, но послышались голоса. Он бесцеремонно схватил меня за воротник куртки и затолкал в старый склеп.

– Ни звука, что бы ни произошло, – прошипел он мне на ухо, и я ощутила, как напряглось его тело: пружина, готовая распрямиться.

Стремясь задержать, я схватила его за рукав, но он слегка стукнул мне пальцем по лбу и вышел из склепа.

– Что, некромантов в кафе не пускают? – послышался низкий голос. Кто-то явно рвался в драку.

– Привет, гоблины! Вам кофе тоже врач запретил, сон будет тревожный, – раздался тихий голос Мирая.

Сквозь трещину в стене склепа я видела: парни, окружившие Мирая, выглядели мерзко. Длинные накаченные руки, низкие лбы, сероватый цвет кожи, маленькие злые глаза и правда делали их похожими на злодеев из сказки.

– Ты чего такой борзый? Ты же один, – ухмыльнулся самый крупный из банды, по-видимому, вожак.

– Ничего, просто навещал могилу давно почившего дедули, – ответил Мирай.

Все стояли не двигаясь, лишь Мирай с вожаком сверлили друг друга глазами.

– А сейчас посещать не твое время, – одними губами произнес гоблин и слегка наклонил голову.

– Убийство мага вам выйдет боком, – предупредил Мирай.

– Граница миров была нарушена сегодня ночью, – сказал гоблин. – Не поэтому ли ты здесь рыщешь?

– Это случайность. Ребята, я понимаю, что у вас в сутках всего два часа и я попал вам на глаза, но может, мы все обсудим за чаркой эля? Угощаю, – предложил Мирай.

– Маг прокололся, она здесь! Взять! – прохрипел вожак и бросился к склепу.

В руке Мирая возникло голубоватое свечение, словно тугой шар переливался под его ладонью. Он вскинул руки, выталкивая шар вперед, создав невидимую слегка искрящуюся волну – и первый ряд гоблинов, бросившихся на него, повалился на спины. Раздались угрожающие крики. Мирай высоко подпрыгнул, и удар его ноги пришелся по разъяренному лицу вожака. Застыв от ужаса, я закрыла рот руками.


Мирай бился, сосредоточенно отбрасывая бегущих к склепу великанов. Несмотря на юный возраст, он был опытным бойцом. Но его сил перед лицом такой толпы было явно недостаточно. Со всех концов леса бежали серокожие ублюдки, подвывая и хрипя, словно возрождая из самой земли себе подобных. Их было несметное количество.


Я не знала, чем помочь Мираю. Как назло, сейчас внутри не было той силы, что разрывала тело, когда я гневалась. Страх за Мирая и еще какое-то глубокое, неосязаемое чувство не давали этой силе пробудиться. Я ударила себя по щеке, думая, что разозлюсь от боли – но будто ледяная рука схватила сердце, сдавливая его до паралича всех мышц.


Вожак вырвал небольшое дерево с корнем из земли. Мирай, отбиваясь сразу от двух гоблинов, пропустил удар по затылку бревном, упал вниз лицом и затих.


Над лесом раздался долгий длинный звук рога. Гоблины замерли. Вожак с тоской посмотрел на склеп и сказал, не обращаясь ни к кому:

– Она бесполезна. Подозрения с клана Смерти сняты. Уходим.

Гоблины, беспрекословно повинуясь, быстро скрылись в лесу.


На ватных ногах я вышла к Мираю. Волосы на его затылке были в крови. Я заплакала.

– Мирай, Мирай… Ты что, ты же не умер? – попробовала перевернуть его, но руки не слушались.

Со второй попытки это удалось. Рваная чернильная туча, скрывавшая до этого голубоватую полную луну, двинулась дальше с потоком ветра. Лунный свет осветил бледное лицо Мирая. Дотронувшись пальцами до его шеи, я пыталась нащупать пульс. Мои слезы капали прямо на его лицо.

Пульса не было. Я прикоснулась губами к его лбу. Как же так? Зачем я только полезла за эту стену!

– Решила сорвать поцелуй красавчика, пока тот без сознания? – раздался едва слышный голос Мирая.

Я вскрикнула от удивления:

– Болван, да кому ты сдался, целоваться с тобой! Как же ты испугал меня.

Мирай с трудом приподнялся и сел.

– Да что мне сделается. Жив я.

– Если бы все, что вы все говорите про кланы, про всякое такое, было правдой… Ты бы не пострадал.

– Это хорошо, что на тебя напал ступор. Теперь тебя какое-то время не будут подозревать… и искать. Все вышло даже лучше!

Мирай щелкнул пальцами и между деревьев образовался небольшой проход.

За ним была видна усадьба дяди, стоял солнечный день. Я с удивлением посмотрела на ночное небо над кладбищем.

– Иди-иди. Я в порядке, – сказал Мирай и слегка подтолкнул меня к проходу.

От пережитого дрожали ноги, поэтому я поползла к проему на корточках, стараясь не обращать внимания на зловредные смешки. Меня переполняло чувство сострадания к Мираю, и в то же время раздражала его заносчивость. Заломило зубы, словно откусила ледяное мороженое: «Нет! Я заставлю дядю поговорить серьезно!»


Глава девятая
Кого могла убить бесполезная дурочка

Закрыв брешь между реальностями, Мирай замертво повалился на кладбищенскую траву.

– Переход совершен. Скоро она научится это делать сама, – услышал он над самым ухом.

– Она ничего не умеет и полная дура, – ответил Мирай и сложил руки в мудру исцеления, соединив большие пальцы, мизинцы и указательные с безымянными. Почувствовав, как боль от удара по голове уходит, сел по-турецки и глубоко вздохнул, закрыв сердечную чакру. Большие пальцы к указательным, вдох… выдох…

– Включай чары, влюбленный подросток быстрее доверится.

Мирай ничего не ответил. Он лишь сжал зубы да сглотнул горькую слюну.

– Я не буду торопиться. Если падет подозрение на клан Магов, все пострадают.

– Ааааа, – раскатисто захрипел голос. – Она тебе нравится! Интересно, интересно. Вернем влияние клана Магов – получишь любую девчонку, а сейчас помни: как только она сама научится делать переходы, влиять будет все сложнее.

– Да понял я, изыди, – не открывая глаз, с раздражением ответил Мирай.

Легкий сырой порыв ветра прошелся по его лицу, и Мирай понял, что смотритель его ненадолго оставил.

Он положил руку на затылок и сморщился от боли… Да уж, дружба с целителем сейчас не помешала бы.

Он полагал, что Морта пробудится и гоблины повалятся замертво, чем изрядно снимут нагрузку с простых служителей магов, вечно тратящих свою бесценную магию на защиту случайно забредших грибников в лес, полный нежити.

Веками люди думали, что нежить – это часть демонического мира, всегда соседствующего рядом с миром людей. Но на самом деле все мифические существа, известные человечеству – это случайно провалившиеся сущности из других измерений. Задача магов была частично и в том, чтобы возвращать их назад. Но иногда история привносила сюрпризы – к примеру, когда-то пакт клана Целителей, подвергшегося геноциду в Средневековье, с людьми, этим миром убогих сущностей, намеренно вызвал армию гоблинов на человеческих территориях – и оставил.

 

Со временем гоблины ассимилировались, даже вступали в связь с человеческими женщинами. От этих странных союзов появлялись сильные и агрессивные дети, не способные развиваться. Науки, искусства вызывали у них аллергический насморк и головные боли. Они сбивались в банды себе подобных и, как правило, занимались криминалом. Чаша весов качнулась, когда гоблины стали востребованы в кинематографе.


Мирай – младший сын главы клана Магов, с детства знал, что ему предстоит вернуть былую славу. Его отец исчез при загадочных обстоятельствах. Возникло пророчество: нарушенное равновесие между кланами приведет к жестокой войне, но рухнет ли мир или будет спасен, зависит от ребенка, рожденного от слияния двух кланов. Морта явно принадлежала клану Смерти, но вот кто ее отец, никому пока не удавалось узнать. Клан Жизни, целители и маги терялись в догадках, каждый надеялся на то, что девочка окажется принадлежащей их миру и поможет укрепить позиции.

Убийство отца Тео заставило всех обнажить мечи. Но доказать, что это сделано руками Морты, никто пока не мог.

– Да кого она вообще могла убить, бесполезная дурочка, – пробормотал Мирай.

* * *

Дома меня ждал сюрприз – несмотря на то, что мне, по всем правилам, должно бы влететь за такое долгое отсутствие, оно как будто прошло незамеченным. Аглая лишь коротко спросила, не голодна ли я, а дядя был в отъезде.

Переодевшись, я взяла книгу, которую начала читать накануне, но сколько ни старалась, смысл написанного ускользал. Отбросив книгу, я пошла слоняться по дому: сначала заглянула в библиотеку, затем прошла мимо гостиной, а после ноги сами привели меня к невзрачной двери на чердак.

Раздался тихий щелчок, дверь скрипнула, я увидела тонкую полоску света и зашла внутрь.

Передо мной был круглый витраж: младенец сжимал в руке букет роз, оплетающих тонкий длинный кинжал. Вокруг него были ангелы и демонические сущности.

В левом углу витража стоял человек в квадратной шапке, с закрытыми глазами. В руке его был кубок бордового цвета.

Я сделала несколько шагов к окну. Свет на чердаке изменился, раздалось громкое тиканье часов. Мне стало не по себе. Окно слегка задрожало, словно началось несильное землетрясение. На витраже появлялись новые штрихи. Внизу, где-то на первом этаже, раздался стук разбитого стекла и вскрик. У меня снова заломило зубы – словно ледяное эскимо заполнило весь рот, в глазах помутнело.

– Морта! – раздался громкий окрик.

Это вывело меня из оцепенения, и я бросилась вниз. Но, войдя в свою комнату, застыла от изумления. Окно в моей комнате теперь тоже стало витражным.

Девушка, до боли похожая на меня, стояла, привязанная тяжелой цепью к темно-синей скале в окружении четырех мужчин. Их лица были скрыты капюшонами, и лишь один стоял с непокрытой головой, спиной к тому, кто смотрит на витраж. Его черные волосы, стянутые шнурком в низкий длинный хвост, кого-то напоминали.

– Не мог же витраж сам по себе появиться, – сама себе сказала я.

– Девочка моя… – раздался тихий возглас Аглаи.

Я оглянулась. Аглая смотрела на витраж полными слез глазами.

– Значит, это мне не мерещится, – удрученно произнесла я.



– Не мерещится… – всхлипнула Аглая. – Тебе сегодня лучше поспать в гостевой спальне, – добавила она.


1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17 
Рейтинг@Mail.ru