Анастасия Шерр
Сбежать от шейха
ГЛАВА 10
Следующее пробуждение, и я всё там же. Понимаю, что весь тот кошмар не был страшным сном. Скорее явью. Только я не верила им.
Мой малыш жив. Я знала это, чувствовала, как чувствует любая мать. Я знала, что у меня его забрали и даже догадывалась, кто это сделал.
Когда медсестра вошла снова, я уже была готова. Кричать и истерить не было смысла. Это только усугубит ситуацию.
– Ну что, милая, проснулась? Сейчас суп тебе принесу, поешь. И молокоотсос, а то у тебя весь халат вон промок.
– Ни к чему мне ваша забота. Скажите Халиму, что я хочу поговорить.
– Ты о чём это? – нахмурилась непонимающе тётка. И я её возненавидела ещё больше.
– Ему, тому, кто меня здесь запер. Скажите, что я готова встретиться.
– Милая, ты это… Отдохни ещё. Поешь. Глядишь, и силы появятся. О плохом не думай. А тебе вот цветочки прислали. Такой букет огромный, я еле вазу нашла. Сейчас принесу.
Я замолчала.
Эту просьбами и слезами не пронять. Либо купленная, либо сама не знает ничего.
Через пару минут женщина вернулась. Поставила вазу на тумбочку, понюхала цветы.
– Ох, какие… Ты гляди? Любит тебя твой-то, да?
– Вы о ком? – мне до сих пор кажется, что она меня с кем-то путает. Или же я попала в какую-то параллельную реальность.
– Ну как о ком. Твой мужик-то. Цветы который принёс. Заботливый такой.
– Мужик? Вы про Халима, что ли? – всё пытаюсь до неё достучаться, чтобы понять в чём дело. Или она под дурочку косит или правда ничего не знает.
– Да Дмитрий твой. Это он цветы принёс, – смотрит на меня, как на сумасшедшую.
Стоп. Дима? То есть, он знает, где я? Знает и ничего не делает? А как же тётя Глаша?
– А тётя моя приходила? Тётя Глаша? – спрашиваю испуганно, совершенно растерявшись.
– Нет, никакой тёти не было. Ты как это… родила… так тебя и привезли сюда. Сильный приступ у тебя был. Думали, с ума сойдёшь. Но сегодня, как я погляжу, уже получше?
– Да… Да, получше, – задумчиво протянула я. – А как скоро меня выпустят?
– Нуу, тут я не знаю. Это у врача надо спрашивать. Вот завтра обход будет, ты и поинтересуйся. Так что, суп нести? Поешь?
Я кивнула. Поем. Буду силком в себя еду заталкивать, лишь бы набраться сил. Похоже, они мне понадобятся.
Суп был несолёный и почти не имел вкуса. А я, запихивая в себя ложку за ложкой, думала только об одном. Как выбраться из этого дурдома. В том, что я нахожусь в клинике для душевно больных, говорили решётки на окнах и дверях, замки на них же и иногда чьи-то душераздирающие вопли.
Халим забрал у меня ребёнка и поместил в клинику. Но Дима… Дима знает, где я нахожусь. Почему он не навестил меня, почему не пришла тётя Глаша? Что вообще здесь происходит?
Я ужасно хотела увидеть своего малыша. Взять его на руки, приложить к полной молока груди. Спеть ему колыбельную и просто смотреть, как он спит.
Халим отобрал у меня эту возможность. Украл моего сына.
Мне нужно выбраться отсюда. Нужно сбежать и найти малыша. Где бы он ни был, куда бы не увёз его Халим. Я найду его, во что бы мне это не стало. А иначе всё, что я пережила в плену шейха не будет иметь никакого смысла. Моё исцеление – мой малыш. Малыш, которому я даже не успела дать имя, а его вероломно отобрали. Лишили самого дорогого.
На глаза навернулись слёзы, и я всхлипнула.
– Что ты, милая? Не плачь. Всё будет хорошо, – участливо заглянула мне в лицо медсестра.
– Как вас зовут? – я стёрла со щеки слезу, посмотрела ей в глаза.
– Светлана Николаевна, – ответила та, всё так же мне улыбаясь. А я смотрела и не верила этой её улыбке.
– Светлана Николаевна, у вас есть дети?
Улыбка сошла с её лица, но женщина кивнула.
– Светлана Николаевна, вы можете представить, что кто-то украл их у вас? Просто представьте, прочувствуйте этот момент. Что бы вы сделали?
– Мои дети взрослые уже, кто их украдёт? – говорит настороженно, будто чего-то испугавшись.
– Я просто хочу с вами поговорить, как мать с матерью. Женщина с женщиной. Моего ребёнка украли, похитили и я не знаю, где он. Это сделал его отец, он же меня сюда и отправил. Он арабский шейх и он на многое способен. Прошу вас. Помогите мне выбраться отсюда. Я обязательно вас отблагодарю, у меня есть золото!
Женщина хмыкнула, забрала у меня пустую тарелку.
– Арабский шейх, говоришь? А чего не король Великобритании сразу? – издевательская усмешка Светланы Николаевны вернулась. Она мне не верила.
– Хотите сказать, что вам никто не платил за меня? – пошла ва-банк, и попала в точку. Лицо медсестры побледнело.
– Никто мне ничего не платил! Сказали тебя сюда положить, мы положили. А с остальным к врачу своему обращайся! – что-то ворча себе под нос, Светлана Николаевна пошла к двери размашистым шагом. Видимо, я выбрала неверную тактику.
– Тогда позовите мне врача! Я хочу поговорить с ним! – крикнула ей в след, поднялась с постели. Благо, сковывать меня ремнями опять пока что никто не собирался. А вот дверь снова заперли. Я зло ударила по ней кулаками и заплакала, опускаясь на пол.
– Верните мне его… Верните мне моего малыша. Я прошу вас… Верните мне сыночка…
Меня никто не слышал. Либо я действительно сошла с ума, либо здесь куплены даже стены, которые меня и удерживают. Что ж, Халим эль Хамад, я всё равно вырвусь. Вырвусь и пойду за своим сыном. Чего бы мне это не стоило. Если понадобится, я совершу здесь серию убийств, но сбегу из проклятого плена. Так как сбежала однажды от тебя.
ГЛАВА 11
Время тянулось медленно. Иногда возникало ощущение, что оно и вовсе остановилось, а я увязла в каком-то дне сурка. Я ждала психиатра, которого назначили моим лечащим врачом. Возможно, хотя бы разговор с ним внесёт некую ясность в моей нынешней ситуации. Ситуации, которую срочно нужно разрешить.
Врач пришел спустя несколько часов. Вошёл в палату, за ним забежала какая-то новая медсестричка. Помоложе и глазки покруглее. Совсем не похожа на Светлану. С такой может и выйдет договориться.
– Так, а тут у нас… Ага… Ага… – заглянул в свои бумаги, доктор поднял на меня взгляд. – Ирина, значится. Ну, как самочувствие, Ирина? – и взгляд такой равнодушный до безобразия.
– Нормально самочувствие. Когда меня отсюда выпустят? – спрашиваю сквозь зубы, потому что чувствую – это он меня здесь удерживает. Ему, значит, заплатили.
– Ну, о выписке пока рано что-либо говорить. Вы лучше расскажите мне, помните ли как сюда попали?
– Нет, я была без сознания.
– Без сознания? Нет. Вы были как раз в сознании. Кричали чтобы вам отдали погибшего ребенка и обещали всех сжечь. Помните?
– Нет, не помню, – отвечаю, сцепив зубы. Они продолжают убеждать меня, что моего малыша больше нет. Твари паршивые. Продажные, мерзкие твари.
– А сейчас что можете сказать? Вы уже смирились с утратой?
– Да, – всё так же сквозь зубы. Не дождутся! Но мне нужно выйти отсюда. Любой ценой. Чем раньше, тем лучше. Мне нужно найти своего малыша. И чем дольше я нахожусь здесь, тем меньше у меня на это шансов. Возможно, Халим уже вывез его из страны, и мне придётся постараться, чтобы вернуть сына.
От мысли, что я больше никогда не увижу своего ребёнка становилось больно в груди и воздух прекращал попадать в легкие. Неужели Халим так со мной поступит? Неужели его сердце очерствело настолько? А что, если это не он? Вдруг произошла какая-то страшная ошибка и всё, о чём мне говорят, окажется правдой?
Нет. Даже не думай об этом, Ира. Не смей. Мой сын жив. Я знаю это. Я слышала его. Он жив.
– Что ж, это хорошо. Мне очень жаль, что вы потеряли ребёнка.
– Мне тоже, – ответила я, переводя взгляд на хлопающую накрашенными глазёнками медсестричку. Выглядит полной дурой. Интересно, она сможет мне помочь?
– Отдыхайте, Ирина. Встретимся завтра.
– До свидания, – нашла в себе силы улыбнуться неприятному врачишке.
До завтра я ждать не стану. Сегодня же сбегу отсюда. У меня нет желания отлёживаться в дурке, пока мой ребёнок неизвестно где.
Я дождалась медсестру, когда та пришла, чтобы выдать мне порцию таблеток, улыбнулась ей пошире.
– И снова здравствуйте.
Она мило мне улыбнулась, протянула стаканчик с таблетками.
– Спасибо, – я выпила таблетки, показала рот медсестре.
– Вот и хорошо. Отдыхайте, – пропела она, но я встала с постели, следом, схватила её за руку. Медсестричка дёрнулась от испуга, открыла рот, чтобы позвать санитаров. С ними я уже имела дело. Хватит.
– Подождите. Как вас зовут? – снова премило ей улыбнулась и отпустила руку. В глазах медсестрички промелькнуло облегчение.
– Аня.
– Анечка, а вы не могли бы мне помочь? Мне нужно сделать всего один звонок.
Аня снова напряглась.
– Это запрещено. У нас так нельзя.
– А что, если я вас отблагодарю за это? У меня есть деньги. Много денег. Я просто позвоню одному человеку, и он принесёт деньги. Мне всего пару слов сказать.
Глаза Анечки зажглись интересом и неверием. С одной стороны она хотела бы получить на лапу, а с другой побаивалась, что я такая же чокнутая, как и все остальные здесь. Неприятностей Анечке не хотелось. А денег очень даже.
– Ну же, Аня. Никто не узнает.
– Только недолго. Минуту, – Анечка дала мне телефон, а сама отошла к двери.
Я быстро набрала номер по памяти, нетерпеливо стала ждать и отсчитывать гудки.
– Да?
– Дим, это я.
– Ира?! Ириш, как ты?!
– Дим, давай сейчас без вопросов. У меня всего минутка. Ты должен забрать меня отсюда. Сегодня же, – зашептала в трубку, чтобы не расслышала Анечка. Та встала у стены и нетерпеливо постукивает пальцами по ручке двери, нервируя меня.
– Ир, я не могу. Я пытался к тебе прорваться, но меня не пустили.
– Значит ты сделаешь это без спроса. Жди меня в машине сегодня вечером. Я буду бежать, – прошептала совсем тихо, но Дима услышал.
– Я понял. Ир… Мне жаль, что всё так вышло с твоим сыном. Правда, мне жаль.
Я выдохнула. И этот туда же. Как же им удалось обмануть стольких людей?
– Мы об этом поговорим позже. Главное сейчас выбраться. И ещё, возьми тот браслет…
– Я понял, Ириш. Как стемнеет, я у тебя. Браслет возьму.
– Спасибо, – прошептала я и передала Анечке телефон. – Вечером ко мне приедет один человек. Он хорошо тебе заплатит, если поможешь мне выйти отсюда, – посмотрела на неё уже без притворной улыбки. – Заплатит золотом.
Алечка часто заморгала, открыла свой маленький рот.
– Что? Нет, это исключено. Нельзя…
– Ты уже дала мне позвонить, нарушив тем самым ваши правила. Если не хочешь, чтобы я сказала об этом врачу, поможешь мне сбежать. Меня никто не будет искать, я не преступница. У меня всего лишь случилась небольшая истерика после родов. И всё.
– Ладно… Я попробую, – Анечка попятилась к двери. – Можно идти?
Я усмехнулась.
– Иди.
ГЛАВА 12
Вот и вечер. Медперсонал за исключением нескольких санитаров и одной медсестры уходит по домам. Скоро и я буду дома. Осталось только дождаться Диму и напомнить дуре Анечке, что она должна меня вывести на улицу. Жаль, у меня нет телефона, а дверь в палату запирается. Придётся ждать вечерний обход.
Нервно грызу ногти, кусаю губы почти до крови. Я не представляю, как дело пойдёт дальше, но знаю одно точно – я выберусь отсюда, даже если придётся прогрызть долбанные решётки. Я найду своего малыша, и никто не сможет меня остановить. Даже Халим. Что бы он не делал.
Я знаю, что он попытается сломать меня. Вернее, он уже это делает, удерживая меня здесь. Однажды ему почти удалось, там, в том страшном борделе. Но больше я не позволю играть ему с моим разумом.
Вскакиваю с кушетки, когда открывается дверь и Анечка заходит в палату.
– Вам лекарства нужно выпить, – говорит громко, а сама показывает мне дисплей своего телефона. На нём сообщение с номера Димы.
«Я тебя жду у черного входа».
Киваю Ане, и та, взглянув на камеру в коридоре, показывает, чтобы шла за ней. Красная лампочка в углу под потолком не горит.
– Камеры будут выключены ровно десять минут. Потом включатся. Я скажу, что забыла запереть вашу дверь.
Спеша за ней, думаю, что Анечка не такая уж и дура. Зря я так о ней. Думаю, её сменщица мне бы не помогла.
Уже у самого выхода, Аня тормозит и поворачивается ко мне.
– Вы же не пошутили насчёт золота? – в глазах Анечки горит жажда наживы.
– Не пошутила. Сейчас всё будет.
– Хорошо, я жду вас здесь, – подумав пару секунд, выпускает меня на улицу, и я в одном больничном халате мчусь к машине Димы.
– Браслет, Дим! – подбегаю к машине, стучусь в его окно. Стекло съезжает вниз, Дима подаёт мне браслет.
– Привет, Ириш. Слушай, а зачем тебе этот браслет?
– Надо! – выхватываю его из руки Димы и несусь обратно к Ане.
– Вот, держи! – втюхиваю ей кусок золота, не без злорадности представляя, как перекосило бы Халима, увидь он, как я разбрасываюсь его подарками.
– Спасибо, – удивлённо тянет Анечка. Но мне уже не до неё, я бегу обратно к машине. Запрыгиваю внутрь и даю Диме добро жать на газ, что он и делает, не размышляя ни мгновения.
Вырвалась. Сбежала. Теперь… Теперь самое трудное.
– Дим, где мой сын? Только не говори, что он погиб, потому что это враньё. Я слышала его плач, он никак не мог погибнуть при родах. Его кто-то украл.
Дима взирает на меня, как на умалишённую, на какое-то время даже позабыв о дороге.
– Ты что? Ты серьёзно это? Ир, они сказали, он задохнулся.
– Что бы они не говорили, я знаю, что мой малыш жив. И я его найду.
– И как ты это сделаешь? – снова поглядывает на меня с опаской. Наверное, думает, что я действительно чокнулась.
– Я пока не знаю как. Но знаю, что сделаю это.
– Ир…
– Дим, нет. Молчи. Если хочешь сказать то, что твердят остальные, то просто промолчи. Мой сын жив. Я знаю это. И никто не разубедит меня в обратном. Его забрал Халим.
– Ир, это жопа какая-то. Честно. Как, по-твоему, он это провернул?
– У него хватает ресурсов. Ты же видел его подарки. А город его помнишь?
– Помню, – мрачно заключает Дима, и возвращает внимание на дорогу. – Дерьмо.
– Да уж, – вытираю слезу, скатившуюся по щеке. – Он способен на многое. Даже на такое дерьмо.
– И что ты теперь планируешь делать?
– Хороший вопрос. Сама пока не знаю. В роддом идти бесполезно. Ребёнка там больше нет. Они ведь даже не показали мне его.
– Мне они сказали, что его похоронят.
– Чушь!
– И где он по-твоему?
– Уже не здесь. Халим увёз его. Мне, скорее всего, придётся ехать в Эль-Хаджа.
– Ты с ума сошла? – Дима даже скорость сбрасывает. – Какой ещё Эль-Хаджа? Ты забыла, как оказалась там в плену?
– Я всё прекрасно помню. Но от своего ребёнка я не откажусь. Он мой сын, понимаешь? – смотрю на Диму, но никаким понимаем с его стороны даже не пахнет.
– Ир, я тогда только благодаря его брату тебя вытащил. А сейчас говорят, что он в тюрьме. Понимаешь? Это всё серьёзно. Шейх может причинить тебе вред. Ты готова к этому?
– Да. Я готова.
– Ты сумасшедшая. Я уже жалею, что вытащил тебя с клиники. Бред какой-то несёшь.
Я упрямо отвернулась к окну. Меня не удержит никто. Ни толстые решетки, ни настойчивые уговоры. Для себя я уже всё решила. И никто не изменит моё решение.
ГЛАВА 13
– Ну как ты, моя хорошая? – тётя Глаша, обнимает меня, прижимает к своей полной груди, и я слышу, как сильно и часто бьётся её сердце.
– Нормально, – отвечаю тихо.
– Не передумала?
– Нет.
– А может останешься? Попробуем вернуть ребёночка так.
– Как? – отстраняюсь, заглядываю ей в глаза.
– Ну тебя же мы вытащили, – в глазах тёти Глаши теплится надежда, что всё разрешится. А я уже сомневаюсь.
– Это другое. Малыш не может сам сбежать.
– Ты хоть представляешь, как сложно мне будет спасти тебя снова? Если вообще возможно? – Дима смотрит на меня исподлобья. – Думаешь, он тебя отпустит во второй раз? Да он тебя в клетку посадит!
– Значит, будет так, – я оглядываюсь на табло, сжимаю в руке сумочку. – Я не откажусь от своего сына. Ни за что.
Дима качает головой, ругается матом.
– Дура! Ты осознаёшь хотя бы, насколько ты дура?! – кричит на меня, отчего на нас начинают оборачиваться прохожие.
– Началась регистрация на рейс. Я пойду.
– Ира! – он хватает меня за запястье, сильно сжимает. – Одумайся. Это последний шанс!
Тётя Глаша плачет и удерживает меня за вторую руку.
– Прекратите, прошу вас. Я вернусь. Как только заберу своего сына, – в это я, конечно же, не верю. Халим не отдаст мне сына просто так. Скорее всего меня ждёт очередное наказание, и кто знает, насколько он на меня зол. О том, как сбежать оттуда с ребёнком я не имею понятия. Но точно знаю – он не отдаст его никому. Я сама должна явиться. Этого он ждёт.
Посадка на рейс заканчивается, и я тороплюсь к стойке, чтобы успеть. Дима и тётя Глаша смотрят мне в след. Она со слезами на глазах, он зло. А мне уже всё равно. Лишь бы коснуться своего малыша, лишь бы прижать его к груди. Уверена, мне придётся нелегко, поэтому я и еду одна. Присутствие Димы лишь всё осложнит.
Взлёт, и я закрываю глаза. Всего несколько часов, и я на месте. Знаю, Халим меня ждёт. И я не буду больше бегать и прятаться. Приеду прямо в его резиденцию, и будь что будет.
Открываю глаза и понимаю, что мы садимся. А ещё понимаю, что дороги назад нет. Только вперёд. Только к нему. К человеку, пленившему не только моё тело, но и душу.
У трапа несколько чёрных машин и люди в строгих костюмах. Я замедляю ход, потому что вижу знакомого телохранителя. Затем ещё одного и ещё. Я знаю этих людей.
Резко оборачиваюсь назад, но понимаю, что деваться некуда. Я, собственно, за этим и ехала. Так к чему бежать? Да и некуда.
Выдыхаю, спускаюсь с трапа и иду прямо к ним в руки. Все как один опускают глаза, склоняют головы. Водитель одной из машин открывает для меня дверь. И я, втянув в себя побольше воздуха, ныряю внутрь салона. Меня ждали, значит.
Вот и всё, Ира. Забудь своё настоящее имя. Ты снова Райхана.
Меня куда-то везут, на вопросы куда именно – не отвечают. Я сжимаю дрожащие руки в кулаки, считаю до десяти. Помогает так себе.
За нами и по бокам едут остальные машины, а я думаю, зачем так много. Мне бы хватило и одного водителя. Я ведь сюда сама явилась. Но Халим, как обычно, поступает вопреки моей логике. Как всегда противоречиво и дико странно.
– Просто скажите, мы едем в резиденцию эмира? – снова пытаюсь, и на этот раз получается.
Водитель бросает на меня взгляд в зеркало заднего вида.
– Нет, госпожа. Эмир пожелал видеть вас в другом месте.
– Ясно, – понимаю, что большего из него не вытащить. Что ж, осталось дождаться пункта назначения.
Всё тело подрагивает и сводит судорогами. Я не верю, что снова его увижу. Что я ему скажу? И что скажет он? Увижу ли я сына сегодня? Возьму ли его на руки? Хоть как-то оправдается эта поездка в лапы к монстру или нет?
Спустя час езды мне уже хочется сбежать. Только мысль о сыне не даёт попросить их остановиться. Уверена удерживать меня никто не станет. У них не было такого приказа. Халим знал, что я примчусь за малышом. Знал и ждал этого.
Но тем не менее следил за мной. Иначе откуда он знал, когда именно я прилечу? Хитрый и коварный эмир всегда всё знает. От него невозможно что-то скрыть. Как тогда, когда я бежала. Он ведь мог меня остановить, но не стал. Знал, что я вернусь. И о ребёнке знал. Он всегда всё знает.
Дом, к которому меня привезли, я ещё не забыла. Здесь я отбывала своё наказание после первой попытки сбежать.
– Мы прибыли, госпожа, – объявил водитель и кто-то из телохранителей открыл мне дверь.
– Прошу, госпожа. Следуйте в дом.
ГЛАВА 14
– Здравствуй, моя госпожа, – у входа меня встречает прислуга во главе с Саадат. Она улыбается и, кажется, рада меня видеть. А я… Я пока не знаю, что чувствую.
Побита и раздавлена. Хочу плакать и увидеть, наконец, своего кроху.
– Здравствуй, Саадат. Ты знаешь, где он? Мой сын?
Она смотрит на меня с теплом и лаской, только что мне ответить не знает. Кивает прислуге, чтобы те шли заниматься своими делами. Подходит ко мне.
– Госпожа, мы в этом доме с тех пор, как ты уехала. Иногда к нам приходят вести из резиденции, но о ребенке я ничего не знаю. Слышала лишь, что теперь Давия там живёт. Твоё место заняла, как и хотела.
Я порывисто обнимаю Саадат, та отвечает мне тем же. Долго стоим так, и я, наконец, смаргиваю первые слезы. Отстраняюсь, осматриваю дом. Он выглядит пустым и неуютным. Как и раньше. Ненавижу его.
– Где шейх Халим? Он здесь?
– Нет, госпожа. Он здесь не бывает.
– Тогда зачем меня привезли сюда?
Саадат невесело усмехается.
– А ты как считаешь?
Я не считаю. Я знаю. Знаю, что Халим снова будет меня наказывать. Иначе его задетое самолюбие не утешить.
– Какие распоряжения ты получила насчет меня? – интересуюсь осторожно, потому что от Халима эль Хамада можно ожидать чего угодно.
– Лишь служить тебе и оберегать, – отвечает Саадат, и я в её тоне улавливаю обиду. – Как и всегда, моя госпожа. От того, что ты покинула нас однажды ничего не изменилось. Эмир не развёлся с тобой и вряд ли сделает это когда-нибудь. Ты ведь мать его ребёнка, так? Ты поэтому вернулась? Он забрал ребёнка?
– Да… забрал.
– И кто это? Мальчик или девочка?
– Мальчик, – чувствую, как начинает драть горло от проглоченных рыданий. – Мой мальчик. Они даже не дали его подержать. Забрали. Выкрали.
– Не выкрали. Вернули домой, – поправляет меня Саадат. – Его место здесь, потому что он наследник эмира.
– Он мой сын! – вскрикнула я, отчего Саадат вздрогнула. – Я его родила! Я его вынашивала под сердцем! Он мой! И эмир отдаст мне его, иначе… – я задохнулась и замолчала. Я не смогу ему противостоять. Никогда не могла.
– Мой тебе совет, Райхана. Не разговаривай в подобном тоне с эмиром. Он и так зол на тебя. Проси его дать тебе сына. Слёзно умоляй на коленях. И тогда, быть может, он даст тебе ребёнка.
Саадат ушла, а я ещё долго стояла у распахнутой двери. Меня больше не удерживали силой, не запирали двери. Меня не замечали охранники, стоящие на пороге и даже если бы я решилась уйти отсюда прямо сейчас – никто не попытался бы меня задержать.
Всё дело в том, что я сама сюда приехала и сама же изъявила желание остаться. И это не изменится, пока я не увижу шейха эль Хамада. Я верну своего малыша, чего бы мне это не стоило.
Поднимаюсь наверх, захожу в свою спальню. Здесь всё готово к моему приезду. Даже не сомневалась.
Ложусь на кровать в позе эмбриона, закрываю глаза. Главное выдержать. Главное не сорваться и не явить эмиру свою слабость. Пусть наказывает меня, пусть мстит. Но пусть отдаст мне моего сына.
Не замечаю, как проваливаюсь в сон. Тяжёлый такой, тревожный. Меня будто поглощает какая-то тьма. Я пытаюсь сопротивляться, отбиваюсь и выползаю из темноты, а потом вскакиваю с криком и в ужасе смотрю на Саадат.
– Я тебе обед принесла, госпожа. Поешь, ты очень исхудала.
Падаю обратно на подушку, закрываю глаза рукой.
– Я не голодна. Спасибо.
– Как знаешь, но я на твоём месте прекратила бы страдать и позвонила эмиру.
Я знаю, что своими слезами ничего не добьюсь. Но и звонить Халиму не тороплюсь. Я не знаю, что ему сказать. Да и стоит ли? Он ведь знает, что я здесь. Не может не знать. И чего тогда он выжидает? Что я прибегу к нему на поклон?
Скорее всего так и есть. И я прибегу, если мне будет позволено. Что угодно сделаю, лишь бы увидеть сына. Достаю телефон, отправляю сообщение тёте Глаше, что у меня всё нормально. Нахожу номер Халима и рука начинает дрожать. Однако я успеваю нажать на кнопку вызова. Гудки идут один за другим, но мне никто не отвечает.
Перезваниваю снова. И опять тишина. Он специально игнорирует или просто занят? В груди становится тесно сердцу. Оно стучит, как ошалевшее.
– Он не отвечает… Почему он не отвечает?
– Похоже, эмир пока не готов тебя слышать и видеть. Иначе уже сам устроил бы встречу, – констатирует Саадат, добивая меня.
