Анастасия Сергеевна Вознесенская
Крик чайки

Глава 5

Вернувшись вечером в особняк, отец поинтересовался, чем вызвано такое весёлое настроение дочери и где Александра.

– О, папочка, мы так здорово провели время, но в парке развлечений ей стало не очень хорошо. Мы вернулись, и она пошла прилечь. Сестра Сельма, ты тоже не беспокой её, – одухотворённо говорила она.

Мужчина закивал и сказал Сельме накрывать на ужин.

«Я могу позвонить?» – осторожно спросила Александра, прильнув к железной клетке, и полицейский кивнул. Только сейчас к ней пришло осознание, что звонить ей, собственно, некому. Полицейский протянул телефон, но девушка вежливо отказалась.

Наутро перепугавшаяся Сельма поспешила в особняк сообщить всем, что Александра пропала.

– Как это пропала? – сдвинул брови господин Нихат. – Не хватало ещё, чтобы у меня в доме люди пропадали! – в недоумении кричал мужчина.

Сельма не могла ничего сказать, а госпожа Эстер разгуливала по гостиной, и кому-то безуспешно набирала. Мелисса стояла на лестнице, пряча улыбку. В какой-то момент в гостиную вбежала Александра и прислонила ладонь к сердцу в попытках отдышаться. Мелисса в оцепенении округлила глаза.

– Ты нас всех перепугала, девочка! – всплеснула руками Сельма.

– Где ты была? – озадачил её вопросом отец.

– Прошу прощения, – сказала она на выдохе и задержала свой взгляд на Мелиссе, – я очень соскучилась по тёте и решила её проведать. Я так давно не была у неё. Оказалось, она подвернула ногу, и очень нуждалась в ком-то. Ещё раз прошу прощения, что заставила вас волноваться.

Она окинула взглядом всех присутствующих и продолжила:

– Это относится не ко всем, и всё же.

Эстер скрестила руки на груди и отошла к окну. Мужчина растерянно потёр подбородок.

– Предупреждай отныне о таких вещах заранее, дочка, – заключил он. – А если бы с тобой что-нибудь случилось, что бы мы делали?

Александра скрыла улыбку. Если бы госпожа Эстер обо всём знала, то наверняка бы так же бездействовала. Девушка сказала Сельме, что вернётся через мгновение. Мелисса сидела на кровати в своей комнате и ела пудинг, как дверь открылась. От неожиданности она обронила ложку.

– Убирайся отсюда! – заверещала она, указав на дверь.

Александра подняла ложку с пола и приблизилась.

– Ты что, плохо слышишь? Я сказала, пошла вон! – прокричала Мелисса, и Александра с сочувствующим видом склонила голову набок.

– Ах, бедняжка. Ты думала, что меня можно, как котёнка, закинуть в мешок и отвезти подальше от дома, чтобы я не смогла вернуться? – и ухмыльнулась, услышав этот абсурд. – Я даже с завязанными глазами и руками найду способ проучить того, кто тягается со мной, – и со всей ненавистью согнула ложку.

– Я очень испугалась! – скорчилась Мелисса в гримасе.

– Бойся! – прикрикнула Александра, и глаза её злобно заблестели. Мелисса, сдвинув брови, вжалась в спинку кровати.

Александра вышла из комнаты и напоролась прямо на госпожу Эстер.

– Ты можешь начать собирать свои вещи! Я не потерплю такого отношения в своём доме! – строго наказала она, и Мелисса, услышав голос матери, притаилась за стеной.

Александра сделала шаг вперёд.

– Расстроилась ли я? Нисколько! Я даже счастлива, что так вышло, потому что самой мне было бы неловко вот так сказать, что ваш особняк – серпентарий, не иначе, а господство этого дома переняла безнравственная и двуличная особа, которая самоутверждается за счёт других. Нет, – выдержав паузу, девушка цокнула языком, – я бы так не смогла сказать! – и довольно улыбнувшись, спутилась вниз.

Эстер ещё некоторое время стояла, не отходя от шока. Её уязвлённое состояние считывалось в закусанной до крови губе. Войдя в комнату дочери, она плотно закрыла за своей спиной дверь.

– Что происходит, Мелисса? Может, ты объяснишь, кто вселил в неё эту смелость?

– Ничего, мама, поверь. Это папа вчера заставил меня взять её с собой. Думаешь, есть какая-то тётя? – Мелисса громко рассмеялась. – Эту ночь она провела в изоляторе, ибо нечего тянуть свои руки к чужому имуществу!

Женщина настороженно сдвинула брови:

– Если начнёшь рассказывать сначала, я, быть может, пойму.

– Она украла кредитку Айше и ещё противилась этому! Уж не знаю, что она сказала, чтобы её отпустили, но ни для кого ни новость – она уболтает кого угодно.

Мелисса задумчиво прошлась по комнате.

– Жаль. Я надеялась, это решит нашу проблему.

– Что это значит? – с подозрением сдвинула брови госпожа Эстер.

– Я хотела сказать… Чтобы выйти из заключения, нужно выложить немаленькую сумму, вот что! Так что проверь, всё ли на месте, мама, – и направившись в гардеробную, раздражённо прошипела: – Её отсюда дихлофосом не выведешь!

– Сладкая, ты плохо знаешь членов этой семьи, не принимай поспешные решения, – послышался голос Сельмы из кухни. – Ну-ка, никогда не опускай свои красивые глаза, не грусти.

Сельма обхватила её лицо ладонями, и Александра захлопала мокрыми ресницами.

– В жизни все прегрешения людей лежат на дне Босфора, но однажды просыпается такая буря, что поднимает всё со дна. Всё становится видимым. Не грусти, если однажды кто-то обидел или наговорил на тебя, каждому воздастся по заслугам. И потом, у тебя тут есть родная душа, тётя, – обнадёживающе улыбалась она.

«Если бы, если бы…» – думала девушка, и оттого становилось только тоскливее.

Сельма увидела в дверном проёме мелькнувший силуэт госпожи и немедля ринулась к ней.

– Прошу вас, госпожа Эстер, не увольняйте эту девушку! Да, может, она часто непокорная и своенравная, но я даю слово, что присмотрю за ней! Прошу вас, госпожа… – с этими словами Сельма умоляюще опустилась на колени, и женщина от неожиданности округлила глаза.

– Сестра Сельма! – воскликнула Александра, увидев её в таком положении, и подбежала. – Не нужно этого делать! – девушка, ухватив её за руку, поднимала с одной стороны, а Эстер поддерживала с другой.

Она никак не ожидала, что за безбашенную девчонку будет просить Сельма, проработавшая на них пятнадцать лет, и понимала, что отказать ей просто не сможет. Сельма боязливо поглядывала на свою госпожу, ожидая ответа. Госпожа Эстер вздёрнула подбородок:

– Вовсе не ты должна умолять об этом! Пусть такое больше даже не приходит в твою голову, – только и сказала она и удалилась.

Александра крепко обняла Сельму, уткнувшись носом в её плечо, вдыхая аромат тимьяна.

– Моя сладкая девочка! – Сельма обняла её ещё сильнее.

В голове Александры в тот же миг возникла идея всячески извести зазнавшихся особ, а после сего приключения вернуться домой, поскольку не ждала большего от не слишком задачливого знакоства с отцом.

За ужином напряжение грозовыми облаками повисло в воздухе. Лишь Александра была в хорошем расположении духа. Её мало уже что заботило и волновало. Появившись в гостиной с плетёной корзиной в руках, она оказалась за спиной господина Нихата.

– Дочка, что это у тебя? – полюбопытствовал он, уловив аромат свежей выпечки.

– Ватрушки, – улыбнулась Александра.

– Можно мне одну? Нет, лучше две! Выглядят очень аппетитно!

– Конечно, – девушка выложила на тарелку две ватрушки и, оставив корзинку на столе, удалилась.

Господин Нихат предложил дочери попробовать тоже, но та наотрез отказалась, сказав, что не ест такое. Тогда мужчина, покачав головой, вздохнул: «Опять эти ваши диеты. Так от любой пищи у вас будут болеть животы. Как недавно у Эстер». Женщина поджала губы и отвела взгляд.

Утром следующего дня Александра впервые отправилась с Эримом за горячим хлебом по просьбе Сельмы.

– Куда едем, госпожа? – спросил он повернувшись.

– Не называй меня так, Эрим, – отмахнулась она, опустив стекло. – Просто Александра.

– Хорошо… – замялся тот и вскоре повеселел. – Кажется, моя бабушка снова принялась за своё!

Александра сдвинула на переносицу подаренные Сельмой очки и взглянула на него.

– Что ты имеешь в виду?

– С тех пор, как я устроился водителем, она не упускает возможности подыскать мне невесту! Она считает, что водитель – это человек, который вечно сидит в хозяйской машине и найти ему свою половинку почти нереально, разве только она не сидит на сиденье рядом! – смеялся парень в сторону.

– Вот оно что! – девушку тоже позабавила эта ситуация, более того, она посчитала её вовсе безобидной, а Эрима приняла за открытого искреннего парня.

– Но есть один нюанс, о котором не знает бабушка… – парень немного засмущался. – Есть же Мелисса, дочка господина Нихата и… – он вдруг замолк. – Только она есть и всё. Для меня это как недосягаемая звезда.

– Ах, Эрим… – сочувственно сказала Александра, высунув голову в открытое окно.

«Знал бы ты её нутро, отказался бы от себя», – размышляла она, ловя попутный ветер. Аромат горячего хлеба заставил живот заурчать.

Госпожа Эстер заглянула в кухню, и Сельма изумлённо вскинула брови.

– Вы что-то хотели, госпожа?

Женщина окинула взглядом столы, но, кажется, не нашла то, что искала.

– Со вчера ещё остались эти… – начала она, как вдруг осеклась. – Нет, ничего. Где ходит твоя помощница? Разве мы наняли её не для того, чтобы она тебе помогала?

– Она с Эримом поехала за хлебом… – объяснила Сельма и виновато взглянула на хозяйку. – Вам нужна её помощь? Я могу. Или же сейчас позвоню им, пусть возвращаются, где бы ни были.

Женщина выставила руку перед собой.

– Ничего не нужно, – отрезала она. Она желала, чтобы эта девчонка с длинным языком и вовсе бы не возвращалась. Однако Эстер видела, как Сельма быстро нашла общий язык с Александрой и прикипела к ней. Огорчить их верную престарелую прислугу, проработавшую на них столько лет и до этих дней не просившую ни о чём, было бы верхом невежества, и Эстер часто корила себя за то, что так легко попалась в ловушку безвыходной ситуации.

Когда госпожа ушла, Сельма расплылась в улыбке, с нетерпением ожидая Александру.

– Давай сюда это, сладкая, – сказала Сельма, когда они вернулись, и наспех выхватила из её рук бумажный пакет с горячим багетом, – а ты замешай тесто.

– Хорошо… Что мы будем готовить? – поинтересовалась девушка.

– Как что, твои эти фирменные пирожки. Скажу кое-что: я видела, как госпожа Эстер хотела их попробовать!

– Ну нет, сестра Сельма, – рассмеялась Александра, замахав руками, – я скорее поверю в жизнь на Луне! – Девушка открывала створки верхних шкафов. – Как думаешь, яд продают в пакетиках? Скажем, как ванилин? – с серьёзным лицом спросила Александра, и Сельма с усмешкой отмахнулась от неё.

Александра попеременно поднимала согнутые в коленях ноги. Они невозможно устали и гудели от туфель. «Как можно целыми сутками ходить на них…» – удивлялась она. Когда Александра сунула в духовку два противня, из распахнутого окна донёсся голос госпожи Эстер. Сельма, чьи руки были в кляре, сказала, чтобы та взяла ключи от автомобиля госпожи Эстер из гипсового кашпо в гостиной и отнесла ей, пока та не разгневалась. Девушка, взглянув в окно, увидела, как хозяйка дома, надвинув на глаза солнечные очки, в нетерпении ожидает у машины. Александра взяла ключи и спустилась по ступеням, морщась от солнца.

– Поторопись немного, – бросила женщина, сдвинув брови.

– В этих туфлях только так. Уж не обессудьте, – отозвалась девушка и, вручив ключи, круто развернулась, чтобы вернуться на кухню.

– Вот уж самоуверенность, чтоб не сглазить! – недоумевающе воскликнула женщина, садясь за руль.

Александра, устало опершись на мраморные перила, сбросила с себя туфли, когда машина скрылась за воротами, и облегчённо вздохнула. В течение дня шесть раз как минимум, она думала о том, что назавтра её уже здесь не будет, но что-то держало её, не позволяя, как заслуженный приз, даровать им спокойствие и гармонию и уйти.

Дважды за ночь Александра спускалась выпить воды и из-за отсутствия сна начала читать книгу, что нашла внизу. Спустя час, накинув на плечи плед и всунув ноги в кроссовки, она стояла, глядя в бесконечную синюю даль, где волны Босфора бились о подножия особняков.

«Интересно, существуют ли на свете совершенно счастливые люди?» – рассуждала она и, поправив соскользнувший с плеч плед, чётко представила, что для неё счастье: оба родителя, крепкий дом, верные друзья, взаимная любовь… Вряд ли эти люди, поселившиеся у самого пролива, имеют всё это. Но способны ли деньги заменить всё, что так необходимо для счастья каждого? Тепло в доме проводит газовый котёл, а не отношения и душевные объятия. Вечная любовь двух супругов, которые поклялись друг другу в верности перед человеком в красной мантии, кончается, как только завершается мероприятие, где они позировали для видеокамер. Да, для одних деньги – возможности, безграничная свобода и беспечная жизнь в собственное удовольствие, в то время как для других – средство превосходства над другими и истинное наслаждение от войн с кем-то.

Александра вытащила из кармана телефон и набрала подруге сообщение. Глубоко вздохнув, она вернулась в дом: «К сожалению, наличие денег вовсе не гарантирует счастье. Как и их отсутствие…»

– Девочка, что ты тут делаешь? – спросила Сельма. Александра с трудом приоткрыла левый глаз.

– Ночью мне не спалось, вот я и спустилась… – объяснилась девушка, поднимаясь с кресла и растирая затекшую шею, – который час, я не проспала?

– Кажется, тебе очень нравится гнев госпожи. Собирайся скорее!

Александра загадочно улыбнулась и поднялась в маленькую спаленку, чтобы привести себя в порядок и переодеться. В словах Сельмы была доля правды. Девушка не страшилась ни её, ни её заведомо несправедливых решений, ни её предвзятого отношения. Александра наклеила пластырь на стёртую до крови кожу на ноге и, стиснув зубы, натянула туфли. В чёрном платьице с рукавом три четверти и белым воротничком она направилась в особняк. Войдя в дом, Александра столкнулась с собравшейся куда-то Мелиссой.

– Неплохо-неплохо… – оценивающим взглядом сказала та. – Для прислуги очень даже неплохо!

– Я могу пройти? – спросила девушка, спешившая помочь Сельме.

– Конечно, на стол я накрывать, что ли, буду? – усмехнулась Мелисса. – Но запомни, настанет день, когда ты со слезами на глазах и с раздавленной под моими ногами гордостью вылетишь отсюда, – процедила она, и Александра, не имевшая ни малейшего желания ей ответить, прошла мимо, словно разговора и не было.

Мужчина в сером костюме перед выходом из дома по традиции заглянул в кухню, чтобы поблагодарить за завтрак:

«Здоровья вашим рукам!» – сказал он, улыбаясь, и удалился. Госпожа Азизе попросила чашку турецкого кофе и, сидя в гостиной, смотрела на портрет Эстер. Та так же безмолвно глядела на неё. Её глаза были слегка распахнуты, будто в них затаился вопрос.

– Когда Эстер после пансиона упорхнула за границу, а после вернулась, ей было уже двадцать три, – начала она, взяв в руки чашку.

Александра застыла в изумлении и перевела взгляд на автопортрет госпожи.

– Щуплая, но с вот такими большущими карими глазами, она была очаровательна. В тот же день я сказала Нихату, чтобы не глупил и женился на ней, а он мне выдал, что хочет взять в жёны девушку, приехавшую сюда по путёвке на отдых.

Накрашенными губами она коснулась чашки, и на стенке остался след цвета фуксии. Александра нервно оттягивала кожу на кисти руки.

– «Курортный роман кончится, и девица уедет. Лучше жены, чем Эстер ты не найдёшь!» – именно так я ответила ему, позволив всецело представить данную картину. Нихат тогда, громко хлопнув дверью, ушёл. О чём тут было думать? Эстер – девушка что надо. А тот встретил какую-то дешёвку и потерял рассудок! – госпожа Азизе сделала ещё глоток.

Александра едва сдерживала себя, чтобы не нагрубить в ответ.

– У меня так много дел по кухне, я оставлю вас, – максимально дружелюбно ответила она, подхватив поднос.

– Составлять мне компанию, когда мне одиноко, – тоже твоя обязанность в этом доме, запомни! – требовательно воскликнула она. – И перечить мне не может никто!

– Разве такое возможно? – пересилила себя Александра и любезно поинтересовалась: – Хотите ещё кофе?

– Нет, этого достаточно. В моём возрасте противопоказано более одной чашки в день, – отозвалась она. – Так на чём я остановилась?

Александра сжимала пальцы в кулаки до побелевших костяшек. Ей совсем не хотелось больше слушать историю, что начинает бередить раны двадцатилетней давности. Нет ничего хуже, чем слышать оскорбления в адрес собственной непогрешимой ни в чём матери. Вещи, которые говорила госпожа Азизе звучали чересчур грубо и безжалостно. В ту же минуту девушка представила, какое влияние она имела на сына и какое положение занимала в обществе. Никто наверняка не решался ей возразить, и госпожа Азизе, считавшая, что никогда не состарится, очень гордилась собой и весомостью каждого своего слова.

– До сих пор не знаю, что произошло, – произнесла она, задумчиво глядя в окно. – Эстер вела себя как-то странно. Когда мы пришли к ним домой свататься, она держалась как-то отстранённо. Ранее активная, жизнерадостная и общительная девушка вмиг превратилась в несчастную и подавленную, словно трижды овдовела! «Дорогая, если ты не хочешь замуж, можешь открыто сказать об этом», – пробормотал её отец, но Эстер отрицательно замотала головой.

Александра удивлённо вскинула брови. Её любопытство пересилило ненависть, испытуемую к этой особе.

– И полгода по её возвращении не прошло, как она изменилась. Полностью. Вся. – Госпожа Азизе разоткровенничалась, и Александре не терпелось узнать, что послужило тем «звоночком», который в корне поменял жизнь юной девушки. – Что-то я утомилась. Кофе не пошёл на пользу, – сказала она и попросила проводить её в свою комнату.

Девушка, не удовлетворившая свой интерес, вынужденно выполнила просьбу. Наполняя графин, Александра думала о том, что, возможно, госпожу Эстер всё устраивало до тех пор, пока она не познакомилась со своей будущей свекровью, и, усмехнувшись, принялась за работу.

Её список врагов пополнился госпожой Азизе. Женщина заняла место прямо под именем собственного сына. А возглавляла его, конечно, госпожа Эстер.

Мелисса не оставляла попыток избавиться от той, что встала ей поперёк горла.

– Ты только посмотри на это, мама! – воскликнула вбежавшая в комнату матери Мелисса и прильнула к окну. – Мне кажется, ей безразлично, с кем спорить и кому строить глазки! – разглагольствовала она, не сводя своего горячо-ненавистного взгляда с девушки, что шла рядом с её отцом. – Если ты ничего не предпримешь, я совсем не удивлюсь, если она в один из дней станет госпожой особняка!

– Никогда больше не смей говорить при мне такое, – разозлилась Эстер и наказала дочери подняться к себе. Хмыкнув, Мелисса остановилась в дверях.

– На что обижаться, мама? Ни для кого не секрет, что с годами мы не молодеем. Так почему ты уверена, что это невозможно? – спросила она, чем заметно расстроила мать. – Интересно, ты полагаешься на верность своего мужа или на порядочность этой беспринципной девчонки?

Мелисса ушла, а женщина подошла к окну, следя за тёплой беседой мужа и их прислуги. Слова, сказанные дочерью, застряли где-то под рёбрами. «Никогда раньше Мелисса не обсуждала их отношения, значит, до этого времени всё было в порядке…» – рассуждала она про себя. Каждый день Эстер не сводила взгляда с мужа, тепло взаимодействующего с юной прислугой, и оттого всё сильнее разгорался внутри очаг неприязни и вражды.

– Как-нибудь я расскажу тебе и о других легендах Босфора, – войдя в дом, радушно улыбаясь, сказал мужчина, и глаза Александры сияли.

– Зачем же мучить бедную девушку томительным ожиданием? – вмешалась Эстер и встала перед ними. – Ио положила глаз на Зевса, всякий раз привлекая к себе внимание громовержца. Естественно, великий сердцеед Олимпа откликнулся на симпатию со стороны Ио и решил в тайне от жены завести роман с прекрасной жрицей. Опустив неприличные подробности, продолжу с того, как Гера, супруга Зевса, решила наслать на неё свои колдовские чары. – Александра озорливо улыбалась. – На азиатском берегу Ио погрузилась в воды пролива прекрасной девушкой, а на европейский берег пролива уже выплыла корова. А чтобы легкомысленной девице неповадно, мстительная Гера наслала на Ио оводов. С тех пор Босфор именуется именно как «Коровий брод».

Мужчина слегка оторопел.

– Не совсем так, как ты рассказала, но да ладно, – решив, что согласиться с женой проще всего, господин Нихат засобирался на работу.

Александра загадочно улыбнулась и к всеобщей неожиданности продолжила:

– Некоторые античные авторы предполагали, что сама Гера смилостивилась, вернув Ио прежний облик, – сказав это, Александра проскользнула в кухню.

Женщина обескураженно всплеснула руками.

На следующий день Александра, выходя из домика прислуги, увидела отца, собравшегося в холдинг, и побежала к нему, как радостный ребёнок, которому не терпится узнать, что ему подарят на день рождения. Мужчина, завидев бежавшую со всех ног Александру, счастливо улыбнулся.

– Доброе утро, господин Нихат! – весело поприветствовала его Александра и, мельком окинув взглядом, не идёт ли кто, заговорщицки заговорила: – Если вы не очень торопитесь, расскажете мне легенду о Девичьей башне? Всю ночь я не могла сомкнуть глаз в ожидании!

Мужчина по-доброму рассмеялся.

– Идём! – сказал он, махнув рукой, и Эрим, глядя на то, как они отдаляются от автомобиля, шагая к пруду, закрыл дверцу и терпеливо ожидал следующего приказа.

Александра слушала с неподдельным интересом.

– Очень грустная история!.. – опечаленно произнесла девушка, возвращаясь с отцом той же дорогой.

Мужчина остановился и положил свою руку на её плечо. В тот же миг Александра вспомнила о словах Сельмы про доверие и улыбнулась сквозь мокрые ресницы. Он с душевной теплотой распахнул свои отеческие объятия, и девушка почувствовала себя розой под колпаком, что защищал он от знойных ветров маленький принц. Александра была близка к слезам. Не из-за горькой легенды про несчастную судьбу девушки, а из-за своей сложной жизни.

– Теперь ты не сомневаешься? – спросила внезапно появившаяся за спиной матери Мелисса. – Однажды она выпроводит нас отсюда и отец даже не вмешается! – подначивала она.

Александра пожелала господину Нихату лёгкой работы и вернулась к своей. Спустя мгновение на кухню вбежала разгорячившаяся женщина. Её глаза пылали гневом.

– Сельма, кажется, Нихат забыл свои таблетки, отнеси, пока он ещё не уехал.

– Не волнуйтесь так, госпожа, у него на работе тоже есть таблетница.

– Тогда покорми рыбок, – скомандовала она. – Или об этом тоже я должна заботиться?

– Так поутру, когда иду сюда, всегда кормлю их… – в недоумении молвила женщина, уцепившись за фартук.

– Выйди, Сельма! – наконец крикнула Эстер, у которой закончились идеи, и Сельма, с опаской глядя на Александру, вышла.

– А теперь перейдём к тебе, – круто развернулась она. – Что ты себе позволяешь?

Александра отставила чашку с кофе.

– Простите? – изумилась она. – Послушайте, в этом доме и так достаточно тяжёлая энергетика! – сказала она в полуулыбке и потянулась за сахаром, но та спиной загородила стол. Брови её изогнулись.

– Ты, что ли, будешь давать оценку моему дому? – вспыхнула женщина. – Откуда ты взялась на нашу голову?! Невоспитанная! Да кто ты вообще такая?! – бросила она, ударив по столешнице, отчего чайная ложечка подпрыгнула и приземлилась обратно. Лишь стойкость Александры осталась непоколебима.

В бешенстве Эстер сказала, что с ней такие номера не пройдут, и ушла.