Анастасия Сергеевна Вознесенская
Цветочная лавка
– Я уж думала, что одна, кому не сидится дома в такую-то погоду, – улыбнулась она, пройдя к прилавку.
Паулина придвинула к ней свою чашку и улыбнулась.
– Разве погода может испортить день? Не думаю!
Когда ливень поутих, невольные гости цветочной лавки стали ее покидать, от души благодаря юную хозяйку. Хелена, о чём-то задумавшись, наблюдала, как солнечный луч пробивается сквозь тяжелые тучи на фиалковом небе. Паулина, взяв полотенце, высушивала её волосы. Хелена поделилась с девушкой своими тревогами.
– Когда Хьюго нет дома, мне становится очень тоскливо и одиноко. А по ночам просыпаюсь от очередного кошмара в холодном поту и понимаю, что одиночество – моя реальность, – говорила она, нервно теребя сумочку, пока не сломала собачку на молнии.
Паулина присела перед ней на корточки и, взяв за руки, смотрела в её глаза, полные печали и надежды.
– Улыбайтесь всегда, Хелена. Город, который затопили дожди, нуждается в вашей солнечной улыбке!
Женщина, грустно улыбнувшись, поднялась, не выпуская рук Паулины.
– Хорошо, что ты приехала… – призналась она. – Я пойду уже. Мои туфли совсем расклеились.
Вечером Паулина была уже на полпути к дому, как ливень хлынул с новой силой. Оказавшись на пороге, она вмиг скинула ботинки и, пошевелив пальцами на ногах, почувствовала лёгкое онемение. Ингрид стояла у окна и барабанила пальцами по подоконнику в такт дождю. Паулина вновь хотела проскользнуть незаметно, избежав неприятных разговоров, но не сдержалась и чихнула, закрыв ладонью рот. Обернувшись, женщина увидела промокшую под беспощадным дождем Паулину, но промолчала. Поздоровавшись, девушка поднялась к себе.
В своей комнате Паулина переоделась и сушила волосы. Она не имела ни малейшего желания спускаться на ужин. Вдруг в дверь постучались, и Паулина, несколько опешив, ответила, что можно войти. Женщина остановилась в дверях, скрестив руки на груди.
– Время ужина. Мы ждём лишь тебя, – сказала она холодно.
– Можно я не буду ужинать? – робко спросила девушка, подняв печально-голубые глаза.
– Нет, – строго ответила та, собираясь было уйти.
– Тогда можно я хотя бы не буду ужинать внизу? – Паулина жалобно смотрела на женщину.
Ингрид, закрыв за спиной дверь, прошла в комнату и встала напротив девушки, которая сидела на краю кровати. Натерпевшись укоров от бабушки, она выглядела измученной и теперь ожидала подобного.
– И так будет всегда? Уловив лишь намек на укоризну, ты будешь сбегать? – сдвинув брови, поинтересовалась женщина.
– Я стараюсь соответствовать вашим требованиям, но не всегда получается, – призналась Паулина, проводя пальцами по вышитому на полотенце цветку. – Когда следует промолчать, я не могу сдержаться. Мне совсем не нравятся люди, которые ставят себя выше других. Мама с детства учила меня держать себя в руках, не влезать в разговоры, которые грозят перерасти в конфликты, но люди часто сами провоцируют других на то, чтобы им ответили.
К удивлению Ингрид, ей понравились рассуждения Паулины. Она взяла девушку за руку и потянула за собой.
Все домочадцы собрались за столом: Фредли откинулся на спинку стула и рассматривал причудливую тётину люстру; господин Корсин внимательно изучал какие-то документы у окна, и Сесилия, проявившая недовольство при виде Паулины. Почувствовав себя неловко, девушка высвободила руку и принесла извинения за то, что всем присутствующим пришлось её ждать.
– Ты всё ещё не привыкла к нашему режиму? – спросила Сесилия, закинув ногу на ногу.
– Я просто неважно себя чувствовала и не хотела спускаться, – кратко объяснилась Паулина.
– Тётя, зачем нужно было тревожить Паулину? – закинув в рот ягоду винограда, спросила Сесилия и приторно улыбнулась Паулине, сидящей напротив. – Бабушка не оставила бы голодной свою внучку!
Фредли толкнул сестру в бок.
– Сегодня мы удачно сходили на рыбалку, правда, Фредли? – разрядил обстановку Корсин. – Но с завтрашнего дня я буду занят, поэтому попрошу не беспокоить. Работаю дистанционно. И ужинать буду тоже у себя.
– Сколько уже можно?! – недовольно скрестила руки на груди Сесилия. – Ты и в отпуске взялся за работу!
– Я думаю, каждый человек чувствовал бы себя счастливым, если бы занимался любимым делом, – отозвалась Паулина, сделала из салфетки розочку и уложила рядом с тарелкой госпожи Ингрид.
– Нет, я искренне вас не понимаю! – Сесилия осушила стакан воды.
– Сесилия, наш отец уже был адвокатом, когда тебя ещё не существовало! – вступился Фредли.
– Конечно-конечно, я самый неудачный проект твоего отца! – возмутилась она, и подбородок её задрожал.
– Что значит «твоего»? Он и твой отец тоже, – вмешалась Ингрид.
– Да, но Фредли более любим отцом!
– Ты каждый день смотришься в зеркало, но всё ещё ищешь виноватых, – сдвинул брови Фредли и вышел из-за стола.
Паулина почувствовала себя лишней. С разрешения хозяйки она покинула место и отправилась за Фредли. Парень разгуливал перед домом, вдыхая тёплый ароматный воздух.
– Какой же невыносимой она стала! Только не говори, что не замечаешь того, как она себя ведёт! – обратился он к подошедшей Паулине, потирая шею.
– Но она твоя сестра, Фредли. Такая, какая есть, – понимающе сказала Паулина.
– И такой не надо, – обиделся Фредли и опустился на ступеньки.
– Не говори так, – Паулина присела рядом.
Ингрид вышла из дома. Увидев сидящих плечом к плечу Фредли и Паулину, она почувствовала внутреннее ликование. И тихо вернулась в дом.
– Есть же такие сёстры, как ты, а есть такие, как Сесилия – амбициозные, эгоистичные, невоспитанные. Отец часто звал нас в походы, зоопарк, в кино, но Сесилия с детства предпочитала вместо этого ходить с матерью по магазинам, сидеть в кафе с её подругами и слушать взрослые истории. Но сейчас, когда мать приняла решение построить свою новую жизнь в другой стране и поняла, что одной это сделать проще, Сесилии не осталось ничего другого, как прибиться к нашим берегам. Она не имеет права обижаться на отца.
– Ты прав, Фредли. Но не держи на неё зла. Возможно, она так и не повзрослела…
Паулина замечала за собой безграничное добросердечие. Всегда готова посочувствовать окружающим, но ее начинало беспокоить, не слишком ли она мягка характером, если даже Сесилии нашла оправдание.
– Вот бы ты была моей сестрой, Паулина, – обернулся Фредли и снял с её волос крошечный зелёный листик. – За какие наказания нам была послана Сесилия?
– Я легко могу быть твоей сестрой, Фредли, – улыбнулась девушка. – Когда у тебя есть старший брат, ты чувствуешь поддержку твёрдого плеча, – Паулина положила голову на плечо Фредли и, глядя в звёздную высь, продолжила: – Но Сесилия всё равно часть твоей жизни.
– И я боюсь, что когда-нибудь она испортит её…
Фредли знал сестру лучше, но Паулина считала, что не существует в мире исключительно плохих людей, которые целиком и полностью состоят из пороков, – даже в них есть что-то хорошее; но как часто добродетельный человек, который числится на хорошем счету в небесной канцелярии, вдруг совершает скверный, непростительный поступок, будь то ложь, измена или умалчивание правды.
Глава 8
Однажды Хелена пригласила Паулину к себе в обеденный перерыв.
– Разве это удобно? – спросила Паулина, убирая остатки упаковочной бумаги.
Хелена рассмеялась.
– Даже не думай о таких глупостях!
Паулина застенчиво улыбнулась и перевернула табличку на стеклянной двери.
Девушка приятно удивилась, что в доме Хелены не было домработницы. Она прошла в гостиную и увидела сидящего за газетой мужчину. Сняв очки, он встал и гостеприимно протянул руку Паулине.
– Должно быть, вы Паулина? Здравствуйте, юное создание! – приветливо сказал он и вернулся в прежнее положение.
Взгляд Паулины пал на золотистую люстру, выполненную в виде кокона, и девушка в восхищении стояла под ней, задрав голову.
– О, дорогая, – рассмеялся мужчина, глядя на гостью из-под очков, – мне жаль, но пчёлы сейчас на лугу!
Паулина звонко рассмеялась и взглянула на Хелену, которая тоже улыбалась, накрывая на стол.
– У вас очень уютно!
Дубовая лестница вела на второй этаж, в пролёте стояла керамическая ваза с высокими сухоцветами. Посреди гостиной размещался большой стол, накрытый белой скатертью, на краях которой вышиты полевые ромашки. Коричневый угловой диван с пестрыми подушками располагался у большого панорамного окна. А в шкафу за стеклом стояла ваза, та самая, что купила Ингрид. Паулина оценила такой жест.
– Ах да, ваза! Я видела, как Ингрид не хотела с ней расставаться! – улыбнулась Хелена, приглашая всех за стол.
– Она очень удачно вписывается в ваш интерьер, – заметила Паулина.
– Она чудесная… – поддержала Хелена.
– Как и вы, – растроганно ответила Паулина, глядя то на Хьюго, то на Хелену.
После обеда Хелена попросила девушку задержаться и, взглянув на мужа, поинтересовалась:
– Хьюго, всё готово? – и перевела взгляд на гостью. – У нас для тебя есть подарок.
– Да, дорогая, – утерев салфеткой губы, ответил он.
– Идём, милая, – Хелена, приобняв Паулину за плечи, вывела ее в сад.
Здесь были установлены качели, а на ровном газоне, под огромной цветущей липой, размещался пластиковый белый стол с шестью такими же стульями.
– Кажется, я знаю, куда слетелись все пчёлы! – подмигнула она Хелене и только сейчас заметила в зеленых зарослях розовый мопед. Увидев его, Паулина обхватила лицо руками.
– Это наш с Хьюго подарок. Скромный, но нужный. Когда я была столь же юна, как и ты, то ездила на нём на работу. У него даже есть своя история! – Хелена присела на садовые качели, и Паулина, заворожённо слушая, села рядом. – Я только-только его купила и по случайности чуть не наехала на одну женщину. Я очень испугалась, а она ещё сильно ругалась, так как я забрызгала её белый брючный костюм… Мне было очень стыдно! Помню, ещё долго извинялась, и однажды, когда мы неожиданно встретились в магазине в одной очереди, я снова извинилась, на что она сказала мне: «Ты что так и будешь постоянно извиняться? Лучше приходи ко мне работать!». Так я и стала сотрудником оранжереи.
– Минутку… – Паулина повернулась вполоборота. – Получается, так вы познакомились с госпожой Ингрид?
– Именно, – улыбалась Хелена. – Кажется, можно сказать, что он принёс мне удачу. Так пусть он станет удачливым и для тебя.
Глаза Паулины лучились счастьем.
– Я не знаю, что и сказать… Большое спасибо! – девушка обняла Хелену, самого доброго и открытого человека, которого она только знала.
Остановив мопед у двухэтажного дома Ингрид Леманн, Паулина вбежала внутрь, но в гостиной никого не оказалось.
– Господин Корсин с сыном и дочерью отправились в свой старый дом, чтобы поностальгировать, – так сообщила ей Ромина.
– Но время уже позднее, а госпожи Ингрид всё нет… – растерянно промолвила девушка, и ей стало ясно, какие чувства испытывала та, когда Паулина не вернулась домой вовремя.
– Наверняка у госпожи много забот, – подытожила Ромина и скрылась в кухне.
Паулина сидела за столом в гостиной и рисовала цветочные композиции, мечтая сделать что-то неординарное. Теперь её никто не поругает за самовольство или за то, что не продана ежедневная норма цветов и ваз. Но ей хотелось сделать цветочную лавку лучшей в городе и, наконец, оправдать надежды человека, который в неё верил. Она услышала, как открылась дверь, и чьи-то шаги гулко отозвались в ночной тишине. Паулина в испуге решила, что нужно чем-то вооружиться, но вовремя увидела вошедшую Ингрид. Выносливая и стойкая женщина, какой ее все знали, сейчас казалась уставшей и обессиленной.
– Время позднее, а ты всё ещё не в своей кровати, – сказала она устало, опустившись на диван. – Ты же поужинала?
Отрицательно помотав головой, Паулина пыталась прочесть эмоции на её лице.
– Вовсе необязательно ждать меня и делать всё то же, что и я, – вздохнула она и взяла в руки планшет. – Например, не завтракать по утрам, а только лишь пить воду. Что это такое? – взывала она к ответу, не отрывая взгляд от экрана. – Или же допоздна сидеть в гостиной.
– Не понимаю, что в этом плохого? – удивилась Паулина.
Женщина тут же отложила планшет и прислонила ладонь к виску.
– Ты уже сформировавшаяся личность и не должна ни на кого равняться. Пусть равняются на тебя, а ты должна всегда и при любых обстоятельствах оставаться собой.
Разговор был коротким, а ночь оказалась ещё короче. Утром Паулина едва не проспала. Надев бежевое хлопковое платье и замшевые ковбойские сапожки, спустилась вниз. В гостиной она обнаружила Ингрид, которая уснула прямо на диване и так провела всю ночь. Паулина осторожно укрыла ее пледом, но та проснулась.
– Что случилось? – приподнявшись на локтях, спросила она.
Паулина схватила блокнот, оставленный на столе с вечера, и выбежала в прихожую со словами: «Опаздываю!»
«Эта девчонка и вправду фанатка своего дела! Её начальство ещё дрыхнет дома, а она суетится так, будто ей сделают выговор. Сумасшедшая!» – усмехнулась сонная Ингрид.
Паулина, выкатив мопед, уложила рюкзак под сиденье и помчалась вниз по улице. Ветер заигрывал с её локонами, и девушка с улыбкой приветствовала встречных людей. Уже из магазина Паулина позвонила Хелене.
– Доброе утро! Огромное спасибо за мопед! Самое милое средство передвижения, если не брать в расчёт велосипед!
– Да-да, это ты точно подметила! Ты уже рассказала Ингрид? Не хотелось бы новых недомолвок… – немного взволнованно сказала она.
– Нет ещё… – растерянно отозвалась Паулина, поправляя волосы. – Вчера она была немного уставшей, нам не удалось поговорить.
– Да, я слышала, в оранжерее происходят странные вещи… Мы ещё никогда не были так близки к разорению. И ты не принимай на свой счёт ее дурное расположение духа, – предупредила Хелена.
– Возможно, господин Корсин поможет? – спросила встревоженная услышанным Паулина.
– Ингрид никогда не просит помощи, даже у брата. Думаю, и сейчас она постарается справиться в одиночку, – послышалось на другом конце провода.
– Она сильно разозлится, если я поговорю с ним?
– Паулина, обсудим это чуть позже. Я вошла в больницу.
Хелена не солгала, она действительно пришла на обследование плода. Однако она совсем не знала, как вести себя, когда темой разговора становятся отношения Паулины и Ингрид.
Паулина, вернувшаяся с работы раньше, поскольку все цветы были распроданы, а поставка ожидалась только на завтра, прошла в сад, где господин Корсин работал с бумагами.
– Господин Корсин, я могу с вами поговорить, если вы не очень заняты? – осторожно спросила она, заведя руки за спину.
– Да, Паулина, я тебя слушаю, – мужчина снял очки и отложил папку.
Паулина нервно разминала пальцы и, наконец, оглянувшись, опустилась в плетёное кресло напротив.
– Кажется, у госпожи Ингрид возникли какие-то проблемы на работе. Уже какой день она приходит поздно. Я не могу её спросить, да и она, конечно, не захочет ничьей помощи.
– Может, тогда и не стоит вмешиваться? – Корсин задумчиво потёр переносицу. – Моя сестра двадцать лет в бизнесе. Не думаю, что она не найдёт выход из сложной ситуации.
– По-моему, на этот раз все обстоит совсем плохо…
– Хорошо. Сделаем так. Ты принесёшь мне планшет Ингрид, и я посмотрю. Договорились?
Паулина согласилась и пока шла по каменистой дорожке из сада до дома думала над тем, как она его незаметно возьмёт.
«Нет, без разрешения нельзя», – решила она и вошла в дом.
Женщина расположилась в кресле за чтением книги. В изумлении Паулина вскинула брови. Конечно, хозяйка любила читать, иначе откуда здесь столько книг. Но что должно произойти, чтобы посреди рабочего дня она вернулась домой и занималась ничем иным, как чтением.
– Госпожа Ингрид, могу я кое о чём вас попросить? – тихо спросила Паулина.
– Слушаю, Паулина, – женщина, заложив пальцем страницу, вопросительно взглянула на девушку.
– Я бы хотела позвонить домой по видеосвязи… Могу ли одолжить ваш планшет?
– Конечно, – не задумываясь, ответила Ингрид. – На столе в моей комнате, – она снова погрузилась в книгу.
– …И я могу туда войти? – уточнила Паулина.
– Можешь, – отозвалась Ингрид, не поднимая глаз.
– Большое спасибо! – обрадовалась Паулина, вбегая по лестнице.
Войдя в комнату госпожи Ингрид, она чувствовала себя некомфортно, однако светлая и просторная спальня была прекрасна. Чувствовалось, что её владелица – человек с отменным вкусом. Большая двуспальная кровать застлана шёлковым пледом молочного цвета. Над ней размещена модульная картина с абстрактным притягивающим взгляд изображением. Вплотную к кровати стояла тумба, а на ней – ароматический диффузор. Белый ковёр из шерсти расстелен у трюмо, на котором разместился большой хрустальный органайзер с косметикой и прочими женскими штучками. Увидев планшет в белом чехле, она взяла его и тут же спустилась вниз.
– Ваша комната очень красивая, – улыбнувшись, сказала Паулина, – пожалуй, единственное, что я добавила бы – цветы. Букетик тюльпанов или сухоцветов прекрасно вписались бы в ваш интерьер.
Выслушав девушку, Ингрид молча кивнула и вернулась к абзацу, который перечитывала вот уже шестой раз. Паулина включила планшет, сделала выдержку в тридцать секунд и воскликнула: «Мама!». От неожиданности женщина вздрогнула и, подняв взгляд, увидела широко улыбающуюся Паулину, смотревшую в экран.
– Нет, не ловит здесь. Я выйду и быстро вернусь, – сказала она, обращаясь к женщине, которая выглядела так, будто увидела прилетевшего из космоса инопланетянина.
Паулина немедля скрылась в дверях.
Господин Корсин по-прежнему сидел в своём кресле в саду.
– У нас не так много времени. Успеете разобраться в документах и понять, если что-то не так? – спросила Паулина.
– Поступим следующим образом: я отправлю все документы на свою почту, а перед сном внимательно изучу их.
– Хорошо, – Паулина периодически бросала взгляд на входную дверь. – Нельзя чтобы госпожа Ингрид заметила.
Спустя десять минут Паулина уже возвращалась в дом.
– Ну что, удалось поговорить? – спросила женщина, втиснув книгу между остальных.
– Да, большое спасибо.
– Какие новости дома?
Паулина запнулась, она была не готова к расспросу.
– Ничего нового, – девушка, оставив планшет на столе, поспешила уйти.
За ужином, когда все дружно беседовали, Сесилия не отрывалась от телефона, из-за чего получила предупреждение от тёти:
– Это выглядит неуважительно к присутствующим.
– Она никогда не повзрослеет, – покачал головой Фредли.
– У тебя есть ко мне какие-то претензии? – изобразила капризную гримасу Сесилия, глядя на брата.
– Есть. Их настолько много, что я не знаю с чего начать! – вспыхнул Фредли. – Например, скажи всем, где ты была вчера?
Паулина вытянула шею. Было заметно, что Сесилия пытается что-то скрыть.
– Вы вечно цепляетесь ко мне! И кого ставите в пример? Вот эту несчастную девчонку, – Сесилия жестом указала на Паулину, – внучку домработницы? Продавщицу цветов!
– А что в этом плохого? – Ингрид, отложив приборы, сдвинула брови.
– Я не чувствую себя несчастной, как ты думаешь, – на этот раз решила отстоять себя Паулина. – Работа приносит мне удовольствие.
– Конечно, это всё же лучше, чем обслуживать чей-то дом! – безразлично пожала плечами Сесилия.
Фредли вышел из-за стола и отодвинул стул вместе с сестрой.
– Выходи, – строго сказал он, – выходи уже, поужинаешь у себя.
Сесилия, обиженно надув губы, вышла из-за стола и, окинув презрительным взглядом Паулину и брата, поднялась к себе.
Глава 9
Находиться в этом доме становилось всё невыносимее. Паулина хотела уйти, но куда? Она ещё недостаточно заработала, чтобы снять квартиру и жить отдельно. Единственное, что приносило ей истинную радость, – цветочная лавка. Она готова работать до ночи, но знала, что Ингрид будет волноваться, хотя и не покажет этого. Девушка с нетерпением ждала наступление четверга, потому как именно в этот день в цветочную лавку заходила госпожа Рози. Паулина считала её не обычной покупательницей, а дорогой гостьей. Каждый раз пожилая женщина рассказывала Паулине новые истории. Никто не знал, выдуманные они или происходили на самом деле, но девушка зачарованно слушала их. Когда госпожа Рози собиралась уходить, девушка выбирала самую прекрасную розочку и вручала ей как награду за то, что она есть. Старушка чувствовала себя нужной и радовалась, что на земле есть кто-то, кому она нужна. Таким образом, в доме одинокой пожилой женщины всегда стоял живой цветок в хрустальной фигурной вазе, которую госпожа Рози приобрела много лет назад за границей.
– Рассказать немного о странностях людей? – усмехнулась сама себе старушка. – Однажды я отдыхала в Венеции. И мне непременно хотелось забрать частичку этого города с собой. Так вот, как-то увидела хрустальную вазочку и, даже не взглянув на ценник, купила! Я оберегала её, как младенца, когда проходила паспортный контроль, а потом ещё ровно тридцать лет держала в шкафчике, чтобы не разбилась. А сейчас, когда дрожат руки, будто работаю на фабрике и одновременно пропускаю по рюмке, я-таки достала её и регулярно меняю в ней воду!
Госпожа Рози расхохоталась, и её милые морщинки ещё больше проявились. Паулина, глядя на неё, чувствовала тихую радость в душе. Шляпка песочного цвета с розовой атласной лентой и зонтик-трость делали Рози по-детски беспечной и очаровательной.
– Ах, милая, я не могу обещать, что развею серые тучи над твоей головой, но со мной ты не заскучаешь! – как-то сказала она.
Женщина всех называла «милая», поскольку плохо запоминала имена. Она умостилась на стульчике, который Паулина поставила специально для неё.
Очередной посетитель спиной открыл дверь в лавку, одновременно закрывая зонтик. В лавку вошла высокая симпатичная женщина с вьющимися медными волосами. Её лицо улыбалось, но глаза были грустны. Она поинтересовалась, что можно подарить человеку, с которым не виделась долгое время. Паулина не сразу нашла, что ответить.
– Своё внимание, – отозвалась госпожа Рози. – Есть ли в этом мире что-то более ценное?
Паулина на мгновение задумалась. Женщина оторопела, но приняв совет, попросила приглянувшуюся цветочную композицию, что Паулина собрала поутру. Девушка, попрощавшись с покупательницей, села за прилавок и принялась рассуждать:
– Могут ли цветы исправить какую-то серьёзную ситуацию?
– Ну, начнём с того, что исправить можно всё. Главное, верно подобрать нужные слова, а цветы станут прекрасным дополнением, – отозвалась госпожа Рози и протёрла листочек драцены, стоявшей в горшке на полу.
На пороге цветочной лавки появилась Хелена, и Паулина заметила на ней вчерашние туфли, что из-за дождя отклеивались. Кажется, она их очень любила.
– Сегодня такой хороший день! – воодушевлённо сказала Паулина и вышла, пообещав вернуться через мгновение.
Из подсобного помещения доносился аромат ягод, и госпожа Рози сделала ставку на ежевику, смородину и малину. Хелена взглянула на пожилую женщину.
– Вы давно знаете Паулину?
– Да, – ответила она серьёзным тоном, – сегодня ровно как три недели! – звонко засмеялась госпожа Рози и не глядя на собеседницу, продолжила: – Послушай, милая, не ходи гулять в такую погоду. Не дай Бог поскользнуться, ты же в положении.
– Откуда вы узнали? – удивилась та.
– Разве можно что-то скрыть от госпожи Рози? Думаю, если бы я не была балериной, то непременно стала бы детективом!
Хелена, поправляя свои белые локоны, не смогла скрыть улыбку. Тем временем Паулина подала чай. Госпожа Рози, сделав глоток, довольно произнесла:
– Вкуснее чая не пила никогда! Милая, а нет ли печенья?
Госпожа Рози обожала пить чай со сладостями.
– Я совсем не подумала об этом… – виновато промолвила Паулина и тут же добавила: – Но обещаю, однажды я сама навещу вас и принесу самое вкусное и свежее печенье!
Госпожа Рози от счастья захлопала в ладоши.
– Договорились! Кокосовое – моя самая большая любовь, после Пьетро, конечно!
Хелена смотрела на Паулину и думала о том, какая же всё-таки у неё широкая душа, а Паулина была несказанно рада, что в её жизни появились люди, которых она никогда не хотела бы потерять.
Ингрид, завидев розовый мопед из окна, почувствовала легкую ностальгию. Именно благодаря ему она познакомилась с Хеленой, с которой они теперь стали самыми близкими на свете людьми. И потому не возражала, чтобы Паулина разъезжала на нём по городу.
Ингрид, свыкнувшись с мыслью, что в этой жизни ей не на кого надеяться, решала все свои проблемы сама. Из весёлой и задорной девчонки она превратилась в серьёзную и уверенную женщину. Но встреча с Хеленой сказалась на ней благоприятно, о чём она, конечно, предпочитала умалчивать.
Сесилия первой хотела покинуть ужин, за которым все по обыкновению делились событиями прошедшего дня.
– А как твои дела, Паулина? – поинтересовалась Ингрид, утирая салфеткой губы.
– Наверное, выручки сегодня не было? Конечно! Какой дурак пойдёт на улицу в такую погоду, к тому же в цветочную лавку! – вклинилась Сесилия.
– На самом деле, день прошёл хорошо, – Паулина выглядела радостной, и, казалось бы, ничто не могло испортить её настроение. – Сегодня заглянули госпожа Хелена и госпожа Рози.
– Госпожа Рози? Кто это? – спросила Сесилия, отправив в рот кусочек шоколада.
– Приятная женщина семидесяти девяти лет. Каждый четверг она приходит и…
– Всё понятно! – демонстративно закатила глаза та. – Знаешь ли ты, сколько в мире одиноких старушек, которые несут всякую ахинею? Но, держу пари, ты из тех, кто с удовольствием их слушает!
– Ты можешь промолчать? – сделал замечание Фредли.
– Разве я неправа?! Я, пожалуй, первой покину это застолье правильных людей, – Сесилия демонстративно бросила салфетку и отправилась к себе.
Фредли вышел следом. Паулина нервно водила пальцем по окантовке бокала с водой.
– Продолжишь с того места, где остановилась? Мне и правда интересно, – поддержала разговор Ингрид.
– Сесилия права, – вздохнула она и решительно продолжила: – Госпожа Рози действительно очень одинока, и слушаю я её с превеликим удовольствием. Мы познакомились в день открытия цветочной лавки. Она тогда попросила скромный букетик, но такой, чтобы аромат стоял на весь дом! У неё был день рождения, и я взяла на себя смелость без вашего разрешения подарить ей его. Теперь мы время от времени видимся. Эта женщина такая добрая и смешная… Как-нибудь я сама зайду к ней, отнесу печенье. Она его очень любит.
– Ты, конечно, поступила очень благородно. Твоя мама наверняка гордится тобой, но из-за сложных отношений с родной бабушкой ты вовсе не обязана оказывать услуги, которые не входят в твои обязанности, и искать поддержку у всех бабушек, – объяснила Ингрид, но из её уст это не могло прозвучать без иронии.
Паулина, выдержав паузу, сказала:
– Я хотела найти её у вас… – и, вздохнув, поднялась по лестнице в свою комнату.
Ночью Ингрид корила себя за излишнюю прямолинейность и суровость по отношению к Паулине, чем только отталкивала её. В то время как искренне желала построить с девушкой прочные доверительные отношения. Паулина же приняла решение и ждала утра, чтобы озвучить его. Этой ночью звёзды не подмигивали ей, как обычно. Будто и они не хотели принимать её поспешность.
– Прошёл месяц, – начала Паулина, когда завтрак был окончен, – я бы хотела снять жилье и съехать…
– Если ты всегда будешь бежать от проблем, то никогда не сможешь сказать себе «я сильная, я справилась и с этим», – женщина, взяв планшет, опустилась в кресло, а после добавила: – Нет, я тебя не отпускаю.
– Но я и не увольняюсь… – пожала плечами девушка.
– Мне, наверное, не нужно объяснять, что одна ты не потянешь аренду дома, – отрезала Ингрид и со скоростью турбореактивного двигателя самолета пролистывала новости в интернете.
– Я сильная, я справлюсь и с этим.
Ни одна из бесконечных новостей, мелькавших на экране, не зацепила её так, как твёрдое решение Паулины уйти.