Анастасия Сергеевна Вознесенская
Цветочная лавка
Девушка спустилась с кровати и взяла с полки книгу, не сразу заметив вложенную в неё закладку. Верно, отец оставил её на том месте, потому что был увлечён темой либо просто не успел дочитать… Изучив книгу, Паулина всё больше укреплялась в мысли, что в мире нет ничего более прекрасного, чем цветы и, конечно, любовь. Девушка вспоминала детство и считала себя большим везунчиком… Тоска заполнила сердце. Она не забыла ту огромную дворовую собаку, что прокусила шину её велосипеда. О, как горько она тогда плакала! Мама гладила её по голове и говорила: «Это такие пустяки. Не позволяй своим красивым глазкам проливать слёзы из-за вещей». Паулина всё равно изредка плакала, когда никого не было дома, но больше смеялась. В памяти девушки всплыл один давний случай. Мама готовила пирожки с повидлом, запамятовав, что у её свекрови аллергия на клубнику. Папа сказал, что вышло очень даже хорошо, поскольку им больше достанется. Бабушка Паулины проникла на кухню и, не дожидаясь чьего бы то ни было разрешения, на правах хозяйки, а больше из вредности, забрала половину пирожков и преспокойно пила чай вместе с соседкой. Она и не подозревала, что с каждой минутой лицо все больше покрывается красными пятнами. Папа Паулины, увидев такую картину, во всеуслышанье заявил, что она некрасиво поступила, похитив пирожки и не подумав о других. Бабушка тотчас разозлилась и заявила: «В своём доме я вольна делать всё, что захочу!». Соседка с нескрываемым презрением наблюдала за поведением подруги, а папа заметил: «Люди, которые стыдятся своих поступков, иногда краснеют! Наверное поэтому ты сейчас так выглядишь!».
Паулина любила их с папой тандем. Они часто попадали в смешные ситуации, а мама извинялась, чувствуя неловкость. Её, немного робкую, с мягким характером, любили все, и больше всего папа Паулины, который всячески оберегал жену. Однажды, устав от вздорного поведения своей матери и постоянных придирок, он донес до ее сведения, что если она когда-нибудь обидит Марию, то может забыть о нем – сына у нее больше не будет. Капризная женщина ответила, что невестка ее вовсе не интересует. Тем не менее, в самые тяжёлые времена рядом с ней находилась только Мария. Паулина же, наблюдая враждебные отношения в семье своей подруги, гордилась своими родителями. А теперь она часто грустила. Плакала и разговаривала с любимыми мамой и папой, будто они слышат ее: «Почему вы оба оставили меня?»
Глава 4
Ингрид была в самолёте, когда через сон к ней явились воспоминания. Однажды, уже будучи в приюте, она лихо подралась с девчонкой, стащившей у неё фломастеры, которые стали очень дороги для Ингрид, ведь мама купила их ей перед тем, как доверить девочку судьбе.
– Ты не будешь красть мои вещи, – твёрдо говорила Ингрид.
– А то что, пожалуешься? – ехидно хихикала та.
– Я не стану жаловаться. Я сама с тобой расправлюсь, – ответила она и ушла, а наутро обнаружила свою любимую куклу разрисованной.
Ингрид, отыскав вредную девчонку, схватилась за её волосы и не отпускала до тех пор, пока на крики не сбежались воспитатели.
Голос бортпроводницы вернул Ингрид в реальность и вмиг заставил стать взрослой.
– О, моя родная Инни вернулась! – вышедшую из машины женщину встречала её лучшая подруга.
– Дорогая, – обняла её Ингрид, – бесконечно рада тебя видеть.
– Пройдём скорее в дом, что же мы стоим у порога! Ромина весь день возилась на кухне, чтобы удивить тебя!
– Кажется, нет ничего, что бы удивило меня больше, чем увиденное вчера…
Ингрид, закинув ногу на ногу, пила кофе, в то время как Хелена ожидала продолжения.
– Когда я увидела её, моё сердце на мгновение замерло…
– Ингрид, ты же знаешь, к каким процедурам прибегает Ева, чтобы казаться вечно молодой! – улыбнулась Хелена.
– Ах, о чём ты! – всплеснула руками Ингрид. – Я говорю тебе о Саре. Она такая… Такая настоящая, милая, простосердечная. Чудесная, словом!
Женщина говорила с таким энтузиазмом, что Хелене стало не по себе. Поставив чашку на деревянный журнальный столик, Хелена взяла подругу за руку и с волнением заглянула в её в глаза.
– Инни, прекрати уже. Мы же обе знаем, что…
– Сейчас ничего не говори. Ничего! – поднялась она. – Ах да, чуть не забыла! Ромина, принеси коробку. Если ты сейчас соглашаешься, я дарю это тебе; если отказываешься, оставляю себе!
– Хорошо-хорошо, я согласна, – рассмеялась Хелена. – Открывай уже!
Женщина потянула за ленту и сняла крышку. Обе восхитились невероятным оформлением вазы. На белом фоне в розовых цветах магнолии сидела колибри, а сиреневые разводы создавали волшебное настроение.
– Настоящее произведение искусства! – воодушевлённо рассматривала сувенир Хелена.
– На самом деле я купила ее в подарок на юбилей Евы, но та ничего не смыслит в истинной красоте. Знала бы ты, как она вчера накинулась, увидев меня беседующей с Августом! Ненормальная, – Ингрид, немного успокоившись, опустилась в кресло и вернулась к прежней теме: – Скоро и ты познакомишься с той, кто создаёт эти шедевры.
– Что же, Инни, и у меня есть чем тебя обрадовать! Я тоже хочу тебя познакомить с одним маленьким, но важным человеком, только… Нужно запастись терпением, потому как приедет он только через девять месяцев!
К Ингрид пришло осознание, что Хелена имела в виду. Она с нежностью смотрела на подругу, прислонив ладонь к виску.
– Я очень счастлива за тебя, дорогая, правда.
Беспокойство об Ингрид засело в сердце Хелены.
Паулина не раз доставала из кармана пластиковую карточку, на которой золотистым курсивом напечатано: «Ingrid Lehmann», а ниже номер. Покрутив визитку в руках, Паулина откладывала её, тяжело вздыхая, а после снова брала, но не решалась позвонить.
– Ты что же решила бросить работу и целыми днями бездельничать? Я хочу немного уважения к своему возрасту, – ругалась бабушка, сидя перед телевизором.
– Почему ты меня так ненавидишь? – наконец вопросила Паулина в сердцах.
Девушке было невдомёк, когда она успела перейти ей дорогу, но по мнению её бабушки, она сделала это, когда ещё и ходить-то толком не могла.
– Мой сын совершил самую большую ошибку в жизни, однажды познакомившись с твоей матерью! – плюнула она. – Глаза бы мои тебя не видели!
– Если я уйду, то больше никогда к тебе не вернусь.
Глаза Паулины наполнились слезами.
– Да кто у тебя остался кроме меня? – усмехнулась старушка. – Вернёшься как миленькая!
– Не волнуйся так, тебе противопоказано.
Паулина ещё никогда в жизни не чувствовала себя так паршиво. Она была подавлена. Ей совершенно некуда идти. Проходя мимо цветочного магазина, решила заглянуть. В её душе теплилась крохотная вера в то, что гнев господина Беккера утих, и он позволит ей вернуться. Всё станет, как прежде. Но надежды разбились, как те вазы о кафельный пол, когда, остановившись на пороге, она увидела новую девушку, искусно улыбающуюся покупателям. В реальность её вернули слова: «Девушка, вам помочь?» Помочь сейчас ей могло только чудо. Вот бы появилась волшебная палочка, и по её мановению вернулись папа и мама, чтобы они, как раньше, сидели все вместе на террасе и пили чай, а по выходным обязательно совершали бы вылазки на природу.
Паулина медленно шла вдоль улицы. Без гроша в кармане, единого шанса на восстановление в должности и примирения с бабушкой, она брела куда глаза глядят. Дрожащими пальцами Паулина достала из джинсовой куртки визитку и набрала номер.
– Здравствуйте, могу я услышать… – Паулина ещё раз заглянула в визитку и продолжила: – госпожу Ингрид.
– Здравствуйте. Одну минутку. А кто её спрашивает? – послышалось на том конце провода.
Ком подкатил к горлу девушки. Она растерялась, не зная, как представиться, и на секунду подумала, а что если женщина сочтёт, будто ей нужны деньги, или вообще не примет всерьёз звонок от какой-то девчонки. Эта мысль заставила Паулину немедленно положить трубку.
Девушка опустилась на лавочку возле незнакомого дома и с печалью глядела на рассеивающийся тёплый свет в окнах. Здесь наверняка сейчас готовили ужин и беседовали в семейном кругу. И чем дольше она сидела, тем сильнее ей не хотелось возвращаться к бабушке. От безысходности девушка решила отправиться к подруге.
– Ты моя лучшая подруга. Вместе мы что-нибудь придумаем, – ответила Белинда и пригласила внутрь.
– Спасибо.
Паулина переступила порог. В прихожей стоял запах табачного дыма.
– Благодарить не за что. Ты можешь оставаться, сколько нужно. Но сама знаешь моё положение… Отчим не любит гостей, а когда напьётся, так вообще становится контуженным.
Паулина обняла подругу, уткнувшись в её плечо, а из глаз хлынули слёзы.
– София, меня никто не спрашивал? – на ходу поинтересовалась Ингрид.
– Нет, никто, – пожала плечами личный секретарь Ингрид. – Ах да, был один странный звонок. Какая-то девушка хотела с вами поговорить, но, когда я спросила, как её представить, она положила трубку.
Ингрид тяжело вздохнула и, приоткрыв дверь в кабинет, остановилась.
– Если ещё раз позвонит – ничего не спрашивай, сразу соедини со мной, – сказала та, но слабо верила, что девушка предпримет ещё одну попытку дозвониться.
Она вспомнила, как часто просила воспитателей приюта позвонить домой, чтобы спросить, не передумала ли её мама. Но никто не снимал трубку. Вскоре сообщили, что женщина уехала, и маленькая Ингрид затаила глубокую обиду, а звук длинных скрипучих телефонных гудков невольно заставлял её содрогаться.
– Вот это да, удача сама нашла тебя! Набери ещё раз, – убеждала Паулину подруга, но та наотрез отказалась.
– Послушай, она же оставила визитку для чего-то. А ты находишься в безвыходном положении и думаешь: позвонить или сама найдёт! Мир не крутится вокруг тебя! – разозлившись, подруга вскочила со стула и принялась поливать фиалки.
– Ты права, он никогда не крутился вокруг меня, – вздохнула Паулина. – Это я, как заведённый волчок, вращаюсь по оси. Но сколько бы я ни старалась, ничего не выходит. Наверное, я родилась под несчастной звездой.
– Может, эта Ингрид предложит финансовую помощь. Плохо что ли…
Белинда явно не понимала глупого упрямства подруги, а Паулина была категорически против её навязчивой идеи и уже пожалела, что рассказала обо всём.
– Ты слишком упряма! – возгласила Белинда, демонстративно закатив глаза.
– А ты слишком настойчива! – возразила Паулина и, опустившись на колени, достала из рюкзака корм для животных и вышла из квартиры.
Каждый вечер она кормила бездомных и брошенных кошек. Она рассуждала: если люди так легко отказываются от своих питомцев, то наверняка так же просто могут предать и друг друга.
Белинда, разыскав визитку в рюкзаке Паулины, решительно набрала номер.
– Добрый вечер! Можно поговорить с… – девушка прикусила губу, а после выпалила: – с Ингрид! Да, с Ингрид Леманн!
Не прошло и минуты, как на другом конце провода звонкий голос сменился на бархатный:
– Паулина, это ты?
– Здравствуйте! С вами говорит Белинда, подруга Паулины, – представилась Белинда, но услышав тишину в телефонной трубке, продолжила: – Она тоже набирала, но из-за своей природной застенчивости сразу же отказалась от этой идеи. Хорошо, что у неё есть такая подруга, как я, не правда ли! – хихикнула она, а после выпалила на одном дыхании: – После того, как Паулину уволили с работы, в которую она вкладывала всю душу, бабушка выгнала её из дома. Знаете ли, у этой старушки такой скверный характер! И ещё, если Паулина узнает о том, что я вам звонила – очень разозлится.
– Благодарю за звонок, – тихо ответила Ингрид. – Я буду в вашем городе во вторник. Встретимся где-нибудь в кафе. Отправьте адрес геолокацией.
– Договорились! До встречи! – Белинда соскочила с подоконника и, вернув визитку на место, стала дожидаться подругу.
Вернувшись домой, Паулина заметила на удивление хорошее настроение подруги. Белинда подолгу вилась около и, наконец, сообщила:
– Ушла гулять одна, оставив меня сидеть в четырёх стенах. Во вторник мы сходим куда-нибудь!
– Почему во вторник? – удивилась та.
– По вторникам скидки постоянным клиентам. А знаешь ли ты, на какую сумму я наела мороженое в «Айсберге»?
Паулина грустно улыбалась. Иногда она приходила в недоумение, как человек может быть таким беззаботным в столь нелегкие времена.
– Ты очень скучный человек, знаешь?
Белинда танцевала перед зеркалом. Паулина лишь согласно кивала. Она зачислила себя в этот разряд добровольцем: девушку мало волновали весёлые компании и развлечения. Вмиг повзрослевшая Паулина с грустью смотрела на своих сверстников.
Настал день икс, и выбрав в кафе столик у окна, Белинда устроилась поудобнее. Она оглядывалась по сторонам и, наконец, её взгляд остановился на женщине, подходящей под описание, данное Паулиной. Под предлогом ненадолго отлучиться в дамскую комнату, Белинда скоро вернулась, по пути как бы ненароком задев плечо женщины со словами: «Извиняюсь».
Белинда заказала фисташковое мороженое, когда еще не закончила с карамельным. Паулина, улыбалась, наблюдая за беспечной подругой. Она искренне любила людей, которые умеют радоваться мелочам: запущенному в небо воздушному змею, мороженому или букету полевых цветов. В какой-то момент женщина в чёрном брючном костюме зацепила спинку стула Паулины.
– Прошу прощения, – женщина коснулась плеча Паулины и, когда девушка обернулась, сняла тёмные солнечные очки. – Надо же, какая встреча! Я очень хорошо запомнила твоё лицо.
– Я тоже помню вас, – приветливо улыбнулась Паулина. – Вы приобрели подарок на юбилей.
– Верно, – кивнула женщина. – Кстати, я загляну на днях, мне нужен будет букет на доставку.
– Вы, конечно, приходите, но я уже не работаю в магазине.
– Правда? – опешила женщина. – Чем же ты сейчас занимаешься?
– Так вышло, что Паулина в поиске работы, – вклинилась Белинда, и Паулина пожалела, что вышла из дома.
Женщина присела за столик, повернувшись к Паулине.
– У тебя же есть моя визитка?
– Есть-есть, – не дожидаясь ответа, выпалила Белинда. – На самом деле она вам звонила.
– Белинда… – покачала головой Паулина и, поймав на себе взгляд женщины, решила не отпираться. – Звонила. Но насколько я поняла, вы знакомы с господином Беккером, а мне бы не хотелось возвращаться к прошлому. Я не стану появляться там, где меня не жалуют.
– Нас связывают исключительно деловые отношения. Я поставляю цветы из своей оранжереи и, кстати говоря, мы ищем ответственных работников! Если есть желание, приглашаю к себе. Швейцария – прекрасная страна! – Подмигнула она и взглянула на часы. – Кажется, я засиделась, дела не ждут. Завтра у меня самолёт, поэтому очень жду звонка.
Женщина ушла, а Белинда ещё долго тараторила о том, что когда станет работать, то на первые заработанные деньги купит точно такой же парфюм.
Устроившись на диване, прижимая к себе подушку, Паулина сосредоточенно размышляла. Она чувствовала растерянность и беспокойство, мысленно задавала вопросы и сама же отвечала на них.
– Эй, чего загрустила? Такой шанс выпадает далеко не каждому!
– Я бы с удовольствием вместо себя отправила тебя. Если хочешь, можешь спросить у неё, не нужен ли ей персональный визажист, – Паулина скрестила руки на груди и рассуждала вслух: – Полететь туда, где я не знаю никого и…
– Построить новую жизнь! Подумай сама, – подруга присела рядом и продолжила: – Бабушка не хочет тебя знать, мама в трудном положении, а тебя ещё и с работы уволили.
– Вот именно, – Паулина свернулась клубочком, – как я могу уехать и оставить маму одну, когда она под арестом?
– Если хочешь ей хоть как-то помочь, я считаю, стоило бы рассмотреть предложение. Финансовая поддержка ещё никому не помешала.
Белинда ушла, оставив Паулину в раздумьях. Перед ней стоял серьёзный выбор. Утирая слёзы, она понимала, что сейчас должна принять очень тяжёлое решение.
– Да и прекращай уже разводить сырость! То есть, ты отправишься, значит, в Швейцарию, а я должна буду в плесени сидеть? – воскликнула вернувшаяся из кухни Белинда с двумя кружками чая и рассмеялась собственной шутке.
Паулина нежно любила свою подругу, однако её напористость и легкомыслие зачастую приводили девушку в изумление.
Глава 5
Всю ночь Ингрид не могла сомкнуть глаз и желала, чтобы поскорее наступил рассвет. Бессонница, как верный спутник жизни, преследовала ее на протяжении трёх лет. С наступлением темноты острее ощущалось одиночество, прошлое не давало покоя. Вопросы не кончались, выстраиваясь в ряд, как шахматы в начале игры. Ответы не находились, а женщина все ждала, когда в её жизни наконец наступит светлая полоса, когда она сыграет белыми. Ко всему прочему, её терзали мысли, какое решение примет Паулина. На всякий случай она купила второй билет по данным, которые ей передала Белинда втайне от подруги.
Тем временем Паулина размышляла об опасности перемен, которые сейчас ей ни к чему. Девушка незаметно погрузилась в тревожный сон.
Лунный свет, холодный и неуютный, проникал в комнату. Вдруг тени сгустились, а затем, будто раздираемые неведомой силой, отделились от общего сумрака и приобрели человеческие очертания. Паулина со страхом наблюдала буйную игру теней. Трепещущая фигура. Тонкая и полупрозрачная, она дрожит, ее мучает страх. Вдруг ее тянет на себя одна, затем вторая тень. Словно стараясь перетянуть каждая на свою сторону. Бедняжка борется с ними, мечется, но выбивается из сил и падает. Сжимается в комочек и медленно исчезает…
В этот миг Паулина проснулась и уселась на диване, тяжело дыша. Нащупав кнопку на торшере, включила свет. За окном плыла тёмная глубокая ночь. Пройдясь по комнате, девушка остановилась и всмотрелась в свою тень на стене. Ее сердце стало биться сильнее. Медленно опустившись на край дивана, она задумалась, не вещим ли был сон. Не эту ли явь сулит ей грядущее.
Паулина до утра не могла сомкнуть глаз. Она прокручивала в голове до дрожи пробирающую сцену, лишившую ее покоя. Накинув одеяло на плечи, девушка сидела на балконе и следила за поднимающимся над городом оранжевым светилом.
– А я всюду ищу тебя! – парировала Белинда.
– Мне приснился такой странный сон… Вроде бы не кошмар, а я проснулась вся в холодном поту. До сих пор помню его в деталях.
– Не рассказывай, я очень восприимчива! – отмахнулась та. – Заварю нам кофе.
Паулина, кивнув, взглянула на небо. Оставляя за собой белую полосу из сахарной ваты, куда-то летел самолёт. Быть может, люди, находящиеся в нём, сейчас кардинально меняют свою жизнь: кто-то летит на другой континент, чтобы насладиться одиночеством; кто-то на встречу с любовью всей своей жизни; кто-то вынужденно покидает место, где родился, а кто-то, возможно, сегодня упустил свой шанс… В реальность девушку вернул аромат кофе. Паулина вошла в комнату и наспех собрала свои вещи, которых было не так много.
– Ты, кажется, забыла, что тебя уволили, – хихикнула Белинда, – пойдём завтракать.
– Я спешу, подруга… Я позвоню! – крикнула Паулина, обуваясь на ходу.
Поймав такси, девушка, кусая губы, смотрела на часы.
– Куда едем? – уточнил водитель, остановившись в пробке.
– В аэропорт, – решительно отозвалась девушка, не отрывая взгляда от окна.
Паулина вбежала в здание аэропорта и принялась искать на табло нужный рейс. И не найдя его, тут же поникла.
«Значит, не успела. Верно, самолёт уже в воздухе…» – девушка тяжело вздохнула и опустилась на сиденье, потупившись.
Вдруг ее взгляд упал на бежевые туфли-лодочки. Медленно подняв голову, она удивилась: лицо женщины в уже знакомом костюме было серьёзным, но в её глазах таилась улыбка.
– Раз уж ты пришла сюда, могу я считать, что мое предложение принято? – требовательно спросила она.
Паулина кивнула и поднялась. Она следовала за Ингрид по пятам, боясь потерять из виду. Ее все еще обуревали сомнения и страх совершить ошибку.
– Расскажешь что-нибудь о себе? – спросила женщина, свободно расположившись в кресле, словно она пользовалась самолётом так же регулярно, как лифтом.
– У меня нет каких-либо выдающихся деяний, – начала Паулина. – Я жила обычной жизнью, и самым любимым делом всегда был уход за цветами. Судьба уже дважды заставила меня испытать одну и ту же боль… Сначала я потеряла отца, а теперь…
Вдруг самолёт резко задрожал, и Паулина, вцепившись в сиденье, в ужасе искала глазами стюардессу.
– Я знаю, о чём ты сейчас думаешь. И нет, мы не падаем, – ободряюще сказала женщина, легонько похлопав ту по колену.
Паулина почувствовала, что она не одинока, улыбнулась и попыталась объясниться.
– Я ещё никогда не летала на самолёте и не была так близко к небу…
– Если перед тобой неизвестность, вовсе не нужно её бояться. Возможно, это счастливый поворот в судьбе. К тому же, мы знаем теперь, какой ты можешь быть отважной!
Паулина чувствовала, как спокойствие разливается по её телу.
– Вообще, я совсем несмелая. Помимо страха высоты, есть ещё так много вещей, которых я боюсь: осуждения, непонимания, предательства, одиночества… – девушка сочла правильным не развивать тему дальше и потому, обернувшись, спросила: – А вы? Тоже расскажите о себе.
Женщина вспомнила себя семнадцатилетнюю. Она десять лет пробыла в приюте и за это время сильно повзрослела и поумнела. Однажды Ингрид гордо заявила девчонке, в недавнем прошлом похитившей ее фломастеры и ставшей ее недругом, что сама достигнет благополучия и достатка.
«А ты так и останешься неудачницей, которая, не добившись ничего в собственной жизни, станет завидовать другим и вставлять им палки в колёса. Но учти, лучше не переходи мне дорогу, – раздавлю!»
Откашлявшись, Ингрид ответила, что нет ничего, чем бы она хотела поделиться, и что у неё самая скучная жизнь, заполненная нескончаемым потоком рабочих дней.
– Ну уж не скромничайте! – помотала головой Паулина. – У такой эффектной и деловой женщины не может быть скучная жизнь! Если вам интересно знать, при первом знакомстве мне показалось, что если вы не посол доброй воли, то, вероятно, какая-то известная личность! Как по мне, далеко не каждый позволит себе носить такую изящную шляпку!
– Нравится? – спросила женщина и, примерив Паулине, одобряюще кивнула. – Тебе идет!
– Как говорится, не вещи красят человека, – улыбнулась Паулина, вернув шляпу, и продолжила: – Вот вы определённо их красите!
Самолёт медленно шёл на посадку, и взору пассажиров предстал огромный и в то же время такой маленький зелёный мир. Внизу виднелись идеально ровные ландшафты, пики величественных кристальных гор, озёра и небольшие домики с коричневыми крышами.
– Это альпийские луга? Как же красиво! – восхищенно смотрела Паулина в иллюминатор, вытянув шею. Ингрид, весь полёт наблюдавшая за ней, украдкой улыбнулась.
– Нас ждут, – женщина, поправляя причёску, направлялась к машине. Паулина насторожилась, ловя каждое слово и движение Ингрид. Поздоровавшись с водителем и усевшись в автомобиль, она зачарованно рассматривала всё вокруг, высунув голову. Ветер ласково играл её золотистыми волосами. Ярким полотном расстилался пейзаж за окном. Паулина, взглянув на женщину, сидящую напротив, заметила на себе ее пристальный взгляд.
– Моя подруга Белинда недавно сказала, что мне крупно повезло…
– Быть может, она права. Что на этот счёт думаешь ты?
– Отчасти права, – задумчиво ответила Паулина, поправив локон волос, – но она измеряет везение деньгами. Для меня же оно заключается в людях.
Автомобиль остановился у массивных ворот, за которыми виднелись уходящие вверх ступени. Казалось, если на них взобраться, можно коснуться облаков. Самшит, что рос по периметру, первым встретил Паулину. С карнизов второго этажа свисали цветы, а все окна на первом этаже были панорамными, и на первый взгляд человеку, далекому от подобной роскоши, сложно сразу понять, где входная дверь. Перед домом располагалась просторная площадка – на вечнозелёном газоне стояли два плетёных кресла и столик, позади которых цвели мискантус и лаванда узколистная. Пахло свежезаваренным кофе и цитрусовыми. Девушке очень понравились кедровые сосны и ели, возвышающиеся за домом.
Водитель бережно доставил чемодан к ногам Ингрид, которая, обернувшись, сказала кому-то:
– Знакомься, Хелена, это Паулина. Девушка, о которой я тебе говорила.
Белокурая женщина с большими глазами, в которых словно отражались оттенки окружающей их природы, замерла в оцепенении. Затем, придя в себя, молча протянула руку Паулине, та ответила слабым рукопожатием.
– Я буду жить здесь? – с удивлением обратилась она к Ингрид, а после робко добавила: – С вами?
– У тебя есть лишь два варианта, – покачала головой женщина и взглянула на растерявшуюся девушку. – Первый ты озвучила сама, а второй… Если хочешь, то можешь каждый день прилетать на работу, но не смей опаздывать, я – строгая начальница! А впрочем, можно поступить и так, в воздушном пространстве нет пробок!
Услышав это, Паулина рассмеялась и впервые увидела на лице женщины улыбку, которую на этот раз ей не удалось скрыть. Девушка здоровалась со всеми, кого встречала, но те, завидев её, теряли дар речи и немо кивали. Напряжение, словно грозовое облако, витало в атмосфере, заставляло чувствовать неловкость и отчуждённость.
Паулина сидела напротив Хелены. Домработница разливала по чашкам горячий кофе, периодически поглядывая на гостью и не скрывая удивления. Девушка успела отметить, насколько интерьер дома схож с характером его хозяйки: преобладали чёрные тона на контрасте с белыми. Чёрный диван с кожаной обивкой, на котором расположился белый меховой плед; на креслах уютно уложены декоративные подушки с принтом «зебра»; по всему периметру стены – книжный шкаф; большой плазменный телевизор, под которым стоял длинный стеллаж; причудливая чёрная люстра на фоне белоснежного потолка и зеркало в чёрной оправе на столь же белой стене.
– Неужели я дома! В последнее время было слишком много перелётов, – произнесла Ингрид, спускаясь по широким деревянным ступеням лестницы со стеклянным ограждением. – Ромина, подготовь комнату для Паулины.
– Должно быть, тебя имела в виду Ингрид, рассказывая о юной мастерице! – Хелена, улыбаясь, сделала глоток уже остывшего кофе.
Паулина, скромно улыбнувшись, хотела было что-то ответить, но в разговор вклинилась Ингрид.
– Да, теперь Паулина будет работать в нашей оранжерее.
– Но ты сама знаешь, какая сейчас с этим незадача, – удивилась Хелена, устремив взгляд на подругу.
Девушка почувствовала себя лишним звеном в разговоре между двумя взрослыми серьёзными женщинами и перевела взгляд на арку, ведущую в кухню. В проеме периодически мелькала домработница.
– Тогда некоторое время Паулина может работать в цветочной лавке, если захочет, – пожала плечами Ингрид.
– Это же отличная идея! – поддержала её подруга. – Уже сколько лет она пустует. Кажется, пришло её время!
Вскоре Паулина отправилась за Роминой на второй этаж, попрощавшись с гостьей. Хелена задумчиво поставила чашку на столик.
– Говори. Я же вижу, ты хочешь что-то сказать, – Ингрид сделала глоток кофе.
– Как две капли воды и в то же время такие разные! Я надеюсь, ты ей обо всём рассказала… – Хелена склонилась, пытаясь отыскать ответ в глазах Ингрид. – Но почему?
– Почему ты решила, что можешь допрашивать меня? – возмутилась та, и её изящные брови вопросительно изогнулись.
– Когда из разряда «начальник-подчинённый» мы перешли в разряд «друзья».
Ингрид поднялась, и Хелена встала тоже.
– Оставим этот разговор. Я немного устала.
Женщина выставила ладонь перед собой, будто ограждаясь от изнурительных допросов.
– Конечно, но мы ещё вернёмся к нему.
Хелена как никто другой понимала, что сейчас у подруги на душе. Пусть потерю, которую пришлось перенести Ингрид, она не испытала на себе, но прекрасно знала, каково это – распроститься с тем, кто дорог твоей душе. Когда-то у её матери начала проявляться болезнь Альцгеймера, и, зная о возможных последствиях, отец решить отправить Хелену в Швейцарию, чтобы оградить её от переживаний. И вместе с тем это хорошая возможность получить достойное образование. Мать согласилась, сочтя, что это лучшее, что они, как родители, могут сделать для своего ребенка. Спустя месяц после отъезда дочери женщина перестала узнавать людей в своём окружении и ушла из жизни в тот же год. Отец Хелены, бескрайне любивший жену, не женился снова. Сейчас он владеет фермой и живёт в одиночестве в небольшом домике в Дании.
Ранним утром Паулина была разбужена солнечными лучами, проникавшими в её комнату. Она опустила ноги в мягкие тапочки, подбежала к окну и распахнула его. Казалось, что она находится выше моря на несколько тысяч метров, и если высунуть руку в окно, то можно коснуться облаков и даже представить, что ты паришь под ними на дельтаплане! Снизу поднимались манящие ароматы. Девушка совершенно уверилась, что прочувствовала всю глубину и прелесть такого понятия как «гармония».
– Вы у нас ранняя пташка! – всплеснула руками домработница, имя которой Паулина ещё не запомнила.
– Хотите я вам помогу? – предложила она, но та наотрез отказалась и жестом пригласила за стол.
Паулина опустилась за массивный длинный стол посреди гостиной и заметила столовые приборы лишь для одной персоны.
– Как? Я буду завтракать одна? – тревожно вопросила она.
– Госпожа Ингрид не завтракает. Выпивает стакан воды и уезжает на работу, – объяснила женщина и, улыбнувшись, направилась к кухне. – Приятного аппетита!
– Спасибо… – ответила Паулина.
По лестнице спускалась Ингрид, как всегда безупречная: белые строгие брюки с высокой талией, синяя блуза из струящегося шёлка и, конечно, туфли-лодочки, на сей раз цвета индиго.
«Сколько же их у неё!» – подумала Паулина, машинально встав из-за стола.
– Доброе утро! – поприветствовала гостью женщина и заглянула в зеркало. – Надеюсь, ты хорошо спала.
– Доброе утро, госпожа Ингрид. Да, спасибо, – отозвалась Паулина, приблизившись и заведя руки за спину.
Ингрид, переведя взгляд на девушку в зеркале, только лишь и сказала:
– Я уезжаю. Хорошего дня.
– Подождите! – Паулина догнала женщину уже в дверях. – А как же я?
Ингрид от неожиданности опешила.
– Прогуляйся по городу, почитай книгу… – предложила она. – Вскоре мы решим этот вопрос.
Паулина позавтракала, захватила длинный синий кардиган, связанный её мамой, и оповестила домработницу, что идёт на прогулку. На улице её кто-то окликнул. Услышав своё имя, она очень удивилась. Паулина обернулась и увидела знакомую ей со вчерашнего дня женщину.
– Доброе утро, Паулина! – воскликнула она приветливо, без холодности, которую девушка подметила вчера.
– Госпожа Хелена… Здравствуйте, – уголком губ улыбнулась Паулина и решила её дождаться.
– Ты так уверенно идёшь! Уже была в этих краях? – улыбнулась в ответ женщина.
– Нет, – пожала плечами та, – решила начать знакомство с городом, раз с людьми пока не получается.
– Я так и думала… – тяжело вздохнула она. – Ненароком я обидела тебя. Всю ночь думала об этом! Если бы меня встретили так же, сверля взглядом, я бы сбежала уже на следующий день!