Анастасия Медведева
Император желает услышать «Да»
Глава 3
Серьезный просчет
Когда захожу на кухню, тут же замечаю в углу молодого человека весьма странной для севера наружности: непривычно худ, бледен, простая черная одежда и длинные черные волосы… но такие черные, что даже цвет одежды по сравнению с ними кажется то ли блеклым, то ли выцветшим. Молодой человек сидит на стуле в не менее странной позе – едва не свернувшись в узел. И смотрит он исключительно на меня.
– Служанка герцогини Даронской по имени Ная? – произносит высокий и плечистый военный, присутствие которого волнует меня не столь сильно, как присутствие того, в углу.
– Да, это я, – отвечаю, бросив взгляд на стоявшую спиной ко мне старуху Ки.
Виновато поглядывающий на меня Данли завершает картину «Здесь происходит что-то серьезное».
– Я вынужден допросить вас по факту нападения на слугу его величества, – сухо произносит военный – мужчина лет тридцати пяти, одетый в кожаные штаны и меховой жилет на голое тело.
Посмеялась бы над тем, что меня собирается допрашивать полуголый воин из фантазий Алинэ, но что-то мне совсем не смешно.
– С готовностью отвечу на все ваши вопросы, но прошу позволения отпустить Лулу: она должна отнести наверх напитки. Посол его величества запретил герцогине покидать покои, и без помощи слуг госпожа может испытывать некоторые трудности… – мягко произношу, чуть склонив голову.
Вояка косит глазом на худого человека в углу, но тот его полностью игнорирует.
– Да, конечно. Гости его величества не должны испытывать неудобств, – кивает мой дознаватель и указывает Лулу на поднос.
Ха. Это все, что я могу сказать по поводу услышанного.
Девчушка устремляет на меня испуганный взгляд, то ли ожидая решения, то ли реагируя на известие о моем нападении на местных слуг. Едва заметным кивком отправляю ее с кухни. Хочу напутствовать, что некоторые вещи нужно держать в тайне от герцогини, но, боюсь, Лулу не сумеет сохранить секрет: ее лицо слишком красноречиво, а Алинэ слишком наблюдательна.
Когда за служанкой закрывается дверь, я чуть расслабляюсь. Хоть кто-то останется рядом с моей подопечной на случай моего задержания.
– Итак, около часа назад вами было совершено нападение на помощницу кухарки, вследствие которого та лишилась возможности двигать ногами, – начинает военный, цепко глядя на меня. – Вы не отрицаете этого факта?
Интересно, почему он мне выкает?
Внимательно смотрю на вояку, размышляя, стоит ли задать вопрос вслух – или пока достаточно будет просто плыть по течению?
– Все так и было, – киваю, опуская взгляд.
Данли уже наверняка успел передать всю информацию своему начальству. Соврать не получится.
Но и умничать нельзя – потому после признания замолкаю.
– Вы… не скажете ничего в свое оправдание? – слегка удивленно уточняет военный.
– Данли и старуха Ки присутствовали во время нападения. Уверена, они рассказали вам все обстоятельства, – отвечаю ровно.
Думали, я начну ругать северян за грубость и утверждать с пеной у рта, что она сама виновата?
Конечно, виновата. Но об этом не мне судить.
В данном случае лучше быть тише…
– Их показаний недостаточно. Я жду вашего ответа, – спустя некоторое время произносит военный.
Любопытно, какой у него чин? И зачем вообще пришел этот человек? Так процесс допроса не проходит…
И чего это мы каждый раз такую паузу выдерживаем перед вопросами? Неужели постоянно взглядом у начальства уточняем, о чем спрашивать можно, а о чем нельзя?
– Если вы хотите услышать, с чего все началось, – протягиваю я, решив хоть немного структурировать свой собственный допрос, – то вот как это было… Я пришла уточнить, когда будет обед, но ответ получила не сразу: помощница кухарки сперва решила объяснить мне, какие порядки нынче в гостевом дворце. Ей это показалось важным, поэтому я ее выслушала. Но когда она, доверившись слухам, назвала меня блудницей, я не сдержалась и подняла на нее руку.
– Подняли руку? – переспрашивает военный, откровенно заинтересовавшись.
Похоже, об этом инциденте Юйци умолчала.
– Я дала ей пощечину, показывая свое отношение к поспешным выводам, озвученным вслух, – поясняю вежливо.
– Вы хотели проучить слугу его величества? – уточняет дознаватель.
– Я хотела донести свою позицию относительно ее оскорблений самым понятным для нее способом, – отвечаю все так же вежливо.
– Применяя физическую силу? Вам этот способ не кажется… слишком жестоким? – интересуется дознаватель, а я прикладываю немалые усилия, чтобы удержать бровь на месте.
Жестоко? Простая пощечина, после которой в меня полетели ножи? Этот северянин шутит, что ли?
– Отец всегда говорил мне, что стерпеть можно все, кроме несправедливости, – ровно произношу, – а объяснять надо так, чтобы было понятно с первого раза.
– Ваш отец был наемником? – переспрашивает военный.
– Да, – не моргая, отвечаю.
И буквально кожей ощущаю взгляд черноволосого в углу.
– Как же он работал с такой установкой? – усмехается мой дознаватель.
– Не особо успешно, учитывая результат, – произношу от души.
– И что было дальше? – Военный складывает руки на груди.
– Помощница кухарки магией ветра подняла ножи в воздух и отправила их в меня, но я успела увернуться. А потом ударила ее по позвоночнику: отец говорил, что это самое слабое место у человека! Он оказался прав, – отвечаю послушно.
И замечаю некоторое недоумение на лице военного. Кажется, он понятия не имеет, как вообще на меня реагировать.
На меня и мои прямолинейные ответы.
– Какая… хорошая рассказчица, – протягивает худой обладатель черной формы, поднимаясь со стула и как-то нехорошо улыбаясь, – прямо сказочница!
Напряженно слежу за его медленным приближением, ощущая опасность.
Настоящую опасность.
– Все, что сказала эта глупая служанка, – чистая правда, – склоняю голову, добавляя в голос немного волнения.
Логика в моей легенде не нарушена. Отец, конечно, фигура спорная, но у кого в семье вообще нет секретов?..
– И часто ли глупым служанкам герцогини Даронской приходится сталкиваться с магами ветра?
Этот вопрос ставит меня в тупик.
Проклятие…
Слуги так не ведут себя! Я должна была испугаться и сделать вид, что все произошедшее – счастливая случайность! Даже при наличии легенды про отца-наемника!
Но я отреагировала иначе: во мне появилось желание показать Юйци ее место передо мной.
На полу. Без возможности держаться прямо.
Меня занесло, потому что я была не готова к презрительному отношению местных. Я сама себе навредила.
– Я… никогда не сталкивалась с ними. Но в меня частенько метали ножи… до моего поступления на службу к герцогине. Поэтому я не растерялась, – медленно отвечаю.
– Цаянок даже в герцогстве недолюбливают? – склоняет голову худощавый, провоцируя на агрессию.
– Нет, там к нашему народу отношение вполне терпимое. Что касается моих умений уворачиваться от атак – отец тренировал меня, чтобы я могла выжить, когда он умрет и перестанет меня защищать, – отвечаю, глядя ему в глаза.
Да, я уже не смогу притворяться пушистой овечкой. Но говорить правду, которая органично вольется в мою легенду, могу долго, обстоятельно и убедительно.
– Не врешь. Твое сердце стучит ровно, – неожиданно ухмыляется худощавый.
Он тоже может слышать стук сердца?..
Хотя «тоже» – это громко сказано: я могу слышать его только после приема пилюль.
– Мне жаль, что я была причиной конфликта на кухне, – продолжаю говорить честно, глядя ему в глаза, – и я не хочу, чтобы эта ситуация повлияла на отношение его величества к госпоже: она слишком много сделала для меня. Прошу о наказании. – Опускаю голову, будучи абсолютно серьезной.
Если меня высекут… я это выдержу.
А если у Алинэ возникнут из-за меня проблемы, мою поездку, как и всю эту затею, можно смело считать провальной.
– Хорошо выдрессирована, – протягивает худощавый, – герцог не так глуп…
Облегчение накатывает волной, хотя внешне я не меняюсь в лице.
– Прошу прощения, что ввела в заблуждение. Я действительно не простая служанка: герцог нанял меня для того, чтобы я следила за его дочерью на чужой земле.
Если местные примут меня за телохранительницу Алинэ, так тому и быть. Это недалеко от правды. Даже не так… это намного ближе к ней, чем моя попытка притвориться простой служанкой герцогини.
– Твоего господина можно понять. Но не твою глупость и самонадеянность, – протягивает молодой северянин.
Что?..
– Ты напала на слугу его величества и, что не менее важно, покалечила мага ветра. Ты раскрыла себя в первый же час своего пребывания в гостевом дворце – и за одно это я бы уже сурово наказал тебя.
Напряженная, поднимаю голову и смотрю на худощавого. При чем здесь он и его оценка моих действий в качестве тайной телохранительницы Алинэ?
Кто он вообще такой?
– Но я не твой командир, – продолжает тот, словно предвидя ход моих мыслей, – поэтому твое наказание конкретно за нападение на мага ветра – вынести мой удар.
Вынести… удар? Это снова шутка такая?
– Ты поняла свою задачу? – уточняет молодой северянин, внимательно глядя мне в глаза.
Все, что происходит здесь, ни в какие рамки не укладывается!
Где нормальный суд? Где хоть какая-то система?
– Да, – киваю осторожно.
И тут же утекаю в сторону, спасая свою жизнь от смерти.
Буквально.
– Нет, кажется, ты не поняла, – качает головой этот страшный человек, словно даже сожалея о моей глупости, – ты не должна уворачиваться. Ты должна его вынести.
Он серьезен. И он действительно хочет ударить меня.
Бросаю взгляд на Данли и замечаю обеспокоенность на его лице.
Значит, я права. Передо мной крайне опасный противник.
Старуха Ки тоже застыла в неестественной позе и старается даже не дышать.
Так, похоже, меня тут убивать собрались…
На каких-то нечеловеческих инстинктах сдвигаюсь в сторону, пропуская еще один смертельно опасный удар!
– Девочка… ты меня бесишь, – скалится северянин, владеющий той же техникой Физического Превосходства, что и я.
А в следующую секунду меня отбрасывает в стену!
Некоторое время уходит на то, чтобы прийти в себя. Дается это сложно: весь организм будто встряхнуло от странной атаки.
К тому же этот запах подпаленной ткани… Пытаюсь понять, кто передо мной и чем он в меня запустил?
Маг огня – на севере?!
Нет, он не выглядит как коренной житель государства Цай. Но его атака едва не спалила мое платье!
Открываю глаза, перед которыми все двоится, и вижу худощавого воина в количестве двух человек. И все… больше на кухне никого нет.
– Смотри-ка, выдержала. Даже в сознание пришла, – склонив голову, рассуждает северянин, сидя на корточках передо мной.
– Что это было? – выдавливаю я.
– Ты про разряд? – уточняет худощавый. – Так, баловство. Попробуем еще?
– Не на… – Не успеваю закончить, как меня поражает еще один разряд, и на этот раз я успеваю заметить вспышку света.
Не такого, как у огненного шара… а такого, как у…
– …Она жива? – Какой глубокий голос…
– Жива. И выдержала два разряда. – А этот голос мне знаком…
– Ты оказался прав.
– Да, эта девчонка владеет секретной техникой Повелителя Грозы, но, кажется, знает только о первом уровне…
Молчание; и вновь этот глубокий, почти магнетический голос:
– Она не может покинуть империю.
– Хочешь оставить ее подле себя?
– Хочу разобраться, откуда у нее эти знания.
– А потом убить?
– Разберемся… Мне кажется или она нас слышит?
– Уже пришла в себя?.. После двух раз?!..
Мое тело сотрясает еще один болезненный разряд, и я окончательно теряю сознание…
* * *
– Ная! Ная, пожалуйста, очнись!
Чувствую, как меня тормошат, и через силу открываю глаза.
– Почему твое лицо трясется? – спрашиваю склонившуюся надо мной Алинэ.
– Потому что мы едем в карете, – отвечает юная герцогиня, лицо которой теперь не только трясется, но и выдает наивысшую степень волнения.
– И куда мы едем? – с надеждой подумав о доме, уточняю хриплым голосом.
– В Холодный дворец.
Резко поднимаюсь и падаю обратно на сиденье кареты. Сил почти нет. Тело ватное. И почему-то… заряженное. Словно наполненное энергией, которую я по какой-то причине не могу использовать.
– Почему я еду с тобой? – Устремляю на Алинэ сосредоточенный взгляд. – И почему моя сумка на полу кареты? – заметив оную, продолжаю расспрос.
– Они сказали, что я должна приехать с тобой. И сказали, что ты должна приехать с вещами. Ная, что происходит?
Меня раскрыли?
– Не знаю. Но ты ни о чем не волнуйся: что бы со мной ни происходило – на тебе это не должно отразиться, – произношу уверенно.
В конце концов, меня вчера избили. И это вроде как было наказанием за мой проступок. Мы с севером квиты!
Или здесь играют по другим правилам?
– Это правда, что ты напала на слуг его величества? – тихонько спрашивает Алинэ, напряженно глядя на меня.
– Правда, – отвечаю, – но только после того, как в меня начали метать ножами.
– ЧТО?! – Голос Алинэ переходит на невыносимые для уха ноты. – У вас что там вообще творилось внизу?!
– На кухне работала маг ветра. Полагаю, ее туда отправили специально по наши души, – отвечаю я и начинаю тереть лицо рукой, наконец понимая, какой серьезный просчет допустила.
Меня спровоцировали.
Слуги не могли не знать, что среди служанок герцогини была цаянка. Если об этом знали все дворяне… это было просто невозможно!
Они были готовы к нашему приезду.
И я пошла у них на поводу…
Сама того не желая, я подвергла опасности дочь своего союзника, доверившегося мне…
– Алинэ, – протягиваю, останавливая беспрерывный монолог юной герцогини, состоящий в основном из глупых вопросов, – пообещай мне: каким бы суровым ни был мой приговор, ты должна вести себя достойно и согласиться с любым решением императора.
– Почему? – как-то беспомощно отзывается та.
Потому что от гнева его величества у меня есть защита, которой нет у тебя.
– Потому что это только мое дело. Ты приехала на север, чтобы передать императору договор от лица отца. Ко мне ты не имеешь никакого отношения, – произношу четким голосом.
– Но ты считаешься моей служанкой! Разве это правильно, что я отступлюсь от тебя? – всплеснув руками, вопрошает Алинэ.
– Ты верно рассуждаешь для мирного времени на территории наших союзников. Но мы здесь на войне. И вокруг одни враги. А ты – хрупкая девушка, у которой нет ни одного охранника и чье благополучие на этой земле полностью зависит от настроения императора, – произношу это и вижу на лице герцогини легкое несогласие.
Что, опять? Вспомнила благородных героев из своих книжек? Неужели она все еще не поняла, что в реальности северяне хуже грубых и жестоких варваров, населявших материк тысячелетия назад?
Хотя о чем это я? Алинэ же мечтает, чтобы ее выкрал подобный индивид для интимной связи под холодной луной…
– Кстати, как я оказалась в карете? – решаю перевести тему, чтобы не пуститься в очередную лекцию о продуманных северянах и глупых неопытных герцогиньках…
– Тебя вчера вечером принес благородный воин по имени Данли. Он же помог уложить твое тело в карету полчаса назад, – обстоятельно поясняет Алинэ, а я начинаю догадываться, откуда взялось на ее личике это несогласие с моими словами.
– Он ничего тебе не сказал? – уточняю невзначай, распуская волосы и давая коже головы отдохнуть.
Похоже, до моей подопечной не дошли новости о том, что меня показательно наказывали на кухне гостевого дворца. А потом добивали – и уже без свидетелей.
Так что мне даже любопытно, какую картину происходящего нарисовала неугомонная фантазия Алинэ.
– Он сказал, что ты сражалась как настоящая тигрица и хорошо себя проявила, – охотно отвечает герцогиня, глаза которой загораются.
Чего?..
Сражалась?.. Проявила себя?..
– Он не уточнял, что именно происходило? – осторожно продолжаю расспрашивать.
В конце концов, должен же он был объяснить, почему я без сознания? И почему мое платье подпа… что с моей одеждой?!
Напряженная, опускаю взгляд на совершенно новое платье светло-серого цвета, явно мне не принадлежащее и надетое на меня кем-то посторонним.
– Нет! Сказал только, что жаль, что ты этих проклятых цаянских кровей, – послушно отвечает на мой вопрос Алинэ, – а потом повнимательней присмотрелся ко мне и почему-то приободрился!
Медленно выдыхаю, качая головой. Данли, конечно, неплохой. Но он ограничен местной идеологией, а все его пошлые мыслишки слишком очевидны…
А еще – он сдал меня тому худощавому!
И, возможно, раздевал меня!!!
НИКАКИХ ИНТРИЖЕК С ЭТИМИ ДИКИМИ СЕВЕРЯНАМИ!
– Ты знаешь, какой у него чин? – Я смотрю на свою подопечную прямо и не моргая.
– Нет, – как-то виновато отзывается та.
– Может, этот «благородный воин» полы моет в гостевом дворце, – предполагаю, заметив явный интерес юной герцогини.
– Нет! Этого не может быть, – отмахивается та.
– Почему?
– Он слишком привлекательный для мытья полов… – нахмурившись, отводит взгляд Алинэ.
– Считаешь, внешность всегда определяет род занятий и место в обществе? Расскажи это нищенкам, побирающимся у въезда в столицы всех государств материка: среди них есть настоящие красавицы, но что-то они в славе не купаются, – протягиваю, склонив голову и уложив ее на ладошку… и тут же почувствовав неладное.
Моя кожа… на ней нет белил…
Они меня умыли, что ли?..
– Но Данли не побирается! И с тряпкой половой по дворцу не ходит… – продолжает хмуриться Алинэ.
Уже хочу продолжить наседать, как карета останавливается.
– Приехали! – взволнованно произносит герцогиня.
Впервые за всю нашу совместную поездку ощущаю, как мое сердце отзывается на ее волнение.
Холодный дворец поражал воображение. Кому вообще может понадобиться такое гигантское строение в качестве места для жизни? Для гостей-то у императора отстроен отдельный дворец!
Серьезно, здесь же половина всех жителей столицы поместится!
– Он внушает трепет, – широко раскрытыми глазами глядя на главное здание дворцового комплекса, шепчет Алинэ.
И вновь я согласна с ней.
Действительно – внушает. И заставляет задуматься об уровне амбиций молодого императора.
Не возьмусь даже предположить, в каком стиле выстроен этот комплекс: я таких дворцов-гигантов и на страницах книг не видела! Не то что в жизни…
– Герцогиня Даронская, – вырастает перед нами посол и бросает косой взгляд на меня, – следуйте за мной.
Собственно, следуем. Не забывая глазеть по сторонам – в самом деле! Когда еще доведется прогуляться по идеально выложенным каменным дорожкам, ведущим к легендарному Холодному дворцу?
Отделка внутри не уступала внешней: сдержанная роскошь, огромные пространства с невероятно высокими потолками и серыми стенами, на фоне которых белоснежные скульптуры великих северян, вошедших в историю, смотрелись еще величественней и благородней…
Однако стоило войти в зал, центр которого был украшен лестницей из белого мрамора, ведущей к невероятно высокому пьедесталу с не менее внушительным троном… как я поняла масштаб своих проблем.
О мудрая Кинами, за что?..
– Почему они все сдулись? Где мускулы? – пораженно шепчет Алинэ, разглядывая худощавых мужчин, стоящих по периметру зала и слишком напоминающих своим телосложением моего вчерашнего карателя. – Их что, не кормят в Холодном дворце?
– Алинэ, они тебя слышат, – напряженно произношу одними губами и не сразу осознаю, что так и не сказала этого вслух.
Потому что понимала, кто охраняет главный зал Холодного дворца. И кто находится в прямом подчинении императора севера, которого я даже разглядеть с такого расстояния не могла.
Все это были высокоуровневые убийцы, владеющие техникой Физического Превосходства, как и я.
Нет…
Скорее всего, они все сильнее меня – и вчера незнакомец с черными как смоль волосами наглядно продемонстрировал мне это.
Откуда они знают об этой технике?!
Дед!..
Что же ты не рассказал мне о той войне?!
– Герцогиня Даронская, – громко представляет мою подопечную посол, низко кланяясь императору.
И мы вынуждены повторить за ним ритуал.
Я полагала, владыка севера одарит Алинэ хоть какой-то приветственной речью, но гробовое молчание, воцарившееся в зале после нашего поклона, четко показало уровень дружелюбия по отношению к свободному герцогству Дарон-Гицы.
– Герцогиня, – посол разворачивается к моей подопечной, почтительно склоняя голову, – прошу, передайте договор, направленный его величеству герцогом Даронским.
Алинэ послушно передает документ, на этот раз не усомнившись в том, что тот дойдет до императора: вон ведь он – сидит прямо перед нами на троне!
Усилием воли опускаю взгляд. Нельзя мне туда смотреть.
Посол берет договор и несет прямо к трону своего господина. Затем зал вновь погружается в тишину. Потому что император читает договор.
Услышав знакомый стук каблучков, понимаю, что посол возвращается с решением его величества, и ободряюще улыбаюсь Алинэ.
– Император ознакомился с договором. О решении его величества касательно этого дела вам сообщат позже. А сейчас мы просим вас вернуться в гостевой дворец, – говорит посол и указывает изумленной не меньше меня юной герцогине на выход.
Откровенно недоумевая, Алинэ как-то неуклюже разворачивается в сторону дверей, забыв отвесить монарху положенный поклон. Я тоже стараюсь сдержать возмущение подобным приемом, но, встретив взгляд посла, вспоминаю о собственных обстоятельствах…
– А вас мы просим задержаться, – произносит он, когда видит мою готовность покинуть зал вместе с подопечной.
– Но Ная… – Алинэ разворачивается ко мне, желая увести с собой из этого воистину Холодного дворца.
– Герцогиня Даронская, – осекает ее посол и голосом и взглядом, – с этой проблемой позвольте разобраться компетентным людям.
Алинэ буквально выводят из зала, и за ее спиной с грохотом закрывается дверь. А я продолжаю стоять, глядя ей вслед, и напряженно думать о том, как посол сформулировал свою фразу…
«С этой проблемой».
Что он имел в виду? Юйци оказалась сводной сестрой его величества? Какую такую проблему я создала, что ее будут разбирать на уровне императора?!
Поворачиваю голову в сторону пьедестала с троном и застываю, боясь пошевелиться: у первой ступени мраморной лестницы теперь стоят двое… и если один из них был мне незнаком, то второй оказался моим мучителем с кухни!
Оба северянина были не старше тридцати лет, оба имели субтильное телосложение, но не казались слабыми от слова «совсем». Напротив – от них исходила странная, волнующая меня сила… Тот, что стоял справа, был одет в белый удлиненный камзол и такие же белые штаны. Даже его волосы были белыми, зачесанные назад, они открывали благородное лицо с утонченными чертами. Черными были лишь высокие сапоги и пояс с фамильным кинжалом.
Знать.
Самая высокая.
Выходит, и мой знакомый, одетый в форму того же кроя, только черного цвета, тоже из приближенных к императору?!
Что здесь происходит?!
– Генералы, – кланяется этим двоим посол, а я перестаю дышать.
Эти двое из… Грозовой Дюжины?!
Два великих генерала севера стоят передо мной, чтобы решить «мою проблему»?
КИНАМИ! ВО ИМЯ ВСЕХ ДАРОВ, ВОЗЛОЖЕННЫХ К ТВОЕЙ СТАТУЕ МОИМИ ОТЦОМ И ДЕДОМ… ЧТО ПРОИСХОДИТ?!
Перевожу взгляд на посла у дверей, желая получить ответы.
Они же не могли узнать, кто я? Моих портретов нет даже в Солнечном дворце! В лицо меня знает только знать столицы моей родины и дворцовая стража! Но даже если бы кто-то рискнул передать мой портрет на словах, он потерпел бы крах: в государстве Цай все имеют схожие черты! Разве что мои отличаются благородством и принадлежностью к правящему роду… ну и кожа у меня белее снега, а глаза – тепло-карие… талия слишком тонкая даже для стройных цаянок… а волосы – мягче пуха, как говорил дед еще при жизни…
Мои волосы!
Они все еще были распущены: я же не успела их заплести, отвлеченная архитектурой Холодного дворца!
– И что же мне с тобой делать? – слышу глубокий, какой-то до жути пленительный голос и отвожу взгляд от посла, переводя его на…
Вот тут я действительно застываю без движения – без возможности даже вдохнуть воздух и отреагировать хоть как-то…
…потому что моей реакцией станет вздох восхищения, а я не могу себе его позволить!
Я не задавалась вопросом, как он оказался подле меня так бесшумно?
Я не пыталась понять, почему он почтил своей близостью простую служанку герцогини, почти вышвырнутой из зала минутой ранее?
Я могла лишь напитываться красотой молодого императора.
Красотой, которая способна лишить сна и покоя. Красотой, которая отныне навсегда отпечатается в моей памяти.
Гладкие, словно шелк, темные волосы, частично подобранные драгоценной заколкой на теменной зоне; две мягкие пряди, обрамляющие лицо и придающие ему еще больше скульптурности; выразительные темно-карие глаза с удивительным кошачьим разрезом, обрамленные черными ресницами; прямой нос и чувственные губы… идеальной формы голова и длинная шея, острый выпирающий кадык…
Что я делаю? Я нагло рассматриваю его?..
Резко поднимаю взгляд и встречаюсь глазами со своим женихом.
…он тоже все это время внимательно рассматривал меня?..
– Ее навыки несовершенны, – неожиданно протягивает мой вчерашний мучитель, критично оценивая меня.
– Ее можно обучить, – мягко парирует генерал с белыми волосами.
– Допустим, но что ты сделаешь с внешностью? – продолжает обладатель черной формы.
– К ней привыкнут со временем, – отвечает обладатель белой… и переводит взгляд на императора. – Мы не можем разбрасываться такими данными.
– Она всегда будет напоминать мне… – подает голос мой жених, вглядываясь будто в самую мою суть… и вдруг резко обрезает все концы своего интереса, так и не завершив предложение. – Нет, просто избавьтесь от нее! – качнув головой, отдает он сухой приказ и отворачивается от меня.
– Вы не можете этого сделать!!! – вырывается из меня, а спина в дорогом камзоле, расшитом серебряными нитями, напряженно застывает.
