Анастасия Маркова
Дегустатор ядов
Пролог
Весенний день медленно подходил к концу. Солнце садилось за горизонт, птицы допевали прощальную песню, когда нерешительный стук потревожил покой ректора Академии семи королевств. Раздраженно глянув на дверь, он крикнул «войдите!» и взял в руки письмо – последнее на сегодня. Мужчина торопился завершить дела и отправиться домой, где его ждали сытный ужин, любимое широкое кресло, графин красного вина и сварливая жена.
Скрипнула дверь, послышались кроткие девичьи шаги. Ректор не оторвал взгляда от кривых строчек, выведенных наспех министром просвещения, чтобы посмотреть на визитера. Он и так знал, что это его секретарь.
– Что случилось, Мисси? – недовольно бросил глава академии. – Я же просил не беспокоить.
Девушка подошла к массивному письменному столу и приглушенно произнесла:
– Прошу прощения, минейр[1] Гринсби, но… к вам посетитель.
– Сегодня меня ни для кого нет. Пусть приходят завтра.
– Боюсь, этого человека не устроит подобный ответ.
Дрожащий голос и эффектно подобранная пауза заставили мужчину взглянуть на преданную помощницу. Ее неестественная бледность и страх в глазах свидетельствовали о сильном испуге. Казалось, Мисси повстречала саму смерть.
Ректор знал не так много людей, которые своим видом могли довести молодую девицу до полуобморочного состояния. Лидерство было за правой рукой короля. Как правило, его визит не предвещал ничего хорошего.
Минейр Гринсби испытал легкое волнение, едва подумал о главе безопасности. Но решил не паниковать раньше времени.
– Кто меня хочет видеть? – поспешил он узнать имя гостя.
– Генерал Дамиан Майе, – Мисси подтвердила худшие опасения начальника.
Протяжно выдохнув, минейр Гринсби отложил письмо в сторону и сцепил руки в замок. Ко встрече с упомянутым человеком можно было готовиться часами: выстраивать в воображении защитные барьеры, собираться с духом, придумывать слова приветствия. Но минута общения перечеркивала все старания. Фразы стирались из памяти, мысли бежали из головы, точно крысы с утопающего корабля.
В королевстве найдется немного смельчаков, которые без страха заглянут Дамиану Майе в глаза. И даже ректору, многое повидавшему к своим пятидесяти годам, было не комфортно рядом с молодым генералом.
– Умеешь ты, Мисси, испортить настроение не хуже моей жены, – прохрипел глава академии.
Заветный ужин наряду с красным вином откладывался на неопределенное время. Дамиан Майе прибыл с делом особой важности, иначе не стал бы наносить ему визит в такой час.
– Пригласи скорее, – продолжил ректор.
«Как лучше встретить его, сидя или стоя? – размышлял мужчина. – В первом случае я подчеркну свой статус и выкажу вояке мизер пренебрежения, но тогда позволю пригвоздить себя взглядом к креслу, во втором – проявлю мягкость и в то же время уважение к правой руке монарха».
Не успел глава Академии семи королевств прийти к определенному выводу и собраться с мыслями, как распахнулась дверь и в кабинет ступила нога генерала. От дуновения ветра, ворвавшегося в помещение сквозь приоткрытое окно, полы его черного плаща разлетелись в разные стороны. Ректору на миг показалось, что за широкими плечами Дамиана появились крылья. Во рту в то же мгновение пересохло, стало нечем дышать.
«Может, он и правда демон? – пронеслось в мужской голове нелепое предположение. – Дыма без огня не бывает».
Несмотря на холодный платиново-пепельный цвет волос, напоминавший седину и присущий в основном пожилым людям, порой эльфам, в народе генерала величали Демоном Ночи. Кто-то за извечно черный цвет его одеяний, кто-то за чрезмерно суровый характер. Но в основном за нечеловеческую силу и ловкость. Обладая сразу двумя стихиями, он мог взлететь на десять футов над землей, за считаные мгновения выстроить вокруг себя прочную стену из камней и одержать победу над дюжиной опытных воинов.
– Добрый вечер, минейр Гринсби, – прогромыхал запоздалый гость, правая рука которого по привычке лежала на рукояти меча.
Поежившись под тяжелым взглядом Дамиана, ректор неторопливо, желая утаить внутреннюю дрожь, поднялся из кресла.
– Разве? Чаще всего ваше появление свидетельствует об обратном, – довольно дерзко высказался глава академии и вцепился пальцами в столешницу. Даже теперь, вытянувшись в полный рост, он едва ли доставал генералу до подбородка.
Дамиан рассмеялся. Казалось, его нисколько не задело колкое замечание.
– Вы мне не рады?
Наживать врага в лице правой руки короля – последнее, что ректору сейчас было нужно, однако он произнес:
– Сказать, что я безмерно рад нашей встрече значит солгать, чего не могу позволить себе в данную минуту. Поклялся богине Рамире[2] говорить на протяжении полугода исключительно правду, – пояснил глава академии, заметив на лице важного гостя озадаченность.
Он надеялся, что чистосердечное признание позволит избежать конфликта из-за первой фразы, таившей в себе пренебрежение.
Широкие брови генерала слегка приподнялись, в глазах стального цвета промелькнуло удивление. Он помедлил несколько секунд и протянул:
– Героическая жертва. Ради чего?
Для ректора, при его должности и работе, невозможность лгать являлась не просто жертвой, а настоящей пыткой, но он готов был стойко перенести любые муки ради исполнения заветного желания.
– Не ваше дело, – огрызнулся хозяин кабинета. – Лучше расскажите, зачем пожаловали.
Ему не терпелось поскорее отделаться от нежеланного гостя и оказаться в стенах родного дома. По окончании встречи он точно осушит графин красного вина, чтобы унять нервы.
Глава безопасности опустился без приглашения в кресло по другую сторону письменного стола и произнес удивительно спокойным тоном:
– Люблю краткость и деловой подход. Мне нужен дегустатор.
– Как? Опять? – прохрипел ректор и недоверчиво уставился на генерала.
– Не опять, а снова.
– Что сталось с Кентом? – спросил минейр Гринсби, предполагая худшее.
– То же, что и с архимагом Клирелом, – Майе говорил небрежно, не пытаясь хотя бы интонацией смягчить слова, убрать из них ядовитое жало.
Ощутив головокружение вследствие сильного эмоционального потрясения, ректор ухватился пальцами за столешницу и гулко сглотнул. Ему хотелось опуститься на мягкую обивку кресла, залпом выпить стакан ледяной воды, но продолжил стоять, не желая предстать перед правой рукой короля кисейной девицей.
– Бедный мальчик… – не удержавшись, протянул глава академии и все-таки сел в кресло.
– Мне жаль, что вашего любимчика постигла подобная участь. Ему следовало быть более осмотрительным с портвейном, – вопреки сказанному, в тоне безопасника не прозвучало и нотки сожаления.
Это чувство стало ему чуждо десять лет назад, с Миникийской ночи, когда на столичной площади на глазах у тысячи зевак по обвинению в заговоре против короля было казнено двадцать человек.
Заметив недоумение на лице немолодого ректора, генерал язвительно добавил:
– В стакане с портвейном, валявшимся на ковре у кровати покойного, помимо лошадиной дозы снотворного, королевский целитель обнаружил аконит. Собственно, он и стал причиной преждевременной кончины вашего протеже.
– Ему насильно влили эту гадость, – ректор предпринял попытку обелить имя подопечного.
– Как же, влили, – хмыкнул Дамиан и закинул ногу на ногу. – Дверь в комнату была заперта изнутри. Пришлось выломать ее, чтобы попасть внутрь. Следов избиения не нашлось, поэтому с уверенностью могу заявить, что никто не принуждал Кента пить сногсшибательную смесь. Очевидно, минейр Гринсби, вы не знали, что кроме любви к молоденьким девушкам, ваш подопечный испытывал непреодолимую тягу к горячительным напиткам, – выпалил генерал, как только глава академии открыл рот, собираясь высказаться в защиту выпускника. – Мне не единожды приходилось вытаскивать его из постели и окунать головой в ведро с холодной водой, чтобы привести в чувства и заставить исполнять свои обязанности. Да и сами посудите, сколько он принял прежде, чем выпил отравленное пойло, что не распознал королеву ядов. Или ваш фаворит был не так хорош, как вы расписывали мне десять месяцев назад?
– Если вы все для себя решили, чего от меня хотите? – раздраженно бросил хозяин кабинета, щеки которого пошли пятнами от злости.
– Кажется, я озвучил цель визита, – совершенно спокойным тоном отозвался Дамиан. – Королю нужен новый дегустатор, лишенный склонностей к выпивке и разгульному образу жизни. При этом в кратчайшие сроки. Желательно сегодня же.
– Немыслимое пожелание! – воскликнул ректор, вскакивая с кресла. – Выпуск через три месяца. Сделайте запрос в бюро по трудоустройству. Может, там вам подберут кого-нибудь.
– Уже. Без толку. Академия – последняя надежда короля. Неужели не хотите ему помочь?
– Хочу, но у меня нет подходящих кандидатур. Что бы вы не возомнили себе о Кенте, он и правда был лучшим на факультете. Остальные сильно не дотягивали.
– Его Величество может расценить ваш ответ, как предательство или попытку заговора. Представляете, что за этим последует? – в серых глазах генерала блеснули опасные искорки.
– Не нужно меня запугивать! Я и без ваших подсказок прекрасно все осознаю. Но и вы поймите: ни один адепт не пожелает пойти на службу к королю, как только узнает о смерти Кента. Два дегустатора за год! Неслыханный инцидент! Намерение свергнуть монарха очевидно. Почему вы, генерал, как глава безопасности Его Величества, ничего не предпринимаете? – полетел упрек в важного посетителя.
Ректор надеялся пробудить в молодом человеке чувство стыда и ответственности, а заодно уменьшить давление на свою персону. Бесполезно.
– Давайте вы не будете лезть не в свое дело, минейр Гринсби. Иначе мне придется влезть в ваше, – слова генерала прозвучали неопределенно. Их можно было принять как за угрозу, так и предупреждение. – Просто предоставьте королю нового дегустатора. И мы мирно разойдемся.
В кабинете повисло напряженное молчание. Майе ждал ответа, а глава академии чувствовал себя загнанным в угол, поскольку не знал, что делать.
– Наверняка у вас есть адепты, которые обязаны по окончании академии отработать определенный срок на благо королевства, – генерал нарушил тишину, так и не услышав от минейра Гринсби ни звука. – Вам ведь не составит труда написать приказ о распределении? Только выберите кого-нибудь одаренного, чтобы нам не пришлось через месяц-другой снова встречаться в вашем кабинете и не вступать в полемику. Приходит на ум чье-либо имя?
– Так сразу не скажу… – вымолвил ректор и осекся, когда перед внутренним взором внезапно возник образ темноволосой девушки, ставшей его головной болью.
Едва мужчина осознал, что у него появился шанс избавиться от адептки, его глаза заблестели, точно раухтопазы, а губы изогнулись в ухмылке, напоминавшей звериный оскал. Визит Майе почудился главе академии спасением, подарком богини Рамиры, чем угодно, только не мукой, как он считал мгновение назад. Ректор верил, что проблема вот-вот решится сама собой, осталось совсем немного – уговорить Дамиана увезти Лоуренс подальше отсюда. Желательно, на край света, чтобы непутевый сын никогда больше не увиделся с этой девицей.
– Вы правы, генерал. Среди адептов, получивших грант на обучение, действительно есть достойная кандидатура. Всего одна.
– Кто? – настороженно поинтересовался влиятельный гость, заметив разительную перемену в поведении ректора.
– Выпускница факультета зельеварения Морена Лоуренс. Должен заметить, очень талантливая магиня. Как я сразу о ней не подумал…
– Нет! – невежливо прервал его ледяным тоном Майе и категорично заявил: – Не подходит. Подберите кого-нибудь другого. Мужского пола.
– Почему? – спросил глава академии с наигранным недоумением, хотя прекрасно знал о тяге монарха к молоденьким девицам.
Ректор тянул время, подбирая правильные слова, ведь ему предстояла непростая задача – во что бы то ни стало убедить генерала, что лучшей кандидатуры на должность придворного дегустатора, чем Лоуренс, ему не сыскать.
– Повторюсь: не испытываю ни малейшего желания в ближайшее время вновь оказаться в вашем кабинете, – многозначительно проговорил генерал.
«Да еще попасть в немилость к Ее Величеству, – подумал он, представив реакцию королевы на появление во дворце юной магини. – Она точно придет в неописуемую ярость. Зачем нагнетать обстановку, когда она и так напряженная?»
– Если думаете, что король поспешит сделать Лоуренс новой любовницей, то ошибаетесь. Его Величество будет сторониться нового дегустатора, – без тени сомнения вымолвил минейр Гринсби, чем немало удивил гостя.
– Она калека? Или настолько уродлива, что даже графин выпитого портвейна не превратит в красавицу?
– Ни то, ни другое. Увидите – поймете, в чем дело.
Одним словом Майе мог нарушить планы, поэтому ректор не стал дожидаться ответа, создал поразительно точную иллюзию голубя и взмахом руки направил пернатого в общежитие с крайне важной миссией – как можно скорее отыскать Лоуренс и привести в академию.
– Пригласите и других, – властно проговорил генерал, провожая взглядом белоснежную птицу. – Я побеседую с ними и составлю собственное мнение, не менее объективное.
– Морена – лучшая на факультете. Она с легкостью определяет составляющие сложнейших настоек.
– Похвально. Тем не менее я по-прежнему считаю, что работа дегустатора не женское дело.
– Других кандидатов не будет. Либо Лоуренс, либо… король останется без дегустатора, – глава академии потерял всякий страх.
Майе нахмурился и погрузился в размышления, по истечении минуты все же спросил:
– Чем она вам так насолила?
Проницательность и удивительное чутье были неотъемлемой частью генерала. Обвести его вокруг пальца оказалось непосильной задачей даже для такого мастера по закручиванию интриг, как минейр Гринсби.
– Не нужно изображать недоумение или предпринимать никчемные попытки доказать обратное. Не пройдет. Для меня все очевидно. Единственное, чего не могу понять: зачем прибегать к столь изощренному плану? Если вам невтерпеж избавиться от этой… – генерал запнулся на полуфразе. Прокрутив в памяти разговор с главой академии, он-таки вспомнил фамилию адептки, – Лоуренс, почему не воспользуетесь другим эффективным способом? Например, отчислить. Или распределить в какое-нибудь глухое место…
– Потому что смерть – самый действенный, – не удержавшись, выпалил ректор. – Был человек – и вот его не стало.
– Не жалко? – удивленно поинтересовался Майе.
– Иногда нам приходится кем-то жертвовать ради общего блага, не так ли, генерал? – сорвалась с языка минейра Гринсби невинная, на первый взгляд, фраза, но она была полна яда и нацелена в самое сердце гостя. Ожидаемой реакции не последовало. На лице Майе не дрогнул ни один мускул, и хозяин кабинета поспешил перевести разговор в более безопасное русло: – Я не солгал вам, когда сказал, что Морена – лучшая на факультете зельеварения.
– Вы лишитесь головы, если пострадает король. Это я вам обещаю, – холодно отчеканил генерал.
– Сначала падет ваша.
Реплика ректора осталась без ответа, поскольку раздался нерешительный стук в дверь. Следом в кабинет вошла бледная секретарша и дрожащим голосом доложила:
– Прошу прощения, минейр Гринсби, генерал, пришла адептка Морена Лоуренс. Утверждает, что вы приказали ей немедленно явиться.
– Все верно, Мисси. Пусть заходит.
Взглянув украдкой на важного гостя, секретарша вздрогнула и поспешила покинуть помещение. Майе незамедлительно встал ко входу спиной. Он сделал это намеренно, чтобы резко повернуться и выбить почву из-под ног адептки, шаги которой показались ему чересчур уверенными.
Прислушиваясь к ним, генерал представлял, как округлятся глаза Лоуренс, как затрясется от страха подбородок, едва она поймет, кто перед ней. Гадал, начнет ли теребить пальцами грубую ткань какого-нибудь ужасного платья или вовсе грохнется в обморок. Последнее нередко происходило с впечатлительными девицами, когда им доводилось сталкиваться нос к носу с суровым генералом.
– Добрый вечер, минейр Гринсби! Вызывали? – приятный мелодичный голос заставил Майе устыдиться недобрых мыслей.
Спешно прогнав их, он крутанулся на каблуках кожаных сапог, отчего плащ черным облаком взмыл в воздух, и посмотрел на будущего королевского дегустатора. Его уловка произвела эффект. Только не совсем тот, что он ожидал.
Глаза девушки, напоминавшие два бездонных лазурных океана, и правда округлились при виде Майе. В них отразилось потрясение, быстро сменившееся ужасом. Его запросто можно было списать на внушительные размеры главы безопасности и многочисленные слухи, что ходили в народе о его крутом нраве. Но Майе чувствовал: причина страха крылась не в сплетнях, не в ширине его плеч или немаленьком росте, а имела куда более глубокие корни. У хрупкой адептки был секрет. Она тщательно оберегала его от всех и собиралась во что бы то ни стало сохранить.
Генерал редко ошибался в суждениях, поэтому, насторожившись, впился проницательным взглядом в очаровательное личико хорошо одетой адептки. Этот прием должен был окончательно лишить ее самообладания, однако девушка, вопреки ожиданиям Майе, взяла себя в руки. Гордо вскинув голову, отчего каштановые волосы мягкими волнами рассыпались по узким плечам, Лоуренс посмотрела на Дамиана. Светлые мужские брови тотчас устремились вверх. Генерала поразила храбрость, с которой вела себя адептка.
«Не узнала, наверное», – подумал он и продолжил изучать ее внешность.
Глава безопасности мог поклясться, что ощущает дуновение бриза на лице, глядя на выпускницу академии. Разве это возможно?
– Верно, Морена, вызывал. Проходи и присаживайся, – убедившись, что девушка не собирается падать в обморок, ректор указал на кресло, которое несколько минут назад занимал важный гость.
В кабинете воцарилось молчание. Оно длилось до тех пор, пока Морена не опустилась на мягкую обивку резного кресла и не посмотрела на минейра Гринсби, выражая своим видом готовность слушать его.
– Генерал Майе прибыл в академию с крайне важной миссией, – продолжил он.
На красивом лице будущего дегустатора не дрогнул ни один мускул.
«Выходит, узнала», – сделал Дамиан вывод и на краткий миг пришел в смятение. Прежде никто не осмеливался бросать ему вызов при первой встрече. Именно так генерал расценил поведение адептки, вспомнив, как она вскинула голову и посмотрела на него.
В груди невольно пробудился и начал набирать силу вулкан недовольства. Желание разгадать секрет Лоуренс и преподать девице урок стало затмевать Майе рассудок. Пусть он не видел сейчас ее глаз, их цвет не выходил из головы. Они напоминали море. Впрочем, имя у нее тоже было весьма красноречивым.
«Морена, море… – проговорил он про себя и внезапно выругался: – Демон меня побери… Она же сирена! Как я сразу не догадался?»
Правая рука тотчас легла на рукоять меча, левой генерал просканировал адептку, но темных сил не обнаружил. Они были выжжены или пока заблокированы. Или же скрыты артефактом, что казалось ему весьма разумным объяснением.
Майе понял, чем руководствовался минейр Гринсби, когда предложил кандидатуру Лоуренс на должность королевского дегустатора, и счел себя обязанным забрать девицу во дворец. После истории с Медеей он не мог поступить иначе. Врага следовало держать рядом, под неусыпным наблюдением. Месяца должно было хватить ему, чтобы разобраться, что за птица эта Морена, а заодно научить демоническое создание относиться к нему с уважением. Как поступить с ней дальше – покажет время!
Глава 1
Я сидела в кресле ни живая ни мертвая, держалась неестественно прямо, точно проглотила указку. Мышцы спины и шеи сводило от боли. Еще несколько минут в подобном напряжении – и меня непременно скрутит спазм. Но я не решалась даже выдохнуть, не говоря о том, чтобы дать телу небольшую слабину. Вдруг не смогу утаить тогда страх, охвативший меня при виде генерала Майе?
«Только бы не узнал!» – подобно священной мантре крутилась в голове мысль.
Я чувствовала на себе его пронзительный взгляд. Он скользил по лицу, рукам, проникая под кожу, словно яд. Или зелье правды. В любом случае сидеть неподвижно становилось все тяжелее. Хотелось вскочить и бежать без оглядки, оказаться на краю света либо в забытой глуши, где меня никто не нашел бы. Особенно Майе!
Попытки всецело сосредоточиться на словах ректора постоянно заканчивались провалом. Тем временем как его фразы пролетали мимо ушей, мои глаза то и дело устремлялись к важному гостю. Сама того не желая, я изучала исподтишка человека, стоявшего от меня в нескольких шагах.
Три года не прошли для него бесследно. На левой стороне подбородка появился двухдюймовый шрам, лицо приобрело еще более суровое выражение. Жизнь военного, которую он предпочел мирной, заметно сказывалась на его облике.
«Зачем минейр Гринсби вызвал меня? И что здесь делает Майе?» – задавалась вопросами, чувствуя, как шевелятся волоски на руках.
Страшно было подумать, что генерал предпримет, если правда всплывет наружу. Или уже всплыла? Иначе зачем явился в академию?
Не вечер, а сущий кошмар! Только происходящее мало походило на сон, да и глава безопасности не был похож на привидение. Разве что самую малость, благодаря светлым волосам и бледной коже, которые выдавали его истинную сущность.
– … вам выпала великая честь, – внезапно долетел до меня обрывок фразы минейра Гринсби.
Его голос, наполненный весельем и нескрываемым облегчением, звучал необычайно пафосно. Я превратилась в одни большие уши, нутром чувствуя, что сейчас ректор выдаст что-то крайне важное, вдобавок малоприятное. Выдержанная пауза лишь усилила подозрения.
– Стать королевским дегустатором!
Последние три слова глава академии почти прокричал. Конечно, на радостях! А я… я чуть не лишилась чувств. Услышанное не просто произвело впечатление. Оно выбило почву из-под ног, окрасило недалекое светлое будущее в серые тона.
Ситуация прояснилась: генерал Майе прибыл в учебное заведение по долгу службы похлопотать о новом дегустаторе. Казалось бы, стоило выдохнуть, ведь он не узнал меня, но перед внутренним взором невольно возник собственный портрет с траурной лентой в нижнем углу.
Сердце бешено заколотилось в груди, глаза обожгли непрошенные слезы. Разве можно вот так, не спросив даже мнения, ставить перед фактом?
Возмущения наряду с возражениями застряли на языке. Я хотела сказать минейру Гринсби, что не испытываю ни малейшего желания становиться королевским дегустатором, но с губ слетали лишь рваные звуки.
Сжав кулаки, сделала глубокий вдох и такой же протяжный выдох. Мне следовало немедленно взять себя в руки и постараться убедить этого самодура и весьма нехорошего человека изменить решение. Пока не поздно. Другого шанса не будет. Сейчас или никогда!
– Почему я? – спросила как можно более естественно, хотя внутри все дрожало от злости и страха разоблачения.
– Вы лучшая на факультете зельеварения. Еще, очевидно, забыли благодаря кому обрели возможность стать адепткой Академии семи королевств и получить престижное образование. Его Величеству! – с нажимом произнес минейр Гринсби. – Пять долгих лет страна кормила вас, вкладывала знания в ваш светлый ум, не взымая платы и не обращая внимания на происхождение. Пришло время отплатить государю той же монетой: верой и правдой отслужить оговоренный при зачислении срок.
– Я не отказываюсь от обязательств и готова где угодно отработать три года на благо королевства. Даже в самой непросветной глуши. Только в качестве зельевара или мага воды. Меня не готовили к работе дегустатора, поэтому не уверена, что оправдаю ожидания.
– Вы с легкостью определяете составляющие сложнейших настоек, – привел ректор весомый довод, спутав все карты.
О других аргументах, которые собиралась привести, следовало позабыть. После заявления главы академии они показались бы детским лепетом.
Я не стала раскисать и предприняла очередную попытку выпутаться из удручающей ситуации:
– Не отрицаю. Но мне требуются особые условия. Вряд ли кто-то станет перестраивать дворец ради прихоти выпускницы академии.
– Какие? – встрял в беседу Майе, о присутствии которого я позабыла вследствие сильного потрясения.
Его громкий командирский голос заставил меня вздрогнуть. Связные мысли тотчас испарились. Возобновить в памяти разговор и придать лицу невозмутимое выражение удалось только спустя несколько секунд.
– Небольшое помещение, лишенное запахов, и соблюдение полнейшей тишины. В противном случае сосредоточиться на деле крайне сложно. По крайней мере, мне. Но в академии полно непритязательных студентов, которые не хуже меня справляются с подобными задачами.
– Вы правы, ради вас никто не станет перестраивать дворец.
Несмотря на пренебрежительный тон Майе, я ощутила, как в груди от восторга затрепетало сердце. Неужели получилось?
– В этом нет необходимости, – продолжил глава безопасности, не сводя с меня глаз. – Такое помещение существует. В непосредственной близости от столовой. Ее соорудили более десяти лет назад по требованию архимага Клирела. С тишиной тоже не возникнет проблем. Все карты в руки, – высказывания генерала вмиг вернули меня с небес на землю. Впрочем, хуже – опустили в глубокую яму, из которой выбраться будет непросто. – Или список не ограничивается двумя пунктами? Может, услышав о наличии дегустационной комнаты, у вас появились новые обязательные условия? – мужские губы изогнулись в кривой ухмылке.
Майе открыто насмехался надо мной, намекал, что знает о моем стремлении избежать маячившей на горизонте далеко не радужной участи.
– Нет, – я гордо вскинула голову и смело посмотрела Майе в глаза, отчего его правая бровь взлетела вверх.
Очевидно, генерал предпочитал, чтобы люди в его присутствии испытывали робость или ужас, признавая тем самым превосходство, силу и значимость королевского стражника. На беду, я была устроена иначе: всегда смотрела трудностям в лицо, даже тогда, когда следовало бы потупить взгляд.
– Другие пожелания будут? Касательно проживания или оплаты?
Глава безопасности подошел к столу, оперся о него бедром и сложил руки на груди. Теперь нас разделяло всего пару шагов. Слишком мало! Его близость давила на меня, вынуждая терять крохи самообладания и злиться из-за собственной слабости. Казалось, Майе чувствовал мой страх подобно псу, подозревал наличие секрета и собирался любыми способами разгадать его.
«Вцепился точно клещ, – промелькнула тревожная мысль. – Принесла нелегкая на мою голову!»
– Нет, – отозвалась я довольно бодрым голосом.
– В таком случае нам ничто не мешает заключить договор.
Генерал достал из-за пояса свиток и передал ректору. Тот развернул его, окунул перо в чернильницу и вывел дату в верхнем углу листа. Надежда на спасение начала таять, словно тонкий весенний лед. Счет пошел на секунды. Стоит моему имени появиться на бумаге – отвертеться от работы дегустатора не получится. В рукаве имелся козырь, не самый крупный, однако его следовало выложить прежде, чем будет спета последняя песенка.
– Роберт сделал мне предложение, – торопливо выпалила я.
Ректор заметно побледнел. Его подбородок затрясся, в глазах застыло выражение ужаса и растерянности. Он смотрел на меня, не мигая, напрочь позабыв о деле.
В отличие от минейра Гринсби, Майе лишь недоуменно свел брови, затем молниеносно, за долю секунды до падения капли чернил, которая испортила бы договор, выхватил со стола свиток.
– Кто такой? – спросил генерал и пробежал глазами по документу.
– Сын, – отозвался пришедший в себя немолодой мужчина.
Оставив занятие, глава безопасности поочередно взглянул на меня и хозяина кабинета.
– Мои поздравления. Только что это меняет? – он скептически изогнул бровь. – Как по мне, ничего. Отработаете оговоренный срок, вернетесь и выйдете замуж. Не так ли, минейр Гринсби? – почетный визитер значительно повысил голос.
Ректор встрепенулся и начал вторить Майе:
– Верно, генерал. Несмотря на открывшиеся обстоятельства, тебе, Морена, придется отправиться во дворец. Единственное, что я могу предпринять в нынешней ситуации – уменьшить срок отработки с трех лет до двух. Хотя нет, до полутора. Считай это моим подарком в честь помолвки и будущих родственных отношений.
Сократить срок вдвое – весьма щедрый поступок со стороны главы академии, тем не менее его великодушный жест не принес облегчения. Да какое там облегчение! Я пришла в негодование.
Минейр Гринсби старательно изображал переживание и сожаление, хотя сам даже словечка не замолвил за меня перед правой рукой короля. И пусть он до хрипа доказывает сыну, что переубедить Майе было ему не под силу, я останусь иного мнения. Уверена, предложи ректор какого-нибудь другого адепта, расписав в красках его достоинства генералу, тот согласился бы с новой кандидатурой. Но старый лис этого не сделал.
Я знала истинную причину его поступка и предполагала, что он сам назвал мое имя важному гостю. Иначе откуда оно стало известно Майе? Хвала богам, он не вспомнил меня ни когда пересеклись наши взгляды, ни после. Впрочем, мужчина был довольно пьян подчас первой встречи, в трактире же, где она состоялась, царил полумрак. Вряд ли ему удалось хорошенько разглядеть мое лицо.
Вслед за глубоким вздохом, слегка успокоившим расшалившиеся нервы, я посмотрела на ситуацию под другим углом. Пусть сегодня у меня не было шансов отвертеться от заключения договора, они появятся завтра. Или послезавтра… Нужно лишь уговорить Роберта пожениться до выпускного. В крайнем случае совратить его. Беременность не входила в ближайшие планы, но только ребенок мог повлиять на ход событий, спасти меня от верной гибели… Монарх откажется от услуг дегустатора, которого будет выворачивать наизнанку при виде еды или ее упоминании. Да и разве дети не цветы жизни?
Молчание сильно затянулось. Я повела затекшими плечами как можно незаметнее и натянуто улыбнулась.
– Благодарю, минейр Гринсби. Подарок и правда королевский.
– Довольно любезностей, – отрезал Майе и приказал ректору: – Заканчивайте. Мне к полуночи нужно быть во дворце.
Судя по спешке, с которой глава академии забрал у гостя свиток и принялся выводить слова, ему самому не терпелось избавиться от нашего общества.
В кабинете воцарилась тишина. Ее нарушали скрип пера и дыхание генерала, бившего по ушам, точно стук барабанов. Возможно, я не реагировала бы столь остро на его присутствие, если бы он не взялся за старое и не продолжил разглядывать меня. Пристально, не таясь.
Нездоровый интерес Демона Ночи казался тревожным знаком. Я пыталась убедить себя, что Майе проявляет его ко всем новобранцам. Без толку. Волнение не утихало. Тогда я начала молиться, чтобы пытка закончилась сию же минуту. Но минейр Гринсби, точно желая продлить агонию, все писал и писал.
