Анастасия Кильчевская
Кровь на янтаре
Недзинге, 1938 год
Литва. Небольшая деревня Недзинге в Дзукийском районе раскинулась в глухих лесах, вдали от крупных городов. Крестьяне живут на хуторах, разбросанных далеко друг от друга. Сегодня, как и много лет назад, люди трудятся на земле, мало общаются с соседями, в чужие дела не лезут, но и в свои никого не допускают.
В семье Пекарских было четверо детей. Старшая дочь Янина вышла замуж и жила с семьей в Паланге. А родители растили троих пацанов: Пятраса, Йонаса и Антанаса. Жили Пекарские дружно, много работали, детей любили. Да у них в деревне почти все семьи хорошие и работящие, кроме, разве что, Петрушкявичей. Только они с женой пьют и дерутся, а дети ходят грязные, оборванные и вечно голодные, как цыганята из табора, который каждый год раскидывает шатры на окраине их деревни. А суровые и немногословные литовские крестьяне угощают детей яблоками, молоком и картошкой. Антанас, самый младший в семье Пекарских, отцовский любимчик. Рыжий, озорной, хулиганистый, он и минуты не может посидеть на месте. Люди говорят, что на нем шкура горит. А завтра он пойдет в первый класс, и родители уже неделю гадают, когда его выставят из школы – в первый же день или на следующий.
Утром Марите накормила всех своих мужчин завтраком, проверила у мальчиков одежду, прически и проводила их до калитки. Они дружно пошли в школу. Причем, шли только старшие братья, а Антанас бежал, подпрыгивая от нетерпения, как молодой козленок. По дороге к ним присоединялись другие ученики. В каждой семье было не менее трех детей. Компания увеличивалась, и идти было весело. И вдруг открылась калитка в доме Буткявичей, и появился Ангел! Антанас замер с открытым ртом. Вышла девочка, красивая как кукла. У нее были две золотистые косы с синими бантами и огромные голубые глаза. Антанас не мог сдвинуться с места и так и стоял бы посреди дороги с изумленным видом, но старшие братья стукнули его по спине портфелем, а под зад коленом и, тем самым, придали ему ускорение… Когда пришли в школу, то стало известно, что девочка будет учиться с ним в одном классе и зовут ее Лайма. Антанас сразу сел с ней за одну парту, пока другие его не опередили. Когда дети вернулись из школы и семья села обедать, Антанас объявил, что решил жениться на Лайме. Братья хохотали так, что облились супом не только сами, но и обрызгали стол, и сразу схлопотали от матери подзатыльники. Марите хотела что-то сказать и только открыла рот, но муж остановил ее суровым взглядом.
– Хорошо сын, раз решил жениться, так тому и быть, – сказал он серьезно.
Через несколько дней после знакомства Лаймы и Антанаса известие о предстоящей женитьбе разнеслось по всей деревне и дошло до родителей Лаймы. Семейство Буткявичей отнеслось к этому с юмором.
– Вот, дочь, тебе повезло! Другие ищут женихов годами, венки плетут, в водоемы бросают. А ты вышла из калитки первого сентября и уже невеста, хоть сейчас в костел! И жених хороший выискался. Да, повезло тебе, Лайма, что и говорить, повезло!
Лайма улыбается, она младшая дочь в семье, ее все любят и балуют. А рыженький Антанас ей понравился, и смейтесь сколько хотите.
Три месяца над ними потешается вся деревня, особенно над женихом, а Антанас и в ус не дует. А что в этом смешного, если человек решил жениться? Его родители были очень удивлены, не ожидали они такого от своего младшего сына. На их памяти никто в семь лет не влюблялся не только в их семье, но и у соседей. Но прошло немного времени, и они смирились с данным обстоятельством… В школе тоже перестали смеяться. А какой толк дразнить человека, если Антанас совершенно не обижается. В школу и домой он ходил теперь только с Лаймой. На санках вместе, на речку вместе, в лес за орехами тоже с ней. И люди уже не воспринимали их по отдельности, с тех пор они были парой.
Ядвига
Ядвига Буткявичене была похожа на старую ведьму, многие местные жители так ее и воспринимали. Среднего роста, сгорбленная, седая и такая морщинистая, что создавалось впечатление, что в ее шкуру может поместиться еще один человек. Старуха жила одна возле леса, на отшибе. От своей бабки она узнала свойства многих лечебных трав и способы их применения, умела заговаривать боль и лечить некоторые болезни, а еще, конечно, гадала. Девушки перед свадьбой часто ходили к ней за советом, и она редко ошибалась в том, будет ли эта пара жить ладно и дружно или стоит расторгнуть помолвку и не испытывать судьбу. Некоторые отказывались верить в плохое, если очень любили своего избранника и предпочитали рискнуть. Но счастья не получалось, и репутация Ядвиги еще больше укреплялась, а бизнес набирал обороты и расширялся. Она изготавливала приворотные и отворотные зелья, и от клиентов не было отбоя. Каждая женщина, муж которой терял к ней интерес или начинал смотреть налево, сразу бежала к Ядвиге за заветным средством. Мужчины посмеивались над этим колдовством, не верили и обращались к ней редко. А женам разве запретишь? Спорить с женщиной – себе дороже!
Ядвига давно схоронила мужа и больше замуж не выходила, не звал никто, да она и не хотела. Она родила двенадцать детей за свою жизнь, но в живых остались только трое: отец Лаймы, Повилас, дочь Аудра, которая переехала к мужу в Алитус, и младший Стасис, он пока не женат и живет в Недзинге. Вот и все ее семейство. Есть еще, правда, семь внуков, но старуха их не жалует. Признает только внучку Лайму, а остальными пусть занимаются их родители. Ядвига даже имен их всех не помнит, если на чистоту. Бабушка и внучка были очень привязаны друг к другу, почти каждый день встречались, делились тайнами и вместе собирали травы, сушили их на зиму в огромных количествах. Лайма регулярно бегала к ней с гостинцами и помогала по хозяйству.
Семья доктора
Доктор медицины Соломон Шпильман родился и вырос в Германии в семье богатого фабриканта Якова Шпильмана. Медицинское образование он получил в Швейцарии в университете Базеля, там же он защитил диссертацию, и ему присвоили ученую степень доктора медицинских наук. Его отец открыл в Литве два филиала своей фабрики, и на семейном совете было решено, что Соломон переедет с семьей в Каунас и тоже откроет там клинику. Он говорил на пяти языках, в том числе на литовском, был прекрасно образован и слыл одним из лучших гинекологов Литвы. Многие известные дамы обращались к нему за помощью и редко бывали разочарованы результатом лечения. Соломон обладал талантом диагноста, имел большой багаж знаний, а в сложных случаях доктора выручал внутренний голос, который его крайне редко подводил. И это касалось не только профессии. Так он и жену себе выбрал.
Его Дина, конечно, умница. Она играет на пианино и знает четыре языка. Но родители сватали ему другую девушку, сестру Дины, Анну. Она была ничуть не хуже и обладала множеством достоинств. Их семья жила в Варшаве, и они решили породниться со Шпильманами. Была организована встреча двух заинтересованных сторон. И знакомство молодых людей состоялось, но внутренний голос Соломона сказал: «Только Дина!» И он не обманул его. Супруги живут вместе уже пятнадцать лет, а он любит ее по-прежнему, ничуть не меньше, чем раньше, а возможно, и больше. У них прекрасный двухэтажный особняк в Каунасе с вышколенной прислугой и четверо замечательных детей.
Дина очень красивая женщина, ей тридцать два года и, несмотря на то, что она родила четверых детей, фигура у нее совершенно не испортилась. Она среднего роста, стройная, подтянутая, с шикарными темными вьющимися волосами, которые всегда красиво уложены в высокую прическу. Карие глаза светятся счастьем и любовью к детям, мужу, родителям и друзьям. Дина жила счастливо в родительском доме в Варшаве со старшей сестрой и двумя братьями. Ей было интересно учиться в гимназии, а после и в институте. А потом она познакомилась с Соломоном, и он стал ей очень хорошим мужем. Она не только любит, но и уважает его. А какие у них растут прекрасные дети! И дом, большой и красивый, в котором есть все, что необходимо для полного счастья. Жизнь так добра и щедра к ней!
По вечерам, когда Соломон возвращается с работы, он испытывает радость от того, что сейчас увидит свою семью. Все выскакивают ему на встречу, галдят, смеются, целуют и виснут на нем, как обезьянки. А после ужина, когда младших детей, Якова и Рахиль, уложат спать, они еще долго сидят со старшими, Давидом и Розой, в гостиной и слушают, как Дина играет на фортепиано. Классическая музыка обволакивает и укачивает, и в душе воцаряются счастье, покой и уверенность в завтрашнем дне. Еще один дивный вечер заканчивается. А завтра будет еще, а потом еще… Жизнь воистину прекрасна!
Данута
Альгирдас Петраускас и его жена Данута живут на хуторе под Каунасом. Крутятся они как белки в колесе, присесть некогда. Вечером с трудом доползают до кровати и падают, как подкошенные. У них большое хозяйство: три коровы, свиньи, куры и гуси и несколько гектаров земли. Данута возит молочные продукты семье доктора и в другие богатые семьи Каунаса. Ей тридцать лет, а мужу тридцать два, оба они высокие, сильные, работящие, да и внешне не уроды, но вот беда – не дает им Бог детей. Много раз она была беременна, но ребенка выносить не может, ну никак не получается. У нее было уже столько выкидышей, что она им счет потеряла. С каждой следующей разбитой надеждой все тяжелее становится взгляд мужа и сильнее сжимается сердце у Дануты. Они поженились совсем молодыми, всегда любили друг друга, и тем обиднее было осознавать, как разрушается их, еще недавно счастливая, семья, и все больше и больше увеличивается пропасть между супругами. Данута чувствует, что скоро останется одна. А без мужчины в деревне очень трудно выжить, почти невозможно одной тянуть такое большое хозяйство. И кому она такая нужна? Да и ей никто другой не нужен, хочет она жить и стареть со своим Альгирдасам. Ведь не зря же их венчали в костеле, и, значит, жить надо вместе до самой смерти.
Думала она, гадала, потеряла покой и сон и, наконец-то, нашла выход из положения. Отправилась Данута к дому доктора Шпильмана. Села на лавочку неподалеку и стала ожидать. Два часа просидела пока Соломон вышел из дома и кинулась ему в ноги с криком и плачем. Он оторопел от такого бурного начала дня и не знал, как на это реагировать.
– Пан доктор, помогите, заклинаю Вас, ради всего святого, Христом Богом прошу! Что угодно для Вас сделаю! Ведрами молоко возить буду, хоть купайтесь в нем каждый божий день на здоровье, только помогите! Сделайте доброе дело! ПО-МО-ГИ-ТЕ!!!!!
Она лежала на земле, рыдала и хватала его за ноги. Соломон слегка от нее отодвинулся. Он не считал, что должен помогать этой шумной литовской женщине. Его совесть была чиста в плане добрых дел и благотворительности. Шпильман регулярно жертвовал деньги на синагогу, больницу для бедных и еврейскую гимназию. А также помогал бедной родне из Белорусии. Но почему он еще и литовцам должен помогать? Даже мудрый раввин Эфраим не ответил бы утвердительно на этот вопрос! Шпильман хотел было уйти, но ее полный боли крик нарушил гармонию его души и этого прекрасного утра.
– Ладно, женщина, хватит рыдать, завтра к концу рабочего дня я Вас жду в своей клинике. Проведу предварительный осмотр, возьму анализы, а там видно будет. Ничего не могу заранее Вам обещать.
На следующий день она сидела в клинике уже с самого обеда, не шевелилась и смотрела на двери кабинета немигающим взглядом. Доктор осмотрел Дануту, выяснил в чем состоит причина нарушения ее репродуктивной функции. Случай был интересный, и он решил ей помочь. Через неделю Данута была прооперирована. Прошло чуть больше года, и в семье Дануты и Альгирдаса родился мальчик, да какой: настоящий богатырь, весь в отца! Родители были на седьмом небе от счастья! Муж готов для жены на все, чтобы она ни попросила. Семья не просто укрепилась, а превратилась в монолит. Жить стали лучше, чем прежде. Любовь и счастье вернулись в дом, а в их жизни появился смысл – Томас.
Благодарность Дануты не имела границ. Но доктор подарки не принял, а велел растить сына и по-прежнему носить в его дом молоко и творог.
Исторические процессы в стране
В марте 1938 года закончилась спокойная жизнь в Литве. Маленькая страна стала разменной монетой в руках сильных соседей. Польша предьявила ультиматум: признать Вильно и Виленский край частью Польского государства. Пришлось отдать, деваться некуда. А затем Германия потребовала себе Клайпеду, и Литва была вынуждена принять и выполнить ее требования. 23 августа Германия и Советский Союз заключили пакт Молотова-Риббентропа (договор о ненападении). А в октябре в Москве был подписан договор о передаче Литве города Вильно и Виленской области и взаимопомощи между двумя странами сроком на пятнадцать лет. Москва ввела в Литву двадцатитысячный контингент советских войск. А уже в июле 1940 года Советский Союз выдвинул ультиматум с требованием допустить на территорию страны дополнительные войска. Быстро были проведены выборы, и уже 3 августа Литва вошла в состав СССР.
Люди и опомниться не успели, как стали частью «коммунистического рая». Обстановка в стране была сложная и взрывоопасная, никто не знал, что принесет завтрашний день. В 1940 году появились формирования вооруженных националистов, которые боролись за свободу Литвы и назывались «Лесные братья». Они жили в землянках и вели партизанскую войну с Красной армией и теми, кто сочувствовал Советской власти. Когда в июне 1941 года Германия напала на СССР, то уже 23 июня войска Красной армии были выведены из Литвы. И в тот же день начались выступления националистов. А 25 июня в Каунас прибыл бригадефюрер СС Вальтер Шталекер, и его пламенная речь спровоцировала еврейские погромы. «Фронт литовских активистов» поставил задачу по очищению территории страны от евреев. Погромы проводились под предлогом уничтожения евреев-коммунистов и пособников Советской власти. А также обвинили евреев в том, что они депортировали литовцев в Сибирь. Но жертвами националистов стали простые люди, далекие от политики. А коммунисты и сотрудники НКВД, в большинстве своем, успели покинуть страну до прихода немцев.
По разным источникам за несколько дней с 25 июня погибли 3800 человек, и это только в Каунасе. Трагические события произошли в гараже кооператива «Летукис». Там на глазах у местных жителей евреям вставляли в рот водяные шланги, и вода под давлением разрывала их на части. Известный оперный певец, который был в те годы ребенком, присутствовал при этом и смотрел вместе с другими зрителями, пока его не отправили домой. По воспоминаниям очевидцев, молодой парень лет шестнадцати с рукавами, которые он закатал выше локтя, чтобы не испачкать кровью рубашку, ломом убивал евреев: он одним сильным ударом разбивал человеку голову, иногда приходилось сделать второй… За час были уничтожены примерно 50 человек.
