Анастасия Карпинская
Мои дорогие соседи
Глава 6
Мне кажется, что пройдет очень много лет, но атмосфера железнодорожных вокзалов останется прежней. Запахи волнения, усталости, счастья, печали, спешки окутывают это место по-особенному заботливо. Я люблю вокзалы за то, что здесь все на мгновение становятся настоящими. Важные дамы, которые даже за булкой хлеба не выйдут без причёски и красивого платья, здесь превращаются в обычных женщин без косметики и пафоса, а мужчины, у которых на каждый день недели есть подходящий костюм, гоняются за пирожками с картошкой в обычных поношенных брюках. Здесь никто не стесняется плакать, хохотать во весь голос, ругаться, тратить деньги и делиться секретами.
Я давно не был в этой обители помятых брюк и уставших взглядов, но всё мне кажется здесь до боли знакомым и совершенно неизменным. Меняется только досмотр на входе, каждый раз становясь всё строже. Когда-нибудь, наверное, сумки начнут сканировать, чтобы увидеть, что же люди считают необходимым для путешествий. Я в этом плане очень спокойный человек, всегда пользуюсь правилом одного чемодана: если что-то не помещается, значит, не нужно.
Стоило мне протиснуться сквозь толпу школьников-туристов, как тут же я услышал номер своего поезда и его местонахождение. Мне кажется, даже если бы я был слепым, в свой вагон всё равно бы попал. После того, как женщина с высоким уровнем дикции проговорила номер платформы, люди огромной волной смыли меня в нужную сторону. До отправления оставалось больше получаса, но все окружающие меня женщины с чемоданами невероятных размеров приравнивали эти тридцать семь минут к пяти.
Поезд. Духота и шум. Последний раз я ездил на поезде, ещё когда был студентом. Здесь совершенно ничего не изменилось. Всё тот же вагон, пропитанный запахами миллионов людей: пот, слёзы расставания, парфюм людей из купе и что-то похожее на него у людей из плацкарта, дешёвый кофе, невероятное количество разных блюд начиная от домашней жареной курицы и заканчивая копчёной рыбой, которую продавали на предыдущей станции, ароматы ботинок, которые не снимали, вероятно, целый день, и ещё куча всего. Но самый главный запах здесь – запах свободы. Утром я очень тихо собрался и ушёл за несколько часов до поезда, чтобы с первых секунд рассвета ощутить это невероятное чувство. К сожалению, уже после того, как я купил билет, я вспомнил, что не позвал с собой Машу. Хотя, скорее всего, она бы и не поехала. Ей такие развлечения не по душе, да и развлечениями она это не назовет.
– Настя, ну что ты возишься, давай уже, запрыгивай к себе на полку. Егор, помоги ей.
Только не это. Они тоже здесь…
Я увидел Ольгу и над ней – уже разместившуюся на полке Настю. Конечно, меня расстроило это, но потом я подумал, что если они тоже поехали на выставку, то Ольга даже молодец. Приучать ребёнка к культуре и книгам нужно с первых лет жизни. С этим она, конечно, немного опоздала, но никогда не поздно наверстать упущенное.
Когда очередь немного сдвинулась, я увидел и Данилу с Егором. А этим-то что здесь надо? Неужели, тоже вдруг стали ценителями настоящей литературы? «Вот повезло же Сане, весь день дома хозяином будет», – подумал я, и тут кто-то похлопал меня по плечу.
– О, Александр Егорович, приветствую. Тоже на выставку поехал?
Какой кошмар, мне никуда от них не деться.
– Привет, тёзка, – произнес я с натянутой улыбкой, которую сосед никогда не отличает от искренней.
– Когда это тебя вместо мотороллеров книги начали интересовать?
– Ха, ну ты сравнил тоже. Мне ваши книжки до одного места, я просто за компанию поехал, что там сидеть в четырёх стенах. А ты чего нам не сказал, что тоже собираешься?
– А я как-то спонтанно это дело придумал, да меня и не звали.
– Странно, Ольга говорит, спрашивала у тебя, ты сказал, что это скука смертная.
Конечно, Ольга спрашивала меня вчера о поездке, но так как видеть их здесь я не хотел, но знал, что они точно увяжутся, придумал эту чушь. Как можно было вообще поверить, что книги для меня – скука, да ещё и смертная!
Когда очередь ещё продвинулась, я понял, что по счастливой случайности наши места оказались рядом.
– О, Егорыч, ты тоже тут? Вот это путешествие у нас получается.
– И вам всем доброе утро.
– Саша, а я-то думала, ты и правда отказался на книжки свои посмотреть. Ну, если ты тут, значит всё хорошо, не сломался.
Она хихикнула и, одарив всех грозным взглядом, намекнула, что над шуткой нужно посмеяться.
Поездка обещала быть весёлой…
* * *
Если рай существует, то сегодня он находился здесь. Стоило нашей дружной команде попасть на выставочный бульвар, у меня вскружило голову. Оказывается, выставка проходила не у одной, а у всех библиотек этого не совсем приятного, но большого города. Вся пешеходная улица была заполнена столами с книгами всевозможных авторов, жанров, издательств. У меня разбежались глаза. Мне хотелось купить все книги: от примитивных детских сказок до высокой научной литературы. Мы продвинулись в самую глубь, и я увидел стеллаж, ради которого приехал сюда. Вот они – старые, потрёпанные, но такие восхитительные и живые. Наверное, эта покупка осчастливит меня на всю оставшуюся жизнь, ну, или хотя бы на ближайший месяц…
Ольга с Настей тоже начали разглядывать эти предметы искусства, делая вид, что им это очень интересно. Я, конечно, понимал, что им никогда не испытать моего счастья, но был благодарен, что они хотя бы делали вид. Санёк с парнями затерялся где-то в толпе. Скорее всего, они ушли искать какую-нибудь забегаловку с приемлемыми ценами, которые, мне кажется, найти в центре этого окутанного коррупцией и жадностью города было невозможно.
* * *
День прошел прекрасно. Я купил только одну книгу по самой низкой цене, но в душе я понимал, что каждая из них была бесценна, как и та, которая ехала со мной на верхней полке душного купе. На обратном пути я намеренно не стал брать плацкарт, чтобы у судьбы не было шансов свести меня с моими дорогими соседями. Время пролетело незаметно. Мне хватило дороги, чтобы прочитать больше половины этого шедевра, как бы я ни старался растянуть удовольствие.
Вернулся домой я поздно. Мне хотелось побыть одному, и с вокзала я решил идти пешком. Как ни странно, на кухне меня ждал сюрприз.
– Ну наконец-то, вернулся! Ты где ходишь, Бездольский?
– Ну, Ольга, ты неисправима, с порога сразу с претензиями.
– Давай, проходи на кухню, у нас для тебя сюрприз.
Сюрпризы я не любил. Ещё никому не удавалось сделать их удачными. Но мне пришлось поддаться женскому напору и проследовать в обитель жареной картошки и сплетен.
– С ДНЁМ РО-ЖДЕ-НИ-Я!
– Ребята, ну вы чего, он же только завтра.
– Знаем мы вас, Сан Егорыч. Сначала на работу убежите, а потом в какую-нибудь забегаловку зайдёте и до утра там будете тоску разгонять.
– Ха-ха, ну мы же не в Москве, Данила, чтобы тоску разгонять.
Шутка Санька разрядила обстановку, но расслабиться мне не дала.
– Ну правда, Саша, давай чай попьём все вместе. Мы вот тебе подарок купили. Неси, Настя!
Кареглазая девочка принесла из комнаты свёрток. В нём были книги. Оставшиеся книги с выставки, на которые мне не хватило денег.
– Вот, Саша, мы знаем, как ты любишь этого писателя, так что читай, сколько влезет.
Я не знал, что сказать. Неловкость, счастье, благодарность и стеснение – всё смешалось в один большой клубок, и я смог выдавить из себя только нерешительное «Спасибо».
Весь оставшийся вечер мы болтали обо всём и ни о чём. На секунду я даже задумался о том, что не так уж и плохо мне с ними, но это думал не я, а клюквенная настойка Санька и невероятно вкусный торт с бананами от Ольги.
Глава 7
Я ненавижу притворство и, к большому несчастью для меня, сразу же его чувствую. Почему людям так сложно говорить правду в глаза? Доводы о том, что правдой можно обидеть человека, здесь совершенно неуместны, я считаю. Разве лицемерием и ложью мы делаем кому-то приятно? Если уж общество стало таким толерантным, то пусть сладкая лесть останется только во взаимовыгодных отношениях и нигде, кроме них.
* * *
День рождения я перестал считать праздником уже очень давно. Круг общения не менял уже много лет, но почему-то все вокруг считают, что поздравлять меня всё равно нужно. И конечно же, чем старше я становлюсь, тем чаще мне начинают желать любви и семейного счастья. Нет никаких сомнений, что кто-нибудь упомянет моё писательское хобби и в честь праздника, чтобы не обидеть, назовёт его не бесполезным делом, а детской забавой.
К моему великому счастью, на работе обо мне не вспомнили, и я спокойно и добросовестно отработал свои законные восемь часов, не натягивая на себя фальшивую улыбку. Как и говорил Данила, домой после понедельничной каторги я не спешил. Все поздравления я принял вчера, и меня там уже никто не ждал, а если и ждали, то точно не с приятными словами. Утром я использовал всю горячую воду, так что вернуться собирался поздно, чтобы хотя бы Ольга уже спала.
Ноги сами принесли меня в уже знакомую вам забегаловку, и, как выяснилось в будущем, по счастливой случайности там оказался мой дорогой сосед.
– Здорово, именинник. Я тебя ждал.
– Так был уверен, что я выберу именно этот кабак из миллиона других?
– Пойти тебе хотелось бы, конечно, в какой-нибудь другой, но ты вчера знатно поиздержался, так что дорога была открыта только сюда.
Он был прав. В любом другом месте мне хватило бы только на 0,3 пива и одну вялую рыбёшку.
– Я тоже не люблю свой день рождения. Все эти слова мне как-то побоку, а мотороллер всё равно никто не подарит. Вот в детстве – другое дело. Куча подарков, все вокруг тебя танцуют и восхваляют.
– А мне и в детстве он не нравился. Куча лицемерия, пьяные родственники, решившие, что это их праздник тоже, и бесполезные подарки. Мне постоянно дарили конструкторы и мягкие игрушки, а я уже тогда мечтал о книгах.
– Вот те раз, так это мы, получается, угадали?
– Получается угадали, Санёк.
– А что Маша твоя? Не приглашал на торт?
– Ну, во-первых, сосед, она не моя, а во-вторых, зачем её утруждать моими заботами. В субботу встретимся, вот мне и праздник.
Я сам не заметил, как на моём лице появилась наивная подростковая улыбка, перед глазами поплыли её образы, а в носу как будто появился запах ванили и цветов.
– Эй, брат, да ты влюбился.
– Глупости! С чего ты это взял?
– Ты, Санёк, можешь обманывать Ольгу с Настёной, когда воруешь их конфеты, а меня не проведёшь, тем более в таком деле.
– Не придумывай. Как там, кстати, твоя дача? Стоит ещё домишко?
– Хах, ну лис, ушёл от темы. Дача моя ещё всех нас перестоит, а насчёт подруги твоей я тебе так скажу. Ты уже не молодой, да и она не восьмиклассница, пока время есть, нужно брать и держаться. Просто так, думаешь, она к тебе каждую субботу ходит?
– Мы друзья, не более. Даже если было бы так, как ты говоришь, её это не волнует. Она девушка других высот, с такими, как я, у неё нет шанса на счастье.
– А-а, ну понятно. Тут я бессилен. Так и будешь до конца жизни свою тарахтелку по ночам обнимать.
Всё оставшееся время мы пили в тишине, иногда перекидываясь парой фраз о нелёгкой судьбе. Под конец, когда градус был уже достаточно поднят, сосед спросил:
– А ты, Санёк, никогда о себе не рассказывал. Где вообще твоя семья? Неужели нет никакой родной души?
– Ну как нет, есть, посмотри, сколько вас в квартире, – отшутился я и не стал продолжать диалог.
Я и сам толком не мог ответить на этот вопрос, а может быть, просто не хотел. Я не любил говорить о своей семье. О ней знала только Маша, да и та не углублялась.
* * *
Так прошёл не буду говорить, какой по счёту мой день рождения. Мы почти поймали рассвет, когда возвращались домой. Коммунальный рай спал, тишина и спокойствие. Сосед без лишних слов удалился в свою комнату, а я прошёл на кухню, чтобы застать последние минуты умиротворения. Скоро у Ольги зазвенит будильник, и начнётся новый, такой же, как и все предыдущие, день.