Анастасия Жилякова
Лучница
– Ты не посмеешь.
– Уверен?
Еще одна тарелка полетела в стену. Кажется, это уже третья. Или четвертая. Сервиз кончается, а я все еще в него не попала.
– Угомонись, истеричка.
– Как ты меня назвал?
В Сергея полетели чашки. Тарелки я уже все перебила, а он продолжал уворачиваться.
– Я тебя предупреждала?
Вторая чашка разбилась о стену рядом с его головой. Надо было брать чуть правее, тогда бы попала.
– Ничего не было.
Третья чашка.
– А мне так не показалось. Твои руки на ее талии заметны были всему бару.
Четвертая чашка. Сервиз закончился.
– Она оступилась, и я просто ее поймал.
– Джентльмен, блин.
В стенку полетел чайник. Надо чаще ходить на тренировки, а то все мажу и мажу. Из лука бы точно не промахнулась, но он сейчас в дальнем ящике комода. Далеко за ним идти. А этот гад может успеть сбежать.
– Тебе же это нравится.
– По отношению ко мне, а не к другим.
О стенку разлетелась ваза. Осколок поранил Сергею лицо. Я замерла.
– Боже, милый. Прости, прости, прости. Дай, я посмотрю и обработаю.
Сергей выпрямился. Я подбежала к нему, кончиками пальцев касаясь раны. К счастью, осколок лишь царапнул кожу и не застрял. Все-таки хорошо, что у меня лука под рукой не было. Могла и застрелить в горячке. Муж обнял меня и прижал к себе.
– Успокоилась?
Я всхлипнула раз, другой и разрыдалась. Напряжение отпускало. Сергей мягко гладил меня по спине.
– И как ты меня только такую терпишь? – шмыгнула я носом, отревевшись.
– Люблю потому что, – он чмокнул меня в нос.
– И я тебя.
– Это я вижу, – он обвел рукой пол, засыпанный осколками. – Надо будет теперь покупать новый сервиз, чайник и вазу. А то чем ты в меня в следующий раз кидаться будешь?
– Скажи спасибо, что лук далеко лежит, – я насупилась и отодвинулась. – Из него бы не промахнулась.
– Если бы я тебя увидел с мужчиной в баре, я ему попал бы с первого раз в голову тем, что было бы под рукой, – серьезно сказал Сергей. – А ты в меня кидаешься.
– То есть в следующий раз, когда ты решишь изображать джентльмена, мне выстрелить из лука в девушку. Ты это хочешь сказать?
– Так, стоп, ни в кого стрелять не надо, – остановил меня Сергей, прекрасно зная, что я действительно могу так сделать, а вытаскивать меня из полицейского участка потом придется ему.
– А что мне тогда делать?
– Что делать? – он прищурился, подхватывая меня на руки. – Сейчас в спальне будешь у меня прощения просить за эту царапину на лице.
– Я? Просить? Да никогда.
– Не просто просить. Умолять, – назидательно сказал муж, унося меня в спальню.
– Подожди, – я дернулась. – А как же осколки?
– Потом уберем. Сердитая ты так сильно меня заводишь, – муж заткнул мне рот поцелуем, и я перестала брыкаться. Вот ведь знает гад, как меня успокоить. Мог и раньше это сделать. Остались бы и при вазе, и при чайнике, и возможно даже при сервизе. Хотя вот на него плевать – эти чашки с тарелками мне никогда не нравились.
***
– Милая, ты куда? – пробурчал Сергей в подушку.
– Как куда? На работу.
– Но сегодня же воскресенье. Какая работа? – он повернулся на другой бок, даже не поднимая головы.
– Фин звонил. Надо съездить, проверить склад. Там вроде сходка у той банды сегодня. Без лучницы им никак. Туда так просто не подберешься. А ты спи, – я чмокнула его в щеку и вышла из комнаты.
В прихожей перед зеркалом еще раз проверила экипировку. Костюм, лук, стрелы, маячки, нож. Вроде ничего не забыла. Телефон брать не буду, а то еще зазвонит в самый неподходящий момент.
Я вышла из подъезда. Фин уже ждал в машине.
– Ну что, наша служба и опасна, и не вовремя? – как всегда пошутил он.
Я привычно улыбнулась. Таким, как мы, трудно заводить отношения. Но мне все-таки повезло встретить Сергея. Он принимал меня такой, какая есть, и никогда не ревновал к работе, хотя и не одобрял то, чем я занимаюсь.
– Поехали уже, а то передумаю, и тебе самому придется лезть на крышу, – подколола я Фина.
Тот изобразил ужас на лице и завел машину. Я бросила последний взгляд на дом, привычно прощаясь и с ним, и с Сергеем. Мы никогда об этом не говорили, и я старалась сохранять при нем невозмутимость, но знала, что однажды могу и не вернуться с задания. Я не хотела, чтобы он переживал, и за те годы, пока мы вместе, я почти убедила его в том, что моя работа ничем не отличается от остальных. Разве что иногда надо выходить по выходным.
До склада оставалось проехать всего пару кварталов, когда Фин, посмотрев в зеркало заднего вида, напрягся:
– За нами хвост.
– Оторвемся или подстрелить? – я собралась, готовая в любой момент достать стрелу и выпустить ее в врага.
– Сейчас уйдем. Держись.
Фин резко вывернул руль. В вождении он не знал себе равных. И я была уверена в нем. Он петлял, заворачивал, но черный джип упорно висел у нас на хвосте. Мы свернули в переулок, и в этот момент что-то взорвалось прямо перед машиной.
Сработали подушки безопасности. Мне опалило лицо. Я старалась не потерять сознание. В ушах звенело, перед глазами все расплывалось. Повернув голову, я увидела, что Фина пронзило насквозь какой-то балкой. Его глаза были открыты и ничего не выражали.
Я попыталась выбраться из машины, но дверь заклинило. Уже почти задыхаясь от дыма и гари, ускользающим сознанием я увидела человека. Он разбил боковое стекло и вытащил меня наружу. Я попыталась встать, но он нажал мне на сонную артерию, и я потеряла сознание.
***
Как же все болит. Словно меня через мясорубку несколько раз пропустили. Но вроде ничего не сломано. Я осторожно пошевелила пальцами рук и ног. Двигаются, уже хорошо. Открыла глаза. Чего? Зажмурилась и снова открыла. Так, это не глюк. Значит, я действительно в каком-то то ли подземелье, то ли камере. Кирпичная кладка над головой всем своим видом показывала, что сто лет ей исполнилось еще в прошлом веке.
Я аккуратно села и огляделась. Довольно просторное, но пустое помещение. Кроме матраса, на котором я сижу, здесь был только стул. Я поднялась на ноги. Подпрыгнула и чуть не упала. Затекшие ноги отдались миллионом иголок. Это не страшно. Восстановлюсь быстро. Ничего не сломано. Одежда на мне. А вот лука, ножа и прочего нет. Значит, меня явно спасли не из добрых побуждений.
В дальнем конце комнаты была дверь, но я не торопилась к ней подходить. Меня уже пару раз брали в плен, и для похитителей это плохо кончилось. Сейчас главное – понять, что от меня нужно. Тогда станет ясно, что делать.
Ручка медленно повернулась. Дверь открылась, и вошел мужчина. Статный, высокий, по фигуре ясно, что много тренируется, а по походке – что связан с военными или спецслужбами. Сведения выбивать будет?
Я приняла боевую стойку, чтобы сразу отразить нападение. Но он лишь усмехнулся, прошел и сел на стул.
– Ну давай поговорим, – он жестом указал мне на матрас.
Я отрицательно покачала головой, давая понять, что не сяду.
– Ну как хочешь, Марианна. Можешь стоять. Но разговор будет долгим, так что, может, все-таки присядешь?
Мое имя ему известно. Значит, он знает, кто я такая. Назвал не кличкой, то есть это не связано напрямую с работой. А вдруг все-таки связано?
– Я сказал, сядь.
Он не повысил голос, но изменения в его тоне говорили сами за себя. Я предпочла не спорить. Пока не узнаю больше, нарываться не стоит. Я села на матрас так, чтобы можно было быстро вскочить при первой возможности.
– Хорошая девочка.
Чего? Это что за обращение? Мне что, маньяк или озабоченный какой-то попался? Не люблю психов – с ними труднее всего. Мозг устроен иначе, трудно предсказать, что им в голову стукнет.
– Будешь слушаться и быстро отсюда выйдешь.
– Кто вы, и что вам нужно? – я старалась говорить максимально спокойно, не провоцируя. Он оценил.
– Зови меня Маркус. Мне это имя нравится, в отличие от настоящего. А нужна мне ты.
– В каком смысле?
– Во всех. Я наблюдаю за тобой вот уже много лет, даже был на твоей свадьбе. Кстати, отличный танец на столе. Жаль, твой муженек быстро тебя оттуда снял. Будь ты моей, я бы отгонял всех, кто мешает тебе танцевать.
Я прикусила язык, напряженно соображая, что делать. Мне только многолетнего преследователя не хватало.
– Я знаю о тебе все, – продолжал тем временем мужчина. – Что ты любишь, что не любишь, где работаешь, где живешь. Знаю все о твоем муже и знаю, что он тебе не подходит. Ты сильнее и ярче него, он даже удовлетворить тебя как следует не способен.
Вот черт. Сексуальный маньяк, что ли? Сходила на работу в воскресенье, называется. Я не боялась его. Меня учили сохранять хладнокровие в любой ситуации, искать слабые места у противника. Но то, что он говорил, меня царапнуло. У нас с Сергеем действительно были небольшие проблемы в сексе. Мне хотелось больше, разнообразнее, в некотором роде извращеннее. Но ему-то откуда это известно?
– Вы ошибаетесь, – заговорила я, поняв, что он ждет ответа. – Я люблю мужа, и у нас все хорошо.
– Ложь, – его глаза блеснули. Мои слова явно его разозлили. – Не смей мне врать.
– А вы не смейте лезть в мою личную жизнь, – ответила я в тон ему, ступая на его поле. Может, если развести его на эмоции, он совершит ошибку?
Маркус засмеялся. Он откинул голову, открывая мощную шею. Я смотрела на нее, понимая, что моих сил не хватит, чтобы свернуть ее или хотя бы пережать горло. Отсмеявшись, мужчина снова уставился на меня.
– С сегодняшнего дня вся твоя личная жизнь – это я. Я сделаю так, что ты сама захочешь тут со мной остаться, подчиняться мне во всем, а если уйдешь, то не забудешь. После меня ты ни одного мужчину не захочешь, потому что так, как я, никто тебя удовлетворить не сможет. Ты будешь принадлежать мне душой и телом. Ты уже моя, но пока этого не понимаешь. Я сделаю так, что поймешь.
Он встал и пошел ко мне. Я вскочила с матраса, вновь принимая оборонительную стойку.
– Только коснись меня, и ты труп.
Он остановился.
– Скоро ты сама захочешь, чтобы я к тебе прикасался. Ты будешь умолять меня не останавливаться. Осталось совсем немного.
Маркус повернулся и вышел из комнаты, плотно закрыв дверь. Замок щелкнул. Я опустилась на матрас. Потрясающе. Влипла так влипла.
***
Маркус вернулся примерно через час. Несмотря на отсутствие окон в комнате – свет шел от маленькой лампочки под самым потолком, до которой было не дотянуться, – у меня сохранилось внутреннее ощущение времени. Пока мозг работает нормально, я еще могу бороться.
Дверь открылась, и вошел мой похититель. В его руках был мой лук. Я вскочила на ноги.
– Пойдешь по-хорошему или по-плохому? – спросил он, наставив на меня стрелу.
Учитывая все, что он мне тут наговорил, я сомневалась, что он хочет меня убить, и решила рискнуть.
– Ни по какому, я с вами никуда не пойду.
Он хмыкнул и выстрелил мне в ногу. Бедро обожгло, но крови не было. Я почувствовала, как все мое тело немеет. Похоже, он ввел мне какое-то лекарство. Я упала на матрас, не в силах двинуть даже пальцем. Все, что я могла – это глотать и моргать. И на том спасибо.
Маркус опустил лук, подошел ко мне, забросил мое тело себе на плечо и вышел из комнаты. Я чувствовала себя куклой. Препаршивое ощущение. Я привыкла драться, бороться, а не висеть безвольно, будучи не в состоянии пошевелиться или хотя бы возразить словами.
Он принес меня в светлую комнату, посередине которой стояла кровать, и положил на нее. Я все еще не могла двигаться. Он пристегнул мои руки и ноги наручниками к столбикам кровати, потом достал из кармана шприц и воткнул мне в бедро. Я почувствовала, как по телу разлилось тепло. Попытавшись пошевелить пальцами рук, я поняла, что снова могу двигаться. А значит, и говорить.
– Ну и чего вы этим добились? Хотите меня изнасиловать? Вперед. Я даже помешать не смогу, – я решила попробовать разыграть истерику, но сейчас это не сработало.
– Марианна, я прекрасно вижу, чего ты добиваешься, – Маркус провел мне пальцами по щеке. – Я не собираюсь тебя насиловать. Я хочу сделать тебе приятно.
Вот черт. Он точно ненормальный. Как же меня так угораздило?
– Кто-то получает удовольствие от наручников? – спросила я максимально язвительным тоном.
– Они для твоей же безопасности. Когда ты успокоишься, я их сниму, и ты сможешь спокойно походить по комнате, принять душ и переодеться. Ванная вон за той дверью, – он махнул рукой влево. – Потом я тебя покормлю, и мы вместе прогуляемся.
Он еще и романтик. Ну просто замечательно. Судя по всему, его дом действительно укреплен, и просто так из него не выберешься. Может, удастся сделать это с улицы? Пока у меня недостаточно сил для побега, значит, придется потерпеть. Жаль, он мой лук забрал. Будь мое оружие при мне, он бы уже не говорил, а лежал со стрелой в горле. Нужно ему подыграть. Где наша не пропадала.
– Хорошо, – я сделала глубокий вдох, закрыла глаза и выдохнула, потом снова посмотрела на него. – Снимите, пожалуйста, с меня наручники, чтобы я могла привести себя в порядок.
– Я исполню твою просьбу, если ты исполнишь мою.
Неужели не прокатило? О чем он может попросить?
– Какую?
– Обращайся ко мне на ты.
Где-то тут есть подвох. Я его не вижу, но чувствую. Пока будем играть по его правилам.
– Хорошо. Сними с меня, пожалуйста, наручники.
Маркус удовлетворенно кивнул. Отстегнул мою правую ногу. Немного отодвинул штанину и поцеловал в щиколотку. От неожиданности я вздрогнула. Меня к такому не готовили. Потом поступил так же с левой ногой. Я лежала спокойно. Он отстегнул мою правую руку, поцеловал запястье. И сделал то же самое с левой рукой. Я потерла места, где кожи касались наручники.
Он встал с кровати и отошел, давая мне возможность подняться.
– Я пока тебя оставлю. Не пытайся бежать. Окна везде бронированные. Ничего острого здесь нет. А попытаешься навредить себе, я тебя снова пристегну к кровати.
Маркус вышел из комнаты и запер дверь. Опасливо косясь на нее, я прошла в ванную. Черт, тут даже задвижки нет. Ладно, будем надеяться, он сюда сейчас не полезет. Быстро приведя себя в порядок, я уставилась на полку с одеждой. Там лежало платье. Длинное, в пол, с разрезом до бедра, глубоким декольте и открытой спиной. Я как-то примеряла такое в магазине с Сергеем, но так и не купила – он не одобрил. Получается, этот Маркус действительно следил за мной. И хотел, чтобы я надела это платье. Откуда он знает, что из десятка моделей, которые я тогда примеряла, оно понравилось мне больше других? Похоже, он опаснее, чем я думала. Он не просто маньяк. Он готовился к нашей встрече. Придется быть еще внимательнее.
Выйдя из ванной в платье, я замерла. Маркус стоял посреди комнаты и ждал меня.
– Идем со мной. Тебе надо поесть, – сказал он. – В этом платье ты великолепна.
Я слегка кивнула, принимая комплимент, и подошла к нему. Он согнул руку, предлагая мне опереться на нее, но я отрицательно покачала головой. Маркус поджал губы.
– Не веди себя грубо, девочка моя. Мне это не нравится.
– По мне ты слишком торопишь события, – я решила не уступать. – Я твоя пленница, а не спутница.
– Хорошо, тогда будем по-другому.
Он вытащил из кармана брюк длинный шнур и набросил мне его на шею, затягивая узел. Я сглотнула.
– Так тебе больше нравится? Не испытывай мое терпение, Марианна, и я не сделаю тебе больно.
Я хмыкнула. Либо он слишком в себе уверен, либо все-таки недостаточно хорошо меня изучил. Я не собиралась подчиняться любым его приказам, хотя готова была сыграть в поддавки, чтобы понять, как выбраться отсюда.
Маркус потянул за шнур, узел впился мне в гортань, перекрывая доступ воздуха. Я разозлилась.
– Ну давай, придуши меня, – прохрипела я.
Он уставился мне в глаза, не ослабляя шнур. Я смотрела на него прямо, понимая, что еще немного и упаду на пол от нехватки воздуха, но проигрывать этот раунд не собиралась. Перед глазами все начало расплываться. Я держалась на ногах из одного упрямства и даже не пыталась руками ослабить шнур. Воздух уже почти не проходил в легкие. До Маркуса дошло.
– Черт, Марианна.
Он отпустил конец шнура, ослабляя руками кольцо на моем горле и стягивая его мне через голову. Дышать стало легче. Воздух снова поступал в полном объеме. Я дышала медленно и размеренно, не показывая, что еще минуту назад готова была свалиться на пол от удушья. Маркус смотрел на меня с ужасом. Похоже, он понял, что со мной все будет не так просто.
– Сиди здесь, – бросил он мне и вышел из комнаты, заперев дверь.
