Анастасия Хабарова
Постоялец
– Ну, мне тут не каждый день приходится гоняться по городу за призраками чьих-то жен. Так что мне тоже было интересно, – наконец выдала я с легким смехом. Скорее истерическим.
– Не знаю, как пройдет вечер с этим домом, но потом… я могу пригласить тебя куда-нибудь?
Я открыла рот и замерла. Сердце будто выдало залп фейерверка, раскатившегося по голове и спустившегося по всему телу будоражащей волной.
«Аааааааааа» – кричала я в мыслях.
– Да, почему бы нет, – спокойно выдала вслух. – Я давно не гуляла по вечернем курорту.
– Только не забудь надеть пальто, – улыбнулся Михаил и вернул мне мою руку.
* * *
В десятом часу Михаил встретил меня у отеля, и мы направились в сторону курорта. На этот раз мне даже не пришлось задавать вопросы, он сам начал разговор:
– В общем, ты настоящий детектив и дело раскрыто.
– Ты нашел ее?
– Не встретил. На звонок никто не отвечает и не выходит. Но этот дом… угадаешь чей?
– Серьезно, Антона? – я рефлекторно вцепилась Михаилу в плечо, выпучив глаза, и он засмеялся.
– Да. И вишенка на торте – двое соседей в последние дни пару раз видели на территории дома стройную блондинку.
– Я правда не понимаю, как ты так легко можешь об этом говорить. Как можешь спокойно идти сейчас со мной, когда она…
– Как ты там говорила? Когда столько лет делаешь что-то на автомате, время перестает иметь значение? Так вот, когда что-то происходит из раза в раз, это уже перестает иметь значение. Когда она пропала, я действительно переживал за нее, думал, что могло случиться что-то… плохое. Да, она часто уезжает и в этих поездках практически не связывается со мной – пара сообщений, один звонок Соне. Но она никогда полностью не отключала телефон на несколько дней. И этого я до сих пор не могу понять – зачем?
– Может, чтобы ты не определил ее локацию? Иначе ты бы сразу нашел этот дом, и понял, что она… – я споткнулась на слове, сомневаясь, что имею право произносить это.
– Изменяет мне? Хм… Не подумал бы, что Алена настолько умна, но… я уже всего могу от нее ожидать. Ты точно кроме отеля частным сыском не подрабатываешь?
Казалось, Михаил чувствовал себя спокойно и легко. Не такой реакции ждешь от человека, который узнал об измене жены. Но исходя из наших последних разговоров, я сделала вывод, что для него это не стало сюрпризом. И ответы на вопросы, за которыми он приехал, будто сняли с его плеч груз – груз неизвестности и переживания за человека. Сейчас он понимал – то, что его жена жива, в порядке и намеренно скрывается от него – очевидно. И его не волновал сам факт ее похождений. Не волновало, где и с кем она сейчас. Главным было то, что у его дочери по прежнему есть мать. Непутевая, гулящая, но живая мать.
– И что ты будешь делать дальше? – я старалась сдерживать интерес в голосе, но все равно не звучала уверенно.
– Возможно, побуду у вас еще пару дней, если найдешь мне свободный номер. Ведь завтра я должен освободить свой? Возможно, завтра еще съезжу в этот дом. Попытаюсь дозвониться, достучаться, поймать, наконец, с поличным. Даже интересно, что она в этот раз сочинит. Еще буду надеяться, что ты сможешь снова составить мне компанию… Чем у вас тут еще можно заняться?
– Боулинг? – выжидающе посмотрела я на реакцию Михаила, но когда он засмеялся, выдохнула – шутка прошла. Он действительно довольно легко относился к ситуации с Аленой.
– Может, лучше бильярд?
– Об этом рекомендую задуматься, потому что я очень хорошо играю.
– А тебе рекомендую задуматься о высокопарных заявлениях, потому что я на них очень легко покупаюсь – сразу хочется проверить тебя в деле.
Фраза прозвучала довольно двусмысленно, и меня пронзила очередная волнительная дрожь. Или я просто хотела видеть во всех его словах и жестах намеки и подтекст?
Вечер был уютным. Мы больше не поднимали тему Алены, и уже казалось, что ее вообще не существует. Михаил рассказывал про Италию, а я завороженно слушала. Я поделилась нашей городской легендой про пропавшую на горе девушку, которую якобы видели там спустя несколько лет – она искала дорогу и была одета совсем не по сезону. Он не стал высмеивать историю, как это делают некоторые, а наоборот, поддержал тему.
Вместо ресторана мы выбрали уличное кафе с шашлыками – мимо этого запаха было невозможно пройти. И как бы мне не хотелось заканчивать этот вечер, неожиданно я поняла, что мы уже стоим около входа в отель.
– Ну что, спокойной ночи? – спросил Михаил, посмотрев на часы. – Второй час… Неплохо мы загулялись.
– Да? А спать совсем не хочется… – я боролась с выбором и пыталась тянуть время, в страхе ошибиться.
«Просто отпустить его или предложить зайти? Не хочу уходить, не хочу прощаться. Но если предложу – если он откажет? Если я перейду черту? Если он плохо на это отреагирует?»
– Ты о чем-то задумалась?
– Я? Да… Нет, просто… Не хочешь еще немного посидеть? У меня есть пара бутылочек вина.
Секундное ожидание обдавало бурей эмоций – хотелось отмотать время назад и отказаться от вопроса, казалось, что я горю на кострище под его взглядом, что в меня вот-вот ударит молния, а бежать некуда, что я стою голая посреди центральной площади во время городского праздника…
– Я тоже как-то совсем не хочу спать, – наконец выдал он.
Взрыв, стая бабочек, поднимающая меня от земли, онемение в руках. На мгновение я даже потерялась, как дойти до собственной двери.
Я уже забыла, как это – когда ведешь мужчину к себе домой. Когда договариваетесь на кино, вино или домино, но оба понимаете, что не будете заниматься ничем из перечисленного. Это приятное волнение от ожидания, неизвестности и новизны. Ноги подкашивались.
Найдя ориентир, я стала разворачиваться, но Михаил поймал меня за рукав, развернул к себе, и мои губы почувствовали тепло. Его руки обхватили мою талию, и он стал двигаться на меня так, что рефлекторно мне пришлось отступить на пару шагов, пока спина не уперлась в стену.
Вначале он целовал осторожно, нежно, едва касаясь моих губ. Затем движения стали увереннее, пальцы сжали меня сильнее, язык раскрыл губы и заигрывающе коснулся моего языка.
– Прости, я не смог сдержаться, – прошептал он и, не дожидаясь моего ответа, снова слился с моими губами.
Тело будто неслось по центрифуге в парке развлечений. В голове не осталось мыслей, лишь желание и инстинкты. По телу разлилась волнующая сладость. Я слышала лишь его дыхание и собственное сердце – казалось, в ночной тишине его слышит вся улица. Кровь разогналась так, что норовила вскипятиться. Мои пальцы нырнули под его футболку и проскользили по горячей коже. Хотелось изучить каждый кусочек его тела – нырять выше, ниже, чувствовать сильнее.
Он остановился и замер над моим лицом.
– Ты все еще готова меня пригласить?
– Да, – хрипло выдала я, и на дрожащих ногах пошла к двери.
Как только дверь захлопнулась, он резко скинул с меня пальто, оставаясь за спиной, аккуратно схватил меня одной рукой за бедро, второй за шею и подтянул к себе, слегка запрокидывая голову назад. Шею обожгло поцелуем. Снова и снова. Под огонь попало плечо, пламя скользнуло обратно по шее и облизало ухо. Обе его руки оказались на моей талии и скользнули вниз живота, затем поднялись вверх и накрыли грудь, страстно сжимая ее.
Я подумала, что мы застоялись на пороге, взяла его за руку и протащила немного вглубь дома. Идти до спальни уже не хотелось, не терпелось, было неважно. Неважным было абсолютно все – нижнее белье не из комплекта, трехдневная небритость на ногах и годовое отсутствие практики. Потому что мы хотели друг друга, и теперь я была в этом уверенна.
Я запрыгнула на свой рабочий стол и подтянула его к себе, сразу избавляя от футболки.
По его груди пробежали полосы блеклого света фонаря, пробивающиеся через жалюзи. Мои руки не удержались и погладили ее, слегка царапая. Он прижал меня к себе, утопив в поцелуе, а затем снял с меня кофту.
Его пальцы осторожно, едва касаясь кожи, опустили лямки лифа, проскользнули по плечам, ключицам, медленно, выжидающе, прошлись кончиками по линии чашек и плавно занырнули внутрь, высвобождая грудь. Руки жадно обняли ее, поласкали взбудоражившее соски, и только после этого расстегнули петли и скинули лиф на пол.
Я попыталась разобраться с его ремнем, но он мне не давался – слишком давно я не снимала с мужчин штаны. Михаил не стал меня мучить и сделал все сам – сначала раздел себя, потом меня. До конца.
Между нами уже не было ни нитки, ни скромности, ни сомнений. Я начала ласкать его, с восторгом ощущая, что он уже готов.
Мои руки нырнули в выдвижной ящик стола и нащупали плоский квадрат.
– Это тебе, – я протянула ему упаковку, сверкнувшую в глухом свете, и он молча принял ее.
Через пару мгновений его рука взяла меня за задницу и резко пододвинула к себе, а затем он, наконец, вошел в меня. Без наглости и резкости. Заботливо, осторожно, словно пытаясь прочувствовать каждую первую секунду наслаждения.
Из меня вырвался стон. Всепоглощающие вибрации удовольствия разлились по телу. Я сжала в пальцах его сочную ягодицу, которая ритмично сокращалась под моими пальцами. Он одной рукой держал меня за талию, а второй за волосы, слегка потягивая голову в сторону и то целуя, то аккуратно покусывая шею, то переходя на губы.
Тело стало топиться, будто шоколад на солнце, и я больше не могла удерживать себя на руках. Все стало слишком слабым, и я легла на спину, вцепившись пальцами в верхний край стола. Он схватил меня за бедра, поднял ноги и развел их в сторону, наращивая обороты.
Иногда его пальцы с силой сжимали мои ноги, но эта боль не вызывала дискомфорта, а только усиливала желание. Она будто отражала силу того, насколько мы хотели друг друга. И я хотела чувствовать ее. Хотела чувствовать весь спектр его прикосновений, потому что до конца не верила, что это все происходит в реальности.
Он вдруг остановился, подтянул к себе за талию, поставил на ноги и повернул спиной к себе. Затем провел рукой от поясницы вниз, проскользнув ребром ладони по влажным складочкам, схватил за внутреннюю часть бедра, уложил мою ногу на стол и нагнул, вновь погружаясь в меня без остатка. Левая рука его продолжала властно держать меня за шею, а правая накрыла чувственный бугорок. Пальцы заскользили против движения тела, разгоняя внутреннюю бурю до предела.
Он начал ускорять темп, движения становились резкими, беспощадными, звонкими. Впился пальцами в мои волосы и слегка потянул голову на себя. Тело было натянуто как струна. Струна, которая вот-вот лопнет. Я больше не могла сдерживать стоны, и они срывались с губ все громче и живее. Он тоже протягивал тихие и хриплые звуки удовольствия.
Левая рука отпустила волосы, и в следующую секунду я почувствовала обжигающий шлепок. Тело запульсировало еще сильнее, пласт удовольствия собрался на самой вершине, готовый вот-вот обрушиться на меня лавиной.
Ураган стал закручивать ощущения все сильнее, сладкие волны подкатывать все чаще, как он вдруг начал притормаживать, растягивая удовольствие. Но я больше не была готова ждать ни секунды:
– Не останавливайся. Давай…
Еще один протяжный стон, еще несколько скольжений, его один хлесткий залп его ладони по моей попе, и лавина обрушилась, накрывая меня всю, клетка за клеткой, нерв за нервом.
Ноги отрываются от земли, нечем дышать, я лечу.
Тело затрепыхалось, словно осенний лист на ветру, но его руки твердо сжали мои бедра, не давая мне освободиться. Он ускорил темп еще сильнее, еще звонче и наконец выдал протяжный стон удовлетворения, входя в меня рвано, подтягивая к себе до упора.
Я упала на стол, ощущая легкое головокружение и пытаясь восстановить дыхание. Спину покрыло тропой поцелуев от лопаток до шеи, он приподнял мою голову и накрыл губы. Медлительно, властно, поощряющее.
Я разбилась. Я собралась заново. Я ожила.
Когда Михаил вышел из душа, я уже наполнила бокалы. Спать по-прежнему не хотелось, как и отпускать его. А если быть честной – хотелось «не спать» вместе с ним. Еще как минимум раз. Тело отдало сигналом нового возбуждения от одного вида его тела в полотенце.
– Ах да, вино, – усмехнулся он. – То, зачем мы шли сюда.
Я поправила запах халата и сделала глоток. Мы молчали. Тихо сопел холодильник. И вдруг, в два часа ночи, когда этого совсем не ожидаешь, воздух разорвало звонком телефона. Михаил поднял трубку:
– Алло.
– Привет, я знаю, что ты тоже здесь. Встретимся завтра? Похоже, нужно поговорить, – донесся до меня сладковатый женский голос, и бокал чуть не выпал из пальцев. Это была она.
* * *
Я не ждала утренних поцелуев и разговоров о вчерашней ночи, но около десяти утра Михаил просто спустился из своего номера, на ходу сообщил, что едет на встречу с Аленой, и оставил меня в полном раздрае.
Словно ничего не было. Словно он вновь был тем, кто только что приехал в наш город искать свою жену. Такой же холодный и чужой.
Три нервных часа. Три безумных часа. Сто восемьдесят разрушающих минут. А потом я увидела, как подъехала его машина, и из глаз чуть не хлынуло. Она сидела на пассажирском месте и смотрела на меня сквозь окно.
Знала ли она, что я помогала ему? Знала ли она, что произошло между нами ночью? Это на самом деле было неважно, потому что он вновь прошел мимо меня со словами «мы уезжаем».
Еще через несколько минут он уже протягивал мне ключ-карту, удерживая в левой руке сумку с вещами.
