Анастасия Градцева
Не верю!
Глава
25
В какой момент отношений вдруг понимаешь, что всё? Что дальше дороги расходятся? Вернее, они уже давно разошлись, но ты по привычке делаешь вид, что вы все еще идете рядом. А потом вдруг осознаешь, что держишь за руку пустоту.
Выйдя из театра, Ася не смогла заставить себя вернуться в пустой и холодный гостиничный номер. Она дошла пешком до станции метро, уехала в центр, потом бродила по вечерним заснеженным улицам, пока окончательно не продрогла в тонких репетиционных штанах. Заскочив в первую попавшуюся кофейню, забилась в уголок, заказала кофе и большое пирожное. Потом подумала и взяла еще омлет. Есть хотелось зверски, но, поковыряв еду вилкой, Ася поняла, что не может проглотить ни кусочка. Вздохнула и принялась за кофе.
Все это время в голове, как загнанные беговые лошадки, мчались по кругу одни и те же мысли. Макс. Дима. Театр. Она сама. Ася не могла объяснить себе, что не так в Максе – всё так! – но почему тогда мысль о том, что она с ним будет до конца своих дней, вызывает такую тоску? Да, она его не любит. И до сегодняшнего дня казалось, что это и не нужно, ведь для счастливого брака вполне хватит его любви и её дружеской привязанности. Но похоже, что нет. Как, например, быть с сексом? С тем в меру унылым действом, которое обычно происходило у них с Максом по выходным и которое, как оказалось сегодня, может быть совсем иным. Горячим, опасным, жизненно необходимым.
Ася подумала о сегодняшнем поцелуе, и по ней пробежала дрожь только от одного воспоминания о том, как Димка дышал, горел и бился под её ладонями, будто дикий зверь. Как она извивалась и стонала. Ох!
Ася негромко рассмеялась. Она сама от себя не ожидала такой страстности. Стоило Варламову коснуться её – и она вспыхнула, как спичка. С Максом такой химии не было, и это удручало. А в последнее время потерялась и та душевная близость, которую Ася ценила в их отношениях. В какой момент это произошло? Когда Макс стал реже появляться на репетициях и все больше пропадать в фирме отца? Когда она перестала рассказывать ему о своих мелких огорчениях и радостях, ограничиваясь коротким «все хорошо»? Или когда он поставил перед ней ультиматум: или он, или Москва?
Ася тяжело вздохнула. Да какая, в общем, разница. Разрыв по сути произошел давно, а сегодняшний позорный поцелуй (она не снимала с себя вины за него!) только проявил всё, как лакмусовая бумажка. Раньше Асю останавливал страх остаться одной и боязнь обидеть Макса, а теперь весь страх куда-то пропал, сгорел в сегодняшнем эмоциональном костре. И все же было нелегко решиться. Она нервно погрызла ноготь и наконец набрала сообщение:
«Привет. Надо поговорить»
Через минуту прилетел ответ.
«Это то, о чем я думаю?»
Ася прочитала и досадливо сморщилась.
«Я не знаю, о чем ты думаешь. Позвони, как будет время».
Телефон завибрировал, Ася схватила его и, на ходу накидывая шубу, выскочила на улицу. С Максом они разговаривали почти час. Она ходила туда-сюда возле кофейни, иногда заскакивая внутрь минут на пять, чтобы погреться. В основном говорил Максим. Сначала просил остаться, вспоминал все хорошие моменты их отношений. Ася поблагодарила его за все и сказала, что нет. Потом Макс долго объяснял, что она пропадет без него, даже пригрозил, что в её возрасте никого лучше она уже не найдет. В этот момент Асе дико хотелось бросить трубку и занести бывшего жениха в черный список. Но она понимала, что ему сейчас больно и он пытается сделать больно и ей, чтобы хоть как-то отыграться. Вряд ли Макс на самом деле так думает. Но слышать это, тем не менее, было неприятно. Когда иссякли все аргументы, а Ася так и не поменяла своего решения, на том конце трубки повисла напряженная тишина.
–Так тупо, когда бросают по телефону, – наконец сказал Макс.
– Ну слушай, прилетать ради этого в Томск было бы еще глупее, – усмехнулась Ася. – И если тебе так будет легче, то говори всем, что это не я тебя бросила, а ты разорвал наши отношения. Сам же обещал, что расстанемся, если я останусь в Москве. Ну вот считай, что осталась.
– Да я больше пугал… – пробормотал он.
– Вот и допугался, – вздохнула Ася.
– Что?
– Ничего, Макс. Прости, что так получилось.
– Я буду тебя ждать. Дома, в Томске.
– Не надо, – Ася вдруг поняла, насколько устала. Сегодняшний день побил все рекорды. Несколько часов хореографии, этот дебил Матвей, уронивший её перед всеми, потом танец с Димой, поцелуй с Димой, а еще выматывающий разговор с Максом. У нее за весь прошлый год не произошло столько событий, как за сегодня. Почему бы ей было не решить вопрос с Максом завтра? Но нет, приспичило же сегодня. Все и сразу.
Ася нажала отбой. Ухо ныло от телефона, руки без перчаток замерзли, ужасно хотелось лечь и вытянуть уставшие ноги. Но было при этом так невероятно легко и радостно! Ася неожиданно ощутила себя свободной. От утомивших отношений, от обязательных вечерних звонков, от обязательств. Господи, как же хорошо!
Она вернулась за столик, где её радостно встретил уже начавший нервничать официант, и заказала бокал вина. Отпразднуем!
Но алкоголь на голодный желудок был, наверное, не лучшей идеей, потому что очень скоро Ася ужасно захотела написать Варламову интригующее сообщение «Я бросила жениха – приезжай», а в конце добавить адрес. Желание было таким сильным, что та часть Аси, которая еще сохраняла адекватность, очень порадовалась тому, что Диминого номера у нее не было. Повезло! А то бы и правда не удержалась, ведь когда она садилась в такси (на метро ехать уже не рискнула), все мысли были только о Диме. О его сильных руках, хриплом голосе, о том, как он одуряюще пахнет и жадно целуется.
И уже падая без сил на кровать, уходящим краешком угасающего сознания Ася подумала, что, возможно, начать встречаться с Варламовым – это не такая плохая идея!
Глава
26
Встречаться с Варламовым – это худшая идея, которая ей когда-либо могла прийти в голову! И такие мысли можно оправдать только дикой усталостью и вином на голодный желудок!
Ася мрачно смотрела на себя в зеркало. Она еле проснулась и выглядела, будем честны, далеко не лучшим образом. Уставшая, с бледным лицом и выразительными мешками под глазами. «Да уж, – уныло подумала Ася, – не в твоем возрасте, дорогая, вином по ночам закидываться. Травяной чай и пояс из собачьей шерсти – вот твои ориентиры!»
Умывание ледяной водой и волшебный корейский крем немного спасли ситуацию. Теперь немного косметики. Тут Ася вдруг обнаружила, что вместо того чтобы ограничиться, как обычно, только тушью для ресниц, она подкрашивает брови и тщательно замазывает тональником синяки под глазами.
«А для кого это мы так стараемся, а?» – ехидно спросила она сама себя. И сама же себе смущенно призналась для кого. Черт!
Ася раздраженно собирала волосы в высокий пучок и объясняла себе – по пунктам! – почему Дима Варламов – это не вариант. Во-первых, он явный бабник. Постоянно флиртует со всеми, назначает свидания, даже тогда, на фестивале, не стесняясь, закрутил с ней, хотя дома его ждала девушка. Зачем ей такой? Это же сплошные проблемы. Во-вторых, они сейчас заняты в одном проекте, не нужно мешать работу и личную жизнь. А в-третьих (надо было это поставить первым пунктом!), он слишком молодой. Двадцать три же, да? Только после института, работы толком нет, серьезные отношения его пока не интересуют. А Асе нужна семья, дети. Нет смысла начинать отношения с тем, кто не может ей этого дать.
А если просто небольшая интрижка… Ася тяжело вздохнула. Нет, слишком опасно. Она почему-то очень остро реагирует на него. И всегда реагировала. До сих пор помнит, как выворачивало наизнанку, когда увидела его девушку, как сутками плакала дома, как еще долго вздрагивала, услышав имя «Дима».
Спасибо, больше не надо. Хватит одного раза.
– Он слишком молодой, талантливый и красивый, – сказала вслух Ася, глядя в глаза своему отражению, – Всего этого добра вместе мне не потянуть.
Когда Ася заходила в театр, она очень старалась казаться спокойной. Они же договорились, что забудут о том, что вчера было. Вот и всё, и нечего так трястись.
Она подошла к двери репетиционной комнаты, сделала глубокий вздох, прежде чем постучаться, но тут дверь распахнулась сама и прямо на нее вылетел Варламов. Они почти столкнулись, и Ася точно бы упала, если бы Дима не подхватил её. Но тут же убрал руку.
Их глаза на секунду встретились, и оба неловко отвели взгляд. Ася растеряла все мысли, очень легко было думать дома о том, как она будет холодно и спокойно общаться с Димой, и почти невозможно здесь – когда он стоит рядом, когда она была на мгновение прижата к его груди, когда чувствует его теплый запах и видит эти резкие скулы и дымчатые глаза.
– Не стоит подходить ко мне так близко, Асташкова, – ухмыльнулся Варламов.– Вчерашний день тебя ничему не научил?
Шутливо-издевательский тон противоречил его взгляду – тяжелому и тоскливому. И у Аси в душе что-то заскреблось, зацарапалось, стало отчего-то больно.
– Не льсти себе, – закатила глаза Ася, стараясь не показывать, каких усилий ей стоило так вести себя. – Я уже и забыла про вчера.
– Молодец, – растянул он губы в ехидной улыбке. – Продолжай себя в этом убеждать! Может, я и поверю.
Вот сволочь! Ася вспыхнула от злости, но справилась с собой.
– Конечно, поверишь, малыш, – она протянула руку и издевательски потрепала его по щеке. – Актер должен верить в предлагаемые обстоятельства.
И не дожидаясь его ответа, скользнула в комнату. Но не успела, потому что сильная рука схватила её за запястье и вытащила обратно в коридор.
– Что ты делаешь, придурок? – прошипела Ася. – Нас же увидят.
– Не надо так со мной разговаривать, поняла?
– Не надо меня трогать, понял?
Ася зло смотрела на серо-зеленые хамелеоны, полыхавшие ответной яростью, и мечтала его придушить. Вот прямо тут, а труп закопать под сценой!
– Как же ты меня бесишь!
– И ты меня!
Но не отрывая от Аси ненавидящего взгляда, Дима вдруг наклонился к ней ближе, а она неосознанно потянулась к нему, их губы почти встретились…
– Привет, ребята!
Андрей с удивлением смотрел на Асю с Димой, которые отскочили друг от друга в разные стороны.
– П-привет, – попыталась улыбнуться Ася, – а мы… этюд обсуждаем.
– Ага, – Дима нервно приглаживал волосы, – пойду покурю.
«Ну да, ну да, – подумал проницательный Андрей, – знаем мы такие этюды». Но ничего не сказал и, сдерживая улыбку, зашел вместе с Асей в комнату.
Сначала Ася думала, что Варламова так выбила из колеи их неожиданная встреча в дверях и дальше он будет держать себя в руках, но тут же поняла, что ошибалась. На репетиции было еще хуже. Юрич решил их сегодня поставить в пару на этюде, и это был непрекращающийся кошмар. Дима уже не просто подкалывал Асю, а отчаянно ей грубил, дергался от каждого её слова, придирался к каждой мелочи. Ася отвечала ему ударом на удар, стараясь уязвить, остро пошутить, а порой и нахамить в ответ.
При этом со своей другой партнершей Олей, которая должна была играть в этюде жену, Дима вел себя, как образцовый джентльмен.
– Отличная идея, Оля! – с улыбкой говорил он ей. – Давай попробуем! Пусть герои сразу с первого слова начнут кричать друг на друга!
– Это плохая идея, – устало возражала Ася, – и ты сам это прекрасно понимаешь. Если вы начнете с такого градуса эмоций, вам дальше некуда будет развиваться, и этюд провалится.
– Я никогда не проваливал этюды!
– Ну так поздравляю тебя, это будет твой первый раз!
– И когда это ты успела заделаться режиссером?
– От безысходности, не могу видеть, как самоуверенный придурок губит мой этюд.
– Это не твой этюд, а наш!
– Ребята, – чуть не плакала Оля, – вы чего? Хватит ругаться!
Они выдыхали, смеряли друг друга бешеными взглядами и на какое-то время затыкались, а потом все начиналось заново. Ася радовалась, что в этой сцене у Бланш нет совместных реплик со Стенли, иначе они бы точно поубивали друг друга.
В перерыве Димка сразу направился к Наташе, демонстративно обнял её и поцеловал в губы.
– Привет, красотка! Жаль, мы сегодня не с тобой в паре.
– Ничего, можем после репетиции встретиться, – хихикнула та.
– Заметано!
Ася, конечно, не могла этого не заметить. У неё будто был настроен радар на Диму, и она, хотела или не хотела, но отслеживала все его передвижения, все разговоры. От того, что он трогал Наташу, в груди у Аси неприятно тяжелело, непрошеная ревность перехватывала горло.
И ведь понимала, что Варламов специально её провоцирует, но легче от этого не становилось.
Чтобы отвлечься, она схватила телефон. Пять сообщений от Макса. Вот еще не хватало! Разве они не поговорили обо всем вчера?
Закусив губу, Ася читала длинные и бессвязные сообщения. Кажется, Макс был пьян, когда это отправлял.
– Что, жених пишет? – раздался за плечом нахальный голос.
– Варламов, исчезни, – рявкнула она. – Тебе какое дело? Ревнуешь что ли?
– Размечталась! – неожиданно зло ответил Дима и отошел.
Ася потрясенно посмотрела ему вслед и, ошарашенная неожиданной догадкой, уткнулась лицом в колени. Нет, только не это… Варламов ведет себя так, будто…Будто влюблен в неё? А чем еще объяснить его злость после вчерашнего, эту боль в глазах и показательное хамство? Активное неравнодушие. И неважно, какой у него знак – плюс или минус. Важно, что оно скрывает.
Ася еле слышно застонала. И что ей теперь делать с этим знанием, учитывая, что Варламов был последним человеком, с которым ей стоило заводить отношения?
Глава
27
Сегодня почему-то вместо Юрича пришла Ольга Петровна – помощник худрука. На вопросительный взгляд ребят она коротко ответила:
– Петр Юрьевич сегодня в жюри фестиваля, с вами буду я.
Абсолютно нейтральным, даже казенным голосом она зачитала итоговое распределение ролей:
– …Стелла – Юлия Домбальская, Митч – Борис Веселко, Стенли – Дмитрий Варламов, дублер Алексей Соха, Бланш – Ася Асташкова, дублер Наталья Ремизова, в массовке…
Ася дальше ничего не слышала, в голове как будто било молотом «я получила роль, я получила роль», но не было ни ожидаемого счастья, ни даже небольшой радости. Ей казалось, что никто не рад тому, что Бланш досталась именно ей. Асе чудилось, что все вокруг смотрят на нее и перешептываются, гадая, за какие заслуги ей досталась главная роль. Уж точно не за талант! Она видела искаженное ненавистью лицо Миланы, которая прошипела ей «шлюха!», улыбающаяся Наташа смерила её странным ледяным взглядом, даже Дима, на которого она в отчаянии глянула, ища поддержки, сидел с каменным лицом. «Не хочет играть со мной», – поняла Ася, и в груди мучительно закололо.
Что ж, его можно понять. Последние пару дней она старалась свести общение с Варламовым до минимума: держалась от Димы подальше, перестала отвечать на его хамские выпады, лишний раз даже не смотрела на него. И Дима тоже перестал цепляться к ней, вел себя так, будто её вообще здесь не было. И вроде надо бы радоваться, ведь он наконец оставил её в покое, что явно было лучше для них обоих. Но почему-то стало еще хуже. И даже долгожданная роль не принесла радости.
Как они будут играть вместе? Асе казалось, что она просто умрет, если он коснется её. Даже на сцене. Впрочем, они же профессионалы, должны справиться. У них просто нет другого выхода.
–Петр Юрьевич оставил мне список сцен, в которых мне надо на вас посмотреть, – сухо проинформировала их Ольга Петровна. – Никакой подготовки не надо, гениальной игры тоже не жду, задача – показать взаимодействие героев. Текст все знают?
Актеры кивнули. Текст многие знали еще с первого дня работы.
–Тогда по порядку: вторая картина – сцена, где Стелла и Стенли роются в чемодане, потом четвертая картина – разговор сестер, шестая – свидание Митча и Бланш, а потом десятая – Стенли и Бланш. Пока действуют основные актеры, может в процессе поменяю вас на дублеров.
Ася застыла. Нет, нет, нет, только не десятая картина! Не прямо же сейчас! Яркая эмоциональная сцена, где Стенли растаптывает Бланш морально и физически, завершается изнасилованием героини. Она не готова было сегодня это играть! Но хорошо, что её оставили на финал. Может, получится эмоционально раскачаться и сделать всё, как надо. Почему-то холодного оценивающего взгляда Ольги Петровны она боялась еще больше, чем гневных выкриков Юрича.
Не удержалась – посмотрела на Диму. Он на её взгляд не ответил.
Сцена с разговором сестёр получилась очень точной и эмоциональной, Ася искренне наслаждалась, играя с Юлей – они явно сработаются! Дальше был Митч, которого играл Боря. Эх, Боря! Даже удивительно, как этот не особо умный балагур и пошляк преображался на сцене в неловкого влюбленного парня. Они перебрасывались репликами, как мячиками – быстро, легко, азартно, – и Ася начала входить во вкус, ощущая, как раскрывается, растет откуда-то изнутри её героиня. Входит в её тело, меняет под себя голос, жесты и улыбку. Черт возьми, как же это невероятно прекрасно! Ася не знала, с чем можно сравнить это упоительное чувство, когда на сцене что-то удается. В этот момент ей казалось, что все звезды на свете осыпаются к её ногам! Горло перехватывало от чистейшего восторга и внутри бурлила, кипела настоящая – более настоящая, чем в реальности! – жизнь.
Вот сейчас Ася была готова к сцене с Димой. Она знала, что справится.
– С самого начала? – спросил Варламов у Ольги Петровны.
– Нет, с момента, когда Стенли появляется в пижаме, – ответила она, глянув в записи. – Переодеваться сейчас не надо, пусть только Ася наденет какое-нибудь платье, чтобы было что с неё снимать.
Дима невыразительно кивнул, его лицо было абсолютно спокойным, но на шее бешено билась жилка. «Он не так невозмутим, как хочет казаться, – отметила Ася, – явно нервничает». Она ушла за кулисы, вздохнула и на секунду прикрыла глаза. Они справятся, обязательно справятся.
Бланш шагнула на сцену и испуганно замерла, глядя на стоявшего перед ней мужчину с жесткой улыбкой. Он отпил пива и протянул ей бутылку:
– Ну, зароем же топор войны, разопьем чашу дружбы и возлюбим друг друга! А?
– Нет, спасибо, – у Бланш задрожали руки, от Стенли исходила смутная опасность…
Вернее, должна была исходить.
Ася внутри героини в недоумении замерла. От Стенли ДОЛЖНА исходить опасность, и Дима всегда это охрененно транслировал, но почему сейчас этого нет? Почему она ничего не чувствует?
– Что вам здесь нужно? – выкрикнула Бланш.
– Просто пришел забрать свою шелковую пижаму – в ней я был в свою первую брачную ночь! – усмехнулся Дима.
Дима?! Блин, что не так, почему она видит на сцене Диму, а не его персонажа?
Они продолжали играть, реплики отскакивали от зубов, но Ася с ужасом понимала, что сцену они проваливают. Абсолютно и полностью. По неясным для неё причинам Варламов просто произносит слова, даже не пытаясь играть. Вернее, пытаясь, но получается у него так себе. Здесь должна была шарашить дикая энергетика самца, который играет с бедной Бланш, как кошка с мышкой, а получалась странная история о женщине средних лет, пристающей к мужу сестры, который в ней в общем-то совершенно не заинтересован.
– Пропустите… дайте пройти! – дрожащим от страха голосом попросила Бланш. «Господи, ну напугай же меня! – уже мысленно взвыла Ася. – Ты же видишь, что мне некого бояться, ты не играешь сейчас насилие! И поэтому я тоже вру!»
– Пройти? Безусловно! Ну! …что ж вы стоите? – Дима галантно отступил в сторону, в его глазах впервые блеснуло что-то, похожее на опасность. Ну слава богу!
– Отойдите… вот туда.
– Мало вам места? …Не пройдете? – ухмыльнулся Дима, смерив ее оценивающим взглядом. Вот только это по-прежнему был Дима, не Стенли. И Ася понимала, что тоже выпадает в себя, перестает играть Бланш, отвечает так, как она сама ответила бы Варламову. Что за хрень они творят?! Почему их не останавливают?!
– Вы загородили дорогу!.. Но я все равно уж как-нибудь да вырвусь отсюда, – Ася смотрела на Диму. Бланш никогда бы не говорила таким жестким голосом, это она сама.
– Думаешь, я покушусь на твою честь? – Варламов зло рассмеялся. Но эта была не отвратительная злость Стенли, а хорошо знакомые ей эмоции самого Димы, когда он был уязвлен и обижен. В глубине этой искренней злости скрывалась сильная боль.
Он захлопнул бутафорскую дверь и шагнул к Асе.
– А может, ты не против, чтобы я это сделал?
Дима схватил её за плечи и рванул на ней платье. Глаза хищно и страшно сверкнули. Это была не игра, это было по-настоящему. Ася в ужасе вскрикнула и отскочила.
– Блядь! – Дима отпрянул и замер, не побежал за ней, как это должен был сделать его герой.
– Простите, – не поднимая глаз, сказал он еле слышно. – Что-то не идет сегодня…
Ольга Петровна молчала.
Ася коротко дышала, пытаясь успокоиться, её всю трясло. Какой нахер театр? На мгновение ей показалось, что Дима её действительно сейчас изнасилует. Так не должно быть. Что этот дебил творит?!
– Уважаемые актеры, – мягко начала помощник худрука, но в её голосе отчетливо прорезались стальные нотки, – а вы играть случайно не пробовали? Почему на сцене сейчас не было героев?
– Простите, – еще раз повторил Варламов. Взгляд он так и не поднял.
– Перерыв десять минут, – жестко объявила Ольга Петровна, – потом продолжим. Эта же сцена, только вместо Аси играет Наталья.
Асе показалось, что ей в грудь воткнули нож и медленно, с садистским удовольствием, провернули. Почему её заменяют?! Она же нормально играла, это Дима стал косячить!
– Но… – начала было Ася.
– Помолчите, пожалуйста, – Ольга Петровна не дала ей сказать ни слова. – Вашего мнения никто не спрашивал.
Растерянная Ася встала, придерживая руками обрывки ткани. Варламов реально разорвал на ней платье почти до пояса. Это было похоже на что угодно, кроме театра. Им надо поговорить.
– Дима…
– Прости, – безэмоционально произнес он, не глядя на неё, и ушел. Ася осталась на сцене в разорванном платье, а из темноты зрительного зала доносились перешептывания и смешки.
