Анастасия Градцева
Не верю!
Глава
4
Хорошо, что Ася умудрилась выкинуть из памяти этот неловкий момент и продолжала наслаждаться фестивалем и беззаботным общением с парнями. И если Брегус в их троице играл роль рыцаря, который всегда вставал на Асину сторону и покорно приносил ей теплую кофту из палатки, уступал самое удобное место у костра и открывал бутылку с пивом, то Варламов был провокатором, постоянно подкалывающим Асю. Но как ни странно, ей доставляло невероятное удовольствие с ним пикироваться. Как будто она и правда снова стала беззаботной студенткой, бойкой и острой на язык.
И даже плохие спектакли на фестивале перестали быть проблемой, ведь Димка Варламов и Лешка Брегус их теперь смотрели вместе с ней. Димкины комментарии способны были украсить даже самое скучное представление. Во время спектакля театра из Чувашии, который игрался на самом что ни на есть чувашском языке, Варламов взялся переводить. Переводил он очень смешно, шепотом и Асе на ухо. От его дыхания было немного щекотно и почему-то очень радостно. Ася хохотала как ненормальная, на них стали оглядываться другие зрители, потому что спектакль был вообще-то задуман как серьезный. Пришлось, давясь от смеха и зажимая рты, отойти подальше от сцены и там уже дать волю душившему хохоту. Они смеялись втроем так, что даже животы заболели.
Если бы томская подруга Наташка сейчас посмотрела на Асю, она ее вряд ли узнала бы. Серые глаза – обычно такие серьезные! – горели веселым и каким-то хулиганским огнем. От постоянной беготни по фестивальному лагерю, ежедневных тренингов под палящим солнцем и странно возникшего нежелания есть Ася неожиданно похудела. Джинсовые шорты, до этого плотно сидевшие на попе, повисли и стали спадать. Пришлось одолжить у Сони ремень. Однажды, забежав в библиотеку по какому-то срочному делу, Ася неожиданно глянула на себя в большое зеркало и не совсем поняла, кто же там отражается. Пришлось посмотреть еще раз, уже повнимательнее. Это она? Загорелая, с неожиданно постройневшей талией, на бронзовом лице сияют серые глазищи, каштановые волосы, небрежно собранные в высокий хвост, открывают длинную шею. Чудеса да и только.
По ночам на острове было холодно. В ход шли свитеры, куртки и шерстяные носки. Последний спектакль, начинающийся часов в десять или одиннадцать, напоминал благотворительный показ в каком-нибудь лагере беженцев. Зрители укутывались в шарфы, платки, надевали на себя по три кофты и по двое штанов. Многие приходили в одеялах и с кружками чая или чего покрепче. Но все равно было холодно, вот и сейчас пронизывающий ветер забирался под Асину короткую куртку и прицельно морозил поясницу. Правда, спектакль шел интересный – ее любимый Гоголь! – и уходить к теплому костру не хотелось совершенно.
А где же ее банда? Ася пошарила взглядом по разномастной толпе и даже в темноте заметила белую футболку Варламова.
– Привет! – она пробралась поближе к нему.
– Привет! – явно обрадовался Димка. Они о чем-то начали говорить – Ася до сих пор не могла вспомнить, о чем именно – а потом… Дима ее обнял. Решительно, уверенно, как будто делал это как минимум в сотый раз. Ася машинально схватилась за него и замерла. Весь оставшийся спектакль они простояли в обнимку. Если бы ее попросили рассказать о том спектакле, она бы покачала головой. Ничего не увидела, ничего не запомнила. Только Димин запах, совершенно не походный. Терпкий, щекочущий, мужской, волнующий. И Ася вдруг ужасно пожалела, что не взяла с собой свои любимые духи. Сейчас, когда Димка прижимал ее к себе, так хотелось пахнуть нежным и загадочным Hermes, а не костром и соленой рыбой. Правда, это было бы глупо – духи в палатке…
Потом Диму кто-то позвал, он убрал руку с ее плеча и ушел. Как будто из плена выпустил. Спектакль как раз заканчивался. Ася посмотрела бессмысленным взглядом на сцену и, вздохнув, пошла к костру. Она ждала, что Варламов придет. Но он не вернулся.
Утром все показалось смешным и незначительным. Ну приобнял ее Димка – и что с того? Наверное, увидел, что она замерзла, и решил согреть, что опять же характеризует его с положительной джентльменской стороны. Молодец, мальчик. Ася упорно называла его в голове именно так – мальчик, как будто это уберегало ее от чего-то непонятного и запретного, в чем она сама себе ни за что бы ни призналась. И, махнув рукой на вчерашний вечер, Ася снова окунулась в водоворот фестивальных забот. Уже к обеду она поняла: что-то не так. Несмотря на жаркую погоду, ее ощутимо знобило, а щеки горели тяжелым румянцем. Голова наливалась тяжестью и тянула куда-то вниз, глазам было больно от яркого света, и Ася щурилась и часто моргала, отчего они еще сильнее слезились. Картину прояснила пробегавшая мимо Ольга.
– Э, мать, да ты, похоже, заболела!
– Вот еще, – пробормотала Ася и оглушительно чихнула. – Не дождетесь!
Из чувства протеста она даже пошла смотреть дневной спектакль, но быстро поняла, что изрядно себя переоценила. Было плохо, Асю ощутимо трясло и температурило, и никакое искусство ее сейчас не вдохновляло. Она поплелась к палатке. По дороге встретился Лешка Брегус.
– Леш, привет! Я сейчас спать пойду, у меня голова болит. Будь другом, разбуди к вечернему спектаклю, ладно?
– Без проблем! – кивнул он. Успокоенная, Ася забралась в палатку, поглубже зарылась в спальник, закрыла глаза и провалилась в тяжелый температурный сон без сновидений. Буквально через мгновение пришлось снова открыть глаза, потому что кто-то настойчиво дергал за ногу. Вокруг было темно, и Ася не сразу поняла, кто ее будит.
– Вставай, нам через десять минут в баню идти!
Голос принадлежал Соне, значит, будила ее Соня.
– Какая баня? – Мозг отказывался слушаться. – Мы в баню идем в десять часов.
– Правильно! А сейчас без десяти десять.
– А вечерний спектакль?
– Он закончился давно! Собирайся быстрее, мы с девчонками тебя ждать не будем.
«Ай молодец Лешка! Огромное тебе, блин, спасибо…».
Сонная и опухшая, Ася выползла из палатки. И обнаружила костер. У костра сидело человек тридцать. Брегуса не наблюдалось, и с его стороны это было весьма предусмотрительно. Зато бросался в глаза сияющий Варламов с гитарой.
«Отлично! – оценила Ася ситуацию. – Лучше и не придумаешь. Ждешь, ждешь его к нашему костру, а когда он наконец приходит, то видок у меня…А впрочем, какое мне дело до этого… до этого мальчика?» Она решительно включила фонарик и начала собираться в баню. От злости, болезни и сна Ася очень туго соображала и буквально в последний момент вспомнила, что с собой нужно взять мыло и мочалку. Она ведь идет мыться, не так ли? Когда банная сумка была собрана, Варламов вдруг отложил гитару и направился к Асе. Она равнодушно за ним наблюдала.
– Привет! Куда собралась? – он говорил негромко, интимно, почти шепотом, так, что слышала только Ася. В голосе звучали знакомые ироничные нотки.
– В баню, – она помолчала и вдруг спросила. – Дождешься?
– Дождусь, – ответ снова прозвучал насмешливо, но Димка при этом в упор, не мигая, уставился на нее. В темноте глаза его казались почти черными, бездонными. Кто-то из них врал: либо насмешливый голос, либо напряженный внимательный взгляд. Додумывать эту мысль не было сил, поэтому Ася просто кивнула и побежала за девочками, они уже ушли и дожидались ее у ворот.
Горячая душистая баня приняла в свое пышущее жаром нутро озябшую и болеющую Асю, от густого запаха нагретого дерева ей сразу стало легче дышать, а большие веники, разомлевшие и распарившиеся в деревянной бадье, своими маленькими березовыми ладошками выгоняли, выхлапывали простуду. Отмытая до скрипа кожа с неровными полосками загара, чистые, промытые колодезной водой волосы, легкое-легкое тело – вот что такое счастье. Девчонки вышли из бани и привалились к бревенчатой стенке, розовые распаренные мордашки сияли неописуемым блаженством, на головах у всех были накручены тюрбаны из полотенец – защита от холодного вечернего воздуха. Они неторопливо пошли к лагерю, хихикая и переговариваясь. И тут Ася вспомнила, что ее ждет у костра Варламов. Она тут же стянула с еще мокрых волос полотенце и слегка встряхнула головой, чтобы слипшиеся пряди не напоминали сосульки.
– Аська, дурында, ты чего полотенце сняла? У тебя же еще голова мокрая!
– Мне жарко, – попыталась она оправдаться.
– Это у тебя температура, наверное, снова поднимается! Накинь полотенце!
– Не буду!
– Вот сдохнешь от менингита, не пущу больше на фестиваль! – пригрозила Ольга. Но уже виднелся костер, и Ася отрицательно замотала головой. У огня уже почти никто не сидел. Официального отбоя у фестиваля не было, но те, кто жил в комнатах, должны были до двенадцати быть на месте. Время подходило к этому часу.
Варламов остался – это Ася заметила сразу. Но ждал ли он ее, это был вопрос. Рядом с ним сидела симпатичная черноволосая девушка. Девушка хохотала, встряхивала волосами, сверкала белозубой улыбкой и прикуривала от Димкиной сигареты. Ася, до этого планировавшая сесть рядом с ним, пошла к палатке и медленно разобрала все банные принадлежности. Потом неторопливо и тщательно расчесала уже почти высохшие волосы. Время было без пяти двенадцать.
– Нам пора, – услышала она голос Димки. – Пока, ребята.
Группа товарищей из челябинского театра направилась к воротам, а Дима – к ней. Она по-дружески приобняла его на прощание, как приобняла бы Брегуса, или Костю из оргкомитета, или Витю из питерского театра…
– Что так долго? – тихий тягучий голос, как змейка, медленно вползал прямо в мозг. И по спине у Аси неожиданно пробежали мурашки. Дима был так близко, что она снова чувствовала его запах. Острый, будоражащий, путающий все мысли в голове.
– Ну… мы мылись, – пробормотала Ася. – А ты молодец, что дождался.
Она легко поцеловала Димку в уголок рта. По-дружески, как поцеловала бы, к примеру, Брегуса, или Костю, или Витю… вот только ни Лешка, ни Костя и ни тем более Витя не поцеловали бы ее в ответ. Тоже легко и тоже вроде бы по-дружески. Слегка касаясь теплыми, пахнущими сигаретным дымом губами.
– Спокойной ночи, Ася.
– Спокойной ночи. Дима…
Ася протянула руки к опустевшему костру, к ней тут же подсела любопытная Соня и, дернув ее за рукав куртки, прошептала:
– А ты на Варламова нацелилась, да?
– Я – что?!
– Ну, вы обнимаетесь постоянно, целуетесь…
Бог мой, Ася и не думала, что это так выглядит. Она рассмеялась и уверила настырную Соню, что они просто дружат и что Димка Варламов, к тому же, здорово поднимает ей настроение. Вот и все. Самое интересное, что в тот момент она и сама искренне в это верила.
Глава
5
Есть такие моменты в жизни, после которых события могут пойти только в одном направлении. То есть до этого был какой-то выбор, была дорожная развилка, что-то вроде «прямо пойдешь – коня потеряешь», «налево пойдешь – сам пропадешь», а после уже все. И от тебя как будто больше ничего не зависит, ты просто идешь, идешь и сам удивляешься тому, что вокруг происходит. Появляются какие-то волки, съедают твоего коня… За что? Почему? Откуда? А проблема вся в том, что в жизни никто не ставит камней с предупредительными надписями, поэтому и перекрестки эти судьбоносные мы очень часто не замечаем.
И Ася вряд ли поняла, что в тот момент, когда она попросила восемнадцатилетнего Димку Варламова дождаться ее после бани, она шагнула с безопасной развилки на нехоженую тропинку. Потому что Димка это воспринял как четкое и абсолютное ДА в ответ на тот вопрос, который он задавал себе с самого приезда на фестиваль. Возможно, в двадцать пять дружба между мужчиной и женщиной существует. В восемнадцать лет это очень спорное понятие. Димка дружил только «на перспективу» и только с теми девушками, с которыми ему хотелось бы переспать. С Асей хотелось. Очень хотелось. У нее была отличная круглая попка, которая в этих коротких шортах смотрелась так классно, что Диме начинали жать его собственные шорты. А еще совершенно бомбическая грудь, которую он регулярно лицезрел в глубоком вырезе оранжевой майки. Если бы Ася узнала, какие мысли бродят в голове у ее «младшего друга», когда он на нее смотрит, она бы покраснела еще похлеще, чем тогда, когда наткнулась на него без футболки. Одной мысли об Асиной соблазнительной груди и нескольких энергичных движений рукой Димке хватало, чтобы справиться с утренним мощным стояком, пока он был в душе. Хорошо еще, что на фестивале не общая душевая, как в школьных лагерях, а то куда бы он бегал сбрасывать напряжение? В кусты?
Остроты ощущениям добавляло и то, что Ася была старше. И с ней было реально интересно. Обычно девчонки просто терпели Димины шуточки и троллинг, а эта тут же отвечала ударом на удар. Девчонка, с которой можно спорить – кайф! На сколько точно Ася его старше, Дима так и не узнал, но раз она еще студентка, то разница года три-четыре. Не больше. К тому же, он сам выглядит старше! И вместе они наверняка смотрятся как ровесники. Будут смотреться! В том, что у них «что-то будет», Варламов был уверен. Сегодня он получил свой ответ ДА. И все же… Кое-что беспокоило его пуленепробиваемую уверенность, одно неприятное маленькое обстоятельство, о котором совсем не хотелось вспоминать… Что ж, не хочется, значит, не будем. Димка умел идти на компромиссы со своей совестью, когда ему очень было надо.
Начался вечерний спектакль. Ася стояла позади основной массы зрителей, зябко обхватив себя руками. Сегодня было столько дел, что она даже Димку ни разу не видела. Лешку Брегуса видела – он долго и смешно извинялся за то, что не разбудил вовремя – а Варламова не было.
– Привет.
Она так и не поняла, что было раньше – знакомый голос или руки, обнявшие и прижавшие к себе. Ася переступила ногами, обутыми в белые кроссовки, и устроилась в кольце его рук поудобнее. Димка сильно прижимал ее к себе так, что Ася касалась его щеки. «Странно, – подумала она, – он же наверняка уже бреется, а кожа почему-то такая гладкая…». Ее ладони крепко обхватывали Варламова за пояс, и она чувствовала его сильное ровное дыхание так, как будто бы он дышал вместе с ней.
– Замерзла? – Дима наклонился к ней и вдруг зубами слегка прикусил мочку уха. Асю прошиб насквозь электрический разряд такой силы, что у нее подкосились колени.
– Нет, – выдавила она, глядя изумленно на Димку. В огромных серых глазах плескался безмолвный вопрос «Что это было?!», а Димка откровенно наслаждался ее реакцией. Кто бы мог подумать, что это будет так интересно!
– Точно не холодно? – Его ладонь нежно скользнула по шее, огладила плечо. Кожа покрылась мурашками, Ася буквально растекалась под его прикосновениями, но сдаваться этому юному донжуану не собиралась. Если уж играть, то по её правилам.
– Не холодно, – промурлыкала она и провела рукой вдоль его позвоночника, слегка царапнув ногтями спину под тонкой тканью, – ты же меня греешь…
Варламов вздрогнул и сглотнул, как будто у него внезапно пересохло в горле. Ася торжествующе улыбнулась:
– А тебе не холодно в такой тонкой рубашке?
– Нет, – Дима смотрел на нее потемневшими голодными глазами, в которых плескался огонь. – Мне жарко.
Все было понятно. Дружбу можно было похоронить в дальнем уголке сельского кладбища, выдумать ей заковыристую эпитафию и перейти к послужному списку своей личной жизни. После пункта «Виталик» можно было с чистой совестью писать «Дима Варламов», в этом Ася была уверена на сто процентов. Вопрос только во времени.
Полуторачасовой спектакль они досмотрели, не разнимая рук. «Жаркий» Варламов к тому времени изрядно продрог в одной рубашке и, многообещающе улыбнувшись Асе, умчался переодеваться. Ася же чувствовала себя так, как будто ей пятнадцать и ее пригласил на свидание самый красивый мальчик в классе. Она побежала к палатке, взяла какую-то ерунду и помчалась к сцене, потом снова побежала к палатке… Просто идти не получалось, внутри пузырилась и играла совершенно бешеная и сумасшедшая энергия, которая требовала выхода. Ася засмеялась. И начала что-то негромко напевать. А потом снова побежала к сцене. В начале двенадцатого сегодня не было спектакля, зато в расписании стояла презентация челябинского театра, который должен был рассказать что-то о себе, потом что-нибудь эдакое показать, а в завершение сего спеть бодрую песню всем коллективом под радостные аплодисменты театральных сотоварищей. Зрителей, как ни странно, набралось много, только на последних рядах оставались свободные места. Но Асю они не интересовали совершенно, потому что в первом ряду на скамейке сидел потрясающе красивый Варламов и улыбался ей своей хулиганской улыбкой. Рядом притулился длинный рыжий Брегус, но сегодня он Асю тоже не интересовал.
– А я куда сяду? – спросила она Диму, смутно догадываясь об ответе.
– Ко мне, – он сделал приглашающий жест. Ася колебалась ровно секунду. За это время она успела задать себе все вопросы, получить все ответы и воочию увидеть свое нравственное падение и моральное разложение. Ему восемнадцать! А ей двадцать пять! И что? А ничего. Теперь уже ничего. Волки выскочили из леса и съели коня, и обратно к камню не вернуться, да и не хочется совсем.
Ася села на колени к Димке и обняла его одной рукой за крепкую загорелую шею. Руки Варламова надежным кольцом сошлись на ее талии. Рядом сидел ошарашенный Брегус. «Сука ты, Димас, – думал он тоскливо. – Гребаный красавчик. Ну почему все они на него так липнут…». Сзади парочку буравили ненавидящим взглядом девушки из челябинского театра, очевидно, имевшие виды на Варламова.
Но Ася и Дима не замечали ничего и никого. Обратный отсчет пошел… Они честно смотрели презентацию, изредка касаясь губами губ, от чего у Аси каждый раз пробегал по позвоночнику сладкий озноб. Еще не поцелуй, но уже его твердое настойчивое обещание. Будет? Будет. Когда? Скоро. Ты же знаешь, что скоро.
Едва закончились аплодисменты и выключили прожекторы, Дима рывком поднял Асю со скамейки и впился в нее губами. Прямо возле сцены. Он целовал жадно, нетерпеливо, как будто воду взахлеб пил. Это было резко и даже немного грубо, но Асе нравилось. Безумно нравилось. Боже, она, наверное, сходила с ума. Несмотря на все старания в постели, Виталику никогда не удавалось завести ее так, как это смог сделать этот мальчишка одним чертовым поцелуем. Ася крепко прижимала Диму к себе и наслаждалась так, как никогда в жизни. Вдруг Варламов, тяжело дыша, отстранился.
– Давай отойдем подальше.
Ася оглядела безумным взглядом место, где они стояли: в шаге от них сцена, вокруг ходили какие-то люди, убирали провода и фонари, уносили стулья и скамейки…
– Да уж… мы только что на сцену не залезли!
Димка хмыкнул и увел ее в сторону, к кустам акации, где никого не было и чернота ночи укрывала со всех сторон. И снова стал целовать – уже более медленно и нежно. Горячий нахальный язык неторопливо обводил контур губ и скользил во рту, переплетаясь с ее собственным. Димины руки обожгли спину и сжали ее попку. Ася, не выдержав, застонала и слегка выгнулась, еще теснее прижавшись к парню. И тут же ощутила бедрами вполне конкретную выпуклость под его джинсами. Ничего себе! Похоже, что одними невинными поцелуями этот мальчик не удовлетворится.
– Варламов! Где тебя черти носят? Без пяти двенадцать, скоро все закроют!
Ася и Дима с трудом оторвались друг от друга.
– Мне пора, – Дима прожигал ее взглядом.
Ася его не отпускала, еще и еще целовала горячие твердые губы, гладила затылок, и жесткий ершик черных волос щекотал пальцы. Потом резко отодвинулась.
– Иди. Иди уже.
Дима еще раз притянул к себе раскрасневшуюся Асю, крепко поцеловал и ушел. Пока он не скрылся за поворотом, она смотрела ему вслед: на спину в черной кожаной куртке, на ворот рубашки, смутно белеющий в темноте. И почему на этом фестивале ее всегда тянет на глупости?
Глава
6
Проснулась Ася в настолько отличном настроении, что даже не поленилась добежать до берега, окунуться в ледяную воду и сделать зарядку. Вот как ей было здорово! А еще не терпелось с кем-нибудь поделиться своей потрясающей новостью.
– Я вчера целовалась с Варламовым, – шепнула Ася за завтраком Соне, сидевшей рядом. Соня подавилась пшенной кашей и яростно закашлялась. Потом, когда она вновь обрела способность говорить, начался допрос.
– А ничего, что он младше? Он же только школу в этом году закончил, ты в курсе?
«Ох Соня, знала бы ты, насколько младше….»
– Да ерунда, – Ася попыталась изобразить беспечную улыбку. – Это же так. Фестивальный роман. Ничего серьезного.
– Ну-ну, – Соня покачала головой, – ты главное не влюбляйся в него. А то он такой: сначала «му-хрю, люблю-куплю», а потом с другой мутит.
– А ты откуда знаешь? – на душе у Аси нехорошо заскребло.
– Эй, очнись, мы из одного города вообще-то, – фыркнула Соня. – Я Варламова с детского сада знаю. Вот правда, послушай моего совета: не воспринимай его серьезно.
Ася кивнула. Настроение у нее почему-то испортилось. И вместо того, чтобы найти Димку и пожелать ему доброго утра, она отправилась с остальными ребятами из оргкомитета на пляж.
Шел предпоследний день фестиваля, дел было намного меньше, а палящее солнце и ледяная вода – отличное сочетание, чтобы очистить голову от всех вчерашних глупостей. Ася запланировала для себя растительный отдых – лежать на полотенце попой кверху и дремать в свое удовольствие. И даже не думать, даже не думать про….
– Эгей! Привет! – прокричал вдали знакомый голос. Асино сердце забилось где-то у горла, и во рту пересохло. На пляж спускался Варламов, с ним рядом вышагивал Брегус, а по обеим сторонам от мальчишек шли… Ася резко поднялась и прищурилась, чтобы получше разглядеть двух красоток, которые окружили её мальчиков. Одну, черноволосую, она хорошо помнила, это была та самая, которая тогда сидела с Димкой у костра и подкуривала от его сигареты. Что само по себе было неслыханной наглостью! Вторая была блондинкой с длинными ногами. Классика жанра, черт возьми!
Ася улеглась обратно на полотенце и отвернулась. Нет, ну какая сволочь. Только вчера он страстно целовал ее так, что в глазах темнело, а сегодня уже с какими-то швабрами приперся на пляж. Да, не зря Соня ее предупреждала…
Дима в это время охреневшим взглядом смотрел на Асю, которая явно его заметила, но демонстративно легла и закрыла лицо кепкой. Че за дела? Передумала? Жалеет, что начала мутить с пацаном младше себя? И че теперь – подходить к ней или нет? Неловко потоптавшись на месте, Варламов решил не ставить себя в глупое положение и расстелил свое полотенце рядом с Брегусом, чуть подальше от девчонок из оргкомитета. Брюнетка Лена и блондинка Света, которые жили в соседней комнате и напросились с ними на пляж, легли рядом. А что делать? Не прогонять же их?
Варламов повалялся немного на солнышке, слегка пофлиртовал с девицами – чтоб не потерять спортивную форму! – потом поглазел издалека на Асю. Упрямица даже не смотрела в его сторону.
– Брегус, хорош валяться, пошли окунемся разок!
– Фу, Дим, там вода такая холодная, – протянула томным голосом то ли Света, то ли Лена. Он их путал постоянно,.– Мы не пойдем…
– Так я и не вас зову, собственно, – любезно ответил Дима, отвешивая пинок лучшему другу. – Вставай, животное! Давай наперегонки!
Два фонтана брызг, взметнувшихся вверх, и дикие крики парней, выбегающих из ледяной воды, привлекли внимание всех девушек из оргкомитета. Они с удовольствием приподнялись со своих лежанок, чтобы получше разглядеть полуголых Варламова и Брегуса, которые наматывали круги по пляжу, чтоб согреться. Ася наблюдала тайком и из-под кепки – в лучших традициях партизанского движения времен второй мировой. Взгляд против воли ощупывал крепкое ладное тело Димки. Широкие плечи, которые она вчера гладила, загорелая грудь, в которой вчера под ее ладонью билось сердце. Билось так сильно, что, казалось, он умрет, если не получит её – Асю.
– Эй, – крикнула Соня, – А давайте в волейбол!
– Ого! А у вас и мячик есть? – оживился Брегус, который на фоне загорелого Варламова казался совсем бледным.
– А то! – засмеялась Ольга и полезла в свою необъятную сумку. Привлеченные упругим стуком мяча и дикими выкриками «Мой!» и «Возьму!», в круг подтянулось еще человек пять – в основном мальчишки. Игра шла шумно, сопровождаясь взрывами хохота и веселыми возгласами. Соня смеялась громче всех, и Ася всерьез начала рассматривать это как подлое предательство. Неожиданно мяч приземлился рядом с ней, выбив из песка небольшой фонтан. Ася села, брезгливо отряхиваясь, и прямо перед собой обнаружила смеющегося Варламова. Он присел на корточки и тронул ее за руку. Рука была в песке, ко лбу прилипла мокрая прядь черных волос.
– Привет.
– Привет.
– Пошли играть.
– С кем пришел сюда, с тем и играй, – сухо сказала Ася и вдруг с ужасом поняла, что она говорит, как ревнующая школьница. Позор какой.
Варламову, как ни странно, ее слова доставили огромное удовольствие. Он аж засветился. А потом лениво провел пальцем по ее животу – как раз по контуру купальных трусиков, от чего у Аси перехватило дыхание, сверкнул улыбкой и умчался к играющим.
Ася застонала. Невозможно. Совершенно невозможно на него злиться, она уже полчаса пытается это делать, а получается плохо. Из рук вон плохо.
Она решительно встала и пошла к ребятам.
– Предупреждаю, я ужасно играю, – сурово сообщила она Димке и тут же резким четким движением отбила мяч, летевший под неудобным углом. Мяч взвился красивой свечкой, его легко принял Костя и спасовал обратно Асе.
– Беру! – закричала она, но Димка, стоявший рядом, подпрыгнул и перехватил мяч.
– Варламов! Это был мой!
Он засмеялся и, незаметно для остальных, скользнул рукой по Асиной талии. Игра продолжалась.
Порой Асе казалось, что вчерашний поцелуй ей приснился. Привиделся под воздействием целебного свежего воздуха. Весь день Варламов мелькал где-то рядом, мимолетно улыбался и снова исчезал в неизвестном направлении. Несколько раз она пыталась заговорить с ним, но прежде чем успевала открыть рот, неуловимый Димка уже скрывался из виду. На спектакль пришлось идти одной. Ася немножко опоздала к началу и сразу начала выглядывать в толпе Димку. Он, как ни странно, был. Сидел в первом ряду рядом с Соней. Они очень мило хихикали и перешептывались, и Ася не стала подходить. Мужественно посмотрела минут десять и ушла гулять. Пришла только к финалу действа и очень, как выяснилось, выгадала. У людей, посмотревших это режиссерское творение, были очень грустные, измученные искусством лица.
– Ребят, – пытался всех утешить Брегус, – мы это всего лишь смотрели! – Он немного подумал. – А ведь кто-то все это играл! Вот где жесть!
Народ посмеялся и стал плавно перетекать к альтернативной сцене, устроенной у ворот лагеря. Там планировался еще один совершенно концептуальный спектакль «Выстрел», для которого обязательно была нужна темнота. Дима прошел мимо нее, как будто и не заметив. Ася издалека наблюдала, как он выискал себе свободное место, как подошла, виляя бедрами, давешняя брюнетка с пляжа и стала сокрушаться, что ей некуда сесть. И галантный Варламов, конечно же, усадил ее рядом, втиснув в небольшое пространство возле себя. Волею случая Ася в этот вечер посмотрела два параллельных спектакля. Первый был задуман организаторами и назывался «Выстрел», а второй был совершенно спонтанным и назывался «Варламов, подлец, сидит с этой шмарой». Первый спектакль был позитивнее, зато второй не в пример занимательнее. Профессиональным актерским вниманием Ася отмечала все: насколько близко они сидят (слишком близко!!!), как часто она наклоняется к его уху и шепчет что-то, как он при этом улыбается… За неполный час взрослая рассудительная девушка Ася, отлично владеющая своими чувствами, чуть не сошла с ума от злости. После спектакля Димка снова не удосужился к ней подойти. Что, черт возьми, происходит?! Ася нашла Ольгу и начала с ней болтать. С Соней разговаривать не хотелось. Но минут через пять стало понятно, что и с Ольгой говорить не получается. А, да катись оно все к чертям!
Ася направилась к их костру и уже даже не удивилась, обнаружив там героя дня Варламова и ненавистную брюнетку, рядом сидел Брегус и развлекал блондинку. Увидев Асю, рыжий Лешка тут же засуетился, освободил для неё место и принес чаю. Благодарно ему улыбнувшись, Ася села напротив Димки. Оставшуюся часть вечера она что-то кому-то говорила, пила чай, улыбалась и одновременно дивилась своей клокочущей в груди ярости. Боже, да было бы от чего. Да было бы для кого!
Наконец-то (она уже думала, этот благословенный момент никогда не настанет!) все собрались домой. Толпа актеров, гудящая, как улей, двинулась по направлению к выходу.
Варламов, поколебавшись, отстал от них и подошел к Асе.
– Привет, – широко улыбнулся он.
Ася изумленно вскинула голову и чуть не задохнулась от злости. В серых глазах сверкнули молнии.
– Надо же, ты меня наконец заметил. Какая удача! Знаешь что, Варламов? А не пошел бы ты нахер!
– Язва, – ласково сказал Димка.
– Я? – она вскочила и оказалась с Варламовым нос к носу. – Да к твоему сведению, у меня ангельский характер!
– Стерва и зараза, но очень красивая, – откомментировал Дима и, пользуясь моментом, обнял ее. Тело, напряженное как струна, неожиданно обмякло, и она непроизвольно прижалась к нему.
– Какая же ты сволочь, Варламов, хоть и маленький еще. Что же будет с тобой, когда вырастешь?
– Я маленький!?
– Ну уж точно не большой, – фыркнула Ася. – А с тем, что ты сволочь, даже спорить не будешь?
– А зачем? – улыбнулся он. – Значит, заревновала. Ну, скажи, заревновала ведь, да?
Ася с подозрением услышала в его голосе плохо скрываемое удовлетворение. Всмотрелась в нахальные глаза и неожиданно тоже улыбнулась. Она вдруг в один момент все поняла про свою восемнадцатилетнюю любовь и его дурацкие способы самоутверждения. И несмотря на все это Димка ей очень нравился. Хотя бы тем, что прекратил глупые разговоры и поцеловал ее, жадно впиваясь в нежные губы. Его руки расстегнули куртку и стали гладить грудь, вызывая сладкую тяжесть, наливающуюся внизу живота. Димины горячие ладони обжигали даже через толстую ткань свитера.
– Чтобы я больше ни одной девушки рядом с тобой не видела, пока мы тут, понял? – выдохнула Ася. – Убью.
– Они просто с нами пришли, – Дима наслаждался ее злостью и ревностью. – Я ж не трахал их.
– Фу, как грубо, Варламов.
– Могу и грубо, – прошептал он ей на ухо. – Если захочешь.
Асю окатило волной сильнейшего возбуждения. Что он с ней делает, этот парень, который на семь лет ее младше? Это же стыдно и неправильно.
А Димка слегка куснул ее за ухо, прошептал «Завтра» и ушел. Что её ждет завтра, было понятно. И от ожидания и предвкушения у Аси кружилась голова. Но к безудержному счастью примешивалась изрядная порция горечи. Ведь завтра был последний день фестиваля.
