Анастасия Борчанинова
Мы можем договориться
Шел уже четвертый час с тех пор, как Катя и Макс выехали из Москвы. За это время ребята успели спеть хором все песни, которые хотелось спеть, съели две пачки сырных чипсов и выпили почти литр холодной колы без сахара, из-за чего им приходилось останавливаться чуть ли не на каждой попадающейся по пути заправке.
– Сколько же её в тебе ещё осталось? – не упустил шанса подколоть молодую жену Макс, когда та села в машину после очередного забега до уборной и осторожно закрыла за собой дверцу.
– Столько же, сколько и в тебе, мистер верблюд, – Катя показала ему язык.
Парень фыркнул, повернув руль, и направил автомобиль к выезду.
– Мне кажется, что ты выпила значительно больше меня, – сказал он, пропуская летящую по шоссе иномарку. – По крайней мере, посетить комнату раздумий мне понадобилось всего один раз в отличие от тебя.
Старенький москвич выехал на дорогу, набирая нужную скорость. Машину подарил Максиму его дед на совершеннолетие. Сначала парень порывался при первой же возможности продать потрепанное авто, но потом прикипел к нему душой и решил оставить себе. Пусть у москвича не было удобных сидений, кондиционера, кнопки для открывания окон и прочих прелестей прогресса, но было в нём нечто такое, что Максим не променял бы ни на какие удобства. Машина была какой-то родной, уютной, дарившей ощущение покоя и стабильности. Ведь в нашем нестабильном мире это очень важно, не так ли?
– Через пятьсот метров поверните налево, – раздался скрипучий женский голос навигатора.
– Может, я сяду за руль? – девушка положила руку на колено Макса. – Ты уже несколько часов ведешь.
– Можно, – согласился парень, кивнув. Он почесал гладко выбритую утром щеку и на пару секунд накрыл её ладонь своей. – Тем более, что ехать ещё долго.
– Давно ты там был в последний раз? – уточнила Катя.
– Ещё в детстве, – Максим пожал плечами. – Пока мелкий был, на лето отправляли.
– Тебе нравилось? – Катя прищурилась на солнце и чихнула.
– Будь здорова, – произнес парень ритуальную фразу и осторожно свернул на обочину, останавливаясь. – Да, еще бы. Речка, лес рядом, куча таких же мальков, как я, велосипед… Что еще нужно семилетке?
– Современному – айфон, – пошутила девушка и вылезла наружу, ткнув Макса в живот напоследок.
Парочка поменялась местами и продолжила путь. В отличие от Макса, Катя была самым что ни на есть городским человеком, бабушка которого проводила время не на грядках, а на скамейке возле подъезда, поглощенная разговорами о местных наркоманах и проститутках. В свои двадцать два года коров, коз и прочую живность девушка видела лишь на картинках и в маленьких контактных зоопарках. В родительском доме её ждал лишь Бон, старенький шпиц с очень скверным характером. Мама подарила его девчушке на Новый год много лет назад, когда ребенок слезно просил о щенке.
Катя открыла окно, прокрутив пластиковую ручку на дверце, и теплый ветер принес ей запахи пыли, бензина и машинного масла. Она немного прибавила скорость, внутренне молясь, чтобы это ведёрко с болтами времен СССР не развалилось по дороге.
– Думаю, часам к пяти будем на месте, – задумчиво проговорил Максим, уронивший затылок на подголовник. Он поправил отросшие светлые волосы. – Если без происшествий, конечно.
– Не каркай, – фыркнула девушка.
В действительности, Кате очень хотелось поскорее вернуться в их нерезиновую, в крохотную квартирку в Медведково, которую они с Максом сняли сразу после окончания института. Но родители Максима вдруг загорелись желанием познакомить девушку с его бабушкой, а он сам их поддержал, хотя ранее даже не заикался о подобном.
Катя проводила глазами парящего высоко в небе орла. Или это был ястреб? А может, коршун? Она никогда не разбиралась в птицах, как и в растениях. Но, честно говоря, не считала это чем-то особенно важным. Она ведь не собирается переезжать в глушь, верно?
В зеркало заднего вида Катя заметила потрепанную жизнью иномарку, стремительно ползущую в одну с ними сторону. Через минуту серый ниссан обогнал старичка мира автомобилей и, удаляясь всё дальше, практически скрылся из виду. Интересно, куда направляются эти люди? Тоже в деревню? Или в какой-нибудь крупный город? Кто знает… Возможно, они сейчас думают так же о Кате и Максе, а может, и вовсе не обратили внимания на синий москвич, катящий по не особенно оживленной трассе.
Девушка нажала на кнопку старенькой магнитолы, переключая песню. «Мама, что делать, его лоа слеп…». «Мельница», знакомая с детства, наполнила салон до краев, влилась в уши и заискрилась на языке, как взрывающаяся карамель из магазинчика на первом этаже дома, в котором Катя выросла. Она начала тихонечко подпевать, немного покачиваясь в такт музыке. Девушка, признаться, не очень понимала, о чем поется в песне, но её это не особенно смущало.
Макс улыбнулся, наблюдая за ней, и прикрыл серые глаза с явным намерением вздремнуть. Заметив это, Катя убавила звук, покрутив ребристое потертое колесико, и перешла на шепот. Пусть поспит. Ведь на въезде в деревню ему придется вновь сесть за руль.
Она заправила за ухо рыжую волнистую прядь. «Рыжая-бесстыжая» – иногда поддразнивал супругу Макс, а та дергала его за немного оттопыренные уши, отчего они становились похожими на розовые лопухи. И вообще, что за дискриминация рыжих? Почему никто не издевается над брюнетами или русыми? Почему именно рыжие должны страдать? И ведь самое интересное: рыжих кошек все любят. Надо было родиться кошкой. Хотя кошек любят любыми, вне зависимости от их окраса. Даже лысых любят! Наверное, это происходит из-за того, что кошки очень любят себя. Вы видели когда-нибудь кошку, которая мучилась бы от комплексов? Считала бы себя уродливой и втирала в шерсть какую-то пакость? Или толстой, отчего отказывала бы себе в еде и как бешеная гонялась бы за бантиком на веревочке? Вот и Катя не видела. Наверное, всем нам нужно брать пример с кошек и принимать себя такими, какие мы есть. Хотя с этим утверждением можно было бы поспорить, ведь иногда принятие своих недостатков граничит с абсурдом и вредительством самому себе. Впрочем, степень принятия у каждого своя. Но да, кошки определенно что-то знают. Особенно рыжие.
Девушка повернула налево, повинуясь навигатору. Теперь их ожидала очень длинная и абсолютно прямая дорога через леса. Всё-таки в какой глухомани живет эта бабуля. Катя уже начала терять надежду на то, что там проложен асфальт, и подумала, как трудно будет выталкивать машину, если она где-то застрянет.
Мимо проплыл знак, предупреждающий о диких животных на дороге. Только этого не хватает для полного счастья. Катя слышала, что лоси, в изобилии водящиеся в этих краях, могут убить человека, вспоров ему живот своими острыми копытами. Узнавать, правда это или нет, совершенно не хотелось. Хотя какая опасность может угрожать им в машине? Наверное, никакой.
Девушка снова покосилась на сопящего Макса. Они знали друг друга еще со школы. Макс перевелся в их гимназию в седьмом классе, едва кончились новогодние каникулы. Новенький на удивление быстро вписался в коллектив, и к концу года у всех было ощущение, что Макс учился с ними всегда, с первого класса. Сначала Макс и Катя не обращали друг на друга особого внимания, как это бывает с мальчиками и девочками до определенного возраста. Девчонки на переменках стояли в коридоре своим кружком, а мальчишки своим. Так продолжалось вплоть до десятого класса, когда гормоны открыли им и остальным ребятам существование противоположного пола и перспективу взаимодействия с ним.
Кате вспомнилось знакомство с семьей Макса: его мама, Ксения Петровна, и отец, Валерий Викторович, приняли её, как родную. Их дверь всегда была открыта для девочки, когда и с чем бы она ни пришла. Катя была очень рада этому, потому что ей с семьей не особенно повезло. Отец «ушел за хлебом», едва ей исполнилось полгода, мать много работала, пытаясь поставить ребенка на ноги, из-за чего была вечно уставшей и недовольной. Поэтому хороших отношений у них не сложилось, а после того, как Катя выскочила замуж, всё стало еще хуже.
Она потрогала тонкое золотое колечко на безымянном пальце. Вот уже почти два года, как они женаты. Катя знала, что перед свадьбой друзья делали ставки на то, сколько ребята проживут вместе. Девушка надеялась, что все они ошибаются. По крайней мере, один приятель ошибся точно: год молодожены прожили. Конечно, бывало разное, но пока что брак держался.
Мама Кати недавно задала вопрос, который задают всем девушкам, недавно вышедшим замуж. Вопрос, который волнует, наверное, всех матерей и некоторых отцов: когда будут внуки? Вопрос вгонял в тупик и стресс, ведь какие дети могут быть в двадцать два года, когда ты сама только-только научилась оплачивать счета и поняла, как правильно жарить картошку? Но с того момента Катя иногда задумывалась о детях, смотря на полки с детским питанием в супермаркетах и с аппетитом всасывая фруктовое пюре из ярких пакетиков с пластиковой крышкой. Она представляла, как станет возить малыша в коляске, кормить его молоком, а он будет улыбаться наивной беззубой улыбкой и умильно гулить у неё на руках. Но в то же время воображение подсовывало Кате картинку с младенцем, орущим всю ночь напролет, искусанную грудь и выпадающие после родов волосы. И на неделю-другую мысль о детях стремительно покидала рыжую голову.
В лобовое стекло врезалась муха, размазываясь в уродливую расплывчатую лепешку. Катя поморщилась. Ну вот почему она не могла пролететь мимо? Места на дороге полно, почему именно в их лобовое?..
Макс резко всхрапнул, заставляя её вздрогнуть, а потом усмехнуться. Он еще и болтает во сне иногда, звучит очень смешно. Катя всё время порывалась записать его бормотание на диктофон, но никогда не успевала.
