Анастасия Альт
Завещание короля
1. Король мёртв. Наследники
Гэри Уолт по прозвищу Ловец блох, двенадцатый хранитель королевской библиотеки, спешил. Его шаги гулко раздавались в пустых каменных галереях. Это парадные тёплые покои отделаны белым и кремовым мрамором, резными деревянными панелями, а Уолт передвигался в основном по чёрным коридорам и скрытым холодным переходам для прислуги.
Это служило поводом для насмешек. Так же, как и его высокий рост, крепкая широкая спина, длинные руки и ноги, выдающие наполовину простонародное происхождение. Да, действительно, его мать… Но зато отец был при покойном короле Элара единственным особо приближённым советником, ведающим о магии и тайных древних трактатах!
– При покойном короле, – произнёс Гэри вслух, ужаснувшись, как обыденно звучит этот неоспоримо печальный факт.
Он спешил, чтобы стать первым, кто сообщит новость принцу Элвину. Только Гэри знает, которому из братьев завещан трон. Он рассчитывал получить в дальнейшем поддержку в Совете и ресурсы для работы. Эл разделял его убеждения о важности сохранения и приумножения культурного наследия, верил в возвращение магии. Библиотека нуждается в реконструкции, требуются люди для переписывания и реставрации бесценных фолиантов.
Элвин и Эдвин родились в одну минуту, отправив на тот свет исстрадавшуюся матушку. Две опытные повитухи и три лекаря, принимавшие роды, одновременно доставшие младенцев из вскрытого нутра умирающей королевы, не могли бы с точностью определить старшинство одного из близнецов.
Элар – столица Королевства ста озёр. Замок всегда принадлежал одному правителю, два наследника – случай, не имеющий аналогов в истории. В этом Гэри был уверен как никто другой. Ему только тридцать шесть лет, он самый молодой хранитель библиотеки и самый внимательный, дотошный знаток легенд и преданий. Смерть короля, внезапная, как снег в разгар лета, застала врасплох министров в Совете. И вопрос о том, на чьей голове теперь должна быть корона, и в чьих руках окажется власть, занимал каждого.
«Как же быстро они засуетились, трясясь над своей судьбой! Тело короля ещё не остыло, а эти крысы уже разбежались по углам, пряча куски, пока не отобрали!», – не без раздражения размышлял он на ходу.
Пока не отобрали… У самого Гэри, нищего архивариуса, были только должность и доступ в королевскую библиотеку. Лишиться их – для него равнозначно смерти. Но если принц Эл взойдёт на трон, то не допустит подобного.
Уолт с детства ближе общался с Элвином и до сих пор удивлялся, как близнецов умудрялись путать между собой. Да, внешне они действительно схожи с братом, но Эл спокойнее и рассудительнее. Никогда не унижал придворных, чтобы подчеркнуть своё положение и «чистоту крови».
Эдвин всегда пенял брату за «возню с детьми прислуги», хотя принцы росли и учились вместе с отпрысками высших сановников как с равными. Но Эд не упускал случая припомнить Уолту «мамашу-прачку», а когда стал позволять себе более разнузданные фразы, Гэри подрался с ним. И победил! Несколько минут мутузил наследника престола по каменным плитам учебного класса под визги и крики сверстников. Их пожилой профессор, наверное, был готов попрощаться с головой, но всё же беспристрастно объяснил произошедшее королю, не принимая ничью сторону. По справедливому суждению монарха, наказан был Эдвин. Отец Уолта остался благодарен за проявленную милость, но велел сыну держаться от принцев подальше и больше сил уделить учёбе.
К магии Уолта Эд относился с опаской и подозрением. Ему всегда было проще решать всё силой. Но Королевству не нужна «каменная рука» принца Эдвина, в Совете его поддерживали лишь те, кому любая развязанная война будет на руку. Ни Горный край, ни Пустошь врагами не являются. С ними можно, нужно и важно поддерживать добрососедские отношения, торговать, обмениваться технологиями и ресурсами. Гэри не раз представлял Совету доказательства, исторические свидетельства о многих веках союза и плодотворного сотрудничества. Сам король соглашался с его доводами, спорил с Эдвином и советниками, настаивающими на необходимости захвата новых территорий. Король доверял молодому архивариусу, ценил его знания. Но магия не имела той силы, что в прежние времена. Если бы Уолт обладал способностями боевого мага или великим лекарским даром, его карьера при дворе и благосостояние давно бы пошли в гору.
Но он всего лишь библиотекарь. В его планах – реставрация книг, систематизация судебных архивов. А если Элвин получит власть и ресурсы, то Гэри сможет исполнить свою давнюю мечту – провести исследовательскую экспедицию в Горный край и посещение Пустоши для поиска и записей легенд и верований, самому описать обычаи и ритуалы соседствующих народов!
Будущее мага, как и всей страны, зыбко качалось в воздухе, словно капля росы на кончике травинки. Слуги передавали друг другу, что принц Эд позавчера переговорил с отцом наедине, довольно эмоционально и громко. Из кабинета короля вынесли корзину осколков от разбитых ваз и посуды.
«О чём же был их последний разговор?».
Уолт пригнулся, протискиваясь через дверь для горничных, и оказался у покоев принца Эла. Набрал в грудь воздуха для приветствия и шагнул в просторную комнату. Тут всегда пахло садовыми цветами, свежие букеты расставляли в прозрачных вазах каждый день. Гэри неловко споткнулся о край толстого ковра, эффектное появление в обществе – не его конёк, давно пора признать.
И было, от чего смешаться: в гостиной мгновенно перестали шептаться и вытаращились на хранителя библиотеки трое, добравшиеся сюда раньше него. К плотному гобелену на стене прислонился невысокий министр Мановер, отвечающий за добычу и поставки ресурсов (вода – главная ценность и богатство королевства, лес, камень, продовольствие и проч.). Рядом с ним, как всегда, пыхтел тучный советник Ильм, отчитывающийся за урожаи (никаких забот, климат позволяет населению делать достаточно запасов и продавать излишки). У окна застыл почти квадратный, приземистый и рыжеволосый министр Бодар, он представлял в Совете деревенских старейшин, вершил суды в общинах.
– Мы ждём его высочество. Сейчас же приведите себя в порядок, советник Уолт! – сердито процедил Мановер сквозь зубы.
Гэри бросил растерянный взгляд на своё отражение в узком зеркале на противоположной стене. Поспешно стряхнул паутину с чёрных растрёпанных волос и пыль с левого плеча. Как раз вовремя.
Дверь в кабинет раскрылась бесшумно. Элвин переоделся после завтрака в тёмно-синий камзол (самая мрачная вещь в его гардеробе), над правым локтем траурная повязка из чёрного лёгкого шарфа. Министры и советники поспешно и старательно согнулись в поклоне, потом сделали нерешительные шаги вперёд. Гэри привычно ссутулился, сжавшись и не выпрямляясь в полный рост: неприлично быть выше будущего короля.
Принц был серьёзен и собран. Коротко кивнул, сел в кресло у небольшого круглого столика, на котором стоял резной ящичек, полный нераспечатанных писем. Элвин небрежно указал присутствующим садиться. Уолту не хватило бы места, но он позволил себе опередить неповоротливого Ильма и занял стул поближе к наследнику.
– Я предпочёл бы обойтись без ваших фальшивых соболезнований и выражения скорби, которой вы не испытываете, господа, – принц Эл спокойным жестом остановил министров. – Я хочу выслушать ваши пожелания, предложения и подозрения.
– Подозрения, ваше высочество? – недоверчиво наклонил голову Ильм, боясь, что ослышался.
– Смерть отца скоропостижна, неожиданна и не имела никаких предпосылок.
Гэри старше всего на два года, он знал Элвина всю свою жизнь и догадывался, какого труда тому стоило сохранять самообладание и держать себя в руках. Более уравновешенный, чем брат, но не менее самолюбивый и властный, Элвин теперь напускным хладнокровием скрывал страх за свою жизнь, боязнь ответственности и всех тягот, связанных с правлением.
«Нет, он не может не желать этой власти! Он должен обойти брата и занять трон!» – подбирал слова Уолт.
– Но, ваше высочество, смерть никогда не бывает вовремя и приглашения на порог не дожидается, – весомо проронил Мановер, оглаживая короткую тёмную бороду. – Мы в любом случае будем поддерживать вас. Даже если в завещании король передал корону вашему брату.
– Завещание огласят через семь дней. А пока нужно объявить церемонию прощания. По традиции народ может проститься со своим королём за то время, что пишут погребальный портрет, – Бодар старательно утёр платком вспотевший широкий, как у быка, лоб.
– Божество озера! Что может быть отвратительнее, чем портрет трупа! Для чего эта мерзкая живопись? – брезгливо поморщился Элвин.
– Этому обычаю не первый век, вы же лучше меня знаете, ваше высочество. Я сообщу старейшинам, люди будут посещать столицу, чтобы последний раз взглянуть на короля и отдать ему дань уважения, признания и народной любви.
– Не волнуйтесь, ваше высочество, жаркой погоды не предвидится, ночами уже довольно холодно, и тело долгое время будет в сохранности! – мелко закивал недалёкий Ильм.
– Министр! Что вы городите? – зло рявкнул на него Мановер и обернулся к принцу, со стоном схватившемуся за голову. – Простите, ваше высочество, мы вовсе не хотели…
– Подите прочь, – резко махнул Элвин и, отвернувшись, уставился в окно.
Хранитель библиотеки знал, что к нему это не относится, поэтому не двинулся с места. Принц дождался, пока стихнут шаги в коридоре, встал и нервно прошёлся по гостиной.
– Что мне делать, Гэри? – обернулся он.
– Я бы на вашем месте избавился от брата, пока он первый не нанял убийц для вас.
– Божество озера! – воскликнул принц Эл и снова уселся в кресло, опустив голову и зарываясь пальцами в светлые вьющиеся волосы. – Как ты можешь…
– Я не могу. А вот ваш брат вполне способен, – невозмутимо отвечал Уолт, расправляя полы серой мантии. – Тогда, может быть, хотя бы публично обвините его в убийстве?
Гэри потёр ладони и хрустнул пальцами. Мерзкий звук! Знал, что это вредная привычка, сколько раз пытался оставить, но пока безрезультатно. Помощник советовал ему носить кольцо, чтобы проворачивать на пальце в моменты замешательства или смущения. Но Уолт не мог себе позволить драгоценности и неубедительно оправдывался, что украшения ему мешают в работе.
– Нет, это ужасно! Эдвин не мог, он не… – Эл на миг замолчал, поймав какую-то мысль, выпрямился в кресле. – Они ведь поссорились позавчера, ты знаешь?
– Об этом в замке разве что глухой не слыхал, – кивнул хранитель библиотеки. – И вы не ведаете, о чём они спорили?
Собеседник сокрушённо покачал головой. Уолт видел, как у того подрагивают руки от сдерживаемого волнения. Надо немного отвлечься от обстановки и скорбных мыслей. Как же мрачно и холодно. Гэри оглядел гостиную и сосредоточился на потухшем камине, запекло правую ладонь, будто бы пирожок из печки схватил. Даже рта раскрывать почти не понадобилось, немного огня – это не сложно. Лёгкое движение пальцев, бросок невидимого жара в сторону, и в очаге ярко вспыхнули дрова. Эл вздрогнул и несмело улыбнулся.
– Наверное, никогда не привыкну к твоим фокусам, дружище.
Тепло и потрескивание поленьев в камине успокоило. В гостиной, отделанной белым мрамором и увешанной вышитыми гардинами, стало уютнее.
– Вам не о чем переживать, – Уолт успокаивающе коснулся плеча будущего короля. – Трон завещан вам, я точно знаю, закон и Совет будут на вашей стороне.
– Почему ты так уверен?
– Король писал о последней воле в моём присутствии год назад. Я подписался доверенным советником и свидетелем.
– И ты ничего не рассказал?
– Ваш отец взял с меня слово молчать. Теперь, после его смерти, я могу говорить.
Завещание короля такая же древняя и покрытая мхом традиция, как и этот погребальный портрет. Документ непременно составлялся монархом, завещание торжественно оглашали на площади. Но все и так знали, что власть перейдёт к старшему сыну, часто единственному. Дочери никогда не правили.
В сложившейся ситуации намечалась интрига: наследников впервые двое, и при жизни король ни в чём не выделял одного из сыновей.
«Неудивительно, что в Совете началась паника, вельможные остолопы уже готовы броситься к ногам и присягнуть в верности, только не знают, кому. Ничего, всего несколько дней, и завещание огласят. Они больше не смогут не замечать меня! Станут низко кланяться и заискивать!» – Уолт сжал губы, чтобы спрятать самодовольную ухмылку. – «Будущее королевства неразрывно связано с возвращением магии! Слишком долго я сносил издёвки этих индюков, теперь-то они у нас попляшут!».
Колдовство не было под запретом. Просто о нём давно уже никто не вспоминал. Казалось, перевелись на этой земле маги. Много веков назад ведьм преследовали, они подвергались гонениям, жили в приграничных землях у самой Пустоши. А в эпоху войн король Элара попросил их о поддержке в обмен на возвращение и полное прощение. Войны прошли, границы неизменны. Колдовство помогло. В те времена придворные маги были как никогда сильны и обладали влиянием. Ведьмы пользовались уважением, странствовали, лечили, учили. Но их становилось всё меньше, дети, способные к магии, перестали рождаться.
Последний придворный маг много писал об этом, вёл что-то вроде дневников, стараясь беспристрастно отмечать факты новейшей истории для потомков. Отцовские записи Гэри тщательно разобрал по датам, чтобы иметь перед глазами стройный ряд событий. Колдун много лет искал обладающих даром, описывал сторонние миры, сокрушался о настоящем и верил, что волшебство в будущем вернётся, размышлял о взаимосвязи между силами природы и магией.
Уолт унаследовал способности от отца. Слабый колдовской дар перешёл к нему вместе с должностью и библиотекой, расположенной в северном крыле замка. Гэри, успев немногому научиться у своего родителя, изучал древние заклинания и обряды по книгам. С детства практиковался самостоятельно в своих почти пустых комнатах, пользуясь тем, что посетители у него бывали редко. Он видел, что до сих пор недостаточно искусен, но верил, что стоит в начале пути к могуществу и величию.
2. В Храме Божества. Эд
Эдвин посетил Храм Божества озера. Самое большое святилище располагалось под защитой замка Элар. В деревнях и мелких городках были устроены алтари скромнее, но во всех непременно имелся кусочек бесценной реликвии – осколок сине-голубого мрамора с бирюзовыми и белыми прожилками.
По легенде именно этот камень вручило Божество озера первым поселенцам на этих холмах, где тогда стояли густые непроходимые леса. Божество разрешило строить человеческие жилища из валунов, известняка, которыми всегда были богаты речные берега. Люди расселялись, передвигались дальше в страну, от озёр протянули каналы, в долинах устроили пастбища и поля.
Когда-то Божеству озера приносили жертвы, чтобы задобрить, проявить уважение и покорность. Раньше верили, что только после жертвоприношения можно без опаски передвигаться на лодках и плотах, рыбачить и охотиться. Теперь же, по обычаю, крестьяне подкармливали Божество свежеиспечённым хлебом или топили куриц, а не бросали в воду рабов из иноземных пленников.
«А жаль, хорошая была традиция,» – размышлял Эд, рассматривая фрески храма.
Высокое строение из серого камня, грубое и неприметное снаружи. А изнутри белоснежные стены сияют и светятся от бесчисленных дрожащих бликов. Ряд окон под скатом крыши устроен так, что солнечный свет с рассвета до заката падает в узкие полосы зеркала. Здесь всегда светло, пахнет речной водой и свежо даже в самый жаркий летний день.
На стенах воссозданы сцены явления Божества озера, совершённые чудеса, его помощь людям. А вот изображение эпохи войн. Междоусобицы разозлили Божество, тогда озёра опустели, из рек ушла вода. После трёх кровопролитных битв народы заключили перемирие, король Элара, князь Горного края и правитель Пустоши тогда принесли в жертву Божеству своих младших детей. Но это не помогло. Время страшного голода и засухи закончилось только с пришествием ведьм. Их ворожба вернула воду, но Божество озера не простило вмешательства и отомстило, лишив почти всех колдунов потомства.
Эд считал, что магия покинула Королевство навсегда, новым ведьмам взяться неоткуда. Отец и брат верили в колдовство, потому что мошенник Уолт развлекал придворных мелкими трюками. А после загадочной смерти советника, его сын-полукровка создавал иллюзии на балах и народных гуляниях: звездопад над замком, цветы, распускающиеся на каменных стенах, блуждающие по банкетному столу разноцветные огоньки, летающие над головами стулья и столы. Все эти хитрые проделки не могли разубедить Эдвина, привыкшего рассуждать хладнокровно и здраво.
Он поднял глаза на большую фреску, окружённую золочёным барельефом: всемогущее существо из белого и бирюзового тумана. Размытые черты едва намечены штрихами синего кобальта. В легендах описывали явление Божества, его красоту и силу, и никто не сомневался в правдивости этих историй.
Божество злопамятно, его расположение обходится дорого: несколько поколений задабривают золотом, драгоценностями, свежей дичью и уловом. Эдвин часто размышлял, что Божество озера давно тоскует без человеческих жертвоприношений. И был уверен, если снова объявить ведьм вне закона, разыскать и казнить тех, кто ещё умеет колдовать, то Божество будет милостиво. И благосклонно сделает годы его правления безмятежными, полными богатства.
С этим он тогда пришёл к отцу. Но король неожиданно перевёл тему разговора:
– Тебе ведь доставили портрет княжны Нино?
– Да. По вашему приказу повесили прямо в кабинете напротив письменного стола. Это тошнотворное произведение искусства портит обстановку, уродливая мазня ужасно действует на нервы. Вы считаете, что я слишком тяжёл для новой лошади?
– Не понимаю тебя.
– Ну раз вы желаете, чтобы я лишился аппетита, любуясь на это убожество каждый день?
– Нет, – нахмурился король. – Я хочу, чтобы ты привык к будущей жене.
Эдвину показалось, что каменные плиты под его ногами превратились в болотную жижу, и он сейчас просто рухнет в липкий бездонный омут.
– Вам угодно женить меня? – с трудом перевёл он дыхание. – Зачем?
– Твой брак станет залогом мира между нашими народами. Это не такой уж новый дипломатический ход, ты же изучал историю.
– Хотите сделать меня заложником? Отдать этим дикарям, как вещь ради выкупа? – Эд чувствовал, как кривятся губы, ему было всё сложнее держать себя в руках.
– Отчего же «дикарям»? Горный край – государство богатое и культурное. Твоя бабушка, моя тётка, была выдана замуж за одного из их князей, ты же знаешь, и…
– И кажется, муж зарезал её меньше, чем через год после свадьбы, так? Да! Я изучал историю, – ухмыльнулся он.
– Ты всё ещё в моей власти и поступишь так, как я велю! – король грохнул по столешнице кулаком, от удара подскочили, звякнув, хрустальная чернильница и стакан с перьями. – Твой вздорный характер и буйный нрав будут кстати при дворе князя, сможешь хоть каждый день драться на дуэлях.
– Вы желаете отослать меня? Продать в горы, сбыть с рук, словно воз тухлой рыбы? А Элвин останется и займёт со временем ваше место? – Эд говорил, склонив голову, чтобы отец не видел его глаз.
– А это не твоего ума дело! – грозно прорычал король.
Сдерживая раздражение, он отшвырнул несколько бумаг и нечаянно смахнул со стола небольшую вазу. Осколки звонко разлетелись по полу. Потом король побарабанил пальцами по столу, немного успокоился и проговорил, чуть понизив голос.
– Знаю, вы с братом не слишком ладите. Хвала Божеству, мать не дожила до ваших вечных распрей, – он бросил взгляд на портрет жены, висевший в углу под траурной вуалью, вздохнул и откинулся на спинку кресла. – Я старею, Эд, и должен подумать о будущем Королевства…
– Значит, будущее – это Элвин? – сердито перебил принц. – А я, дорогой отец, гожусь только для брака с этой жабой?
– Она не настолько уж и нехороша собой и намного моложе твоей Энни.
Эд дёрнулся, вскинув на отца глаза, тот удовлетворённо кивнул головой, довольный, что вызвал испуг:
– Думал, это такая великая тайна? Для меня в Королевстве не может быть секретов, Эдвин. Я всё знаю о твоей лесной подружке и… Если ты не хочешь, чтобы с ней и её детьми что-то случилось, сделаешь так, как я велю. Ступай! – махнул он крупной рукой в сторону двери, отсылая принца.
Воспоминания об этой беседе и чувстве собственной беспомощности до сих пор вызывали озноб. Отец всегда был жесток, его угрозы – не пустой звук. Эд обхватил себя за плечи и поднял голову к фреске над алтарём.
Солнечный свет отражался в пяти плоских широких чашах, стоящих полукругом. Внутри они инкрустированы переливающимся перламутром. На дне каждой из керамических полусфер слой чистого белого песка, в нём растут плетущиеся водоросли. Между стеблями в прозрачной воде плавно двигались небольшие серебристые рыбки. Когда рыбы вырастают, их выпускают в озеро, и в чаши берут новых мальков. На поверхности цветочные лепестки, которые кладут по утрам жрецы храма.
Эдвин медленно протянул левую руку, с благоговением коснулся кончиками пальцев поверхности воды и приложил их ко лбу. Обычный жест, с которым принято обращаться к Божеству с просьбой даровать мудрость и душевный покой. Эд глубоко дышал, следя за движением рыб, и чувствовал, как успокаиваются мысли, как остывает гнев.
Скоропостижная смерть короля пришлась как нельзя кстати, упокой Божество озера его душу. Эд надеялся, что в завещании нет ничего о договорном браке с княжной Горного края. Только если его судьба не решена отцом, он ещё может на что-то рассчитывать.
А если Элвин не солгал, и архивариус видел документ, подписал как доверенный советник? Уолт – долговязое ходячее недоразумение, ему не место в благородном обществе. Но сместить с должности его может только монарх. Равно как и возвысить… Что, если попробовать переманить его на свою сторону? Можно ли развернуть в свою пользу тщеславие и амбиции полукровки?
3. Завещания нет. В Совете
Для погребального портрета тело старого короля замка Элар обрядили в самые богатые одежды, украшенные золотым шитьём и отделанные ценным мехом. Под густыми волосами с проседью в тонком ободе короны постепенно опухала голова мертвеца, но пока это не заметно. На парадной расшитой перевязи пустые ножны – традиционный знак мирных лет правления. На груди витая цепь и тяжёлое ожерелье с подвесками-каменьями. Пальцы правой руки украшены перстнем-печатью и массивным кольцом. Под левой рукой – резной и позолоченный, инкрустированный мелкими самоцветами футляр для письменных принадлежностей – символ просвещения и дипломатии. Он изготовлен Гильдией мастеров на заказ, с ним и похоронят монарха. Остальные драгоценности останутся при нём только на портрете: перед погребением их снимут и вернут в сокровищницу.
Вчера по всему королевству было объявлено, что церемонию прощания проведут на площади в замке, и из городов и деревень потянулись люди. Гроб под охраной выставлен на крепком добротном помосте, с двух сторон которого узкие лестницы, чтобы люди проходили друг за другом. У гроба поставили три курильницы с тлеющими благовониями, чтобы разгонять смрад.
Рядом сколотили помост повыше и проще, на нём расположился живописец со своим скарбом. Большой холст – для портрета в полный рост, прочно закреплён на деревянном каркасе. Над полотном работал лучший художник Гильдии, написавший множество семейных портретов придворных вельмож и самых богатых горожан. Перед ним стояла весьма непростая задача – ведь похороны уже через неделю, времени на эскизы и наброски совсем мало.
Для большинства подданных эти несколько дней – единственная возможность увидеть своего короля, поэтому крестьяне и горожане с самого утра текли бесконечной рекой, изредка понукаемые стражей за медлительность и давку.
В окрестностях замка сразу стало тесно от палаток, жильё резко подскочило в цене. Дельцы и содержатели гостиниц стремились не упустить своей выгоды. Ведь почти все, кто прибыл проститься с покойным монархом, задержатся в городе, чтобы поприветствовать нового короля и погулять на торжествах в честь коронации. А значит, это время они будут вынуждены тратиться на проживание и пропитание.
Гэри через узкое окно с тоскливой горечью наблюдал волны пёстрого столпотворения. Его скромные комнаты в северной башне, прямо над библиотекой. Вид открывался замечательный: внутренний двор замка, площадь, крепостная стена города, ещё две башни пониже – обзор на юг и восток.
«В природе всё устроено разумно, любая смерть вызывает к жизни новое движение, события цепляются одно за другое, всё связано, всё закономерно. Король мёртв, а трактирщики неплохо заработают на траурных мероприятиях. Какая ирония! Править мудро и справедливо много лет, чтобы потом какой-нибудь деревенский дровосек или пахарь хвастали внукам, что видели в гробу короля Элара. И после похорон так перепились, что потеряли сапоги!» – рассматривая суетящиеся человеческие фигурки, он машинально хрустнул пальцами.
От размышлений отвлёк звук торопливых шагов на лестнице. На тесную площадку стремительно вылетел его помощник. Дерек Вальт – молодой человек благородного происхождения, это сразу видно по изящному телосложению, невысокому росту, маленьким рукам. Отчим-самодур, убедившись, что мечтательный книгочей ничего не достигнет на дипломатическом поприще, ходатайствовал о месте для пасынка при дворе. Вальта определили под начало к Гэри.
Дерек работал на совесть, бережно обращался с книгами, кропотливо вёл каталоги округлым красивым почерком. Собственно, они вдвоём и были всем «Министерством», ведающим вопросами колдовства и хранящими бесценные архивы.
– С-с-советник Уолт! – воскликнул помощник, задыхаясь и взмахивая рукавами. – Вы д-д-должны спуститься. Ва-а-ас желает видеть Их В-в-высочество!
Дефект речи возвращался к нему в моменты, когда Дерек торопился изложить мысль, горячился или был встревожен. В разговоре медленном и вдумчивом он совсем не заикался, Гэри давно подметил это.
– Эл?
– Нет, Э-э-эдвин!
Вальт запыхался от беготни по каменным ступеням, пытался пригладить непослушные тёмные волосы, торчащие в стороны. Голубые глаза почти круглые от волнения и сознания важности принесённого известия. Гэри не испытывал перед принцем такого благоговения, поэтому намеренно спокойно спустился в библиотеку.
Принц Эд вполоборота стоял у рабочего стола, уставленного неровными стопками книг, заваленного свитками и отдельными страницам. Он со скукой передвигал два флакона с чернилами, перебирал обрывки записок. Не оборачиваясь, обратился к хранителю:
– Много себе позволяешь, Уолт! Моё время дороже твоего!
«Так похожи внешне и так различны в обращении!» – в очередной раз подумал Гэри, разглядывая посетителя.
Фигура стройная и подвижная, ростом едва до плеча Уолту. Один и тот же гордый профиль, черты лица крупные, но не слишком привлекательные (хотя, кому судить? фрейлины считают их красавцами). Золотистые вьющиеся волосы у Элвина длиннее, Эдвин – любитель охоты, и много времени проводит в седле, его локоны острижены чуть ниже ушей. Узкий костюм, чёрный в знак траура, отделанный серебряным шитьём и тесьмой. На пальцах – кольца с редкими самоцветами. Принц всегда ценил роскошь. Даже скорбь должна быть богато украшена.
– Напомни, почему тебя прозвали Ловцом блох?
– Потому что у меня с детства прекрасная память, и я всегда мог отыскать в книгах нужные факты или важные сведения, – отвечал Гэри, кланяясь и сбрасывая на спинку кресла широкую серую мантию из плотной шерсти. – Это прозвище дали мне вы, Ваше Высочество.
– Сотри с лица эту дурацкую ухмылку! – Эд повернулся к нему, брови грозно сдвинуты, губы брезгливо поджаты. – Брат проговорился, что ты видел завещание короля.
– Это преступление?
– Нет. Пока нет. Речь о твоём будущем при дворе, Уолт. О будущем для всего этого хлама, – принц плавно указал на ряды высоких стеллажей, уходящих в бесконечную тень.
–– Это наша история, Ваше Высочество, – Гэри сгорбился и опустил глаза к полу, говорил твёрдо и негромко. – Это законы, древние предания, жизнеописания великих…
– Брось, – перебил собеседник, нетерпеливо махнув рукой. – Скажи лучше, сколько ты сам себе готов заплатить за сохранность всего этого… наследия? Во что ты оцениваешь своё место при дворе и карьеру?
– Вы желаете подкупить меня, ваше высочество? – он чувствовал, как улыбка растягивает губы, и склонился ниже, чтобы скрыть лицо.
– Нет. Просто предлагаю сделать выбор. Знаю, между нами был ряд разногласий. Но ты должен будешь завтра в Совете рассказать о содержании известного тебе документа.
– Но почему я… – внезапная догадка заставила нарушить этикет и изумлённо поднять глаза. – Вы не нашли завещание короля?
– Да, его нет ни в бумагах отца, ни в его тайнике, ни одному из доверенных советников не было передано ни одной копии! Поэтому ты… – Эдвин смешался, его глаза забегали по залу в поисках подходящих слов. – Ты должен подтвердить, что завещание написано. И если сделаешь правильный выбор, тогда…
– Нет! Тогда у нас будет время на поиски. Моё слово ничего не решит: по закону отсрочка даётся на месяц. Только спустя это время Совет вправе принимать решение, – Гэри учтиво поклонился, отступая назад. – Вы ждали от меня другого ответа?
Взгляд наследника полыхал гневом. Но принц Эд лучше справлялся с гневом, чем его брат с волнением. Резко повернувшись, он вышел прочь из библиотеки, стуча каблуками. Уолт не без злорадства смотрел ему вслед. Какая примитивная интрига не удалась. Интересный поворот. Крайне затруднительное положение для обоих наследников. Кто и где теперь будет искать этот бесценный документ?
И вдруг… Вот! Мысль зацепилась где-то за правым ухом. Гэри даже подскочил на месте. Да, ведь читал об этом когда-то! Быстро собравшись, он хлопнул в ладоши и заорал вглубь хранилища:
– Дерек! Лестницу! Живее! К восемнадцатому стеллажу!
К началу заседания Совета на следующий день Уолт опоздал. Почти не спал ночью и теперь понимал, что выглядит не лучшим образом. В руках Гэри крепко держал рассыпающийся том. Посчастливилось не споткнуться на входе, но дверью грохнул весьма неосторожно. Полный зал народу, и все в этот миг обернулись к замершему хранителю библиотеки.
«Божество озера, помоги мне!» – перевёл он дыхание, церемонно раскланиваясь. – «Эта затея – совершенное безумие, но если всё удастся, то … Эх, Ловец блох! Будь ты хотя бы наполовину таким же одарённым магом, как отец, к тебе бы относились иначе!».
– Мы рады, советник Уолт, что вы снизошли до нас, – снисходительно усмехнулся принц Эдвин. – Жаль, что пропустили больше половины!
Его сильный властный голос зазвенел под высокими сводами зала, белые стены которого украшены резьбой по камню, а полы выложены мелкой мозаикой. Голубые и бирюзовые портьеры расшиты золотыми и серебряными тонкими листьями водорослей. Королевский трон в центре пустовал, у его подножия два кресла для наследников. Элвин сидел, задумчиво опустив голову и скрестив руки на груди. Близнец стоял рядом, опираясь на спинку кресла брата. Эдвину, видимо, уже выказали поддержку министры и советники, сгрудившиеся справа у стены.
